Ведьма для опального Генерала (СИ)

Глава 9

Наспех пригладив непослушные волосы, закуталась в шаль и подошла к двери.

— Кто там? — спросила хриплым ото сна голосом.

— Это я, госпожа ведьма, — отозвалась Глаша, и я едва себя не хлопнула по лбу. Собственно, я как-то подзабыла, что сваренное зелье ещё и отдать нужно, попутно проинструктировав девушку, как его использовать.

Дверь я открыла, но помня все наставления Мяуса, в дом посетительницу приглашать не стала. Вышла на крыльцо. Утренний воздух был прохладным, краснобокое солнышко ещё не успело подняться из-за леса, чтобы нагнать духоту.

— Я вас разбудила? — испуганно пискнула гостья, я же лишь отмахнулась, плотнее запахнув шаль. На Глаше была такая же, как и в прошлый раз юбка, а вот рубаха чуть темнее, да серый фартук. Только, чтобы не мёрзнуть, она накинула грубовато сшитую жилетку, довольно потрёпанного вида.

— Ничего, всё хорошо.

Секунду помолчали, и девушка осторожно спросила:

— А…зелье готово?

Окинув её внимательным взглядом, медленно кивнула:

— Готово, — потом развернулась и, схватившись за ручку двери, строго произнесла: — Жди здесь, я сейчас вернусь.

Кажется, возражать она и не думала.

В доме меня ждал не менее взъерошенный кот. Он растирал заспанные глаза, попутно ворча под нос:

— И чего им в такую рань не спится?

Пожав плечами, поднялась на второй этаж, но прежде чем взять флакон, бегло прочитала пояснения, как зелье это использовать. Помнить-то я помнила, но лучше перестраховаться.

Вернувшись к девушке, застала её в той же позе, в которой оставляла. Приглядевшись, увидела, что её глаза лихорадочно блестят, на щеках расположился румянец, а руки то и дело подрагивают.

— Заболела? — спросила тут же участливо.

Глаша недоумённо воззрилась на меня, а потом дёргано улыбнулась:

— Нет, я… Я просто волнуюсь.

Кивнула, принимая её ответ и начала осторожно:

— Скажи мне, Глаша, а ты хотела бы, чтобы не только муж исправился, а и твоя жизнь тоже?

Девушка нахмурилась.

— Моя? — переспросила, явно не понимая, на что я намекаю. — Так она и исправится, если муж гулять да выпивать перестанет, — девушка задумчиво почесала кончик носа.

Так-то оно так, конечно, но…

— Да, ты права, — заверила её поспешно. — Только я говорю немного о другом. Вот скажи, ты замуж по любви выходила?

Кажется, этого вопроса она вообще никак не ожидала. Глаша всплеснула руками и тут же приложила их к груди:

— А как же ещё? По любви, конечно, — улыбка на его губах стала такой мечтательной. — Оно хоть мамка со свекрухой сговорились за нас, а всё одно — я давно на Киара засматривалась. Он и статен, и хорош собой, и добрый очень…

На последних словах её энтузиазм угас, а в глазах промелькнула грусть. Но спросить ничего не успела, она продолжила, устремив свой взгляд на кроны деревьев:

— Мы и жили годков пять душа в душу, а потом дружки у него беспутные появились, вот он… И пошёл по наклонной.

Я украдкой выдохнула. Значит, всё правильно, зелье сварила то, что нужно.

— Тогда, — я протянула ей флакончик. — Держи. Выпить нужно и тебе и мужу. Можно в чай добавить. Только раздели поровну, хорошо?

Флакончик она приняла, но переспросила с недоумением:

— А мне-то зачем пить? Я ж не гуляю от него…

— Так нужно, — для убедительности ещё и кивнула. — Поверь мне.

Если Глаша и сомневалась, то недолго. Робко улыбнулась и в обмен протянула маленький мешочек, в котором что-то позвякивало, попутно пытаясь оправдаться:

— Вы уж не обессудьте, госпожа ведьма, это всё, что у меня есть. Муж дома не появляется, а я хозяйство одна тяну. Оно как, когда мужских рук нету? Рушится всё, да ломается, как бы я ни старалась.

Я бросила тоскливый взгляд в ту сторону, где за домок «красовался» покосившийся туалет и тяжело вздохнула. Как я её понимаю… Мысль пришла неожиданно, но показалась самой правильной:

— Знаешь что, — отступила на шаг, не собираясь принимать плату. — Я бы не отказалась от продуктов. Молочка там, да яиц, а монеты ты себе оставь, мне они не нужны.

Нет, нужны, конечно, но… Не могла я их у неё взять. Не могла и всё тут. Наварю других зелий, да и продам в деревне, делов-то, а забирать последнее у бедняжки не стану.

— Да как же, — растерянно прошептала девушка. — Кому ж гроши не нужны? Они всем нужны! Я, хотите, ещё и молока принесу, и творога со сметанкой, и яиц, но то сверху. А монеты, они…

— Глаша, — бросила строго. — Продукты возьму, деньги — нет.

Она, было, собралась спорить дальше, да только наткнувшись на мой взгляд, резко передумала. Вот и замечательно. А чтобы она не вздумала украдкой оставить тут мешочек с монетами, попросила:

— Ты проводишь меня в деревню? Хочу пройтись, посмотреть, что у вас тут да как?

На её губах появилась искренняя улыбка:

— Провожу, конечно!

— Сейчас, я только переоденусь, — улыбнулась в ответ и скрылась в доме.

Хотела я отсидеться в лесу ещё дней пять, чтоб драконы эти странные думать про меня забыли, но… Надо уже как-то налаживать контакт с внешним миром, нельзя же вечно прятаться?

За дверью меня ждал кот, и мне показалось, что смотрит он на меня с немым укором. Поэтому решила сразу пойти в наступление:

— Я знаю, что поступила правильно! — дёрнула плечом и прошла к шкафу. Нужно выбрать юбку, ту самую, единственную, которую Мяус посоветовал не обрезать, чтобы не шокировать местный люд голыми ногами. Совету я вняла, здраво рассудив, что так оно и вправду лучше будет. Это я привычная к разного рода оголённостям девушек, а вот деревенские вряд ли оценят эдакие нововведения. Да и в деревню я иду вовсе не для того, чтобы устраивать личную жизнь, мне бы обычную устроить не помешало, не до дел сердечных сейчас.

Что удивительно, мохнатый не стал спорить и отчитывать за отказ от так необходимых нам денег, просто сказал:

— Согласен.

Я уже готовилась произнести следующую тираду в своё оправдание, когда до меня дошёл смысл им сказанного.

— Что, прости?

Как не выронила юбку — сама не знаю. Это что же, вредина даже не будет читать нотаций? Вот так просто «согласен»?

— Правильно ты сделала, говорю, — расслабленно потянувшись, произнёс он. — Гроши, оно, хорошо, конечно, но молоко куда ценнее.

Ах, вот оно в чём дело. А я уж было подумала, что белобрысый вдруг сменил гнев на милость, но его волнует только наличие молока в нашей избушке.

Усмехнулась и продолжила одеваться, потом расчесалась и умылась. Прихватила с собой корзину, которую приносила Глаша, положила туда пустой чистый бидон из-под молока и направилась к двери.

— Ты со мной? — спросила хвостатого.

Он усмехнулся, блеснув взглядом:

— Знаешь, я тут подумал, что деревенские не очень-то хорошо относятся к говорящим котам, а я ведь себя знаю, не сдержусь, обязательно что-нибудь выдам. Не хочется удирать от разъярённой толпы.

— То есть, ты меня бросаешь одну? — мои глаза буквально на лоб полезли от удивления.

— Почему одну? — снова усмехнулся. — Всего лишь буду наблюдать за тобой издалека, так сказать, не привлекая к себе внимания.

Логично.

— И сможешь помочь, если что?

— Куда ж я денусь? — он махнул лапой, как бы имея в виду всё и сразу.

Кивнула, принимая его ответ, и вышла-таки на улицу. Глаша ждала меня на лужайке. Она подняла зелье вверх и рассматривала его на солнышке, будто пытаясь понять, не отрава ли это. Ну, я сделала то, что у меня просили, а уж будет она его использовать или нет — дело хозяйское. Тут я бессильна. Убеждать я её точно не буду.

— Ну, что, идём? — я не поленилась, повязала простую косынку, пытаясь скрыть яркий цвет своих волос. Стыдно было признаваться, но, несмотря на все заверения, что никто-то меня не тронет, я опасалась реакции деревенских на своё появление. А ещё драконы эти. Эх. Лучше замаскироваться. Ну, хоть немного.

Окинув меня внимательным взглядом, девушка кивнула, а потом помедлила и добавила:

— Только давайте у деревни разойдёмся, — видя моё недоумение, она стушевалась и сдавленно закончила: — Ну, чтоб Киар раньше времени не узнал, что я к вам ходила. А то ж он и домой тогда не явится.

— Хорошо, как скажешь, — согласилась легко к немалому облегчению девушки.

И мы пошли. Сначала свернули с ярко-освещённой поляны к тени от деревьев, а потом двинулись неспешно по утоптанной дорожке. Глаша щебетала, я же старалась больше слушать и впитывать, потому что мало представляла, чем живёт и дышит этот незнакомый для меня мир.

По всему выходило, что деревня, ютившаяся на отшибе империи, была оторвана от большой земли. Жители её мало интересовались политикой, что внешней, что внутренней, ну это я её так обозвала «политика», Глаша выразилась иначе, хотя смысл тот же. Деревню не трогали и на том спасибо. Появление драконов немного всколыхнуло уклад жизни застоявшегося болота, но не настолько, чтобы что-то кардинально поменять.

Глаша так и вовсе мечтала мужа образумить, да деток ему родить. Чего там думать о глобальном? Пусть они все сами о себе думают, не её это ума дело.

Я же ничего так и не сказала. Да и что тут скажешь? Моя жизнь тоже довольно однообразна, если опять же, верить Мяусу. Жить в лесу, чтобы неведомая мне нечисть озорничать не думала, да вот сбывать зелья местному люду. Просто вроде, главное, чтобы попутно ничего не добавилось.

Лес мы прошли довольно быстро, а у самой опушки, куда ветром приносило мужские, женские да детские голоса, Глаша гулко сглотнула и шарахнулась в сторону:

— Оно вы меня простите, госпожа ведьма, но дальше уж сами, — при этом девушка попятилась, вовсе не глядя, куда идёт. — Молочка я вам принесу, и остальное — тоже. Это ж вы не переживайте даже. А вы идите пряменько, так к рынку и выйдете.

Сказать я ничего не успела. Глаша развернулась и побежала, пытаясь унести ноги подальше, чтобы, видимо, никто не заподозрил, что мы с ней вместе пришли.

Что же, вот и настало время выйти в свет!

Правда, выходить вот так сразу я не стала, обернулась, пытаясь разглядеть Мяуса, который должен был, по его заверению, находиться где-то рядом. Но, никого так и не увидев, решилась.

После лесной тени, яркое солнышко ослепило на мгновение, так что я зажмурилась, а когда глаза открыла, то увидела чуть в низине обычную в общем-то деревню. Ровные, а где-то и покосившиеся заборы, крыши, крытые соломой да железом, стога сена, крикливые курицы, снующие туда-сюда, крупный рогатый скот, пасущийся на сочной траве, и людей в столь же непривычных нарядах, что и на мне.

Женщины носили длинные юбки, рубахи да фартуки, мужики — широкие штаны и косоворотки. Я будто на постановку дореволюционного фильма попала. Странное ощущение, но страха я не испытывала.

На меня поначалу никто не смотрел. Люди торопились по своим делам, кто корзины со скошенной травой нёс, кто тащил за верёвку упирающуюся корову, а кто и вовсе предавался лени да безделью.

Но всё изменилось, когда я миновала шумную толпу ребятишек, вопящих и голосящих на разные лады. Один мальчишка, запнувшись, показал на меня пальцем и со страхом прошептал:

— Это хто ж? Ведьма чё ли?

А я уже обрадовалась, что проскользну незамеченной… Наивная.

После его слов, брошенных едва слышно вроде, жизнь замерла. Стало тихо-тихо, кажется, даже куры кудахтать перестали, а коровы — мычать. И ветер стих, и птицы замолчали.

В этой гнетущей тишине я сделала первый шаг, потом второй, каждую секунду ожидая, что вот сейчас полетит мне в спину камень, или помидор какой тухлый. Но ничего не происходило. Народ только смотрел на меня, следил пристально, а попыток напасть или просто подойти — не предпринимал. Мне бы стоило радоваться этому, но противный липкий страх не отпускал.

Любой путь рано или поздно заканчивается, вот и мой подошёл к финалу. С широкой улицы я попала на рынок, где людей было куда больше. Моё появление заметили не сразу, впрочем, когда заметили, реакция была той же — все замирали, боясь сделать лишний вдох.

Так я и шла, посматривая на прилавки, где было всё — и сладости в меду, и молоко с творогом, и яйца рыжие да белые, и мясо. Очень много мяса. И копчёное, и сырое. Запахи были умопомрачительными. Желудок свело, и он заурчал. Тихонько пока, осторожно напоминая, что завтрак у меня отсутствовал, а не очень-то сытый ужин вовсе переварился без следа.

Но, кроме как посмотреть, другого я себе позволить не могла. Денег у меня не было, да я и не знала их ценность в этом мире. Надо было бы Глашу расспросить, но я боялась, что тогда не получится отвертеться от оплаты.

Бродила бы я ещё долго, если бы одна дородная женщина преклонных лет, явно самая смелая из всех собравшихся, не оказалась возле меня и не заговорила:

— Госпожа ведьма, здравствуйте! — и поклонилась. В пояс.

К таким приветствиям я была не приучена, а потом на секунду растерялась и после с заминкой произнесла:

— Здравствуйте.

Я не знала, надо ли мне кланяться в ответ, да только этого от меня, похоже, и не ждали. Женщина расцвела в улыбке, и махнула в сторону:

— А чего это вы к лавкам не подходите? Аль товар вам не по душе? Так идёмте ко мне, у меня всё свежее.

Разговаривая со мной, она не забывала стрелять победным взглядом на тех, кто и пошевелиться боялся. К разговору нашему прислушивались, примерялись будто, оценивали.

Жар опалил лицо, и я с трудом выдавила:

— Так денег у меня нет…

Толку подходить к лавкам, если я всё равно расплатиться не смогу? Только душу себе травить, да напрасные надежды торговкам давать.

По лицу женщины на мгновение скользнула тень, но тут же пропала. Она подошла ко мне близко-близко и тихо, так, чтобы расслышала только я, произнесла:

— По оплате мы сговоримся, ото вы не бойтеся.

Посмотрела на неё с подозрением, но отказываться не стала. Сначала узнаю, что ей от меня нужно, а тогда уж решу — соглашаться или ещё немного поголодать.

Осторожно кивнула и направилась вслед за улыбающейся незнакомкой. Лавка у неё была завалена всякой всячиной, съестной в основном, но сбоку ютились ещё и пояса расшитые причудливыми узорами, да платки с шалями. За прилавком имелась маленькая комнатушка, откуда невыносимо вкусно пахло копчёным мясом. Желудок жеманничать не стал, заголосил так, что, небось, и соседки услышали. Я же покраснела ещё больше, даже уши запылали.

— Извините, — прошептала сдавленно.

Женщина же улыбнулась, да понятливо так. А после принялась споро складывать еду в просторный холщёвый мешок, который будто из ниоткуда материализовался в её руках.

— Что ж вы, госпожа ведьма, к нам не приходите? Мы тута ждём вас, ждём, — ворчливо проговорила она, не забывая наполнять мешок. Туда пошли и копчённый окорок внушительных размеров, и шмат мяса, и лучок зелёный с клубнями, похожими на обычный картофель, и творог, а ещё маленький мешочек с крупными белыми кусками сахара. Яйца она собрала, посмотрела на мешок, и, покачав головой, вручила мне их отдельно.

— Чтоб не разбились, — прокомментировала она свои действия, и тут только я очнулась.

— Эм, не надо, я же не расплачусь, — попятилась назад, да сразу в корзину какую-то упёрлась ногами.

— Да почему же? — совершенно искренне удивилась женщина. — Сварите мне пару зелий от болях в ногах, да бессонницы, и ото мы квиты будем.

Так просто?

— Вы уверены? — уточнила с сомнением. Что-то не верится мне, что за всё это добро можно расплатиться парой флакончиков зелий.

— А чего мне не уверенной-то быть? — незнакомка усмехнулась. — Вы знаете, как меня ноги мучают? Ото ж я от них и не сплю ночами, да и днём маюсь. Что мне, еды что ли жалко за такую услугу? Торговцы-то заезжие за такие настойки втридорога берут, а я…

На этих словах она поняла, что сболтнула лишнего. Стушевалась, глаза опустила. Думает, потребую больше? Ха, пусть радуется, ей досталась ведьма-альтруистка, готовая трудиться за еду.

— Понимаю, — кивнула, протягивая руку к мешочку с яйцами. — Через два дня зелья принесу, вас устроит?

Женщина голову подняла и робко улыбнулась, а потом с утроенной силой защебетала:

— Ото ж не устроит! Устроит, конечно, — её радость была искренней и незамутнённой. — Можете и через три денёчка, я подожду. Куда мне торопиться-то?

Некуда, наверное.

Вслед за яйцами мне вручили тяжеленный мешок с остальными продуктами. Меня слегка в сторону повело от его тяжести, что не ускользнуло от внимательного взгляда женщины. Она нахмурилась, задумчиво почесала подбородок, да выдала:

— Может внучка моего послать с вами, он поможет, — впрочем, предложение ей самой не нравилось. Озвучить-то она его озвучила, да только сразу пожалела — закусила губу, взгляд отвела.

То есть, при людях с ведьмой общаться не страшно, а в логово к ней дитятко отправлять совсем не хочется?

Удобнее перехватив сумку, сказала:

— Ничего, я донесу.

А то чего доброго, надумает продукты обратно забрать. Нет, такой расклад мне не нужен, донесу, доволоку, доползу, в конце концов, но еду не отдам.

Женщина украдкой выдохнула и вновь улыбнулась:

— Вы меня, госпожа ведьма, тётушкой Саей кличьте, а ждать я вас буду туточки, почитай, на рынке каждый день бываю.

— Меня Дариной зовут, — представилась в ответ.

Сговорившись на том, что приду через два дня, я вышла из-за прилавка и хотела уже пойти обратно, к лесу, потому что ходить по рынку с тяжёлой ношей было не очень-то приятно, но впереди увидела того самого дракона, который прилетал ко мне на разборки, и ещё нескольких мужчин в чёрной одежде.

Радость от удачной сделки тут же испарилась, уступив место страху…