Вкус волчьих ягод

Глава 14

Деревня жила своей обычной жизнью и уже не казалось мне мертвой или покинутой, как на первый взгляд. Людей было немного, но кое-где попадались. Почти у всех дома отгораживались от улицы кустами, деревьями, плетущимся по заборам плющом и диким виноградом. Что там во дворах происходит, не очень-то и разглядишь. Со всеми, кто попадался нам по пути, Егор здоровался. А местные если и хотели что спросить, то, увидев меня, замолкали. Некоторые тут же отворачивались и уходили прочь, но попадались и те, кто с любопытством провожал взглядом.

– Куда мы идем? – я наконец догадалась спросить.

– У брата в деревне дом. Ну, вернее, как у брата… Родительский… Но отца давно нет в живых. Мать второй раз замуж вышла… лет десять как. В городе живет. А здесь за домом смотрит брат.

– Он постоянно в деревне?

– Нет. В городе тоже квартира есть. Брат часто за границу мотается, ну знаешь, как все тут: туда завести что подороже, оттуда привезти что подешевле… Неплохой заработок по итогу. А здесь пограничный переход рядом, очень удобно.

Я понимала, о чём он. Город у нас приграничный, треть жителей, так или иначе, были вовлечены в эту деятельность.

Мы вышли к перекрестку, миновали общий деревенский колодец. Я покосилась в его сторону, но вслух ничего говорить не стала. На следующей улице дома оказались поновее и побогаче, чем при въезде в деревню.

Остановились возле больших металлических откатных ворот. За ними виднелся двухэтажный кирпичный дом. Не из дорогих новомодных коттеджей, но вполне добротный.

Рядом с воротами калитка, через которую попали во двор. Я огляделась. Никаких клумб, цветов, песочниц… лишь беседка, увитая виноградом чуть в стороне, и выложенная щербатой плиткой дорожка к крыльцу.

– Брат женат? – спросила я у Егора.

– Нет. И не был никогда. Кстати, что-то я его машину не вижу, куда он мог поехать? Странно.

Во дворе возле дома, на усыпанной гравием площадке, стоял черный внедорожник. Наверняка именно на нем Егор поцарапал мне бампер. Хотя я плохо помню подробности того дня, может и другой… Но рядом, в любом случае, было место еще как минимум для двух машин.

– Поехал? Ты же сказал он приболел, – переспросила я. – Кстати, чем? У вас тут, как я слышала, вспышка пневмоний неустановленной формы. У брата какие симптомы?

– Вспышка пневмоний? – удивленно посмотрел на меня Егор, – Нет… У Кубы вообще не это. Скорее тяжелой формы депрессия.

– Как его зовут? – переспросила я с улыбкой.

Мне показалось, я не расслышала. Очень уж непривычно прозвучало имя. Поднялись на крыльцо, и Егор громко бренчал связкой ключей, ища нужный.

– Брата? Брата зовут Якуб. Но все с детства называют его Кубой.

За дверью оказалась небольшая прихожая. На полу валялись мужские ботинки и резиновые сапоги, на открытых вешалках висела верхняя одежда. Справа от двери – сложен какой-то хлам. Егор предупредил меня, что в доме холодно, чтобы я не разувалась.

Открыв, следующую дверь мы оказались в большой комнате, которая представляла собой объединенные вместе прихожую, гостиную и кухню. Высокие потолки подбиты деревянными балками, которые придавали помещению особый деревенский шарм.

Я огляделась. Относительно чисто, но нехватка женских рук заметна. Все вещи только по делу, те которыми пользуются каждый день. Никаких вазочек, статуэток, салфеток, подушечек, – ничего такого, что так любят добавлять в интерьер женщины для создания уюта.

На полу лежал пестрый, местами потертый ковер. Я в уличной обуви постаралась на него не ступать и прошла на кухню вслед за Егором вдоль стены по дощатому полу.

Кухня отделена от гостиной большой печкой, облицованной рыжей плиткой. На стене над обеденным столом висели старые черно-белые фотографии. Хотелось подойти и рассмотреть поближе, но я постеснялась. Стол и стулья выглядели добротными, но потертыми, что свидетельствовало об их многолетнем использовании.

Однако, несмотря на относительный уют и комфорт, в доме витал дух печали и одиночества. Сложно было сказать, что конкретно его навевало, но в этом месте мне быстро стало не по себе.

Я подошла к столу и обернулась. Егор стоял совсем рядом. Пока я рассматривала дом, он рассматривал меня. А сейчас, когда наши взгляды встретились, подошел еще ближе. Взял мои ладони в свои, и ощутив насколько они холодные, поднес к губам и попытался согреть горячим дыханием. Я почувствовала, как сильнее забилось сердце. В его жесте было столько заботы и нежности. Я смотрела и не могла отвести глаз от лица, на котором явно читалось смущение, нерешительность… и что-то еще.

Это было приятно. Не хотелось забирать руки или отстраняться и опускать глаза. Но в то же время в груди бушевали противоречивые чувства. Меня тянуло к этому мужчине. Мне нравилась его улыбка, чуть хриплый голос, взгляд с нежностью, внутреннее спокойствие и уверенность в себе. Но одновременно он меня пугал. И я не могла понять чем. Эту тревогу я ощущала мурашками по коже и холодком по спине, которые прокатывались сверху вниз каждый раз, когда он оказывался слишком близко, вот как сейчас.

Кроме того, было сложно переступить через себя и открыться, довериться малознакомому человеку. Со дня, когда узнала об измене мужа, я пыталась нарастить на душе если и не броню, то хотя бы толстую шкуру. И у меня только-только начало получаться. Было страшно, вновь стать уязвимой. Второго удара я могу и не выдержать. Нужна передышка, требуется время, чтобы залечить душевные раны… или хотя бы зарубцевать.

Так я стояла, смотря на Егора, чувствуя смущение и страх, но в то же время желая, чтобы он сделал следующий шаг. Я хотела, чтобы он целовал не пальцы, а губы…

Вероятно, все мои мысли отражались на лице, а я даже и не думала их скрывать. Егор, как в открытой книге, читал в моих глазах все страхи и сомнения. Он вдруг слегка лишь уголками губ улыбнулся, отпустил мои ладони и обнял, утыкая носом к себе в плечо. Будто отгораживая сильными руками от всего мира, показывая этим жестом, что мне нечего бояться, что он рядом, и он защитит. Я замерла на мгновенье, вдохнула его запах. От куртки пахло лесом и мокрой шерстью. А через секунду Егор отпустил меня и спросил совершенно будничным тоном:

– У тебя разъем в телефоне какой? Надо поискать у Кубы зарядку.

Я показала пальцем на розетку возле телевизора, в которой торчал черный зарядный кубик со свисающим к полу хвостиком шнура. Его я заметила сразу, как вошла, даже раньше, чем нежность в глазах у Егора.