Верните ведьму, или Шахматы со Смертью

Глава 9

Глаза Элис светились ровным зелёным цветом, без осколков тьмы. Грегори вглядывался в миловидное нежное личико своей чародейки и лихорадочно соображал — что надо сейчас сказать и как поступить. Бренди сделало своё дело на голодный желудок и размыло очертания реальности. Ну, как размыло? Просто притупило интуицию.

— Ты … Элис, прости меня… Этого не должно было случиться, — на подлокотнике лежала книга с заклятиями. Тонкая, в мягком переплете. И Алисия забрала ее на колени, чтобы занять руки. Она поглаживала форзац и слегка цепляла его уголок ногтями, но молчала.

Вот это молчание было хуже крика. Когда Элис кричала, она была живой и настоящей. А сейчас она делала вид, что ей все безразлично.

— Я не хотел, чтобы вы встречались. Я не думал, что это знакомство для тебя было бы приятным… — продолжал Грегори. Наверно бренди недостаточно старался, потому что шестое чувство вопило и било в колокола, что сейчас что-то случится. Ах, да… аромат сочной зелени так сильно щекотал нос, что захотелось расчихаться.

— Именно, Грегори, ты не думал… — ее голос был мягким, условно дружелюбным. — Или наоборот, слишком много думал «что для меня лучше?», вместо того, чтобы просто спросить…

Это фиаско.

Грегори прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

— Ты догоняешь меня, забираешь из отцовского дома, но при этом тебе абсолютно наплевать чего хочу я… — голос звенел. Грегори чувствовал его вибрации всем телом, словно колдовство решило показать, что оно сильно.

Стенли понимал, что сейчас любое его оправдание, объяснение сойдёт просто за капитуляцию. К своему возрасту он понял, что если женщина настроена поругаться, она сделает все возможное, но испортит настроение всем. Себе — в первую очередь. Тут можно было бы сказать, что Грегори ощущал себя в ловушке, то есть почти беспомощным, поэтому спросил:

— Чего ты хочешь? — он был настолько спокоен, а между строк читайте — устал, что его голос тихо и мягко прозвучал в стенах библиотеки. Элис растерялась. Облизала губы. Заправила за ушко кудрявую прядь и примолкла. Даже аромат летней травы потерялся среди книжной пыли и чернил.

— Многого… — неуверенно ответила его ведьма и Грегори мысленно ухмыльнулся. — Начнём с правды.

— А давай начнём? — воодушевился Стенли, даже позу поменял: наклонился, оперся локтями в колени и сцепил пальцы в замок. — Вопрос от тебя, потом от меня. Кто соврёт — выпивает бренди!

Глаза Элис полыхнули. Такой расклад ее не устраивал однозначно, потому что она теряла ориентиры от обычного десертного вина, а тут — крепкий алкоголь. Но, видимо, договорившись со своими тараканами в голове, она кивнула.

— Что случилось с твоей любовницей? — она намеренно сделала упор именно на это обозначение статуса покойной. И Грегори это заметил. Поморщился. Но все же ответил.

— Она не была ей. И прибыла в поместье только чтобы свести меня с ума. Зачем? Ещё не знаю… Но после твоего отъезда она занервничала и сбежала. А может после того, как я получил откат от приворота. В любом случае, бежала она недолго. Убийство в подворотне…

У Элис на глаза набежали слёзы. Она прикрыла рот ладонью и сдерживалась, чтобы не разреветься, поэтому Грегори одним пальцем придвинул к ней бокал с алкоголем. Просто так. В качестве успокоительного. Алисия отпила, а потом сразу же отхлебнула чая.

— Зачем приезжала Ванесса?

— Поговорить…

— Поговорили? — неуверенный кивок головой. — Вопросы ко мне остались?

Остались. Это видно по тому, как покраснели щеки Элис. Она хотела спросить — что ей ждать в дальнейшем, но боялась, ведь не уверенна в его чувствах, и поэтому нехотя качнула головой.

— Как ты меня нашёл? — тонкая венка на девичьей шее заходится бешеной пульсацией и Грегори сам себя одёргивает, чтобы успеть отвести глаза до того момента, когда его внимание станет слишком красноречивым.

— Магия крови и заклятие. Наши сны перемешались. Я не думал, что такое возможно…

Да. С заклятием очень некрасиво вышло. Если бы он знал, что в случае расставания силы так решат себя вести, никогда бы не провёл ритуал. Или все равно провёл, лишь бы Элис не страдала.

— Кто такой Дмитрий? — пожалуй, самый животрепещущий вопрос для Грегори, и он замечает, как нервно закусывает губы Элис, как отводит глаза. Просто прячет их, стараясь рассматривать обстановку библиотеки, но только не глядеть на него, и это неприятно колет в глубине. Как будто гадюка, под названием ревность, изнутри все искусала.

— Попутчик в поезде. Там все сложно. И долго. И мы можем это потом обсудить… — в ее глазах столько паники, что она почти физически ощущается: воздух становится вязким и пряным, как горячий шоколад с кардамоном и солью, а голос слишком тягучим. И Грегори понимает, что там действительно все настолько сложно, что Элис проще похоронить воспоминания, чем рассказать. И обида, а ещё все та же ревность совсем заполнили рассудок колючим тернием, который изнутри начинал подтачивать опоры собственного самообладания. Наверно только из-за этого Стенли слишком медленно, лениво откидывается на спинку кресла, складывает руки на груди и ловит смущённый взгляд. В каком-то глупом порыве бесполезного злорадства он вытаскивает из внутреннего кармана медальон с «Запертой жизнью». Грегори ловит непонимание со стороны Элис, но наклоняется к столику и кладёт амулет на гладкое серебро подноса со словами:

— Господин Лиховской просил передать.