Ветер перемен, часть первая

Глава 15

Прибежал Антон.

- Ну как? - его горящие глаза говорили сами за себя.

- Сейчас нормально, Антон. Только учти, что когда зал будет полный нужно будет громкость добавить и главное - низов.

- Да баса вроде хватало?

- Это сейчас, - повторил я. - потом будет жидковато. А низа должны в печёнках бухать. В общем, не бойся экспериментировать, подвигай там ползунки туда-сюда, особенно когда уже народ будет навеселе - никто ничего не заметит!

С семи часов начали прибывать гости. Сначала мы сидели за кулисами, травили анекдоты и всячески настраивались на выступление. Но минут через тридцать прибежал один из тех срочников, которого я видел у входа и передал просьбу полковника играть что-нибудь нейтральное и ненавязчивое, чтобы " создать атмосферу праздника".

- А то тишина как в гробу! - закончил свою речь солдатик.

- Без проблем, - успокоил я его, - можешь передать командиру, что сейчас будет ему музыка в гробу.

- Так и сказать? - округлил глаза воин.

- Э-э, ты что, шуток не понимаешь? Иди уже! Скажи - принято к исполнению! И можешь щёлкнуть каблуками, но не более!

Мы вышли на сцену, за многими столиками уже сидели военные с дамами, все чего-то говорили, тихонько смеялись, кое-где хлопали пробки открываемых бутылок.

В четверть громкости мы заиграли мелодию из " Крестного отца". Несколько человек сразу повернулись к сцене.

Прогнав песню дважды мы пошли на последний, третий круг. Я решил разогреться с саксофоном перед "Мадонной". Встал из-за органа, быстро надел на шею шнур и прицепил сакс. Виталий понял и кивнул. Я тихонько заиграл мелодию, стараясь придать ей максимум интимности. Сакс звучал хорошо и главное - свежо. "Нужно побольше вводить новых инструментов, - подумал я. - А то у нас только гитара и орган. Да и гитарные соло все однотипные - Виталя просто повторял мелодию. Никакой импровизации. Но тут уж ничего не поделаешь, придётся разнообразить мне, пока мы не получим Юру Богдановича - виртуоза-слухача на органе!"

Стихла последняя нота и раздались нестройные хлопки. Ну, ок, хоть кто-то оценил. А мы, почти без паузы начали " Тень твоей улыбки". Я не стал садиться за орган, решил играть стоя, чтобы не прыгать туда-сюда когда подходило соло на саксофоне. Дальше вечер покатил по обычному сценарию всех подобных праздников. С восьми часов, как и было задумано, мы начали играть танцевальные номера. Народ постепенно разогреваясь спиртным за столикоми и танцами перед сценой всё больше раскрепощался и буханье ног становилось всё громче. А когда мы объявили блок песен собственного сочинения из "Хэндс Ап", "Шерри лэди" и "Синего инея" - тряслось всё, что могло трястись: ёлка, люстры над ней, бокалы и бутылки на столах. Аппаратура звучала мощно и усидеть никто был не в силах.

" Синий, синий иней!" ревел весь зал и изо всех сил пытался выбить из паркета дощечки на память!

После такого сумасшествия необходима хотя бы маленькая пауза. Пока народ рассаживался обратно за свои столы, мы тихонько слиняли за кулисы.

Только упали в кресла, как из боковой двери вынырнул знакомый уже солдат, видимо служивший тут на посылках.

- Товарищ полковник приказал вам идти в ресторан, там вам ужин накрывают!

- Прям приказал? - подколол я его, - Вообще -то в ресторан приглашают. Вежливо.

У парня явно были проблемы с юмором и он не нашёлся что ответить, хотя усиленная работа мысли отразилась на его лице.

- Приказал или пригласил - не важно! - потирая руки, философски заметил Сергей, - Главное, что хавчик ресторанный! Это тебе не ""конское рагу"!

"Конским рагу" мы называли кашу из овса. Было такое впечатление, что овёс нам варили не чищенный и когда каша застывала, через мощную корку торчали овсяные иглы. Каждый раз входя в столовую, солдаты завидя это "чудо кулинарного искусства" ржали как кони, а так как это происходило довольно часто, скоро это ржание нельзя было отличить от натурально- лошадиного.

Мы прошли в ресторан. Сегодня он не работал, поэтому нам накрыли столик прямо в зале. Обычно же мы ели на кухне стоя.

- Как в лучших домах! - сказал Жека садясь за стол. - А в полку сейчас парни Тройной одеколон разливают.

- Не, ещё рано, - не согласился Лёха Брусков. - Сейчас только девять, значит в Союзе одиннадцать. Народ будет ждать курантов.

- Интересно, а нам грамулечку плеснут сегодня? - задумчиво протянул Виталий.

В обычные дни, когда мы в перерыве ужинали на кухне ресторана замначальника ГДО выделял каждому по маленькой бутылке пива. На гражданке я как-то попробовал Жигулевское, но не смог осилить и пол-бутылки, вылил в раковину - такой мерзостью оно мне показалось. Поэтому, когда здесь впервые брал в руки бутылку 0,33 немецкого пива опасался повторения неудачного опыта. И как жить после этого? Но к счастью немецкое качество не подвело - пиво оказалось не только вкусным, но и давало ощущение лёгкой эйфории, которое так раскрывает творческие способности. "Так вот почему почти все музыканты употребляют алкоголь во время выступлений!" - сделал я для себя вывод. О наркотиках тогда я ещё не знал.

- Ну что парни, порадовали! - В ресторан зашёл полковник.

- Сидите, сидите! - махнул он рукой на нашу робкую попытку обозначить вставание при появлении старшего по званию. - Поэтому вот - лично от меня!

Начальник ГДО поставил на стол бутылку Советского шампанского.

-Уууу! - довольно загудели Виталий и Сергей. Мы с Жекой и Маловым, как самые молодые, сочли за лучшее промолчать и только невольные улыбки выдали наши чувства.

- Выпьете с нами, товарищ полковник? - Виталий, как старший взялся открывать бутылку.

- Нет, сынки, - остановил его полковник. - я уйду, тогда и выпьете. Всё, ужинайте и через - он глянул на часы, - двадцать пять минут чтобы были на сцене. Дадите мне микрофон. И песня с вас. Как обещал! - последние слова он адресовал мне.

- А какую, товарищ полковник? - пришлось и мне вступать в разговор.

- " Темную ночь" знаете? Вот её мне и сыграете.

И полковник не дожидаясь ответа пошёл на выход.

- Ну, бляяя, - скривился Виталий, - что делать будем?

Песни этой в нашем репертуаре не было и разучивать было поздно.

- А что делать? - я пожал плечами. - Мужик нам такую аппаратуру подогнал, хоть и на вечер, ещё и бутылку шампанского. Как ты ему скажешь - "А мы не умеем"?

- Не скажешь! А делать-то что?! - Лёха Брусков даже вилку отложил в сторону.

- Ты ешь, время идёт, - я аккуратно отрезал кусочек шницеля, - ох и вкуснотища, парни!

- Сань, харе прикалываться! - Виталий тоже выглядел растроенно, - Как выходить из положения будем?

- Так выход один - наливай шампусика! - и видя, что Виталий начинает потихоньку звереть, примирительно выставил руки. - Всё -всё, больше не буду! Дашь мне гитару и я спою один. Вариантов больше нет!

- А нормально будет? - с сомнением сказал Виталий.

- Конечно нормально! - заверил я его. - Эта песня вообще для сольного исполнения написана, так что всё будет абгемахт, как говорят немцы.

- А ты откуда знаешь, как они говорят? - встрял до сих пор молчавший Малов.

Блин, постоянно у меня вырываются словечки, которые трудно им объяснить.

- А работать над собой нужно, Саня, тогда и вопросов таких задавать не будешь! - мысленно показал я ему язык.

- Ну Виталь, разливай уже! - обрадованный, что проблема решена, сказал Сергей протягивая бокал.

Через двадцать минут мы были на сцене. Пузырьки шампанского сделали своё коварное дело и чувствовали мы себя на подъёме. В таком состоянии самое время творить - никакого страха сцены и все творческие задатки прут из всех фибр души.

Полковник подошёл к микрофону.

- Товарищи офицеры, уважаемые гости! Прошу прощения, что отвлекаю вас от празднования Нового года. Но мне хотелось бы в этот замечательный вечер вспомнить тех, кому мы обязаны нашим сегодняшним благополучием и самой жизнью. Ровно тридцать лет назад в такой же Новогодний вечер погибла вся моя группа батальонной разведки. Я чудом выжил. Меня подобрала сестричка уже на нейтральной полосе, без сознания. Но речь не обо мне. Я всегда в этот вечер вспоминаю моих ребят. Я обязан им жизнью. Мы все им обязаны. Извините, я волнуюсь, да и никогда не был мастером речей. Сегодня круглая дата их гибели и я прошу почтить их память минутой молчания.

Закончив свою сбивчивую речь, полковник склонил седую голову. Весь зал молча поднялся. Среди праздничного убранства зала стоящая молча толпа людей производила почти жуткое впечатление, как что-то инородное. Да, не должно быть праздников со слезами на глазах. А их не становится меньше. И сколько будет ещё. Эти люди думают, что самое страшное в их жизни и в жизни их страны уже было. Но они ошибаются...

- Спасибо. - полковник поднял голову. - Я попросил наших замечательных музыкантов исполнить любимую песню разведчиков, которую мы пели на фронте и за линией фронта тоже.

Полковник повернулся к нам и кивнул головой.

Я взял у Виталия гитару и вышел вперёд.

Слишком много света.

Для такой песни нужен полумрак. Я посмотрел в окно, за которым, я знал, сидел Антон. Он не подвёл. Свет в зале полностью погас, остались гореть только огни на ёлке и одинокий луч прожектора упал на гитару, оставив в тени моё лицо. Идеальное оформление.

Вьётся в тесной печурке огонь,

На поленьях смола как слеза.

Начал я негромко под гитарный перебор.

И поёт мне в землянке гармонь,

Про улыбку твою и глаза.

Я пел и перед моим мысленным взором проплывали картины войны . Сначала Великой отечественной, потом афганской, Карабах, Приднестровье, Первая чеченская, Вторая, Абхазия, Грузия, Украина...

Господи, когда же кончиться этот кровавый марафон?! Когда же насытится Молох войны? Когда уже, наконец люди хоть немного начнут соответствовать высокому званию Человек? Или этого не будет никогда? Да, человек так и остался по сути зверем - диким и необузданным. В своей мании разрушать всё вокруг он, в конце концов истребил и самоё себя.

До тебя мне дойти нелегко,

А до смерти - четыре шага...

Я вдруг совсем по иному понял эти строки. Да, до смерти осталось пройти совсем немного. Всем нам...

Последний звук гитарной струны затих в абсолютно безмолвном зале.

Куда-то подевалось праздничное настроение. Не переборщили мы с полковником: он со своей просьбой, а я - с исполнением? Сколько раз я слышал такие вот призывы почтить память, минуты молчания после которых тут же продолжалось бурное веселье. Но сегодня что-то уж слишком...

Я поднял глаза. Зал продолжал стоять. Они и не садились, что ли? Я совсем отключился от действительности.

И вдруг гром аплодисментов! Сразу же включился полный свет. Люди продолжали стоя аплодировать. Я с удивлением оглянулся на ребят. Абсолютно обалдевший вид у всех. Виталий очнулся первым и захлопал в ладоши. Ничего себе, такого что-то не припомню. Как-то мы привыкли обходится без этого. Чаще можно услышать критику.

Я обернулся к залу и поклонился. Этого мы тоже никогда не делали, но как-то же надо ответить на эти аплодисменты.

На сцену поднялся полковник и подойдя ко мне неловко обнял. Гитара между нами смазала момент.

- Спасибо, сынок! - полковник отстранился от меня и уже тряс мою руку сразу двумя своими. - Никогда не слышал такого исполнения! Ты совсем пацан, а пел так, как будто сам видел войну!

Эх, Павел Васильевич, если бы только одну....

- Спасибо, товарищ полковник, я старался!

- Тебе спасибо! - полковник всё никак не мог успокоится. - Мы с тобой потом обязательно поговорим. А сейчас сыграйте что- нибудь, до курантов есть ещё время.

А, была не была! Поймав кураж, я решил не останавливаться.

- Товарищ полковник, уважаемый Павел Васильевич! - я повернувшись в пол-оборота к полковнику, собравшемуся уже уйти со сцены, сказал в микрофон. - Мы с нашим ансамблем от всей души благодарим Вас за то, что Вы сделали для нашей страны и нашего народа. И в знак глубокого уважения дарим Вам песню!

Краем глаза заметил вытянувшееся лицо Виталия и поднятые в удивлении брови Серёги. Извините ребята, вечер сюрпризов продолжается! Мне позарез нужно налаживать контакт с начальником ГДО. Сколько можно играть на такой, прости Господи, аппаратуре?

Небольшой проигрыш на гитаре и я вполголоса начал:

У каждого из нас на свете есть места

Куда приходим мы на миг уединиться...

Начальник ГДО так и остался стоять сбоку сцены.

Чистые пруды, застенчивые ивы

Как девчонки, смолкли у воды

Нежная мелодия песни и такие задушевные слова песни тронули ветерана до слёз. Эх, ещё бы проигрыш на аккордеоне! Но это мы потом исправим, а сейчас экспромт мне пришлось отрабатывать одному.

И снова объятия и рукопожатия.

- Ну, уважил старика, так уважил! - приговаривал он, тряся мою руку. Как бы вывих мне не устроил, нам ещё играть. - Не слышал этой песни! И главное - про мои родные Чистые пруды! Как удачно попал!

Ну так, Павел Васильевич, самый лучший экспромт - это подготовленный заранее!

В этот момент, усиленный динамиками, в зале раздался перезвон кремлёвских курантов и через небольшую паузу колокол стал отбивать последние секунды уходящего года. Захлопали пробки открываемого шампанского, людской гомон мгновенно наполнил только что безмолвный зал.

Под гимн Советского Союза все снова вскочили с мест.

Звон бокалов, поздравления, смех...

Выложились в этот вечер мы на все сто! Но усталости не замечаешь на волне эйфории от успеха. А такой мы поимели впервые. Не только мы, молодые участники группы, но и парни, которые отыграли по год- полтора, такого не помнят.

Мы потихоньку сматывали шнуры, упаковывали гитары в чехлы, когда подошёл полковник. Усталый, но очень довольный!

- Ну, сынки, вы сегодня были выше всяких похвал! - похлопал он по плечу Виталия, затем меня. - Комдив просил передать личную благодарность!

- Ещё бы аппаратуры нам подкинули... - скромно заметил я.

- Я же сказал - подумаем! - полковник поднял палец. - Есть у меня мысль. Пока не буду говорить, но я подкинул идею комдиву, он обещал этот вопрос проработать. Так что, почти наверняка будет вам аппаратура!

- Вот за это огромнейшее вам спасибо, товарищ полковник! - Виталий прямо расцвёл. - А то сколько ни просили, всегда один ответ:" Нет фондов!"

- Нужно знать когда и у кого просить! - сделал хитрое лицо начальник ГДО. И резко сменил тему: - Я смотрю вы собираетесь всё своё хозяйство везти сейчас в полк?

- Ну да... - со вздохом ответил Виталий. - Дождёмся вот дежурной машины, погрузимся, отвезём, разгрузимся.

Одно перечисление того,что нам предстоит в Новогоднюю ночь, нагоняло тоску.

- Так когда та машина придёт? - полковник с безнадёжным видом махнул рукой. - Пока вы доберётесь до коек, уже утро будет, а вам здесь завтра ещё вечер для школьников играть. Давайте сделаем так: инструменты, микрофоны и чего там у вас ценное есть -закроем в аппаратной. Ключ есть только у Антона, так что никто туда до самого завтрашнего вечера не войдёт. А вы пешим ходом отправитесь в полк, тут идти-то максимум минут двадцать- двадцать пять. В любом случае будет быстрее и таскать аппаратуру туда-сюда не придётся.

- Так нам же нельзя одним, без сопровождающего, - с кислой миной ответил Виталий. - А вызывать старшину из полка долго будет. Может он уже спит после празднования, пока придёт в себя....

- Да никого вызывать не надо! - полковник энергично махнул рукой.- Сами дойдёте! Если даже кого и встретите, скажите, что музыканты, идёте из ГДО в полк с разрешения полковника Сидоренко, я вам даже бумагу сейчас дам с подписью, но не думаю, что патруль в это время ещё ходит. Да и рядом же совсем! - повторил он главный аргумент.

Перспектива избавления от ночных тасканий тяжелых колонок нас очень воодушевила и мы быстренько попрятав самое ценное у Антона уже через десять минут шагали по ночному городу.