Великий и Ужасный 5

Глава 8 Продолжение банкета

Он просто сходу заехал мне в бороду. Первый! Это было хлестко, резко, сильно! От такого мощного джеба меня развернуло на месте и опрокинуло на стол с остатками чьего-то пиршества. В башке звенело, перед глазами плясали огненные мухи, но я был даже рад: своим ударом он дал мне карт-бланш. Потому что одно дело — это свирепо шагающий через зал урук с перекошенной от ярости рожей, а другое — конкретный, пушечный джеб в бороду.

Я бы и сам вряд ли ударил лучше. Такой удар с ног даже быка бы свалил. И бык бы не поднялся, скорее всего. Но я-то не бык. Я — Резчик, у которого после замечательных приключений маны через край! Меня боевыми магами не напугать… Меня вообще не напугать, в принципе. Как в самой популярной книге всех времен и народов написано? «Ударившему тебя по правой щеке обрати левую!» Я и обратю, то есть обращу… Выверну нафиг!

Молнию в меня из задницы они не пустят, не их специальность. Поджарить тоже не смогут, и по воздуху волочить не получится, как я понял. Зато бьют сильно, быстро и больно. Да? Ну, и хрен с ним!

— Неба утреннего стяг! — прохрипел я, с хрустом вставляя челюсть на место и вставая на ноги. — В жизни важен первый шаг!!!

— Что за хрень ты несешь? — удивился Жан-Поль.

— Гляди-ка, он встал. Ты проспорил мне сотку. Теперь моя очередь! — второй тип в кислотно-голубой рубашечке вышел вперед. — Гляди, как я уделаю этого свинорылого!

Он начал красиво. И опыт боев с уруками у него явно был, так что на кулачки мажор решил не полагаться, сразу постарался уделать меня ударом ногой с разворота. Быстро, резво, сильно! Аж воздух загудел, и эфир волнами пошел от его удара. Проблема была в том, что мажор привык иметь дело с противниками, которые были гораздо менее скоростными и реактивными, чем он сам. Но…

Моей скорости восприятия и реакции вполне хватило. Я просто чуть присел и уклонился, и удар, который должен был прийтись подъемом стопы в скулу и шею, прилетел голенью в мою черепушку, крепкую, как железобетон.

— А-а-а-ауч! — боевой маг ляпнулся на землю и ухватил себя за ногу в пароксизме боли.

Я не медлил: прыгнул на него сверху обеими ногами, прямо на грудную клетку, несколько раз подряд, прямо перед его ошарашенными дружками. Хрена с два они ожидали, что такое в принципе может случиться.

— Слышишь: реют над страною

Ветры яростных атак! — выплюнул я прямо в рожу Жан-Полю, которому понадобилось некоторое время, чтобы врубиться в ситуацию.

— Убью! — выкрикнул он, и тут же кинулся на меня.

О, его ударная техника была великолепна. Он лупил крепко и разнообразно, Перепелка остался бы доволен! В ход шли кулаки, локти, колени, пятки, его серии были фееричны и великолепны! А моя оборона — примитивна и однообразна: жесткие блоки, нырки и уклоны. Он достал меня еще пару раз — по ребрам и в морду, попытался отбить ноги лоу-киками и свернул мне нос, кажется. И кровь текла у меня по подбородку, шее и груди. И мне было на это до лампочки:

— И вновь продолжается бой,

И сердцу тревожно в груди! - вопил я, прерываясь только для того, чтобы схватить еще один мощный панч по моим многострадальным орочьим щам.

Кровавые брызги летели во все стороны. Он бы вообще убил меня нахрен, если бы я не был выше, больше и крепче, и если бы регенерация не качала на полную. Если бы!

А дружочки-мажорчики в зеленых рубашечках уже обходили меня, надеясь зайти с флангов и навешать дополнительно… Но Жан-Поль ИвАнов допустил зверскую ошибку в самом начале: нехрен было рассыпать по полу хинкали! Я целенаправленно отступал и петлял меж столами, и своим отступлением заставил кучерявчика поверить в себя. Этот скоростной мерзавчик, который якобы метелил меня. как бог черепаху, самым тупым и банальным образом не заметил, что мы вышли на исходную, и после моей короткой двоечки отшатнулся и поскользнулся на хинкали с баклажанами!

Жан-Поль ляснулся на пол громко, с грохотом сломанных стульев и, надеюсь, шейных позвонков, но — был готов тут же вскочить, как настоящий акробат, прыжком. Маг, ёлки! Однако мои татау уже полыхали золотом, и воздух стал густым, как студень, и мне понадобился один мгновенно-длинный рывок, чтобы оказаться близко-близко и насовать ему кулаков в рожу — раз-два-три-четыре-пять!

— И Е-э-э-эльцин та-а-акой молодой! - торжествующе взревел я, не переставая бить даже после того, как его затылок снова тюкнулся на пол, а смазливое личико со следами некой, прости Господи, мужской косметики, превратилось в однородное месиво. Увлекся, зараза. Мстил за хинкали и испорченный вечер!

И прозевал одновременную атаку зеленых мажорчиков-попрыгунчиков: эти двое набросились на меня с разных сторон и принялись лупить ногами на дальних дистанциях, отскакивая и уворачиваясь от моих довольно неуклюжих попыток войти в клинч и сожрать их одного за другим. Они, гады, действительно вытворяли сверхъестественные вещи на запредельной скорости и выбивали из меня всю дурь своими копытами будь здоров! Кажется, эти парни были братьями — русые, курносые, спортивные, ростом что-то около метр восемьдесят… Боевые маги! Тренированные убийцы!

После десяти или двадцати секунд сумасшедшего избиения мажорами меня, грешного, и парочки моих удачных выпадов в голове моей наконец щелкнуло: на кой хрен я пытаюсь играть по правилам? Уруки страшны импровизацией! А мне и импровизировать не надо, я все заранее придумал!

Каким бы крутым бойцом ни был Жан-Поль, он оставался человеком, а значит — весил не более девяноста килограмм, судя по его телосложению! Так что я разорвал дистанцию с братьями-попрыгунчиками обоими, самым банальным образом задав стрекача, перескакивая со стола на стол, и в три прыжка достиг Жан-Поля, ухватил его за жопу и за горло — и швырнул кучерявчика в одного из настигающих меня мажоров! Мажора снесло Жан-Полем нахрен, прямо в барную стойку, откуда сверху сначала посыпались бутылки со спиртным, а потом рухнула и вся стойка, и чертов магический факел на кронштейне, и ка-а-ак полыхнуло!

Я стоял в полном охреневании, второй братец в зеленой рубашечке тоже вытаращив глаза пялился на разгорающийся пожар, а потом мы, переглянувшись и не сговариваясь, кинулись их вытаскивать. Оба боевых мага орали как припадочные, потому как горели, облитые спиртным, весьма капитально. Я тащил за щиколотку горящего Жан-Поля, зеленый — брательника, понятное дело! И, сукападла, конечно, начали гореть скатерти, стулья, и вся вот эта вот хрень! Не тратя время даже на то, чтобы сбить с бедолажного мажора пламя, я волок его к выходу, и он бился горящей башкой о ножки стульев и столов. На ходу я уцепился за руку того, в голубой одежде, на котором попрыгал в начале схватки, и принялся эвакуировать и его тоже. И он, сволочь, тоже загорелся, да что за день-то такой…

— Весть летит во все концы,

Вы поверьте нам, отцы,

Будут новые победы,

Встанут новые бойцы! — ресторан горел уже весь, ну, и я ломился сквозь огонь, и хрипел своей разбитой рожей въевшийся в мозг шедевр Пахмутовой.

На самом деле происходило все это быстро — что-то около минуты от полета Жан-Поля и зелененького боевого мага в барную стойку и возгорания, до того, как я вытащил их на улицу и увидел проблесковые маячки аварийных служб, направленные на меня автоматы Татаринова и пожарные брандспойты.

— Тушите их, тушите! — заорал я.

Благо, меня поняли и принялись заливать бедолаг. Сначала этих, а потом и братьев в зеленых рубашках, которые вырвались из горящего ресторана следом за мной. Ор, вой сирен, вопли ресторанного персонала и адский ад воцарились вокруг. Я, избитый и закопченный, понятия не имел, что мне делать дальше, пока рядом не оказался обервахмистр (или кто он там сейчас по званию?) Скворешня. Прискакал, страж порядка, на хромированных ногах и тут же включился в разруливание ситуации:

— Бабай Сархан, чтоб меня! И почему я не удивлен? — и тут же махнул СОБРовцам, которые пялились все это время на меня. — Опускайте стволы, господа, этот урук умеет держать себя в руках и с полицией не дерется! Верно я говорю, Бабай?

— Ага, угу, — я вспомнил про Бурдугуз, но решил не углубляться и принялся балагурить по своему обыкновению. — Если что — они первые начали. Сначала сбросили мои хинкали на пол, а потом стукнули меня в бороду. Ну и… Как-то так оно все получилось. По камерам посмотри, я просто шел к ним, а он заехал мне в бороду на фоне классовой ненависти к хинкалям! Видел бы ты, с какой жестокостью он пинал мои хинкали туфлями по полу! Это нужно законодательно запретить — пинать хинкали, понимаешь?

А потом шмыгнул носом, попробовал вытереть кровь, но только сильнее размазал ее по роже и пожаловался полицейскому:

— Представляешь, меня почти избили человечки. Марго сказала — они боевые маги, а я хрен знает, что такое боевые маги… Набили меня, видишь? Это как-то унизительно…

— У тебя подписка о невыезде из Сан-Себастьяна, — Скворешня на секунду замер, видимо, работая с электронными базами данных. — Ах, собаки! Так это дворянчики решили, что они у себя в юридике? Ива-а-а-анов? Бабай, а подай-ка на него заявление, а? Мы ему устроим тюрьму и воши за нападение на полноправного резидента Сан-Себастьянского сервитута! Хоть и не высокомордые господа, а тоже кой-чего на своей земле могём! Есть слово Государево, есть законы, в конце концов! Дал подданному Государя в бороду — получи пятнадцать суток!

— Пусть владелец «Муската» подает, с требованием возмещения ущерба, — буркнул я. — Я не буду. Я дождусь, когда Жан-Поль поправится и тогда уже капитально его оттырю! Хинкали, понимаешь? Это очень сильно ранило мне сердце…

— Ранило сердце? — Скворешня взгыгыкнул, наблюдая, как обгорелых и избитых боевых магов грузят в специализированные реанимобили, оборудованные под одаренных. — Ты, вон, из них жареные отбивные сделал, может, хватит уже?

И поскакал куда-то в толпу порядки наводить.

— Может, и хватит… Пойму только — какого хрена им на самом деле было нужно, — почесал башку я и с хрустом распрямился, чувствуя, как регенерируют ребра. — Не классовая же ненависть к хинкали всему причина, на самом деле?

Оглядевшись, я с неким внутренним удовлетворением, мол — ага, картинка сложилась — рассмотрел силуэт Марго, которая на фоне пожара уже что-то вещала вьющимся вокруг нее дронам родного телеканала, с самым компетентным и деловым видом расспрашивала командира спасателей и уже примерялась к Скворешне. Однако, журналистка! Инфоповоды — наше всё! Она ведь и мне наш разговор про интервью припомнит… Пожар «Муската» для Сан-Себастьяна событие топовое!

Рожа болела вся — там тоже шли оздоровительные процессы. Эх, пожрать бы! Я отошел в стороночку, пользуясь тем, что Скворешня прикрыл меня перед СОБРовцами, и ребята в балаклавах уже не собирались меня крутить, уделяя основное время персоналу и посетителям. Хорошо быть местной достопримечательностью в сервитуте! Везде — блат. Даже не арестовывают!

Я боком-боком вдоль стеночки убрался с набережной куда-то в район парковки с задней, не затронутой огнем стороны «Муската», мечтая добраться до ближайшей точки, где продают съестное и, возможно, сувенирные футболки, потому что мой «KANNIBAL SERVIS» пришел в явную негодность. Хотелось перехватить что-нибудь калорийное и переодеться…

Тут, под высокими платанами, в кронах которых запутались фонарные столбы и бесконечные провода электропередач, не было аварийных служб и шумной толпы, зато стоял желтый одинокий обшарпанный электробус и тихо гудел двигателем. Слышалась какая-то вялая перебранка, а потом машина вдруг с шипением захлопнула двери и уехала, оставив на асфальте группу очень колоритных персонажей с огромными кофрами в руках.

— Готфердаммт!!! Концерт-то наш, похоже, того… — сказал мужчина с короткой окладистой бородой, чем-то похожий на кхазада. — Аллес капут.

Джинсы и неформальная футболка никак не сочетались с тюбетейкой и очками с роговой оправой, но ему это удивительно шло. Второй тип — высокий, с длинными волосами и шкиперской бородкой, в балканской шапочке-«пирожке» мотнул головой:

— И гонорары, и ночевка в отеле на втором этаже, похоже тоже — того! Пожарные подливают, как положено, там скоро бассейн можно будет устраивать, а не постояльцев принимать…

Остальная компания — пара эльфов-лаэгрим, человек и натуральный кхазад, но почему-то гладковыбритый, загомонили, явно больше расстраиваясь из-за сорванного концерта, чем из-за того, что оказались в субтропической жопе мира без денег и ночлега.

— Ну чего, погнали на набережную, часа два постоим — авось на гостиницу и наберется? — предложил эльф, в очертаниях кофра которого угадывался саксофон. — Впервой, что ли?

Они мигом принялись обсуждать детали и планировать площадку для уличного выступления, кто-то из этих неунывающих ребят явно уже бывал в Сан-Себастьяне, так что предложения поступали дельные. А я всё никак не мог решиться выйти на свет Божий, под фонари — потому как видок мой был очень даже не очень. А потом — решился. Черт меня дери, это ведь был «Рекорд-Ансамбль», и я благим матом себя крыть буду, если хотя бы не попытаюсь…

— А-хм! Джентльмены! — сказал я и потрогал челюсть, которая была почти в порядке. — Это может прозвучать дико, но у меня есть деловое предложение.

Их реакция оказалась мгновенной, парни явно были тертые: круговая оборона и бойцовские стойки говорили о том, что даже черный урук с разбитой рожей не сможет смутить эту группу товарищей. Что характерно — инструменты они защищали в первую очередь! Мужчина (то ли кхазад, то ли человек, а может — полукровка, как я) в тюбетейке, поправил свои роговые очки и внимательно глянул на меня:

— Донерветтер! Звучит на самом деле дико, — признал он. — Урук рядом с горящим зданием — явление в принципе понятное и привычное. А вот урук с деловым предложением — это да, можно сказать — нонсенс. Но мы тут оказались в несколько стесненных обстоятельствах и не против выслушать что-то вменяемое…

— Так совпало, что я отчасти и являюсь виновником этих обстоятельств… — развел руками я. — Одни типы хотели меня побить, а я швырнул одного из них в барную стойку, сшиб факел и… Ну — вот это все. Концерт сорвался. Неловко вышло. Если честно — я шел в «Мускат» покушать хинкали и провести время с девушкой, но, когда узнал, что играет «Рекорд-Ансамбль», обрадовался до усрачки! Хотите верьте, хотите нет — после Карасунского фестиваля ваши песни у меня из плейлиста не вылезают, и последний ваш альбом, который «Самый добрый мир» — это просто… Просто…

На этом моменте я широко улыбнулся. И они, черт бы меня побрал, улыбнулись в ответ. И тот эльф, который с саксофоном, вдруг сказал:

— Это же Бабай Сархан, а? Мужики, это — Бабай Сархан! Урук, который убивает тварей, варит кофе и крутит эту, как ее… Шавуху! На фестивале в Карасуне! Помните — Тиль про него рассказывал? А я вас звал, а вы не пошли! А классная шавуха, и кофе мощный!

Я, честно говоря, растаял. Бывают же на свете приятные эльфы!

— Обещаю сколько угодно кофе и шаурмы, нормальную ночевку и огромный клуб, битком набитый самыми благодарными зрителями в мире! — сказал я. — Часа через два. Нужно же народ оповестить как-то. По гонорару… Ну, давайте как в «Мускате», хотя я понятия не имею, сколько вам предложили…

— Ого! — «Рекорды» переглянулись. — Кофе, шаурма, концерт! А деньги… Что есть деньги, как не инструмент? Плохо, когда деньги становятся самоцелью. Погнали! Что там за клуб?

— «Надым», тут недалеко, полчаса на машине… Я сейчас комм найду, свяжусь с пацанами — мигом транспорт отправят. Но есть один нюанс, джентльмены… Вас не смутит тот факт, что «Надым» располагается на территории Сан-Себастьянской Хтони?

— А-ха-ха-ха-хо-хо!!! — дружный гогот был мне ответом. — Мужик, мы из Владимира. Нас не напугать хтонью!

Кузя заехал за нами на одном из фургонов, который еще не до конца определился, на кулинарном, медицинском или боевом поприще он будет служить. И когда я помогал мужикам грузить кофры с оборудованием, на авансцену вышла Маргарита. Процокав каблучками по парковке, журналистка подошла ко мне, потянулась, прижалась — и жадно поцеловала в губы, абсолютно никого не стесняясь.

— Когда я поняла, что ты все-таки решил устроить резню, то решила не путаться под ногами. Это я вызвала полицию и пожарных, и медиков! Кажется, все правильно сделала? — спросила она.

— Правильно, — сказал я и подумал, что Эсси никого не стала бы вызывать. Она достала бы рогатку и выбила бы пару глаз, скорее всего. Или засадила бы в каждого из мажоров по длиннючей стреле из лука. Но вслух проговорил совсем другое: — Раз тут с хинкали и концертом не получилось — погнали в «Надым»? Я договорился, «Рекорд-Ансамбль» отыграет первый хтонический концерт у нас! Ну,0 и перекусить найдем чего-нибудь, у нас с этим запросто!

— Нет, — сказала журналистка. — Я думаю — с меня довольно приключений на сегодня. Я позвоню тебе, у нас еще интервью зависло, помнишь? Ну, всё, мое такси едет, чао-какао!

Она так и сказала: чао-какао! Вот нафига, спрашивается? Какое, нахрен, какао?

Такси вырулило на парковку, я открыл перед Маргаритой заднюю дверь, дождался, пока она устроится в салоне и, заглянув в стекло напротив водительского места, погрозил знакомому бомбиле-снага за рулем и показал жестом, мол слежу за ним. Тот кивнул понимающе и мягко тронулся.

Мне оставалось только запрыгнуть в кабину фургона и скомандовать Кузе:

— Погнали! У нас на Маяке сегодня будет охренительный движ!