Вернуть Дворянство 4 (СИ)

Глава 8

Длинноногая красотка, одетая как японская школьница уперла руки в бока. Она пыталась казаться строгой, но Безымяныш посмотрел ей в глаза, подобный взгляд уже доводилось видеть.

У шлюх, что слезли и нашли дозу, когда вытаскивали наличку у спящего клиента. Он не мог понять причину, ведь родственница не походила на зависимую. Ему неоткуда было знать, что такое одержимость силой и уж тем более юноша никогда бы не догадался, как был прав в своем сравнении.

Но хватило ума понять, что она точно не в адекватном состоянии, а потому он решил провернуть то, за что потом получит по шее от сенсея.

— Тетушка? — вскинул брови Безымяныш. — Тетушка!

Японец радостно раскинул руки и бросился к ней будто желая обнять, но на самом деле парень чувствовал вибрацию земли и спешил уйти с места. Два черных фонтана выстрелили у него за спиной, парень же попросту обнял обескураженную женщину, сцепил руки в замок за спиной и бросил её прогибом, вбивая башкой в землю.

В рации послышались удивленные возгласы командира группы наблюдения, которые самым мягким образом можно было перевести как «Вот же неожиданность! Самка собаки. Я удивлен до крайней степени. Не мужской половой орган себе!».

Безымяныш разжал хват и бросил вакуумную сферу. Навык, который изобрел господин, еще не был опробован даже в спарринге, потому табурщик ухватил Сяо за шкирку и отлетел на двадцать метров по ветряной дорожке. Тем не менее импульс воздуха он почувствовал.

А когда обернулся, понял, что техника сработала не так как надо, её еще допиливать и допиливать.

Противницу отбросило, в месте её падения образовалась небольшая воронка.

— Тётушка⁈ — раздался её разъяренный крик, она выбралась.

— Этот костюмчик вас очень молодит! — добавил Безымяныш. — Хорошо, что вы не оставались на второй год пятнадцать раз, а то мне бы пришлось постоянно драться с одноклассниками, защищая вашу честь, тётушка.

Он понял, что болтовня работает, и сбивает её с мысли.

Сатоми Обата уставилась на него, а потом вытянула вперед ладонь, прислушиваясь или призывая что-то внутри себя.

Безымяныш почуял будто его немного дернули за нутро.

— Племянник! — неверяще наклонила она голову.

«Это что? Та самая сила крови, про которую говорил сенсей?», — подумал японец.

— Еще один сын Миуры?

Тут из земли снова ударили черный фонтан. Стихия земли в её случае раскрылась как нефть. Техники напоминали Федькины, с тем лишь отличием, что у него уклон был в резину, а тут такого нет. Сходство сильно облегчало Безымянышу задачу.

Он ветром отбросил тело братца из-под черной щупальцы из нефти, но отвлекся и пропустил выпад со спины. Липкая хваталка дернула его, оправляя в полет, прямиком к родственнице.

Парень попытался вильнуть в воздухе. Но его траекторию поправили еще несколько черных струй, не позволяя уйти с намеченного вектора.

«Безумно точный контроль!» — поразился он перед тем, как упасть в антрацитовое озерцо, которое тут же обернулось шаром, и поднесло его к хозяйке техники.

Электричество использовать было нельзя. Он не знал, как отреагирует нефть на искры. Наудивление Сатоми не выглядела враждебно.

Черная слизь стекла с него вся целиком, не оставшись ни на единой ниточке одежде. Доверившись чутью, решил не атаковать. Безымяныш спокойно предстал пред тетей.

Она взяла его за подбородок заглядывая в глаза, провела пальцами по шрамам. Её расширенные до пределов радужки зрачки, даже чуть-чуть уменьшились, будто таящееся безумие отступило.

— Как тебя зовут?

— Безымяныш, — улыбнулся парень. Он не боялся, хотя понимал, что не справиться с ней сейчас. Нужно готовиться к такому поединку.

— Странное имя.

— Какое дали, — пожал плечами парень. — Оно не окончательное.

Безумие сделало еще шаг назад, ведь требовалось заставить мозги работать, чернота отступила в центр глаза еще на миллиметр.

— Ты точно наших кровей, — задумчиво разглядывая его протянула женщина.

— Я сын Миуры, — кивнул он.

— Занятно.

Парень посмотрел через плечо и разочарованно поджал губы. Сяо уже был в ста метрах, на крыше недостроя. Не добраться.

«Какая же у нее дальность техник?», — удивился Безымяныш.

— Он моя законная добыча, — сказал парень — И за кого ты будешь тётушка?

— Такой милый мальчик, — состроила она заботливую мордашку. Сегодня ты помог мне сдержать приступ своим существованием, — тетушка поцеловала его в лоб, и Безымяныш замер с открытым ртом. Сатоми ласково потрепала его по волосам. — Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— С меня шестнадцать подарков на день рождения, — Сатоми пошла, а потом остановилась. — Пожалуйста, никогда больше не переходи мне дорогу, в следующий раз я тебя убью вне зависимости от собственного желонения. — с горечью сообщила она.

Я заслушал доклады и когда все кроме Безымяныша и Джи-А вышли влепил ученику по шее. Он улыбаясь потер её, словно знал, что так будет, но потом спохватился и принял серьезное выражение лица.

— Значит, говоришь, она неадекватная, — продолжил я будто ничего и не было. — При этом пробуждает силу крови, что для молодого рода, как Обата очень странно. Пятьсот лет для таких фокусов маловато.

— Пятиста еще даже нет. Четыреста с чем-то, — сказал ученик. — Мне тоже показалось это странным.

— Возможно, она одержима силой, — произнесла Неждана.

Мы стали переглядываться, но, похоже, никто не знал, о чем она.

— Подробнее, — попросила Джи-А.

— Это был один из билетов в экзамене, — начала девушка. — Первые одержимые силой были зафиксированы еще до нашей эры, упоминаются в священны книгах, между прочим.

— А ну точно, — сразу вспомнил я. — Но там конкретики никакой.

— А её и нет, — сказала Неждана. — В средневековье, откуда родом большинство баек, упоминались одержимые.

— Но там все на десять делить надо, как и всю информацию из того периода, — заметил я.

— Да. Ну еще девятнадцатом веке было более-менее зафиксированное упоминание о ребенке-маугли, который тоже таким оказался. И множество противоречивых свидетельств из Африки. А больше особо информации и нет. Только теория.

— Может, мне поговорить с ней? — спросил Безымяныш.

— Еще чего выдумал? — воскликнула Джи-А и повернулась на меня.

Я же пока молчал, не поддержав её возмущение, и всё обдумывал.

Покатав предложение так и эдак, сказал:

— Не исключено, что она даже будучи абсолютно неадекватной, адекватнее Миуры, Изаму и Сяо вместе взятых, так же может быть верным и обратное, что худший из Обата лучше, чем она. Встречаться с ней только с полными силами и с прикрытием. И всем надо передать, чтобы пока её избегали. Пока сам не столкнусь нельзя других подставлять.

Многое мне на это хотела сказать Джи-А, но благоразумно промолчала, и даже согласие изобразила, прикрыв веки. Умничка.

— Итак, сейчас идет готовиться к маскараду. Наведём суету еще и там. Наша задача сделать так, чтобы от противников все отвернулись, чтобы каждый в этом городе подумал, что они обречены. Настолько бесперспективны, что даже под пятьсот процентов им долг давать нельзя, настолько от них смертью разит, что не то, что руку помощи протягивать нельзя, а лучше даже добить бедолаг дабы не мучались. Настолько…

— Мы поняли, — сказала Джи-А. — Есть какие-то предпосылки и информация? — насторожилась она. — Мы должны что-то знать?

— Пока нет, но наши противники давно корни пускали, выдрать легко не выйдет. К тому же, тут свои игроки есть, крупные, которые просто ради веселья могут их всех скопом себе под крыло забрать, дабы показать, это наш город.

— Да. Вероятно, — задумчиво проговорила Джи-А. — Не хотелось бы здесь завязнуть и выводить противостояние на другой уровень.

— Вот именно.

— И какая легенда, — осторожно спросил Безымяныш, что-то заподозрил по моему предвкушающему оскалу.

— Оу. Вам понравится, — ощерился я еще шире.

Лицо светить не планировал. С Заливского взял клятву никому не говорить, кто я. А то, что он меня узнал сомнений не вызывало, не обозначил это при знакомстве, молодец.

И с мэра я тоже добыл запрет о неразглашении. Первый просто так дал, как жест в счет будущих хороших отношений, а вот за услугу главы города еще попахать придется. Впрочем, он тоже не дурак, ничего непосильного не просил. Немного поработать на его репутацию, и всё.

Вечер сплетен, под кодовым названием «Балл-маскарад» проходил в большом дворце графа Владивостокского. Ныне династия прервана, а дом принадлежит городу.

Он напоминал смесь театра и жилого дома. Широкое крыльцо. Широченные же коридоры, двумя полукругами обходящие центральный зал, а уже дальше жилые помещения.

Красные ковровые дорожки, статуи и гаванские хрустальные люстры явно отсылали прямиком в восемнадцатый век.

Встречающих не было, ведь организован он на общие деньги, уставшими от просьб жен аристократами.

На маскараде нашу компашку нельзя было спутать ни с кем. Вместо обычных масок мы надели металлические вогнутые треугольные щитки с дырками для глаз и рта, это были части БШБ, её динамической брони «Шелуха».

Разумеется, мы сразу привлекали внимание. В масках была едва ли половина гостей. Многие просто для вида держали обычные бауты из папье-маше на палочках в руках.

Погружаясь в атмосферу дворца, не мог не вспоминать тот злосчастный вечер, с которого всё началось.

Безымяныш шел с Джи-А. Я с Нежданной.

— Ты как? — словно ощутив моё беспокойство спросила Джи-А.

— Всё хорошо, — тряхнул я головой, отгоняя ненужные сейчас мысли. Неждана покрепче ухватилась за выставленный локоть, как бы обозначая, да я пока не умею читать мысли, но, если что, тоже рядом. Я мягко положил ей руку на ладонь, мол, спасибо.

Рядом с нами был Боря Заливский в паре с Дианой Пак. Наша страхующая команда на этом вечере, да и в городе, чего уж. Они оба прекрасно разбирались в местных раскладах и узнавали гостей даже под масками.

— Прямо по курсу Виктор Красноволков, — тихо шепнула Диана.

— Природоохрана, охота, рыбалка, промысел всех мастей, — добавил Борис.

— Ну его, — тихо проговорил я. — Еще начнет выговаривать.

Мы прошли мимо лишь кивнув.

— Попович лева руля, — сказал Боря. — Общественный деятель. Благотворительность и вот это всё.

— Идём.

Мы подошли, познакомились потрещали и двинулись дальше.

— Наши конкуренты, — шепнул Боря на старика в компании едва закончившей школу девицы, эти стояли без масок.

— А-а-а! — наигранно протянул дедуля, завидев нас. — Боря, не уж-то ты думаешь, тебя без маски не узнают, рыбой пасет по всему коридору.

— И я рад вас видеть Игорь Семенович. Сначала не понял, почему ребенок с мумией рядом, думали, может, в музей попали, а потом дошло, это же наш драгоценный знакомый женушку выгуливает.

— Смейся смейся, Боренька, — ничуть не обиделся старик. — На тебя ни молодые ни старые женщины не смотрят.

— Я, по-вашему, без возраста? — едва сдерживая улыбку, спросила Диана Пак.

— Вы, по-моему, не смотрите, — не стушевался старикан.

Дежурный обмен подколками был окончен и нас представили.

— Ах, этот тот знаменитый возмутитель спокойствия, — деланно покивал Игорь Семенович. — Зря вы молодой человек, не у нас остановились. Условия лучше, персонал, охрана.

Тут я усмехнулся пришедшей в голову мысли.

— Не слушай его, Ен. Он забыл принять таблетки. Не стоит воспринимать его слова всерьёз.

А старик будто почуял мои сомнения.

— Я бы вам даже скидку дал, господин Ен. Все же такие гости.

— Я подумаю, Игорь Семенович. Честное слово, подумаю.

Мы пошли дальше.

— Ты чего это, — не понял Борис. — Ушлый старикан больно. Я бы на твоём месте ему не доверял. Без привязки к нашей с ним конкуренции.

— Ему ушлость и понравилась, — еле слышно проговорила Диана своему спутнику. И тот, похоже, все понял.

— Ну да, он, возможно, сговорчивей моего старикана, — протянул Заливский. — Обсудим потом.

Я кивнул. Мы вышли в общий зал. Играла музыка. Еще никто не танцевал.

— Вон мэр, — тихо прошептала Диана.

— Он с женой и дочерью, — дополнил Борис.

Мы остановились у них.

— Рад приветствовать, Даниил Игнатьевич, — сказал я. Мы обменялись рукопожатиями.

Все вокруг сразу стали пристально за нами наблюдать, потому я не пытался занижать голос, наоборот, говорил громко, словно боялся, что из-за музыки собеседник не расслышит мои слова.

— Мои спутники, — немного нарушив порядок представления начал я. — Моя слуга Джи-А Чон — принцесса острова Чеджудо. И её жених, мой ученик, — Безымяныш, он же Такеши Обата.

Шепоток разошелся по залу как волна от брошенного в воду камня.

— Вот как, — удивился мэр.

Джи-А сняла маску, давая всем оценить её красоту. Неждана не стала отставать.

— Моя спутница — Неждана. Выпускница ЛАС.

Прийти с такой особой считалось не то что нормальным, а, даже предпочтительным. Диковинка та еще.

— Удивительно! — вытаращился мэр. — Ска… он осекся чуть не ляпнув мою фамилию. — Скажу, что рад приветствовать вас в нашем славном городе! — театрально прогромыхал собеседник.

— Как вам удалось заполучить такую красоту? — спросила супруга мэра.

— Это подарок моего дражайшего друга Лао Юя, — сказал я. — Я помог ему в ряде вопросов. И он вот так меня ошарашил на званном ужине в честь переезда на остров. Чудный был вечер. Не помню с кем я был…

— С принцессой Нарей, — тихо подсказала Неждана.

— Ах да, с Норочкой.

Ох, надеюсь, меня за это не убьют.

Надо было видеть лица Джи-А и Безымяныша. Это был экспромт, и они едва удержались от того, чтобы не показать эмоции.

— Он так удивился, когда меня дарили, — демонстративно хохотнула спутница.

Я не любил показуху, но, когда это приходилось делать, исполнял с размахом.

Гости собрались уже в открытую. Как акулы своими вопросами они нарезали круги вокруг главного, пока наконец мэр не стал линзой, фокусируя чужие мысли в вопросе.

— Так а что в итоге послужило причиной конфликта?

— Ха. Вы представляете, четверка, ну уже тройка, но тогда еще четверка этих сумасшедших родов совершила попытку убийства принцессы острова, — я покрутил пальцем у виска.

— А причины? — не удержалась от вопроса супруга мэра, за что была удостоена недовольным взглядом с его стороны.

— Я так подозреваю, непроходимая тупость, — сказал кто-то

— И тяга к самоубийству, — добавила какая-то дама.

— Возможно, — осторожно произнес я. — Это лишь мои предположения. Причиной стали Обата. Они хотели убить моего ученика.

Все перевели взгляд на Безымяныша.

— Мой брат Рёто пытался меня убить и погиб, — поджал губы, будто, и правда, сожалел. — Было больно, но… такова жизнь.

С каким сочувствием смотрели на него многочисленные женщины.

— Так вы здесь как официальный представитель острова? — уточнил Даниил Игнатьевич.

Я рассмеялся.

— Что вы, что вы! — выставил руки в защитном жесте. — Официальный представитель за день бы всё уладил, а вы бы получили крупный чек на реконструкцию части города. Это дело чести моего ученика. Я просто приглядываю. Ну и сдерживать пыл Джи-А кто-то должен. Гойле Чон, это вам не шутки. Вы же слышали легенду, что сам остров появился благодаря первой вспышке родового дара потомка Сольмундэ…

Мы еще долго разыгрывали спектакль, всё глубже закапывая репутацию врагов. Я всячески хвалил мэра, говорил, что мог бы быстро все решить, но вот он такой молодец, уговорил меня не вести боёв в городской черте, а так бы мы уже давно бы всех уничтожили и поплыли домой.

А потом заиграла танцевальная музыка и можно было просто подвигаться. Я не любитель, но с радостью покружился с Нежданной и Джи-А. Держаться за женскую талию крайне полезно для любого мужского организма.

Затем вечер потёк в более свободной форме. Мужчинам можно было уже не ходить парами, а двигаться по отдельности, к дамам этикет был более строг. Поэтому Неждана осталась в компании Джи-А и Безымяныша.

— А кто вон та женщина? — спросил я у Бориса, еле заметно кивнув на обольстительно красивую леди с красной помадой в шляпке и элегантных перчатках. — Она на меня как-то странно посматривает.

— А сам не догадался?

— Нет.

— Это Лилия.

— Погоди, та самая Шлюха-Девственница?

— Да.

Я тихо пошел по кругу, чтобы подойти к ней незаметно. История этой дамы непременно однажды окажется в рукописи у Василисы.

Она стала вдовой в день свадьбы. После убийства мужа, её выбросили на улицу. Минуло десять лет, и она уже руководила большой сетью борделей. Все причастные к уничтожению её мужа умерли от интимных болезней, причем их не смогли спасти даже лекари.

И она реально девственница. До сих пор, несмотря на сферу, в которой работает. И это не легенда. Однажды ей на спор предложили обследование, и дама стала богаче на триста миллионов. Причем целитель подтвердил, что девственность своя, оригинальная, а не восстановленная в клинике или табуром.

Отсюда и прозвище.

Я подошел, но она не заметила. Полусидела-полустояла, оперевшись о столик, в руке у нее был бокал будто под мартини, но что внутри не угадать, больше похоже на воду.

Разговор у меня к ней был серьезный.

— Что, Лилия Батьковна, в жопу не считается, да? — спросил я на очередном её глотке.

Она с шумом сплюнула, а потом закашлялась.