Вернуть Дворянство 4 (СИ)

Глава 1

Незадолго до

Вернувшись из Африки на Чеджу, мы быстро подлатали раненных. Ксюха подшаманила броню шагачей. Флотилия была готова.

Слухи о свершившейся мести быстро разлетелись по острову. Власти никак не прокомментировали, но то, что уплыл я с двумя кораблями, а вернулся с тремя, всё объясняло. И без того моя высокая репутация росла. Даже сидя на Муиндо, я слышал скрежет зубов двух упрямых женщин.

И несмотря на все мои достижения ход на Чеджу мне был закрыт.

— Тормоз! — закричал я. Самый способный из последнего выводка Кабана подлетел и сел на палец. Он всегда летал с Джи-А на Чеджу, и прекрасно знал, где живет Минхе. Если быть точнее, это единственное, что он знал, отсюда и имя. Остальная стая поспособнее.

Я науськал голубя, подвязал записку и отправил. В послании было всего лишь одно предложение «Зря вы так».

Не знаю почему. Просто захотелось.

Сутки я отвел на подготовку. Самолично проинспектировал всю флотилию. На верфи постарались на славу. Большая часть плавающей рухляди отправляется в последний путь, но тем не менее выглядит грозно.

Искусственные острые хищные носы. Макеты вооружений. Блестящие борта.

Результатом я был доволен. А вот ценой на все это не очень.

Ручеек моей прибыли пока тонковат, в то время как водопад расходов только растет. Я снова в позиции, когда от исхода грядущего мероприятия зависит в том числе и моё финансовое благополучие.

Во Владивосток я приехал заранее, чтобы попытаться исключить жертвы среди гражданских. Мне вот этот груз на совести нахер не упал. И без того давления хватает.

В первую очередь вошел в телефонную будку. Набрал по памяти номер Ржевского.

— Олег Аркадьевич.

— Он самый, — хмуро отозвался следователь, явно узнав мой голос.

— Завтра предупреди своих во Владивостоке, что всё начнется.

— Долго же ты запрягал.

— Зато быстро поеду.

— Удачи, боль головная, — сказал Ржевский и отключился.

Следом позвоним Донхе Паку. Предоставив Джи-А в качестве помощницы, этот мужик в своё время сильно мне помог. И себе, конечно, тоже, но не важно. Потому и его я предупредил. Какую-нибудь выгоду из грядущего он точно сможет извлечь.

Единственное чего я боялся в предстоящих событиях, что вмешается Романов, а потому даже не думал в его сторону. Я, собственно, когда в невидимости нахожусь, никогда не смотрю прямо на человека по этому же принципу. Хоть убей, но чувствуют некоторые люди взгляд, и это никак не объяснить. Так и тут.

Затем я с Безымянышем прошел в приёмную мэра города.

— Вы куда⁈ — вскочила секретарша.

— Нам назначено, — сказал я, распахивая дверь.

— Стоять! — гаркнула сзади тетка, и уже ухватила Безымяныша за лацканы пиджака. Он бросил на меня вопросительный взгляд, от полета через весь коридор женщину отделяло только вживленное в ученика джентльменство.

— Раис, пусть их, — махнул рукой мэр, отвлекаясь от бумаг и потянувшись до слышимого хруста позвонков. — У вас минут пять, чтоб меня заинтересовать, — сказал он поднимаясь с кресла и встал у окна, делая скрутки влево в право, разминая затекшее тело.

Дверь захлопнулась.

— Даниил Игнатьевич, добрый день, — сказал я. — Простите, что так врываемся, иначе бы не успели информацию передать.

— Чего у вас? — он так и стоял у окна, что-то рассматривая.

— Информация конфиденциальная. Сильно надеюсь на ваше понимание, если уйдет, впредь предупреждать ни о чем не будем.

Он обернулся с прищуром глядя на нас.

— Где-то я вас видел, — сказал он, а потом в глазах промелькнуло прозрение. — Надо же! Какими судьбами? Вы присаживайтесь. Я уж насиделся, постою. Чай?

— Ничего не надо, спасибо. Времени у нас в обрез. Я собираюсь устроить войну с двумя кланами и двумя остатками кланов. Предупредите соответствующие службы и граждан, чтобы не подходили к потенциальным объектам стычек.

Лицо мэра посмурнело.

— Своими силами будешь или, — он кивнул на Безымяныша. — Кто поможет.

— Всё сам, Даниил Игнатьевич. Это воспитанник мой.

— Смотри, — пригрозил он. — Если басурмане бусидошные над тобой есть, уйдешь на дно вместе с их островной лентой.

— С них там одна харя только будет. Позлорадствовать, так сказать.

— Кому морды бить собрался?

— Обата, Хоны, Ито, Сигура, — перечислил я.

— Две диаспоры, — хмуро констатировал он будущие очаги напряжения на освободившихся местах. — Ладно, — выдал мужик после тяжкого выдоха.

Затем что-то пощелкал на компьютере и распечатал черно-белую карту города и окрестностей.

— Показывай, где чего.

Я взял ручку и стал очерчивать самые вероятные очаги боестолкновений.

— Я их попробую за город выманить, но сдается мне зассат, по-русски говоря.

— Тебя бесфамильца, да. Я бы испугался на месте четырех кланов, — скептически сказал он. — Ладно, двух кланов и двух огрызков от них.

Я не стал отвечать. Сам всё поймет.

Часть посудин отправилась заранее, ибо они добирались до точки назначения с дозаправками и поломками. Но на ударный маневр для красивого пафосного подхода мы соберемся в единый кулак. Потом еще и клином выстроимся. Красота будет!

Сейчас же наш Карась и его старший уродливый братец Ротан шли вдвоем на отдалении ото всех. На всякий случай. И расчет не подвел.

Незадолго до города мы встретили авианосец, крейсер и эсминец. Стоит ли говорить, какая была бы у них реакции при виде всей нашей армады на радарах.

Расхерачили бы в щепки. Хотя и предполагаю, что протокол предписывает выйти на связь для начала.

Даже сейчас при виде двух наших кораблей, орудия пришли в боевую готовность. Хотя видно было, что у судов поломка, чего-то они тут застряли посреди моря.

Капитан, роняя капли холодного пота, передал мне рацию.

— Говорит капитан второго ранга морского флота российской империи Забалуев! — грянул голос из динамиков, и я увидел, как подбородки Сан Саныча и Виктора Палыча невольно поднимаются в положение «смирно». — Назовитесь!

— На связи командир условно боевого корабля Ротан. Меня зовут Ен.

— Цель пребывания в этих водах?

— М-м-м. Клановая война! — не стал я ничего скрывать. — Вижу встали. Может, помочь чем?

После коротких переговоров моряки убедились, что мы угрозы для них не представляем. Мы на лодке подплыли. Поднялись на борт.

Я с собой взял только Безымяныша, Сан Саныча и Виктора Палыча. В офицерском составе судов нашлись знакомые этих двух, завязался разговор, что да как, а вы как, а вы куда, а мы туда.

Мужики плыли с рейда шугали японцев в приграничных водах. А то повадились пакостить по мелочи. То рыбаков обворуют, то взятки нагло просят за проход у честных коммерсантов.

Вояки потопили пару бандитских лодок, показали акульи плавники, вызвав легкий приступ мочеиспускания и айда домой.

А застряли они, потому что у одного корабля якорь сорвало. Дежурный по палубе табурщиком водным оказался, вот и попытался его подхватить, в итоге намотал на винт другой посудине, сейчас вон показывает своё мастерство филигранно наяривая палубу на всех трех кораблях по очереди. Пожизненный дневальный теперь.

— Энтуизиаст херов! — с чувством добавил Забалуев.

— А проблема-то в чем? — не понял я.

— Якорь со дна поднять, чтобы мне примерно такой же в жопу не засунули, — начал загибать пальцы полковник, тьфу, то есть капитан второго ранга. — Мы попытались вытащить другим якорем его. Но он видимо зацепился за что-то, не смогли дернуть, привод на катушке сдох, пока тужился. И звенья с винта снять надо.

— Ну чисто теоретически, если все закроют глаза, и представят, что у нас нет того, что у нас есть, мы бы этот вопрос быстро решили.

Полковник заинтересовался. Я изложил. Он притворно прикрыл лицо руками.

— Не вижу ничего. Делай давай.

Русал с тросом нырнул, водные стихийники могут дальше обычных людей на глубину спускаться, повезло, что здесь не высокий рельеф дна. Боец подцепил трос с помощью него уже подняли остатки порвавшейся цепи. Затем принялись раскачивать её из стороны в сторону, пока якорь не выскочил.

Потом Ксюха залезла в шагач, её на кране поднесли к винту, и она смогла размотать цепь и поднять, а заодно выправила помявшиеся лопасти.

Ох как нас благодарили. Все-таки с такой проблемой, можно было в рейсе на лишних пару дней застрять.

— Даже не знаю, чем вам отплатить, — сказал Забалуев. — Может, помочь чем?

Ну если он сам предлагает…

В последние месяцы служба клану Обата стала более обременительна чем раньше. В былые времена чаще получалось развлечься и девочек снять, а теперь приходилось пользовать только клановых шлюх, а это сильное ограничение ассортимента.

Марку сама идея следить за морем казалась идиотской. Мимо всегда проплывали какие-то корабли, катера и лодки, плохонький радар постоянно что-то показывал, потому на него никогда не смотрели, а динамик попросту сломали, чтобы не бесил. Если партизаны, с которыми они воют и нападут, то только с суши. Идиотов нет подставляться под зенитный огонь.

Если бы только их враги решили честно сразиться с Миурой Обата, он бы разделал их, но противники знали это и не вступали в лобовую схватку.

Марк случайно бросил взгляд на радар. Прибор выдавал странную картинку. Парень ударил по нему кулаком. Экран мигнул, но картинка не изменилась. После еще трех ударов, он понял, что это не сбой.

Марк выбежал из теплой комнаты в уличную прохладу. Поднялся по лестнице на вышку и поднес к глазам бинокль.

На них двигалась целая флотилия.

Не может быть! — пронеслась в голове парня паническая мысль.

Должность ночного дежурного всегда считалась самой шоколадной. Делать нихрена не надо, а денежки капали. Но только не в последнее время. Теперь происшествий хватало.

Вот и сейчас рация шипела, заставив толстого японца гневно схватить её.

— Слушаю.

— Босс, тут флот. Корабли! На нас идут! — панически орал караульный.

— Заткнись! — оборвал его мужик. — По существу доклад, твою мать! Сколько судов? Какие?

— Десятки. Около тридцати. Может больше. Конца края им не видно. Впереди огромные просто… настоящие военные. Два крейсера, авианосец, два эсминца. Целая эскадра!

— Не ори мне в ухо, чтоб тебя! — рыкнул в ответ дежурный. — Может, они просто мимо плывут.

— На нас! На нас! Тревогу, объявите тревогу!

Японец стал размышлять, если постовой просто обдолбался с него три шкуры спустят. Шутки давно кончились. Если снять резервные группы и направить на пристань, то противник это засечет и ударит где-нибудь в другом месте.

— Корабли не останавливаются! — снова ожила рация.

«Придется самому проверять!», — с досадой осознал японец.

Но тут в динамике раздался характерный звук далекого взрыва.

— Они открыли огонь… гш-с-с. Все взрыв… А-а-а! Агхр-р-р-р…

Связь оборвалась.

Японец заматерился по-русски.

Мы шли, не надеясь на легкую прогулку. Большинство судов уже не свернут с курса, чудо, что они вообще доплыли.

— Входим в зону видимости! — доложил Забалуев.

Дожили, мне полковники докладывают.

— Принял. Включаем маскировку.

Я вышел на палубу, потер руки и распростер кулак в сторону крейсера. По ощущению было похоже, будто меня за сердце схватили, никогда прежде мне не приходилось, дублировать такой объект.

— Цик-цик! — гаркнул я, не увидев второй иллюзии. — Там будет максимум парочка наблюдателей, не ссы.

Иллюзионист откаты ловил мощные, так что его опасения были оправданны. Он приложил пальцы к вискам, и рядом с одним из крейсеров появилась мутноватая дымка, которая с берега будет видеться как еще один корабль.

— Нас засекли! — подал голос Забалуев. — Врубаю радиоперехват.

Обатскую шифровку они снесут как каратист японскую бумажную перегородку.

Канал взорвался паническими воплями.

— … Два крейсера, авианосец, два эсминца. Целая эскадра! — ушел руководству четкий доклад.

Я тут же переключился на частоту Партизана.

— Вырубай связь!

Пристань отрезали от электричества. А вместе с тем сдохли стационарные рации. Постановщик помех не даст уйти сигналу с мобильных станций.

— Ну всё мужики, — сказал Забалуев. — Дальше мы своим курсом. Удачи вам!

— Спасибо! — отозвался я.

Военные корабли нас покинули, а я повел свою эскадру в бой.

Вулкан Чеджу извергается. Его пламя пересекает моря, и забирает души тех, кто долго думал, что он огнеупорен.

— Орудия готовы к бою! — доложился капитан.

— Огонь! — рявкнул я.

Пушки ожили. Грохот разбудит многих.

Пристань клана Обата расцвела огненными вспышками.

Война началась!

Первый день в порту выдался классным. Юный Кентаро нихрена не делал, только ходил с важным видом. Автомат на груди давал какую-то внутреннюю силу, примерно равную его табуру пятого ранга.

Он сидел в караулке смотря без звука порнуху с пойманной волны японского ночного телеканала. Зря боялся, что деньги, которые с него содрали на усилитель старшие просто прокутят, но нет, правда купили и поставили на крыше погрузчика.

Он глядел в экран и вспоминал, как и сам с друзьями так же насиловал девчонку. Парень гипнотизировал банку пива, что уже отпотела. С одной стороны, если его спалят, будет залет. С другой, всего три и семь градусов, никто даже не поймет.

И тут он услышал, как часто мелкие волны бьются в берег. Парень обернулся и увидел в окно проступающие в ночной тьме силуэты множества кораблей.

Все тело прошибло мурашками. Такими большими, каких он сроду не чувствовал. Острые черты судов, выстроенных клином, напугали его до усрачки.

«Это наши?», — схватился Кэнтаро за спасительную мысль.

Волны забились еще быстрее, вызывая этим безумным ритмом какую-то паническую атаку. Он вдруг всем нутром почувствовал, что свои так не плывут.

Японец сделал первое, что пришло в голову, вскинул автомат и стал стрелять в корабли, первым подняв тревогу.

Заорала сирена. Люди стали выбегать. Но тут пристань накрыл артиллерийский огонь.

Почти все наши корабли шли пустые. Команды выставили их на курс и эвакуировались. Этими плавучими ведрами мы будем вскрывать оборону противника.

Я почувствовал, что сразу три биоторпеды движутся в нашу сторону. В такой суматохе их хер поймаешь под водой.

— Виктор Палыч, — позвал я. — Первая посудина. Как только осадка хоть чуть-чуть двинется. Взрывай к хренам.

— Принял.

Три водных табурщика допустили ошибку не разделившись, едва они ударили в дно судна, корабль немного вздрогнул.

Вояка тут же саданул по нему ультой. Судно взорвалось, утаскивая за собой на тот свет биоторпеды.

Бред! Бред! Бред! — крутилась в голове паническая мысль. Такидзиро Волков прыгнул за зенитку. Из всего расчета выжил только он. Спайка стволов опустилась. Перекрестие попало на палубу небольшого кораблика.

Пушка загрохотала! Прерывистая линия красных очерков расчертила ночное небо, вызвав пожар на судне.

— Есть! — радостно воскликнул парень, удивляясь, что страха нет.

Рядом громыхнуло, засвистели осколки, парочка мягко ткнулась в доспех.

— Ерунда! — толи подумал, то ли сказал он, переводя прицел на следующее судно.

Кацураги уже много раз пожалел, что вопреки инструкциям не держал доспех во время дежурства. Стекающая из рассечения на лбу кровь, уже промочила челку и теперь застилала глаза, смешиваясь с потом и перекрывала обзор.

Мужчина не нашел ключей у убитого старшего смены, а потому попросту срезал замок на контейнере ветряной косой. Открыл крышку и стал выкатывать водные мины. Он подвозил тележку к берегу, зажимал кнопки и снаряд мягко плюхался в воду.

Кацураги сразу же посылал его вперед ветряной волной, чтобы подарочек не сдетонировал под носом, ударившись о берег. Затем врубался моторчик, и мина уже сама уплывала в сторону вражеской эскадры.

— Еще одно пробитие! — доложил Русал, что на свой страх и риск вызвался быть наблюдателем на одном из мелких корабликов, которые выступали эдаким тараном. — Сильно рвануло. На дно пойдет.

— Долбанные мины! — выругался я.

Обата просто дегенераты. Ведь по закону подлости одна непременно уплывет и пострадают непричастные. Потом не отмажешься от такого. На что они рассчитывают?

— ПЗРК у придурка! — подал голос Сан Саныч.

— Нахрена он им на берегу? — удивился я.

— Поди узнай.

— Минусуй.

Раздался одиночный. И пущенная ракета ушла в небо.

— Джи-А, ПКР на семь часов. Достанешь?

— Попытаюсь.

Девушка вскинула руки и направила огромный сгусток огня. Одна из ракет взорвала ближайшее судно, но больше выстрелить комплекс не смог, его накрыло девичьей техникой. Полыхнуло. В небо взметнулся фейерверк, накрыв нескольких противников.

Такидзиро вдруг понял, что изредка отрабатывают ПКР, оставляя едва различимый во тьме ракетный шлейф и подпаливая суденышки, да одинокий пулемет грохочет, плюс сам японец огрызается, а больше никого и нет.

Такидзиро добил первый короб, кое-как вылез с места стрелка и сам принялся перезаряжать зенитку.

Он замер, поднося к глазам бинокль. Усиление прибыло мгновенно. Они бежали к берегу. Подлетела вертушка и высадила десант одаренных. Гостей ждет горячий приём.

Вон уже старый Син поднял водяной кулак и обрушил на палубу одного из судов, но тут другое на полном ходу влетело в берег, разметав препятствия и попросту погребло под собой табурщика.

Они что безумцы? — пронеслось в голове.

Огненный стихийник создал огромную сферу, из которой полетели лучи, раздирая обшивку посудин будто глазуревую корочку.

В ответ на это всё усиление смело с берега огнем корабельной артелерии. Такидзиро снова прыгнул за зенитку, поливая высаживающихся противников. Перед ними вспыхивали линзы стихийных щитов.

Бред! Бред! Бред! Но не могут же там все быть табурщиками!

Или могут? От этой мысли внутри все похолодело.

А затем он увидел, как с бортов кораблей спрыгивают шагачи.

Среди огня и трупов они выглядели как стальные боги войны.

Не может быть! Ведь их применение запрещено в городской черте! Они не ведь не безумцы, чтобы нарушить запрет императора?

Но вот один из шагачей вскинул руку. Такидзиро перевел на него прицел и понял, что уже давно не может надавить на гашетку. Патроны кончились…

Табурный щит затрещал, принимая множественные попадания. Парень попытался вскочить, но понял, что ноги не слушаются. Он глянул вниз, и осознал, что доспех слетел за пару секунд, а этот обжигающий холод, ни что иное как последствия контакт с пулей.

Контуженную артой группу мы бы долго ковыряли, если бы не шагачи.

Конечно, кто-то скажет, их нельзя использовать в городской среде. Но это если найдутся, те, кто об этом сообщат, а я таковых оставлять не планирую.

Но была другая проблема. Расчет на крыше главного здания чуть не вывел из строя одну из машин вместе с французом. Спас только опыт пилота. Он прыгнул в воду, рискуя утонуть.

— Там мастер со стрелковым табуром, — сказал Сан Саныч. — Граница второго ранга.

— Неприятно, — заключил я. — Дайте залп по главному корпусу.

Артиллерия гаркнула, складывая здание.

Группы расходились по пристани, зачищая территорию. Но тут из руин только что обвалившегося сооружения ударил синий луч. Джи-А смело как шар кием, швырнуло в контейнер, пробив его.

— Жива, — доложился один из бойцов, заглянув.

— Ну это уже несмешно.

Если его арта не берет, это второй ранг полноценный.

Щербет обозначил входящий сигнал. Я принял вызов.

— Говорит Партизан. Подмогу на вертушке сбили. Но один выжил. Прорвал заставу, движется к вам.

— Принял, — хмуро буркнул я в ответ.

Если падение из вертолета пережил, это вообще жопа. Лишь бы не сам Миура Обата. Мы к нему пока не готовы.