Великий и Ужасный 5

Глава 3 Заемная сила

Вопрос я решил довольно просто: вырубил колдуна аккуратным ударом по многострадальному кумполу, связал, уложил в стороночке. Внимательно осмотрел галерею, потыкав во все сомнительные места кардом, никого не обнаружил и установил две растяжки с гранатками — на расстоянии двадцати пяти-тридцати метров с одной и другой стороны. Девушку, а скорее — молодую женщину, спрятал в нише у стены, уложив на спальнике, закутал термическим покрывалом, под голову ей пристроил рюкзак. Ну, и ракетницу сигнальную оставил, чтобы могла постоять за себя.

Молодая леди, попавшая ко мне в лапы, обладала довольно приятной наружностью и выдающимися формами. Определить это не мешали жуткие лохмотья вместо комбеза и волосы — как пакля, и лицо — в грязище. Но настоящая красота — она очевидна, ей прорехи в одежде не помеха! Она и сквозь прорехи выпирает, можно сказать. И пощупать! Но я ничего щупать не стал, я приличный урук. И так бедолажная настрадалась, чтобы ее всякие уруки щупали. В общем — бережно я с ней обращался, по-джентльменски.

Позаботившись о незнакомке, я прихватил с собой аптечку, кислородный баллон и солидных размеров мешок для добычи — и двинул на ту сторону. Челночное плавание по сифону, вот как это называется! Меня оно уже даже начало задалбывать, если честно. Но мои праведные труды были вознаграждены: девчоночки всё-таки оказались живы! По крайней мере, автодиагност из аптечки выдал вполне себе приемлемую картину: обезвоживание, истощение, потеря сознания, но в целом — никакой страшной угрозы для жизни не обнаружено. В этом плане мне жутко нравился местный техномагический прогресс: имея приличные деньги, можно было накупить кучу ништяков, которые даже из такого дубового в медицинских делах типа, как я, сделают вполне приличного фельдшера! Кроме автодиагноста у меня с собой имелся еще умный инъектор, и оба этих прибора гарантировали полную совместимость и взаимодействие по беспроводной связи, так что мне оставалось только прислонить коробочку инъектора к локтевому сгибу сначала одной девушки, потом — второй, и машинка впрыснула им необходимый минимум препаратов. И не всегда нужно татау бить, чтобы подлечить кого-нибудь… А то ведь получится как в той поговорке: по лягушкам из пушек…

А вот шахтер помер, жалко мужика. И все мои навыки резчика были тут бессильны. Доконал его колдунишка. Все-таки пара недель — это не три дня, не вынес дядька тягот и лишений. Ох, и отольются мерзавцу-ритуалисту шахтерские слезы… Я его коллегам горняка доставлю, пусть хоть растерзают, у меня на душе ничего и не пошевелится. Тех, кто чужими жизнями жертвует ради своих малопонятных эгоистичных целей, гасить надо наглухо. Своей жизнью — жертвуй сколько влезет, хоть башку о стенку разбей. А девок красивых трогать не смей! И шахтеров. Шахтеров тоже не стоит трогать. Вообще, много полезного народа на свете, так что нехрен руки распускать и в пентаграммы человеков запихивать. Хотя, если семь углов — то это ведь септаграмма получается? И в нее тоже запихивать не надо, однозначно.

Девушки были в безопасности, пусть и в окружении трупов, так что я занялся сбором трофеев. У ритуалиста кроме хрустального шара с собой имелось множество всяких диковинных плошек, банок, склянок, кувшинчиков, подвесок, статуэток и прочих штучек-дрючек, которые он расставил в строгом порядке на перекрестьях кровавой фигуры, хрен пойми зачем. Определенно, нужна была чья-то консультация по поводу всей этой магической дребедени, поскольку негодяя этого я уже раскусил: он являлся настоящим пустоцветом. И все эти штуковины ему нужны были как костыли для инвалида, без них он ничего путного намагичить бы не смог. Хотя он и так не смог, со штучками, но это скорее всего потому, что ему сталагмитом в башку прилетело, а не потому, что штучки не помогли.

Собрав добычу в мешки, я снова нырнул под воду — и выволок их наружу, примостив рядом со связанным колдунишкой, который так и валялся без чувств.

Потом настал черед спасать жертв ритуалиста. Чтобы девушки не очнулись в воде, я настроил инъектор, и он впрыснул в каждую пациентку лошадиную дозу успокоительного, так что мне оставалось только зафиксировать (окей, окей, связать!) конечности веревкой, плотно приложить кислородный баллон с маской к носу и рту, закрепить резинкой на затылке — и вперед, продолжать челночно-сифоновое плавание, сначала с одной, потом — со второй.

Было неудобно, но я справился с обеими. И ни разу ни одну из них башкой об известняковые стены не ляснул. Сам, правда, долбанулся, но это — мелочи. В плюс играло, что в отличие от молодки, которая уже спала под одеялком, эти альпинистки-пещеролазки оказались довольно миниатюрными. Килограмм по пятьдесят весили, не больше. И, судя по всему, возрастом были гораздо моложе. Может, студентки? В любом случае, они намокли и замерзли, так что мне пришлось доставать еще аварийные пакеты и закутывать и этих дамочек термическими спасательными покрывалами. И укладывать их туда же, в нишу. Но это всё были полумеры. Возникла срочная необходимость приготовить еду, горячее питье и согреть их капитально. А для этого нужен был костер!

У меня с собой имелось сухое горючее, но не прям много. Котел плова не приготовишь! А дрова найти в пещере — та еще задачка, для дебилов. Зато здесь можно было найти мага, пусть и недоразвитого, а маги, даже недоразвитые, порой умеют делать всякие интересные финтифлюшки! Так что я набрал воды в ладони из сифона и плеснул в лицо колдунишке.

— Эй, чучело! Вставай, пора приниматься за общественно-полезный труд мне во благо…

— А? О! Ой, ять! А-а-а-а! — реакция его была понятной, но неприемлемой.

— А ну — цыц! Девочки спят! — я мигом ухватил его за горло. — Будешь орать — заткну рот твоим же ботинком. Если сейчас сможешь говорить спокойно — кивни.

Он кивнул. Я убрал руку от горла и спросил:

— Как звать тебя, чучело?

— П-п-п-почему чучело? — драматическим шепотом спросил он.

— Потому что с виду ты человек, а в башке у тебя — опилки! — пояснил я. — Кой хрен ты в штиблетах в Хтонь поперся?

— А… — он был явно озадачен. Не такого вопроса колдунишка ожидал от черного урука! — А что — нельзя?

— Нельзя хрен об чужие занавески вытирать и при дамах материться! А еще — людей воровать, чтобы на них опыты ставить! — отмахнулся я.

— Так это не опыты! — возмутился он. — Это уже веками отработанные практики! Ради заемной силы!

— А? — удивился теперь уже я. — Это что за хрень? Ладно, всё — потом. Давай вот что мне скажи, болезный: есть из чего костер разжечь? Я тут просто подумываю: мне тебя с переломанными пальцами на руках дальше вести или с целыми?

— Пальцами? Почему — пальцами? — его растерянности не было предела.

Конечно, проводя ритуалы в Хтони, очнуться в лапах у черного урука — не самый закономерный результат. Был. Годик назад. Теперь с подобными ему паскудами такие сюрпризы будут случаться все чаще и чаще…

— Ну, как… Ноги я тебе ломать не буду, мне еще, по всей видимости, девчонок на себе нести. Так что сам пойдешь. Нос сломать — так говорить будешь невнятно, а у меня к тебе куча вопросов… Потому — пальцы, — кажется, доходчивей было уже некуда. — Говори, падла, из чего у тебя костер развести можно!

Я ухватил его за ухо и немного приподнял над каменным полом. Общение с Кузей кое-чему меня научило, и теперь я уже врубался, с каким типом личностей такой способ диалога будет самым эффективным.

— А-а-а! Зеленая склянка!- тут же смекнул он. — Налей в блюдо, будет долго гореть! А-а-атпусти!

Я отпустил, и колдун брякнулся башкой на камень. Ну, сам попросил, что уж тут. Зеленую склянку я нашел быстро и металлическое блюдо подходящего размера — тоже. Пододвинув его поближе к посудине, усадив напротив себя и глядя на его реакцию (а ну, как сбрехал и сейчас будет большой бабах?), я налил мутную тягучую жидкость в емкость, чиркнул самой обычной спичкой, и жижа заполыхала — невысоким, но жарким и ярким пламенем.

— Годится. Так и быть, разрешу тебе посидеть и погреться об мой костер, если расскажешь, за каким хреном ты всё это устроил. Но учти — начнешь бормотать заклинания или нести околесицу, я тебе мигом по щам настучу! — погрозил ему пальцем я. — Ты ведь знаешь, кто я, ага? Понимаешь, что со связанными руками и без твоих артефактиков такого пустоцвета, как ты, я в бараний рог скручу за три секунды?

— М-м-мда! — закивал он. — Скрутишь. Ты меня убьешь?

— Я-то? Нет, пока не собирался, — отмахнулся я. — Хотя ты и редкостный гад. Разве что если по пути сдохнешь, тогда сильно переживать не буду. А так мне за тебя живого дороже обещали, чем за мертвого.

Он приободрился и обрадовался. И зря! Заказали-то мне всю это поисково-спасательную операцию воротилы горного бизнеса, клиенты Демидовых. Это они владели шахтами в Акарамаре, то есть опосредованно — сам его светлость Григорий Демидов ди Сан-Донато. Так что смерть ублюдка будет весьма неприятной…

— Как звать-то тебя, чучело? — уточнил я.

— Игорь, — тут же откликнулся колдун. — Денисович. Кулябкин!

— Куля-а-абкин! Так ты — ученый, получается? Это что — я по твоим статьям Воронью пещеру изучал? — мне даже стало как-то обидно.

— Доктор естественных наук! — он прям гордился этим, даже плечи расправил! — Преподаю геологию и спелеологию на отделении геомантии, в колледже. Ну, и не только. Пиромантам и гидромантам геология тоже необходима…

Не знаю, чего он разоткровенничался? Может, прерванный ритуал на него так влиял, а может — мои угрозы пальцы поотламывать?

— В магическом колледже, значит, — кивнул я. — Многоранная личность! Пустоцвет-геомант, ученый, преподаватель, геолог, спелеолог, ритуалист и просто говнюк. Понятно теперь, каким хреном мужики из Акарамары, которая за сорок километров отсюда, в Хтонь попали. Заманил, падла? Наставил статичных порталов, да? Интересно, сколько таких исчезновений — твоих рук дело? Ой, и не делай лицо оскорбленной невинности, мне тебя живьем доставить велено, а про «целый и невредимый» ни слова не было. Как думаешь, Игорёша, что будет полезнее для твоего организма: если я быстро всех погибших шахтеров найду, и мы выбираться станем, или я тебя тут с девчатами оставлю, вручив им, например, что-то острое? А сам на поиски двинусь?

Игореша, подлец, вдруг закатил глаза — и дунул! И пламя из плошки ринулась мне в лицо! Я рефлекторно зажмурился — и врезал леща, вслепую. Явно — попал! Завоняло палеными волосами, так что мне пришлось мигом бежать к сифону и окунать в него башку. А потом — макать в сифон Игорешу, потому как иными способами в себя он приходить не хотел.

— Посмотри ты, какая все-таки говна, а не человек! — пожурил его я. — Ты еще и пакостничаешь? Совсем охренел? Я — Бабай Сархан, мне твои пустоцветные фокусы что слону — дробина!

— Вот! Вот! — заорал он, мотая мокрой башкой и пребывая явно не в себе. — Легко тебе! Ты вон какой! Всем вам! Вы вон какие! Эльфы — живут черт знает сколько, все красивые, как с картинки, гномы в любой технике по щелчку разбираются, руки у них, понимаешь, золотые! Снага — не болеют никогда, тебе, уруку, магия — как слону дробина! Ты вона какой здоровый, и бицепсы у тебя, и трицепсы, и девкам, небось, нравишься! А я? Каково это — быть простым человеком, а? Что мы можем? То голова болит, то жопа, то аллергия, то грибок на ногтях, то зубы надо лечить! Знаешь, как я мечтал об инициации? Мечтал стать кем-то! Каждый день с семи лет мечтал, что стану магом! Настоящим геомантом! И что? Да, инициация произошла, а потом — пшик! Я никто! Пустоцвет, нищий преподаватель в жалком колледже на окраине России! Что у меня есть? Знаешь, каково это — чувствовать свою ущербность, чувствовать презрение от тех, кто сильнее? Да мои ученики, прошедшие инициацию второго порядка, презирали меня, я это ощущал всякий раз! Эти сучки глумились надо мной, шушукались! Конечно, они ведь — первокурсницы, думали, что у них всё впереди! Что? Что бы ты стал делать, если бы ежедневно чувствовал себя никчемным, ничтожным, не могущим повлиять ни! На! Что! Ни на что в этом сраном мире! Для которого нет места под солнцем, кроме крохотной квартирки и нищенской зарплаты в жопе мира! Не знаешь? Откуда тебе знать, ты же не человек, ты — черный урук, тебе повезло!

На этом моменте я дико расхохотался, мне аж плохо стало. Ну, и выронил я его в сифон, и полежал он там, пока я не проржался как следует.

— Мне и вправду повезло, Игореша, — бормотал я, оттаскивая его к блюду с огнем. — Лучше быть черным уруком, чем таким параноидальным эгоцентричным сукиным сыном, как ты. Квартира! Зарплата! Способности к магии! Происхождение — титульная нация и титульная раса! Родился в курортном городе! Мозгом Боженька не обидел, мордашка у тебя тоже ничего, симпатичная! Штиблеты вон какие… Ты чертов везунчик, Игореша! Если бы у меня были на старте такие штиблеты, я бы думал, что мне дьявольски фартануло. Но у меня нашлись только резиновые шлепанцы и разгромленная берлога в самой жопе жопы! Студентки шушукались на него… От меня бабы панические атаки ловят и мелко-мелко креститься начинают, а тут — шушукаются…

— Дуры потому что, не понимают ничего, — раздался женский голос из ниши. — Спасибо вам, господин Сархан, что нас спасаете.

— Тихо, тихо, Маргарита Львовна! — девчули едва ли за руки ее не хватали. — Это же урук! Он же…

— Спокойно, барышни! — эта видная дама выбралась из ниши и типично женскими движениями принялась приводить себя в порядок. Настолько, насколько это вообще было возможно, учитывая обстоятельства. — Спокойно. Этот конкретный урук — самое лучшее из того, что мы могли повстречать в нашей ситуации. В которой, между прочим, виноваты именно вы! Так что раскрыли свои ротики и повторили следом за мной: «Спасибо, господин Сархан!»

— Но Маргарита Льво… — студентки были явно к такому не готовы.

— Никаких «но»! — она даже стала дирижировать ладонями. — Смелее: «спасибо…»

— Спасибо, господин Сархан… — проблеяли спасенные.

— Ну вот, умнички! — царственно кивнула молодая женщина. — А теперь дальше отдыхайте, а я хотя бы умоюсь, и если мне повезет — со мной поделятся одеждой…

— Есть комбез, — сказал я. — Оранжевый. Автоподгонка по размеру. Девушки, у меня их шесть, если что, я не знаю, за каким хреном мне их сбросили, но имейте в виду… Трупы я из сифона вытянул, на ту сторону, так что можно мыться. Вода холодная, но я уже-уже ставлю суп вариться, через несколько минут — согреетесь.

— Вот! — смелая сударыня сделала грациозный жест рукой и так взмахнула ресницами, и так глянула, что у меня мурашки по спине побежали, несмотря на ее запачканное лицо и спутанные волосы. — С огромной благодарностью приму вашу помощь, сочтемся, когда выберемся. Поверьте, вы не останетесь разочарованы!

И, ничтоже сумняшеся, без всякой рисовки разделась донага и, взвизгнув от холода, принялась плескаться, произведя среди меня своим поведением и природными данными настоящий фурор. Я быстренько отвлекся и принялся крошить пеммикан в самый обычный армейский котелок, который я закрепил на двух камнях, стоящих прямо в полыхающем алхимическим пламенем блюде. Хоть в этом падла-Игореша не обманул — огонь и не думал гаснуть, давал достаточно жара и света. Девчонки-студентки, привлеченные ароматами и теплом огня, подобрались поближе, огибая связанного и обезвреженного колдунишку по широкой дуге.

Выбирать между маньяком и уруком — удовольствие ниже среднего, это было понятно. Но у меня тут булькал супчик из пеммикана. И пеммикан был не абы какой, а из говядины с овсянкой, специями и сушеными овощами, да и воду я в ручейке набирал, который со стены струился, а не из долбаного сифона, так что пища обещала получиться вполне нормальная. А с галетами и вовсе — завтрак чемпионов! Или то- ужин? Во времени я точно потерялся.

— Господин Сархан, а можно и нам комбинезоны? — пискнула одна из девчат. Сколько им лет-то было? Шестнадцать? Восемнадцать? — Маргарита Львовна уже оделась, и мы как раз окунемся, и переоделись бы, а потом поедим… И спасибо вам еще раз!

— Какие хорошие обучаемые девочки, — покивал я. — Вот такие мне очень нравятся, таких и спасать приятно. Меня, если что, Бабай зовут, мне двадцать лет… Или девятнадцать еще? В общем — явно не шестьдесят четыре, чтобы господином называть. Мы почти ровесники. Берите-берите комбезы! А вы, Маргарита Львовна, берите-берите ложку, я к вам инъектор не применял, когда вы чувств лишились, вам силы надо восстанавливать…

— Марго! — сказала она. — Мне тоже не шестьдесят четыре.

Взяла ложку и, быстро-быстро дуя на еду и строя гримаски от горячего варева, принялась рубать супчик. Конечно, не шестьдесят четыре! Этой кудрявой черноволосой красотке было что-то около тридцати. Но очень, очень роскошные «около тридцати». Я успел рассмотреть женщину перед купанием, но и сейчас, в стандартном оранжевом комбезе она смотрелась чертовски привлекательно! Спортивная, высокая, с породистым лицом, явно — постоянная клиентка всяких фитнесов-спа-косметологов… Я на самом деле на нее засматривался, что уж тут? И — да, кого-то эта Марго Львовна мне напоминала. Может, и вправду — в Карасуне виделись, да и вообще — Сан-Себастьян не так и велик, по сути — большая деревня…

— Пусть будет Марго, — согласился я, вгрызаясь в кусок пеммикана. — Очень приятно познакомиться. Не расскажете, Марго, что за хрень тут происходит?

— Можно на «ты». А что тут такого удивительного происходит?.. Всё как обычно: заемная сила, — проговорила она и тряхнула пышной гривой кудрявых волос. — Нет места лучше, чтобы работать с заемной силой, чем Хтонь. А для такого опытного ритуалиста, как Игорь Денисович — так и подавно… Вы ведь сами все слышали: у него явный комплекс неполноценности в довесок к целому букету психических расстройств. Я ведь и сама повелась, хотела сделать хороший сюжет из карстовых пещер для канала… И дуры эти две: «Наш Кулябкин такой, наш Кулябкин — эдакий! Просто лучший в мире!» А потом — р-р-р-р-аз! И за углом вместо Анакопийской пещеры — Воронья! Я на границе с Маяком жила, Хтонь ни с чем не перепутаю!

— Заемная сила? — до меня потихоньку начало доходить. — Погодите-ка! Вы что — тоже маги? Все трое? Он что — высасывал ману или что-то типа того?

— Ну, эти пигалицы — недавно прошли инициации первого порядка, а я — десять лет как пустоцвет, — повела плечом она. — Именно: высасывал ману. Работал на разности потенциалов! Шахтеры — цивильные, хтонические твари — со знаком минус, мы — со знаком плюс. Это если схематично.

— Зараза… — сказал я. — И что, это распространенная практика?

Марго сделала очередной свой грациозный жест, который должен был обозначать что-то вроде «фифти-фифти».

— Для многих родовитых пустоцветов это единственный шанс хотя бы временно встать вровень с прошедшими инициацию второго порядка истинными магами… Но обычно богачи для этого используют вассалов, которые делятся энергией добровольно. Но откуда у такого жалкого человечишки, как Кулябкин, вассалы, верно?

У меня просто бомба в голове взорвалась: это же надо было год тут прожить и Хтонь носом перепахать, чтобы совершенно случайным образом на такую дрянь наткнуться! Частые визиты аристократов на Маяк в сопровождении дружинников и всякие мутные телодвижения клановых бойцов вокруг Аномалий вдруг заиграли новыми красками! И причины, по которым любые намеки на уничтожение Прорыва или Аномалии воспринимались резко в штыки всей местной элитой, становились еще более явными…

Я взглянул на Марго совершенно новыми глазами:

— А вы на телевидении не работаете? — внезапно пришло мне в голову.

Вот где я ее видал! По ящику! Хотя и не смотрю почти, и в заведениях своих не держу, но поди ж ты — примелькалась!

— Угадали! Работаю! — очаровательно-профессионально откликнулась она, обаятельно улыбнулась и приняла самую привлекательную позу из всех возможных, учитывая котелок, ложку, пещеру и бессознательное тело Кулябкина неподалеку. — Веду прогноз погоды, но очень хочу в вечерний эфир. Бабай, дадите мне интервью, если выберемся отсюда?

— Маргарита Львовна-а-а-а! — запищали переодетые и чистенькие девчули. — Что вы такое говорите? Что значит — «если»⁈

И, конечно, в этот самый момент грохнула одна из растяжек!