Vivuszero

Но кто их поймет этих инопланетян! Может они достигли такого уровня развития, когда поймать макаку и привезти на другую планету легче чем построить один специализированный механизм.

На следующий день после прихода группы Стоуна ко мне подошел Африка, знакомый мне еще по первому дню пребывания здесь. Инопланетяне с ним сыграли злую шутку. Он вообще ничего не помнил о Земле, о своей родине. Никаких обрывков воспоминаний, никаких снов. Жизнь с чистого листа. Он даже не знал, почему у него кожа черная а у других белая. За что видимо и заслужил прозвище Африка.

Чистый как у ребенка разум, помноженный на наивность не дали бы выжить в столь коварном и жестоком месте как поселение Калдрон, если бы не Стоун. Взяв великана под опеку Стоун, умело использовал его сильные стороны. Он получил верного и надежного помощника. Африка от природы был чудовищно силен, ловок и быстр, эти качества и дали ему возможность пройти одну из самых опасных техно арен – «Дуэль» в качестве пехотинца. Преданность черного великана Стоуну не имела границ, причем она не была обоснована материальными или какими-то иными причинами. Именно поэтому Африка был кем-то вроде главного телохранителя и порученца при главаре камней.

- Русский, - обратился он ко мне по уже прилипшей кличке, - Завтра Африка с парнями пойдет на прогулку. – затем он с сожалением протянул здоровенный свёрток, - Держи пушку и патроны, Африке такую не дали, а он хотел, очень хотел.

Африка развернул ткань, оказавшуюся всё тем же плащом, и прислонил с стенке контейнера огромную крупнокалиберную винтовку с мощным набалдашником дульного тормоза. Точно такую же, из какой я стрелял под чутким руководством Вилли. У меня даже перехватило дыхание, настолько мне понравилась эта винтовка в прошлый раз и я сразу же взял её в руки.

- Парни говорят ты хорошо стреляешь. Африка надеется на тебя, это наше единственной оружие, которое может пробить шкуру ублюдка с первого раза. Нужно быть осторожным, она дорогая. Африке её так и не дали по этому. – выразив своё сожаление о том, что винтовка отдана не ему, он вышел из контейнера пятясь задом, затем распрямил широченный плечи и зашагал в сторону местной штаб квартиры.

В прошлой жизни, как мне казалось, я был прочно связан с армией, память даже выдавала, что мое последнее звание было капитан. Пришельцы не смогли или не захотели удалить мне все воспоминания, поэтому я частенько видел размытые, еле ощутимые, но от этого не менее реальные образы солдат и боевых машин, взрывы перестрелки, черные столбы пожаров. Талант не пропьешь, как говорят, и здесь на Вивусе умение стрелять было как нельзя кстати. Собрав и разобрав винтовку, проверив оптику, я отправился к городской стене, откуда под приободрившиеся взгляды часовых, выпустил пару патронов для пристрелки.

«Проверять жену, можешь поручить кому угодно, но оружие – только самому!» – вспомнился слегка переиначенный афоризм из далекого прошлого. Далее я еще раз проверил все свое нехитрое имущество и лег спать, набираясь сил, которые мне непременно понадобятся в первом серьезном деле, здесь на Вивусе.

Я встал рано утром, все вещи были мной приготовлены еще вечером, поэтому на сборы много времени не ушло. В освобожденный от вещей рюкзак, я положил взятую у повара-китайца провизию. Туда же я добавил 100 патронов из своего резерва. Хотя у меня калибр и был мощнее, но запас, как говорится, одно место не жмет. Тем более обычные винтовки были самым распространённым оружием. Еще с собой я взял контейнер, который все здесь звали «термосом», зажигалку и «вечный» фонарик. Десять заряженных крупнокалиберными патронами обойм отлично уместились в разгрузке одного из слонов и карманах плаща. Пятидесяти штук было маловато, но это все, что мне дали.

Приладив убийственный агрегат снайперки на плечо, я отметил его относительную лёгкость. Здоровенная дубина винтовки, напоминала мне чем-то американский «Баррет», но как и всё оружие неизвестных она была лишена опознавательных знаков и клейм производителей. В голову пришло именно такое сравнение, хотя как выглядит именно этот американский аналог, я припоминал смутно. К этому чудовищу полагался отличный восьмикратный прицел с подсветкой, вполне привычной конструкции, в котором ничего неземного я не заметил.

Рейдовая группа на этот раз была сборной. Почти все команды Стоуна имели большие потери и в этот рейд брали только лучших. От чего главарь взял в этот поход и меня, человека который и недели здесь не был, оставалось загадкой.

Я подошел во время, не последним, но и не первым. Чувствовалось напряжение. Усатый Дик опять сквернословил в компании здоровенного бородача и тонкого, как глиста, малого. Африка стоял все так же невозмутимо, держа в руках огромную пушку зеленоватого цвета с множеством выточек и рефренных поверхностей. Приклад и какое-то неполноценное спусковое устройство выглядели в ней явно инородно. В своих рейдах люди никогда не гнушались взять трофеи, некоторые образцы оружия иных намного превосходили земные, правда с патронами и зарядами были проблемы, так как у куба можно было заказать только земные боеприпасы. Такие пушки берегли, в особенности оружие Фаллу. Именной одной из таких мощных электромагнитных винтовок и был вооружен чернокожий.

Эта странная пушка заряжалась комбинированными магазинами. Часть магазина была мощной батареей, а другая половина походила на наш магазин, куда вставлялись здоровенные пули, без гильзы. Подавать пулю нужно было небольшим рычагом, наподобие затвора. Умельцы из группы Вилли, научились заряжать магазины от прикуривателей и фонариков, собрав чудовищного вида преобразователь. А вот пули отливали из расплющенного лома на стрельбище, или новых поступлений. Правда свинцовые шмели, без оболочки летели не так далеко, но чудовищная скорость и масса боеприпаса все компенсировала.

Разговоры прекратились, из своей резиденции вышел Стоун, в компании Обузы. Подождав с минуту, он обвел нашу группу взглядом и начал говорить:

- Сегодня особый рейд. Вы это знаете. Припасы заканчиваются и скоро нам всем нужно будет тратить свои полоски ради чертовой жрачки и патронов. В прошлый раз нам сильно вмазали Фибры. Чертовы ублюдки! В последнее время они слишком часто стали заходить на нашу территорию, но воевать с ними нет времени, мы пойдем к границе бородавочников, в край чертовых драконов всего-лишь на двух машинах. Больше рисковать транспортом нельзя. Вилли обещал починить ховеры, но для них нужны запчасти, а где берутся запчасти вы знаете. На границе с кентаврами в любом случае есть живое и мы его найдем. - Стоун еще несколько раз матюгнулся, взмахнул карабином, который казался в его руках игрушкой и окинул всех медленным, очень пронзительным взглядом.

- Дик, ты чего-то хочешь сказать? - рыкнул он в дружелюбной, как улыбка аллигатора, манере, чувствовалось что его оптимизм никто не разделял.

Весельчак как-то скис, но все же набрал в себе сил, чтобы ответить:

- Стоун, но там же пропали три группы еще полгода назад вместе с ховерами и прочим барахлом? А Хвост один вернулся, наглотавшись соплей. Там этих ублюдков на каждой скале по паре.

- Буду с вами откровенен! Я не самоубийца, но сейчас выхода нет или воевать с фибами, которые нас ждут, или идти пешком к осьминогам. Граница с бородавочниками очень опасна, но вокруг Калдрона уже давно не находили нормальных сгустков. Лапу сосем не только мы, но и Чарли, и Розовые, и свободные команды. Скоро все пойдут туда, а мы будем первыми.

- Розовые не лапу сосут, - вкрадчиво, но очень громко сказал Дик, тем самым разрядив обстановку.

Все заржали, а стоящие рядом захлопали усатого по плечу. Стоун смеялся со всеми, затем повесил карабин за трехточечный ремень за шею, стволом вниз и скомандовал: «По машинам!» Мы всем табуном, громыхая ботинками по рефренному металлу, пошли в сторону самого ценного объекта на территории камней. Я уже видел мельком ховеры и они производили впечатление серьезного транспорта, но рассмотреть вблизи, а тем более сесть мне представилось впервые.

Больше всего ховер походил на железный ящик с заостренным носом. Его борта так же имели тридцати процентные скосы вниз и вверх. Забраться в машину можно было через две боковые двери в носу или через огромные распашные ворота в корме. На крыше так же был люк с самодельной турелью, на которой стоял видавший виды крупнокалиберный пулемет. Но самым бросающимся в глаза были огромные колеса, доходившие человеку до плеча. Они крепились довольно странным и непривычным «Г» образным сочленением.

Ко мне подошел общительный рыжеволосый парень, с комбинезона которого не исчезали пятна коричневой смазки. Я его несколько раз встречал в столовой и знал, что он лучший водитель ховера. Джек назвал его просто отморозком, что было выше всяких похвал.

-Я Дизель! - протянул мне руку рыжеволосый и кивнул на ховер, - Что первый раз видишь мою ласточку? Когда мы с ней повстречались, я тоже офигел. Красавица!

Я решил с ним согласиться и рыжеволосый продолжил:

- Думаешь где здесь движок? Все новенькие спрашивают. Движители расположены в самих колесах, так что если одно колесо оторвет - остальные вылезут. Для того, чтобы малышка ехала нужно, чтобы по борту везло хотя бы одно колесо. Ну а еще шины здесь из чертовой инопланетной резины, как «дутики», отлично сглаживают неровности и «глотают» каменюки. Красавица! - повторил он и любовно похлопал свою расцарапанную спутницу по серому заду.

Вторая машина ни чем не отличалась от первой и была точно таким же ховером. А вот вооружили её непонятной установкой, похожей на компрессор с парой баллонов и трубой ствола. На борту уверенная рука нарисовала гору с заснеженной шапкой, непристойный мужской предмет и надпись - «Джомолунгма». Водителем её являлся не менее харизматичный тип. Длинные факировские усы были настолько роскошны, насколько это возможно. Казалось, что кроме этих усов на лице вообще больше ничего нет, поэтому приставку усатый заслуживал все же он, а не балагур Дик. Эти усы венчала ржавый тюрбан, непонятно где добытый своим носителем. Усача звали Брахман. Кроме усов в банде Стоуна он был знаменит еще особой тягой к женскому полу. Поэтому помимо шлюх из команды его знали все представительницы прекрасного пола на Калдроне. За это его два раза стреляли, много раз резали, но Кришна или какой-то другой бог не оставлял своего последователя даже на Вивусе.

Группа неспешно загрузилась в ховеры. Мне досталось место рядом с Африкой, о чем я очень сильно пожалел. Огромный зад негра занимал площадь как два нормальных, поэтому мне пришлось быть стиснутым между железным бортом и черным монументом. Ховер тронулся и наш рейд начался.

К сожалению, для пассажиров, или скорее десанта ховера, ни амбразур, ни других наблюдательных приборов не предусматривалось. Восемь человек сидели в металлическом чреве и прибывали в неизвестности о том, что происходит снаружи. Пульт управления с камерами наблюдения был только у командира машины. Сейчас в отдельном кресле, отгороженным двумя массивными плоскими экранами сидел усатый Дик, и громко щелкая переключателем. Ещё два человека сидели в отделении управления. Водитель и его напарник вели машину, пользуясь экранами и небольшими смотровыми окнами. Вообще ховер производил впечатление какой-то недоделанности. Современный корпус, индивидуальный движитель колес, но отсутствие амбразур и плохая эргономика. Скорее грузовик, чем боевая машина. Что, в общем-то, было правдой, ведь на Вивусе мы являемся старателями, только вместо кирок сжимаем приклады винтовок. В названии машины эта половинчатость также отразилась. В какой-то степени ховер можно было сравнить с комбайном.

По ощущениям ход машины отличался плавностью, но так продолжалось лишь первое время, видимо, когда мы выехали за пределы накатанных направлений, машина начала прыгать и трястись с амплитудой теннисного мячика. Я вспомнил хороший совет хитрого Джека, что когда отправляешься впервые в рейд лучше с утра не завтракать, иначе всем присутствующим пришлось бы увидеть стряпню повара еще раз.

До первой остановки мы ехали около шести часов. Один из парней влез по самодельной лесенке в открытый люк и расчехлил здоровенный браунинг. Затем Африка откинул аппарель задней двери и ловко спрыгнул вниз. Я последовал за ним и удивился, что машина заметно подросла, корпус поднялся над дорогой почти на полтора метра. Пришлось прыгать.

Несколько человек заняли позиции по обе стороны от ховера, тоже самое сделал экипаж впереди идущей машины, остальные без видимых мер предосторожности разминали затекшие ноги. Усатый Дик отпускал шутки по поводу пухлого зада одной из девок Обузы, и что он тоже не отказался сейчас от такого апгрейда. Африка ушел к Стоуну, который стоял наверху второй машины и осматривал окрестности через навороченный смотровой прибор, который язык не поворачивался назвать биноклем.

Через несколько минут Африка подошел обратно и обратился ко всем:

- До границы много ехать, восемь часов. Африка уже зада не чувствует. Стоун сказал, заночуем в скалах. На следующей остановке разобьём лагерь. Стоун говорит, Брахман что-то чувствует. Африка думает, что всем нужно вынуть глаза из задницы и смотреть. Африка тоже думает, что рейд не хороший.

В ответ на слова Африки Дик тут же выдал:

- Брахман нервничает… Чёрт, да он всегда нервничает, хотя у засранца нюх на неприятности.

Мы постояли еще десять минут, размяли затекшие ноги и вновь погрузились в стальные чрева ховера. Оставшиеся шесть часов пути машины бросало, они подпрыгивали на камнях и резко падали вниз, такие кульбиты отдавались во всем теле. Несколько раз я неплохо приложился головой о потолок и набил себе здоровенную шишку, очень не хватало шлема. Вообще кроме тряски, и тошноты ничего сложного, пока в рейде не было. Но вот тряска резко прекратилась и машина остановилась.

Мы опять осторожно выбрались из ховера. Несколько группы из первой машины, осторожно направились к небольшой каменной гряде. Дик показал мне мой сектор для наблюдения. Я нашёл удобное место, установил винтовку на огромный булыжник и стал внимательно осматривать местность в прицел, сколько не пытался так ничего и не увидел. Очень хотелось попробовать винтовку в деле.

Через пол часа в ховеры погрузилась небольшая группа. Машины подошли к вертикальному, почти отвесному склону напротив нашей стоянки. На верх этой скалы, используя альпинистское снаряжение, забрались двое, с точно такой же как у меня винтовкой. Они прикрывали нас с самой высокой точки в окрестностях. Еще один пост выставили метрах в двухстах, на отдельно стоящей скале, с плоской вершиной.

Ко мне подошел, чернявый сухощавый малый невысокого роста и представился:

- Али, завтра я вместе с тобой буду прикрывать парей на высотах. Говорят, ты неплохо владеешь этой пушкой. – он махнул в сторону винтовки.

- Раз дали. Значит владею. – ответил я.

- Это опасная работа, быть в прикрытии. Ребят с такими пушками у нас называют смертниками, так как мы не можем смотаться до того момента, как все погрузятся в машины. А после этого бывает, что уже и сматываться нельзя

- В смысле?

- В прошлом рейде, я потерял напарника. Вот с этой самой винтовкой. Мохнатые обошли нас, уже при спуске, ему попала в глаз их маленькая стрелка. Я еле ноги унес, но пушку прихватил, береги ее. – Али нахмурился и отвел взгляд.

- Не знал. А почему сам не взял себе? Вроде как от товарища досталась?

- Я плохо стреляю, на аренах не был, в команду попал из ямы. Там на земле был музыкантом, наверно. Могу даже на паре булыжников, что-то сыграть. Слух хороший. А вот стрелять, метко не получается.

- Странно, что мы познакомились только сейчас. Нужно знать своего напарника.

Али пожал плечами:

- Всё равно. Группу быстро собирали. Я отлично стою на шухере, почти всегда вижу врага. Тебе будет нужно только навести прицел.

- Посмотрим.

Наш разговоров, оборвал Дик:

- Что уже познакомились? Русский, Али клево стоит на шухере. Если бы не он, мы от волосатых в прошлый раз не ушли. Правда Кобру потеряли, крутой был стрелок, но говорят ты его скоро переплюнешь. Ты вообще всю ночь не дрыхни, иногда посматривай, у нас на стрёме стоят ребята тертые, но мало ли что. Здесь на территориях, нельзя расслабляться, могут и сожрать.

Дик ушёл, за ним в свою компанию отправился Али. Я, пока был новичком, так что пришлось куковать в одиночестве, в удалении от всех. Быстро перекусив, тем пайком, что был у каждого мы завернулись в спальный мешки и устроились у ховеров. Спальные мешки паковались в специальный отсек на днище ховера, и они немного отличались от того, что я оставил в контейнере. Эти также сшили все из той же сероватой материи, но с вставками черного полужёсткого материала, на тыльной стороне. В них было тепло и довольно уютно, но заснуть все равно не получалось. Мне, как новичку досталось место на самом отшибе, поэтому было не спокойно. Мерещились монстры в темноте, я даже стал завидовать, дрыхнувшим рядом.

Несколько раз менялась смена на турелях пулеметов, а я все не спал. Сон не шел, и лежать уже надоело, тем более что на меня накинулось внезапное беспокойство. Я расстегнул спальный мешок, и выбрался на холодный воздух. Вообще сейчас на Вивусе раннее лето, или поздняя весна, но жарой здесь и не пахнет. Плюс пятнадцать, семнадцать не больше, а ночами становится довольно прохладно. Как мне уже говорили, погода в нашей широте не сильно меняется, зима мягкая и короткая, без сильных морозов, так что ее можно переждать даже в таких необустроенных жилищах, как наши.

Нужно было унять нарастающую тревогу хоть чем-то. Потоптавшись возле мешка, и помахав немного руками для согрева, я расчехлил винтовку, установил прицел, откинул сошки и решил повыцеливать кого-нибудь в темноте. Да и мне просто хотелось пообщаться с оружием. Как маленький мальчик, я еще не успел наиграться с дорогой и очень желанной игрушкой.

Минут двадцать я просто смотрел в темноту, крутил настройки прицела, водил, угрожая тьме, мощным дульным тормозом. Единственная как и на Земле Луна давала серебристый рассеянный свет, которого едва хватало, чтобы выделить контрасты. Каждый камень отбрасывал жирную черную тень, казалось что вот-вот из этой темноты выскользнет ужасное порождение тьмы.

Сработало что-то необъяснимое, это можно было назвать шестым чувством. Я что-то почувствовал где-то возле скалы, где засело наше тыловое прикрытие. Присмотревшись я увидел еле заметное шевеление. Что-то большое и мощное, осторожно начало взбираться по отвесной стене. Его было почти не видно, оно умело маскировалось в отбрасываемой тени, подтягиваясь от выступа к выступу и сливаясь с камнем. Выдавали его лишь плавные, осторожные движения.

Единственным моим выигрышем, перед другими людьми, это то, что в таких ситуациях я не испытываю сомнений. Существа было почти невидно, это я потом уже понял, что оно осторожно взбиралось по вертикальной стене. В тот момент были лишь смутные догадки, которым я и поверил. Мы очень часто сомневаемся в себе, нас терзают непонятные страхи быть не так понятыми, сотни табу и комплексов вьются в голове, не давая делать нам то, что нужно. Почему пришельцы удалили не их, а забрали самое чудесное, что есть у человека – воспоминая?

Уверенность и охотничий азарт охватили меня, переживания о том, что выстрел всполошит всех вокруг, исчезли не успев начаться. Я не думал о том, что непонятное шевелением, может быть лишь игрой воображения и следует подождать. Я сделал, то что считаю нужным и не боясь того, что меня назовут дураком. Звонко клацнул затвор, досылая увесистый патрон. Я задержал дыхание, выцеливая, шевелящееся, размытое пятно. Вот оно уже достигло вершины плоской скалы, где наш дозор ловил мух или спит, понадеявшись на то, что по вертикальному склону не забраться без шума.

Выстрел! Сноп пламени из дульного тормоза, осветил каменную пустыню впереди. Послышался рев, и мягкий шлепок за ним, сопровождавшийся более звонкими стуками осыпающихся камней.

Лагерь всполошился, люди повыскакивали из спальных мешком, и дельно заняли оборону, ощетинившись в разные стороны стволами винтовок.

По плечу меня стукнул Стоун:

- Что там Русский?

- Шевеление, я что-то заметил и выстрелил? Похоже попал в какую-то тварь.

- Хорошо, проверим! - Стоун махнул кому-то сзади, и тьму вспороли лучи мощных прожекторов.

Группа, ведомая Стоунов, с одним ховером выдвинулась к скале. Через несколько минут, от туда прибежал посыльный, сообщив всем, что я застрели, дракона с одного выстрела. Отовсюду посыпались поздравления, каждый норовил хлопнуть меня по плечу и сказать, что-нибудь одобрительное. Когда первое возбуждение от случившегося улеглось, подъехал ховер, тащивший за собой, массивную тушу чудовища.

Серый дракон вовсе не походил на дракона. Это была шестиногая, пыльно серая бестия, с коротким толстым туловищем и плоской башкой, лишенной глаз. В длину он был метров пять, а холке его рост мог равняться и всем двум. По ее спине шел неровный костяной гребень, часть зубьев которого были обломаны, небольшой мясистый хвост заканчивался внушительным костяным набалдашником. К лапам приросли настоящие крюки, иначе его когти нельзя назвать. Две перепонки, закрывали, что-то вроде носа, а огромная голова раскрывалась практически пополам как чемодан. В ней, хранились три ряда острых зубов разной длинны, самые большие из которых были лишь немного меньше локтя. Если добавить к этому внушительному панцирь из пластин, которые не брала винтовочная пуля, то вырисовывалась картина, практически идеального хищника.

Завалить такую бестию мне помог случай. Вокруг шеи этой твари, находился твердый костяной нарост. Когда дракон что-то обнюхивал, он выдвигал шею из-за этого своеобразного бруствера вперед, высовывая длиннющий язык, с пучком рецепторов на конце. Я попал в шею твари, именно в тот момент, когда она отправила на разведку свою «голову». Пуля пробила, не очень твердую кожу шеи, разворотила артерию, и перебила позвоночник. Тварь умерла, практически мгновенно.

От более подробного осмотра чудовища нас отвлекли крики:

- Живое! Живое рядом! – послышалось, из темноты. К Стоуну подбежал, взъерошенный Брахман, без своего рыжего тюрбана. Он махал рукой куда-то в сторону, показывая Стоуну индикатор датчика с яркой зеленой точкой. Такой неожиданный подарок не следовало упускать.

Искать Живое, решили выдвинуться плотной группой, прикрываясь корпусами ховеров. Драконы не редко охотились парами и где-то рядом могла сидеть ещё одна тварь, жаждущая мщения. Мы рисковали, используя прожекторы, но и упускать такой «халявный сгусток» никто не хотел. Идти далеко не пришлось. Всего в километре от нашей стоянки, мы увидели слабое свечение. Сгусток лежал на дне неглубокого каньона.

Я получил команду от Дика обойти каньон, и устроится с винтовкой, на небольшом холмике. Местность напротив изобиловала трещинами и массивными валунами, и могла спрятать сотню драконов.

В темноте было очень трудно найти дорогу. Мы петляли между камней минут двадцать, то так и не вышли на позицию. Тогда Али предложил обойти каньон по самому краю. Здесь путь был свободней, без трещин и впадин. Я шёл третьим, когда идущий впереди меня человека оступился и склон под ним осыпался. Бедняга еле успел зацепиться за край. Не раздумывая, я бросился к нему на помощь. Он схватил мою руку, я уже почти вытащил его, когда меня сзади несильно толкнули. Тело подалось вперед, упавший крепко вцепился в мою руку и тянул на себя. В довершении всего склон опять поехал и я упал в темноту. Ударившись несколько раз о склон, я хорошо приложился спиной о какой-то уступ и наконец замер. Широкий приклад и ложе винтовки приняли на себя удар и спасли позвоночник. Поскрипывая зубами я поднялся, и убедился, что мне чертовски повезло. Скатиться в каньон в темноте и отделаться ушибами! Что может быть ещё лучше? Нога и плечо болели, но слушались.

- Эй, вы живы? – донеслось с верху.

- Я жив! – крикнул я, потирая руку.

- Что с Хоутом? – вниз светили фонариком, но свет еле добивал до меня.

Я огляделся и увидел тело на груде камней. Мой фонарик где-то потерялся, к счастью Хоут был более предусмотрительным и привязал свой к руке. Во время падения тот почему-то отключился, но начал исправно светить, когда я покрутил барашек.

Хоуту фонарик был больше не нужен. Это я понял сразу, как только осветил его голову. Розоватая пена, осколки кости и конечно кровь говорили, что ещё один человек окончил свои дни пребывания на Вивусе. Для порядка я ещё пощупал его пульс, и даже перевернул увесистое тело.

- Ну что там? – нетерпеливо прокричал Али.

- Всё, Хоута больше нет. – немногословно ответил я, закрывая залитые кровью глаза.

- Тебе нужно выбираться!

- А я вот не знаю этого! – сквозь зубы сказал я, светя вокруг фонариком.

Впереди маячил неяркий свет. К сожалению мой контейнер остался в лагере, о чём я с досадой вспомнил. Но мне помог Хоут, в небольшой сумке, перекинутой через плечо я нашёл термос, и вспоминая инструкцию пошёл на свет.

Уже через три десятка шагов я увидел то что искал. В глубоком углублении, окруженном как очаг валунами, танцевал пульсирующий оранжевым и розовым шар. Он как живой вертелся из стороны в сторону. В этот момент на тело нахлынула мягкость, ноги подкосились и я упал на колени выронив контейнер.

- Он здесь! Пусть возьмёт нас! Нет смерть ему, он враг! Подойди ближе! – в голове кричали непонятно откуда взявшиеся голоса, но один из них был особенно силён, - Ты не спас меня, ты меня погубил! Ты не удержал! Мне больно, умри! Голова треснула, боль, боль, боль! – ударенное колено стрельнуло, и это вывело меня из оцепления. Я подобрал контейнер, откинул его «сошки» и поставил на краю воронки. Когда я уже нажимал переключатель, меня ударил отливающий голубым разряд.

- Эй, ты как! Очнись! – кто-то бил меня по щекам, одновременно пытаясь поднять за шиворот.

- Нормально! – промычал я, и отбил эти назойливые руки.

- Он в порядке, смотри, банка конечно не полная, но начало для рейда хорошее, правда жалко Хоута. – послышался другой голос.

Я приходил в себя. Рядом со мной был Али и напарник Хоута, в каньоне был светло от направленных в нашу сторону фонариков. Значит Стоун со всей компанией уже здесь. Я встал, опираясь на плечо Али. Выбравшись по веревке из каньона я оказался в объятиях Дика. Тот что-то говорил о моей интимной жизни с камнями и прочими объектами Вивуса. Хоута тоже достали и отнесли к ховерам.

Больше мы так и не заснули. Я пытался вздремнуть, но не получилось. Африка и еще несколько человек, начали разделывать тварь. Снимая с нее резаком, твердую и прочную шкуру. Многие из нашей группы, были в различных кустарных панцирях и доспехах, сделанных, как раз из роговых пластин дракона. Они обладали феноменальной прочностью, но получить вот так, целого дракона было редкостью. В основном такие доспехи снимали с бородавочников, для которых, наличие такого панциря было, по непонятным причинам принципиально. Один часовой на стене, мне гордо показывал такую пластину, с завязшей в ней расплющенной винтовочной пулей. Так что такая шкура, была уже сама по себе ценным приобретением.

Под утро, перед самым выездом, ко мне подошел Стоун.

- Знаешь Русский, а ведь если бы не ты, мы бы не досчитались ещё, как минимум двоих парней.. Ублюдок, оказался здоровенным, матерым, весь гребень изломан. Думаю, что и этим днем, твоя удача нам пригодиться. Смотри в оба. Мы перейдем через зубную границу на смежные территории. Хоута, конечно, жаль, но он сам оступился, мне Али сказал. Ты молодец, что поставил термос.

- По моему, это в моих интересах. – о том, что меня кто-то толкнул я промолчал. В первую очередь я подумал на напарника Хоута. Если вы хотели бы представить типичного бандита негодяя, то лучше Топора не найти. Хотя, может это случайность, да и Али нельзя сбрасывать со счетов.

- Да ты прав, это в наших интересах. Прожить еще один день, увидишь – последние слова он произнес очень устало, затем распрямился и пошел в сторону своего «командирского» ховера.

Мы опять сели в машины и рванули дальше. В этот раз я постарался отсесть от Африки, но темнокожий великан, сам сел рядом, раздвинув своей пятой точкой окружающих. Бессонная ночь со своими приключениями сказывалась, я уже начал засыпать, когда ховеры остановились.

Усатый Дик, выполнявший обязанности командира в нашем ховере, встал со своего места и довольно потирая руки проорал.

- Живое рядом! У этой чертовой скалы. Такого, мать её, не бывает, мы уже третий раз здесь сгустки нащупываем. Прикормленное место, мать её!

Затем Дик открыл верхний люк и сель за турель, через несколько мгновений он сказал, что все в порядке и можно выходить. Мы быстро выбрались из ховера и рассредоточились.

Мой напарник - Али держался рядом. Затем его, а не нас обоих, позвал Стоун, и что-то принялся ему втолковывать. Я даже расстроился от такого пренебрежения моей персоной. Всё таки я отличился прошлой ночью, можно уже и не считать маленьким. Выслушав боса, Али махнул мне рукой. Нам предстояло забраться одну из скал, с которой был отличный обзор всей местности вокруг.

С одной стороны склон был довольно пологим, подтягиваясь по уступам, мы добрались почти до вершины. Карабкаться пришлось лишь пару десятков метров. Али, неплохо орудовал веревкой и самодельными альпинистскими штырями, поэтому в сложных местах я был надежно подстрахован. Наверху скалы находилась довольно ровная площадка с удобным выступом-бруствером. Али сказал, что это место они уже использовали несколько раз в прошлом году. Тогда они собирали живое, и устраивали охоту на бородавочников. В одной из выбоин я нашел пару потемневших гильз - свидетельств былого.

Я установил винтовку на каменный бруствер и прикрыл ее трофейным плащом. Клапан на спине мной был специально для такого случая расширен и из него торчал здоровенная труба восьмикратника. Буквально за одну секунду плащ можно было сдернуть, и оружие становилось готовым к бою.

После того, как мы заняли позиции, Али доложил по маленькому квадратику рации о занятии позиции. Рации были в дефиците, из-за высокой стоимости. Что и говорить, в этот рейд мы взяли всего четыре шутки, из них пара находились в ховерах.

Обзор со скалы был просто шикарным, видимо по этому Стоун и прибыл на далекое, но удачное место. Затем мы распределили сектора наблюдения и начали внимательно следить за местностью. Остальные, под прикрытием ховеров, обошли скалу стали прочесывать прилегающие территории. Поиском живого руководил Стоун, стоя на крыше машины. Рядом с ним находился Брахман держа в руках, знакомый по прошлой ночи, счетчик активности. Али каждые пять минут выходил на связь с докладом обстановки. Больше получаса ничего не происходило. Когда в очередной сеанс, Али сообщил радостную новость, что нашли сгусток. Огибая камни, к месту выдвинулся один из ховеров и потянулся весь отряд. Минут через пятнадцать Али возбужденно сказал потирая руками:

- Полная банка, давно такого не было. Сейчас нас снимут отсюда, и мы поищем еще. Сегодня удачный день!

Видимо Али сглазил. В ту секунду, когда он произнес последнее слово, я увидел блик в полутора километрах от нас. Сверкнуло еле заметно. Если бы я не смотрел именно в эту точку, то мы бы проворонили появление гостей.

- На три часа, смотри внимательней, какой-то блик.

Али нервно дернулся и начал смотреть в указанном мной направлении. После ночных событий он стал относиться ко мне с явным уважением. Уже через секунду он стал вызывать Стоуна.

- Бородавочники! На три часа! Полтора километра! Сваливайте от туда - мы прикроем! Я видел семнадцать, но их здесь больше. Намного больше!

Как он подсчитал их число я не знал, но видимо Стоун не зря говорил с ним, а не со мной. В это время я уже ловил в оптический прицел мелькающие, еле заметные тени, подобравшиеся намного ближе.

Бородавочники были очень быстрыми и мастерски скрывались за преградами, поэтому я выжидал. Надо признаться, когда первый бородавочник показался в монокуляр прицела, я немного опешил. До этого мне про них лишь рассказывали, но увидеть в живую настоящего инопланетянина это другое.

Бородавник походил на уродливого, плотно сбитого кентавра, с отвратительной головой, практически без шеи. Детали с такого расстояния было заметить сложно, к тому же все они были закутаны, в какие-то тряпки. Мощные, коротковатые, для такого тела лапы позволяли им совершать гигантские прыжки, и быстро перебегать из укрытия в укрытие.

Ховер уже отходил к нашей скале, группа проявила отличную слаженность, поэтому я решил не спешить со стрельбой.

Мной был выбран ориентир - здоровенный камень со скошенным верхом. Как только какой-нибудь из бородавочников перейдет прочерченную в моей голове черту, последует выстрел. С семисот метром из такой пушки не промахнешься. На удачу один из бородавочников остановился как раз у ориентира и прицелился из своего оружия. Он даже успел один раз выстрелить, и я нажал на спуск. В плечо весомо отдало, и сорокаграммовая пуля практически моментально ударила его в корпус и отбросив на несколько метров назад.

В метрах пятидесяти правее я нащупал второго кентавра. Этот еще явно не понимал, что произошло и вел интенсивный огонь одиночными выстрелами, в сторону ховера. Он стрелял из чего-то очень мощного, каждый раз сильная отдача подбрасывала оружие вверх и заставляла его вновь прицеливаться. Задержка дыхания, плавное нажатие на спуск и кентавр скрылся за камнями, а его оружие подпрыгнуло вверх.

Уже на втором выстреле меня засекли. Бородавочники замедлили темп и стали двигаться еще более короткими перебежками, полупрыжками.

Али прокричал:

-Цель на одиннадцать часов!

Я развернул винтовку, но бородавочник уже скрылся за камнем, следом появился его напарник. Этой доли секунды мне хватило, чтобы попасть и в него. Пуля вошла в основание передней лапы и оторвала её. Это было хорошо видно, так как кентавра в фонтане крови отбросило на несколько шагов, а вот его конечность осталась на месте. Затем я выстрелили еще два раза, но мое везение закончилось. Бородавочники стали еще осторожнее, а группа на ховерах получила драгоценные мгновения, чтобы зайти за скалу. Где-то сзади застрочил пулемет. Глухие громкие удары были явно земного оружия. Я зарядил второй магазин и продолжил медленно стрелять по бородавочникам. Больше попасть мне не довелось, хотя несколько раз я был очень близок к этому.

На пятом магазине Али крикнул:

- Нас обошли! Они слева! С ховера нас прикрывают, но нам нужно спускаться. Быстрее!

Мне все-таки удалось, на последних секундах, сковырнуть еще одного настырного бородавочника уже в метрах трехстах от скалы. У этого лопнула голова, он даже какое-то время продолжил стоять, но досмотреть чем закончится его история мне не дали его собратья. В бруствер гулко ударили мощные пули, а мелкий осколок камня кольнул в щёку. Быстро сложив сошки, я последовал за Али.

Как раз вовремя. В наш импровизированный бруствер ударил уже целый град крупных пуль, некоторые из них прожужжали в опасной близости над головой. Раздался негромкий взрыв гранаты. Застучали каменные крошки, одной из которых меня вновь садануло в голову. С тяжелой винтовкой было очень не удобно спускаться. Али внизу нервничал, крича, что нужно быстрее, но я и так делал все возможное. Подняться удалось гораздо легче.

Я уже был почти внизу, когда справа от меня в скалу ударило несколько пуль. Опять брызнули осколки камней, что-то противно просвистело за спиной, я чуть не сорвался. Когда последние метры были пройдены и мои ноги оказались на более мене пологом склоне, Али нигде рядом не было. А подомной, в метрах пятидесяти стоял здоровенный бородавочник и целился из оружия, напоминавшего на палено. Мгновения показались вечностью. Мне даже страшно было представить, чем заряжена его чудовищная пушка. Но у него что-то не срослось, выстрела не последовало и я, что было сил, кувыркнулся в небольшую ложбинку. Удар, кувырок, и вновь удар, но уже о что-то мягкое, острая боль полоснула по ушибленным накануне ребрам.

Али лежал здесь. Пуля из чудовищного ручного оружия разорвала его пополам. Из страшной раны наружу торчали розоватые осколки ребер и грудной клетки. Всю небольшую ложбинку залило алой кровью, как на бойне. Но на удивление, жизнь в теле моего напарника ещё теплилось, а лицо несмотря на невыносимые страдания выражало спокойствие.

Губы еле слышно прошептали:

- Это я тебя толкнул. Прости. Всё Меченый… - и Али умер, его винтовка лежала в сторонке, я схватил ее и выглянул.

Бородавочник уже исчез, но обзор был очень плохой. Он мог прятаться за уступом, со своей ручной гаубицей. Где то рядом загрохотал пулемет, обернувшись, я увидел внизу знакомый ховер, и обрадовался ему как ребенок деду морозу на новогоднюю ночь. Выждав момент, я выскочил из укрытия и побежал к машине. Над плечом прожужжало что-то очень серьезное, волна хорошенько впечатал в плечо, и мне оставалось только радоваться бесконечному везению. Пулемет был короткими очередями куда-то правее.

Из-за турели мне махнул рукой Дик. Мол, быстрей, хотя я и так бежал что было силы. Ховер уже разворачивался, когда я запрыгнул на аппарель, откинутую на манер балкона. Африка спросил:

-Что с Али? Африка видел, как в него попали.

Я покачал головой, еле выдавил пересохшим горлом:

- Его пополам!

Негр понимающе кивнул, и махнул куда-то вглубь машины. Ховер рванула с места.

Когда я оказался внутри, меня начало трясти. В грудной клетке что-то за пульсировало с невообразимой частотой. Захотелось заорать, но я сдержался. Смерть была рядом, в каких-то миллиметрах от меня. И в этот раз я от неё ушёл. Но не всё было ещё кончено, мы не зря так улепетывали что было сил. Дик проорал в открытый люк:

- За нами погоня мать их! Два ховера мать их, слева, захотели нас обойти, мать их? - и следом послышали скупые короткие очереди, даже через этот грохот я слышал упоминание всевозможных родственников бородавочников и особенности их интимной жизни.

«Зря!» - сказал я самому себе. Ховер так бросало, что попасть, скорее всего, ни в кого было невозможно. Но я оказался неправ.

Вдруг по машине, как будто ударило молотом. Ховер подпрыгнул, но покатил дольше. Сидевший справа от меня боец, просто лопнул. Его кровь забрызгала меня с ног до головы. Когда я все же вытер глаза тыльной стороной ладони, то увидел на противоположной стороне здоровенной входное отверстие размером чуть поменьше кулака. Машину прошило на вылет, а с оказавшегося на пути чудовищного снаряда человека, постигла судьба Али.

Минут через двадцать дикой тряски внутрь спустился Дик, уступив место Африке. Переступив через останки погибшего, он пригнулся ко мне и прокричал на ухо:

- Оторвались, мать их! Не достанут, ублюдки! – затем он еще что-то принялся объяснять, но я его не расслышал. Мое внимание привлекла пустота в ховере, считая водителя с напарником погибшего, нас внутри было лишь шесть человек. Я прокричал Дику:

- Где остальные? – я вдруг испугался, что все погибли.

Но Дик меня понял лишь с третий попытки:

-Там! - махнул он куда-то вперед. Стало понял, что сейчас в передней машине немного тесновато.

Мы ехали без остановки еще несколько часов. На коротком привале завернули в плащ погибшего, разгрузили впереди идущую машину и вновь рванули без лишних разговоров. На этот раз ночёвки практически не было, ехали до упора, затем потоптались у ховеров до рассвета и вновь отправились в путь. Уходя от погони мы сделали крюк, поэтому приехали лишь поздно ночью. От сидения в ховере затекли ноги, а у меня разболелись все полученные травмы. Мы выкарабкались из машин в ангаре «Диких камней». Настроение у всех было мрачное, потери не ограничились Али и моим соседом. Еще двое погибло в перестрелке у скалы. Суету с разгрузкой машины я пропустил, сев у одного из шести гигантских колес.

Меня бил озноб, ноги пульсировали, колено нестерпимо ныло. Хуже всего было с ребрами, когда я падал в ложбину с Али, то сильно ударился боком. Мне туго перебинтовали тело, но это не помогало, при каждом вдохе правый бок пронзала саднящая боль. В голову лезли мысли, что если такое занятие с перестрелками и погибшими товарищами считается неплохой работой то, что происходит на аренах? Бойни в чистом виде? От тяжелых мыслей меня отвлек Дик.

- Молодец, русский. Я видел как ты по крайней мере одного гада срубил, мать его. У него её богу клешню оторвало.

- Четыре. - хрипло вырвалось у меня.

- Нормально для первого раза. Они шустрые гады, хрен попадешь, да и ублюка у скалы не забывай. Давай вставай русский! – и он протянул мне руку, но это было не очень просто. Я смог подняться лишь с третьей попытки, и то только с помощью Дика, навалилась какая-то тяжесть, бок болел все сильнее.

- У-у-у, брат, да тебе надо к доктору, мать его! – протараторил Дик, добавив, о различных видах сношения, которых достойны, по его мнению бородавочники и чья-то мать.

Я попытался отказаться, но Дик решительно повел меня к местному эскулапу, о талантах которого я был уже наслышан. Его полным прозвищем было Доктор Смерть. Шутка это была или соответствовало действительности, я не знал, но упитанный мужик, с толстыми, как сардельки пальцами и красным носом, производил серьезное впечатление, а рассказы о нем превратились в местные легенды. Доктор Смерть, уже несколько лет не ходил в рейды, с тех пор как потерял ногу на смежных территориях, но его все еще помнили, как отпетого отморозка с сорванной башней.

Я разделся и после краткого медосмотра получил самый правильный диагноз:

- Жить будешь, а если помрешь, то не своей смертью. Здесь, на Вивусе, вообще мало шансов. – толстые пальцы нагло ткнули в огромный вспухший кровоподтёк, - Кровью ты не харкаешь, значить легкое не пробито. А то эти рёбра имеют одну хреновую особенность, как сломаются, так и норовят вскрыть тебе внутренности. Но если бы сейчас так было, ты бы сам ко мне не пришёл, скорей уже кормил где-нибудь падаль. Отдыхай, сходи к девочкам, только пусть они будут сверху и очень осторожны и нежны. Там есть Лейла, вот она мастер.

Затем последовало пояснение, что у меня сильный ушиб, и возможно трещины в паре ребер и мне стоит поваляться недельку, другую в своей конуре. В качестве лекарства я получил, пол кружки, ядреного «Ракетного топлива» и пару крепких тирад о бородавочниках и порцию воспоминаний, как наш доктор одним ножом вскрыл бородавочника.

После визита к эскулапу мне даже вроде полегчало, хотя он ничего толком и не сделал. С помощью Дика и еще одного парня мне удалось добраться до своего контейнера, кое как обтереться полотенцем из модуля и принять желанное горизонтальное положение. Через несколько часов меня разбудил китаец-повар, и принес объемистую порцию горячего гуляша их концентратов. Я поел и вновь уснул богатырским сном, решив послать Вивус куда подальше, хотя бы на пару часов.

Глава 6. Привет Арена!

Несколько дней мне все же пришлось ограничиться небольшими визитами в столовую и походами для естественных надобностей. К девочкам, как советовал доктор я так и не пошёл. Все-таки приложился я изрядно и хотел только покоя. О причине своего «ранения» я разумно помалкивал, хотя и ничего постыдного в том, что ты сломал пару ребер, прячась от бородавочника с могучей пушкой и нет. Но кто их знает, этих головорезов? Результаты нашего рейда, хоть и были довольно скромными, но давали команде Стоуна небольшую передышку. Почти весь объем живого, добытый в рейде пошел на оплату общих нужд. Еду, патроны, медикаменты и некоторые приборы, хотя и участники рейда кое-что получили. Мой браслет буквально на миллиметр засиял зеленым и Хитрый Джек выразил по этому поводу не одну шутку.

Еще одним важным результатом рейда, было, то, что меня зауважали. Спасение незадачливых часовых, подпустивших вплотную, Серого дракона, установка контейнера и удачная стрельба по бородавочникам прибавили мне очков. Теперь я стал полноценным членом банды, а не просто любимчиком Стоуна.

За время, вынужденного пребывания в бездействии у меня было время подумать, и надо признаться перспективы вырисовывались нерадостные. Люди на Вивусе жили недолго. Самым старым членом колонии, был Морган, содержатель Ямы и единственного увеселительного заведения в Калдроне – «Пьяного дракона». Он был здесь целых одиннадцать лет, просто огромный срок для Вивуса, но несоизмеримо малый период для человеческой жизни. Мерлин, управлял своими мальчиками, уже восемь лет, но это было скорее исключение из правил. Остальные были здесь, кто год, кто два, кто три.

Большинство погибало на арене, остальные в рейдах. Немногие уходили в неизвестность на точку сбора, накопив неимоверным везением весь индикатор. Было много и тех, кто прощался с Вивусом самостоятельно, в особенности среди прекрасного пола. Инопланетяне стерилизовали всех женщин, которые попадали на Вивус и видимо, для многих – это было даже большим ударом, чем жестокое обращение и постоянное чувство опасности. Одна из новеньких, покончила собой дня через два, после нашего возвращения из рейда. Ее тело просто сбросили в пропасть, на задворках колони. С мертвыми здесь не церемонились.

Ну и не стоило забывать о последних словах Али. Я немного разузнал о нём. Оказывается он действительно проводил много времени с людьми Меченного хотя и не входил в его бригаду. Вполне возможно, Мади, Хосе, а Может и сам их бос подговорили моего напарника на этот отчаянный шаг. Людей убивают и за меньшее. А я хоть и не стал официальным помощником Стоуна, но главарь считался со мной. Видимо во мне они увидели конкурента. Стоун имел неосторожность сказать, что он отправиться к точке сброса, и внутри банды уже начался дележ власти. Пока негласный.

От таких перспектив, у меня развилось чувство апатии. Если честно, я даже пару раз подумал, о том, чтобы сигануть в эту саму пропасть, но меня остановила боязнь высоты. Я только представил себе ужас, последнего полета, как покрылся холодным потом. И откуда-то из пустоты, вырвались воспоминания, ужасного падения, с чудовищной высоты, на разноцветные многоугольники полей.

А ещё вспоминались голоса. Они иногда приходили по ночам и звали. Что это было? Игра воображения, или все было по настоящему. Мне не давали покоя слова самого громкого из голосов: «Ты не спас меня, ты меня погубил! Ты не удержал! Мне больно, умри! Голова треснула, боль, боль, боль!» Думать что-то плохое не хотелось, но у Хоута действительно треснула голова. И почему-то от простого вопроса: «Что мы собираем?» - по спине начинал лить холодный пот, а мысли сами перескакивали в другие темы.

Настроение было убийственно депрессивным. Выхода с Вивуса нет. Цепляться за то, что можно нарастить полоску и улететь от сюда не хотелось, хотя многие так и делали. Не верил я, что неизвестные увозят от сюда, счастливчиков в светлой будущее. Как это не логично.

Прибывая в таком настроении, я все же сделал небольшое открытие.

В команде было всего четыре санитарных модуля. Один у девиц, один в личном владении Стоуна, и два на всех остальных. Нет нужды говорить, что попасть туда было очень трудно. Как-то я все же урвал свободную минуту и зашёл в кабину.

Вначале меня обдало горячими микроскопическими каплями, которые нагрели тело, затем последовал раствор, от которого у меня всегда резало глаза, так как я забывал из зажмурить. Но в этот раз я с собой взял очки. Смешно, скажите вы? Но именно это событие определило мою судьбу.

За едучим раствором последовали капельки чистой води, конечно не настоящий душ, но всё равно очень приятно. Я обтерся полотенцем впитывающим воду как губка и решил уходить, но тут решил осмотреть синяки на своём бедре. Если бы я опять забыл про раствор, то всё равно ничего бы не увидел, но сейчас на внутренней стороне горели две строчки, одна под ругой: 22092221190 и 38.9022110 -77.01 2130. Во второй строчке я сразу узнал обозначение координат, то вот о значении первой группы и не догадывался. Да и если честно это было не важно, какие-то воспоминания из прошлой жизни, которых не помнишь. Я же был военным, мало ли памятных координат может быть у военного.

Но всё равно к голосам и паническим мыслям, добавились думы о загадочных числах. Я мечтал, а вдруг эти числа не послание с далёкой Земли, а что-то другое. Например координаты базы иных на Вивусе, или путь к спасению. Мне ведь так везло, может ведь и ещё повезти?

Через семь дней я уже чувствовал себя не плохо, сидел на правах выздоравливающего за одним из карточных столов и слушал болтовню, Дизеля, когда к нам подошел мрачный, и взволнованный Дик:

- Пошли на смертчиков посмотрим! Куб выставил целых восемнадцать. – сказал он зло, ковыряя пальцами мозоль на руке, его постоянное «мать его» куда то исчезло.

- А что так много, уже пол года, по пять шесть забирали, а тут сразу восемнадцать? Это же скала, туда всегда мало уходит? – с возмущенно спросил Дизель.

- А это ты не по адресу это, мать его. Совсем тупой что ли? Спишь с железякой в обнимку, была бы у ховера выхлопная труба, сказал бы, как ты её используешь! Ты вот тем это вопрос задавай! – раздраженно махнул усач куда-то в небо.

Новость быстро облетела округу, и когда бы подошли к центральной площади, там уже толпился народ. В окружающем гомоне, главной темой обсуждения было необычайно большое количество людей, которое запросил куб. Лишь некоторые из сторожил отмечали, что скоро грядет бойня. Я еще потолкался во все более густой толпе, и решил отойти к стене одного из контейнеров.

Небо как и всегда было хмуро серым, оно нависало свинцовым куполом, над маленьким очагом жизни, грозное и бездушное. Казалось даже, что это и не небо вовсе, и стоит поднять руку, и ты опрёшься в его гладкую преграду. Ветер вторил своей знакомой подвывая среди узких проходов, неся частицы пыли. Там где его потоки, разбитые стенами аскетичных жилищ, вновь встречались, возникали небольшие вихри, бросавшие в лицо прохожим мелкую, как мука пыль. В этот момент, и без того унылые стенки контейнеров потемнели и обветшали ещё больше, от них пахло обречённостью и покорностью. Калдрон замер, от него требовали новую жертву. Пыль Вивуса хотела клейкой, густой человеческой крови, камням нужны были белые твёрдый выбеленные кости, с которых проказник-ветер ободрал плоть. А серое небо забирало самое дорогое, что есть у человека – его душу.

Прошло больше получаса, я уже собирался идти к своему контейнеру. Когда со стороны Ямы показались первые люди. Впереди шел здоровенный Африка, и пара азиатов из команды Чарли, они покрикивали на кого-то из толпы, стремясь освободить центр площади. Через пару минут им это удалось и в образовавшийся неровный круг ввели отобранных для Арены людей.

С момента моего визита в Яму с ними не произошло явных изменений, но выглядели они затравленными. Мне показалось, что вездесущая серость уже вползла в них и оставила неизгладимый отпечаток. Из-за гомонящей толпы не было слышно что происходит и я реши подойти поближе.

Растолкав локтями плотное кольцо зевак, мне удалось пробраться в первые ряды. Отобранные для Арены люди сбились в кучу в центре, затравленно озираясь на скалящихся людей. Уже что-то общее, стиравшее границы индивидуальности окутало их. Потухшие глаза передавали муку неизвестности, им всем очень хотелось жить, а не умирать. Их буквально выворачивало от незнания того, что и их ждет и жутких предчувствий.

Я присмотрелся к окружавшим меня членам конкурирующих банд, у некоторых в взглядах встречалось даже сочувствие, но большинство просто светились осознанием того, что это происходит не с ними. Что они умрут даже не завтра, что они будут хлебать свой инопланетный паек, а этих новеньких уже разорвут бородавочники или Деу. Животный страх подстегивал толпу кричать скабрезные реплики, и отпускать соленые шуточки.

Рядом со мной стоял один из ребят Чарли. Своими криками он выделялся даже на фоне шлюх из борделя Стоуна. Отпуская каждый раз шутку о совокуплении новичков с одним их представителей рас собирателей он левой рукой касался огромного мачете, висевшего на правом боку. Пальцы нервно барабанили по эфесу, до тех пор, пока их хозяин вновь не отрывал руку, для жестикуляции во время очередной своей реплики. Его кривился в ненавистной ухмылки, но глаза выдавали труса. Бегающие, с расширенными зрачками они говорили правду за своего хозяина. «Не я, не я. Как хорошо, что не я. Они пойдут на смерть, а я поживу. Потискаю баб, поем хилый паёк, нажрусь омерзительного пойла в «Драконе». Они сегодня, они сегодня!» - пел его взгляд.

Бахвальство от трусости. Что может быть противней?

Конечно так вели себя не все. Некоторые из тех, кто прошел Арену, даже сочувствовали новеньким, но общей картины трусливого глумления это не изменяло. Противно до тошноты. Вивус забирал себе новых жертв, а я оставался его жалкой отрыжкой, оставленной на десерт. Может быть меня разорвёт пуля бородавочника, или прожгёт плазменный шмель креветок. А может всё будет намного проще, как с Хоутом. Неосторожное движения и гадкий ветер Вивуса начёт завывать в раскроенной черепной коробке, как в морской ракушке. Мне захотелось перестать быть частью этой шакальей свары. Меня как будто что-то толкнуло, ударило по голове. Прыгать в пропасть не хотелось, но почему бы не рассчитаться с жизнью вот таким способом. Сегодня ты, а завтра я! Такое положение дел не для меня.

Я понял, что не хочу возвращаться в свой контейнер и убегать от смерти в бесконечных рейдах. То что я найду в них свой конец, оставалось лишь вопросом достаточно небольшого промежутка времени. Это был тот самый шанс покончить со всем в один миг, но с призрачной надеждой все изменить. Ведь арены для чего-то существуют и почему бы их не увидеть.

Такие мысли пришли как раз вовремя, вперед вышел Мерлин и поднял руку вверх. Не сразу, но толпа угомонилась, предоставив слово главному из Слонов.

- Уже по заведенной традиции я предлагаю любому из здесь собравшихся испытать счастье на арене и нарастить полоску вместо одного из этих удачливых молодых людей, недавно присланных к нам на пополнение!

Его реплика вызвала взрыв хохота и целый поток комментариев. Конечно в первую очередь дико орали слоны, но и другие от них не отставали.

- Никто не желает оказаться на Скале в компании с бородавочниками или Диму? – Мерлин обвёл взглядом толпу и секунду его колющие зрачки смотрели в мои.

Повисла тишина, что меня сильно удивило. Еще больше меня удивило то, что я вышел еле двигающимися ногами вперед и хрипло сказал.

- Я желаю.

Теперь вокруг повисла уже мертвая тишина, так что даже стало слышно, как ветер гоняет пыльные водовороты между контейнеров. Я как бы смотрел на всё это со стороны. Небритый мужчина лет тридцати со свежим розоватым шрамиком на лице. Курносый нос, пухлые потрескавшиеся губы, короткий ёжик волос, серые как сам Вивус усталые глаза. Широкие плечи скрывал мешковатый, немного порванный на спине плащ, покрытый какими-то бурыми разводами. А вокруг стояла толпа. Один из латиносов Меченного крутил пальцем у виска. Популярная Лейла вжала шею в плечи и прижала руками объёмистую грудь, будто боялась, что вместе с новенькими на арену заберут и её близняшек.

Мое решение было удивительным даже для меня, что говорить о окружающих. Мерлин даже замялся на минуту, обдумывая то, что я сделал. Еще бы, он наверно в мечтах уже вертел меня на вертеле, или на чем там принято у них в банде вертеть врагов. Но надо отдать должное, он не долго переваривал случившееся.

- Герой. Истинный Герой. Видимо Русский ты не только можешь резать несчастных мальчиков. Жаль, что мы не сможем посмотреть, на столь потрясающее зрелище. И за кого ты решил пройди все горнила ада и встретиться с Сатаной!

Я решил больше не давать ему возможность трепаться и все с той же хрипотцой, одеревеневшим горлом промычал.

- За блондинку!

Ее я еще примет в первый день. Именно эту высокую, с налетом гламурна светловолосую девушка тряс Стоун, пытаясь привести в чувство. Что сделаешь, люблю я блондинок! Я не знал её имени, но какая разница?

- О команда Стоуна обзавелась еще одним ценным кадром с тремя рабочими поверхностями. - язвительно выплюнул Мерлин в глаза Стоуну, который вдруг вырос рядом.

Как это ни странно. Стоун ничего не сказал. Он просто тяжело посмотрел на меня, с молчаливым укором, потом повернулся к Мерлину и произнес:

- Мы ее забираем.

Мерлин воздел руки и издевательски затараторил:

- Конечно, конечно, бери свою новую игрушку, как попользуешься сообщи мне, мои парни тоже придут в ваше логово разврата. Поверь, они смогут научить её, просто незабываемым вещам. Она наверняка будет очень популярна. – опять съязвил Мерлин, победно оглядываясь вокруг.

- Дурак, мать его. - Послышалось откуда-то сзади, и мне по почкам увести-то ударил чей-то кулак.

Усатый Дик бешено вращал глазами, фыркал и вообще выглядел, словно только что увидел бородавочника. Я и не подозревал, что он успел привязаться ко мне. Ведь он только и твердил, что в Калдроне каждый сам за себя. Я молча снял с пояса пару ножей, вытащил из кармана фонарик и вечный нагревательный элемент и отдал их Дику. Он по-прежнему, испепелял меня взглядом, но где-то в глубине его серых глаз скрывалась грусть.

«Очень жаль, что ты начинаешь понимать людей, только перед такими событиями в жизни, которые меняю все раз и навсегда». - эта мысль пришла откуда-то из глубины, из нетронутых инопланетными варварами горизонтов. Я когда-то также уходил, еще там на Земле и где-то в остатках, той стертой памяти на меня смотрели большие, светящиеся теплом голубые глаза.

После моего выхода, публика присмирела. Кто-то еще кривил мерзкие улыбочки, пару шлюх ржали где-то в отдалении, но толпа редела на глазах. Списывать такую перемену в окружающих, на внезапно проснувшиеся отголоски совести не хотелось. Но интерес ко всему действию пропал. Я испортил и так редкий в Калдроне праздник. Простояв еще с пол часа на площади, мы вместе с внушительным почётным эскортом двинулись по направлению к воротам.

Провести всю дорогу в одиночестве мне не дал Стоун. Он нагнал нас вместе с Мерлином и Чарли у самых ворот. Поравнявшись со мной, он легко хлопнул меня по плечу.

- Русский. Зачем ты это сделал, если ты самоубийца, то так бы и сказал в самом начале! – слишком будничным тоном произнес он.

- А ты сам веришь, во все, что происходит вокруг?

- В смысле Русский! А ты что, до сих пор думаешь что это сон и решил проснуться? – искренне удивился он.

- Да я не об этом. Вивус более чем реален, я о том, что ты веришь в то, что говорят о браслете, ты веришь, что счастливчиков с полной полосой увозят на Землю в серебристых звездолетах и там возвращают память, вместе с парой миллионов.

Он посмотрел на меня пристальным взглядом и с усмешкой ответил:

- Нет, Русский, не верю. Поэтому я еще здесь. Но есть еще парни, есть люди на Вивусе и они хотят жить, пусть так, но жить. Нам всем нужно исправлять ошибки, для это мы и живём.

В его словах не было уверенности, это чувствовалось, и я перешел в наступление:

- О людях, которые жить хотят. О Стоун, не строй из себя благородного сеньора, заботящегося о поданных! Ты или, кто там еще, отправляете на смерть рабов из бункера, ты устроил бордель и превратил всех женщин своей банды в конченых шлюх. Все вместе вы заперлись на маленьком клочке земли над пропастью и боитесь нос высунуть за пределы этого уродливого забора из контейнеров. При этом каждый из вас мечтает о том, что прилетит тарелка пришельцев и увезет вас обратно на землю к счастью и процветанию. Стоун, нас сюда привезли не для того чтобы отпускать. Пришельцы продумали каждую мелочь снаряжения, они логичны. И возить непомнящих своего имени обезьян туда обратно никто не будет. Мы все останемся здесь. Так какая разница когда это случится? Те кто это всё создал хотят одного – нашей смерти.

У гиганта заходили желваки, а глаза налились кровью. Похоже, что я затронул его больную тему. Он схватил меня за плечо и остановил. Минуту мы смотрели друг другу глаза, я не уступил ему, как это постоянно делали другие, первым отвернулся он и начал говорить:

- Русский не ты один понял, что здесь происходит. Не тебе одному приходят в голову подобные мысли, и не тебе судить о том, как мы здесь живем. Ты был с нами слишком мало. Но не говори о том, что ты хочешь что-то изменить. Ты отправляешься на Скалу, арену где идут рукопашные схватки. В Калдрон от туда вернулся только Мерлин, да и то лишь по тому, что ему выпал бой с мохнатыми. И то, что ты совершил – это просто глупость. Я думал, что ты странный, но ты просто чокнутый. Если хочешь, покончить жизнь самоубийством – режь вены, или сигани в пропасть. Мы могли многое изменить, я наконец-то нашёл тебя, а ты просто убегаешь. Трусишь! Нужно бороться за жизнь, до последнего мгновения. Когда-то я совершил такую же ошибку, и теперь они мучает меня всё время. - он развернулся и пошел в хвост колонный где, шел Африка и еще несколько людей из команды.

Я ушёл в себя и не заметил, как мы прошил весь путь. В ровной долине между двумя небольшими каменными грядами располагалась точка сброса. Расчищая поверхность, люди заботливо убрали все камни, и теперь по периметру долины лежали аккуратные холмики. Обычно грузы прибывали сюда, к овальному, невысокому диску маяка, и уродливому модулю возврата. Так называлась, похожая на контейнер конструкция, с двумя небольшими скосами наверху, в которую заходили заполнившие индикатор собиратели. Что с ними происходило дальше, никто не знал.

Немного в стороне от маяка было двумя неровными рядами стояли десять самых обычных контейнеров. Я вместе с еще несколькими людьми зашел в один из них, после чего нас закрыли снаружи. Для того чтобы мы не задохнулись в потолке были проделаны небольшие отверстия. В них могла высунуться, разве что очень маленькая ручка. Две девушки тихо заплакали, мужчина рядом со мной протяжно зарыдал, зовя мать. Я даже пихнул его со злости, но потом тут же укорил себя. Просидеть столько времени в Яме, а теперь быть запертым в контейнере. Я-то хоть немного успел вникнуть в жизнь Вивуса. Такое ожидание продолжилось довольно долго, одна девушка даже начала биться о стенки, крича, чтобы ее выпустили. А потом все закончилось, дырки в потолке потемнели и нас накрыла кромешная тьма.

Глава7. Перед битвой.

Меня вновь терзали ощущения сходные с теми, что я испытывал, когда только очутился на Вивусе. Головокружение, озноб, ощущение того, что тебя вывернули наизнанку, а потом так и оставили «мехом внутрь». Очень хотелось просто сдохнуть и я решил повременить с резкими колебаниями. Через некоторое время стало получше, черепную коробку уже не били гигантскими молотами, а лишь скребли кошки размером с леопарда. Вертолет в голове сменился американским горками поэтому я даже смог открыть глаза и приподняться.

Где-то вверху бледно отсвечивали похожие на неон полоски. Дополнительный мягкий свет струился снизу вдоль стен, так что в помещении было относительно светло. На твердом полу вокруг меня лежали товарищи по несчастью, но живчиков подобных мне не наблюдалось. Все они прибывали в забытье. Переждав еще пару минут, я кряхтя и постанывая поднялся, чтобы осмотреться уже в вертикальном положении.

На полу помещения рядами лежало несколько десятков людей. Некоторых мне удалось вспомнить, но остальных я видел впервые.

- Нашего полку прибыло! – проговорил я для храбрости и стал осторожно переступать через неподвижные тела к открытому проему выхода.

Длинный коридор был освещен таким же тусклым неоном, его свет как будто отражался от поверхностей помещений, и давал приятный, уютный полумрак. Помещения располагались лишь по одной его стороне коридора, вторая поражала гладкостью и монолитной структурой.

Несколько раз ноги предательски подгибались в коленках, пришлось идти, держась рукой за на гладкую стену. Как я и предполагал в каждой комнате рядками, как на грядке лежали люди. Некоторые уже подавали признаки жизни, другие лежали в забытье. Оставив возможность каждому просыпаться тогда, когда он сочтёт нужным, я прошел коридор до конца и уперся в гладкую полированную поверхность немного другого тона, чем-то напоминавшую стенки моего контейнера на Калдроне. Поверхность автоматически отошла, что меня несказанно обрадовало, избавив от необходимости поиска дверных ручек, кнопок и прочих предметов, которыми в нормальном мире открывают двери.

За отъехавшей дверью располагался точно такой же коридор с гладкими полированными стенами, вдоль которых было натыкано множество дверей, не спешивших открываться при моем появлении. Я даже постучал по нескольким кулаком, но без особого успеха. Пришлось оставить эти попытки более везучим коллегам и заняться дальнейшим исследованием. Дойдя, наконец, до конца нескончаемого коридора я прошел в единственную открывшуюся дверь. Здесь меня ждала самая обыкновенная винтовая лестница. Ни тебе эскалатора, ни грави-лифта, обычные ступени пусть и сделанные из немного странного, матово-серого металла.

Сам подъем удалось осилить достаточно легко, самочувствие улучшалось с каждой минутой, так что в раскрывшуюся автоматическую дверь я вошел уже более менее нормальной походкой. За порогом цивилизация заканчивалась. Выщербленный камень, бывший когда-то ступенями, вел на квадратное, усыпанное большими валунами плато, длинной километра в полтора. На другом краю возвышалась небольшая скала, в центре которой бледно поблёскивало металлической пятно. Вдруг блеск исчез, сменившись чернотой и на фоне коричнево-красноватого камня показались фигурки.

В сердце сжалось камнем от нехорошего предчувствия. Фигурки с проворностью блох спрыгнули вниз и замелькали среди обломков камней. Надежда еще теплилась какое-то время в груди, все таки я не так хорошо знаю местных аборигенов, но как только они добрались примерно до середины плато у меня не осталось сомнения, что судьба или пришельцы подготовили мне ловушку.

Среди камней скакали бородавочники. Энергии у них было хоть отбавляй, они размахивали своими лапами и дико выли. Что они этим выражали, мне было не понятно, но радоваться их присутствию не было никакого желания. Еще на Калдроне я слышал все эти байки о силе и свирепости бородавочников, которые никогда на памяти старожил не проигрывали в рукопашном бою. Какую бы тактику не использовали против них, они всегда побеждали. Против осьминогов или любых других собирателей можно было сражаться, у них были слабые места, но тупые бородавочники, словно были созданы для кровавых рукопашных схваток. Они никогда не уступали и всегда нападали первыми. Обрывочные журналы, хранящиеся у Стоуна и прочие крохи исторических знаний, что мне удалось найти утверждали, что люди ни разу не выигрывали на Арене, когда их противником являлись бородавочниками. И теперь мне предстояло убедиться в этом на собственной шкуре.

Сев на выщербленную каменную плиту, я стал наблюдать за скачками отвратительных кентавров и все больше и больше убеждался, что они чертовски сильны и проворны. В своём единственном бою на Вивусе, я больше стрелял, разглядывать монстров не было времени. Зато сейчас я мог наверстать упущенное. Бородавочники прыгали с одного камня на другой на очень большое расстояние, не меньше пятнадцати двадцати метров. Не все, правда, могли удержаться на неровной поверхности и падали, под вой соплеменников, но общего физического превосходства это не меняло. Некоторые из них гоняли по ровному центру плато, и даже дрались друг с другом.

Я знал, что кентавров выставлено на тридцать процентов меньше, чем людей, таким образом наши невидимые визави пытались уровнять шансы. Вообще в моей голове прибавилось, неизвестно откуда много знаний, это в очередной раз подтверждало, что в наших мозгах пришельцы копаются как у себя в кармане, с нужной им интенсивностью. В голове возникали образы различного холодного оружия, метательные ножи, двуручные мечи, копья, дротики, глефы, алебарды, цепы, и многое другое. Причем я не просто знал их название и представлял внешний вид, а именно умел пользоваться.

Паническое настроение уходило, теперь, посматривая на все еще мечущихся бородавочников, в моей голове созревали робкие ростки плана. Закрепив дельные мысли «закладками», стараясь их не упустить, я отвлекся на шум позади. У входа стояло несколько человек, некоторые выглядели, мягко сказать, расстроенными. Они громко жестикулировали, что-то выкрикивали друг-другу, но слов я не разбирал из-за усилившегося ветра, и дольно большого расстояния разделявшего нас.

Встав с облюбованного мной камня, я пошел к паникующим коллегам по несчастью.

- Мартин, ты, что не понимаешь, что мы все уже трупы! Все! – с хрипотцой говорил высокий жилистый блондин с крючковатым носом и светлыми густыми бровями.

- Нет, Пари, мы с тобой здесь уже почти полтора года и трупами пока не стали, и, думаю, не станем. Брось паниковать. Это серьезные соперники, да и только. Нужно готовиться искать возможность победить, а не поднимать лапки! Вспомни ущелье, там было не сладко, но мы выжили. – отвечал ему курносый и веснушчатый темноволосый крепыш. Еще двое стояли молча, смотря на уже потерявших былую резвость бородавочников, которые начали собираться в большую толпу посередине плато.

Жилистый блондин обхватил голову руками и громко ответил:

- Мартин! Это все конец в этом гребанном мире, на этой гребанной планете, в этой гребаной жизни. Помнишь мы ходили к Белому пику колонной, и нам попалась группа бородавочников, таких же как мы рейдеров. Чем все закончилось? Не хочешь вспомнить? Нас отделали по полной, лишь треть ребят вернулась и то, только по той причине, что бородавочники кинулись на машины и не стали нас преследовать.

Крепыш положил руку на плечо коллеги, но тот её отдёрнул, тогда , тот кого называли Мартином ответил:

- Ну во первых их тогда было больше, во вторых они устроили засаду и в третьих нам просто не повезло. Роб застрял и мы пытались его вытащить, а эти твари воспользовались этим и окружили голову колонны. А здесь мы на равных повоюем!

Оптимизм крепыша мне нравился, но был он все равно, каким-то натянутым, хотя и не фальшивым. Парень верил в то, что говорил. И вообще, мне вся эта группа понравилась. Несмотря на то, что они были одеты, всё в туже серую «униформу» Вивуса, также небриты и нечёсаные как большинство из нас, они сильно отличались от привычной мне «конкретной» компании Стоуна. Просто нормальные люди, именно так, коротко я охарактеризовал всю группу.

Кстати о небритости. В тот момент я потрогал свой подбородок и обнаружил на нём, как минимум трёхдневную щетину, несмотря на то, что с утра, перед своим отправлением я побрился. Значит, нас несколько дней держали в отключке.

Один из стоявших молчунов, широкоплечий сероглазый мужчина сорока лет, вдруг улыбнулся и протянул мне руку:

- Владислав Ковальский! - он красивым, аристократичным жестом указал на темноволосого крепыша. – Мартин Белл! – затем представил блондина – Просто Пари, он иногда волнуется, но в деле выше всяких похвал! - а молчуна же назвал Полем.

- Артем Суворов! - представился я и подошел ближе.

- Артем, вы просто живчик?

- В смысле? – задал я вопрос, уже зная на него ответ.

- Просто, вы очень резво отошли от сна. Я такое встречаю впервые. В колонии Вавилон я когда-то исполнял обязанности врача, видимо и в прошлой жизни и был таковым. – и он выразительно переглянулся со своими спутниками, - Поэтому мне часто приходилось наблюдать людей после доставки. Здесь хотя и дозировка, скорей всего, меньше, но все равно ваш организм в чем-то уникален. Вы очень быстро отошли от сна. С этим я вас и поздравляю.

- Да, вы Владислав, тоже не из слабых. Я вас не намного опередил.

- Скажем так, у нас была небольшая фора, а вот у вас, её, скорей всего, не было. Вы откуда? – с многозначительное интонацией пояснил он.

- Не помню, из России, скорей всего! – ответил я.

- Нет, это немного не актуально! – улыбнулся он, - Хотя очень хорошо, что вы хотя бы знаете свою страну. Я спросил вас о вашей колонии. Мы, например, из колонии, Вавилон, Там внизу, еще есть люди из Полиса Свободы, и Актики, Завета Шеера. Вы откуда?

- Калдон! Слышали о такой. – после мои слов, Владислав и все остальные немного помрачнели. Видимо Котел пользовался не самой лучшей репутацией.

Молчавший до этого Поль спросил:

- Вы из Ямы сюда попали? Так, кажется, у вас называется место, где содержат новеньких, очень жестоко.

- Не совсем. То, что я новенький это бесспорно. Не больше месяца на Вивусе. Но сюда вызвался сам, можно сказать добровольно. О таком Стоуне слышали? – задал я вопрос, скорей просто из интереса, вряд ли в другой колонии знали главаря какой-то шайки, пусть и не самой слабой.

Поль оживился и переглянувшись с доктором ответил:

- Да, мы с ним были на мехоарене. Он меня тогда сильно выручил, да и потом от разведчиков слышали, что он у вас стал большой шишкой.

- Слышали! - не поверил я своим ушам. - Вы что общаетесь с другими колониями? Мне говорили, что это невозможно и очень сложно, а все контакты происходят только на аренах.

- Конечно общаемся. - встрял в наш разговор Ковальский, - Даже ходим караванами и торгуем, конечно не с дальними, но через три, четыре сектора мы проходим. У нас хоть какое-то сообщение налажено. А ваш Калдрон, просто бандитский анклав, который живет сегодняшним днем, не думая о будущем. Уж извините!

- Да нет, не обидели. Я думаю примерно также самое. – ответил я. Стоун никогда не говорил о том, что между колониями есть общение, ничего такого не знали и все остальные мои знакомые. Хотя, может это и специально скрывалось.

Затем Пари и Мартин предложили продолжить беседу внутри, по причине того, что собравшиеся большой кучей бородавочники начали что-то многоголосо выть, вскидывать свои сучковатые конечности, так что смотреть на них не было никакой силы. К тому же твари заинтересовались нами. Барьер их бы всё равно не пропустил, но при их виде на душе становилось как-то не спокойно.

Как оказалось, в длинном коридоре перед выходом была еще одна самооткрывающаяся панель, которую я не заметил. Она вела в просторный зал с множеством столов и стульев и большими, пока еще пустыми, открытыми шкафами по одной из стен.

Это что что-то вроде помещения для гладиаторов перед выходом на арену! А ещё заодно и столовая. В дальнем углу шахта лифта, откуда будет появляться еда. – показал свою осведомленность Владислав и уселся за ближайший к входу стол. Все остальные и я в том числе последовали его примеру.

- Устроим здесь место сбора, для тех кто проснулся и решил выйти. – сказал Поль, -Попытаемся все разъяснить им. Там внизу мы оставили Ребекку и Лену, и если кто-то захочет выйти, то он нас обязательно увидит. Людям надо дать отойти от сна, это очень трудно. В наших головах опять хорошо покопались. Специализация не такая уж безвредная штука, так что у некоторых могут быть не все дома.

В этой группе, как мне показалось, не было случайных людей. Мужчины не выглядели потерянными и оживленно принялись обсуждать увиденное и строить планы о том, как противостоять бородавочникам. Я же отвлек Владислава и попросил рассказать о себе и их колонии, в чем он мне не отказал.

Оказалось, что Вавилон – это очень древняя колония по меркам Вивуса. Туда еще попадали люди в 20-е, 30-е годы, о чем свидетельства ли журналы и дневники. Также эта колония не разу не была разрушена в ходе большой игры. Последняя игра прошла лет двадцать назад, и представлял собой огромное побоище всех против всех, длившееся около одного года. Причем отсидеться в стороне было крайне сложно, так как количество припасов поставляемых в точку сброса прямо пропорционально зависело от участия колонии в сражении и уничтожения врагов.

В Вавилон была налажена чёткая социальная и административная структура. В Вавилоне, со слов Ковальского, никто никого не принуждал. Адаптацией новеньких специально занимались, пристраивая из к наиболее подходящему для них делу. Конечно, многого Владислав недоговаривал, но было понятно, что у этой колонии имелись свои козырные карты. Тот же Калдрон, уничтожался каждую большую игру и возникал заново в ином обличье.

Жители колонии подчинялись четким правилам, которые называли законами и не погрязли в анархии, как это было в других местах. В общем, как говорил Владислав: «Именно в Вавилоне человек, еще продолжал оставаться человеком». Это подтверждала история того, как его группа попала на арену.

Вавилон, как и все колонии людей и чужих был обречен на ежемесячную кровавую дань арен. Только здесь люди подошли к этому вопросу с большим умом. На арены отправляли не слабейших, обрекая их на смерть, а устойчивые группы, которые показывали с самой лучшей стороны при сборе живого. С одной стороны это ослабляло колонию, но с другой, позволяло получать, в случае выигрыша более сильных и ловких войнов, которые лучше всего могли применить специализацию. И в Вавилоне было очень много людей, которые вернулись с нескольких арен.

Конечно, Кровавое плато было особым местом, куда не хотел попасть никто, и здесь группу Владислава разбавили десятком проштрафившихся (в Вавилоне были и такие), но все же ее костяк составляли бывалые ребята, побывавшие не в одном рейде. А Поль, так вообще, прошел две арены и обладал просто огромным опытом.

Владислав говорил мягким, располагающим к себе тоном. Мне хотелось верить, что не все колонии людей представляют такой ублюдочный мирок, как Калдрон. Но что-то меня останавливало, буквально хватало за руку. Не бывает такой сказки. А верить хотелось, очень хотелось.

Через некоторое время начали приходить наши товарищи по несчастью. Пари или Мартин приглашали их в зал, где предлагали сеть за один из столов и немного подождать. Когда набирался с десяток человек, перед ними выступали Поль или Владислав и рассказывали о положение вещей. Самым распространенным чувством на сообщение о том, что придется драться с бородавочниками - было отчаяние. Одна немолодая женщина даже забилась в истерике, и я ее сразу же отнес в категорию «не бойцы».

Людей становилось все больше, и мои новые знакомые закружились в водовороте неотложных дел, разъясняя, успокаивая, а где и покрикивая. Постепенно начала вырисовываться группа людей, которые не видели свое положение совсем уж безнадежным. Как-то само собой получилось, что такие недрогнувшие духом, стали группироваться ближе к входу за нашим и соседними столами. Я смотрел на Ковальского, в его суете, мне что-то не нравилось. Я себя убеждал, что он просто хочет выжить и проявляет, недюжие организаторские способности, но все равно осадок оставался.

Все это действо продолжалось довольно долго, я несколько раз выходил «проветриться», но бородавочников уже не увидел. Вся их гомонящая толпа скрылась внутри горы, что было к лучшему. Со мной выходили и другие, один седой мужчина, всем своим видом напоминавший лондонского сноба, даже выразил недоверие, что против нас выставлены бородавочники, но вступать с ним в дебаты я не стал. Время всё расставит на свои места.

Нас оказалось 199 нормальных здоровых людей. Одна женщина не перенесла внедрение специализации и сошла с ума, к счастью, она оказалась «тихо» помешанной и ее даже не требовалось изолировать. Об этом мне на бегу рассказал Пари, который, видимо, уже держал меня за своего.

Постепенно весь зал заполнился и в нем, уже во всю распоряжались Владислав и его компания. Они организовывали людей и даже принялись раздавать обед, поднявшийся по тому самому лифту. Наш рацион составляли вполне земного вида сухпаи с саморазогревающимися контейнерами без маркировки, хлебцы и литровая банка фруктового напитка. Прием пищи на время прекратил споры и разногласия. Все ели, о чем-то разговаривали, в общем, стоял обычный гомон, которым сопровождается собрание большого числа людей в одном месте. Всё это напоминало какую-то студенческую столовую, а не сборище смертников.

Затем наш обед превратился в импровизированный митинг, на котором мы стали обсуждать самый несущий вопрос: - «Что делать?»

Бестолковый гул продолжался минут десять и как-то сам собой утих. И тут на один из столов забрался Ковальский. Чтобы никого не оскорблять он предварительно постелил плащ. Речь началась:

- Все мы представляем ситуацию, в которую попали и знаем, то что нам требуется сделать! – он выдержал паузу, - Выжить и победить! – в зале стихли последние голоса, наступила тишина.

- Да именно победить несмотря ни на что! Несмотря на грозного и смертельного противника, несмотря на этих чудовищ доставивших нас сюда, не смотря на сам Вивус, который на каждом шагу чинит нам каверзы. – взмахом руки он прервал кого-то спереди, желавшего ему возразить.

- Я знаю, что многие из вас уже сдались, я знаю, что практически все наслушались сказок о непобедимых и кровожадных бородавочниках. Но нет непобедимых врагов. Нет абсолютной силы, всегда противодействие и нам лучше поискать слабые стороны у нашего врага, чем сложить руки.

Послышался гул неодобрения, но Владислав вновь его прервал резким движением рук. Он мастерски дирижировал толпой. Я восхитился им. Такого у меня никогда бы не получилось.

Он обвел рукой вес зал:

- Кто видел бородавочников? Начнем с простого вопроса. Смелее, смелее поднимайте руки! – в ответ, в зале поднялось десятка четыре рук.

- Вот видите, многие из вас видели кентавров и остались живы. А теперь вопрос по сложнее, Кто убил бородавочника? - теперь в зале поднялось вполовину меньше рук и одна из них была моя.

Он сразу приметил мою руку, хотя я и не был в первых рядах:

- Так, Артём! - обратился ко мне Владислав, - Сколько на вашем счету этих тварей, вы я насколько знаю, на Вивусе только месяц.

На меня смотрели все, кто стоял рядом. К такому вниманию я не привык и чувствовал себя неуютно.

- Четыре! Но все из крупнокалиберной винтовки с хорошей оптикой. Я прикрывал группу, когда они на нас напали. - сказал я, вспоминая свою первую и единственную вылазку на просторы Вивуса.

Владислав широко раскрыл руки и громко прокомментировал:

- Вот видите новичок, шлепнул четверых и до сих пор топчет Вивус? Бородавочников можно убить.

- Из «большого Сема», с километра или в упор из винтовки. Окрыли мне новость. – с хрипотцой и надрывом крикнул тот самый седовласый джентльмен, что не поверил мне.

Затем он изысканно обратился ко всем присевающим:

– Имею честь представиться, Ричард Ли, четырнадцать бородавочников из «Большого Сема» за два года пребывания н Вивусе. Лучший снайпер в «Полисе Свободы». Если бы у меня была здесь моя старушка, и вдоволь патронов, я мог бы оставить всех вас в этом чертовом бункере и за пол дня, навел бы такого шороху, что ни одной твари не осталось. Да только вот незадача, мы будем драться с этими ублюдками на ножах. А старый Ричард видел, что происходит, когда эти твари приближаются вплотную. Они рвут всех на части. Не подумайте, что я хочу рассказывать сказки, но глупые крики о победе не для меня, нужно дельные предложения. А орать на столе может любой. – и джентльмен сверил Ковальского не очень дружелюбным взглядом.

Владислав смотрел всё тем же восторженным, вдохновляющим взглядом, но я почувствовал, что в нём что-то изменилось.

- А кто сказал, что мы будем драться на ножах? – послышался женский голос. Протиснувшись с дальних рядов, к столу вышло одно из чудес природы. Иначе эту ЖЕНЩИНУ назвать было нельзя.

Несмотря на серую мешковатую униформу, отсутствие косметики, и прочих женских атрибутов, ее облик (Да, да именно облик, а не внешность) заставлял восхищаться и прямо таки приводил в дрожь. Я даже не сразу услышал ее речь, затуманенный внезапно возникшей эйфорией. Меня что-то полоснуло по груди, сжало сердце и отпускало. Но боли не было, было очень хорошо.

- Мы не будем драться с бородавочниками в рукопашную, повторяю еще раз. У нас есть три дня для того чтобы выбрать оружие, затем четырнадцать дней для тренировки, а дальше то, ради чего нас сюда и приволокли. Нет времени разглагольствовать о том, какие бородавочники страшные. И так уже пол дня потеряли, кто не хочет сражаться пусть удавит себя в одном из помещений или бросится со скалы. - гневная тирада амазонки закончилась. Сердитой она выглядела просто великолепно и мне представилась возможность рассмотреть ее подробней.

Мой внезапный предмет восторга имел высокий рост, и спортивную фигуру. Комбинезон не позволял оценить всех ее прелестей, но и еле уловимым признаков хватало, что бы понять, что с ними у нее все в порядке. Но самым запоминающимся и завораживающим в ней было – лицо. Сказать что он необычное, значит, ничего не сказать.

В моей памяти остались следы этакого блондинистого, курносенького эталона идеально красивой женщины. Вспенилось даже слово «Барби». Так вот, в амазонке от этой самой «барби», ровным счетом, ничего не было. Прямой классический нос, большие глаза, ровный овал лица и огромная грива светло русых волос, туго перетянутая на затылке и низвергающаяся буйным водопадом на спину. В голове мелькнула мысль, что за такими волосами нужно ухаживать и на Вивусе условия, мягко сказать неважные. Большинство женщин в Калдроне стриглись коротко, да и здесь мальчуковый стиль преобладал. Но тем не менее восхитительная незнакомка как-то умудрялась держать свои кудри в идеальном порядке. Это всегда, даже на Земле меня приводило в восхищение в любой женщине, а уж на Вивусе и подавно.

Амазока оказалась той самой Леной, которая осталась внизу собирать людей. Мелькнула мысль, что может у меня есть шансы. Но они тут же оборвались. Конечно же она была «занята». По всей видимости, ее связывали близкие отношения с уже знакомым мне Ковальским. Он смотрел на неё очень типичным собственническим взглядом, выражавшим одно слово - «Моё!». Точно я этого ещё не знал, а лишь предполагал, но все равно, по сердцу резанула досада. Столь остро, что даже пришлось погрузиться в себя. Я стал рассеянно о чем-то думать, пока меня из этого ступора не вывел Владислав.

Оказалось, что люди постепенно стали расходиться, образовывая группки. Сама большая группа образовалась возле импровизированной трибуны. Здесь были и стрелок-джентльмен Ричард, Поль, Владислав, необыкновенная Лена и еще три десятка мужчин и женщин, многие из которых внушали уважение своим внешним видом. Ковальский уже слез со стола и звал к себе.

Я подошёл ближе и тут же услышал вопрос:

- Руслан, а вы что можете сказать по поводу вооружения и вообще! – кокетливо обратилась ко мне аккуратненькая и очень симпатичная девушка, с ёжиком тёмнх волос на голове.

Я не стал вторить её игривому тону:

- Если вообще, то ничего. А если об оружии, то мой выбор - большие арбалеты с тяжелыми металлическими болтами и заграждения из колючей проволоки на тонких кольях. На близкой дистанции можно использовать спортивные луки с хорошими стрелами.

- Так уже пробовали много раз и до нас! – взволнованной скороговоркой возразил мне сорокалетний мужчина с седой профессорской бородкой. – Лучше попробовать римскую черепаху с огромными щитами и дротиками.

Но его сразу же оборвали другие. Предложения сыпались со всех сторон, азиат с тонкими чертами предложил просто встретить бородавочников в рукопашную, но все же большая часть была за дальнобойное оружие. Когда водопад из предложении немного поутих, Владислав настоял на том, чтобы все же слово опять дали мне. К моему удивлению его послушали, его авторитет, как лидера креп на глазах. Лишь Ричард посматривал на него скептически.

- Будем объективны! - начал я свое выступление, - Бородавочники превосходят нас физически. Взрослый кентавр весит около ста восьмидесяти килограмм, взрослый человек мужчина, в среднем около восьмидесяти, женщины килограмм на двадцать меньше. При такой пропорции у нас нет шанса нанести смертельный удар, который бы убил врага наповал в рукопашном бою. Копья, мечи, дают ужасные раны, но у каждого из нас будет лишь один шанс нанести удар. У некоторых же не будет его и вовсе. Единственным нашей возможностью является нанесение максимальных повреждений, на как можно больших дистанциях. Здесь на арене возможности маневра сведены к минимуму, активной обороной и применением метательного оружия мы сможем измотать врага, а возможно и уничтожить. Бородавочники всё равно, что кавалерия. Глупо идти долбить танк ломом, если можно подорвать гусеницу. Мы должны лишить врага главных[ преимуществ: скорости и ударной мощи первого натиска. Они всегда нападают, свирепо, неудержимо. Воспользуемся этим.

Затем я изложил более подробной план, который рождался одновременно со словами речи. Не зря я вышел первым и увидел бородавочников.

Склоны горы и поверхность долины состояли из пористого не слишком прочного камня, наподобие песчаника. Короткие металлические колья в него должны были вбиваться без особого труда. За то время, что нам давалось для подготовки места боя мы могли построить отличные заграждения для прыгучих уродцев. Ну и кое что подготовить до часа икс.

Я представил себе, как кентавры делают огромные прыжки, натыкаются на проволоку останавливаются, запутываются и мы их расстреливаем тяжелыми болтами в упор. На словах и в голове все было довольно просто, но вот реализовать задуманное мешало многое.

Первое – это ограниченное количество амуниции, которое полагалось на одного участвующего. На каждого человека приходилось 32 килограмма оружия и других полезных вещей, необходимых в бою. Бородавочники имели меньшие возможности на восемь килограммов. Это было ещё одной попыткой неизвестных уровнять шансы

Второй причиной, и пожалуй главной, было не желание многих сражаться, обреченность, и полная апатия. Таких «не бойцов», по моим подсчётам было человек тридцать, еще столько же, если не больше представляли нечто среднее между слюнявым истериком и меланхоличным пофигистом. Остальные тоже не внушали доверия, хотя бы по той причине, что многие были из новеньких. Специализация специализацией, но суть человека не изменишь, и ожидать от них можно всякое.

И еще необходимо было каждого уговорить заказать именно те вещи, которые нужны по плану. С этим была самая большая беда. К сожалению идиотов, видевших себя, этакими полуголыми варварами с огромными двуручными мечами было много. Неожиданные знания о холодном оружие давали огромный простор для фантазии. Идея обсыпать кентавров звездочками сюрикенами, а потом располосовать тонкими катанами и избить боевыми цепами могла показаться верхом прагматизма, если сравнивать её с другими предложениями.

Пока, Поль и Лена Джесика и еще несколько добровольцев пошли отлавливать у терминалов тех, кто хотел позаботиться о своём оружии самостоятельно, мы решили набросать список вещей необходимых для боя. И тут вышла основательная задержка. Каждый опять твердил свое, огрызался, обзывал всех баранами и отвергал и отвергал.

Владислав что-то втолковывал, красноречиво доказывал, даже охрип, но мне дискуссии надоели.

Через несколько часов бестолковой болтовни, я отозвал Ковальского, толкового китайца с внушительным шрамом, Ричарда, и еще пару адекватных людей и предложил сделать самостоятельные расчеты у терминалов, а остальных поставить перед фактом.

Будем просто отбирать то, что нам нужно и заставлять заказывать необходимые вещи. Прошли первые сутки, а мы так ничего и не решили. Нам нужно получить оружие и приступить к подготовке. Две недели большой срок, но и он кончиться, а оружие нужно заказать в течении трёх дней, иначе неизвестные всё сделают за нас. Как вам такое решение. – сказал я.

- Артём дело говорит, мне уже надоела эта болтовня! – выразил своё мнение Ричард.

- Нам нужно немного подождать и выбрать лидера. Вы Артём говорите дело, но люди ещё не готовы. Наши действия будут похожи на грабёж. Впоследствии никого из нас могут и не избрать. – возразил Ковальский в своём деликатном тоне.

- То есть вас могут не избрать Ковальский! Вы здесь продолжаете играть в те же игры, в которые играет Вавилон! Нам нужно начинать работать. Если вы хотите выборы, то давайте назначим их сейчас. Ваши елейные речи меня не проведут. – раздражённо выпалил джентльмен в глаза Ковальскому.

- На что вы намекаете! – Ковальский повысил голос, - Если бы Полис делал то же самое, что Вавилон, то возможно арен бы уже и не было. План у нас есть, и вполне достойный, теперь нам нужен лидер. Или вы с этим не согласны.

- Согласен Ковальский, только никто не говорил, что этим лидером должны стать вы. Я вас раскусил, вести себя так на пороге смерти – есть высшая подлость.

Конец этой перепалки я не услышал, прибежала девушка, сообщившая что у терминалом возникла проблема. Я попросил спорщиков, следовать вниз, а сам побежал вниз. Там ведь была Лена.

Оказалось, что терминал находился на том же этаже, где мы и очнулись. Одна из панелей в монолитной стене открылась, и теперь каждый желающий мог зайти в просторное помещение, уставленное тремя десятками невысоких постаментов. На каждом из которых покоилось самое настоящее белое яйцо, впечатляющих размеров. По крайней мере, так показалось с первого взгляда.

В голове сразу же вспыхнули занесенные туда невидимыми пришельцами образы о предназначении этой «кладки». Каждое яйцо было терминалом, и включалось прикосновением руки с браслетом. Я прикоснулся к ближайшему. В воздухе повисала голограмма в виде прямоугольного экрана. Но дальше чудеса заканчивались, потому что интерфейс программы был привычен и не вызывал никаких вопросов. Вспомнилось детище американского гения, с которым я плотно общался в своём земном прошлом. Той программе я бы поставил жирный минус. В «яйце» всё было намного удобней, хотя, возможно, мне так показалось. Все знания нам были закачаны в мозг, как на флешку, поэтому и не возникло вопросов по использованию диковинных голографических гаджетов.

В дальнем углу помещения, необыкновенная Лена, по чем свет костерила несколько молодых парней и девушек. Те живо отвечали, перепалка разгоралась. Молчаливый Поль стоял в стороне со скучающим видом. Мне даже не верилось, что он прошёл столько кровавых схваток. Подойдя к ним, я быстро понял в чём суть дела. Оказалось, что эти умники зашли в терминал и уже выбрали свое снаряжение, руководствуясь принципом: «Чтобы все было круто! Мечь подлиннее, доспех блестящей, рога на шлеме поветвистей».

В понятие круто входила пара двуручных неподъемных мечей, огромная смесь алебарды и пожарного багра, три десятка разномастных звездочек-сюрикенов, красивая но бесполезная сабля с фигуристым эфесом и набор блестящих чешуйчатых доспехов с мужественными грудными пластинами. Довершали все это нелепее разномастные шлемы с рогами, плюмажем, гребнями и загогулистыми переносицами. Несколько человек выбрали ещё и небольшие серебристые луки с двойным изгибом.

Главный в их группе, был здоровенный «тюфяк» со следами быстрого «сброса» веса в пропорциях комбинезона. Он был «своим» из Калдрона, как и многие другие остолопы. Тюфяк довольно резко и грубо отвечал нашей умнице, что, мол, выбор оружия - это не её дело. Ещё наверху, он больше всех кричал, возмущался, даже сцепился с Владиславом «за грудки», когда тот обосновано, назвал его бараном. Тощий бородатый хлюпик, державшийся рядом с ним, еще с одним парнем еле их разняли. Я тогда не стал вмешиваться, о чем уже успел пожалеть.

Тюфяк заметил меня и не преминул высказать свои мысли вслух:

- Эй, ты, шестёрка Стоуна? Может, захочешь и здесь для нас найти яму. Клал я на тебя и планы твоих дружков. Я сам знаю, что нужно. – затем он сделал то, что ему не следовало делать. – Иди сюда, поговорим. Теперь я тоже знаю толк в том, как разбить твою поганую рожу!

Я попросив Ребекку никого не впускать. Пока в терминале было мало народа, многие исследовали соседние помещения или находились в столовой. Специализация специализацией, но помимо знаний, необходимо ещё и отработать мышечные рефлексы. Да просто решительность и смелость никто не отменял. Неизвестные глубоко рылись в наших головах, но все же не настолько.

Здоровяк меня ждал, но ничего не предпринимал. Бросил вызов - бей первым. А он лишь стал в красивую стойку для «длинного» удара ногой. Я подошел к нему, как ни в чём не бывало, выражая всем своим видом миролюбие и готовность к разговору. Он и вся его компания расслабились. Я же, не вступая в дебаты, ускорился на последних метрах, и нанес «тюфяку» два коротких удара в корпус. Он согнулся и медленно осел на гладкие плиты. Трое его «фентезийных» товарищей опешили, но возражать не стали и «бочком-бочком» принялись увеличивать дистанцию, держа руки в угрожающей стойке.

- Идиоты, вы хоть понимаете что натворили, по своему скудоумию? – начал я свой монолог агрессивным рыком. - Вы не просто взяли себе красивые игрушки, вы не просто решили выбрать оружие, вы подписали себе смертный приговор. Потому что победить бородавочников можно лишь всем вместе, а вот, что делать с этими железяками, я не знаю. – в довершении своих слов я развернул голографическую проекцию огромной алебарды.

- Эй доходяга! - обратился я к долговязому и худосочному парню с длинными носом и могучей черной щетиной от шеи до щек. – Ты как этим ломом будешь орудовать? По моему, это твоё. – проекция алебарды сменилась огромным мечом.

Этот парень оказался крайне недалёким, несмотря на очень интеллигентную внешность. Он гордо посмотрел на полутораметровый двуручный меч и с достоинством истинного знатока ответил:

- Я как-нибудь управлюсь, если ты не заметил, но пришельцы в наши черепушки «записали» навыки обращения с любым холодным оружием и с этим мечем, каждый из нас может неплохо обращаться. Даже ты! – последние слова, по видимому, должны были задеть меня.

Разговаривать с ним больше не хотелось. Не люблю я людей, которые не думают хотя бы на шаг вперед. Не люблю и все. Но чтобы не оставлять последнее слово за худосочным мечником, я все же ответил, по возможности спокойно, несмотря на клокотавшее негодование:

- Даун недоделанный, этот меч тебе по грудь будет. Он же не из пластика. Тринадцать килограмм! Ты им, может, и в состоянии махнуть пару раз правильным фехтовальным замахом, «записанным» в твою черепушку. Но у меня два вопроса, ты в кого-нибудь им попадёшь, и на сколько тебе силенок хватит! Я, например, таким поленом смогу махать две-три минуты. Навыки то они навыками, а мускулатуры тебе вместо костей пришельцы не отсыпали? – и я мысленно сравнил здоровенного Африку, для которого этот меч был как раз в пору, с стоящим передо мной хлюпиком.

К сожалению, мои слова пропали даром. Эти любители экзотической стали, так ничего и не поняли. Можно винить во этом Яму, но не все из них были из Калдрона. Этого мечника, к примеру, я не помнил. Пробыв по несколько месяцев на Вивусе люди так и не осознали, что здесь ставки крайне высоки, и по мимо своей жалкой персоны, ты рискуешь подвести еще и всех окружающих. Я опять хотел жить, арена только подстегала эти чувства. Ну конечно Лена! Мне не хотелось, чтобы такую прекрасную женщину изрубили бородавочники. И я решил взять свою судьбу в крепкие и знакомые с самого рождения мозолистые руки, а не доверять ее всяким кретинам, с блестящими баграми. Так нежданно нагадано, на мои плечи легла ответственность за наше будущее. Стоило лишь на миг усомниться, что выбор окажется неверным, как кровь венах густела, а по спине начинал бежать холодный пот.

Вернуть заказ этих идиотов, было невозможно. Они поставили окончательный вариант, без замены. Делать такой же глупый выбор другим я не дал. Людей стали запускать к терминалам парами, и где-то убеждая, где-то угрожая, заставляли следовать общей тенденции в выборе оружия. В этом деле мне очень помог подошедший Ричард, китаец со шрамом и еще несколько человек. Ковальский к терминалу спустился только один раз. Он вел себя уже как главный, что-то спрашивал хозяйским тоном, проверял импровизированную бухгалтерию и с каменным лицом проходил мимо Ричарда. Меня он пока не трогал, превращать работу в ругань не хотелось. Я решил оставлять часть весового лимита про запас, понимая, что все предусмотреть за столь короткий срок нет возможности. Это правилами разрешалось, но не более чем десять процентов от положенной массы. Ковальский же, когда об этом узнал, передал через Мартина, чтобы я о таких решениях информировал его.

- Тебя это устраивает! – кивнул Ричард на уходившего Мартина, - Мы здесь пашем, а все сливки собирает Ковальский. Знаешь, что он сейчас ведет свою предвыборную кампанию и бессовестно врёт!

- Меня это не устраивает, но превращать подготовку в один сплошной ор я не хочу. Ковальский не так плох. Я, Ричард, хочу жить, а не бороться за маленькую корону. Сейчас нужно заказать оружие, потом будет видно. Если наш план провалиться, то сливок не останется никому, а если сработает, то сладкого хватит на всех. Награда-то велика, это – жизнь.

Джентльмен усмехнулся:

- Знаешь, я ни черта не помню из своей жизни, а на Вивусе не так много. Но ты Арт, я тебя, позволь, так буду называть, чертовки умный сукин сын. Я умею отличать сталь от дерьма. Нам сейчас нужна именно сталь!

- Хорошо, что не дерьмо. Давай работать Ричард! – ответил я и повернулся к следующей слегка оробевшей парочке.

«Набор юного гладиатора» в нашей интерпретации выглядел примерно так. Арбалет с основательным нижним воротом, пробивающий пятимиллиметровую стальную платину. Так было написано в характеристики, и я искренне надеялся, что прочность шкуры бородавочников хоть немного меньше. В боезапас полагалось тридцать полых стальных болтов заполненных чем-то вроде свинца, которые уменьшали лимит веса почти на четыре килограмма. Ещё мы выбрали дротик, немного похожий на римский пилум, и небольшой широкий меч. Для оборонительных сооружений, заказали по пять стальных костылей на брата, с отходящим под острым углом наконечником. Для кольев пришлось делать отдельный заказ, вычерчиваю чертежи и описывать требуемые характеристики.

Особенных трудов мне стоило убедить людей отказаться от защитной амуниции. Я был тверд, несмотря ни на что. Мне удалось втолковать, даже в самые нереально глупые головы, что против огромных и свирепых бородавочников, панцирь не помощник. Один пропущенный удар, даже пришедший в легкий панцирь или кольчугу сделает любого человека инвалидом, а разжиться чем-то более стоящим не позволяет всё тот же весовой лимит.

Но все же полностью, от защиты мы не отказались. Были заказаны здоровенные щиты, по одному на четверых. Щиты снабжались цепями, для того чтобы соединяться друг с другом и имели специальную форму, позволяющую делать из них переносную стенку. Мы предполагали создать на пути метательное оружия бородавочников, пусть, хлипкую, но все же стену.

В довершении ко всему, местность впереди себя было решено опутать низкими заграждениями из тонкой, но прочной «инопланетной» колючей проволоки. Здесь компьютер неожиданно подыграл нам. Все оружие, так или иначе соответствовало по материалу, массе и компоновке своим земным аналогом, а вот проволоки в бесконечном гладиаторском каталоге не нашлось. Поэтому система выдала ее инопланетные заменитель, который был намного легче и прочнее. И на проволоке я решил не экономить пустившись во все «тяжкие».

После того, как мы заказали оружие, и вдоволь наорались с множеством несогласных, я решил, что можно немного отдохнуть, но не тут то было. У входа в помещение, где мы все очнулись, меня догнала Лена, и попросила пройти в «столовую», так теперь называли зал на верхнем уровне. Делать было нечего, и я поплелся за обворожительным гонцом.

В столовой вновь кипели дебаты. Ричард и китаец со шрамом горячо спорили с двумя бывалого вида чернокожими. Кстати отзывался он на столь же незатейливое имя Шрам, и был вовсе не китайцем, а канадцем.

Эту парочку с иссиня-чёрной кожей я запомнил ещё у терминала, но тогда они ничего возражать не стали, молча согласившись с нашим выбором. Ребята мне очень понравились своей решительностью. Все прояснилось, когда я подошел поближе.

- Эй, «военный», ты же военный? Объясни им, что нам это нужно! Доту с Монго правильно говорят. – обратился ко мне, один них.

- С чего ты взял, что я «военный»? Я этого, например, не помню. – спросил я у него.

- Ты военный, ты умеешь командовать. Ты говоришь, как военный. Мы с Монгу это поняли. Нам нужны большие арбалеты, мы придумали одну штуку.

- Это чушь! - без обычной любезности, прервал чернокожего Владислав. – Они там и пары минут не продержатся. Больше не будем это обсуждать, лучше займёмся ограждениями! – его категоричность меня задела, Владислав уже приказывал и считал меня своим подчинённым.

- Я всё же хочу выслушать из предложение. Одна голова хорошо, а много ещё лучше. Мы выбрали оружие, руководствуясь моими предпочтениями не от хорошей жизни. - ответил я Ковальскому, и тут же обратился к Доту - Что там за соображения?

Ковальский опять меня прервал:

- Мы уже это обсудили. Хватит, нужно перейти к другим, более важным вещам. Вы Артём слишком много о себе возомнили?

Его тон меня взбесил, он уже вовсю командует и чего-то требует:

- Это вы Ковальский слишком много о себе возомнили! Я интересуюсь предложением толковых ребят. Если вам это не нравиться, отойдите. Вы мне не начальник!

Владислав поджал губы:

- Вы зря так говорите Артём! Я был о вас, несколько другого мнения, мы должны избавиться от анархии, а не разжигать её.

- Я ничего не разжигаю. Просто замолчите Ковальский, я не с вами разговариваю! – резко прервал я нашу полемику. Ричард пришедший после меня заулыбался, но промолчал.

Доту с Монгу принялись излагать свою идею. Шрам и еще несколько человек, выступали против, Ричард промолчал. Доту с Монгу говорили так, что их было трудно понять, но слушая сбивчивые объяснения двух чернокожих, я все же уловил, для чего им были нужны арбалеты. Махнув всей компании за мной, я направился к выходу из бункера, даже Владислав с кислой мордой поплёлся следом.

Наверху наступило утро. Мы встали перед выходом и я начал излагать полёт своей мысли. Следует признаться, что это был, скорее коллективный план, мы многое обсуждали, но все детали родились именно в тот момент.

Планировалось создать нашу оборонительную позицию, практически на самом краю плато. С правого фланга она прикрывалась отвесным, срезом обрыва. Склоны скал уходили отвесно вниз на несколько сотен метров и надежно прикрывали нас, одновременно не оставляя пути к отступлению. Левым флангом служила вертикальная стена скалы, в толще которой располагался наш бункер. По правилам арены, взбираться на эту скалу было нельзя и во время боя, она отгораживалась невидимым экраном, через который нельзя было пройти. По действию этот экран чем-то походил на «зубную границу», только имел поле мощнее.

Чтобы представить поле битвы необходимо нарисовать в воображении прямоугольник. Мы решили отрезать один из его углов, проволочными заграждениями. Тем самым пытаясь оправдать пословицу, что человека, лучше в угол не запирать. Если наши противники покажут хоть капельку сообразительности, то они просто зайдут на нашу территорию и станут. По правилам, если одна из сторон не ищет боя и ведет себя пассивно, то выигрывает более активный претендент. Занятие же нашей половины арены, как раз и зачтётся за активность. Вся надежда была на непомерную агрессию бородавочников. Они всегда атаковали, любым числом, любого противника.

Разжечь аппетит кентавров могла помочь идея Доту с Монго. Наши чернокожие спорщики предлагали несколько усилит оборону, превосходной снайперской точкой. Впереди, метрах в ста пятидесяти от линии намеченной нами для расстановки заграждений высился огромный обломок скалы, примерно десяти метров в высоту с отвесными сторонами. Они предлагали расположить их наверху с парой здоровенных арбалетов для «предварительного отстрела» особенно ретивых бородавочников. Эти уколы так же должны были распалить бородавочников, если они по какой-то причине не хотели атаковать. Мы намеривались выиграть по очкам. Один убитый – одно очко.

Идея была, в общем-то, довольно здравая, правда имелись в ней и определённый просчеты. Верхушка этого обломка, имела абсолютно голую поверхность, с небольшим остроконечным выступом. Поэтому любой взобравшийся на верх, сразу же становился мишенью, и вопрос его жизни становился делом пары секунд, в особенности для таких вояк, как бородавочник. Когда я привел все свои доводы добровольцам, они оба засверкали белоснежными зубами и стали тянуть мне свои светлых ладошки. Оказывается, о своей безопасности оба снайпера позаботились и имели хитрый план, превращения голой скалы в прекрасный наблюдательный пункт.

Идея была очень проста, и я даже немного по казнил себя, что она не пришла мне в голову первой. Ушлые представители африканского континента, пока мы спорили о главенстве в маленьком курятнике, превратились в вандалов и успели прощупать многие помещения. В одной из комнат они умудрились разобрать механизм открывания дверей и нашли для нас неожиданные резервы. Оказалось, что систему прикрывали лишь панели на специальным зажимах. Эти панели были выполнены из «инопланетного» материла и имели достаточно высокую прочность. Можно было надеяться, что от арбалетных болтов, стрел или камней они защитят.

Но чернокожие братья предложили еще одно очень простое решение. Механизмы открывания дверей включали шесть длинный штанг, как нарочно сужавшихся с одного конца. По всей видимости они выполняли роль гидроцилиндров, в чем мы и убедились при варварском демонтаже. Эти штанги должны были стать дополнительными кольями, которые мы станем вбивать твердую плоть плато.

План Доту и Монгу был одобрен, после чего напряженный трудовой день подошел к концу и я наконец позволить себе отдохнуть. Перед этим случилось еще одно событие. Я встретил «Необыкновенную» Лену на пути в спальные помещения. Она поздоровалась со мной и очень странно, оценивающе посмотрела, даже подмигнув. Конечно, время было не то, чтобы принимать близко к сердцу всякие взгляды и шутливые намеки, да и возраст у меня далеко не юный, но я еще долго после этого ворочался и не мог заснуть. Лишь уставший организм прервал мои мечты и выключил «рубильник», восприняв амурные грезы, за прямое свидетельство издевательства над ним.

Перекимарить удалось лишь пару часов. Меня и ещё несколько человек, отдыхающих после бессонной ночи, разбудил посыльный. В столовой уже началось собрание, на котором должны были выбрать вождя. Было странным, что меня не позвали раньше. Не иначе как Ковальский постарался.

Когда я вошёл, зал гудел. На столе опять стоял Ковальский, выжидающий когда все утихнут. Неожиданно справа возник Ричард и взял меня под руку: