Ведьмак. Назад в СССР

Глава 20 Тёмный

Едва мы подъехали к музею, сразу стало понятно, вызов не ложный. Монструозные двери центрального входа были распахнута настежь, а в глубине фойе, едва подсвеченного дежурным освещением, кто-то лежал. В добавок, вторая по счёту ажурная решётка слева, была сорвана с развороченного оконного проёма и лежала на асфальте.

Судя по всему, её скорее всего вырвали при помощи автомобиля. Потом один из злоумышленников разбил окно и проникнув во вспомогательное помещение музея, открыл массивные, деревянные двери изнутри.

Я и не заметил, как чисто на автомате, ТТ оказался у меня в ладони. Дослав патрон, я плотно прижал руку с пистолетом к солнечному сплетению и во избежание случайного выстрела, упёр палец в предохранительную скобу.

Зайдя внутрь, вслед за выскочившими первыми сержантом с Каратистом, я сразу скользнул в левую сторону, и едва взглянув на растянувшееся на полу тело смотрительницы музея, взял под контроль широкую лестницу уходящую на второй этаж. вместе с коридором, пронзающим первый уровень и ведущим к отдельным залам музея. Затем прислушался, но подозрительных звуков не уловил. Зато я увидел трёх обалдуев, вставших над телом женщины в синем халате и едва не выругался.

Быстро подойдя, я старательно продолжая контролировать все входы, опустился на колено и проверил пульс. К моему облегчению, хоть и слабенько, но он прощупывался. Женщина едва дышала, однако видимых повреждений на теле я не заметил.

— Жива. Вроде не ранена. Надо вызывать скорую — выпалил я и посмотрел на Каратиста, который отойдя к распахнутой двери бытовки, стоял на пороге, и даже не вынув пистолет из кобуры, отрешенно рассматривал разбитое окно.

Затем он неожиданно встрепенулся и зачем-то отбежал к широченному коридору, ведущему к залам с экспозициями. Тут он принялся бешено крутить готовой, при этом хаотично водя лучом ручного фонарика, по стенам с картинами. Поняв, что он растерян, я ещё раз осмотрел женщину, и взяв в помощники сержанта, аккуратно вынес её из здания. А затем указал раскрасневшемуся напарнику на лежавшую на асфальте.

— Сержант, значит так, вызывай по рации помощь. Будь всё время тут. Следи за входом. Приедет скорая, покажешь смотрительницу, скажешь, что у неё скорее всего сердечный приступ. Сам с ней ничего не делай.

— Чего рекомендовался! — выкрик, выскочившего из музея Каратиста, который видимо наконец взял себя в руки, заставил меня оскалиться

— Не начинай — процедил я, старательно сдерживаясь.

— Слышь молодой, сам не начинай. Я командир патруля! Сержант, бегом за мной! — громко скомандовал каратист и развернувшись, зашёл в музей

Понимая, что спорить с упёртым старлеем бесполезно, да и не время, я, добрался до рации и принялся передавать оперативному дежурному ориентировку и обрисовать ситуацию. А в конце я чётко по буквам проговорил специальный код, вызова ликвидаторов, который меня заставили заучить ещё накануне.

К тому моменту, когда я снова добрался до распахнутых дверей музея, Каратист вместе с двумя ппсниками, скрылся из виду. Скорее всего пройдя по центральному проходу, они начали осмотр разветвляющихся коридоров первого этажа.

Я попытался понять куда именно они ушли, и тут услышал глухой грохот, идущий со стороны лестницы, ведший на второй уровень музейного здания. Холодный сквознячок тут же прошёлся по затылку, и всплывшее нехорошее предчувствие, заставило забить на приказ старлея.

Кротко ругнувшись, я снова вырвал пистолет из кобуры и на предельно возможной скорости поскакал вверх по лестнице.

И пока я бежал, глухие удары продолжали доноситься. Это помогало ориентироваться, так что я проскочив мимо музейных коридоров второго этажа, без раздумий направился выше. На третьем структура здания немного поменялась и мне пришлось выбрать один из трёх расходящихся коридоров.

Продвигаясь вдоль стены, я старался не топать. А проходя мимо каждого закрытого зала, осматривать массивные двери на предмет повреждений. таким образом добравшись до очередного перекрёстка, сразу заметил, отсутствие статуи на одном из постаментов. Судя по осколкам бетона, торчавшим креплениям и сорванной медной табличке, статую Христофора Колумба кто-то совсем недавно грубо выдрал и унес.

Причём на полу остались ребристые следы ботинок, ведущие в проход с указательной надписью:

Взведя курок, я направился дальше и тут же почувствовал, как с каждым шагом, чужеродный холод всё сильнее тревожит затылок, одновременно с этим начал появляться слабенький поток силы, частицы которой неминуемо концентрировались в моём теле.

Я понимал, что тут происходит нечто паранормальное и явно опасное. Инстинктивно хотелось развернуться и убежать. Однако вместо этого я заглянул за угол и увидел следящую картину.

В самом конце плохо освещенного коридора, клубилась непроглядная тьма, из которой и раздавался редкий приглушённый грохот, сопровождающийся треском расщепляемого дерева.

А на удалении пары метров от тьмы, лежал сержант, над которым медленно крутилась настоящая веретенообразная воронка крохотного торнадо. Она состояла из тёмной субстанции, перемешанной с серой хмарью. А внутри, периодически отделяясь от тела ппсника, проскакивали яркие искорки, подсвечивающие застывший силуэт левитирующего человека.

При этом некие изломанные тени в панике метались по стенам, будто в поисках выхода. Именно глядя на них, я внезапно почувствовал, как тёмный силуэт зависшего человека, каким-то образом высасывает саму жизненную энергию из распластавшегося на полу тела сержанта.

Переваривая увиденное я на миг замерев, а затем явственно услышал грубое английское ругательство, донёсшее из тьмы прямо перед очередным ударом. И именно звук иностранной речи подействовал словно отданная команда на старт. Прицелившись в прикрытый воронкой силуэт, я принялся выпускать пулю за пулей, при этом продвигаясь вдоль стены, короткими шажками.

Поначалу это не вызвало никакого видимого эффекта, кроме резкого удвоения количества искорок, но уже после третьего выстрела я заметил, как воронка потекла и начала теряя форму, распространяться словно чёрная клякса, во все стороны.

А едва пустой магазин ударился о паркет, я услышал гневный возглас на совсем уж непонятном языке. В следующий миг остатки воронки буквально взорвались, неестественно клубящейся тьмой, которая пройдясь по длинному коридору волной цунами, заполонила всё пространство вокруг.

И едва тьма всё поглотила, очередная искорка отделилась от сержанта, и в её отблеске я успел увидеть направляющийся ко мне, размытый силуэт человека, с бездонно тёмными провалами, зияющими на месте глаз.

Мгновенно сменив магазин, я, не видя даже своих рук, дважды выстрелил в то место где был хозяин тёмной воронки, а затем начал пятиться, прижимаясь к стенке. Однако вместо гулкого звука выстрелов, до ушей донеслись резкие щелчки, а вместо вспышек, ствол сверкнул странными отблесками, едва осветившими мушку пистолета. Однако даже несмотря на это, я уловил колотящий звук пуль, бьющихся о стену.

Промахнулся — понял я, а уже в следующий миг по моему затылку отвесили крепкую затрещину, от которой в глазах пробежал хоровод искры. Если бы не привычка, во время тренировки по пулевой стрельбе на сверх короткие дистанции, держать пистолет обеими руками, прижав их к солнечному сплетению, то я бы точно его выронил.

Снова прижавшись к стене, я быстро выстрелил три раза, немного смещаясь при каждом отблеске и пытаясь определить местоположение противника. А затем почувствовал мощный удар ногой в левый бок, от которого упал на одно колено. Следом ещё один удар обрушился на спину, свалив на пол.

Крякнув, я резко развернулся и выпустил ещё две пули, туда где точно должен был находиться противник, и снова услышал, как куски свинца шмякаются об потолок. Захотелось следом выпустить последнюю пулю оставшуюся в магазине, но я сдержался, понимая, что возможно неимоверно шустрый противник больше не даст мне перезарядить пистолет.

Резко перекатившись, я снова прижался плечом к стене и начал подниматься. А едва я встал на ноги, новая мощная оплеуха, раскрытой ладонью, обрушился на ухо. А вслед за этим, сквозь звон, до перепонок донёсся голос нападающего.

— Майкл, ты прав, какие же они жалкие эти обезьяны — проговорил неприятный голос на английском, с сильным восточноевропейским акцентом

По роду службы, мне пришлось большой промежуток времени общаться с поляками именно на английском. Так что ярко выраженный польский акцент я определил безошибочно.

— Лех, хватит играть, заканчивай с обезьянкой! — резко выкрикнул второй голос, доносящийся словно из-под толщи воды и снова грязно выматерился, причём характерно, так как это делают американцы.

А вслед за этим я опять услышал крушащий дерево удар.

— Нет Майк, этот слизняк прервал мою трапезу. А я не люблю, когда у меня забирают законную добычу.

И как только он договорил, мне снова прилетело по уху, да так, что я едва не отправился в нокаут.

— Если не играть с жертвой, то не интересно находиться в этом мешке с бесполезными костями. — Едва невидимка это проговорил, я снова выстрелил, ориентируясь на звук, но тут же услышав шлепок пули о стену и издевающийся хохот оппонента.

А затем до ушей донёсся новый глухой удар чего-то массивного и треск разрываемого дерева.

— Лех, я пробился. Сейчас заберу вещь.

Воспользовавшись секундной заминкой я выщелкнул магазин, затем вырвал последний из сдвоенного подсумка, и воткнул его в рукоять «ТТ», следом попытался дослать патрон, но в этот миг на тело один за одним обрушилась серия мощных боксёрских ударов.

И пока я чудом удерживая пистолет, пытался прикрыть живот и бока, из моей головы не выходило чувство что я делаю что-то неправильно, не понимая правил игры и упуская суть происходящего.

Судя по мастерской обработке моей тушки, противник явно знал куда и как бить, при этом я понимал, что он мог бы вырубить меня с пары ударов, но явно сдерживается. А ещё я осознал, что несмотря на кажущую неуловимость и быстроту, он никакой не призрак а вполне даже человек, или некая сущность, находящаяся в живом теле. А если это так, то это тело можно подстрелить и свернуть ему шею.

Однако навыки опытного бойца в этом деле мне не помогли бы. Нет, я попытался отмахнуться пару раз, но даже не задел невидимого противника. Тактику поведения нужно было срочно менять, но я не мог додуматься, как именно.

В конце концов, получив пару десятков ударов в корпус, я понял — мне поможет только чудо.

А что, если?! — странная идея тут же пришла в голову, и в тот же миг новый удар прилетел прямо в нос, из которого брызнула кровь.

— Лех, да что ты возишься. Я забрал вещь. Кончай его. Нам надо уходить — потребовал американец, и в этот момент я решил что пора пробовать.

— Ну вот и всё обезьянка. Нам пора — проговорил хозяин окружающего мрака и я понял сейчас или никогда.

Пистолет, с мигом досланным патроном, перескочил в левую руку, а правая поднялась вверх. Затем повинуясь ментальному приказу, собранная в теле сила ушла куда нужно и я щёлкнул пальцами, породив сноп нестерпимо ярких искр, которые словно фотовспышка, легко разогнали тьму, на пару мгновений высветив окружающее пространство.

Я успел засечь силуэт человека, находился всего в метре от меня. Затем рядом блеснуло штыкообразное лезвие с выделяющимся желобком кровостока.

Инстинктивно отпрыгнув в сторону, я уловил движение и услышал удар острия в стену. Снова щёлкнул пальцами, и воспользовавшись новой вспышкой, выстрелил в силуэт от бедра три раза, практически не целясь.

Противник ускорился и попытался отскочить, но я буквально прочувствовал, как минимум две пули попали в цель. Выстрелив наугад ещё раз, я снова щёлкнул, и на этот раз на указательном пальце наконец-то осталось трепещущее пламя, начавшее буквально пожирать клубящийся вокруг мрак.

— Этот грёбаный обезьяна! Это точно он, тот двойник! Но как?! Почему он здесь? — услышав крики убегающего, я трижды выстрелил по стремительно удаляющемуся силуэту, но не попал, лишь выбил фонтанчики штукатурки из стены.

— Уходим! — взревел второй, а затем обе фигуры в конце коридора, исчезли за углом.

Держа руку с горящим пальцем перед собой, словно фонарь, я понёсся следом, а когда добежал до угла, услышал звук вдребезги бьющихся стекол. Завернув, я успел увидеть выбитый оконный проём, и даже выстрелить в выпрыгивающую фигуру, но явно не попал.

Отлично понимая, что магазин пуст. Я ещё пару раз щелкнул курком об боёк и подбежал к окну. Посмотрел вниз и увидел лишь выбитую ажурную решётку, валяющуюся рядом со статуей Колумба, торчавшей из цветочной клумбы головой вниз.

Несмотря на весьма приличную высоту, выпрыгнувшие ушли, и это только подтвердило, что они точно не обычные люди.

Дежурный свет вернулся и я, потушив палец, побрёл назад, при этом пытаясь галстуком остановить кровь, продолжавшую течь ручьём из сломанного носа. Остановившись перед выбитой створкой неимоверно массивной двери, я заглянул в выставочный зал и увидел разбитый стенд перед диаграммой, изображающей Ацтекскую пирамиду, с окружающими её толпами коренных американцев, проводящих некий религиозный ритуал.

Продолжая стоять, я обхватил нос и вызвав волну боли, как мог вправил его. Посмотрел на посечённый пулями коридор, и увидел оставшийся торчать из стены клинок, с очень короткой рукоятью. Быстро подойдя, я с трудом выдернул серебристое лезвие из штукатурки, и неожиданно почувствовав, что именно так и надо сделать, сунул его за голенище сапога.

Затем подошёл к лежавшему сержанту, осмотрел его и понял, что он хоть и живой, но выглядит очень хреново. Видимых повреждений не обнаружилось, но зато щёки молодого парня неестественно впали. Глаза же теперь окружали огромные тёмные круги, словно он не спал целую неделю.

А в тот момент, когда я начал его тормошить, желая привести в чувства, в конце коридора появился запыхавшиеся старлей с водилой.

— Младшой, Ты чего мать твою натворил!? — с ходу начал наезжать Каратист. — Зачем стрелял? Куда? Что с Колькой?

Сыпля вопросами, перемешанными с обвинениями, он на ходу обшаривал пространство максимально округлившимися глазами и как заведённый лягушонок, вращал головой.

А когда старлей подошёл, сержант пришёл в себя и начал слепо озираться. Я помог ему встать на подгибающиеся ноги, и в процессе убедился, разительные перемены мне не показались. Ещё сегодня утром он был пушащим здоровьем парнем с намечающимися щёчками, а сейчас он выглядел словно после двухмесячного беспробудного запоя, причём такого, в процессе которого он всё это время глушил чистый спирт, не разу его из принципа не запивая. Ко всему прочему сержант явно похудел килограмм на 10–15 и его шатало, а когда он попытался что-то выговорить, из рта послышался сухой скрип вместо вразумительной речи.

А затем его и вовсе вырвало чем-то отвратно кровавым. Дабы его меньше тревожить, я усадил его к стене и едва расслышал, как он шепчет о том, что ему никогда не было так херово.

И в этот момент я вспомнил всё что увидел за последний десяток минут и сопоставив данные призадумался, ведь как мне показалось, именно о подобных симптомах, упоминал в своём откровении доктор Кац, когда рассказывал про погибшего студента.

Всё это время, Каратист продолжал нарезать круги, ошалело оглядывая повреждения стен и выбитую дверь с окном. Неожиданно подойдя сержанту, он грубо схватил его за плечо и начал яростно трясти.

— Что тут произошло?! Рассказывай! — потребовал он.

Увидев, что он хочет его насильно поднять, я подскочил, и с ходу отпихнул старлея.

— Оставь парня. Очухается, потом спросишь — прорычал я, загородив сидящего.

— А ты сука ведьмачья заткнись и не указывай?! — резко взъярившись, Каратист подскочил ко мне и попытался схватить за грудки, но я сделал быстрый шаг в сторону и со всех сил снова толкнул в бок, проносящееся мимо тело.

Он едва не упал, а затем резко развернувшись встал в стойку, и в этот самый момент в конце коридора появились сразу две группы спецов, по пять человек в каждой. И похоже облачённые в ОЗК и бронежилеты ребятки, были из состава именно моего нового подразделения.

Две группы тяжелых, поблёскивая зелёными шлемами, умело продвигались вдоль стен. Одна впереди, вторая уступом заметно приотстав. Как я сразу заметил, первая взяла нас на мушки автоматов.

Во избежание эксцессов, я расстегнул ремень с кобурой и сразу откинул его от себя, а затем встал лицом к стене и расставив ноги намного шире своих плеч, упёр ладони в стену, при этом положив их на выбоины, оставшиеся от моих же пуль.

— Ну шяс начнётся — прошептал я и замер, стараясь даже не дышать, дабы не получить лишнего по молодым почкам.