Внедрение

Глава 11

Его мутило, и голова раскалывалась от пульсирующей боли в затылке. В горле пересохло, а связанные за спиной руки онемели так, что он почти перестал их чувствовать, и даже рана на предплечье (с которого кто-то сорвал повязку) уже никак не ощущалась. Тим изо всех сил старался держаться на ногах и не спотыкаться, зная, что малейшее проявление слабости может стоить ему жизни. Он покорно брёл в самом конце вереницы пленников, пытаясь придерживаться общего темпа шествия. Сначала юноша думал, что их ведут к какой-то определённой цели, но когда одни и те же улицы стали неоднократно повторяться, ему постепенно стало ясно, что этот многочасовой марафон на окраине Цитадели был устроен только для того, чтобы окончательно измотать их и лишить последних остатков воли. Некоторые не выдерживали изнурительного марша и в изнеможении падали на пол. Клыкастые тут же выхватывали свои кнуты и нещадно секли ими обессилевших людей, а тех, кто был не в состоянии самостоятельно подняться на ноги, забивали насмерть. При виде такой зверской расправы у парня холодела кровь в жилах, и он с ужасом представлял, что подобное может произойти и с ним.

Тим очнулся уже после того, как битва закончилась. Большинство его товарищей погибло, а немногие, оставшиеся в живых, были сильно избиты и крепко связаны. Сразу после боя воительницы ускакали на своих псах, а бойцы-мужчины Клана Всеобщей Любви ушли, когда он ещё был без сознания, но до этого пригнали повозки и погрузили в них всех раненых врагов, в числе которых оказался и Бродяга, — юноша узнал об этом уже позже от одного из собратьев по несчастью, а его самого тогда, скорее всего, приняли за мёртвого. Прихватив с собой раненых, победители передали остальных пленных в руки солдат. Армейцы собрали вместе всех здоровых, уцелевших ангелов и отщепенцев на внешней границе города, поставили их в ряд, одного за другим, и, как скот, погнали кнутами по лабиринтам опустевших улиц. У парня не укладывалось в голове, в чём же заключался смысл этой жестокой акции. Единственным обоснованием могла быть только безжалостная месть Клыкастых, решивших таким суровым образом наказать врага, осмелившегося посягнуть на владения Армии Хаоса. Как потом выяснилось, это была ещё не последняя карательная мера солдат.

Лишь благодаря последнему усилию воли юноша мог ещё удерживаться от желания сдаться на милость судьбы и просто лечь на пол в ожидании неминуемых ударов кнутом. Когда у него уже начало темнеть в глазах, победители вдруг приказали пленным остановиться и опуститься на колени. Изнурённые мужчины буквально рухнули вниз. Тим смочил сухие губы слюной — пить хотелось неимоверно. С правого боку от него стояли на коленях, тяжело дыша, двое отщепенцев. Их длинные волосы свисали потными, беспорядочными прядями, могучие мускулы туго связанных за спиной рук налились кровью, и лица раскраснелись от чрезмерного напряжения, однако в глазах полыхал огонь ненависти. Парень с трудом оторвал взор от диких жителей леса — так поразила его их несгибаемая ярость, надёжно сдерживаемая крепкими узами, — и перевёл его на группу Клыкастых, собравшихся в самом начале коленопреклонённой шеренги из пленных врагов.

Армейцы плотно обступили одного из них, и спустя минуту раздался душераздирающий крик боли, за которым последовал бурный взрыв хохота. Тиму ещё не доводилось видеть такие безудержные приступы веселья у солдат. Наместник в его родной деревне отличался угрюмым нравом, а немногочисленные воины Армии, посещавшие иногда ферму для того, чтобы забрать мясо и — что случалось достаточно редко — рабов, были немногословны даже среди своих соплеменников. Поэтому громкий, нехарактерный смех обычно сдержанных и дисциплинированных мужчин показался ему довольно неестественным, но потом юноша напомнил себе, что солдаты, в принципе, такие же люди, как и он сам, и отличаются от него или, к примеру, от ангелов только внешним видом, а из этого неминуемо должно следовать, что ничто человеческое им не чуждо.

Между тем воины уже отошли от первого пленника; его мертвенно бледное лицо перекосилось от боли, а губы и подбородок были алыми от крови. Ужасная догадка мелькнула в голове Тима при виде бедняги, а дальнейшие действия Клыкастых только подтвердили её. Их группа разделилась — большинство из них снова вернулось к охранникам, и теперь они все вместе, ухмыляясь, со стороны наблюдали за тремя оставшимися армейцами. А те с нескрываемым энтузиазмом продолжили свою грязную работу. Двое из них крепко удерживали следующего ангела, а третий, сжимавший в ладони предмет, в котором парень с содроганием узнал щипцы воинов Стана, положил свободную руку на лоб мужчины, сказал что-то и легко ударил щипцами по его губам, а когда тот раскрыл рот, быстро засунул свой инструмент внутрь и одним мощным движением вырвал зуб у несчастного. Голова пленника дёрнулась, и изо рта хлынула струя крови. В отличие от своего предшественника, он не закричал, хотя, несомненно, испытывал жуткую боль. Пока он сплёвывал кровавые сгустки, его мучители перешли к следующей жертве — на этот раз совсем юному отщепенцу. Тиму даже показалось, что они с ним примерно одного возраста, и он отвернулся, не желая больше смотреть на столь отвратительное зрелище. Но, как бы ему этого ни хотелось, он всё же не мог закрыть свои уши. Раздался крик, наполненный страхом и страданием, от звука которого дрожь пробежала по телу Тима, а кожа покрылась холодным потом. Он с горечью подумал о том, что из-за мерзкой прихоти ангелов Стана, коллекционировавших клыки солдат Армии Хаоса, пострадают теперь не только они сами, но также ангелы Убежища и отщепенцы.

Каратели неторопливо передвигались от одного пленного к другому, сопровождаемые стонами истязаемых людей, и с каждым новым «кандидатом» на участие в пыточном марафоне неумолимо приближались к парню. Ему хотелось вскочить с колен и броситься бежать, но, ещё раз взглянув на охранников с кнутами и секирами в руках, он понял, что любое сопротивление обернётся для него смертью. Знали это и его бывшие соратники, поэтому и сносили безропотно мучения, даже не пытаясь предпринимать каких-либо попыток к бегству. Мысли о том, что это, возможно, только начало в предстоящей череде унижений и издевательств, и потеря парочки зубов — ничто, по сравнению с тем, с чем ему, вероятно, ещё придётся столкнуться в качестве раба Армии, наполнили его душу чёрным отчаянием… Армейцы с щипцами уже успели «обработать» примерно половину пленных, когда ситуация резко изменилась.

Они примчались на своих псах из соседней улицы: всего две наездницы, но Клыкастые всполошились так, как будто появился многочисленный боевой отряд. При виде девушек сердце юноши учащённо забилось, а панические мысли враз улетучились. Первой из них была Дева-Воительница, а во второй он сразу же узнал её мускулистую помощницу — Киру. Когда они приблизились к стоявшей в отдалении группе солдат, Дева на ходу лихо соскочила со своей собаки и принялась, активно жестикулируя, возбуждённо говорить что-то одному из них, по всей видимости, командиру. В это время её подруга развернула своего пса и поскакала прямиком к пленным и трём армейцам. Парень не слышал, о чём она, спешившись, говорила с Клыкастыми, но уже через минуту они с недовольными физиономиями отошли от своих жертв и присоединились к охранникам. Девушка вновь запрыгнула на спину своего мохнатого зверя, и в этот момент Тим закричал что есть мочи:

— Кира!

Его надтреснутый, хриплый голос, с трудом вырвавшийся из истомлённого жаждой горла, прозвучал довольно слабо — совсем не так, как он хотел, но и этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы привлечь внимание наездницы. На её лице возникло удивлённое выражение, и она, потянув рукой за большое ухо животного, направила пса в сторону юноши. Ударив пятками по бокам собаки, Кира заставила её побежать лёгкой рысью вдоль строя пленных, а сама при этом пристально вглядывалась в каждого из них. Когда воительница была уже в нескольких шагах от Тима, он выбрался из строя, неловко переступая коленями, и преградил ей дорогу. Пёс резко остановился и предостерегающе зарычал, оскалив клыки.

— Тихо, Ворчун! — осадила его девушка и изучающе посмотрела на парня. — Это ты выкрикнул моё имя?

— Да, Кира, — прохрипел он. — Ты помнишь меня?

— Вообще-то вопросы здесь задаю я, — надменно ухмыльнулась гордая наездница и прищурила глаза. — Почему я должна тебя помнить? Мы разве где-то уже встречались?

Тим сглотнул, пытаясь собраться с мыслями, и продолжил:

— Некоторое время назад вы, женщины Клана, уничтожили отряд кочевников в одной из артерий Мета и освободили несколько пленных пастухов. Одним из них был я. После того боя ты и Дева-Воительница ещё разговаривали со мной, потому что я помог ей убить одного из ваших врагов.

— Так вот почему мне твоя симпатичная мордашка показалась такой знакомой! — воскликнула девушка и снова усмехнулась, но уже более приветливей. — Теперь я вспомнила, что видела её, когда мы в последний раз охотились на грязных оборванцев, похитителей рабов! Ты ещё тогда просил нас взять тебя с собой.

Юноша кивнул и хотел было подтвердить её последнюю фразу, как вдруг заметил, что Дева, очевидно, тоже собирается присоединиться к ним, и слова комом застряли у него в горле, так и оставшись невысказанными. Уже через пару секунд пёс примчал свою хозяйку к цели. Оставаясь на спине зверя, она окинула их двоих заинтересованным взглядом и спросила:

— Что здесь происходит, Кира?

Её голос нежным бальзамом подействовал на слух Тима, и теплая волна прошла по его усталому и разбитому телу. Он смотрел на неё во все глаза, не в силах произнести даже одного слова. Сейчас Дева казалась ему ещё прекрасней, чем в прошлый раз. Белокурые волосы девушки были распущены и свободно ниспадали на плечи, обрамляя своими лёгкими прядями точённое лицо с совершенными чертами. На ней были короткие шорты и лёгкая кожаная куртка без рукавов, плотно стянутая на животе тонкими ремешками, и только верхняя часть груди выглядывала наружу, притягивая взор узкой ложбинкой между двумя аккуратными половинками. Парень сумел совладать с чувствами и отвел глаза, скользнув, однако, взглядом по крепким, гладким бёдрам, круглым коленкам и высоким, доходящим до самых икр, зашнурованным ботинкам. Тим заметил, что она была без оружия, в отличие от своей напарницы, у которой за спиной на двух ремнях, обхватывающих крест-накрест верхнюю часть тела, висел широкий чехол, с торчащей из него рукоятью меча. Похоже, Дева считала, что находится в Цитадели в полной безопасности, если позволяла себе появляться на людях безоружной.

— Иногда жизнь преподносит интересные сюрпризы, — сказала Кира. — Смотри, кто затесался среди пленных. Ты узнаёшь его?

Юноша вновь повернул лицо к Деве-Воительнице, и их взгляды встретились.

— Здравствуй, Тим, — с тёплой улыбкой произнесла она, и у него закружилась голова от этих слов. — Ты всё-таки разыскал меня, правда, не таким образом, как тебе, наверное, хотелось.

— Невероятно! — Кира охнула от удивления. — Ты даже помнишь его имя! Меня каждый раз поражает твоя память.

— Если ты будешь меньше пить мет и курить траву, то она и у тебя станет такой же хорошей. — Мелодичный смех Девы прозвучал в ушах парня как звон маленьких колокольчиков. Но уже через мгновение она перестала смеяться и промолвила: — Наш друг оказался в незавидном положении. Быстро избавь его от пут и дай ему воды!

Кира тут же соскочила со своей собаки и выхватила короткий меч из-за спины. При виде этого трое Клыкастых, стоявших неподалёку, хотели уже направиться к ним с секирами наперевес, но резкий окрик командира остановил их, и они замерли, продолжая всё же внимательно наблюдать за дальнейшим развитием событий. Девушка подошла к Тиму и срезала клинком верёвки, стягивавшие ему запястья. Обе его руки повисли безвольными хлыстами, и кровь хлынула в вены, наполняя онемевшие конечности колющими вспышками боли. Кира убрала меч обратно в чехол и достала маленькую деревянную фляжку из одной из двух боковых сумок, подвешенных на ремне за холкой лохматого пса, а затем протянула её юноше, не забыв предварительно вынуть пробку. Тим встал наконец-то с колен и, схватив кое-как фляжку всё ещё непослушными руками, жадно прильнул растрескавшимися губами к узкому горлышку. У него было такое чувство, будто каждый глоток долгожданной жидкости заново возвращал его к жизни. Он выпил почти всю воду из сосуда, а потом вдруг вспомнил о других пленных, с завистью в глазах смотревших на него, и ему стало неловко от их страждущих взглядов.

Парень вытер губы внешней стороной предплечья и произнёс:

— Спасибо тебе, Дева! Я вижу, ты имеешь влияние на армейцев. Можешь распорядиться, чтобы они напоили всех пленников?

— Каков наглец! — насмешливо воскликнула Кира. — Радуйся, что тебе вообще оказали подобную честь и не проси о большем!

— Не ругай его! — нахмурившись, резко обронила Дева-Воительница. — Он просто хочет помочь своим соратникам.

Она спешилась и подошла вплотную к Тиму. Они были примерно одинакового роста, и их лица оказались на одном уровне, прямо напротив друг друга. У юноши перехватило дыхание от близости её тела. Он явственно чувствовал тонкий, волнующий запах девушки, и его охватила приятная дрожь. Усилием воли парень поборол неуместную физиологическую реакцию своего организма, а Дева, скорее всего, даже не заметила его волнения и тихо проговорила:

— Пойми, я уже ничего не могу сделать для них… Но буду рада помочь лично тебе, так как всегда стараюсь возвращать свои долги. Ты помнишь, как спас мне жизнь?

— Разве можно забыть встречу с тобой? — пробормотал Тим.

Она недоверчиво улыбнулась, но потом кивнула и сказала:

— Ты прав, для тебя это было, наверное, неординарное событие. Кочевники, плен, а потом ещё и мы. Где ты жил до тех пор, пока они не поймали тебя и твоих друзей?

— На ферме Клыкастых. Я был там пастухом.

— Значит, ты уже и до плена был рабом… А теперь стал воином?

— Благодаря тебе, Дева! Ведь это ты освободила меня в тот день.

— А перед этим ты не позволил горбуну убить меня. Ты не забыл, как я тогда сказала, что отныне буду в долгу перед тобой?

— Дева, солдаты уже нервничают! — перебила их Кира. — Долго мы ещё будем с ним возиться?

— Помолчи! И дай мне свой медальон.

Мускулистая брюнетка недовольно сверкнула глазами, но всё же повиновалась и сняла со своей шеи кожаный шнурок, на котором был подвешен маленький металлический диск, скрытый до этого момента под широким, однотонным лоскутом ткани, туго обтягивающим её грудь. Дева-Воительница взяла у неё медальон и передала его юноше со словами:

— Надень его и не снимай всё время, пока находишься в Цитадели. Это знак принадлежности к Клану Всеобщей Любви. Воины Армии Хаоса теперь не посмеют тронуть тебя. Я возвращаю свой долг, и с этого момента ты свободен. Можешь возвращаться на Дикие Земли. Ведь оттуда ты пришёл вместе с ангелами?

Тим не мог поверить своим ушам и настолько опешил, что даже не ответил на её вопрос. Он будет жить и не станет рабом! Парень не знал, как благодарить свою спасительницу, а она тем временем вновь запрыгнула на собаку, и Кира последовала её примеру. Видя, что они больше не собираются задерживаться, он выпалил:

— Ты можешь хотя бы облегчить судьбу остальных пленных? До того как вы появились, Клыкастые жестоко издевались над ними.

— Ты хороший человек, Тим! — сказала белокурая красавица. — Не беспокойся, армейцы не будут больше измываться над твоими боевыми товарищами. Я примчалась сюда, потому что мне доложили о тех гнусностях, которыми занимаются здесь солдаты. Клан Всеобщей Любви не потерпит такого отношения к пленным врагам. Мы воины, а не палачи и истязатели. Являясь союзником Клана, Армия Хаоса обязана придерживаться определённых договорённостей с нашим племенем.

— Ты очень великодушна…

— Не преувеличивай. В этом мире слишком много злобы, но мы всегда должны стоять на стороне добра. Прощай, Тим. Воспользуйся своей свободой для хороших дел!

После этих странных слов, она резко ударила ботинками в бока животного, и зверь рванул с места в галоп, унося её от юноши. Вслед за ней побежала вторая собака с Кирой на спине. Уже через мгновение они свернули на другую улицу и скрылись из виду, оставив растерянного Тима в одиночестве стоять перед строем пленников. Дева опять ускользнула от него! Он совсем иначе бесчисленное количество раз представлял свою встречу с ней… Парень отрешённо взглянул на медальон в руке. На блестящей поверхности диска был выгравирована интересная картина — меч с коротким клинком, обвитый цветком с пышным бутоном и стеблем, усеянным шипами. Такого растения ему ещё видеть не приходилось. Боковым зрением он заметил, как двое Клыкастых неспешно направились к нему; одним из них был солдат, точнее, командир, с которым незадолго до этого общалась Дева. Помня её напутствие, Тим повесил медальон себе на шею и приготовился к неминуемому разговору с армейцами.

Неожиданно позади него раздался мужской голос:

— Тебе повезло, счастливчик!

Обернувшись, он увидел, что говорившим был отщепенец, — ещё совсем недавно он стоял на коленях рядом с ним.

— Делай так, как сказала та девица, — продолжал воин. — Уходи быстрее из Цитадели. Мы все умрём или станем рабами, но ты избежишь этой участи. На Диких Землях ты можешь найти пристанище в моей родной общине воеводы Таупека. Назовёшь моё имя — Фемтур, — и они примут тебя.

— Спасибо тебе, Фемтур! — растроганно произнёс юноша. Его поразила речь мужчины, ведь тот, сам находясь в безвыходном положении, предложил ему защиту своего племени, даже невзирая на тот факт, что они были совершенно не знакомы друг с другом.

Отщепенец молча кивнул, а Тим спиной почувствовал, что Клыкастые уже совсем близко. Он развернулся и смело взглянул первому из них прямо в раскосые глаза. Пожилой армеец с пожелтевшими клыками и лицом, покрытым глубокими морщинами, остановился в трёх шагах от него и, скользнув взглядом по металлическому диску на груди парня, промолвил:

— Ты можешь идти.

— Что будет с остальными? — стараясь придать голосу нужную твёрдость, спросил юноша.

— Не твоё дело. Эти люди теперь собственность Армии Хаоса. Насколько мне известно, Клану рабы не нужны, а ты теперь член Клана. — Он указал пальцем на медальон. — Поэтому забудь о них. Я всё сказал. Проваливай и больше не путайся у нас под ногами!

Для солдата разговор был на этом окончен. Он повернулся к Тиму спиной и принялся отдавать распоряжения своему спутнику. Тут подошли другие Клыкастые и стали криками поднимать пленных ангелов и отщепенцев с колен. Понимая, что его дальнейшее присутствие нежелательно, парень отошёл в сторону, к одной из заброшенных хижин на краю улицы, и стал безучастно наблюдать, как колонну будущих рабов погнали прочь, по направлению к центру города. Уже через несколько минут улица опустела, а Тим по-прежнему стоял, прислонившись спиной к бревенчатой стене дома, всё ещё до конца не веря собственному везению и не имея ни малейшего представления о том, что же ему делать дальше…

Время шло, а он так и не сдвинулся с места, словно ноги его намертво приросли к полу. Внутренний голос настойчиво нашёптывал ему последовать совету отщепенца Фемтура и как можно скорее уходить из Цитадели. Пока медальон Киры висит на его шее, он будет находится в относительной безопасности и сможет беспрепятственно покинуть владения Армии Хаоса, чтобы вернуться на Дикие Земли, а там уже у него появится выбор: примкнуть к племени Фемтура или же снова поселиться в Последнем Убежище. В лесном лагере принца Финниса остались только старые или небоеспособные мужчины, а также женщины и дети. Ангелы определённо будут рады возвращению молодого, сильного бойца. В любом случае у него будет поддержка со стороны Геральдуса, которого по причине преклонного возраста не взяли в поход на Цитадель. Юноша мог бы начать там новую жизнь, стать полноправным членом племени и даже завести семью, так как многие воины погибли или попали в плен и уже никогда не вернутся назад. В Убежище большинство женщин лишилось мужей и возлюбленных, и шансы получить себе в жёны одну из них или даже незамужнюю девушку стали для Тима теперь очень велики. Он вспомнил Ксенью — дочь Геральдуса — и её подружку Хельгу. Последняя приходилась родственницей самому Финнису, и до войны даже размышлять о брачном союзе с ней было чем-то немыслимым для бывшего раба-пастуха, но сейчас ситуация изменилась самым кардинальным образом. Парень горько усмехнулся при мысли о том, что невольно получит выгоду от смерти других людей…

Он мог бы также прийти в Стан, снова встретиться с Валериусом, и даже надменная Регина наверняка смотрела бы на него уже совсем другими глазами. А ведь там жила ещё её старшая сестра — Рея, первая красавица поселения и жена Артиса. Она редко появлялась на людях, и юноша в первые дни своего пребывания в лагере даже не знал о её существовании, пока Хент не рассказал ему о ней, а потом, за день до начала наступления, он и сам наконец-то увидел Рею и поразился её красоте. Но это была холодная, неприступная красота. Огненно-рыжие волосы, тонкий стан, горделивая осанка и прекрасное, но чрезвычайно высокомерное лицо, которое не могла даже смягчить россыпь мелких веснушек, навсегда врезались в память парня. Она представляла собой полную противоположность Деве-Воительнице. Дева, хотя и была беспощадна в бою, вне битвы располагала и притягивала к себе, как будто её окружала какая-то невидимая глазу светлая аура. Рея же, напротив, никогда не принимала участия в сражениях — как и все женщины ангелов, — но от неё веяло опасностью и жестокостью. В присутствии жены Артиса Тиму хотелось незаметно скрыться и не попадаться ей больше на глаза — такой отчуждённостью и неприкрытым презрением был наполнен её взор, когда она как-то случайно посмотрела на него. В тот момент юноша почувствовал себя ничтожным, отвратительным насекомым, не заслуживающим даже малейшего внимания со стороны высокородной супруги верховного правителя.

Рея, Регина, Ксенья, Хельга — все эти женщины были лишь незначительными эпизодами в его жизни. Ни одна из них не заслуживала того, чтобы из-за них стоило вернуться назад, на Дикие Земли. Для Тима все красавицы мира не могли сравниться с Девой-Воительницей. Только ради неё и нужно было цепляться за жизнь! И ещё ради Бродяги… Парню внезапно стало стыдно за то, что в последние часы он даже не вспоминал о нём. Сначала изнуряющий марш по узким, запутанным улицам Цитадели, затем тревожное ожидание пытки и — самое главное — непредвиденная, волнительная встреча с Девой — все эти события заставили его напрочь позабыть о верном друге. А ведь он, возможно, всё ещё был жив! Неожиданно для самого себя Тим вдруг моментально осознал, почему до сих пор не ушёл из города. Только две причины могли заставить его остаться здесь: Дева и Бродяга. Первым делом надо было узнать, где сейчас находится его товарищ и не умер ли он ещё, а после этого любым способом попытаться вновь встретиться с девушкой своей мечты и уже с её помощью освободить Бродягу. Юноша особо не задумывался, насколько осуществим его план, самым важным представлялось лишь одно — у него появилась ясная цель. Теперь он точно знал, что ему нужно делать!

Тим отбросил последние сомнения и решительным шагом направился в город. Уже вскоре безлюдные переулки и ветхие хибары окраины сменились более широкими улицами и добротными хижинами, а на его пути стали встречаться первые Клыкастые. Армейцы настороженно воспринимали появление Тима, но, завидев медальон у него на груди, сразу же теряли всякий интерес к его личности и занимались дальше своими делами. По мере его приближения к центру Цитадели солдат становилось всё больше — целые толпы расхаживали с оружием в руках по улицам поселения. Среди жителей не было женщин; он видел только отборных воинов и постепенно пришёл к неутешительному заключению, что наступление ангелов было фатальной ошибкой. По всей видимости, в городе находился крупный гарнизон Клыкастых, и все сведения об ограниченном контингенте армейцев вовсе не соответствовали истине. Нападение ангелов не стало неожиданностью для Армии Хаоса — она была готова к войне. Это предположение подтверждало и присутствие бойцов и воительниц Клана Всеобщей Любви в Цитадели. Судя по всему, объединённое войско ангелов и отщепенцев угодило в хорошо расставленную западню.

Иногда на его пути попадались сгоревшие до основания жилища — лишь кучи тлеющего чёрного пепла остались от деревянных срубов. Пару хижин огонь тронул только частично, или (что было более вероятно) он был своевременно потушен рабами, которые теперь тоже заполонили улицы. Эти жалкие, одетые в лохмотья, люди с затравленными взглядами и уродливыми телами суетливо копошились, разбирая повреждённые строения или засыпая земляной крошкой и древесными опилками пятна крови, оставшиеся после трупов, и стараясь таким образом вернуть городу его первоначальный вид. Тела погибших, скорее всего, были уже собраны, по крайней мере, Тиму они не попадались на глаза. Многочисленные рабы и рабыни, армейцы, воины Клана, а также небольшая группа наездниц, с весёлыми воплями промчавшаяся верхом на собаках мимо него, — все они только лишний раз убеждали парня в верности собственных выводов относительно того, что боевые действия ангелов и отщепенцев были уже изначально обречены на провал. Примечательно, что во время своего шествия он не встретил ни одного ребёнка Клыкастых. Похоже, в Цитадели вообще не было женщин и детей этого племени. Очевидно, город использовался Армией Хаоса исключительно как крупное военное укрепление и перевалочная база для караванов с продовольствием, добытым трудом рабов с окрестных ферм и полей.

Оглушённый новыми впечатлениями, Тим и сам не заметил, как оказался на центральной площади. Она была до отказа заполнена людьми, деловито снующими в разных направлениях или же, наоборот, собравшимися в небольшие группы и горячо обсуждающими какие-то важные для них темы. В основной массе это были солдаты и мужчины из другого племени, по всей видимости, воины Клана, кроме того, также присутствовали и рабы. Он даже увидел несколько конебыков, запряжённых в открытые повозки и смирно стоявших на краю площади. Повозки были доверху заполнены оружием — мечами, копьями и дубинками. Юноше не понадобилось много времени, чтобы догадаться, кому они ранее принадлежали: это было вооружение ангелов и отщепенцев, пленённых и павших в боях за Цитадель.

Он подошёл к одной из повозок, чтобы осмотреться, стараясь при этом не привлекать к себе излишнего внимания. Сгорбившийся, тощий раб, державший конебыка под уздцы, бросил на него равнодушный взгляд и отвернулся. Чем больше Тим смотрел на шумную толпу, тем меньше желания у него оставалось находиться на площади. Только чувство любопытства, подогретое когда-то ностальгическими рассказами Хента и Геральдуса, удерживало его ещё на этом легендарном месте. Он знал, что армейцы за время своего правления внесли коррективы в планировку и архитектуру города. Большой и яркий дворец верховного правителя ангелов был разрушен до основания, а на его месте возвели новый — невзрачный и намного меньший по размеру. Прежнее высокое и массивное сооружение было заметно со всех точек Цитадели, новое же построили широким и приземистым, и только его плоская крыша сейчас виднелась за спинами присутствующих на площади людей. Даже сама площадь значительно уменьшилась в размере — за счёт того, что на её территории появилось много новых квадратных домов, имевших одинаковую форму и внешний вид. И дворец, и хижины были деревянные, как и все постройки, появившиеся в поселении после изгнания ангелов. Наверняка его друзья не узнали бы центральную часть города: так сильно изменилась она, в отличие от окраин, за прошедшее время. Тим никогда раньше здесь не был, но даже он удивлялся произошедшим переменам, ведь благодаря воспоминаниям близких ему ангелов собственное воображение рисовало ему совсем другие картины.

Парень постоял ещё некоторое время рядом с повозкой, внимательно рассматривая скопление народа и выискивая среди них Деву-Воительницу. Однако ему так и не удалось её обнаружить, как, впрочем, и остальных наездниц Клана. Тим задумчиво погладил бок конебыка, от густой шерсти которого исходил специфический запах, напоминавший бывшему пастуху о былых днях на ферме Клыкастых, и без сожаления направился в одну из прилегающих к площади улиц. Внезапно путь ему преградил рослый армеец и окинул с головы до ног подозрительным взглядом. Юноша не растерялся и указал большим пальцем на свой медальон. Солдат молча кивнул и отвернулся, а Тим обошёл его внушительную фигуру и, уже полностью уверенный в своей безопасности, зашагал дальше.

Весь остаток дня он потратил на изучение города, исходив его вдоль и поперёк. Центральная площадь стала единственным местом, куда он больше не возвращался, так как искать ему там, по сути, было нечего, а вот неприятности на свою голову можно было заработать легко. В итоге его поиски закончились успешно: он обнаружил место, где обосновались воины Клана Всеобщей Любви — они установили несколько больших шатров на одной из внешних границ Цитадели, — а также нашёл тюремный барак, в котором содержались раненые пленные. К бараку, представлявшему собой длинное сооружение без окон с одной единственной входной дверью, Тим возвращался несколько раз за день, пытаясь выяснить, находится ли там Бродяга или нет. Вход в здание охранялся стражей из десяти вооружённых до зубов солдат, и он не решался подойти ближе, чтобы не провоцировать их. Парень слышал стоны, проклятия и крики боли, доносившиеся из-за стен темницы, и только в бессильной злобе сжимал кулаки, понимая, что ничем не может помочь страдающим.

Ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, удача всё-таки улыбнулась ему. Он в очередной раз пришёл к бараку, несмотря на то, что его любопытство не осталось незамеченным, и охранники стали уже бросать на него косые взгляды, однако Тим знал, что диск на груди по-прежнему надёжно оберегает его, и не собирался сдаваться до тех пор, пока не выяснит местонахождение Бродяги или вообще жив ли он ещё. На это раз перед сооружением стояло около двух десятков пленных ангелов и отщепенцев. Все они имели какие-либо ранения, кое-как перевязанные грязными, окровавленными тряпками, но, очевидно, травмы были не тяжёлые, поскольку все они довольно твёрдо держались на ногах. Руки у арестантов (среди них Тим увидел несколько знакомых ему ангелов Стана и Убежища) были крепко связаны за спиной. Четверо Клыкастых тщательно осматривали их — щупали мышцы на руках и ногах и даже проверяли зубы. Один из солдат как раз «обследовал» Гвендира, когда юноша решился на активные действия. Этот ангел сражался вместе с ним в отряде Бродяги и оказался в числе немногих выживших после последнего боя с бойцами и воительницами Клана.

Парень принял невозмутимый вид и твёрдым шагом направился к узникам. При его приближении два армейца отделились от остальных и пошли ему навстречу. Когда они оказались друг напротив друга, Тим, стараясь не выдать голосом своего волнения, обронил:

— Мне нужно переговорить с одним из пленников.

Оба Клыкастых ухмыльнулись, а затем солдат, стоявший слева от него, сказал:

— Кто ты такой, чтобы обращаться к нам с подобной просьбой?

Юноша, быстро сняв шнурок с медальоном со своей шеи, вытянул руку вперёд, и отличительный знак его принадлежности к Клану очутился прямо перед самоуверенной физиономией армейца.

— Я боец Клана Всеобщей Любви. Если не хочешь неприятностей, предоставь мне пару минут для разговора с ангелом.

Он сам дивился своей храбрости и с замиранием сердца ждал, что же ему ответят. Воин плотно сомкнул губы, и его лицо с торчащими вниз клыками приобрело довольно угрожающий вид, но уже мгновение спустя он насмешливо промолвил:

— Какой же ты боец? У тебя ведь даже нет при себе оружия!

— А зачем мне оружие, когда я среди союзников? Но я могу сейчас уйти и вернуться уже со своими друзьями-амокерами. Ты этого хочешь? — Тим решил, что терять ему нечего и если уж он начал врать, то ещё одна ложь наверняка не помешает делу.

— Клан совсем обнаглел! — хмуро бросил солдат, и рука его потянулась к метательному ножу на поясе.

— Погоди, Серген… — вмешался вдруг второй Клыкастый и положил свою ладонь на плечо товарища. — Нам не нужны лишние проблемы. Воины Клана хорошо поработали сегодня, и без них мы бы не смогли так легко одолеть этих дикарей. Лорд Урид и Оракул высоко ценят Клан Всеобщей Любви, и кто мы с тобой такие, чтобы сомневаться в их мудрости? Мне кажется, ничего страшного не случится, если этот молодой боец немного поболтает с арестантом.

Армеец Серген молча выслушал эти аргументы, не сводя при этом немигающего, пронзительного взгляда с парня, однако потом всё же убрал ладонь с рукояти ножа.

— Сегодня мы одержали крупную победу. Не стоит в такой день портить себе настроение… — криво усмехнувшись, сказал он. — Так и быть, я разрешаю тебе поговорить с пленным. Но только недолго! Нам приказано сопроводить их к резиденции лорда Урида для дальнейшей транспортировки на земли Армии. Из них получатся сильные и выносливые рабы!

— Спасибо тебе! — обрадовался Тим. — Мне не понадобится много времени.

Клыкастый кивнул и вместе со вторым солдатом вернулся к остальным охранникам. Юноша вновь накинул шнурок с диском на шею и пошёл прямиком к Гвендиру. Тот с мрачным выражением на лице наблюдал его приближение и, как только парень оказался перед ним, презрительно выпалил:

— Когда ты успел продаться нашим заклятым врагам? Или ты всегда уже был их шпионом?

Тим сначала смутился от этих уничижительных фраз, но затем несправедливость обвинений возмутила его, и он медленно проговорил, пытаясь подобрать нужные слова:

— Ты ошибаешься, Гвендир! Я на собственной шкуре испытал, что это такое — быть рабом Армии Хаоса, поэтому никогда не стал бы шпионить ради них. Мы с Бродягой пришли к вам в Последнее Убежище не как враги, а как друзья. По воле случая Дева-Воительница даровала мне сегодня свободу. Поверь, я ни в чём не виноват перед ангелами. Ты же сам видел, что я до последнего сражался вместе с вами!

— Я сильно удивился, увидев тебя здесь, Тим, — вздохнул воин. — Ты, похоже, счастливчик, если всё, что ты говоришь, — правда, и теперь ты действительно свободен… Вообще-то, если хорошо поразмыслить, то с какой стати тебе держаться за нас и дальше? Мы проиграли, а ты не принадлежишь к нашему племени. У тебя иной путь в жизни, и ты волен поступать так, как тебе вздумается.

— Мне очень жаль, что ангелы потерпели поражение. И отщепенцы…

— А по-другому и быть не могло! — Гвендир с досады сплюнул на пол. — В бараке я разговаривал с другими бойцами — с теми, кто сражался на площади перед дворцом. Этот паршивый, смердящий пёс Артис предал нас! — Он злобно взглянул в сторону ангелов Стана, стоявших рядом, и те стыдливо отвернулись, хотя и не были в ответе за действия своего вождя.

— Артис — предатель?!

— Именно так! Как только там началась серьёзная заваруха, он отозвал свои отряды и сбежал вместе с ними с поля битвы! Но это ещё не всё: Клыкастые даже не стали препятствовать их отходу! Они предоставили им свободный коридор для отступления, и многие люди Артиса благополучно покинули город, бросив ангелов Убежища погибать! Скоты!

— Но ведь это значит, что Артис был в сговоре с Уридом?

— Это единственное разумное объяснение такому трусливому поступку! — Взор Гвендира пылал от ненависти и обиды.

— А что с Финнисом? Он жив?

— Убит… Не удивлюсь, если это сделал кто-нибудь из приближённых Артиса или даже он сам. Из всех лордов Последнего Убежища спастись удалось только Водану. Он со своими воинами не успел дойти до площади: путь им преградил крупный отряд амокеров Клана, и они смогли на некоторое время задержать его группу. Когда Водан узнал о смерти Финниса и разгроме основного войска на площади, ему хватило ума повернуть обратно и спасти людей. Благодаря ему, хоть кто-то из наших вернётся назад. Но их участи тоже не позавидуешь…

— Почему?

— Подумай сам! Верховный правитель Стана избавился сегодня и от брата-соперника, и от большей части его воинов. Кроме того, погибло очень много отщепенцев. Теперь этот шелудивый пёс станет безраздельным властелином Диких Земель! Кто сможет противостоять ему? В лесу для него нет больше серьёзных противников. Племена отщепенцев отправили своих лучших бойцов на взятие Цитадели, и все они погибли или попали в плен. В Последнем Убежище остались только старики, женщины и дети. Я надеюсь только на то, что Водан опередит Артиса и уведёт сородичей из поселения куда-нибудь подальше в лес, чтобы они не достались грязным недоноскам Артиса!

Гвендир вдруг смолк, словно заключительная гневная тирада лишила его последних сил. Его товарищи по несчастью тихо стояли рядом и своим обречённым видом только ещё раз подтверждали слова ангела. Даже охранники с видимым интересом прислушивались к его речи, и довольные, ехидные ухмылки не сходили при этом с их безобразных физиономий. Парень понимал, что воин прав, это подтверждали и собственные наблюдения, которые ему довелось сделать в городе. Как бы Тим не хотел, он ничем не мог утешить Гвендира, к тому же настало время задать вопрос, из-за которого он, собственно, и пришёл сюда.

— Ты видел Бродягу? Знаешь, что с ним и где он сейчас? — шёпотом спросил юноша, чтобы Клыкастые не услышали его слова.

Ангел понимающе посмотрел на него и тихо промолвил:

— Твой друг в бараке. Он в плохом состоянии. По сравнению с ним я ещё легко отделался. — Мужчина кивком головы указал на свою правую руку, перевязанную от кисти до самого плеча.

— Хвала Мету, он жив! — Услышав радостную весть, Тим готов был благодарить даже бога, в существование которого он и сам не верил. — Куда его ранили?

— У него много ран. По всему телу. Я удивляюсь, что он вообще остался жив и ещё до сих пор находит в себе силы противостоять смерти… А как ты смог уцелеть? Признаюсь, я потерял тебя из виду во время нашего последнего боя.

— Я вырубился. Ударился сильно головой обо что-то после нападения на меня собаки наездницы. Но сейчас не это главное. Как считаешь, сколько ещё протянет Бродяга? Есть ли надежда на выздоровление?

— Полагаю, он уже не жилец… — покачал головой Гвендир. — Не понимаю, зачем его приволокли в барак? Уж лучше бы сразу прикончили, чтобы избавить от страданий. Видимо, у них был приказ после битвы собирать всех раненых без разбора, а теперь вот — выбрали первую партию из тех, кто может самостоятельно передвигаться, и собираются нас куда-то отправлять…

Он тяжело вздохнул и помрачнел.

— Бродяга что-нибудь говорит? — нетерпеливо спросил парень. Судьба ангела интересовала его значительно меньше, чем участь ближайшего друга.

— Большую часть времени он лежит без сознания. Иногда шепчет что-то в бреду. Какую-то несуразицу…

— Что конкретно?

— О том, как ему обязательно надо выбраться отсюда. Чтобы наконец-то найти их.

— Кого?

— Да Мет его знает… Сам не понял.

— Другие земли…

— Что? — Удивление отразилось на усталом, разрисованном лице ангела.

— Другие земли, — задумчиво повторил юноша и пояснил: — Это была его мечта — покинуть Дикие Земли и территорию Армии Хаоса и уйти в незнакомые полости Мета. Он хотел увидеть остальных обитателей нашего мира.

— Да… — протянул Гвендир. — Всё-таки Бродяга был странным человеком!

— Почему «был»? — возмущённо спросил Тим, уже не заботясь о том, как бы его не услышали другие. — Он всё ещё жив!

— Ты прав, конечно, — согласился воин.

— Я вызволю его из барака и помогу снова стать здоровым и сильным! — уверенно заявил парень.

— Желаю успеха… — грустно улыбнулся мужчина.

— Не веришь? Вот увидишь, у меня получится это сделать!

— Не увижу. Скоро меня уже не будет здесь.

Тим смущённо смолк, когда осознал, что для этого бывшего бойца и будущего раба жизнь Бродяги уже не имеет никакого значения. Его самого в ближайшее время ожидает незавидная участь где-то далеко на землях Армии Хаоса, и всё, что потом будет происходить здесь с Бродягой, Тимом и теми немногими ангелами, кто остался на Диких Землях, уже не представляет для него особого интереса.

Неловкое молчание неожиданно прервал громкий возглас Сергена, незаметно подошедшего сзади:

— Ну что, вдоволь наговорились? Не заставляй нас больше ждать, мы должны сопроводить этих дикарей к месту сбора.

Клыкастый окинул их обоих пренебрежительным взглядом и объявил:

— Через минуту мы уходим. Прощайся со своим дружком.

Затем он вновь отправился к охранникам, а Гвендир, буравя его широкую спину глазами, полными ненависти, процедил сквозь зубы:

— Ублюдки! Не будет вам покоя, пока ещё жив в лесах хоть один ангел! — Он повернул гневное лицо к Тиму и добавил: — Если бы ты был одним из нас, то я бы сейчас взял с тебя священную клятву мстить им до твоего последнего дня! Но ты не нашего племени, хотя у тебя всё-таки есть ещё возможность стать ангелом. Мой тебе совет: возвращайся в лес и найди Водана! Он с радостью примет в свой отряд друга Бродяги. Поверь мне — в городе Клыкастых тебе делать нечего, да и Клан тоже не лучшее общество для тебя. Поведай лорду Водану о судьбе пленных и скажи, что это Гвендир направил тебя к нему!

Воин замолчал, а юноша с чувством сказал:

— Спасибо! Прощай, Гвендир. Я всегда буду помнить о тебе.

— Прощай, Тим. Желаю удачи. Пусть твоя рука никогда не дрогнет в бою!

Они обменялись крепким рукопожатием, и парень зашагал прочь, стараясь не оглядываться. Тим слышал, как солдаты криками и руганью погнали пленных дальше, и сердце его обливалось кровью от резких, свистящих звуков, когда армейцы стегали кнутами их спины. Он ускорил шаг, желая побыстрее уйти с этого места, — уйти, чтобы снова вернуться. Сегодня уже двое товарищей по оружию настоятельно рекомендовали ему покинуть Цитадель и отправляться обратно на Дикие Земли. Юноша мог бы там примкнуть к ангелам или отщепенцам, но перед ним стояла совсем другая задача. Сейчас самым важным в его жизни было лишь одно: спасти Бродягу! И он точно знал, кто может ему в этом помочь. Ноги сами несли Тима к цели — туда, где разместили свои шатры люди из Клана Всеобщей Любви.