Воин и Маг

Глава 6

Адмирал Арнен отворил дверь, выходящую из заполненного клубами табачного дыма кабинета на балкон, и чуть поморщился.

Керслунд, северная жемчужина Империи. Лучший на всём северо-западном побережье город-порт. Благодаря уникальной прихоти природы, верфи и причалы располагаются в глубине города, и к ним ведут многочисленные каналы, проложенные здесь вместо улиц. Сдвоенная крепость стоит на обоих сторонах входа в бухту, в которой собственно и расположился город. Недаром в стратегических планах Империи предписывается «безоговорочное удержание Керслунда любой ценой».

Сам адмирал недолюбливал этот город. Северные, сырые туманы, холод, промозглая сырость. Камень, камень и вода. Рай для простуд и ревматизмов!

Под окнами, в плещущемся мутной водой Адмиральском канале, как раз проводили в верфи на ремонт небольшой разведывательный бриг, «Деву». Попав в ужасный шторм, капитан его тем не менее не растерялся и сумел выполнить задание, а потом довести искалеченный корабль домой.

Из здания с той стороны канала раздался громкий, визгливо-пронзительный женский голос.

– Боцман, сто морских чертей тебе в печёнку! Кто ж так реи брасопит? Смотри – ежели помнёшь цветы мне, привяжу к якорю и отправлю русалок считать!

На балконе, прямо напротив адмиральского кабинета, который хозяин на время уступил прибывшему из столицы Арнену, грозно размахивала кулачком Сонька-купчиха. Маленькая, гругленькая, она заботливо прижала к себе стебли густо растущих на балконе растений, которым и вправду угрожал болтающийся на снастях обломок гафеля. Поговаривали, что в молодости она немало пошалила на морских просторах, стоя на мостике быстроходной шхуны. Как бы то ни было, остепенившись и сойдя на сушу, Сонька занялась торговыми делами, и быстро оказалось, что чуть ли не четверть товаров, проходящих через торговый порт Керслунда, значатся по её контрактам.

На палубу проползающей внизу «Девы» выкатился старый, замшелый от древности боцман. Очумело повертев головой, кое-как отдал честь проплывающему почти над головой адмиралу, и скрутил смачную фигу в сторону Соньки, чем вызвал новый поток изощрённой морской брани с её стороны.

Усмехнувшись, адмирал Арнен вернулся в кабинет. Кроме него и командующего базой, на сегодняшнем совещании присутствовали и капитаны нескольких кораблей.

– Собери пять-десять надёжных ребят, – так напутствовал он вчера, поприветствовав, старого сослуживца, а ныне адмирала Северной эскадры, – Император кое-что хочет …

И вот теперь на креслах и кушетках собрались капитаны и офицеры, пара «купцов» и даже один маг из департамента. Самая разношерстная с виду публика, но наметанный глаз адмирала с ходу определил, что народ тут серьёзный – как раз те, кто нужен. Просолённые волнами всех океанов, степенные и несуетливые профессионалы. Не старые моряки вроде него, но и не зелёная молодёжь, так и норовящая где ни попадя погеройствовать да буйну головушку свою сложить.

– Ну хорошо, – на правах старшего по должности продолжил адмирал Арнен. Он прикрыл балконную дверь, успев немного выпустить наружу часть дыма и впустив взамен вдосталь пахнущей солью сырой свежести.

– Допустим. Допустим, – подчеркнул он, – Что так оно и есть. Но я попросил адмирала фон Трэша собрать вас здесь, чтобы услышать ваше – лично ваше мнение. Сводки и разведданные мне известны и без того.

Сидящий в кресле под прибитым к стене штурвалом коренастый гном чуть кашлянул и спрятал свою трубку. Вообще-то, гномы весьма редки были во флоте, но лейтенант Сторн хорошо зарекомендовал себя ещё во времена последнего конфликта с Крумтом – извечным морским соперником Империи. А нынче, уже в звании флаг-капитана, командовал тяжёлым фрегатом, и лихо командовал.

Поправив свой кортик, размерами более подходящий абодажной сабле, Сторн кашлянул ещё раз, как бы испрашивая дозволения, и заговорил. Сразу жалобно зазвенели стёкла в кабинете, слегка заложило уши, и адмирал тут же вспомнил, что именно об этом капитане уважительно шутили, что он запросто может переорать любой шторм, а в умеренную погоду спокойно отдаёт команды целой флотилии.

– … …, растудыть их через клюз! – закончил флаг-капитан привычную у флотских фразу «для зачину», а потом приступил уже и к делу своим зычным, командным, в самый раз для капитанского мостика голосом.

– Да не верю я святошам этим! Пусть меня хоть под килем протащат – не верю! В нашем деле-то, моряцком – иной раз и сам не знаешь почему, а что-то тебе подсказывает – делай так. И делаем, и побеждаем. И дело тут не в удаче – в опыте.

– Интуиция, – подсказал из угла изящный и аккуратный флаг-лейтенант Лирн.

– Да. – воинственно кивнул Сторн своей стриженой рыжеватой бородой. – Вся моя интуиция прямо-таки вопит – чтой-то эти хари из Царства Света замышляют недоброе!

– Флот их потихоньку стягивается вместе – раз! – гном загнул крепкий, с коричневым прокуренным ногтём палец.

– В портах ихних праздного гуляку аль бича уже и не встретишь. А ведь из кого армию набирают-то? – он загнул второй палец.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался адмирал Арнен, – Поясните.

– Да чего пояснять-то? – отозвался слегка недовольный тем, что его прервали, Сторн, – Как в любой порт зайдёшь – всегда на берегу люд есть морской. Кто отдыхает, кто деньгу проматывает, кто рейса дожидается.

– А и правда, – двое «купцов», переглянувшись, кивнули, – Мы вот как раз из Царства Света пришли. В последнем порту еле собрали бригаду для разгрузки – все притоны и кабаки как повымело.

Остальные моряки тоже закивали, – Верно, верно сказал Сторн. Куда-то же людишки делись?

– Продолжайте, флаг-капитан, – адмирал кивнул, сделав в своих бумагах соответствующую пометку.

– И вот ещё, – с чуть задумчивым выражением лица гном поскрёб в затылке, отчего его голос сделался немного тише.

– Когда мимо побережья ихнего идёшь, вроде как-то зябко становится.

– Я, безусловно верю вам, – фон Трэш развёл руками, – Но к делу это не пришьёшь. А что скажут маги?

Маг-погодник в фиолетовом плаще пожал плечами.

– Что-то там делается, но конкретно сказать пока не можем. Святые дела тамошние не совсем по нашему ведомству.

– Смотрите, как бы потом поздно не оказалось, – отозвался Лирн, скептически хмыкнув. Он, будучи принадлежащим не к роду хумансов, а к народу леани, отличался повышенной чувствительностью к магии, – Вообще-то, мне тоже пару раз в тех водах вроде как по спине морозцем пробежало. Но я думал – почудилось.

– М-да… – отозвался адмирал Арнен, – К официальным протоколам и сведениям такое и вправду не подошьёшь…

– Ещё одно, – посовещавшись втихую, добавили «купцы», – Мы на берегу с разным людом общаемся – с заказчиками, портовыми властями, трактирщиками да таможней. Отношение к имперцам как-то неуловимо изменилось. Раньше задирали по мере возможности, втихую пакостили. А нынче ни-ни!

– Да, адмирал, всё верно. – фон Трэш кивнул седеющей головой, – Что-то затевается, но фактов пока у нас нет.

Адмирал Арнен вместо ответа посмотрел на стоящую под стеклом модель бригантины. «Чайка», на которой они оба когда-то, ещё безусыми мичманами, вместе начинали флотскую службу. Давно это было, нынче от «Чайки» только модель да чертежи в архивах Адмиралтейства остались…

– Тогда давайте попробуем сделать вот что...

И адмирал флота всея Империи стал негромко перечислять свои выводы и предложения.

Сержант Джуг по прозвищу Серый очень не любил гномов. Поэтому, когда прискакавший запылённый всадник доложил, что через лес идут двое бородатых коротышек, Джуг только досадливо поморщился. Однако, услыхав, что «в мешке у одного чегой-то вроде как светится», вскочил и побежал разыскивать своего барона.

Тот обнаружился у входа в свой секретный подвал, запирающим дверь на все замки. Услышав известие, барон Аль заинтересовался. Выйдя во двор замка, прищурился на вечернее солнце, уже скрывающееся за стеной, и коротко бросил :

– Пятеро – в седло. И живей, морды! Серый, остаёшься за старшего.

Уже вскочив на нетерпеливо бьющего копытом, застоялого жеребца, которого с опаской подвели к нему двое конюших, барон бросил.

– Серый, узнаю, что опять дрых – повешу всё-таки!

И огрел плетью коня.

Впоследствии Джуг не раз благословлял всех известных ему Богов, что барон оставил в замке именно его. Где таперича Врих и Сопатый? В каком аду нонче горят Барен, Ватха и дюжий Боров, задолжавший ему два цехина? Да и сам барон, не приведи боги так погибнуть...

Когда наутро встревоженный отсутствием хозяина Джуг разослал несколько всадников на поиски, один из них вернулся с известием, что всё-таки нашёл.

– Все там, все там... – только и повторял бледный солдат трясущимися губами.

Когда приехали на неприметную полянку, через которую проходила лесная дорога, кое-кого из повидавших всякое солдат даже стошнило. Джуг, немного струхнув, спешился и подошёл на ставших вдруг ватными ногах. Проглотив кисломолочный ком, подступивший к горлу, всё-таки заставил себя осмотреть разбросанные вокруг ошметки шестерых крепких, вооружённых людей. Опознав останки барона по одежде, и по приметному шраму на левой руке, обнаружившейся в кустах, бледный как облако Джуг распорядился вызвать коронных.

Злые языки поговаривали потом, что без нечистой силы тут не обошлось. Прибывшие – неразговорчивые парни из Имперского департамента – обследовали всё и вся. Хмурясь всё больше и больше, допросили всех, с собачками да магами всю округу облазили. Не шутка ведь – гибель высокопоставленного дворянина, к тому же владельца майората. Опять же – очень странная гибель...

Как доложил потом сыскной чин имперскому наместнику – «да с виду просто попал барон со своими людьми в засаду. Кто подстерёг – неведомо, только двое их было, и никак не гномы. Силы немеряной, ибо их мечи разрубали кольчуги вместе с телами. След взять не удалось – собачки что-то скулят да к ногам жмутся. Единственно, что странно – голова барона пропала. Но егеря считают, что могли волки или лисицы за ночь утащить, следы там есть...»

Короче говоря, Джуг решил не испытывать боле судьбу. Кое-как получил расчёт у ставшего вдруг неимоверно скупым управляющего и тихонько, тихонько, вместе с купеческим караваном подался подальше от этих мест. То ли чувствовал что-то, то ли просто понял, что Боги дали ему шанс пожить – но тем не менее он целеустремлённо направился в более тёплые и, как он надеялся, более спокойные края.

Valle валялся на тахте в своей комнате, которую занимал в замке сколько себя помнил. Только придвинул свою лежанку поближе к окну. Внизу волновалась белой кипенью цветущая черёмуха, под рукой был кувшин понятно с чем – в-общем, жизнь прекрасна!

Все с утра подались смотреть новый охотничий домик, который как раз закончили строить не так далеко в лесу. Охота уже немного приелась, так что сегодня решили просто отдохнуть. Баронесса Амалия лично возглавила процессию, заботливо следя, чтобы никто не потерялся, и чтобы Ната раньше времени не распотрошила корзины с закуской. Сам же баронет ехать отказался, отговорившись тем, что вчера потянул ногу.

– Да сходили бы к целителю в город, вашмилость, – проворчала служанка, принеся ещё песочного печенья.

– Да был, был я у целителя, – ответил Valle, немедля запустив руку в вазочку с заветным лакомством, – С самого утра и отметился.

Ногу он и впрямь вчера немного потянул. Но целитель врачевал не столько её, сколько длинную резаную царапину на левом предплечье. Разумеется, он проглотил свои вопросы, памятуя о том, кто и в какого цвета плаще пришёл к нему. Тем более, что Valle заплатил щедро, не торгуясь, а на прощание эдак многозначительно посмотрел в глаза и чиркнул себя пальцем по горлу.

– Сболтнёшь лишнего – накажу и тебя, и всю родню.

Не верить сыну самого барона – тем паче патентованному некроманту – не было ни смысла, ни причины. Потому целитель, кланяясь на прощанье, знаком показал – нем, как могила.

«А всё же этот жирный Аль никудышний боец был» – лениво подумал Valle, растянувшись опять на тахте, – «Да ну его! Всё – забыли!»

И задремал сладко, спокойно, как спят только люди с чистой совестью и дети.

Во дворе раздался шум копыт и весёлые голоса, спугнувшие голубей со стен замка. Перегнувшийся через подоконник баронет узрел, что процессия уже вернулась с прогулки. Зевнув, он посмотрел на перевалившее за полдень солнце. Лениво почесал немилосердно зудящее предплечье – стараниями целителя рана зажила и бесследно исчезла, но ещё давала о себе знать. Впрочем, Гуго досталось сильнее, но и его залатал суетливый старикашка, осуждающе качая головой. Но, если вспомнить, каким металлом сюзерен платит хорошо поработавшему вассалу – это окупает любые дырки в теле.

– Ну как ты, малыш? – во взгляде показавшейся в комнате баронессы скользнуло нечто большее, чем беспокойство за сына. Новость из соседнего баронства ещё не достигла замка, и леди Амалия немного тревожилась, зная характер Valle. Он не любил откладывать дела в долгий ящик, и решал их всерьёз, иногда шокирующе эффективно.

Баронет истинным зрением проверил, нет ли кого поблизости, и шепнул матери:

– В подвале, в твоей каморке, на нижней полке...

Баронесса не сочла нужным скрыть своё лёгкое недоумение. Ну да, есть у неё в погребах секретная кладовая, куда не суёт нос даже барон. Разные женские мази, притирания, которым нужно «сухое прохладное место». Письма и ценности, которые следует держать подальше даже от проверенных слуг – да мало ли что хозяйка большого имения может держать внизу! По идее, баронет не должен бы даже и знать о той каморке, за которой начинался потайной ход, сделанный ещё дедами-прадедами. Правда, ход давно обветшал и завалился, и всё же...

Примерно так рассуждала баронесса Амалия, открывая заветную, на хорошо смазанных петлях дверцу. Окинув взглядом обстановку, высветившуюся под дрожащим пламенем факела, женщина кивнула своим мыслям, отомкнула тяжёлый, гномьей работы шкаф и только тут, под книгами родословных и лежащими рядом векселями Имперского банка, увидела.

А увидела она свеженький, светящийся белизной череп, весело скалящийся на неё из-под нижней полки. На нём ещё не было вездесущей пыли, зато красовался тонкий, золотой обруч с зубцами. Баронская корона – почти такая же, как у мужа...

Баронесса словно споткнулась о новинку взглядом, разом почувствовав холод и промозглость подземелья. Закуталась поплотнее в вязаную шерстяную накидку, не сводя глаз с волшебным образом появившегося подарка, и только потом, медленно-медленно, в уголках её губ появилась еле заметная, горькая улыбка.

За ужином, который по общему согласию перенесли в выстроенную в саду беседку – уж больно был хорош вечер! – баронесса Амалия заметила:

– Всё бы чудесно, только вот бы мне ещё внуков понянчить...

– Ну, за этим дело не станет, – хохотнул Valle, с завидным аппетитом расправляясь с отбивной, – Мне тут в окрестностях уже примелькался чей-то боевой конь с попоной в красно-жёлтую клетку.

Ойкнув, Ната уронила вилку и, с испуганными глазами, на всякий случай спряталась за спину матери.

– Что такое? – заинтересовался барон, отставив бокал с вином. – Это же цвета одного из моих рыцарей... Сэр Питер... Ага, вот оно в чём дело!

Тут он потянулся рукой и за ухо, но ласково, вытащил дочь из-за спины баронессы.

– Ну-ка, рассказывай!

– Да что тут, пап, – засмущалась Ната под тихий, необидный хохот окружающих, – Мы давно бы уже испросили вашего родительского благословения, да вот... обычай-то не велит, чтоб младшие дети поперёд старших...

Смутившись совсем, она стрельнула глазами в сторону брата и опять спряталась за баронессу, благо ухо её отец от неожиданности выпустил.

Немного подумав, барон рассудил.

– А почему бы и нет? Воюет смело, хмельного пьёт в меру, хозяйство у него справное. А обычай... – тут он поглядел на невозмутимо едящего Valle, – Может, и ты подсуетишься, чтобы сестра младшая в девках не засиживалась?

Баронесса Амалия незаметно даже для самой себя затаила дыхание.

– Ну что ж, – баронет пожал плечами, – Я, вообще-то, пока не собирался. Но если вам так хочется – собирайтесь, обсуждайте и выбирайте ту несчастную, которую я поведу к подножию Богини.

Ната, чуть подпрыгнув от нерастраченной резвости своих восемнадцати, на радостях тихо захлопала под столом. Ещё бы! Легко отделалась, да как хорошо всё решилось!

– Но! – Valle назидательно поднял палец, – От обсуждения меня увольте – решайте сами.

– Тебе что, всё равно? – удивился принц Ян, поигрывая вином в бокале.

Valle подумал, вертя в пальцах салфетку, бросил её на стол.

– Во-первых, я доверяю вам всем и знаю, что плохого вы не посоветуете. А во-вторых, если вспомнить цвет моего плаща... меня уже предупреждали, что проблемы с прекрасным полом будут, и весьма своеобразные. Так что... – он пожал плечами, – Думайте сами.

– А если ты потом будешь против? – поинтересовалась мать.

Valle встал, поклонился барону с баронессой и, торжественно чеканя слова, произнёс старинную формулу обряда.

– ... и какова бы ни была воля ваша, отец с матушкой, я безропотно приму её, – тут он стал на колени перед матерью и склонил голову.

– Вау! – восхищённо воскликнула в наступившей тишине донья Эстрелла и, спохватившись, очаровательно покраснела.

Барон только развёл руками, – Быть посему!

Valle встал, отряхнул колени и продолжил, – Мало того, я настаиваю, чтобы вплоть до последнего дня это хранили от меня в тайне.

Ната хмыкнула и осторожно спросила.

– Брателла, но ты же вроде можешь пошептать там – раз! и всё узнать?

Брат улыбнулся, – Я могу узнать это даже сейчас, когда вы сами ещё не решили – кое-какие привилегии у моей профессии есть.

При этих его словах баронесса незаметно вздохнула, и барон тихо накрыл своей широкой, надёжной ладонью кисть её руки.

– А вот не буду, – продолжил Valle и запросто принялся за мороженое, которое очень кстати принесла Нгава, – Пусть останется сюрпризом.

Донья Эстрелла, повертев в пальчиках ложечку для десерта, так умоляюще глянула на Яна, что тот усмехнулся и спросил.

– Барон, а я могу на правах друга вашего сына поучаствовать в обсуждении?

Хозяин озадаченно крякнул, пригубил вина и ответил, – Принц Ян, донья Эстрелла – ваше участие это само собой разумеющееся дело. Так что – окажите нам честь...

– А я? – встряла неугомонная Ната.

Valle только махнул на всё рукой и наконец-то отдал должное фруктовому с шоколадом мороженому. Тем более что лёд для него они с Яном наколдовали с ох каким немалым трудом!

Наутро в замке заработал штаб «матримональных планов». Принц Ян достал свой хрустальный шар, организовал связь с Имперской канцелярией, так что родословные, портреты и прочие сведения по заказу шли сплошным потоком. По просьбе барона он нарисовал на стене холла большую волшебную карту Империи – светящуюся, с границами графств и баронств, с реками и основными городами.

Valle издали только поглядел на набирающую обороты бурную деятельность, хохотнул и вместе с Карлосом ушёл на двор изощряться в фехтовании. Звон их клинков и азартные возгласы причудливой вязью вплелись в рассуждения и споры о кандидатуре будущей невесты.

Перед обедом во двор спустились принц и барон, оба задумчивые и слегка ошарашенные. С завистью поглядев на лихие наскоки стремительно атакующего Карлоса и спокойную, выверенную защиту сына, барон сказал.

– М-да... идти в атаку на толпу орков, пожалуй, будет полегче, чем такие дела решать.

– Это точно, – кивнул принц Ян, – Там всё ясно – где враг, где друг.

Барон покачал головой.

– А вам, принц, придётся подобными делами каждый день заниматься, когда трон займёте.

Представив такое своё будущее, тот поморщился, как от зубной боли, и предложил.

– Может, и мы разомнёмся перед обедом, железом помашем? А то аж в голове гудит...

Барон явно обрадовался такой идее и рявкнул солдату, проходившему мимо:

– Две тяжёлые шпаги сюда, живо!

И стал растёгивать пуговки на своём камзоле.

Едва новая пара фехтовальщиков успела покрыться первым потом, как барон, отскочив, заметил.

– Что-то я тяжеловат стал. Да и вы, принц, фехтуете слишком быстро для меня.

Valle, проведя удачную контратаку и заставив капитулировать сконфуженного Карлоса, заметил, – Засиделся, пап, засиделся. Достойных противников, что ли, нет?

– Да мы всё больше в строю тренируемся, а не в одиночном... – барон встряхнулся, отчего с него полетели блеснувшие под ярким солнцем капельки, – Эх, хорошо!

С крыльца спустились дамы. Если баронесса Амалия смотрела на развлекающихся мужчин с лёгкой улыбкой, то донья Эстрелла – с некоторой завистью. Уж очень и ей хотелось немного размяться. А остальные дамы – да они такое каждый день видят...

В боковую дверь из кухни выглянула Нгава. Утерев белоснежным передником свою лоснящуюся чернотой, словно начищенный сапог, мордашку, дождалась, пока баронесса не глянет на неё и сделала какой-то хитрый, известный им обеим жест.

– Мужчины, вы не увлеклись? – осведомилась хозяйка, заметив, что барон уже рубится всерьёз, – Я распорядилась подавать обед!

И одним взглядом услала Нгаву за слугами – накрывать на стол.

Тяжело дыша, фехтовальщики прекратили свои танцы на грани смерти. Valle и принц Ян переглянулись и, улыбнувшись совпадению мыслей, начали нашёптывать что-то магическое.

– Чуть ближе к нам! – сказал принц в сторону Карлоса и мокрого как мышь барона. Те заинтригованно подошли, и миг спустя на всех четверых обрушился водопадик чистейшей, освежающе искрящейся воды.

Ната, которая от любопытства тоже подошла поближе, с визгом и хохотом отпрыгнула прочь от брызг, блестящих под солнцем как драгоценности, и разом заливших пространство перед крыльцом.

Впрочем, что такое окунуться в воду после работы на жаре, могут оценить только те, кому это суждено попробовать. Барон был приятно обрадован, и как был в атласных брюках, юфтевых сапогах и со шпагой в руках, стоял под струёй и только жмурился от удовольствия. Молодой дон Карлос слегка обескураженно фыркнул, но потом на его юном лице тоже появилась улыбка блаженства.

А молодые волшебники? Да уж как раз им-то, судя по всему, такое и вовсе не было в диковинку.

Неделя пролетела весело и незаметно. С утра, по настоянию барона, время уделяли больше активным развлечениям, зато после обеда и особенно – ужина страсти по поводу невесты для баронета разгорались с новой силой. Сам же Valle заваливался в своей комнате на тахту с томом «Общей магии» или каким подобным непотребством. А дон Карлос, не проявляющий интереса к сватовским делам, где-то загадочным образом пропадал.

По поводу своего брата донья Эстрелла, как-то изловив Valle у колодца в центре двора, шепнула.

– Ну, такого я от тебя не ожидала!

Баронет пожал плечами, усмехнулся. А затем, потеребив ручку колодезного ворота, неожиданно спросил.

– Было бы лучше, если бы какая-нибудь аферистка воспользовалась неопытностью Карлоса и влезла в семью?

На такой довод Эстрелла не нашлась что ответить, и только покачала головой, отчего локоны её симпатично обвили лицо.

– Ну знаешь...

– Ладно – не переживай. Наестся сладкого – потом разборчивей будет.

Донья Эстрелла быстро и пристально глянула в лицо собеседника, но увидев, что он говорит на полном серьёзе, только втихомолку погрозила пальчиком, а затем королевской походкой, величественно удалилась.