Вечно голодный студент 2

Глава седьмая Агрегатное состояние

*Российская Федерация, Курганская область, в небе, 22 октября 2026 года*

— Мне нужен твой совет, Студик, — обратилась ко мне Фура.

За убийство того здоровенного броника ей отсыпало 3217 очков опыта, из-за чего она повысила уровень с 28-го до 30-го, то есть, получила два очка характеристик, которые сразу же вложила в «Термоконтроль».

Сейчас все вкладываются в «Термоконтроль» — зима близко, а ещё это стратегический мув, (1) потому что «Энергетический уровень» актуален, как никогда, поскольку сейчас у нас нет постоянного места жительства. А раз мы бомжи, то гарантированных источников пищи у нас нет, поэтому надо запасаться личным жиром.

— Спрашивай, — кивнул я.

— Как думаешь, стоит усиливать «Разрывающий крик»? — спросила Фура. — Или лучше усилить «Нейроакустическую калибровку»?

— Ну… — задумался я. — Я считаю, что лучше усилить крик. По разведке, думаю, мы прикрыты со всех сторон. Просто нет таких тварей, которые могут подобраться к нам незамеченными. Во всяком случае, пока что.

— Хм… — хмыкнула Фура.

Жму на рукоять и опускаю спинку сиденья до максимума, то есть, оказываюсь практически в лежачем положении. Никогда в жизни не летал, до недавних пор, но если сравнивать комфорт Бомбардира с Ан-2, то это как сравнивать президентский люкс с обоссанной картонкой под мостом.

За окном голубые небеса, а внизу облака. Фазан сказал, что мы поднялись на высоту 7000 метров, чтобы сэкономить топливо. Как именно это экономит топливо, он не объяснил. (2)

— Ладно, ещё подумаю, — сказала Фура и пошла к своему месту.

Закрываю глаза и пытаюсь уснуть.

Мы летим в Москву, в аэропорт Жуковский.

Поначалу обсуждался вариант прилететь куда-нибудь в малолюдные места, потому что в Москве всё может быть очень плохо, но наш опыт посадок на аэродромах показал, что это всегда риск. И мы решили, что чем меньше посадок, тем меньше риска.

В бизнес-класс вошёл Проф. Да, тут есть огороженная занавесками зона бизнес-класса, где есть пять мест. Я выиграл себе место в «камень-ножницы-бумага» у Щеки, который вынужден лететь в эконом-классе, пусть и на передних местах.

— У нас осталось не так уж и много патронов, — сказал Проф, сев на своё место. — Нужно будет поскорее решить эту проблему, как-нибудь.

— Но как? — спросил я, открыв глаза.

— Будем разбираться по прибытии, — сказал Проф. — Но я это говорю к тому, что нужно экономить. Я уже сказал остальным, что впредь стреляем только одиночными. Если кончатся патроны, мы будем обречены. Сколько у тебя винтовочных?

— У меня ещё 307, из которых 72 Б-32, а остальные — обычные ЛПС, (3) — ответил я.

— Напиши это в чат, — попросил Проф. — Нужно точно знать, сколько у нас боеприпасов.

Это ещё один существенный минус бомжевания — негде пополнить боезапас. В Новокузнецке можно было бесплатно получить полный БК на рейд, а если очень надо, то обменять еду или медикаменты на патроны, а сейчас если что-то кончилось, то кончилось.

Подключаюсь по Bluetooth к общему чату.

Сразу же вижу сообщение от Фуры.

— «Ларингоакустический импульс»

Описание: усиленная конфигурация гортани с добавлением супраглоттических карманов и щелевых резонаторов; утолщённые вибрационные связки. Гипертрофированы мышцы среднего уха и введён внутренний демпфер, снижающий самоповреждение. Реализована частотная модуляция и формирование узконаправленного «луча».

Режимы:

Импульсный: одиночный импульс 0,6–1,0 секунды для кратковременного подавления целей.

Длинный: непрерывный выброс на 2–3 секунды для площадного подавления.

Узконаправленный: сжатие диаграммы направленности до ±15°- повышенная плотность энергии на оси.

Низкочастотная модуляция: 18–40 Гц для усиления вегетативных реакций на ближней дистанции.

Эффект:

Ближняя зона (до 7 метров): дезориентация, временная глухота, повышенная вероятность разрывов барабанных перепонок.

Средняя зона (7–20 метров): сильная боль в ушах, частичная потеря слуха, тошнота, нарушение координации, в узконаправленном режиме физическое повреждение слуховых органов по оси луча.

Дальняя зона (20–40 метров): выраженный дискомфорт; в узконаправленном режиме — дезориентация вдоль линии луча.

Низкочастотная модуляция (до 10 метров): усиленные вегетативные реакции.

Расход: 880 килокалорий за активацию, продление — 230 килокалорий в секунду сверх 3 секунд.

— Посмотри, что написала Фура, — сказал я Профу.

Тот достал телефон и подключился к общему чату.

— Значит, выбрала усиление «Разрывающего крика», — произнёс он, прочитав её сообщение. — Так.

Смотрю на экран и вижу, что появилась подпись «Проф пишет…»

Пока он набирает сообщение, вписываю своё сообщение — о количестве патронов, гранат, а также прочих ништяках, имеющихся у меня в личных запасах.

«Поздравляю, Фура», — написал Проф. — «А теперь уведомление: напишите в отдельный чат наличные запасы боеприпасов и прочего снаряжения. Будем актуализировать, чтобы расходовать их эффективнее. И ещё — с этого дня стреляем только одиночными, переходя в режим автоматической стрельбы исключительно в случаях крайней необходимости».

У меня есть шесть РГН, которые я берегу, как зеницу ока, а также три Ф-1 и одна РГД-5 — всё нажито непосильным трудом…

Остальные тоже начали присылать свои запасы. В целом, у всех всё в порядке, потому что против мутантов много патронов не нужно — всё-таки, в бою не приходится перестреливаться почти вслепую, как с людьми.

— Ронин! — позвал Проф.

Тот вышел из кабины пилотов.

— Актуализируем план, — сказал Проф. — Прилетаем в Жуковский — что дальше?

— Высаживаемся, отражаем возможное нападение животных, удостоверяемся в безопасности и ищем подходящий транспорт, — ответил Ронин. — Далее нам нужно найти безопасное место для опорной базы, а после мы будем искать людей и разбираться в ситуации.

План надёжен, как швейцарские часы, но лучше у нас нет.

— А если всё сложится не так, как мы ожидаем? — уточнил Проф.

— На такой случай мы заранее заправим Бомбардир, — ответил Ронин. — Если что-то пойдёт не так, вернёмся в Жуковский и полетим куда-то ещё.

— Но куда? — спросил я.

— Можем обдумать это, — улыбнулся Ронин. — В Москве может быть всё, что угодно, поэтому да, лучше продумать пути отхода.

— Какие идеи? — спросил Проф.

— Пока что, никаких, — ответил бывший майор. — Везде плохо. К тому же, у нас с вами неоднозначная ситуация. С одной стороны, нам нужно спокойное место, а с другой, оно не должно быть слишком спокойным, чтобы вы могли развиваться.

— Поволжье, — предложила Галя. — Там степь, а значит, животных не так много.

— А не махнуть ли нам куда-нибудь в Европу? — спросил Щека. — Там с животными было не очень, поэтому может быть, что сохранились государства. Один мой постоянный тиммейт переехал в Белград и рассказывал, что там круто.

— Может, в Москве будет неплохо? — спросил я.

— Она не просто так прекратила выходить на связь, — сказал на это Проф. — Что могло случиться?

— Не знаю, — произнёс Ронин. — В Московской области должны быть сконцентрированы крупнейшие хранилища продовольствия и медикаментов. У Москвы есть все условия, чтобы пережить этот кризис. Да, сообщалось, что город разделился на анклавы, что не очень хороший знак, но в области дислоцировано очень много войск, поэтому контроль должен был быть восстановлен.

— Что-то ты это всё как-то не очень уверенно говоришь, — заметила Фура. — Почему?

— Всё может быть, вот почему, — ответил он. — Увидим на месте. Так какие есть предложения, куда лететь, если всё сложится плохо? Поволжье, Сербия?

— Можно в какую-нибудь Данию? — предложила Лапша. — Там есть остров, на котором стоит Копенгаген. И я думаю, что надо рассмотреть острова. Там можно жить нормально, без мутантов.

— Я бы хотел держаться подальше от воды, — покачал головой Щека. — Морские чудовища…

— Что им делать на суше? — нахмурилась Лапша. — Пусть едят друг друга в морях и океанах, а мы будем жить на острове, подальше от сухопутных тварей.

— А чего тогда не Британия? — спросил я.

— Слишком много населения, — покачала головой Лапша.

— Вы поддаётесь убеждению, что сейчас где-то сильно лучше, чем у нас, — сказал Ронин. — Поймите — если где-то есть еда, то там будут животные. Чтобы избежать животных, нужно отправиться туда, где нет еды. Но там не сможем выжить и мы. Так что это веский повод хорошо всё обдумать.

— Всё понятно, — поморщился Щека. — Нужно сделать так, чтобы мы стали проблемой для животных, а не они для нас. Нужно качаться — ничего не изменилось.

*Российская Федерация, Московская область, город Жуковский, Международный аэропорт, 22 октября 2026 года*

— Студик, на выход! — скомандовал Проф.

Выскакиваю из остановившегося самолёта и мчу к длинному зданию некоего склада.

Применяю способность и ненадолго взмываю в небеса, а затем приземляюсь на жестяную крышу и сразу же начинаю осматриваться через ИК+УФ-зрение, в комбинированном режиме.

Сразу видно, что недавно тут никто не проходил — явных следов не наблюдается, а всё пространство вокруг, кроме нашего самолёта, очень холодное.

— Вокруг чисто, — сказал я в баофенг.

Покинув самолёт, члены группы вытащили грузы и побежали под прикрытие этого непонятного склада.

А я продолжил внимательно наблюдать за взлётным полем и за пространством северо-восточнее, где раньше была авиационная выставка.

Тепловых следов никаких, что начинает меня обнадёживать…

— Щека, Лапша — за остальными грузами, — приказал Проф. — Остальные — прикрывайте.

Сейчас прохладно, но я ощущаю нынешние 10 градусов Цельсия как комфортные, несмотря на моросящий дождь с порывами ветра.

Нужно удостовериться в безопасности окружающего пространства, найти вместительную машину, а затем ехать в город.

Кажется, вся Москва должна уже знать, что на Жуковский прилетел целый самолёт, поэтому нужно убраться отсюда побыстрее, потому что мы не знаем, чего ждать от людей.

— Студик, что видишь? — спросил Проф.

— Здесь холодно, — ответил я. — Ни одной живой души.

А вообще, к востоку от нас царит разруха — лежат шатры, заваленные павильоны, ржавеет выставочная военная техника, а также разбросан различный мусор. Костей и обрывков одежды не наблюдаю — наверное, здесь были люди, но все разбежались, в тот день, когда животные чокнулись.

Есть риск, что мы не найдём на парковке ни одной машины, но нужно проверить.

— Фазан, Щека, Галя — найдите топливо! — приказал Проф. — Остальные — ждём здесь! Если встретите угрозу — сразу отступайте. Щека, это я говорю специально для тебя!

— Да понял, понял… — поморщился тот.

Троица направилась в известное Фазану место, где-то к северу от взлётки.

Пристально рассматриваю окрестности, но всё портит дождь, превратившийся в ливень. Падающие капли дождя «крадут» ИК-излучение объектов, поэтому я уже перестал видеть слишком далеко ушедших Фазана, Щеку и Галю. А они ушли-то метров на двести — я вижу их обычным зрением, но ИК пасует.

Это очень неприятное обстоятельство. Теперь я жалею, что не усилил ИК+УФ-зрение — возможно, усиленная версия позволила бы игнорировать такие мелочи, как дождь и стёкла…

— Проф, я почти нихрена не вижу! — сообщил я стоящему внизу Профу. — Всё портит ливень!

— Тогда спускайся, — сказал Проф.

Спрыгиваю на асфальт и захожу в открытую секцию хранилища.

Тут какие-то фрагменты крыльев, непонятные агрегаты, какие-то штуки, накрытые запыленным брезентом, а также канистры с авиационным маслом.

— Москва встречает неласково, — улыбнулся Ронин, сидящий на куске обшивки самолёта.

— Не говори, блин, — стряхнул я с рукавов капли воды. — Капец…

— Фура, что-нибудь слышишь? — спросил Проф.

— Ничего, кроме ливня, — покачала она головой.

Ливень и ей всё портит, несмотря то, что «помехозащищённость» её слуха кратно выше, чем у обычных людей.

— Нашли наливник, — сообщил Фазан. — Сейчас запустим генератор и заполним его под завязку.

— Принято, — ответил ему Проф.

Прошло примерно минут сорок, а ливень никак не желал утихать.

«Это всё глобальное потепление виновато…» — подумал я с недовольством. — «Теперь, когда все промышленные предприятия встали, началась эра климатического хаоса — устаканиваться всё это будет долго».

Наконец, снаружи раздался рёв движка и показался оранжевый наливник, за рулём которого сидит довольный Щека.

Машина проехала к Бомбардиру и Фазан начал заправлять самолёт.

— Мы залили в наливник шесть с половиной тонн керосина, — сообщил он по баофенгу. — Сейчас заправим Бомбардира и оттащим его куда-нибудь в неприметное местечко, чтоб не спиздили…

Заправка заняла примерно полчаса — за это время Фазан и Щека сбегали за тягачом, оставив Галю следить за топливозаправкой.

Следующей манипуляцией было перемещение Бомбардира на авиавыставку. Фазан хитёр и коварен…

Они с Щекой поставили Бомбардир между не летающими экспонатами, и я просто восхитился коварством этой маскировки, потому что мне вот, например, не придёт в голову искать рабочий самолёт среди тех, что точно не летают, потому что являются музейными экспонатами. А чтобы понять, что этот Бомбардир может летать, нужно забраться в него и проверять.

На нём, конечно, написано «QAZAQ air», но кто сказал, что ему не место на выставке? Никто ведь не знает, что здесь должно быть, а чего не должно.

Так или иначе, это решение гораздо умнее, чем попытка спрятать самолёт в одном из ангаров. Если кто-то будет искать, на чём улететь, ангары станут первым местом для поисков.

— Загружаемся рюкзаками и готовимся к выходу! — приказал Проф, когда Щека и Фазан вернулись.

Вешаю себе на спину рюкзак с упакованным мясом — там килограммов 60–70, не меньше, взвожу «Витязь» и ставлю его на предохранитель.

— В походный порядок, — приказал Проф. — Студик — веди нас!

Выстраиваемся в нужный порядок, предназначенный для отражения внезапных нападений, и двигаемся к зданию терминала.

Тут тоже разруха — все окна разбиты, мебель перевёрнута, и всё в пыли и грязи. Также замечаю следы попыток поджога.

Человеческих и звериных следов не обнаруживаю — тут, похоже, никого не было уже очень давно.

Пересекаем терминал и выходим на парковку. Здесь вообще какая-то дичь — машин много, но большая часть с выбитыми стёклами, будто кто-то целенаправленно ходил и дубасил по ним битой.

Здесь преимущественно легковые машины, но есть один минивэн…

— Вон бусик, — указал Щека на белый автобус. — Может, на нём поедем?

Подхожу к минивэну и вижу, что у него проколоты все колёса, а ещё кто-то повыбивал все стёкла и украл руль. Не вариант.

— Да, лучше автобус, — согласился Проф.

Это автобус на электричестве, что я понял по здоровенной надписи на борту: «ЭТО ЭЛЕКТРОБУС».

— Справишься? — спросил Ронин.

— Как-нибудь разберусь, — сказал Фазан и сел в водительское кресло.

Он начал разбираться с управлением, а мы загрузили всю поклажу и расселись по местам.

— Всё, разобрался, — сказал Фазан.

— Поехали, — приказал Проф. — Студик, становись у Фазана и смотри через дверь.

Фазан открыл переднюю дверь, и я встал на подножку. Стекло — это мой криптонит…

Ронин как-то сказал, что в тепловизорах используют какой-то арсенид галлия, который прозрачен для инфракрасного излучения, но он крайне дорог и в быту практически не встречается.

Едем в Люберцы, о которых я только слышал, что это такой район в Москве.

— Да твою, сука, мать… — процедил Фазан, объезжая сгоревшую машину, стоящую посреди дороги.

Все тротуары забиты мятыми в хлам тачками, которые сталкивались туда бульдозерами или танками.

Кто-то расчищал трассу — наверное, чтобы доехать до Жуковского. Скорее всего, это были военные, которым нужно было топливо с аэропорта, но они взяли дизель и бензу, потому что керосин остался в баках.

Город пуст и холоден, разруха повсеместна, некоторые дома сгорели дотла, на дорогах россыпи разнокалиберных гильз, а в стенах зданий и в асфальтовом покрытии выбоины и сквозные отверстия не только от автоматических пушек и крупнокалиберных пулемётов, но и воронки от снарядов. Здесь шла настоящая война.

Человеческие кости встречаются, но все они изгрызены и переломаны челюстями зверья. Кто-то основательно подъедал лежавшие здесь людские тела, не брезгуя даже костями…

— А это Октябрьский проспект! — сообщил Фазан. — Добро пожаловать в Люберцы, леди и джентльмены! Скоро мы увидим знаменитейшую экспозицию, изображающую отлитых из бронзы Расторгуева и Дусю!

— А что за Дуся? — совершил ошибку Щека.

— О-о-о, хорошо, что ты спросил! — обрадовался Фазан. — Дуся — это агрегат! Наверняка вы, зумеры, никогда не слышали эту великую песню группы Любэ, которая начинала свой славный творческий путь именно здесь, в Люберцах. А вот, прямо сейчас, по правому борту…

— Контакт, два часа!!! — заорал я, увидев тепловое пятно. — Четвёртый этаж! Гранатомёт!!!

Фазан резко нажал на тормоз и я не удержался, вывалившись из автобуса.

Гранатомётчик выстрелил и граната взорвалась где-то рядом, а я ощутил острейшую боль в левой пятке.

— А-а-а-а!!! — заорал я и поддался инстинктам.

Инстинкты же побудили меня применить способность, и я пролетел пятьдесят метров, врезавшись в стену здания.

Очухиваюсь и вижу, как в брусчатку передо мной врезаются многочисленные пули. Это резко отрезвляет и я начинаю быстро соображать.

Переползаю за пирожковоз, стоящий на парковке и вытаскиваю из подсумка РГН. Я нахожусь прямо под зданием, из которого по нам выстрелили, поэтому у меня есть отличная возможность убрать эту суку и её друзей, если они в той же квартире…

Выдёргиваю предохранительную чеку, отпускаю скобу, даю взрывателю взвестись и бросаю гранату в окно, из которого вновь высунулся гранатомёт.

Бросок получился трёхочковым и победоносным — дымящая граната залетела в окно, кто-то громко и с отчаяньем заорал, а затем раздался взрыв. Гранатомётчик наполовину вывалился из окна и мы встретились взглядами. Я не стал медлить, снял «Витязя» с предохранителя и дал очередь прямо в морщащуюся морду этого урода.

Уведомления привычно смахиваю, а затем достаю из подсумка Ф-1, выдёргиваю чеку и бросаю её в то же окно. Согласно инструкции, противоречащая абсолютно всем фильмам, которые я видел ранее, граната редко убивает всех наповал, поэтому желательно закидывать ещё одну, если не уверен. А я капец как не уверен…

И инструкция из интранета оказалась правдивой — когда в квартире оказалась вторая граната, снова раздались крики и поднялась суета.

Тем временем, перестрелка продолжалась. Вторая группа противника стреляла откуда-то со стороны моста — наша команда укрылась за правым бортом автобуса и отстреливалась, а я думал, что можно сделать…

Выглядываю из-за пирожковоза, и по мне сразу же отрабатывает один из вражеских стрелков.

— Студик, на мост! — приказал Проф.

— Принял! — ответил я.

Да, это же отличный вариант — завладеть высотой и приблизиться к противнику…

Выскакиваю из-за пирожковоза и применяю способность. Взлетаю на мост и сразу же падаю на брюхо. Ограждение моста начало трепать пулями — над моей головой зажужжал свинец в цельнометаллической оболочке.

Переползаю к Мерседесу ML и укрываюсь за его колесом.

Две гранаты потратил — это прямо много для одного боя. Но ситуация была особенной, поэтому не потратить их я не мог.

Вооружаюсь СВТ-40 и осторожно выглядываю из-за капота Мерса.

Вижу пулемётчика, который палит по автобусу короткими очередями. Он очень тёплый, видный очень хорошо. Беру его на прицел и стреляю. Череп взрывается горячими брызгами и тело падает на пол.

Сразу же ныряю за Мерс, после чего по машине начинают садить из всех стволов. Пули рвут корпус и безнадёжно портят двигатель, но это не моя машина, ха-ха-ха…

Ползу влево, к Газели, навсегда застывшей в трёх метрах от Мерса.

Ненавязчиво выглядываю из-за её капота и вижу, что противники продолжают палить по Мерсу и автобусу. Пулемётчиком стал какой-то другой стрелок, и я беру его на прицел.

Мощная винтовочная пуля врезается ему куда-то в шею, разбрызгав в стороны горячую кровь, а я сразу же укрылся за двигательным отсеком и колесом Газели.

Как я понял, противник осознал, что потери слишком велики, поэтому решил отступить.

— Они отступают! — сообщил я по баофенгу. — Настигать их⁈

— Нет! — ответил Проф. — Контролируй направление! У нас проблемы!

— Что случилось⁈ — спросил я.

— Щека ранен! — ответил Проф. — Не отвлекайся — мы со всем справимся!

— Студик, я выдвигаюсь к тебе, — сообщил мне Фазан.

Он подбежал к мосту, забрался на чью-то брошенную машину и вскарабкался на мост.

— Что с Щекой? — спросил я сразу же, как он присел за Газелью.

— Осколками сильно порезало, — ответил он. — Кажется, калорий должно хватить.

— Хорошо, — кивнул я. — Противники в последний раз были на первом этаже — где окна открыты или выбиты.

— Они точно съебались? — уточнил Фазан.

— Точно, — кивнул я.

Он высунулся и посмотрел на здание.

— Убрал кого-нибудь? — спросил он.

— Двоих точно положил летально, — кивнул я. — Остальные решили не играть с судьбой.

— И это они правильно, — усмехнулся Фазан. — Нехуй играть с нею.

Примечания:

1 — Мув — от англ. move — «движение» — в современном молодёжном сленге это означает какое-либо действие, решение, выбор или даже ход. Выражения «стратегический мув» и «стратегический ход» означают одно и то же.

2 — О топливе и высоте — из-за большей разреженности воздуха, на больших высотах самолёт летит быстрее при том же расходе топлива, потому что сопротивления меньше. Конкретно в случае Bombardier DHC-8-Q400, оптимальная высота для пассажирских перевозок — 7000 метров, потому что он турбовинтовой и выше эффективность винтов будет практически никакой. Для самолётов с турбовентиляторными двигателями оптимальной высотой являются 10–12 километров.

3 — О номенклатуре боеприпасов Студика — Б-32 — бронебойно-зажигательный патрон, в донной части пули которого размещён стаканчик с зажигательной смесью. Предполагается, что после пробития условного топливного бака, зажигательная смесь должна поджечь топливо. ЛПС — лёгкая пуля стальная, со стальным сердечником в цельнометаллической оболочке. В 1988 году была произведена модернизация, в результате которой новый боеприпас обзавёлся сердечником из термоупрочнённой стали, повысивший бронепробиваемость примерно в 1,5 раза, но название патрона менять не стали, поэтому надо смотреть на год производства, чтобы понять, какие характеристики у патрона.