Часть 6

***

— Брин, — тихо, почти в самое ухо позвали меня. — Брин, вставай.

— Мм… — сонно протянула я, почувствовала руку мужа на себе и только сильнее прижала ее к себе. Просыпаться совершенно не хотелось. — Ле-ень, мне такой сон приснился. Что я в другой мир попала, а там такая жесть, — не открывая глаз и не отпуская руку, проговорила я. — Грязь, срач, люди дикие, чудища по лесам бегают, а за ними ведьмаки, — кратенько рассказала я и, припомнив своего желтоглазого спасителя, добавила. — Офигенный, конечно, мужик, но не дай бог кому в такую задницу попасть!

Тихий смех в мой затылок прозвучал так уютно, вот только… Я дернулась, выпустила все из рук и резко села в постели, открыв наконец глаза. Вместо мужа на кровати лежал как раз тот самый ведьмак и, жмурясь как довольный кот, продолжал смеяться. Сходство также добавляли кошачьи глаза, все еще светящиеся в тусклом, едва пробивающемся свете только вставшего солнца.

— О-о, это не сон, — я со стоном рухнула обратно на кровать рядом с мужчиной и закрыла лицо руками, массируя виски и потирая глаза.

— Мир, значит, полная задница, а я офигенный? — все еще мягко смеялся ведьмак.

— Без вариантов, истинно так, — в ладони ответила я, не спеша их отнимать от точно покрасневших щек.

Блин!

Эскель поднялся с постели, все еще веселясь, открыл окно, впуская в комнату больше света и прохладный воздух, и пошел умываться. Тряпка, которую он вчера закрепил на бедрах, благополучно свалилась с него ночью. Теперь он ходил по комнате абсолютно голый и, кажется, его, в отличие от меня, это совершенно не заботило.

— Кто такой Лень? — спросил он, плеща себе в лицо водой.

— Леня, муж, — вздохнув, ответила я, отводя взгляд от мужчины. — Давно уже с ним в обнимку не спала, а тут надо же… вспомнилось. Вредно мне с тобой спать!

— В ссоре с мужем? — продолжил расспрашивать ведьмак, вытираясь.

— Да давно уже дело к разводу шло, — призналась я, разглядывая совершенно неинтересную ширму. — Я только все не решалась…

— Он тебя бил? — вдруг резко развернулся ко мне ведьмак, успевший надеть только штаны.

— Еще чего не хватало! — возмущенно воскликнула я и тут же сдулась. — С другой стороны… Он детей хотел, а у меня, как ты знаешь, с этим сложности, которые могут и до смерти довести даже в моем мире. А он так хотел детей, что ему было все равно каково будет мне и выживу ли я вообще. Ему просто было плевать на меня… — с этими словами я поднялась с кровати и отправилась к освободившемуся кувшину. Холодная вода должна была помочь мне взять себя в руки. Зачем только я это все Эскелю сказала? Наверное, хотела, чтобы он понял, что с другим мужчиной меня ничего не связывает.

Мы немного помолчали.

— Я пойду коней седлать, — накидывая куртку, сказал мужчина. — Как спустишься, позавтракаем и в путь.

— Хорошо, — чуть натянуто улыбнулась я. Я была благодарна ему за то, что не стал развивать тему и оставил меня одну, чтобы я могла привести себя и свои мысли в порядок.

Одежда за ночь благополучно высохла, даже джинсы. Разве что на штанине внизу осталось небольшой мокрый островок, как напоминание мне, что надо все ровно раскладывать. Но это были мелочи! В целом же я, несмотря ни на что, неплохо отдохнула, умылась и причесалась, оделась в чистое и была готова продолжить дикарскую экскурсию по чужому миру сразу после завтрака.

Спустившись вниз, я нашла Эскеля уже в обеденном зале, он только что заказал еду.

— Удачно ты подгадал, — улыбнулась я, усаживаясь за стол.

— Я слышал, что ты идешь, — раскрыл секрет своей удачи ведьмак.

— Впечатляющий у тебя слух, — искренне восхитилась я, с трудом себе представляя, как в таком гомоне можно было вообще что-то расслышать.

В трактире, казалось, все постояльцы разом проснулись и решили позавтракать. В такой толпе даже на нас с ведьмаком внимания никто не обращал. Хорошо еще, что хоть стол свободный нашелся. Впрочем, наверно, Эскель заранее об этом побеспокоился.

— У тебя каблуки стучат необычно, не так, как у других.

— А-а, ну да. Пластиковые набойки. Такого в этом мире точно ни у кого нет, — покивала я, усмехаясь. — А чего такой аншлаг? Весь народ, что ли на ярмарку, кроме нас?

Подали еду.

— Да. Первый день торгов, весь товар в наличии, все спешат заключить самые крупные и выгодные сделки. Надо бы по идее тоже кое-что прикупить…

— Так давай купим. Полчаса на это же можно выделить, — загорелась я. — Мне жутко любопытно посмотреть, чем тут торгуют.

— Да ничего особенного: еда, живой товар, зерно, сено, дрова и прочие запасы на зиму, — видимо хотел разочаровать меня ведьмак. — Это же не городская ярмарка, где помимо выпивки и музыкантов с циркачами, еще и куча безделушек, сладостей, обувь с одеждой, зелий и прочих магических штучек.

— Это тебе ничего особенного, а мне и как дровами торгуют интересно! — пожала я плечами, без особого восторга ковыряясь в каше. Опыт, правда, настаивал, что съесть надо все, а то до обеда ой как далеко. Так что пришлось заставлять себя есть не худшую из пробованных мной тут кашу.

— Ладно, пойдем. Заглянем, — решился Эскель, все это время, видимо, молча обдумывавший мое предложение. — В Каэр Морхене припасы надо все-таки пополнить.

Я просияла, предвкушая хоть кратковременное развлечение и смену обстановки. Это с экрана телевизор ты смотришь на эти убогие палатки с низкокачественными товарами и глупящих скоморохов и не понимаешь, чего туда народ так попасть стремится. А на самом деле тут такая серость, грязь и скучища, что любое событие на ура заходит. Наверное, если в таких условиях пожить несколько лет, то и на казни тоже будешь ходить как на праздник… Они тут наверняка есть!

Ярмарка располагалась с другой стороны деревни и плавно выходила за ее пределы для тех, кому не хватило места внутри или товар был слишком габаритным. Мои ожидания это мероприятие по большей части оправдало. Не слишком чисто, шумно, людно. Где-то слышался смех, где-то ругань, кто-то бойко торговался, кто-то уже отмечал сделки, хотя мы с Эскелем пришли в числе самых первых покупателей. Я с интересом смотрела во все стороны сразу, впитывая в себя обороты речи, культуру торга, меры весов и длины, процедуру заключения сделок, упаковку и доставку товара, а самое главное — цены. Может все это и выглядело отстало, зато очень живо и натурально. Ярмарка гомонила, создавая ощущение праздника даже у меня, а дети так и вовсе носились вихрями с дикими криками. Правда, удивительно, но во всей этой толпе я не ощущала толкотни. Мы с ведьмаком двигались вполне спокойно, ни проталкиваться не приходилось, ни отбиваться от чужих локтей и беречь свои ноги, совершали покупки и шли дальше.


Вскоре, по большей части утолив свое любопытство, я обратила внимание, почему так происходило. Оказывается, люди сами расступались перед нами, злобно или со страхом зыркая при этом, а я просто этого не замечала, пытаясь успеть увидеть все и сразу.

— С тобой так хорошо в толпе ходить, люди сами пропускают, — придвинувшись чуть ближе, тихонько сказала я.

— Хорошо, что ты видишь в этом плюс, — ухмыльнувшись, ответил ведьмак.

— А ты нет? — повернулась я к нему.

— А я привык, не замечаю, — пожал плечами мужчина.

— Я только не пойму, чего они шарахаются. Ходим же как все, ни на кого не кидаемся, покупаем цивилизованно, — задумчиво проговорила я, наблюдая за людьми.

— Они думают, что если соприкоснутся со мной, то станут такими же выродками, — пояснил мне этот нюанс Эскель.

— Лопухи, если бы все было так просто! — воскликнула я, но тут же спохватилась и продолжила уже тише. — Дотронулся, и у тебя сразу суперспособности! Нет уж. Я, по-моему, тебя всего ощупала уже, и что-то до сих пор ничего не поменялось, — тихонько рассмеялась я.

— Ощупала, это точно, — усмехнулся Эскель, пряча широкую улыбку. — Им только не говори, а то и от тебя шарахаться будут.

— Напугал ежа голой попой! Пусть шарахаются, целее буду, — уверенно заявила я.

Эскель не то закашлялся, не то засмеялся, но довольно быстро справился с собой. Только в брошенном на меня взгляде еще виднелось веселье. Я в отличие от него прятать свое хорошее настроение не собиралась, так что посмеялась за двоих и продолжила с улыбкой следить за происходящим в округе.

— Все, пойдем, — через пару минут позвал меня Эскель, закидывая за плечо мешок с покупками. — На.

В руки мне впихнули горячий пирожок, который я тут же принялась перекидывать из одной руки в другую.

— Ой! Блин, ты его прямо из печки голыми руками, что ли, достал? — дуя на пирожок и пальцы, спросила я, увидев, что сам мужчина спокойно держит второй пирожок в руках.

— Да нет, из лотка у торговца, — с интересом наблюдая за моими манипуляциями, ответил ведьмак.

— Лоток, что ли, с подогревом, — проворчала я, более-менее приспосабливаясь к температуре выпечки и наконец вонзая в нее зубы. — М-м-м! Сладкий! Спасибо!!! — восхитилась и запоздало поблагодарила я, наслаждаясь, казалось, позабытым вкусом сладости на языке.

— Пожалуйста, — в своей добродушной манере с кривоватой полуулыбкой ответил ведьмак, ведя нас обратно к лошадям.

В этот раз, благодаря его стараниям, я смогла сразу залезть на лошадь как надо и не смешить людей при этом. На дорогу мы выехали с заметным опозданием, зато припустили по ней со свистом, невзирая на увеличившийся вес поклажи. После дождя дорогу развезло, местами стояли лужи, но день обещал быть погожим и довольно теплым, так что к полудню все могло просохнуть. Привычно устроившись за спиной ведьмака, я наблюдала проплывающий пейзаж, отмечая, что мы явно забирались все севернее, периодически то ныряя в лес, то снова выезжая на дорогу. Впереди давно уже маячили горы, и как я уже знала, туда мы как раз и ехали.

«Что меня там ждет? Что, если несмотря на уверенность Эскеля, у меня таки не окажется нужного магического таланта? Обратно меня не отправят… Что я буду делать?» — со все усиливающимся опасением думала я.

От неопределенного будущего мысли плавно перетекли к прошлому, к моей жизни в своем мире, к знаниям и умениям, которые я там получила. В конце концов, открою свою парикмахерскую, стричь и брить-то я не разучилась! Правда, средства для волос придется изучать заново, но главное, чтобы на кусок хлеба и крышу над головой хватало. От возможных планов на работу мысли незаметно свернули к семье, мужу и сегодняшнему утру. Чисто формально с мужем я не разводилась, но фактически мы с ним только изображали семейную пару уже около полугода, а охлаждение чувств произошло и того раньше. Учитывая то, при каких обстоятельствах я попала в этот мир, а также то, что я понятия не имею, как вернуться обратно, думаю, можно с уверенностью сказать, что в своем мире я умерла, и брак мой теперь недействителен. Так что я смело могу считать себя совершенно свободным человеком, в конце концов, в этом мире моего мужа просто нет!

«Все! Объявляю нас не мужем и не женой! Теперь у меня бывший муж!» — уверенно сказала я сама себе и с этими мыслями скрутила широкий стальной ободок с пальца и, покрепче прижавшись к Эскелю, на полном скаку запулила кольцо в заросли у дороги.

Ведьмак резко осадил коня, что тот чуть ли не встал на дыбы. Так что мне пришлось судорожно цепляться за мужчину уже двумя руками, с ужасом хватая ртом воздух.

— Что это было? — резко спросил Эскель, повернув голову вбок и удерживая гарцующего на месте коня.

Я мертвой хваткой вцепилась в мужчину, с ужасом глядя на землю.

— Брин! — поторопил меня мужчина.

— Господи, да просто кольцо, — выдохнула я наконец. — Что ж ты творишь-то? У меня же так инфаркт будет!

— Зачем ты его выкинула? — более спокойно спросил он.

— Захотелось! — воскликнула я, все еще с трудом приводя дыхание в норму. — Ради всего святого, не делай так больше! У меня сердце из груди чуть не выпрыгнуло!

— Извини, но тебе следовало предупредить меня, — снова невозмутимо говорил Эскель, пуская коня рысцой.

— Да я вообще не думала, что ты заметишь! — раздраженно ответила я, медленно выдыхая, сердце продолжало колотиться как сумасшедшее.

— Я ведьмак, — веско заметил мужчина.

— Балбес ты, — себе под нос буркнула я. — Из-за бесполезной железяки волос седых мне добавил.

Я все же расслабила руки, обхватив ведьмака как обычно, и чуть передвинулась ближе к нему, снова занимая привычное место.

«Ну, блин, устроил он мне стресс! Нет, я, конечно, тоже хороша, можно было догадаться, что он всполошится, но елки-палки, кто так делает?!»

— Что это было за кольцо? — через некоторое время, когда я окончательно успокоилась и даже вновь прислонила голову к его спине, спросил ведьмак.

— Обручальное, — со вздохом ответила я, смиряясь, что незаметно развестись не вышло. И чего мне приспичило сделать это немедленно? Подождала бы обеда, отошла бы в кустики по нужде и там спокойно избавилась, без свидетелей.

— Мне оно показалось стальным, — заметил ведьмак.

— Не показалось.

— В вашем мире принято делать обручальные кольца из стали? — в голосе мужчины проскользнуло удивление.

— Настоящее обручальное осталось дома. Оно золотое, с кучей камней, завитушек и прочих украшений. На работе с ним было неудобно, да и не очень оно мне нравилось. Муж со свекровью выбирали, — принялась пояснять я. — Бывший муж, — исправила я сама себя.

— А стальное тебе нравилось?

— Да. Я его сама купила, чтобы носить повседневно, — пожала я плечами. — А что, удобно. Не гнется, не царапается, если что можно засветить им кому-нибудь в глаз, — усмехнулась я.

— А зачем тогда выкинула? — резонно спросил Эскель.

— Развелась, — мрачно ответила я.

— Интересный способ, — хмыкнул ведьмак.

— Ну, межмирового загса у вас тут нет, чтобы я заявление написала, пришлось самой обходиться. Вот, произвела ритуальное выбрасывание кольца в кусты с трехкратным сообщением при свидетелях, что это развод!

— Но ты не повторила, — отметил ведьмак.

— Развод! Это третий раз, — послушно повторила я.

Мужчина промолчал.

— У вас и правда есть такой обычай? — через некоторое время все-таки спросил он.

— Нет, — хихикнула я. — Но что мне остается? Он там меня без вести пропавшей признает и разведется, а я вот так.

— Хм… Ну, не лишено логики, — усмехнулся ведьмак.

На обед мы остановились, когда ощутимо перевалило за полдень, зато на потрясающей поляне. Еще когда сидела на коне, я заметила странные разноцветные пятна, мелькающие между деревьев. На мой вопрос Эскель ответил, что это цветы — прощальные дары осени. Разумеется, мне захотелось поближе взглянуть на эти дары, зазывно пестреющие между деревьев и в небольших прогалинах. Так что вскоре решено было все-таки остановиться на обед на одной из живописных полянок.

Соскользнув с лошади, я, не обращая внимания на ноющие мышцы и отбитый зад, поспешила к цветам и опустилась на колени, изучая и нюхая. По форме они больше всего напоминали герберы. Цвет лепестков был преимущественно насыщенно сиреневый и фиолетовый с темной серединкой, но встречались и почти белые цветки. Именно из-за этого, видимо, они и создавали такой магнетический эффект, мелькая между деревьями. Запаха от них не было почти никакого, хотя цветы покрывали значительную часть поляны. Впрочем, я почти не почувствовала аромат, даже уткнувшись носом в сам цветок.

— Что ты делаешь? — спросил ведьмак, бесшумно подошедший сзади.

— Исследую, — усмехнулась я, отрываясь от цветов и поднимая голову к мужчине. — Ты глянь, какая красота!

Впервые в этом мире я жалела, что у меня нет фотоаппарата. До этого мне тоже попадались красивые места, но эта поляна посреди леса, где-то у подножия гор побила все рекорды. До того дивно смотрелся ковер цветов, плавно меняющий свою насыщенность и оттенок.

— Сколько потрясающих кадров можно было бы сделать, — вздохнула я и с сожалением поднялась на ноги.

— Пойдем поедим, полчаса передохнем и поедем дальше. Надо постараться успеть в Каэр Морхен до темноты, — Эскеля местные красоты интересовали мало, или он просто к ним привык, а о существовании фотоаппарата он, понятное дело, и вовсе не знал. Зато он имел представление о дальнейшей дороге, так что я послушно отправилась за ним, не сетуя на короткий отдых. Я была рада уже тому, что мы остановились у заинтересовавших меня цветов, хотя мужчина явно планировал что-то другое.

Костер не разводили, ели всухомятку то, что купили с собой в дорогу. Благодаря этому, по окончании трапезы осталось еще две трети от отведенного получаса. Ведьмак с полупустым бурдюком отправился на поиски воды, я же поспешила вернуться к отраде глаз и приобщиться к природной красоте, раз уж рукотворная мне в этом мире пока не попадалась. Зайдя прямо в цветы, я так и уселась на ноги среди них спиной к лесу и лицом к поляне, чтобы видеть как можно больше чудесных цветков. Я просто сидела и наслаждалась моментом, проводила по цветам рукой, гладила лепестки, свободно витая мыслями где-то далеко-далеко, настолько далеко, что пропустила момент, когда вернулся Эскель. Хотя ведьмак ходил так тихо, что вряд ли бы я что-то услышала, даже если бы прислушивалась специально. Он неожиданно вынырнул слева от меня, с тихим звоном вытащил и отложил чуть в сторону мечи, и улегся рядом со мной на траву и местами прямо цветы, заложив руку за голову. Солнечные лучи, пробираясь через листву деревьев, причудливо освещали его лицо.

— Издалека ты похожа на нимфу в этих цветах, — едва заметно улыбаясь, сказал он, глядя на меня.

И в этом взгляде было столько теплоты и нежности, что я не смогла не улыбнуться в ответ, а потом почувствовала, что меня начинает затягивать в его нечеловечески желтые глаза. Я смотрела на него и будто видела впервые. Этот добрый взгляд словно менял его лицо, освещая его изнутри. Уродливый шрам с мелкими морщинками ушли на второй план, привлекая внимание к внимательным, глубоко посаженным глазам под густыми темными бровями, к выраженным скулам и широкой нижней челюсти. Только сейчас я вдруг отметила у него очень красивую линию губ, которую не портила даже старая рана. Так, излишне пристально рассматривая его лицо, я внезапно поняла, что, кажется, начинаю влюбляться в этого мужчину. Это открытие настолько меня поразило, что я поспешила перевести взгляд на цветы, судорожно придумывая, что ответить.

— В этом мире есть нимфы? — спросила я, только теперь заметив, что руки без присмотра головы, занятой тяжкими думами, самозанялись и уже сплели половину венка из близрастущих цветов.

— Есть, — подтвердил Эскель. — Лесные, водные, земляные, воздушные.

— Похоже, в этом мире есть все, что душе угодно, — усмехнулась я, продолжая плести венок уже осознанно, лишь бы не поднимать взгляд на мужчину. Последняя, на излете мелькнувшая, мысль о том, каковы эти красивые губы на ощупь, не давала мне покоя. С одной стороны, я вчера как бы собиралась с ним переспать, а с другой — этот мой полувынужденный плотский интерес не шел ни в какое сравнение с теперешним трепетом в душе от этого бархатного, будто в душу проникающего мужского взгляда. И прикоснуться к нему захотелось очень. Вот прямо сейчас податься вперед, провести кончиками пальцев по изуродованной щеке, наклониться к губам и… Мне даже страшно стало, насколько реалистично я все это себе представила. Что со мной такое, в самом деле? Может он и вправду меня приворожил? Почему такая острая реакция? Нет, он, кажется, и вправду офигенный мужик, как я утром сдуру и сказала, но я же с ним едва знакома. К тому же он не совсем человек. Какого фига меня это не пугает, как большинство людей в этом мире, а наоборот, притягивает будто магнитом?!

— Кроме канализации и водопровода? — припомнил Эскель.

— И нормальной кровати!!! — истово подтвердила я и рассмеялась, мысленно благодаря за разряженную обстановку.

— А кровать тебе чем не угодила? — удивился мужчина.

Я рискнула поднять на него взгляд, решив, что теперь это безопасно, но ошиблась. Его взгляд не изменился ни капли, все такой же внимательный и светящийся теплом. А меня вдруг стыдом накрыло. Я обуза, висящая на его шее неснимаемым грузом, не приспособленная жить в этом месте от слова совсем, а он ко мне так хорошо относится. Я заставила его перекроить все свои планы, мешаю работать, требую содержания, повышенного внимания и комфорта, да еще и защищать меня надо от всего подряд, а он так смотрит на меня, будто как минимум рад моей компании, а как максимум…

Я снова уткнулась в венок.

— Да хотя бы отсутствием постельного белья, — ответила я, вплетая еще один сорванный цветочек. — Ладно еще до матраса додумались уже! Пусть и из соломы, все мягче, чем на голых досках.

— А из чего у вас матрасы делают?

— У нас матрасы в основном пружинные, а без пружин делают из латекса и других материалов, которые в вашем мире не знают.

— Все-таки интересно было бы взглянуть на твой мир, раз у вас там столько всего, чего у нас еще нет.

— Если научусь перемещаться, покажу, — легкомысленно пообещала я, не веря в успех предприятия. — Правда, сначала тебя нужно будет переодеть, и мечи придется оставить тут. В моем мире с оружием не расхаживают.

— А как же защищаться?

— В теории государство тебе гарантирует безопасность, а на практике всякие криминальные элементы водятся. Защищаться приходится подручными средствами или разрешенными средствами самообороны, типа баллончиков и шокеров, ну, а лучше всего убегать и вызывать полицию.

— Посреди леса стражей порядка не найти, — хмыкнул Эскель.

— В лесу-то обычно никто и не ходит, а если и ходит, то таких чудищ, как у вас тут, у нас нет. В близко расположенных к городам лесах и животных-то толком не водится. Может где-то в глухомани опасно, но туда уже с оружием ходят.

Мы недолго помолчали. Я как раз доплела венок и постаралась покрасивее скрепить между собой концы.

— Выдвигаться надо, — без особого энтузиазма сказал ведьмак. — В темноте ехать по долине Каэр Морхена может быть небезопасно.

Я тяжко вздохнула, напоследок любуясь законченным венком, и только сейчас задумалась о его судьбе. С собой я его взять не могу, даже если аккуратно везти, что почти невозможно, цветы все равно завянут, а оставить тут — так зачем же я столько цветов перевела. Жалко!

— Вернусь и поедем, — ответила я мужчине, решив перед дорогой справить нужду. Осененная гениальной мыслью, я быстро надела венок ему на голову и поспешно ретировалась в кусты, пока он осознавал. Пусть он от него избавляется!

Когда вернулась, ведьмак уже стоял у коней, а венка нигде не было. Спрашивать о нем я, понятное дело, не стала. Лишь воспользовавшись помощью Эскеля, запрыгнула на Василька, и мы снова помчались вперед, к горам.

— Расскажи мне про вашу магию, а то чувствую себя необразованной бабкой из богом забытой деревни, — решила я все-таки попытаться расспросить ведьмака.

— Я простой ведьмак, в магии не разбираюсь, — пожал широкими плечами мужчина.

— Простой, — хохотнула я. — Это люди могут быть простыми, а ты уже не простой, раз ведьмак. Расскажи про ведьмачьи знаки тогда, в них-то ты разбираешься? Ты говорил, что их пять, я видела Ард и Игни. Какие еще есть?

— Аард, — поправил меня Эскель. — И их не пять, пять лишь наиболее часто используются. Аард, Игни, Квен, Ирден и Аксий.

— Аард — это что-то типа телекинеза? — спросила я, не дождавшись продолжения.

— Да, Аард основан на элементе воздуха. Им можно оглушить, сбить с ног или разоружить противников, также можно разрушить что-нибудь, — нехотя пояснил ведьмак, вздохнул и, видимо смирившись, продолжил. — Игни — на элементе огня. Собственно, это и есть волна горячего пламени. Применений ему масса. Квен основан на элементе земли. Это куполообразный щит, защищает от большинства атак, но не всех. Аксий основан на элементе воды. Действует он на разум как внушение. Ирден — это пятый элемент. Он создает магический барьер, используется как замок или ловушка для чудищ.

«Здра-асте приехали, — резко погрустнела я. — Просили? Вот и внушение подвезли!»

— Хороший набор! — похвалила я и свернула разговор в нужную мне сторону. — Правда, не очень понятно, зачем все остальные знаки, если Аксием можно управлять кем угодно.

— Нельзя, — опроверг мою специально очень провокационно построенную фразу. — Аксий дает довольно кратковременное и примитивное внушение. То есть я могу заставить успокоиться, что-то мне отдать, пропустить, куда-то отвести, но управлять кем-то — нет. Долговременный контроль разума — это слишком сложная задача.

— То есть, например, заставить одного человека скажем ненавидеть другого и пойти его убить нельзя?

— Можно заставить сделать попытку убить. Получится или нет, уже зависит от человека, но надо учитывать еще и то, что Аксий сильно отупляет.

— В смысле? — не поняла я.

— Сознание дурманит, человек действует заторможено. Для быстрых действий, типа убийства, это может быть неприемлемо и со стороны довольно заметно. Ну и в процессе наложения кто-нибудь может заметить.

Мое настроение резко приподнялось. Знак никак нельзя было назвать панацеей. Действовал он грубо и довольно ограниченно и для одурманивания мне мозгов не подходил. Он вообще побуждал к действиям, а не к чувствам. По идее, он мог бы им заставить меня доверять ему, но ненадолго, и я бы чувствовала себя не лучшим образом. Наверное…

— На существ с сильной волей не действует вообще. На магов, даже необученных, — весьма ограниченно, — продолжил тем временем Эскель. — На тебя, например, толком не действует, что еще раз доказывает, что ты сильный маг.

— А ты его на меня накладывал?! — удивленно воскликнула я, совсем не ожидая, что он вот так легко признается мне в том, что пытался мной управлять.

— Дважды, — не особо смущаясь, ответил ведьмак. — Первый раз, чтобы ты убежала уже наконец подальше от мантикоры, но учитывая, что ты меня с собой прихватила, он на тебя не подействовал. Скорее всего, мне концентрации не хватило.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить тот самый мой первый вечер в этом мире. Ничего особенного не вспоминалось. Ну да, вскочила я резко, будто кто вздернул, но никакого помутнения рассудка не помню. Может правда, концентрации не хватило? Только чувство опасности внушил, и все.

— Радоваться надо, что не подействовало, — пробормотала я, все еще пытаясь проанализировать стершиеся ощущения.

«Он мог бы внушить мне, чтобы я спасла его, а он пытался прогнать меня, чтобы я спаслась сама…» — удивленно осознала я.

— Я рад, — заверил меня Эскель будничным тоном.

«Я тоже, — вторила я ему мысленно, — очень рада, что вытащила тебя».

Даже думать о том, что бы со мной было, если бы я этого не сделала, не хотелось.

— А второй раз? — спросила я.

— Когда ты к утопцам рвалась, — просветил ведьмак. — Тоже попытался внушить, чтобы ты убегала, но ты и с места не сдвинулась.

Вот тут-то я и вспомнила свои внезапно отказавшие руки-ноги, тяжесть в голове и полную недееспособность. О да, такой эффект сложно было бы пропустить! Да и знак на меня толком не подействовал. Бежать, по крайней мере, меня определенно никуда не тянуло. Только голова кружилась и слабость была страшная, что не пошевелиться.

— Видимо, я так сильно хотела к утопцам, что отогнать меня от них ничто было не в силах, — сказала я, чем вызвала смешок у ведьмака.

Вряд ли с такими эффектами он мог бы мне внушить что-то незаметно, а других подобных ситуаций я не помнила. Да и он сразу признался, что дважды накладывал знак. К тому же на меня, оказывается, очень плохо действовало.

«Нет, определенно мое ненормальное отношение к нему не наколдованное! Ну или, по крайней мере, не им…» — пришла к выводу я, но удовлетворения не получила. Все-таки присутствие в мире магии и отсутствие рационального объяснения моего отношения к едва знакомому мужчине, к тому же не обычному человеку, настораживало… Правда, теперь уже немного меньше, раз он сам к этому отношения не имел.

Мы торопились, но вечер, кажется, приближался еще быстрее. На закате разговор сам собой увял. Становилось все холоднее, дорога давно осталась позади. Теперь мы ехали по горной тропке, которая становилась все менее заметной в наступающих сумерках. А потом Эскель и вовсе неожиданно спешился.

— Пойдем, здесь надо вести лошадей в поводу, — сказал он, снимая меня с лошади.

Правда, где «здесь», я узнала чуть позднее.

— Матерь божья, тут же ни черта не видно, — ужаснулась я, когда Эскель завел меня и лошадей в какую-то неприметную горную пещеру с узким входом.

Тут же вспыхнул факел, освещая крошечный пятачок пещеры. Глаза ведьмака, только что горевшие в темноте пещеры, сильно потеряли яркость, но не потухли.

— А ты видишь в темноте? — поинтересовалась я, хотя вряд ли эта информация была сейчас необходима.

— Я вижу, а лошади — нет, — как обычно кратко и емко ответил он и пошел вперед.

Рассматривать особенно было нечего, брести по камням непросто, да и я, признаться, уже устала, так что меня интересовал только сереющий и все приближающийся выход из этого каменного коридора.

— Фиг доберешься до этого вашего Каэр Морхена, — чуть не упав на последних шагах до выхода из пещеры, буркнула я, придерживаясь за лошадь.

— Сюда никто и не должен приходить, это крепость ведьмаков, точнее то, что от нее осталось. О ее местонахождении знают немногие.

— А-а, ну да, ведьмакам-то нормально тут лазить, — вспомнила я, для кого, собственно, был проложен этот путь. Всякие девушки, ходящие по тротуарам, явно в их число не входили. — Ух ты!

Даже в тусклом зареве едва севшего за горизонт солнца, долина, открывшаяся моему взору, впечатляла. Покрытые снегом горы, узенькая, но шумная речка, темные леса и толком не различимая сейчас крепость. Даже жаль, что мы оказались тут не днем. Хотелось бы полюбоваться видом при свете солнца.

— Днем тут, наверное, потрясающий вид, — предположила я.

— Да, — подтвердил ведьмак, затушив факел. — А сейчас надо спешить.

Мы вновь забрались на лошадь и направились через лес к крепости. Темнота сгущалась, впервые за все время нашего путешествия я чувствовала, что ведьмак напряжен. Похоже, до того опасные места мы объезжали за версту, а теперь выбора не было. Странно, правда, что в обители ведьмаков водятся какие-то монстры. По идее, они давно должны были их всех истребить, пока тренировались. Хотя Эскель говорил, что молодых ведьмаков давно не обучают, может потому и развелось тут что-то опасное? Спрашивать, впрочем, я ни о чем не стала, решив без лишних просьб не отвлекать мужчину. Смотреть уже было не на что, так что я просто ехала, желая только, чтобы путешествие поскорее закончилось. Но кажется, легким путям в моей жизни пришел конец еще в моем мире. Ведьмак неожиданно дернул поводья, останавливая лошадь, и спрыгнул.

— Видишь тропинку? — спросил он, когда я спустилась следом.

Я кивнула. Жалкие остатки света еще позволяли рассмотреть узкую тропку между деревьев.

— Иди по ней, я догоню, — велел ведьмак и развернулся в противоположную сторону.

Я только вздохнула. Разумеется, возражать мужчине я и не подумала. Меня совершенно не радовала перспектива одинокой ночной прогулки по темному лесу во вполне реально опасном месте, но пришлось топать. Как ни странно, я волновалась о ведьмаке, хоть и убеждала себя, что он профессионал. А за себя страшно не было. Было какое-то усталое равнодушие и покорность судьбе. Я ужасно устала, у меня все болело, уже давно хотелось есть, так что бояться сил не было. Рассудив, что или меня таки съедят, или мы доберемся, наконец, до конечного пункта, я откупорила последнюю бутылочку с обезболивающим и таким образом решила хотя бы одну свою проблему. Василек покорно шел за мной, за ним следом — Меченка. Давно привычные звуки ночного леса и перестука копыт не отвлекали от мыслей об Эскеле, да и лес оптимизма не добавлял, так что я тихонько запела навеянные ситуацией строки, старательно перевирая:

— Выйду ночью в лес я с конём,

Ночкой тёмной тихо пойдём.

Мы пойдём с конём по лесу вдвоём,

Мы пойдём с конём по лесу вдвоём, — негромко, но с чувством тянула я, держась за повод Василька. — Ночь и тьма кругом, благодать,

В чаще ни хрена не видать,

Только мы с конём по лесу бредём,

Только мы с конём по лесу бредём, — сокрушалась я, пытаясь разглядеть тропинку у себя под ногами. — Не сяду я верхом на коня —

И не убеждайте меня!

По бескрайнему лесу мо… темному,

Я пешком пойду по лесу темному! — на ходу пытаясь подобрать более-менее подходящие к смыслу рифмы, распевала я. — Дай-ка я разок посмотрю,

Может быть, тропу я узрю!

Ай — брусничный свет, алый да рассвет,

Нужен мне фонарик, а его здесь нет!

Ай — брусничный свет, алый да рассвет,

Нужен мне фонарик, а его здесь нет! — вздыхая, повторила я строчки.

Вот бы когда мне понадобился сотовый телефон, даже без сети, хоть дорогу подсветить! Правда, он бы уже разрядился сто раз, даже если бы не канул в лету сразу…

— Лесушко ты мой, родненький,

Дальней крепости огоньки, — запела я новый куплет и призадумалась. Рожь и лен точно были не в тему, но внезапно вынырнувший из темноты толстый ствол дерева помог мне быстро придумать слова!

— Тут сосна растет прям на полпути!

Кабы мне до замка целой дойти… — в последний момент притормозив и избежав столкновения, пропела я. — Тут сосна растет прям на полпути!

Кабы мне ее, блять, лучше обойти… — посокрушалась я повторно и услышала новую проблему. — Слышу, где-то речка течет,

Как впотьмах искать ее брод?

Черт побрал бы весь этот водоем,

Утопиться мне осталось только в нем!

Черт побрал бы весь этот водоем!

Вряд ли мы с конем до замка дойдем… — допела я и тяжело вздохнула, останавливаясь на берегу шумной речки. В отсутствие деревьев было светлее, но не настолько, чтобы понять, что собой представлял этот водоем.

— Занятные песни в твоем мире, — вслед за мной вышел на берег ведьмак.

Я обрадованно обернулась. Шел он ровно и даже улыбался, так что я облегченно выдохнула. Жив, здоров и песнями интересуется!

— Да она на самом деле про поле и про зарю, а не про лес и потьмы. Это я ее… адаптировала под свои нужды, — поспешила я очистить репутацию творчества родного мира от своих полуночных потуг.

— Тебе с такими талантами надо в трубадуры податься, — усмехаясь, подошел Эскель, забирая у меня повод лошади.

— Боже упаси, — открестилась я. — Мир не переживет моего мрачного гения!

Эскель тихо рассмеялся и без предупреждения усадил меня на коня.

— А мне про Гвенллех понравилось, — все еще смеясь, сказал он, запрыгивая позади.

— А?.. — хотела было уточнить я.

— Речка так называет. Так поедем, тут недолго осталось, — ответил он на оба незаданных вопроса и, обняв меня одной рукой, придвинул к себе поближе.

— Кто там был? — задала я другой вопрос, с удовольствием прижимаясь спиной к груди ведьмака.

— Кикиморы. Совсем обнаглели, даже из шахт выходить стали. Я их загнал обратно, потом надо будет наведаться в шахты.

— Ну и слава Богу, — пробормотала я.

Безумно хотелось уже хоть до куда-нибудь доехать, слезть с лошади и больше никогда на нее не залезать.

— Про какого бога ты все время говоришь? Что за религия в твоем мире? — неожиданно для меня заинтересовался мужчина.

— Э-э, — даже несколько замялась я. — В моем мире религий и учений много, хоть и есть некоторые особо выделяющиеся. Но я упоминаю бога просто в речевых оборотах, въевшихся вместе с воспитанием в подкорку мозга и не желающих оттуда уходить. А так в богов я не сказать чтобы верю, хотя чисто формально отношусь к христианам, верящим в единого Бога, создавшего все сущее.

— Единого, — хмыкнул ведьмак.

— А у вас тут язычество? — поинтересовалась я.

— Что у нас?

— Многобожие.

— Наверное можно и так сказать, но ведьмаков верующими тоже не назовешь.

— Сложно верить в богов, если владеешь магией, — усмехнулась я.

— Да и не владея сложно, но некоторые умудряются.

«Кто из нас еще больший атеист?» — тихо рассмеялась я своим мыслям.

— А что тут за шахты? — чтобы разговор не затухал, спросила я.

— Раньше там добывали железо для мечей, а теперь это рассадник чудовищ. Ничего интересного, — пожал плечами мужчина.

— Завалили бы вход, раз выработали жилу, — вполне логично предложила я.

— Железо там еще есть, но добывать его не для кого и некому. Да и чудовища большую часть года никому не мешают. Когда собираются ведьмаки на зимовку, зачищают.

— Так это у вас развлечения для посвященных, — понимающе покивала я.

— Еще источник некоторых ингредиентов для ведьмачьих эликсиров.

— И питомник по совместительству, — добавила я.

— Выходит, что так, — усмехнулся Эскель.

Наконец, крепость, к которой мы не очень долго, но очень для меня изматывающе ехали, была достигнута! Из-за глухой ночи рассмотреть что-либо, кроме внушительных размеров я не смогла, но впечатлилась гулким эхом, раздавшимся, когда мы заехали под своды, миновав мост. Вскоре, правда, крытый участок кончился, и мы выехали во внутренний двор, где наконец остановились.

— Приехали, — сообщил мне ведьмак, помогая спуститься.

— Даже не верится, — ответила я, крутя головой в попытке что-нибудь рассмотреть в свете парочки факелов, горящих тут. Видно было только часть каменных стен и траву под ногами.

— Пойдем, Весемир здесь, — позвал Эскель, расседлав коней и разобрав поклажу.

— Кто это? — несколько насторожилась я.

— Мой наставник.

— Он тоже ведьмак? — уточнила я, поднимаясь по лестнице рядом с мужчиной.

— Да, старейший на континенте. Он намного лучше меня смог бы рассказать тебе о мире.

— Может еще и расскажет, если захочет. Вряд ли я успела спросить тебя обо всем на свете.

Первый внутренний двор кончился воротами, за небольшим коридором после которых начинался второй внутренний двор. Рассмотреть, правда, все равно ничего не получилось — пара факелов едва освещали дорогу под ногами.

— А зачем тут свет, если вы прекрасно видите в темноте? — заинтересовалась я.

— Зачем специально усложнять себе жизнь? С минимальным светом видно намного лучше, чем совсем без него, — пожал плечами Эскель.

«Ага, значит видят не как днем и прикладывают какие-то усилия для этого», — отметила я для себя новую информацию.

Второй двор тем временем перешел в третий, и когда я уже хотела было спросить, сколько их тут вообще, Эскель толкнул огромные двустворчатые двери, и мы зашли, собственно, в сам замок. Здесь факелов было больше, так что я рассмотрела и толстенные каменные стены, и истертые каменные полы, и монументальные колонны, подпирающие далекий сводчатый потолок. Цитадель крепости была поистине грандиозным сооружением, которое строили с большим размахом и запасом прочности. Огромный и пустой вестибюль через арку плавно перетек в другой, видимо, основной зал, ибо тот был намного просторнее и заставленнее первого.

— Весемир, — Эскель сразу же свернул куда-то вбок и быстрым шагом направился к другому мужчине, бросившему свои дела и поднявшемуся при нашем появлении. Я шла следом, разглядывая обстановку и второго ведьмака, а также чем он занимался.

— Эскель, — ответил ему тот, растянув губы в улыбке. — Рад тебя видеть. Ты раньше обычного.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием предплечий вместо ладоней. Несмотря на стать и развитую мускулатуру, Весемир выглядел действительно старым. Морщины на его лице перемежались со шрамами, а седые длинные волосы частично были собраны на затылке. Присущие, как я уже поняла, всем ведьмакам желтые, разве что чуточку более тусклые, чем у Эскеля, глаза с вертикальным зрачком внимательно посмотрели на меня.

— Позволь представить. Весемир, мой наставник, — повторил мой ведьмак, обращаясь ко мне. — Брин из другого мира.

«Фига», — мысленно присвистнула я от столь резкого перехода. До того, не уславливаясь, ни я, ни Эскель никому не сообщали об этом, а тут прямо с первых слов. Ну зато сразу становилось понятно, насколько он доверяет своему наставнику и что скрывать от него ничего не надо. Так даже проще разобраться в ситуации.

— Здравствуйте, — несколько пришибленно, но все-таки соблюла я приличия.

— Вот как, — тоже, кажется, слегка опешив от этого сообщения, более придирчиво осмотрел меня старый ведьмак. — Ну, здравствуй, Брин из другого мира, добро пожаловать в Каэр Морхен, твердыню ведьмаков.

— Спасибо, — тихо ответила я.

— Ты отправил сообщение Трисс и Йеннифер? — снова обратился Весемир к Эскелю.

— Да, думаю, со дня на день Трисс будет здесь, — кивнул мужчина. — Это чародейки, о которых я тебе говорил, — пояснил для меня он.

— Хорошо. Пойдемте поедим, вы должно быть с дороги голодные, — уже к нам обоим обратился старый ведьмак и махнул куда-то в сторону. — А за столом и расскажите, как вы встретились.

На первый взгляд старый ведьмак мне понравился. Воспринял меня спокойно, похоже, сразу все понял, раз о чародейках спросил, но вопросами засыпать на пороге не стал, сначала руки вымыть, сесть и поесть предложил. Золотой человек!

— Ну, рассказывай, где ты такую редкость нашел? — подождав пока мы ополовиним свои тарелки, заговорил ведьмак, глядя на Эскеля.

— Нашел, — усмехнулась я постановке вопроса.

— Ты его нашла? — переключился на меня Весемир.

— Скорее уж свалилась как снег на голову, — хохотнула я, бросив взгляд на Эскеля.

— Прямо посреди боя с мантикорой, — поддакнул ведьмак, — появилась между мной и зверюгой и встала как вкопанная. Говорю, уходи, а она стоит!

— Посмотрела бы я, как быстро бы ты сообразил убраться с путей перед несущимся на тебя поездом, если бы появился в моем мире, — проворчала я, все еще усмехаясь.

— То есть ты активировала свою способность и вместо выбранного места назначения появилась в нашем мире? — уточнил ведьмак.

— Если бы, — вздохнула я и решила пояснить все сразу. — Я ничего не активировала, я дорогу переходила, а бешеный крузак, это машина такая, вылетел на красный. Я уже успела с жизнью попрощаться, но потом машина вдруг превратилась в мантикору, и появился Эскель с мечом наперевес. Так что перенеслась я в ваш мир спонтанно в миг смертельной опасности, знать не зная ни о своей силе, ни о других мирах, ни о магии вообще. Это если исключить, что меня кто-то перенес.

— Исключено, — качнул головой Эскель.

— Ты бы заметила, если бы это сделал кто-то другой, — более понятно пояснил старый ведьмак. — А то, как ты описываешь переход, явно свидетельствует о том, что ты сделала его сама, а значит ты носитель гена Старшей крови.

Я лишь пожала плечами. Мне это очевидным не было.

— Ну, а потом я решил, что безопаснее всего привести ее сюда и позвать сюда Трисс, — максимально сократил рассказ Эскель.

Я была только рада, что подробности рассказывать никто не собирался.

— Верное решение, — одобрил старый ведьмак. — Охотников до Старшей крови слишком много.

— Такой редкий талант? — уточнила я.

— Более чем. В нашем мире был только один такой человек, а охотились за ним даже из другого мира.

Мои глаза несколько округлились. Кажется, я в корне неверно оценила редкость и ценность своего нежданно-негаданно открывшегося дара.

— И что с ним стало?

— Никто достоверно не знает. Она ушла в другой мир и не вернулась. Уже больше года никаких вестей, — довольно информативно ответил Весемир.

Я крепко призадумалась на фоне обсуждения ведьмаками хозяйственных вопросов крепости. Чтобы оценить масштабы моего влипания в историю, мне категорически не хватало данных, но даже с теми, что есть, картина получалась в разы значительнее той, что мне представлялась поначалу. После разговора с Эскелем я думала, что мои способности, если они есть, являются необычными и ценными, но и представить не могла, что настолько. Я думала, что такие, как я, есть еще, и мое перемещение из мира в мир для них — обыкновенное происшествие, пусть и способен на него далеко не каждый маг. Думала, что меня обучат, и я смогу ходить между мирами, смогу попасть домой, а за обучение от меня потребуют услугу, связанную с этим моим даром. Думала, что, скорее всего, это будет путешествие в другой мир, раз в этом мой талант. Но теперь… Теперь внезапно открывшийся дар сулил мне опасность, масштабы которой я не в состоянии оценить, лишь интуитивно понимая, что все слишком серьезно. Намного серьезнее того факта, что я внезапно узнала о существовании других миров и дремлющей во мне магии, пусть поначалу именно это взрывало мне мозг и казалось невероятным. Настоящее невероятное, как оказалось, ждет меня впереди.

— Брин, — вырвал меня из мрачных мыслей Эскель. — Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь спать.

— А? Да, пошли, — кивнула я, поспешно поднимаясь из-за стола. — Спасибо! — поблагодарила я старого ведьмака за еду и направилась следом за Эскелем.

— Здесь, конечно, не хоромы, но жить можно, — на ходу готовил меня к, вероятно, не самому комфортабельному проживанию ведьмак.

У меня же после разговора мысли о комфорте отошли на второй план, так что я лишь рассеянно кивнула.

— О чем ты задумалась? — напрямую спросил Эскель, очевидно поняв, что я немного не здесь.

Я бросила на него испытующий взгляд. Даже сейчас, узнав новую информацию, я смотрела на него и не чувствовала страха. Хотя он мог мне банально врать все это время, мог замыслить любую схему использования так удачно подвернувшейся ему Старшей крови и легко претворить ее в жизнь, так же как мог врать мне и Весемир. Да и о Старшей крови он мог мне рассказать любые байки, как и вовсе ее придумать, а на самом деле дела могли бы обстоять совершенно иначе. Но я смотрела в его кошачьи глаза и, черт подери, верила! Верила его словам, верила в искренность его заботы, доверяла свою жизнь, хотя не имела для этого никаких оснований. Он просто был первым человеком, который не дал мне сдохнуть в этом мире.

— О своей дальнейшей судьбе, — так ничего нового и не прочитав в его глазах, вздохнув, ответила я. — Как оказалось, я плохо представляла себе масштабы происходящего.

— Тебе нечего бояться, — уверенно сказал он. — В Каэр Морхене ты в безопасности, а позже научишься сама себя защищать.

— Надеюсь, — я сделала попытку улыбнуться, но вышло у меня явно не очень.

Ему я верила, а вот остальному миру, увы…

Выделенная мне в пользование комната в свете факела оказалась необычайно просторной и очень запущенной. Кровать, стол со стулом, бадья за ширмой, пустые полки и шкафы — все заросло толстым слоем пыли и явно давно никем не использовалось. Каменные стены и пол дополняли унылую картину холодного нежилого помещения. Но по крайней мере, у меня была крыша над головой и постель, а главное, никуда не надо было скакать! Этот мир быстро приучил меня довольствоваться малым.

— Располагайся, я зайду к тебе чуть позже. Подумай, что тебе может понадобиться, — сказал ведьмак.

— Хорошо, спасибо, — кивнула я и проследила взглядом закрывающуюся дверь.

За мыслями о своей непростой судьбе и моем странном отношении к ведьмаку, сам мужчина как-то вылетел у меня из головы. Прошлая ночь, каким бы феерическим маразмом не была, явно показала наш взаимный интерес друг к другу. Только что теперь с ним делать? Днем, пока мы ехали, не касаться этой темы было вполне естественно, и то от воспоминаний о цветочной поляне мои щеки снова начинали гореть, а сейчас был уже вечер, точнее, ночь. Он сказал, что зайдет ко мне позже, но зачем? Вчера я была бы уверена в однозначном ответе, а сегодня я знала, что он вполне мог прийти только чтобы разжечь огонь в камине.

Здесь делить одну комнату на двоих нужды не было, целый замок в нашем распоряжении, так что спать вместе мы ляжем, только если один из нас проявит инициативу. Сделает ли это он, должна ли я это сделать, или во избежание новых недоразумений лучше не торопить события? Ответ на этот вопрос я так и не смогла придумать, пока наскоро приводила в порядок свое спальное место, оставив на завтра осмотр остальной комнаты. Так что, когда ожидаемый стук в дверь наконец раздался, в голове у меня все еще был полный раздрай.

— Да, — несколько недоуменно на пробу сказала я, так и не дождавшись пока дверь распахнется.

Только после этого Эскель вошел в комнату, неся в руках какой-то сверток и охапку дров. Кажется, с камином я оказалась права, да и в целом надо напомнить себе, что я все-таки здравомыслящий человек в обществе таких же цивилизованных людей. Логично, что в чужую комнату стучат и ждут разрешения войти.

— Одеяла, — сообщил он, подходя к кровати и кладя сверток на нее. — Тебе часто холодно, я подумал, что пригодится и огонь, — с этими словами он развернулся к камину и положил дрова туда.

— Это точно! Спасибо, — усмехнулась я, присаживаясь на кровать и разворачивая одеяла. — А то я в последнее время отвыкла греться обычными способами, — на пробу все-таки осторожно пошутила я.

Эскель в это время закончил с дровами, взмахом руки поджег их и резко выпрямился.

— Я должен сказать тебе одну очень важную и, вероятно, неприятную вещь, — очень серьезно сказал он, в упор глядя на меня.


***

Кое-как уснув с невероятно приятным, но и невероятно соблазнительным ценным грузом в руках, проснулся ведьмак как обычно на рассвете. И как бы не жаль было будить сладко спящую девушку, выдвигаться следовало как можно раньше. Уже привычно позвав ее по имени, ведьмак собирался выпустить девушку из рук, но Брин неожиданно не позволила. Лишь что-то сонно промычала так сладко, что захотелось снова крепко прижать ее к себе и зарыться носом в ее волосы. А потом она назвала его чужим именем и принялась очень забавно, не открывая глаз, рассказывать о своем «сне», в котором он, Эскель, оказался офигенным мужиком. Не удержавшись, ведьмак рассмеялся, развеселенный ее описанием и обрадованный ее невольным признанием. Он все-таки ей нравился!

Не устояв, переспросил и, с удовольствием наблюдая милое смущение девушки, услышал подтверждение ее слов, после чего все-таки поднялся с кровати. Валяться было некогда. А вот выяснение принадлежности чужого имени радость резко поубавило. Что его перепутали с мужем, он и сам догадался, но короткий рассказ девушки о взаимоотношениях с этим мужчиной вызвал неожиданно бурную реакцию в нем самом. Скрыть глухую злобу на не дорожившего свалившимся ему в руки счастьем муженька ему удалось сразу, а вот успокоиться получилось только позднее, когда седлал коней. В конце концов, он ничего плохого ей не сделал, просто не ценил ее и не нуждался в ней как в близком человеке. Если уж кто и должен на него злиться, так это Брин, а самому ведьмаку даже на руку ее плохие отношения с мужем.

А потом его захватила идея сводить Брин на ярмарку. Конечно, здесь, в Сосновицах, далеко не самое большое и интересное мероприятие, но на фоне монотонной скачки с редкими привалами, даже провинциальная ярмарка в захолустье Каэдвена должна была порадовать. К тому же сама девушка выразила однозначный интерес даже к торговле дровами, да и кое-какие припасы в крепости требовалось пополнить.

Ярмарка девушке действительно понравилась. Она непрестанно смотрела по сторонам, с интересом прислушиваясь к разговорам, разглядывала представленные товары, людей и улыбалась. При этом ей ничего не было нужно. Она с одинаковым восторгом смотрела и на уже упомянутую торговлю дровами, и на сукно и готовую одежду, и на сладости, и за всякой живностью наблюдала, нигде не пыталась задержаться и похоже даже мысли не допускала о чем-то попросить. Ее в самом деле интересовали обстановка, торг и люди. Потом, похоже, пресытившись общими впечатлениями, она обратила внимание на частности и, к удивлению мужчины, сочла полезной неприязнь простого люда к ведьмакам. А узнав причину этого обхода за версту представителей цеха чудовищеубийц, очень эмоционально раскритиковала умственные способности людей, отметив, как лично убедилась в бредовости их домыслов, чем изрядно повеселила ведьмака. Упоминание ежей и вовсе заставило его спешно маскировать смех за кашлем, чтобы не распугивать людей вокруг. Мрачный и суровый ведьмак — дело привычное, а хохот на весь ряд мог привлечь совсем ненужное внимание. Девушке же скрываться нужды не было, так что она продолжала радостно улыбаться, глядя по сторонам. Ведьмаку очень хотелось, чтобы эта улыбка не сходила с ее лица.

Покупка сладких пирожков была спонтанным поступком, но сразу же себя оправдала. Этот восторженный искрящийся взгляд, которым его наградила Брин, распробовав угощение, еще долго грел ему душу в дороге. А потом она решила развестись с мужем посреди дороги, чем сначала переполошила, потом удивила и несколько насмешила, а под конец все же порадовала ведьмака. Хотя с определением его, как балбеса, он был полностью с ней согласен. С чего бы иначе ему так радоваться ее резко сменившемуся семейному статусу? Балбес как есть! Еще ни коня, ни воза, а он уже раскатал губу… Будто забыл, как больно и горько получать удар под дых, когда его уже не ждешь.

Но легко управлять ему было лишь внешними проявлениями эмоций. Истинные же чувства, хоть и запрятанные глубоко внутри себя, контролю не поддавались и заставляли ведьмака подсознательно подбираться к Брин все ближе и ближе. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Так он и оказался лежащим на земле совсем рядом с чертовски притягательной девушкой, утопающей в цветах, в самом деле похожей сейчас на удивительных дочерей природы, и не мог оторвать от нее взгляд. Хоть и понимал ведьмак, что это неприлично и слишком откровенно говорит о его выходящем за рамки роли простого сопровождающего интересе, который он вообще-то не хотел демонстрировать так явно и так скоро, но ничего с собой поделать не мог. Он смотрел на нее неотрывно, пытаясь запомнить мельчайшие черты ее красивого лица с сейчас будто светящимися яркой зеленью глазами. А девушка совершенно естественно улыбнулась ему в ответ, абсолютно не стремясь сразу отвести взгляд от его лица, и с обычным для себя любопытством стала расспрашивать о мире, посматривая на что-то у себя в руках. Тогда Эскель, увлеченный лицом девушки, не обратил внимания, чем она занималась и как оказалось, зря.

Стоило завершить приятную ни к чему не обязывающую беседу и засобираться в дорогу, как Брин стремительно погрустнела, но смиренно согласилась ехать после своего возвращения. Затем у совершенно не ожидавшего этого ведьмака на голове оказался венок, сплетенный из окружающих цветов, а девушка юркнула в ближайшие кусты. Если бы она не поспешила исчезнуть столь стремительно, то ей бы выпал редкий шанс полюбоваться на выражение исключительного офигевания на лице обычно невозмутимого ведьмака. На добрых полминуты он так и застыл со сползшим на глаза венком, а потом все-таки аккуратно снял его, но продолжал недоверчиво смотреть на цветочное украшение, держа его будто бомбу.

«Она саморучно сплела венок и надела мне на голову…» — потрясенно подумал ведьмак, а потом до него наконец дошло, что уж кто-кто, но Брин совершенно точно понятия не имела ни о каких свадебных традициях их мира, а в ее собственном, как он уже успел убедиться, традиции были иными.

Ухмыльнувшись и качнув головой, ведьмак взглянул на венок уже без прежнего священного ужаса. Вытянув из него один из цветков в память о подарке, преподнесенном ему Брин, он без лишних сомнений сжег матримониальный символ, а оставшийся цветок спрятал между страниц справочника травника, который когда-то давно раздобыл, выполняя заказ, да так с собой и возил, изредка сверяясь с ним. Он оказался полезным даже для подкованного в травоведении ведьмака. И лишь запихнув книгу обратно в сумку, ощутил смутные сожаления. Мужчина никогда не допускал даже мыслей о свадьбе, путь ведьмака подобные глупости не подразумевал, но теперь, пусть и всего на минуту, почувствовал каково это, когда на тебя надевают брачный венок, вдруг сам от себя не ожидая, почувствовал печаль от того, что на самом деле этого никогда не произойдет.

А потом они снова помчались наперегонки с закатом, стараясь успеть в крепость до темноты. Будь он один, никаких проблем бы не было. Он бы мог, как скакать еще быстрее, так и никуда не торопиться. Что нового может преподнести матерому ведьмаку долина Каэр Морхен, пусть даже ночью? А вот мчась с девушкой за спиной, сюрпризов хотелось избежать, потому что оставлять ее одну, а самому отгонять чудовищ, ведьмаку очень не хотелось. Ну да впрочем, никто его не спрашивал. Если по дороге до гор он мог выбирать наиболее спокойные маршруты, то в саму крепость короткий и наиболее безопасный путь был всего один, и сворачивать с него было некуда. И как ни странно, именно это помогло ему разрешить сложившуюся ситуацию вполне благополучно. Едва услышав подозрительные звуки, Эскель, особо не колеблясь, соскочил с коня и велел Брин идти вперед, не опасаясь заплутать, по одной единственной дороге, а сам отправился на звук. Отогнать обнаглевших кикимор было делом не сложным, зато остаток пути должен был пройти спокойно. Пообещав себе вернуться и довершить начатое позже, он поспешил обратно к девушке. Мужчина чувствовал беспокойство, не видя ее перед собой.

Ее тихую песню он услышал издалека, и пока добирался до Брин, успел не на шутку заинтересоваться ею. Он-то полагал, что выдал ей самые простые инструкции из возможных — идти по тропинке. Но как оказалось, он наивный, успел позабыть каково это — быть простым человеком, к тому же не приспособленным к путешествиям. Но, пожалуй, эта совершенно невообразимая песенка стоила той ошибки. Заслушавшись, он сам не заметил, как замедлил шаг и нагнал Брин уже у самой кромки воды, хотя планировал сделать это намного раньше. Зато дослушал, как выяснилось, выдумываемые девушкой на ходу слова столь занятной иномирной песенки. Умела она вызвать улыбку даже у казалось бы уже ничем не пробиваемого ведьмака! Удивительное создание…

Родная и знакомая с детства крепость привычно встретила ведьмака и его спутницу тишиной, однако факелы горели, а значит Весемир был уже здесь, как на это и рассчитывал Эскель. Поприветствовав старого наставника, он без предисловий тут же кратко обозначил ему причину своего раннего приезда, а заодно представил свою спутницу, а теперь и гостью Каэр Морхена. Как радушный хозяин, Весемир сначала предложил усталым путникам поесть, а потом уже начал расспрашивать. Однако видя, что девушка сильно устала, слишком допытываться до нее не стал, решив, видимо, поговорить с ней утром, и быстро перевел тему разговора на хозяйственные нужды крепости, в том числе с учетом нового ее постояльца.

Заметив, что Брин закончила есть и погрузилась в какие-то свои, отнюдь не радостные мысли, Эскель решил отвести ее в выделенную ей комнату, чтобы она могла отдохнуть. Когда-то давно в ней недолго жила Кейра Мец, до того, как проход в эту часть замка засыпало, а ей не пришлось при следующем визите вместе с Ламбертом выбирать другие апартаменты. Не так давно у Весемира дошли руки расчистить проход, и комната снова стала доступной. Далекие, конечно, от роскошных условия, но в целом, на взгляд ведьмака, вполне сносные.

Непривычно тихая и задумчивая девушка, размышлявшая, как оказалось, о своей незавидной участи, породила в ведьмаке очередную волну неконтролируемого желания прижать ее к себе, отгородив от всего мира. Кажется, пришло время выяснить природу этого притяжения. Оставив Брин осматриваться и пообещав вернуться чуть позже, сам он поспешил обратно к Весемиру, по дороге захватывая запасные одеяла и планируя принести с собой еще и дрова для камина. Он должен был, наконец, прояснить один уже давно мучающий его вопрос!

— Весемир, — едва приблизившись на более-менее подходящее для разговора расстояние, позвал Эскель.

— Да? — старый ведьмак оторвался от какого-то на первый взгляд ничем не примечательного меча, который изучал.

Эскель присел за стол напротив него, отложил одеяло и ненадолго замолчал, собираясь с мыслями.

— Встречались тебе случаи права неожиданности, под которые попадали не дети давшего клятву?

— У тебя у самого конь, полученный по праву неожиданности, — заметил Весемир.

— Я имею в виду людей, — недовольно тряхнул головой Эскель. — Попадали ли под право взрослые люди?

— Кто или что угодно может попасть под право неожиданности, — пожал плечами старик.

— А самого себя человек может пообещать? — продолжил допытываться молодой ведьмак.

— Может, ты мне расскажешь все по порядку, а не будешь задавать бессмысленные без понимания ситуации вопросы? — в своей особой доброжелательно-поучительной манере попросил наставник.

Эскель вздохнул и вынужден был согласиться. Чтобы получить помощь и совет Весемира, ему придется рассказать все с самого начала в мельчайших подробностях. Наставник внимательно выслушал его и воспринял новость совершенно спокойно, будто чего-то такого от своего непутевого ученика и ожидал.

— Вон оно значит, как вышло, — будто отвечая своим мыслям, пробормотал ведьмак, в задумчивости проводя по лезвию меча, лежащего перед ним. — Любопытно!

— Что? — не выдержал Эскель.

— Видишь ли, мальчик мой, ситуация по сути своей уникальная, ну да ты и без меня это понял, иначе бы не пришел ко мне за советом. Давай разберемся по порядку. Чисто технически, клятву девушка все-таки дать успела, пусть и такую… неожиданную. И то, что она говорила это в шутку, значения не имеет. Не тешь себя иллюзиями, ты знаешь это не хуже меня. С такими вещами не шутят. Другое дело, что исполнение клятвы ты отсрочил, сказав, что возьмешь плату позже. Сроков, опять же, не оговорил. Так что, если больше вы к этому вопросу не возвращались, то вероятнее всего ничего, кроме отложенного обязательства, вас не связывает, а откладывать его ты можешь бесконечно. Но если потребуешь плату, она должна будет выйти за тебя замуж, она поклялась.

— Не собираюсь я требовать с нее такую плату! — воскликнул Эскель.

— Разумеется, — хитро ухмыльнулся старый ведьмак и серьезно продолжил. — Что же касается вопроса с предназначением, то он намного сложнее. Как ты помнишь, для того, чтобы говорить о предназначении, недостаточно одной лишь клятвы права неожиданности. Есть два условия, которые непременно должны быть исполнены. Во-первых, человек должен соответствовать словам клятвы. Тут, собственно, говорить не о чем: Брин четко и ясно говорила о себе. Во-вторых, он должен дать свое добровольное согласие уйти с тем, кому он обещан. Она дала тебе его?

— Сразу после клятвы мы вообще расстались, — ответил Эскель, нахмурив брови. Он снова и снова прокручивал все произошедшие с ним в последние дни события.

— А вообще? Как ты уговорил ее идти в Каэр Морхен? — задал наводящий вопрос Весемир.

— В этом мире одна она выжить не могла, я предложил ей помощь и защиту. Сказал, что отведу ее к чародейкам, которые могут научить ее пользоваться своей силой, чтобы она смогла вернуться домой. И она согласилась со мной идти… — на последней фразе ведьмак положил локти на стол и запустил руки в волосы. — Холера! — сквозь зубы ругнулся он. — Но она же не знала! Разве это считается за добровольное согласие? — тут же вскинулся он, ухватившись за ниточку.

— Я думаю, за то время, что вы с ней провели вместе, ты уже успел почувствовать, является она твоим предназначением или нет, — спокойно сказал Весемир, выпрямляясь. — И думаю, ты бы не пришел ко мне с этим вопросом, если бы это было не так.

— Холера! — повторно воскликнул молодой ведьмак, хватил кулаком по столу так, что меч подпрыгнул, и вскочил на ноги. — Этого, блять, только не хватало! Девица из другого мира с геном Старшей крови — мое предназначение!

— Сядь, — строго сказал Весемир. — Ты не хуже меня знаешь, что предназначение не выбирают и тем более от них не отмахиваются. Геральт, если ты помнишь, поначалу отнесся к своему предназначению легкомысленно, в результате пострадали другие люди, множество других людей. Да ты и сам старался избежать своего предназначения. Успехи в прямом смысле на лицо, — безжалостно припечатал наставник.

— И что теперь? Ты предлагаешь мне жениться на ней?! — желчно поинтересовался мужчина, впрочем, снова садясь за стол и устало потирая шрам на щеке.

— Свадьбы — это дело десятое. Я не пойму, чем она тебе так не нравится, — тоже спокойнее продолжил вести разговор Весемир.

— Не нравится мне? Да на хрен ей Я? — вопросом на вопрос ответил Эскель.

— А зачем, по-твоему, Цири нужен Геральт? Брин, так же как и Цири, носительница Старшей крови, ей нужна помощь и защита, нужны близкие люди, на которых она сможет положиться, тем более, что в этом мире у нее больше никого нет. По-моему, это очевидно! — взмахнул рукой старый ведьмак. — А уж какие между вами будут отношения: любовные, как у Эмгыра с Паветтой, родительские, как у Геральта с Цири, или любые другие — это решать вам, — нравоучительно изрек Весемир и совсем уж ворчливо добавил. — Уж как-нибудь разберетесь, хотите ли вы надевать друг другу брачные венки или нет.

По резко изменившемуся лицу ученика, старый ведьмак понял, что сказал что-то очень важное. Душевная, но малоинформативная матерная тирада Эскеля сводилась только к упоминанию тех самых брачных венков, но ситуацию не поясняла.

— Хватит сквернословить, — оборвал его старый наставник. — Скажи толком, при чем тут венки.

Эскель тяжело вздохнул, разом ссутулившись и вперив взгляд в сложенные на столе руки, поведал обеденный инцидент с венком из прощальных даров осени. Сообщив о цветке из венка, что сохранил и привез с собой, как о последнем гвозде в крышку собственного гроба, он поднял обреченный взгляд на учителя.

— Я идиот, — добавил он абсолютно спокойно.

А Весемир, до того молча слушавший исповедь своего нерадивого ученика, неожиданно громко расхохотался. Эскель насупился.

— Эх, глядя на тебя, я все больше начинаю жалеть, что мои молодые годы давно и безвозвратно ушли! — утирая слезу, добродушно поделился с ним старый ведьмак. — Нет, мой мальчик, ты не идиот, но девушка тебе досталась непростая, очень непростая.

— Она понятия не имеет об обычаях нашего мира… — начал было он.

— Я понимаю, понимаю, — закивал Весемир. — Клятву права неожиданности она дала неосознанно, а с венком здесь скорее твой просчет. Ты принял дар. Но когда предназначение сходу вытворяет такие кренделя, готовься к любым неожиданностям.

— Да я уж понял, — буркнул Эскель, снова разглядывая свои руки. — Чем конкретно нам грозит этот венок, будь он неладен? Непременная свадьба?

— Нет, — качнул головой наставник и заметил, как плечи ученика расслабились. — Несмотря на то, что ты фактически принял дар, платы ты не попросил. То есть отсрочка все еще действует.

— То есть все остается по старому? — с надеждой спросил молодой ведьмак.

— Не совсем. Раньше несмотря на обещание, вы вполне могли совершенно свободно иметь любых других супругов. В клятве говорилось, что Брин должна выйти за тебя по твоему первому требованию, а будут ли у нее другие мужья до или после тебя, как и у тебя жены, не оговаривалось. Однако теперь у вас такой свободы нет. Приняв от нее в дар венок, ты, по сути, начал процесс бракосочетания, но до конца его не довел. Так что у вас теперь что-то вроде помолвки. Либо вы доводите процесс до конца и вступаете в брак, либо так и остаетесь женихом и невестой. Ни вступить в брак с другими людьми, ни разорвать помолвку вы не можете.

— Прекрасно, — мрачно восхитился Эскель, откидываясь на спинку стула. — Просто, мать его, великолепно! — громко воскликнул мужчина и, снова вскочив со стула, заходил взад-вперед. — Эх, что б тебя… Холера!

— Что-то еще вспомнил? — уточнил старый ведьмак, следя взглядом за своим воспитанником.

— По-твоему, этого мало? Да тут того, что есть, жизни не хватит разгрести! — взмахнул рукой Эскель и тут же с силой опустил ее вниз. — Эх… Мне же все это теперь надо ей объяснить! Что я ей скажу?!

— Мне она показалась весьма разумной девушкой, — Весемир беспокойства ученика не разделял. — Я думаю, она все правильно поймет. К тому же вы оба в равной степени авторы сложившейся ситуации.

— Только я знал, что это такое, а она — нет!

— Незнание не освобождает от ответственности.

— Какое-то слишком суровое ей наказание за незнание. Заполучить себе старого уродливого жениха-ведьмака без возможности отказаться!

— Старый здесь я, — непререкаемым тоном заявил Весемир. — А что до твоего лица, мне не показалось, что оно ее хоть как-то смущает.

— Угу, это покуда она про женишка не знает! — раздраженно ответил Эскель. — Ай, да что теперь говорить. Сделанного не воротишь. Пойду объяснять, чего тянуть.

— Иди. Все будет хорошо, — непоколебимо уверенно напутствовал его старый ведьмак.

Так Эскель, не забыв одеяло и прихватив с собой дрова, поднялся в комнату к Брин, не зная даже с чего начать свои объяснения, но уверенный, что ситуацию лучше прояснить как можно раньше.

Загрузка...