Ведьмачья сказка или ведьмак для девочек

Часть 3

***

Скакали мы почти до самой темноты. Поначалу я снова расспрашивала о мире и обо всем, что попадалось нам по пути, потом подустала, ощущая отбитый зад все сильнее, и замолчала, снова прижавшись щекой к спине Эскеля. Вопреки всем превратностям этого мира, сейчас, сидя за спиной этого мужчины, я чувствовала себя спокойно. Конечно, на меня произвели впечатление и усекновение мантикоры, и тотальное уничтожение утопцев. Я прекрасно понимала, что этот мужчина сможет меня защитить если не от всего, то от очень многого. Но не только это являлось причиной моего спокойствия. Может быть, мне просто было не к кому больше обратиться, некого попросить о помощи, но что-то то ли в нем самом, то ли во мне тянуло к нему, тянуло ему доверять. И сколько бы я себе не напоминала, что это совершенно чужой, едва знакомый мне человек, даже не совсем человек, ничего не менялось. Да и Эскель ни одного повода усомниться в нем не давал, что позволяло мне подсознательно тянуться к нему все сильнее.

Остановились мы уже перед самым заходом солнца. Когда Эскель спустил меня, наконец, с коня, я смогла только со стоном осесть, а потом и совсем улечься на землю, вытянув руки и ноги.

— Заройте меня тут, пожалуйста, — попросила я, прикрыв глаза.

Вместо похоронного ритуала ведьмак, будто и вовсе не уставший от долгой езды, куда-то ушел, но вскоре вернулся и с шумом закопошился в седельных сумках Меченки — нашей вьючной лошадки. А жеребца, на котором мы скакали, как оказалось, зовут Василек.

— Вон там речка, набери воды, — сказал мужчина и рядом со мной что-то упало.

— Речка?! — воскликнула я, подрываясь встать, и чуть не заорала от пронзившей меня боли.

Однако желание, наконец, добраться до воды было сильнее боли, так что я со скрипом поднялась и смогла своими глазами увидеть, что с места нашей стоянки хорошо просматривалась лента реки. Постаравшись наступать поаккуратнее, я медленно поковыляла в ее сторону, подхватив пустой бурдюк, который попросил наполнить Эскель. Вспомнив о предусмотрительно купленном обезболивающем, я закопалась в сумку в поисках бутылька. Берег, к моему несказанному удовольствию, оказался пологим и песчаным. Воду назвать теплой бы не вышло, но и ледяной она вроде бы тоже не была, а ради возможности, наконец, помыться, я была согласна потерпеть. Наполнив емкость, я заторопилась обратно к ведьмаку.

— А могу я в этой речке искупаться? — чуть ли не молясь про себя, спросила я мужчину.

— Можешь, только недолго, — кивнул мужчина.

Боже, я, наверное, сто лет так ничему не радовалась, как возможности залезть сегодня в холодную речку. Потому, просияв, поскорее вручила мужчине наполненный водой бурдюк и заторопилась обратно к воде, на ходу снимая плащ. Куртку я сняла еще днем, когда солнце стало припекать сильнее, но уже сейчас чувствовалось, что скоро придется ее надеть снова. Ночью тут было далеко не так тепло, как днем. Так что с купанием тем более стоило поспешить, пока еще не похолодало.

Расположившись за пышным кустом, который скрыл бы меня от случайного взгляда, но при этом не слишком мешал обзору, я положила плащ на землю и быстро разделась, покидав вещи на него. Вода и вправду оказалась холодноватой, но это лишь подгоняло меня помыться быстрее. Также из головы не выходила мысль обо всех возможных обитателях близлежащих лесов: диких и не очень зверях, не зверях вовсе и совсем чудовищах. Вытащив купленное мыло, я с удовольствием намылилась с ног до головы, а потом с головой ухнула под воду, да так, что сердце в пятки ушло. Чуть побултыхавшись, выскочила на плащ и поскорее замоталась в импровизированное полотенце. Экстремально быстрая помывка. Растирая и высушивая кожу, я постепенно избавилась от легкой дрожи, возникшей после купания в холодной водице. Натягивать на себя грязную одежду не хотелось, но другой у меня не было, и тратить чужие деньги на нее я не стала. Это не мелочь и не необходимость. Хотя может белье купить стоило… Правда, какое оно тут?

Путем короткого мозгового штурма, я решилась на небольшую авантюру. Натянув джинсы на голое тело, а поверх бюстгальтера сразу накинув и под горло застегнув куртку, я выстирала футболку и трусы с помощью того же мыла. Отжав как следует вещи, я с максимально независимым видом вернулась к ведьмаку. Тот к тому времени успел уже распрячь лошадей, развести костер и соорудить «постель».

— Как водичка? — поинтересовался он.

— Восхитительно, — совершенно не соврала я. — Не помешало бы, конечно, погорячее, но и так лучше, чем ничего.

Усмехнувшись, ведьмак поднялся.

— Сиди тут, по окрестностям лучше не броди. Тоже пойду искупаюсь, — предупредил меня мужчина и, взяв с собой котелок, ушел к реке.

Я кивнула, втайне безумно радуясь тому, что он сейчас уйдет. Может быть, как раз успею высушить белье и не придется извращаться с прятанием его в футболке для просушки.

Ведьмака не было значительно дольше меня, так что мне стало даже любопытно, что там в холоднючей воде-то можно делать так долго. Нет, я уверена, что его-то холодная вода как раз не смущала, но там же не спа-салон, чтобы столько времени проводить. Я успела просушить трусики и даже рискнула быстренько надеть их, спрятавшись за кустом, и продолжила сушить футболку, а ведьмака все не было. Реальность оказалась чуть прозаичнее, так как ведьмак вернулся к костру не только с мокрыми волосами и котелком с водой, но и тушкой, кажется, зайца.

— Ничего себе, какие у вас тут рыбки водятся. Мохнатенькие, — удивленно покачала я головой, глядя на пойманную дичь. Руками он что ли его ловил? Он с мечами, конечно, не расстается, но с мечом на зайца… Да и заяц выглядит целым.

Охотник усмехнулся, откинул мокрые, достигающие чуть искривленной шрамом линии губ, пряди назад. Вытащив откуда-то нож и веревку, мужчина стал привязывать зайца к нижней ветке недалеко стоящего дерева. Я с интересом следила за его манипуляциями, и когда из небольшого надреза на шее зайца на землю полилась кровь, убедилась, что это все же первая дырка на тушке. Не котелком же он его огрел?

— Чем ты на него охотился? — задала-таки я мучавший меня вопрос.

— Аардом, — в своей лаконичной и непонятной манере ответил ведьмак.

— Что это? — наморщила я лоб.

— Знак ведьмачий, — Эскель ответил, но понятнее не стало.

— Знак? — озадачилась я. — Свыше что ли? Приди, заяц, и умри мне на радость? Или типа: «эй, заяц, стой! Ты что знак, ограничивающий скорость, не видел?» И тут же ему за несоблюдение правил лесного движения шею сломал? А может фигу ему скрутил, а он от возмущения сердечный приступ схватил?

Мужчина внезапно громко расхохотался, хлопнул себя по коленям и снова откинул волосы с лица.

— Последнее, — все еще смеясь, ответил ведьмак.

Смеялся Эскель заразительно, так что я тоже похихикала, но тем не менее ничего не поняла. Мужчина же, все-таки успокоившись, направил в сторону от меня руку, действительно что-то изобразил пальцами, и тут же от его ладони что-то невидимое шарахнуло в землю. Я даже на месте подскочила от неожиданности.

— Так ты маг! — сообразила я.

— Нет, я ведьмак и могу использовать только ведьмачьи знаки.

— А их несколько?

— Часто используемых пять.

— Так во-от, чем ведьмаки от людей отличаются, — задумчиво протянула я.

— Не только. Физические возможности гораздо больше, все чувства намного острее, полный контроль над рефлексами, — на этот раз более охотно отозвался ведьмак. — Иммунитет ко всем болезням, устойчивость к ядам, усиленная регенерация, — перечислил он.

— Фига… — потрясенно протянула я, даже слегка опешив от столь полного набора талантов борца с чудовищами. — А что ж сразу секретное слово не выдали, чтобы все замертво падали от него?

— За секретным словом — это к чародеям, ведьмаки мечом орудуют, — снова усмехнулся Эскель.

— Чародеи? Слушай, я жажду учиться! — воскликнула я. — Если я какой-нибудь силой вообще обладаю.

— Обладаешь, — уверенно сказал ведьмак, отвязывая зайца и принимаясь его разделывать.

Я, в отличие от него, так уверена не была. По мне, так одно непонятно как осуществленное перемещение еще ничего не доказывает. Мало ли что на самом деле могло произойти. Мужчина же, вплотную занятый зайцем, снова резко откинул влажные волосы назад и тихо ругнулся:

— Давно отрезать надо, — недовольно процедил он, так как стоило ему наклониться, как мокрые сосульки приняли свое исходное положение, закрывая обзор.

— Не надо, — запротестовала я, поднимаясь и подходя к сидящему на корточках мужчине. — У тебя красивые волосы! — с этими словами я осторожно коснулась прядей. Не дождавшись раздраженного одергивания, быстро зачесала волосы, с которых лишь совсем недавно перестала капать вода, назад для того, чтобы не мешались.

— Спасибо, — с чем-то средним между благодарностью и досадой отозвался несостоявшийся парикмахер.

На самом деле у меня давно на языке вертелся вопрос, отчего он их не зачешет, раз мешают, но он, оказывается, привык с ними более радикально поступать. А мне жалко! Всегда нравились длинные волосы у мужчин.

— Получается, чтобы стать ведьмаком надо изначально родиться чародеем? — вернулась я к прежней теме разговора, снова усаживаясь на настил около костра и принимаясь досушивать футболку.

— Нет. Знаки — это примитивная магия, способности к ней появляются после мутации, — пояснил мне мужчина.

— Хм… Интересно. Значит магом, пусть и примитивным, можно стать, а не родиться. А сложно это?

— Что?

— Стать ведьмаком.

— Это в первую очередь смертельно опасно. Если выжить после Испытания травами и трансмутаций, дальше успешность обучения уже во многом будет зависеть от самого человека.

— И сколько доживает до выпуска?

— После Испытаний выживает примерно трое-четверо из десяти, до конца доучиваются… один-два, — довольно точно ответил на мой вопрос Эскель.

— Да-а… Печальная статистика, — цокнула я языком.

Ведьмак пожал плечами, как бы говоря «какая уж есть», и присел к закипевшему котелку с нарезанной и промытой из бурдюка зайчатиной. Я пристально следила за его действиями. Быстро покидав туда мясо, следом он добавил какую-то крупу и посолил от души.

— А что такое Испытание травами? — спросила я, пока ведьмак мешал варево.

Мужчина шумно вздохнул.

— Ты не можешь мне этого рассказать? — как и в прошлый раз уточнила я, чтобы точно знать причину его отказа.

— Зачем тебе это? — Эскель оставил поварешку в котелке и внимательно взглянул на меня.

— Интересно, — кристально честно ответила я, даже не думая отводить взгляд. Прошли те времена, когда меня смущал его внушающий трепет вид. Сейчас я, наоборот, с жадностью разглядывала желтые глаза вблизи и искала другие отличия от людей. — Тебе самому бы не было интересно с кем ты путешествуешь уже вторые сутки, если бы я была не простым человеком, а русалкой какой-нибудь?

Ведьмак молчал, видимо, соглашаясь.

— Я же ничего не знаю об этом мире. В моем живут только люди, а тут вон какое разнообразие. И один из представителей этого разнообразия прямо под боком. Конечно, мне любопытно! — продолжила я. — Но ты, если не хочешь, не отвечай. Я не настаиваю. Мало ли, может, я какие-то неуместные вопросы задаю в своем неведении, — я даже чуть улыбнулась под конец, чтобы сгладить неловкость.

Ведьмак еще немного поизучал меня взглядом, а потом все же заговорил:

— Вопросы уместные, только я на них вряд ли смогу ответить. Видишь ли, после нападения на Каэр Морхен, почти все знания по созданию ведьмаков были утрачены вместе с теми, кто их хранил.

— Профессиональных охотников на чудовищ истребили чудовища, — хмыкнула я, глядя в костер, и хотела добавить «какая ирония».

— Люди, — поправил меня ведьмак.

— Люди? — резко вскинув голову, переспросила я.

— Фанатики, люди и не только, а главное, что среди них были и чародеи, — Эскель снова помешал похлебку.

— И зачем они напали?

— Они считали ведьмаков исчадиями ада, безбожными выродками, и пришли стереть Каэр Морхен с лица земли.

— Слушай, этот мир какой-то поехавший, — потрясенно проговорила я. — Пришли и вырезали собственных защитников, — возмутилась я.

— Не все ведьмаки одинаковые, — покачал головой мужчина. — Не на пустом месте дурная слава идет. Хотя, конечно, глупых предрассудков намного больше.

Я задумалась, снова уставившись в костер. Да, глупо было бы обелять одних и очернять других. В жизни четкого разделения не бывает. Очевидно предположить, что обладая таким набором поистине сверхъестественных способностей, сложно не поддаться искушению и не использовать их во благо себе. Да и люди разные бывают. Вон если сделать ведьмаков из тех, которые меня в бордель хотели упечь, то ничего хорошего точно не выйдет.

От своих размышлений я отвлеклась, когда Эскель снова отошел к сумке и принес к костру нож, морковку и лук.

— Давай, — предложила я, не раздумывая, и протянула руку. — Уж морковку-то с луком я чистить умею, хоть какую-то пользу принесу, — усмехнулась я. Вообще готовить я умела и, как мне лично казалось, довольно неплохо, но не на полевой кухне. Тут вроде бы все одно и то же, но есть нюансы, которые решают все.

Главный повар спорить не стал, а молча протянул мне предметы. Я с интересом покрутила ведьмачий нож в руках. Даже по виду острый, средней длины, с широким лезвием он, разумеется, был оружием, а не орудием, но для чистки морковки тоже вполне годился. Понаблюдав немного за мной и убедившись, что я знаю с какой стороны за нож держаться, Эскель вверил кашеварство в мои руки и, сказав, что сейчас вернется, куда-то ушел.

Несмотря на то, что родилась и выросла я в городе, а на природе бывала от силы раза два в год, в этом мире в лесу я чувствовала себя намного спокойнее, чем в поселениях, и оставаться одна не боялась. А уж после выяснения профессии и перечисления всех способностей своего спутника и вовсе уверилась, что с ним в лесу не пропадешь, и раз он отошел, значит тут безопасно. Потому спокойно надела футболку, пока его нет, а потом уже продолжила заниматься морковкой и луком.

Я уже давно покрошила овощи в похлебку и развлекалась исключительно помешиванием, когда ведьмак вернулся. В подставленные по его просьбе руки мне высыпали пригоршню ягод, остальные же полетели прямиком в похлебку вместе с какими-то листиками.

— Спасибо! — улыбаясь, поблагодарила я, восторженно глядя на ведьмака, усаживающегося перед костром.

Из всей еды, что я отведала в этом мире, действительно вкусным мне показался только пирожок, купленный у уличного торговца. Остальные блюда разной степени пресности и переваренности никакого удовольствия не приносили, и съедать их получалось только от большого голода. Думать о вкусностях, впрочем, тоже времени не было. А тут столь неожиданный подарок — ягоды. Они были ярко-красные, блестящие, небольшого размера, на вкус кисло-сладкие.

— Брусника? — спросила я, насладившись вкусом первой ягодки.

— Да, — подтвердил ведьмак, проинспектировавший похлебку, и, видимо, оставшись довольным моей работой, подбросил пару веток в костер. — Заметил кустик по дороге на речку.

— Вкусно! — похвалила я, закидывая в рот еще пару ягодок.

Эскель лишь чуть улыбнулся в ответ.

— А зачем ведьмакам два меча? — спросила я, снова зацепившись взглядом за торчащие из-за его спины рукояти.

— Один стальной, другой серебряный, — уже совершенно спокойно ответил он, должно быть, смирившись с моими вопросами, из серии «Хочу все знать». — Разные монстры боятся разных металлов.

— Меч из серебра… — скептически вздернула я бровь, плохо представляя себе такое извращение.

— Он не полностью из серебра. Сердечник стальной, а сверху сплав серебра и стали, — пояснил ведьмак и задал встречный вопрос. — Неужели тебе и правда интересно?

— Почему нет? — пожала я плечами. — Это все часть этого мира, а мечи я тоже вживую не видела, только на видео, — я задумчиво нахмурилась. — А нет, вру. В музее видела, за стеклом! — покивала я своим мыслям.

— Смотри, — просто сказал он и, с тихим скрежетом вытащив один из мечей из заплечных ножен, положил его к себе на колени.

Мне предлагать дважды было не нужно. Я тут же передвинулась ближе к ведьмаку, опустилась на одно колено и склонила к мечу голову, рассматривая. Блестящее узкое лезвие с тонким желобком посередине было украшено гравировкой. Гарда, на мой взгляд, была странной. Я как-то привыкла к прямой крестовине, а тут стороны креста смотрели вниз, к клинку.

— А чего он такой грустный? — спросила я, рискнув осторожно притронуться к холодному клинку и проследить пальцем гравировку.

— Какой-какой? — переспросил Эскель, даже слегка кашлянул, наверное, чтобы не смеяться.

— Грустный, — повторила я, подняв взгляд на ведьмака, чтобы в самом деле увидеть в его глазах спрятанный смех. — Ну, смотри, у стального меча крестовина нормальная, а у этого усики крестовины смотрят вниз, — я провела по названной части меча пальцами. — Печально выглядит, — в противовес словам я улыбнулась, снова взглянув на Эскеля, так как понимала, что сравнение было глупым, зато образным! Сразу становилось понятно о чем я говорила.

Второе упоминание все-таки заставило мужчину рассмеяться.

— Это специальная гарда, чтобы проще было оружие выбивать у противника, — сквозь смех ответил владелец меча.

— Хм… — мне, далекой от фехтования, было малопонятно, чем эти усики помогали, но ему я верила на слово. — А что выгравировано? — задала я следующий вопрос.

— Мой блеск разрежет тьму, мой свет развеет мрак, — сразу перевел мне мужчина.

— Оптимистично! — одобрила я, на этом заканчивая осмотр этого меча и поглядывая на второй. — А стальной?

Ведьмак привычным движением убрал серебряный меч в ножны и положил на его место стальной. Этот меч оказался более широким, и наверное потому менее изящным, гравировки не имел, зато рукоятка заканчивалась интересно.

— Волк? — предположила я, указывая на оскалившуюся голову, изображенную в круглом конце рукоятки.

— Волк, — кивнул мужчина и выудил из-под куртки довольно большой серебряный на вид медальон с точно такой же оскалившей головой волка. — Символ школы, к которой я принадлежу.

— А у ведьмаков еще есть разные школы? — тут же заинтересовалась я медальоном.

— Есть ведьмаки, которые утверждают, что принадлежат к школе Кота.

— Утверждают? А на самом деле?

— Я никогда не слышал, чтобы ведьмаков создавали где-то кроме Каэр Морхена. Но это не означает, что это невозможно, — пожал плечи ведьмак, и вдруг недоверчиво спросил. — Нет, тебе действительно все это интересно?

— Все, что ты можешь рассказать! — усмехнулась я, разводя руки в стороны. — Я вообще люблю узнавать новую информацию. А запоминается лучше, когда вот так, на практике, можно самой посмотреть, пощупать, — я указала на меч, от обсуждения которого мы несколько отвлеклись, после чего отсела на свое место. — Ты скажи, когда я тебя достану своими расспросами, я постараюсь поменьше спрашивать.

— Спрашивай, если хочешь, — вместо запрета, мне наоборот разрешили использовать его в качестве энциклопедии, но с оговоркой. — Правда, рассказчик из меня, как видишь, не очень.

— Нормально! — рассмеялась я. — Я пока так мало знаю, что для меня даже очевидные вещи как божественные откровения.

— Это точно, — усмехнулся мой гугл этого мира и навис над котелком. — Готово, — сообщил он мне.

Я уже давно ожидала этого слова, так как запах от котелка шел умопомрачительный. Горстка ягод только раззадорила аппетит, а живот начинал урчать все сильнее.

— Мм… — слегка обжигаясь, распробовала я приготовленное блюдо. — Вкуснота!

Зайца раньше мне как-то есть не доводилось, особенно приготовленного на костре, так что каким он должен быть на вкус я не знала, но конкретно этот мне безумно нравился. Следовало отдать Эскелю должное, в полевой кухне он разбирался. Да и как говорится, голод — лучшая приправа!

Пока мы ели, стемнело и похолодало окончательно. Я давно уже натянула на себя и куртку, и плащ и теперь ощущала, что еще бы и шуба поверх не помешала. Похоже, в этом мире тоже была ранняя осень, раз днем было еще более-менее тепло, а ночью температура значительно падала. Тогда надо радоваться, что хотя бы дождь не пошел!

— Спать пора ложиться. Подъем завтра с рассветом, — напомнил ведьмак.

Я тяжело вздохнула, еле сдержавшись, чтобы не потереть многострадальный зад, ради мучений которого завтра снова придется подниматься вместе с солнцем. А потом до меня запоздало дошло, что сначала мне еще в холоде спать предстоит.

— Держи, — будто прочитав мои мысли, Эскель как и прошлой ночью пожертвовал мне свой плащ. Я с благодарностью его приняла, а потом сообразила, что сам ведьмак к плащу рядом со мной присоединиться не спешит. Подняв взгляд, полный затаенного беспокойства о возможной одинокой ночевке, я лишь уверилась — греть меня сегодня, похоже, не собираются. Ведьмак взгляд перехватил и чуть нахмурился. — Ты знаешь, я не очень понял твой взгляд. Ты хочешь, чтобы я лег с тобой или отдельно?

Я облегченно рассмеялась, поняв, что Эскель тоже размышлял на тему, нужна мне сегодня грелка или нет. Какой мне все-таки заботливый ведьмак попался! Другой бы даже и не задумался, ему ведь не холодно.

— Со мной, — ответила я. — С тобой не холодно.

Ведьмак без дополнительных вопросов направился в мою сторону. Отвязав ножны, он положил мечи рядом и только потом опустился на настил. Когда моя добровольная грелка улеглась на своей половине настила, я накрыла его плащом и себя, и мужчину. Придвинувшись к нему как можно ближе, я тоже легла, предвкушая, что скоро согреюсь. Мужчина, чуть помедлив, перекинул через меня руку и подтянул еще ближе к себе. Опасаясь, что он ее сейчас уберет, я поспешила зафиксировать теплый объект своими руками и прижала к груди, как плюшевого мишку, заодно грея озябшие пальцы. Возмущаться и отбирать свою конечность Эскель не стал, так что я удовлетворенно выдохнула и закрыла глаза.

Как хорошо, что на свете есть горячие мужчины, готовые поделиться своим теплом!

***

Умаявшаяся девушка заснула быстро, в отличие от ведьмака, которого последний ее поступок окончательно вывел из равновесия. Хотя стоит признать, оно и так весь день шаталось, а к вечеру вообще вошло в резонанс с резко улучшившимся после купания настроением девушки. Веселая и смешная, она радовала ведьмака просто своим присутствием. На ее бесконечные вопросы хотелось отвечать, хотя порой они и удивляли мужчину. Но больше всего мужчину удивлял он сам. На зайца поохотился, вкусную еду решил сварить, разговорчивым вдруг стал, смеялся даже, а уж ягоды…. Нет, он действительно непроизвольно приметил куст по дороге от речки! И можно было, конечно, с деланным равнодушием сказать, что он ради вкусной похлебки за ними пошел, а вовсе не для того, чтобы снова увидеть радостную улыбку на лице Брин. Вот только и похлебку эту он тоже ради улыбки решил сварить. Так что куда ни плюнь, а проще уже было признаться себе, что девушка ведьмаку нравилась, и сильно. И хотелось не переспать с ней разок, хотя этого тоже хотелось, особенно, когда она вот так, прижавшись к нему, спала, а чего-то более длительного. Вот только девушка его, кажется, как мужчину не воспринимала. С одной стороны хорошо — не боится его. Вон как его руку к своей груди прижала — не отберешь. Да и не хотелось, приятно было, чего уж там. А с другой стороны… От этих мыслей ведьмаку стало грустно.

Давно он уже не питал иллюзий насчет своей привлекательности для слабого пола, прошли и те времена, когда его это злило или расстраивало. Привык, смирился, успокоился, а теперь вдруг снова стало не все равно. А может никогда и не было, может он просто сам себя убедил, что его все устраивает, потому что так было удобнее, проще игнорировать опущенные взгляды, в которых плескались страх и отвращение. Хотя Брин взгляд не отводила, точнее, поначалу отводила, а теперь наоборот, будто разглядывала со своим, казалось, бесконечным любопытством. Как она там сказала? Лучше запоминается, если можно посмотреть и пощупать?

Эскелю стало смешно, но он постарался сдержаться, чтобы не разбудить девушку. Быть ощупанным он бы не отказался, но не в качестве «представителя нечеловеческого разнообразия», а в более приземленном, плотском смысле. Жаль, девушке это, судя по всему, было не интересно. Хотя его волосы ей понравились! Ведьмак непроизвольно улыбнулся, вспомнив ее прикосновения. А потом он уже сам подманил ее поближе мечами, чтобы посмотреть, как она будет себя вести. А она действительно мечами заинтересовалась и еще кучей всего, хотя и ему пара улыбок перепала. Правда, понял он благодаря этому только то, что не противен ей и не пугает вовсе, но это можно было и так увидеть. Спит же вон, под боком!

Мужчина осторожно приподнялся на локте свободной руки и заглянул спящей девушке в лицо. Потревоженная, она чуть нахмурилась во сне и крепче прижала руку ведьмака к своей груди. Почувствовать через куртку и плащ он, конечно, ничего не почувствовал, но ему нравился сам факт. Эскель снова улыбнулся, разглядывая ее: тонкие черты, узкое лицо, а глаза, он помнил, большие и зеленые. Ее хотелось защищать… Вздохнув, ведьмак аккуратно улегся обратно и закрыл глаза, собираясь заснуть.

Однако мысли не отпускали, все крутясь вокруг девушки, размеренно дышащей рядом, то подкидывая воспоминания прошедшего дня, то нашептывая всякие пошлости, то заставляя грустить от невозможности их реализации. А еще где-то на задворках сознания ворочалась какая-то мысль, которой не удавалось пробиться сквозь весь этот калейдоскоп. Ведьмак уже почти заснул, когда она, наконец, стрельнула в голову. Все это уже было! Пусть не в точности, но очень похоже! Красивая хрупкая девушка с непонятными способностями, которую хотелось защитить. Причем иррационально, без оснований, просто потому, что это его… ребенок-неожиданность. Сон слетел, Эскель открыл глаза и уставился прямо перед собой, осознавая ночное откровение.

Теперь мысли уже не были столь неспешны, они роились как дикие пчелы. Ведьмак вспоминал тот вечер, в который они познакомились, слова, которые дословно говорили, дальнейшие события. Ничего из этого не подходило. Брин не ребенок, да и нельзя же отдать самого себя! В конце концов, он не дал ей закончить клятву! Он сказал, что возьмет плату позже. Прокручивая раз за разом всю имеющуюся информацию, ведьмак не находил подтверждений внезапной мысли и мало-помалу успокоился. В конце концов, не стоило все на свете выдавать за предназначение. Ему просто понравилась девушка, не в первый раз и не в последний, но с его физиономией ловить как обычно было нечего. Стоило смириться и забыть.

Но ни того, ни другого сделать не получилось. В итоге заснул он только под утро, чтобы через пару часов уже проснуться. Не то чтобы большая проблема для ведьмака, просто бессмысленная трата сил на ходящие по кругу мысли вместо полноценного сна. Сумев аккуратно освободить руку, он поднялся и отправился умываться, чтобы холодной водой разогнать сон и глупые мысли.