Вечность

Глава 21

Подъезжая к дому, я с удивлением вижу, что на крыльце кто-то сидит. Подъехав вплотную, удивляюсь еще больше: это Райли.

— Эй! — окликаю я, подхватывая рюкзак и сильнее, чем собиралась, хлопнув дверцей.

— Ха! — отзывается Райли, хмуро глядя на меня. — Я уж думала, ты меня задавишь.

— Прости, я думала, это Деймен, — отвечаю я, направляясь к входной двери.

— Ох, что он еще натворил? — смеется сестра.

Я пожимаю плечами и поворачиваю ключ в замке. Не собираюсь посвящать ее во все подробности.

— Что случилось, войти не можешь? — спрашиваю я, перешагивая через порог.

— Очень смешно!

Райли закатывает глаза и несется в кухню. Там она садится за стол, а я, бросив сумку на барную стойку, заглядываю в холодильник.

— Так в чем дело?

Почему она такая тихая? Неужели мое плохое настроение заразно?

— Ни в чем.

Райли смотрит на меня, подперев подбородок рукой

— Что-то непохоже.

Достаю из холодильника бутылку с водой, хотя на самом деле хочется мороженого. Прислонившись к столу, обращаю внимание на то, что волосы у Райли спутаны, а костюм Чудо-женщины заметно обвис.

Сестра пожимает плечами.

— Ну, что думаешь делать в выходные? — спрашивает она, качнувшись назад на стуле так, что у меня екает под ложечкой, хоть я и знаю, что разбиться Райли не может. — Это же мечта любого подростка! Целый дом в твоем распоряжении, и никто не стоит над душой!

Райли игриво поводит бровями, но есть во всем этом какая-то фальшь — как будто она старательно изображает бодрость и веселье.

Я, глотнув воды, пожимаю плечами. Мне хочется довериться Райли, поделиться с ней своими тайнами — и хорошими, и плохими, и совершенно отвратительными. Как хорошо было бы переложить хоть часть непосильного груза на ее плечи… Но тут я смотрю на Райли и вспоминаю: она ведь полжизни ждала, когда ей исполнится тринадцать, буквально считала дни, приближавшие ее к важной дате. Не потому ли она до сих пор здесь? Я отняла у нее мечту, и теперь ей ничего не остается, кроме как прожить эти годы через меня.

— Прости, если я тебя разочарую, — произношу я наконец, — но ты, наверное, уже заметила, что подростковые мечты — не самая сильная моя сторона. — Я смущенно смотрю на нее и вспыхиваю, когда Райли согласно кивает. — Какие надежды я подавала когда-то в Орегоне! Подруги, бойфренд, команда болельщиц… И все это сгинуло. Капут. Кончен бал. А здесь еле-еле нашла двоих друзей, так и те сейчас друг с другом не разговаривают. К сожалению, они и со мной почти не разговаривают. По какой-то странной, необъяснимой, невероятной прихоти судьбы я отхватила себе потрясающего парня… а наш роман, честно говоря, не так прекрасен, как об этом обычно говорят. Мой бойфренд ведет себя довольно странно, то и дело исчезает неведомо куда, а когда появляется, уговаривает меня прогуливать уроки, играть на бегах и вообще сбивает меня с пути истинного. Он плохо на меня влияет.

Я внутренне сжимаюсь, запоздало сообразив, что откровенничать об этом не стоило бы.

Но взглянув на Райли, я понимаю, что она не слушает. Она стоит около барной стойки, водит пальцами по узорам на черном граните, а мысли ее явно где-то далеко.

— Пожалуйста, не злись, — говорит она вдруг и смотрит на меня такими серьезными, широко раскрытыми глазами, что я словно получаю удар под дых. — Я сегодня встречалась с Авой.

Я сжимаю губы и думаю: «Не хочу ничего слышать! Не надо, не хочу этого слышать!»

Вцепившись в край стола, собираю все силы — лишь бы выдержать то, что будет дальше.

— Я знаю, ты ее не любишь, но она иногда говорит умные вещи. Она заставляет задуматься. Ну, ты понимаешь — о выборе, который мы делаем, и так далее, в общем, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что она, пожалуй, права.

— В чем это она права? — сдавленно спрашиваю я. Плохой был день, а теперь стал совсем плохим, и ведь он еще далеко не окончен.

Райли не смотрит мне в глаза и все водит пальцами по узорам каменной столешницы.

— Ава говорит, что мне нехорошо здесь быть. Неправильно.

— А ты?

Я судорожно вздыхаю, мечтая о том, чтобы Райли взяла свои слова обратно. Я не могу ее потерять! Только не теперь! И вообще никогда. Кроме нее, у меня никого и ничего не осталось.

Пальцы Райли замирают. Она поднимает голову и смотрит на меня.

— Я ей сказала, что мне здесь нравится. Хоть я никогда не смогу по-настоящему вырасти, зато я могу прожить все через тебя. Опосредованно, понимаешь?

От ее слов, подтверждающих мои мысли, на меня наваливается чувство вины, однако я стараюсь разрядить обстановку.

— Да ну тебя, Райли, нашла, через кого жить!

Райли корчит гримасу.

— Ох, и не говори!

Она смеется, но искры в ее глазах быстро гаснут.

— А что, если она все-таки права? Что, если это на самом деле неправильно — мне быть здесь все время?

— Райли… — начинаю я, и тут звонят в дверь.

Оглядываюсь — а сестра уже исчезла.

— Райли! — кричу я.

Нельзя же на этом заканчивать разговор! Я не могу, не хочу так! Но чем больше я кричу, ору, зову, тем яснее понимаю, что надрываюсь я впустую.

А в дверь все звонят. Я знаю, что там Хейвен. Придется ее впустить.

— Охранник меня узнал…

Она врывается в дом, вся в слезах — тушь для ресниц размазана, недавно ставшие рыжими волосы сбились в колтун.

— Эванджелину нашли. Она умерла.

— Что? Точно?

Я начинаю закрывать дверь, и тут подъезжает Деймен. Он выпрыгивает из машины и бежит к нам.

— Эванджелина… — начинаю я, от потрясения забыв, что решила его ненавидеть.

Он кивает и бросается к Хейвен. Внимательно смотрит на нее.

— Ты как?

Она кивает, утирая лицо.

— Да все нормально. Понимаете, я не то чтобы близко была с ней знакома, мы просто пару раз куда-то ходили вместе, и все-таки… Да еще как подумаешь, что, может быть, я — последняя, кто ее видел.

— Вряд ли ты — последняя, кто ее видел.

Я дико смотрю на Деймена. Это что, он так тупо шутит? Но Деймен предельно серьезен, и взгляд у него отрешенный, как будто он думает о чем-то своем.

— Я просто… чувствую себя ужасно виноватой, — шепчет Хейвен, закрыв лицо руками. Она стонет: — Боже, боже, боже… — Повторяет снова и снова.

Подхожу к ней, хочу как-то утешить, но тут Хейвен поднимает голову, вытирает глаза и говорит:

— Я… я просто подумала, что нужно вам рассказать. А теперь я пойду. Меня ждет Трина.

Для меня ее слова — как масло в огонь. Я обвиняюще смотрю на Деймена. Дружба Хейвен и Трины кажется дурацкой случайностью, но я уверена, что на самом деле все взаимосвязано.

Деймен, не обращая на меня внимания, хватает Хейвен за руку и разглядывает рисунок на запястье.

— Откуда это у тебя?

В нем чувствуется напряжение, хотя он прекрасно владеет своими эмоциями.

Хейвен отдергивает руку и прикрывает татуировку ладонью.

— Ничего страшного, — говорит она с досадой. — Трина дала мне мазь, сказала — дня через три все заживет.

Деймен так стискивает зубы, что я отчетливо слышу скрип.

— Она у тебя с собой? Эта… мазь?

Хейвен, покачав головой, пятится к двери.

— Нет, осталась дома. А что? Будут еще вопросы? — Ее аура наливается красным. — Мне не нравится, когда меня допрашивают! Я вообще сюда пришла только потому, что думала — вам интересно узнать про Эванджелину. А будете пялиться на мою татушку и говорить всякие глупости, так я лучше пойду!

И она вылетает за дверь.

Я кричу ей вслед, прошу вернуться, но Хейвен меня не слушает. Что такое с моей подругой? Она постоянно злится, и я вдруг понимаю, что мы уже давно отдалились друг от друга. С тех пор как появилась Трина, я Хейвен просто не узнаю.

Она садится в машину, хлопает дверцей и уезжает, а я оборачиваюсь к Деймену.

— Ну вот, очаровательно! Эванджелину убили, Хейвен меня ненавидит, а ты бросил меня одну в пещере. Надеюсь, ты поймал хор-рошую волну!

Я сердито вскидываю голову, скрестив руки на груди.

— Волна была отличная, — отвечает он, пристально глядя на меня. — Потом я вернулся в пещеру, увидел, что ты уже ушла, и сразу помчался сюда.

Я прищуриваю глаза, плотнее стиснув губы. Неужели он думает, что я поверю?

— Прости, но я тебя искала. На всем берегу только двое парней занимались серфингом. Оба блондины, так что никто из них не мог быть тобой.

— Эвер, посмотри на меня внимательно. Как по-твоему, почему я в таком виде?

Тут я замечаю, что Деймен мокрый насквозь. С его одежды на пол ручьями льет соленая вода.

— Но я же весь пляж обегала, тебя нигде не было!

Я хорошо помню, что я видела — точнее, чего не видела.

Деймен небрежно пожимает плечами.

— Эвер, я не знаю, что тебе сказать. Я тебя не бросал. И действительно занимался серфингом! Честное слово! Дашь мне полотенце? И пол, наверное, нужно вытереть….

Мы выходим во двор. Деймен стаскивает с себя мокрую одежду, а я сижу в шезлонге и смотрю на него. Я была совершенно уверена, что он меня бросил. Я везде искала! А может, все-таки я как-нибудь его пропустила? Пляж ведь большой… А я ужасно злилась.

— Откуда ты знаешь про Эванджелину? — спрашиваю я, глядя, как он развешивает свои вещи на стойке бара. Я не могу так сразу перестать сердиться. — И что творится с Триной и Хейвен и с этой жуткой татуировкой? Кстати, для протокола — я еще не уверена, что действительно поверила в эту твою историю с серфингом. Все-таки я искала — тебя нигде не было!

Деймен смотрит на меня — густые ресницы прикрывают темные глаза, поджарое мускулистое тело обернуто полотенцем. Он движется легко и уверенно, гибкий, словно дикая кошка.

— Я виноват. — Он садится рядом, берет мои руки в свои, но сразу же снова их выпускает. — Я не знаю… — начинает он. Наши взгляды встречаются — глаза у Деймена такие печальные. — Может быть, не стоило…

— Ты что… хочешь, чтобы мы расстались? — шепчу я.

Из меня словно выпустили весь воздух, как из злосчастного воздушного шарика. Все мои подозрения подтверждаются: Трина, пляж… Все!

— Нет, я просто… — Он отворачивается, и фраза повисает в воздухе.

И я тоже остаюсь в подвешенном состоянии.

Когда становится ясно, что продолжать он не собирается, я не выдерживаю.

— Знаешь, что? Может быть, ты все-таки перестанешь говорить загадками, закончишь хоть одну фразу и объяснишь мне, что, черт возьми, происходит? А то я знаю только, что Эванджелину убили, у Хейвен на руке гнойная язва образовалась, ты бросил меня на пляже потому что я не захотела пойти до конца, а теперь и совсем решил со мной расстаться.

Я со злостью смотрю на него, а про себя все-таки надеюсь, что все еще может объясниться и что все эти события на самом деле никак не связаны между собой. Хоть интуиция и подсказывает мне, что все не так.

Деймен долго молчит, уставившись на воду в бассейне, а потом поворачивается ко мне.

— Никакой связи между всем этим нет.

Вот только я не знаю, верить ли ему. Слишком уж долго он раздумывал.

Деймен продолжает, сделав глубокий вдох.

— Тело Эванджелины нашли в каньоне Малибу. Я как раз ехал сюда и услышал сообщение по радио. — Голос Деймена мало-помалу крепнет, набирает уверенность. — Да, у Хейвен явно воспаление — должно быть, попала инфекция, это бывает.

Он отворачивается, а я задерживаю дыхание. Сейчас он скажет обо мне… Деймен вдруг переворачивает мою руку ладонью вверх и говорит, обводя пальцем линии на моей ладони:

— Трина умеет очаровывать, а Хейвен одинока. Скорее всего, ей просто приятно чье-то внимание. Я думал, ты будешь рада, что она переключилась с меня на Трину. — Он сжимает мне пальцы и улыбается. — Теперь никто не будет нам мешать!

— А ты уверен, что и ничто не будет нам мешать? — спрашиваю я еле слышным шепотом.

Я понимаю, что меня должны больше тревожить смерть Эванджелины и воспаленная рука Хейвен, но не могу ни на чем сосредоточиться, все мое внимание занимают резкие черты его лица, его гладкая загорелая кожа, темные прищуренные глаза, стук моего сердца, шум крови в ушах и то, как припухли в предвкушении мои губы.

— Эвер, я тебя не бросал. И я никогда не стал бы требовать от тебя того, к чему ты еще не готова. Поверь мне! — Улыбаясь, он берет в ладони мое лицо, и его полуоткрытые губы касаются моих. — Я умею ждать.