Верните ведьму, или Шахматы со Смертью

Глава 49

После Айтроби не было дома, а был Департамент. Грегори шагал по почти пустым коридорам, с удовольствием замечая, как меркнет свет при его приближении и как за ним этот самый коридор погружается во мрак. Как разбегаются с дороги работники. Как стараются скрыться с глаз старые знакомые. И Грегори не жалел, что всё же решил так координатно утрясти вопрос.

Филип стоял возле своего стола и читал доклад. Грегори волной силы распахнул двери и, не здороваясь, быстрым шагом пересёк комнату, остановившись напротив уже наверно бывшего друга. Не было даже замаха, простой резкий удар в челюсть. И Филип от неожиданности и, не успев поставив блок, просто отшатнулся, ударяясь в стол.

— Какого … — начал господин Дювье. Грегори схватил Филипа за горло и, шагнув к картотечным шкафам, прижал друга, недвусмысленно темнея глазами.

— Такого, предатель… — Грегори поудобнее пристроил ладонь на шее Филипа и продолжил. — Такого, что я был твоим заданием. Просто признайся, что тебе такого пообещала корона, если ты меня в клювике притащишь? Титул, земли, звания?

— Ничего, — прохрипел Филип, не пытаясь атаковать.

— Продешевил… Ты же специально не стал вмешиваться в дело Френка, ты же сам создал ситуацию, когда мне пришлось использовать своё право безнаказанного убийства… Скажи, ты действительно считал, что я из-за своей свободы его потрачу?

Воздух в кабинете стал вязким. Секретарь попытался войти, но наткнувшись на бешеный взгляд некроманта без единого проблеска осмысленности, поостерёгся мешать.

— Только вот ты не подумал, что мне и на свою свободу было плевать. И на жизнь. И то, что я собой закрою Элис… Не так, как планировал, получилось, да? Поэтому, успокоившись и смирившись, ты и не настаивал на некроманте.

— У меня не было выбора, — прохрипел Филип и дёрнулся . — Ты же знаешь… клятва…

— В задницу твои клятвы! Ты знаешь, какая цена была? — Грегори рывком перехватил отвороты пиджака Филипа и как следует тряхнул. — Ты знаешь, что она пережила за один день?

— Я … знаю.

Грегори разжал пальцы и медленно отошёл от Дювье. Отряхнул руки. Искоса посмотрел на бывшего друга.

— Тогда ты, надеюсь, знаешь, что после такого обычно убивают, но оцени моё великодушие…

Тонкая нить проклятья вцепилась в ладонь Филипа, обвивая запястья и въедаясь в кожу. Дювье попытался стряхнуть колдовское плетение…

— В твоих интересах больше не приближаться к моей семье… Иначе чёрная лихорадка сожрёт тебя в считаные часы, — Грегори не обернулся, когда выходил из кабинета, только поправил воротничок рубашки и незаметно почесал шею. Демоновы клятвы.

Он теперь постоянно ощущал на шее поводок удавки, но поделать ничего не мог. Служба короне за разрешение на убийство, плевать, что Грегори и не убивал этих ублюдков. Просто ему корона и закон многое могут простить, а Элис…

Грегори вернулся в поместье.

Алисия бесцветной тенью бродила по особняку, цветы не могли проснуться от зимнего сна, Сигизмунд сбросил листву и теперь фривольно размахивал стебельками. Дмитрий, что изрядно подзадержался в гостях, признался:

— Я не слышу её, поэтому помочь не могу. Не могу забрать её боль и отчаяние… — за всё время, что Грегори отсутствовал, князь немного пришёл в себя, залечил раны, поправился, и рука теперь была просто в повязке.

— Вы и не услышите, Митенька, — признался Грегори, наблюдая из окна кабинета, как Алисия в компании Гретты ходит по саду. — Это суахское заклятие закрывает наши с ней эмоции…

— Так отмените, Гриша! Пусть оно развеется, и я смогу заглушить, заставлю забыть. Я эмпат. Я умею, — Дмитрий поднялся с кресла, с вызовом глядя на Грегори, но тот лишь покачал головой.

— Дмитрий, это моя вина. Во всём виноват только я. Значит, и исправлять мне…

Дмитрий уехал через неделю. Если честно, его пришлось чуть ли не силой выгонять. Князь снова впрыгнул в костюм блаженного и стонал, что, дескать, на родине его не ценят, заставляют герцогинь соблазнять, а здесь так хорошо, и полный пансион, и он хоть в конюшне готов жить…

Грегори заверил, что скоро Дмитрий сможет вновь вырваться в отпуск к ним, но сейчас не стоит злить просскую разведку и всё же уехать на родину. Дмитрий скорчил физиономию, надул губы и, поклонившись печальной Элис, всё же направился к карете, возле которой скромно стояла горничная и держала небольшой саквояж в руках. Дмитрий остановился напротив Эльмы и без предупреждения просто впился поцелуем в губы! Горничная выронила саквояж, вскрикнула и пошатнулась, когда князь всё же закончил процедуру прощания. Глядя на белый платочек, что развевался на ветру из окна кареты, Элис тихо произнесла:

— Какой же он шут…

Грегори встрепенутся, потому что это была первая не наполненная болью фраза и уточнил, чтобы поддержать беседу.

— Шпион.

— Но и шут тоже, согласись? — Элис ещё не улыбалась, но посмотрела открыто, не прячась.

— Куда без этого… — проворчал Грегори и предложил локоть. Элис вцепилась в руку своими тонкими пальцами. Тропинка среди едва одевшихся в зелень деревьев заставляла вспоминать, что примерно так всё и начиналось. Только Грегори был пьян, а Элис умела улыбаться без боли.

— Я не знала… — тихо, почти шёпотом, призналась Элис, и Грегори остановился.

— Я знаю, Лис… — он прижал Алисию к себе и уткнулся носом в её волосы с ароматом миндаля и яблоневого цвета. — Я тоже не знал. И я не должен был доводить до такого…

Рыдание в рубашку и сжатые в кулаки ладони, что ударяются в грудь.

Правильно.

Грегори и не такие удары выдержит, лишь бы больше Элис не винила себя…