Влюбленный призрак

Н. Александрович ИНТЕРВЬЮ С ЧЕРТОМ

В наше время самая захудалая, никчемная профессия — профессия черта.

Кто теперь боится черта? Или кому придет в голову нелепая фантазия продавать ему свою душу?

Человеческая душа совершенно обесценена. Она идет за грош, на который в наше мародерское время не купишь, как известно, даже коробки спичек.

Чем же прикажете существовать честному черту?

Черти, настоящие, хорошие, гоголевские черти, с хвостами и рожками, сходят со сцены. Их заменили мародеры и спекулянты, германские дипломаты и Марков-второй[13].

Именно портретами этих лиц деревенские бабы пугают нынче капризных детей:

— Ось, бачь, яка кака намалевана!

Прошли те времена, когда черт был непременным действующим лицом рождественской ночи, когда в каждой порядочной семье хранилось несколько преданий, связанных с именем черта, о котором и говорили с уважением и страхом.

А теперь даже гимназисты вспоминают о нем в покровительственном тоне, и выражение «пошел к черту!» употребляется так же часто и с той же простотой, как, например, — «сходи в кинематограф».

Ясное дело, что черт утерял свое значение.

Редакция «Синего журнала», в целях осветить современное положение черта, командировала своего сотрудника в Союз русского народа.

Там, на чердаке, между номерами «Русского знамени» за 1905 г., посудой из-под казенного вина и использованными разрешениями на хранение огнестрельного оружия, нам удалось найти маленького захиревшего чертенка, закутанного в старый пиджак доктора Дубровина[14].

В живой и интересной беседе черт сообщил нашему сотруднику, как живут и работают современные черти.

Наш собеседник был настроен чрезвычайно пессимистически.

— Праведников нынче нет, а грешники — что может стоить их душа? Лучше торговать кремнями для зажигалок или ханжой, нежели этими душами!

Лет шесть назад я был командирован в одно купеческое семейство — напугать и поссорить между собой его членов. И что бы, вы думали, получилось? Ерунда, и больше ничего!

Явился я ночью в спальню хозяев и разбудил их, усевшись в ногах супружеской постели. Хозяйка увидела меня первая и вздохнула:

— Никак черт? Должно, за ужином грибов переела.

Хозяин спросил:

— Тебе чего?

Тогда я сделал мефистофельское лицо, подмигнул и сказал, обращаясь к хозяину:

— Если вы продадите мне свою душу, — завтра же самая красивая девушка Петрограда будет ваша!

Обыкновенно, как рассказывают наши деды, такие заманчивые предложения производили эффект. Теперь — вызвали смех.

Хозяева засмеялись.

— Черт, а дурак! — сказал хозяин, тяжело дыша от смеха. — Да на что она мне, — самая красивая девушка? С чаем ее пить, что ли?!

— Вы будете самым красивым мужчиной в столице! вы помолодеете на 20 лет! — продолжал я соблазнять.

Они опять засмеялись.

— Самым красивым, говоришь, буду? — захлебывался хозяин. — И дурак же ты, брат! Ну что я, из твоей красоты шубу, что ли, сошью?

— Ой, не могу! — хохотала хозяйка, качаясь из стороны в сторону. — Ой, уморил, батюшка! Что твой Глупышкин!..[15]

Я продолжал скороговоркой сыпать обещаниями:

— Я вам дам славу, талант, знание, мудрость…

Они так хохотали, что я прыгал на постели, точно меня трясли в мешке. А когда кончили, хозяин оглядел меня и сказал:

— И жалкий же ты, чертенок, — смотреть тошно.

— Молока, может, ему дать? — задумчиво предложила хозяйка.

Хозяин зевнул.

— Нечего их тут баловать! Нынче молоко — 30 копеек бутылка пополам с водой. Иди, брат, спать охота. В другой раз когда зайдешь!

И погасил электричество.

До зари я проспал в ногах постели на теплом ватном одеяле, а когда на улицах потушили фонари, пришел сюда, да так и сижу здесь… Может быть, вы продадите свою душу? Я не постою за ценой.

— Как-нибудь в другой раз.

— Не хотите? Ну, ваше дело… Нет ли у вас, в таком случае, газетки почитать — надоело это «Знамя» — сил моих нет! Может быть, «Русская воля» есть или «Биржевка»?

Я дал ему «Журнал для Женщин» и вышел, унося с собой грустное убеждение, что настоящий, исконный русский черт вымирает.