Вечность

Глава 22

Хейвен упорно не берет трубку, зато мы дозвонились до Майлза и попросили его зайти ко мне после репетиции. Он появляется вместе с Эриком, и мы вчетвером проводим развеселый вечер: едим разные вкусности, плещемся в бассейне и смотрим плохие ужастики, С друзьями так хорошо и спокойно, что мне почти удается забыть о Райли, Хейвен, Эванджелине, Трине, о пляже и обо всех сегодняшних драмах.

Почти удается не замечать, какое отрешенное становится у Деймена лицо, когда он думает, что на него никто не смотрит.

Почти удается задвинуть поглубже неотвязную тревогу.

Почти — но не совсем.

И хотя я четко сказала, что Сабины сегодня не будет, и что Деймен может остаться, он дождался, пока я засну, и тихонько ушел.

На следующее утро он появляется в моей комнате с чашкой кофе, булочками и улыбкой, и я невольно чувствую облегчение.

Мы снова пробуем звонить Хейвен, оставляем для нее сообщение, но не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять: она не желает с нами разговаривать. В конце концов я звоню ей домой. Трубку берет ее младший братишка, Остин, и я чувствую, что он не врет, когда говорит, что сам ее сегодня не видел.

Повалявшись целый день у бассейна, я собираюсь заказать пиццу, но Деймен выхватывает телефон у меня из рук.

— Давай, я приготовлю обед!

— Ты умеешь готовить?

Собственно, а чему я удивляюсь? Не нашлось еще ничего такого, что он бы не умел.

— Об этом тебе судить, — улыбается он.

— Помощь нужна? — спрашиваю я, хотя мои кулинарные умения ограничиваются тем, что могу вскипятить воду и залить молоком кукурузные хлопья.

Деймен отказывается и направляется к плите, а я поднимаюсь наверх принять душ и переодеться. Деймен приглашает меня к столу. Я с изумлением вижу парадный фарфоровый сервиз Сабины, льняные салфетки, свечи и большую хрустальную вазу, а в ней — надо же, какой сюрприз, кто бы мог подумать — огромную охапку красных тюльпанов.

— Мадемуазель…

Деймен с улыбкой придвигает мне стул. Его французский акцент совершенно неотразим.

— Неужели это все ты сотворил?

Я разглядываю горы еды — можно подумать, что мы ждем гостей.

— Все тебе! — улыбается он, отвечая на вопрос, который я не произнесла вслух.

— Мне одной? А ты не будешь?

Деймен накладывает мне на тарелку отлично приготовленные овощи, жареное на гриле мясо и густой соус такого сложного вкуса, что я даже представить не могу, из чего он сделан.

— Конечно, буду. Но я старался в основном для тебя. Девушкам, знаешь ли, вредно питаться одной только пиццей.

— Не будь в этом так уверен, — смеюсь я, отрезая сочный кусок мяса.

За едой я начинаю задавать вопросы, пользуясь тем, что Деймен все равно почти ничего не ест. Я расспрашиваю его обо всем, что мне до смерти хотелось узнать, но почему-то, взглянув в его глаза, каждый раз об этом забывала. О его семье, о его детстве, о многочисленных переездах, о том, почему он живет один. Отчасти мне просто любопытно, а главное — странно как-то быть вместе с человеком, о котором почти ничего не знаешь. Чем больше мы разговариваем, тем больше я поражаюсь, как много у нас общего. Во-первых, мы оба сироты, хотя Деймен уже давно потерял родителей. Он не хочет вдаваться в подробности, а я тоже не рвусь рассказывать о себе, так что и его особо не расспрашиваю.

— А где тебе больше всего понравилось жить? — спрашиваю я, подобрав с тарелки последний кусочек и начиная ощущать себя сытой и довольной.

— Здесь! — улыбается Деймен.

Он почти ничего не ел, только гонял еду по тарелке.

Я смотрю на него с сомнением. Конечно, Калифорния — прекрасное место, но разве она сравнится с удивительными европейскими городами?

— Серьезно. Здесь я счастлив. — Деймен кивает, глядя мне в глаза.

— Значит, ты не был счастлив в Риме, Париже, в Нью-Дели и в Нью-Йорке?

Он пожимает плечами, отводит погрустневший взгляд и прихлебывает свой странный красный напиток.

— Что это? — спрашиваю я, показывая на бутылку.

— Это? — Он протягивает ее мне, рассмотреть поближе, и усмехается. — Секретный фамильный рецепт.

Он взбалтывает содержимое. Напиток плещется в бутылке, искрясь на свету. Выглядит так, словно кто-то смешал молнию, вино и кровь, и еще добавил щепотку алмазной пыли.

— Можно попробовать?

Я не совсем уверена, что мне хочется пробовать, но все-таки любопытно. Деймен качает головой.

— Тебе не понравится. Вкус лекарственный. Наверное, потому что это и есть лекарство.

У меня все сжимается внутри. Тут же начинаю воображать целый букет неизлечимых болезней, жутких недугов… Я так и знала, что он слишком хорош для этого мира!

Деймен качает головой и смеется, сжимая мою руку.

— Не беспокойся! Просто мне иногда не хватает энергии. Эта штука помогает.

— Где ты ее берешь?

Я ищу этикетку, какой-нибудь ярлычок, но бутылка совершенно чистая и гладкая. Деймен улыбается.

— Я же говорю — старинный фамильный рецепт.

Он одним глотком допивает ярко-красную жидкость и отодвигает от себя все еще полную тарелку.

— Пойдем, искупаемся?

Я спрашиваю:

— А разве не положено после еды час подождать, прежде чем купаться?

Деймен с улыбкой берет меня за руку:

— Не бойся, я не дам тебе утонуть.

Поскольку мы и так почти весь день просидели у бассейна, то теперь забираемся в джакузи. Когда пальцы на руках и на ногах становятся сморщенными, как черносливины, мы заворачиваемся в пушистые полотенца и поднимаемся ко мне.

Деймен идет за мной в ванную. Я бросаю влажное полотенце на пол, а Деймен подходит сзади, обнимает меня и прижимает к себе так крепко, что мы оказываемся словно спаяны друг с другом. Его губы касаются моей шеи, и тут я понимаю, что нужно изложить несколько основных правил, пока я еще способна хоть что-то соображать.

— Ты, конечно, можешь остаться… — бормочу я, отстраняясь. От смущения горят щеки, а Деймен смотрит на меня с усмешкой. — То есть… Я хочу, чтобы ты остался! Просто, наверное, нам лучше не… ну, ты понимаешь…

Боже, что я плету? Как будто он так-таки и не понимает, о чем речь! Как будто не его я отпихнула тогда в пещере, да и не только там. Да что же это?! Любая другая девчонка душу бы продала за такой случай: долгий уик-энд, без родителей, безо всякого присмотра — а я тут ни с того ни с сего развела какие-то идиотские правила…

Деймен приподнимает мою голову за подбородок, смотрит мне в глаза.

— Эвер, мы все уже обсудили, — шепчет он, заправляя мне прядь волос за ухо и касаясь губами моей шеи. — Я действительно умею ждать. Я так долго ждал, пока нашел тебя… Могу подождать еще немного.

Горячее тело Деймена уютно прижимается к моему, его дыхание возле самого моего уха действует успокаивающе, и я почти мгновенно засыпаю. А думала, что стану волноваться из-за того, что он рядом, и ни за что не засну. Все наоборот — рядом с ним так спокойно, надежно.

Просыпаюсь я без четверти четыре. Такая рань, а Деймена нет. Отшвырнув одеяло, бросаюсь к окну. Опять все как тогда, на пляже! Лихорадочно оглядываю пространство перед домом и, к своему удивлению, вижу, что машина все еще здесь.

— Ищешь меня? — раздается за спиной его голос.

Оборачиваюсь — стоит в дверях. У меня сердце колотится, щеки заливает краска.

— Ох, а я тут… повернулась на другой бок, смотрю — тебя нет… И я…

Стискиваю губы, чувствуя себя маленькой, жалкой, смешной.

— Я спускался в кухню, выпить воды.

Деймен улыбается, берет меня за руку и ведет обратно в спальню.

Но когда я, лежа рядом с ним, тихонько подвигаю руку к нему поближе, простыни кажутся на ощупь такими холодными, покинутыми… Похоже, его не было очень долго.

Во второй раз я опять просыпаюсь одна. Деймен гремит посудой на кухне. Я накидываю халат и отправляюсь на разведку.

— Давно встал? — спрашиваю я, разглядывая безупречно чистую кухню.

Вчерашняя грязная посуда исчезла, а вместо нее на столе выстроились булочки, пончики и разнообразные хлопья, которые взялись явно не из моего буфета.

Деймен пожимает плечами.

— Я привык рано вставать. Решил слегка здесь прибрать, потом сбегал в магазин. Возможно, я немного увлекся, но я ведь не знал, что ты захочешь на завтрак.

Он улыбается, обходит вокруг стола и целует меня в щеку.

Я отпиваю свежевыжатый апельсиновый сок из стакана, который Деймен передо мной поставил.

— А тебе? Или ты все еще держишь пост?

— Пост? — Он выгибает бровь, удивленно глядя на меня.

— Ну, правда! Ты практически ничего не ешь, я такое в первый раз в жизни вижу. Только глотаешь свое… лекарство, да размазываешь еду по тарелке. Рядом с тобой я себя чувствую обжорой.

— Так лучше?

Он берет с тарелки пончик и откусывает сразу половину, хрустя жесткой от глазури корочкой.

Я пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Никак не могу привыкнуть к здешней погоде — все дни, как один, теплые и солнечные, несмотря на то что официально приближается зима.

— Чем сегодня займемся? — спрашиваю я, снова повернувшись к Деймену.

Он смотрит на часы.

— Мне скоро надо уходить.

— Но ведь Сабина вернется только вечером! — Голос у меня стал такой тоненький, жалобный, самой противно. И живот сводит, когда Деймен звенит связкой ключей.

— Мне нужно съездить домой, привести кое-что в порядок. Особенно если хочешь увидеть меня завтра в школе.

Он легонько проводит губами по моей щеке, по уху, по затылку.

— Ах, в школе! Разве мы еще туда собираемся? — смеюсь я, успешно отогнав мысли о своих недавних прогулах и о том, что кары еще воспоследуют.

Деймен пожимает плечами.

— Ты ведь считаешь, что учиться в школе необходимо. Как по мне, пускай каждый день была бы суббота.

— Тогда суббота перестала бы быть особенной! Все дни были бы одинаковыми. — Я отщипываю кусочек пончика. — Бесконечная вереница долгих ленивых дней, не к чему стремиться, не для чего стараться — наслаждайся и все тут. Надоест, пожалуй!

— Не будь так уверена, — улыбается он.

— Так что же такое таинственное ты должен привести в порядок? — спрашиваю я, надеясь хоть краешком глаза заглянуть в его жизнь.

Мне хочется узнать о повседневных мелочах, которыми Деймен занят, когда он не со мной.

— Да так, всякое разное. — Он пожимает плечами, улыбается, но, похоже, действительно намерен уйти.

— А может, я…

Деймен качает головой, не дав мне закончить фразу.

— Даже не думай! Я не собираюсь взваливать на тебя стирку.

Он переступает с ноги на ногу, как бегун, разминающийся перед стартом.

— Ну, мне так хочется посмотреть, где ты живешь! Никогда не видела, как живут самостоятельные люди, мне любопытно!

Я стараюсь говорить как будто в шутку, а голос все равно звучит жалобно и отчаянно.

Деймен качает головой и смотрит на дверь, как на желанную возлюбленную.

Ясно уже, что пора поднимать белый флаг, и все-таки я не могу удержаться от последней попытки,

— Ну почему?

Смотрю на Деймена и жду — пусть объяснит причину!

Его лицо становится жестким.

— Потому что там неубрано. Кошмарная, отвратительная помойка. Не хочу, чтобы ты это видела и стала хуже обо мне думать. А при тебе уборки не получится — ты будешь меня отвлекать.

Он улыбается, но губы у него плотно сжаты, в глазах — нетерпение. Очевидно, что все это — пустые слова, лишь бы заполнить промежуток, пока не удастся наконец уйти.

— Я тебе вечером позвоню.

Деймен поворачивается ко мне спиной, направляется к двери.

— А если я поеду за тобой? Что ты будешь делать?

Он оглядывается, и мой нервный смех обрывается.

— Не надо за мной следить, Эвер.

В его тоне явственно слышится слово «никогда».

Деймен уходит, а я сажусь за телефон и пробую позвонить Хейвен. У нее включен автоответчик. Я уже несколько раз оставляла ей сообщения — хватит, больше не буду. Пускай она теперь сама мне звонит!

Я поднимаюсь к себе, принимаю душ и усаживаюсь за стол. Надо, наконец, сделать домашнее задание! Впрочем, особо продвинуться мне не удается. Мысли вновь возвращаются к Деймену и его загадочным особенностям, которые я больше не могу игнорировать.

Например: почему он всегда знает, что я хотела сказать, а вот я его прочесть не в состоянии? И как он всего за семнадцать лет жизни успел побывать в самых разных экзотических городах мира, изучил и освоил живопись, футбол, серфинг, кулинарию, литературу, всемирную историю, достиг совершенства во всех областях, какие только могу припомнить? И как ему удается двигаться с такой скоростью, что глазом уследить невозможно, картинка размывается? А еще фокусы с розами, тюльпанами и летающими авторучками! Не говоря уже о том, что он говорит то как нормальный современный парень, то как Хитклиф, или Дарси, или еще какой-нибудь персонаж из книг сестер Бронте. Вспомнить еще тот случай, когда он вел себя так, словно видит Райли… А еще у него нет ауры, и у Трины нет ауры, и я точно знаю, что он скрывает, как они познакомились. И еще — он не хочет, чтобы я знала, где он живет!

После того как мы спали вместе?

Ну ладно, допустим, мы действительно просто спали, и все-таки, по-моему, я имею право узнать ответы пусть и не на все, так хоть на некоторые вопросы! Мне, конечно, не хватит смелости забраться ночью в школьную канцелярию и найти там его личное дело, зато я, кажется, знаю человека, которому эта задача по плечу.

Только вот я совсем не уверена, что следует втягивать Райли. Не говоря уже о том, что я даже не знаю, как ее вызвать. Раньше ни разу не возникало необходимости. Позвать вслух по имени? Свечку зажечь? Закрыть глаза и загадать желание?

Зажигать свечку — уж как-то чересчур, поэтому просто встаю посреди комнаты, изо всех сил зажмурив глаза, и произношу:

— Райли? Райли, ты меня слышишь? Мне очень нужно с тобой поговорить! Вернее, попросить о помощи. Но если ты не захочешь, я пойму, ты не думай, и обижаться не буду — я же знаю, что просьба довольно странная. Глупо себя чувствую сейчас — торчу посреди комнаты и разговариваю сама с собой… В общем, если ты меня слышишь, может, подашь какой-нибудь знак?

Стереопроигрыватель вдруг взрывается песней Келли Кларксон, которую вечно напевала Райли. Я открываю глаза — сестренка стоит напротив меня и истерически хохочет.

— Боже, у тебя был такой вид, будто еще чуть-чуть — и ты задернешь занавески, зажжешь свечу и достанешь из-под кровати доску с буковками для общения с духами!

— Тьфу ты… Чувствую себя последней дурой, — говорю я, краснея.

— Точно, ты и выглядела дурой, — заливается Райли. — Ладно, давай к делу. Значит, ты хочешь сбить с пути свою сестричку, заставить ее шпионить за твоим бойфрендом?

— Откуда ты знаешь? — изумляюсь я.

— Я тебя умоляю! — Райли закатывает глаза и плюхается на кровать. — Думаешь, ты одна здесь умеешь читать мысли?

— А об этом ты откуда знаешь? — спрашиваю я, а про себя думаю: о чем же еще она знает, интересно?

— Мне Ава сказала. Только, пожалуйста, не злись! Просто это объясняет некоторые твои причуды по части одежды.

— А что скажешь про свои причуды по части одежды? — Я обвожу рукой ее новый костюм по мотивам «Звездных войн».

Она только плечами пожимает.

— Ну, так хочешь ты узнать, где обретается твой красавец, или нет?

Я сажусь рядом с ней на постель.

— Честно? Я сама не уверена. То есть, да, я хочу знать, только вот сомневаюсь — правильно ли будет втягивать тебя в эту историю.

— А если я уже и так это выяснила? Что, если я уже знаю?

Я распахиваю глаза.

— Когда ты успела? И как?

— Да ну тебя, в самом деле! Можно подумать, мне нужен транспорт, чтобы попасть туда, куда захочу. И потом, я же знаю, что ты влюбилась по уши. И я тебя понимаю — не парень, а мечта. А помнишь тот день, когда он как будто меня увидел?

Я киваю. Разве я могла забыть?

— Так вот, я тогда здорово испугалась. Ну, и решила провести небольшое расследование.

Я подаюсь вперед.

— И?

— И, понимаешь, не знаю даже, как сказать… Ты не обижайся, но… он немного странный. Живет в таком громадном доме на Ньюпорт-Кост, это уже довольно странно — в его возрасте и все такое… Откуда у него деньги-то? Он ведь, вроде, не работает.

Я вспоминаю день, проведенный на ипподроме, но решаю об этом не упоминать.

— И это еще не самое странное, — продолжает Райли. — Удивительнее всего, что дом совершенно пустой. То есть, ни мебели нет, вообще ничего.

— Ну, он ведь парень, — говорю я.

Сама не знаю, почему мне хочется его защищать. Райли качает головой.

— Да, но все равно странно. Во всем доме только одна полочка с плейером и телевизор с плоским экраном. Все. Серьезно! Можешь мне поверить, я весь дом обшарила. Кроме только одной запертой комнаты.

— С каких пор запертые двери тебя останавливают?

За этот год я много раз видела, как она проходит сквозь стены.

— Меня не дверь остановила. Я сама себя остановила. Понимаешь, если я мертвая, так это не значит, что мне не бывает страшно.

Она качает головой и хмурится.

— Так ведь он совсем недавно здесь живет. — Опять я ищу для него оправдания, как последняя эмоционально зависимая дурочка! — Может, не успел еще дом обставить. Наверное, потому и не хочет, чтобы я приходила.

Мысленно прокручиваю собственные слова еще раз и думаю: тяжелый случай, все еще хуже, чем я себе представляла!

Райли качает толовой и смотрит на меня с таким видом, словно хочет открыть мне правду о зубной фее, пасхальном кролике и Санта-Клаусе. В итоге она только пожимает плечами и говорит:

— Может, тебе самой посмотреть?

— Зачем?

Я чувствую, что за этим что-то есть. Но Райли, вскочив с кровати, подходит к зеркалу и принимается разглядывать свое отражение.

— Райли? — окликаю я.

Не пойму, почему она сегодня такая загадочная.

В конце концов Райли оборачивается ко мне.

— Слушай, может, я и не права. Откуда мне знать, еще маленькая. Наверное, все это ничего не значит, но…

— Что «но»?

Райли глубоко вздыхает.

— Тебе лучше самой посмотреть.

— Как туда ехать? — спрашиваю я, а сама уже встаю и протягиваю руку за ключами.

Райли качает головой.

— Никак. Забудь, Я уверена, что он меня видит.

— Ну, меня-то он точно видит, — напоминаю я.

Райли упрямо стоит на своем.

— Не поеду ни за что! Я тебе нарисую схему, как доехать.

Рисует Райли из рук вон плохо. В конце концов она просто составляет для меня список улиц, указывая, где повернуть направо, где налево, потому что север, юг и так далее я вечно путаю.

Я хватаю сумку и направляюсь к двери.

— Ты точно не едешь?

Райли, кивнув, идет за мной к лестнице.

— Слушай, Эвер…

Я оборачиваюсь.

— Ты могла бы мне рассказать насчет ясновидения. Мне теперь совестно, что я смеялась над твоей одеждой.

Я пожимаю плечами, отпирая входную дверь.

— А ты-то действительно читаешь мои мысли?

Райли с усмешкой мотает головой.

— Только когда ты сама мне их показываешь. Я просто догадалась, что рано или поздно ты попросишь меня шпионить за ним. — Она смеется. — Знаешь, Эвер…

Я снова оборачиваюсь.

— Если меня какое-то время не будет, ты не думай, что я злюсь, или хочу тебя наказать, или что-нибудь такое… Обещаю, я буду тебя навещать, проверять, все ли у тебя в порядке и так далее, только, ну, может быть, не очень часто. Я буду немножко занята.

Я застываю. В глубине души зарождается тихая паника.

— Но ты вернешься?

Райли кивает.

— Просто… Я вернусь, честное слово, только не знаю, когда.

Она улыбается, но улыбка у нее вынужденная.

— Ты меня не бросишь? — Я задерживаю дыхание.

Райли отрицательно качает головой, и я перевожу дух.

— Ну ладно, удачи тогда!

Как мне хочется обнять ее, уговорить остаться, но я знаю, что это невозможно. Я сажусь в машину и завожу мотор.