Верь, бойся, проси…

Глава XV

Аделаида специально поехала на такси, встреча предвещала быть многозначительной по финишу, поэтому ей хотелось придти в нужную форму, подготовиться. Не доезжая рощи, остановила драйвера, выщелкнула из пальца тысячную купюру, кинула на сиденье и, не обращая внимания на изумлённый возглас, хлопнула дверью.

Осмотрелась и пошла по неширокой отворотке в деревню. Причина её вызова сюда секрета не составляла — бегство пленника, благополучно ускользнувшего безнаказанно из их ведомства! Это просто не укладывалось в понимание высшего звена и требовало разбирательства.

Конечно, Ада, зная своих, предполагала — начнут с неё! Чем для неё это обернётся, неизвестно, у Фаины нрав гадючий! Да сгустится Темнота! Да поможет ей Чёрная Королева, верная помощница «Самого».

Проходя мимо уже закрытого сельмага, обратила внимание на фигуру, выражающую собой всю мировую скорбь и печаль. Фигура восседала на камне размером с половину восседавшего и, видимо, умом витала где-то в грядущем. Понуро висела голова, сквозь несвежий тельник проглядывало немытое тело, сверху болталось что-то типа бушлата. Классический местный маргинал с полным букетом всех вредных привычек! Странно, весь облик говорит об организме, опустившемся напрочь и давно продавшем душу, но прислужником темноты Ада его не прочувствовала. Ей даже стало любопытно, что это такое, и она приостановилась.

Бедняга Флоцман давно не видел таких кошмарных снов! Его вели в ЗАГС! Вели против воли! Он пытался всем толковать о свободе личности, о его молодости, ему всего сорок, а его вели и не слушали! Их было много! Причём невесту он не видел, мол, распишешься и насмотришься ещё! И вот ЗАГС!

Несчастный жених делает последнюю попытку вырваться из плена рук близких и родственников таинственной невесты, но те сильные и он слабеет в сопротивлении своём, как бабочка в сачке. Сейчас двери распахнутся и … не видать более вольной морской душе моря безбрежного, белой от пены морской полосы прибоя! Не вдыхать солоноватый бриз, не пересекать экватор…

Откуда голос женский? Боцман замотал головой в знак отрицания всего, пытаясь показать свою непричастность и своё несогласие! Чуть сфокусировав взгляд, с ужасом увидел роковую брюнетку, та протягивала руку к нему…

Ада с интересом изучала это существо, протянула ему сотню на лечение, но сей экземпляр, встрепенувшись, с ужасом огляделся и заплетающим слогом заявил о своей решительной невозможности жениться на ней. Сполз с камня и, как краб, бочком-бочком, спотыкаясь, но довольно резво стал отдаляться в сторону ближайших зарослей.

Стройная и красивая, но опасная, словно чёрная мамба, креолка усмехнулась.

— «Не может жениться!? Забавно, когда это я ему предлагала? Не выспался, не подлечился, видимо, вот и глючит беднягу…».

Тут же весело озадачилась.

— «Неужели стала так плохо выглядеть, что даже для местной голытьбы недостаточно хороша? Так и комплекс созреет!».

Она могла бы пройти кратчайшей скрытой тропой, минуя деревню, до изгороди небольшого поля, к которой местные подойти боялись. Там начиналась вотчина Фаины, там бы Лихо встретил и проводил, но Ада решила пройти более длинным путём, более оживлённым. Основная деревенская улица кривилась и изгибалась, как капризная стрип-звезда, выступающая на шесте перед шахтёрами. Было немноголюдно, но аборигены нет-нет, да и сновали туда-сюда, неторопливо и даже праздно, бросая любопытные взоры на иностранку. Проехал синий трактор с огромными колёсами, в кабине орали два мужика, судя по всему, горланили песни! Проехав мимо, оба замолчали и, плюнув на то, что впереди, стали интенсивно таращиться в окошко заднего обзора, надеясь разглядеть, кого это они так бездарно пропустили?

Проходя мимо очередного дома, услышала родной для этих мест матерок. Дверь распахнулась, и на улицу вылетел уже знакомый взъерошенный Флоцман, пробежав мимо Ады на заплетающихся ногах, попытался приземлиться на внушительный валун, но промазал и рухнул за ним, подняв пыль. Следом вышла внушительная деревенская баба с хмурым лицом и, наверняка, мужским характером. Вылетевший товарищ, после недолгой возни, наконец, угнездился на камне и с достоинством выпрямился.

— В вашем организме, достопочтенная гражданка, не осталось ничего человеческого! — гордо заявил бывший боцман, обращаясь к бабе, — спасти страждущего! Выделить одну, всего одну бутылку местного бимбера! Так нет ведь! Денег дай, видите ли! А если нету, нету этого презренного металлу, так что, подыхай, флотский!? Мегера ты, самая мегерная.

Буднично закончил свою воспалённую речь и затих, понурив голову.

Подойдя к чурбану с воткнутым топором, который был тут же, в паре шагов, баба одним движением освободила орудие и, поджав губы, пристально посмотрела на оратора.

Взгляд, руки, привыкшие к вилам и ловко державшие орудие любимое средневековыми палачами, внушали опасения.

— Студёная мгла! Голову рубить будет?! — мелькнула мысль у невольной зрительницы. Она выступила вперёд, так сказать, на передовую и молча протянула сотню женщине.

Та с минуту изучала инопланетную брюнетку, потом воткнула топор, взяла сотню и исчезла за дверью, повелев ждать.

Вышедшую хозяйку Ада попросила вручить вожделенную бутылку вынырнувшему из очередной дрёмы Флоцману. Та, молча вынув бумажную пробку, вставила ёмкость в протянутую руку страдальца и отошла присесть на чурбачок. Спасённый, ничего не спрашивая, благодарно припал к горлышку, как телок к сиське, сделал несколько глотков подозрительной белесого цвета жидкости и, оторвавшись, почувствовал, как жизнь кругом заиграла яркими красками, наполнилась мелодичными аккордами. Захотелось всех обнять, отблагодарить, и спасти от напастей всяческих! Однако, подняв взор и осмотрев спасительницу, он вновь твёрдо заявил о невозможности и полном нежелании на ней жениться! Вот так! Видимо, субтильная фигурка брюнетки не впечатляла.

— «Ну да, конечно! Топора-то у меня нет!» — мелькнула у тёмной самокритичная мысль.

Ада уже знала о присутствии зрителей. Продавщица зелья, безучастно сидевшая рядом с топором на чурбачке, удивлённо подняла голову, услыхав о женитьбе! С другого бока раздались жизнерадостное ржанье двух подошедших певцов с трактора и уверения о готовности их с Витьком жениться на ней не по разу и прямо сейчас! А если мамзель захочет посмотреть местные достопримечательности, то они с Витьком с удовольствием покажут! Все-все покажут, даже быка Ерёму в деле!

Усмехнувшись, мамзель только пальцами щёлкнула, раздался хлёсткий удар плётки, и двое покатились кубарем, забыв про юмор.

За столько десятилетий красавица Аделаида привыкла к вниманию мужских особей, прекрасно знала о различных формах этого внимания. Пошляк Нахалк, к примеру, всегда использовал моменты редких встреч и включал всё своё обаяние плюс нахальство для того, дабы облапить чертовку, ущипнуть там-сям! Расплывшись в неотразимой улыбке, щекоча усами, ворковал бархатным голосом на ушко скабрёзности, от которых пронимало даже её, ведьму, повидавшую всё и вся!

— Адка, как твоя лохматка? Не сокучилась ль по мне… — такие, ещё относительные скромности в богатом лексиконе обольщения этого красавца-демона мелькали постоянно. До сих пор атаки чёрного прелюбодея успешно отбивались, а ведь он — воин мрака, сильный демон! А эти кто!? Жалкие сущности! Из племени подобных приматов зацепил её внимание только один мужчина, человек по имени Клим.

Краснолицый здоровяк ещё нашёл в себе силы, ощупывая жгучие раны, обматерить вслед красавицу креолку с чёрным хвостом на голове, а Витька и на это не хватило. Согнали с насиженного камня и отобрали у невезучего лосося, так обозвали Флоцмана, оставшиеся полбутылки зелья, допили и побрели, влекомые вдаль, не прощаясь и без вокала.

Боцман, помня, кто выручил его сотней, с трудом догнал идущую упругим шагом Аду, та замедлила шаг. Отдышавшись, галантный бывший морской волк предложил проводить даму до нужного ей места, дама покосилась на него и, загадочно улыбнувшись, согласилась. После увлекательного вступления о прелестях службы на кораблях, кавалер, видя, что идут уверенно, но как бы не туда, поинтересовался конечным пунктом маршрута. Услыхав где этот пункт, он переменился в лице, сбился с ритма повествования и сменил походку, а заодно и направление движения, пробормотав при этом извинения и готовность лучше жениться, нежели чем идти на верную гибель! При этом у него ловко подвернулись ноги, и он растворился в кустах, только ветки прощально закачались.

— Куда же вы? — низким эротическим голосом с придыханием спросила дама, протянув руку и явно копируя известную актрису из Москвы, не верящей слезам.

Уже подходя к дому, она встретила Руди, тот приветственно махнул рукой, — тебя ждут, проходи без церемоний.

Переступив через зверюгу, валявшегося на крыльце, она вошла в горницу. Фаина сидела за столом в компании местной луканьки и кумушницы, о чём-то доверительно шушукаясь. Невнятно доносилось про новейшие рецепты злодеяний, про необходимые при ворожбе атрибуты типа куска верёвки висельника, воды, которой обмывали покойника, и даже про слизь из подземных болот Злобдея.

— Да сгустится Тьма! — поприветствовала вошедшая.

— Да сгустится, сгустится! — согласились местные и быстро засобирались, поспешно попрощались с хозяйкой и исчезли.

Фаина рукой пригласила присесть за стол, достала сотовый и отправила краткое сообщение кому-то. Потом внимательно и тяжело впилась взглядом в помощницу пфальцграфа, с минуту как будто её сканировала. Та опустила взгляд и сидела спокойно, она заранее продумала линию поведения. Это был лучший выход — сидеть и помалкивать, в глаза не смотреть.

— Ну и зачем ты его выпустила? — вопрос прозвучал очень холодно.

— Без совета, без команды? Нарушила мой приказ! — на этот раз в тоне появились нотки ярости.

Аделаида поёжилась, в горнице стало холодно и темно.

— Что молчишь? Тебя, может, в скарабея превратить или в жука могильщика? Ась? Смотри! Злобдею нужны красивые молодые ведьмы. Бывшие красивые ведьмы! Он из них червей делает, а черви ему нужны, много червей! Которые в гробы заползают, плотью разной стадии разложения питаются. Ты как, готова к такому меню?

Треснуло от мороза стекло оконное, стало ещё мрачнее. Фаина замолчала, креолку пробила дрожь.

— Тебе есть что сказать?

Ада кивнула.

— Говори! — потребовала хозяйка, — и помни, это последняя речь твоя здесь.

Не оправдаешься, швырнём на долгие годы в адово месиво. Жабой какой-нибудь или пиявкой чёрной жирной. Лет этак на сто!

— Я поступила правильно. Нам от сломленного толку никакого, он всё одно не знал ничего. А так он под контролем, я его привязала. Думаю, пригодится этот мужик нам, наверняка, полезен будет.

— Ты там почувствовала его? До этого дел не было с ним?

— Да, энергетика была бешеная, и поняла это я именно в замке. До этого и не знала о его существовании. Что до согласования: пока бы время теряла, доказывая, пока бы придумывала план, всяческие там споры, сомнения! А так на кураже всё получилось! Он поверил и никогда меня теперь не забудет!

Фаина задумалась. Адка не врала, чуть, может, исказила причину, ну да это ладно. Все меркантильны, что поделаешь! В остальном же есть своя логика. Через него на обидчика Ли́хо можно воздействовать, этому прыткому надо укорот дать обязательно. Ли́хо вон ещё отлёживается, раны серьёзные причинил ему светлый. А эти в паре работают, дружки-приятели! Да и к битве Великой дело идёт, все на счету будут, колдуньи, демоницы и каждая ведьма, в том числе, тоже.

— Ладно, смысл в поступке твоём нашла, пользу для дела нашего увидела, прощаю. Но впредь не перехлёстывай! Погублю! Если поняла — кивни!

Ада кивнула. Появился расторопный Руди, тотчас на столе возникло угощение, пряники, печенье, пироги, дымящийся самовар, стало тепло и уютно.

— Контакт с подопечным с моего разрешения, потом подробный доклад. Мольфару доложишь — моё веление! Ничего, немного поскучает без тебя.

Руди и Ада удивлённо воззрились на хозяйку.

— Эх, поверхностные, ничего не знаете. Пфальцграфом он назначен не так давно, меньше века. До этого был известным колдуном родом из Буковин. В Карпатах их называют Мольфары. Всё, сейчас чаёвничаем и отдыхаем. Дела до завтра подождут! Да будет Тьма!