Вечно голодный студент 2

Глава двадцать пятая Дезертирство

*Российская Федерация, Ростовская область, город Волгодонск, «Атоммаш», 26 января 2027 года*

— О-о-о, как всё запущено… — высказался Щека, рассмотрев, что тут устроили предыдущие обитатели.

— И тухлятиной воняет, — добавил я, внимательно рассматривая цех ИК-зрением.

Это гигантское производственное предприятие, как я понимаю, была признана его защитниками, давно мёртвыми или сбежавшими, очень перспективным местом для организации обороны.

Они даже загнали сюда БТР-82А — подхожу к нему и сразу же обнаруживаю огромную пробоину в лобовой части. Похоже, что по нему зарядили из танкового орудия. Это точно не РПГ, потому что они не способны настолько раскурочивать броню.

Бронетранспортёр выгорел почти полностью. Стоит теперь, весь чёрный, как судьба нашей планеты…

Внутри нет и не может быть ничего ценного, потому что боекомплект сдетонировал и вызвал пожар.

Вокруг рассыпаны стреляные гильзы от 30-миллиметровых снарядов, что свидетельствует о шедшем бое.

Перед ним сооружены баррикады, за которыми лежат кости в истрёпанных и изорванных лохмотьях, оставшихся от формы, экипировки и гражданской одежды. Если я верно понял по наличию обрывков джинсовой ткани, с этой стороны были ополченцы и полицейские.

«Они отражали атаку с запада», — понял я.

Мы зашли через восточный вход, потому что с западной стороны слишком много мин, среди которых есть те, с которыми лучше не связываться.

Уже понятно, что среди военных был какой-то ебанутый сапёр, видимо, обожавший свою работу.

По пути сюда мы вынуждены были обходить некоторые дворы, замысловато напичканные минами и растяжками.

Ронин сказал, что минирование — это верный признак того, что дела у военных шли печально. Так плотно укладывать мины во дворах и на наиболее вероятных маршрутах движения противника можно только в случае, когда понятно, что у противника больше живой силы и он точно будет наступать.

И мы уже убедились в том, что наступление было. Иногда во дворах встречаются отдельно лежащие кости рук и ног, обглоданные кем-то черепа в касках, а также уничтоженное взрывами личное оружие. Ну и воронок от взорвавшихся мин, в целом, по этим районам прямо очень прилично.

Я начинаю, понемногу, шарить в тактической тематике, потому что Ронин плохо на меня влияет, из-за чего у меня в голове начала складываться картина того, что происходило в городе.

Полагаю, что военные тщательно подготовились к обороне контролируемых районов, заведомо зная, что у противника больше живой силы и просто так отразить его наступление не удастся.

Ополчение и полиция, как и ожидали военные, пошли на штурм, причём лишь немногие из них напоролись на мины. Как мне кажется, если составить карту расположения минных полей, то можно будет увидеть отчётливый коридор, по которому военные «вели» вражеское наступление.

А когда враги добрались туда, куда пожелали военные, произошло истребление живой силы, возможно, артиллерией.

После этого они атаковали «Атоммаш», чтобы уничтожить остатки сил противника, но что было дальше — а вот без понятия даже…

— Вон там, — подсветил я место лазерной указкой.

Это мне Ронин подсказал — так оказалось гораздо удобнее.

— Что там? — прищурился Щека.

— Растяжка, — ответил я. — Фонарик сфокусируй.

Щека крутанул регулятор на светодиодном фонаре и навёл луч в указанное мною место.

— Вижу, — кивнул он. — Что там может быть?

— Сейчас узнаю, — ответил я. — Держитесь подальше и особо не разбредайтесь…

Аккуратно подхожу к растяжке и следую по тонкой рыболовной леске и обнаруживаю гранату РГД-5, примотанную к жёлтой ограде синей изолентой.

Следую к другому концу лески и вижу, что ставил профи. Там вторая граната, Ф-1, у которой уже извлечена предохранительная чека, но рычаг перевязан натянутой леской, на петлю. Стоит только перерезать леску, как петля ослабнет и освободит рычаг.

Это сделано специально против «умников», сразу же норовящих перерезать леску, чтобы быстро всё обезвредить.

Достаю из подсумка хранимую, как раз, на такие случаи чеку, прижимаю рычаг и вставляю её в УЗРГМ-2, после чего иду к первой гранате, на которой загибаю усики чеки и перерезаю леску.

— Плюс две гранаты, — сообщаю я Щеке и Лапше. — РГДха и Эфка!

— Домашний! — ответил Щека. — Красаучег! Бяу!

— Что это значит? — недоуменно спросила Лапша.

— Двойное вазелиновое проникновение! — сообщил ей Щека. — Бяу! Домашний…

— Ха-ха-ха!!! — заржал я.

— Что ты несёшь, Щека⁈ — нахмурилась Лапша.

— Три татушки, три та-та! — воскликнул Щека. — Вазелиновый шоколадный глазик…

— Простудился, что ли? — спросила Лапша.

— Это же легенда зэ бест! — возмущённо ответил ей Щека. — И я надеюсь, что он до сих пор жив! Охонь по блядскому хутору! Бяу!

— Ничего не понимаю… — покачала головой Лапша.

— И не надо, — усмехнулся я. — Держите.

Передаю Ф-1 Щеке, а РГД-5 Лапше. У меня своих гранат хватает.

Иду дальше вглубь этого монструозного цеха, ставшего последним полем боя маленькой гражданской войны.

Из этой битвы, судя по всему, кто-то вышел победителем — оружия нет, как и патронов. Только кости, гильзы, цинки и опустошённые магазины.

«А вот это надо брать», — решил я, склоняясь над оранжевым бакелитовым магазином.

Но я вовремя очухиваюсь и отступаю на метр.

— С пола ничего не брать, — напомнил я следующим за мной Лапше и Щеке. — Если тот ебанутый сапёр пережил бой, то с него сталось бы…

Раскладываю телескопический щуп и сдвигаю магазин. Но ничего не происходит. Наверное, я дую на воду, хотя я буду дуть, после того случая с чемоданом.

Аккуратно поднимаю магазин и рассматриваю его со всех сторон, после чего осторожно встряхиваю. Но никаких посторонних предметов внутри нет, поэтому можно считать, что это обычный магазин.

Пожимаю плечами и убираю магазин в свободный подсумок. Пригодится кому-нибудь.

— Всем стоять, — сказал я и указал лазером на очередную растяжку.

— Стоим, — ответила Лапша.

Подхожу к растяжке и быстро обнаруживаю двухсотграммовую тротиловую шашку с УЗРГМ-2.

И, как нетрудно догадаться, тут тоже продуман второй заряд, но этот аж на четыреста грамм. Если это сделал тот сраный сапёр…

Может быть, кстати. Военные, если не уверены, что здесь точно не закрепится враг, склонны портить местность всяким взрывающимся.

Обезвреживаю растяжку, извлекаю из шашек запалы и помещаю всё в рюкзак. Шестьсот грамм тротила, как с куста.

Я даже не думал, что так вообще можно, (1), но буду иметь в виду.

Дальнейший осмотр принёс мне только сложную ловушку с применением ещё 200 грамм тротила.

— Ну, тут он, конечно, изъебнулся… — пробурчал я и начал вскарабкиваться на стальную раму.

Неизвестный сапёр установил тротиловую шашку повыше, применив угловую растяжку. На другой стороне ничего нет, поэтому я спокойно срезал леску и снял шашку.

Этот дотошный мудак даже потратил время и закрепил на шашке скотчем четыре зиплока с гайками М5-М6.

А вообще, если бы ловушка сработала, это бы, буквально, оторвало башни всем в радиусе пяти-шести метров. И это не говоря даже о гайках, которые увеличивают дальность поражения десяти-пятнадцати метров. Хотя, я думаю, калечить такие гайки будут и на тридцати-сорока метрах…

Щека нашёл сломанный АКМ, ствол и цевьё которого изъело кислотой или чем-то ещё. Возможно, УСМ не пострадал, поэтому может сгодиться на запчасти.

Больше никаких ценных находок обнаружено не было. Победители собрали всё ценное и убрались отсюда. Танка, кстати, тоже нигде не видно, но ещё не вечер.

Смотрю на часы — почти полдень.

— Идём дальше, — сказал я.

Щека и Лапша выстроились колонной за мной, с интервалом пять метров, потому что таковы правила.

Переходим в следующий цех, посреди которого стоит здоровенный металлический корпус недостроенного ядерного реактора.

Тут тоже происходили ожесточённые боевые действия. Я сразу же увидел сгоревший Т-90, который погиб очень странно — правый борт его потёк металлом и застыл в таком виде.

— Это был КДшник, инфа сотка, — поделился своими мыслями Щека.

— Уверен? — с саркастической усмешкой спросила Лапша.

— Конечно! — не выкупил сарказма Щека. — А-а-а, ты меня стебёшь?

Лапша ничего не ответила.

Вижу признаки современной войны — нахожу пропеллер дрона. Наверняка, это был дрон-камикадзе. И он врезался в корпус реактора, возле которого, как я понимаю, кто-то находился.

Его цель, скорее всего, погибла, потому что на полу у корпуса запеклась и высохла большая лужа крови. Кто-то прямо основательно вытек на этом месте.

Надеюсь, это был КДшник, способный прожечь танк…

«Он ведь посильнее Щеки будет», — подумал я. — «Или был».

Расплавленные автоматы, измочаленный взрывом тубус РПГ-26, всякая рванина и россыпь гильз — картина понятная.

— Так, интересно… — увидел я за одной из баррикад пулемётный цинк, стоящий на приоткрытом ящике. — Сейчас проверим…

Действуя по надёжной методике, привязываю к цинку леску, стравливаю её на полтора десятка метров, а затем с силой дёрга.

Цинк, явно, не пустой, с металлическим лязгом падает на бетонный пол, но взрыва не происходит. Может быть, что там механизм на открытие.

Выжидаю три десятка секунд, на случай взрыва с задержкой, а затем подхожу к цинку и начинаю его рассматривать со всех сторон.

Это прямо очень легко может оказаться подставой…

Заглядываю в цинк через щель и вижу, что в нём находится пулемётная лента, от вида которой у меня чуть не встал.

В такие цинки вмещается около двухсот патронов, поэтому такие считаются ценнейшими находками.

Открываю цинк и мысленно воздаю хвалу во славу Михаила Калашникова — лента полная.

— Это окуп, дамы и господа, — сообщил я Лапше и Щеке. — Только ради этого цинка сюда стоило сходить.

Гранаты и тротил — это неплохо, но патроны ценнее.

— Да, — улыбнулся Щека.

— Смотрю дальше, — сказал я, вновь переключаясь на ИК-зрение.

Жаль, что танк сожгли прямо совсем…

Хотя, если бы ему пробили движок, мы бы не смогли его вытащить, без приложения особых заморочек, поэтому плевать на него.

В этом цеху мин не видно, но это обусловлено тем, что именно здесь была сконцентрирована вся живая сила. Тут и из крупнокалиберных пулемётов друг по другу дубасили, и танк заехал сюда, и способности активно применялись — произошло лютое побоище с взрывами и пожарами.

Из бронированной двери дотла сожжённого «Тигра» торчат длинные и узкие костяные шипы, врезавшиеся в него россыпью. Думаю, это точно КДшник какой-то порезвился.

Оружия не валяется, экипировка порвана или сожжена, но под одной из рельс я обнаружил сохранившуюся гранату Ф-1. Видимо, просто закатилась и её никто не нашёл. И это хорошо.

Прячу гранату в рюкзак и следую дальше, к очередной баррикаде из мешков с песком.

Под ногами зазвенели винтовочные гильзы, которыми усеян пол за баррикадой.

— Нет, здесь какая-то жуть творилась… — пробурчал я, увидев кости, собранные кем-то в полуметровой высоты горку.

Черепа, позвоночники, тазы, кости конечностей, без единого клочка одежды. Какой-то больной тип решил озадачиться и собрал все эти кости.

Но цинк с патронами в западной части цеха он не забрал…

Прохожу весь цех до конца, но не нахожу ничего ценного или интересного.

— Остался только третий цех — проверим его и возвращаемся, — сообщил я соратникам. — Лучше не задерживаться, а то Проф обязательно пошлёт кого-нибудь за нами.

Подхожу к воротам между корпусами и, как обычно, проверяю их на предмет минирования. В предыдущем цехе никто не догадался до такого, но сама возможность была, поэтому я вынужден проверять каждый проход.

И в этот раз обошлось без сюрпризов, поэтому мы прошли в последний цех этой части здания. Тут сразу же бросилась в глаза растяжка, очень умело установленная за стальной балкой, преграждающей путь. Если перешагнуть через балку, сразу же заденешь растяжку и тебя порвёт на куски 400-граммовым зарядом тротила.

«А, нихуя…» — проследил я тонкую леску. — «Заполирует ещё и двухсотграммовым».

Я узнаю почерк — скорее всего, это ставил тот же мудак, что и в северном цехе.

Аккуратно снимаю шашки, прячу их в рюкзак и иду дальше.

Рядом с секцией корпуса реактора вижу школьную парту, уставленную деревянными армейскими ящиками. Поглядывая под ноги, подхожу к парте и начинаю изучать, что внутри ящиков.

А там ничего такого — пустые цинки, бумажные обёртки из-под патронных пачек, какая-то проволока и…

— Это что за херня? — переключился я на обычное зрение и включил фонарик, торчащий из верхнего подсумка разгрузки.

— Дай гляну, — сказал Щека. — Можно же подходить?

— Подходи, — разрешил я ему. — Это, похоже, кольчуга или вроде того?

— Да она и есть! — усмехнулся Щека. — Средневековье! Властелин колец отдыхает!

— Прикольно, — прокомментировала Лапша.

Раскладываю щуп и начинаю тыкать в кольчугу, но ничего страшного не происходит.

Вытаскиваю её и разворачиваю. Да, кольчужная рубашка — это, блин, артефакт…

И видно, что её кто-то ваял из подручного материала, но очень аккуратно, то есть, это не античная херня и не закос под неё, а новодел из современного металла, целенаправленно сделанный под какую-то задачу.

«Понятно какую — защитить от укусов зверья», — подумал я. — «Я хочу её».

— Прикольно, прикольно… — покивал Щека. — Заберём?

— Конечно! — кивнул я. — Она будет отлично смотреться на мне!

— А почему это на тебе⁈ — сразу же возмутился он. — Мы же добычу поровну делим!

— Нахуя тебе половина кольчуги? — спросил я.

— Она нужнее Студику, — вмешалась Лапша.

— Это с чего⁈ — повернулся к ней очень недовольный Щека.

— А с того, что он всегда впереди, — ответила ему Лапша. — То есть, подставляется больше остальных. И я легко представляю себе, как из кустов на него кидается какая-нибудь тварь — в этот момент ему лучше быть в кольчуге.

— Хм… — нахмурился Щека. — Ладно, засчитано. Забирай, Студик.

— Благодарю, — улыбнулся я и свернул кольчугу. — А вообще, куда подевались все мясницкие перчатки?

— Какие ещё мясницкие перчатки? — недоуменно спросил Щека.

— Ну, я пару раз видел такие штуки — перчатка из очень мелкой кольчуги, — объяснил я. — Носят их мясники, специально, чтобы не отчекрыжить себе случайно пару пальцев за удар.

— И кольчужные фартуки тоже были, — вспомнила Лапша. — Блин, Студик — а это ведь идея! Почему никто раньше не дошёл до этого?

— А где их искать? — заинтересовался Щека.

Повисла тишина.

У меня вообще никаких идей, где раньше закупались мясники. Такое точно не лежит на прилавках, потому что это слишком уж специфический товар…

— Не-е-е, — покачал я головой. — Случайно такое найти очень мало шансов — если только в мясных лавках.

— Тоже очень вряд ли, — возразила Лапша. — В такие места мародёры захаживают в первую очередь, поэтому очень вряд ли там сейчас можно найти хоть что-нибудь.

— Эх, жаль… — вздохнул я. — А как думаете, есть смысл заморачивать наших мастеров изготовлением кольчуг?

— Конечно! — воскликнул Щека. — Это же имба — такую хуй прокусишь! От собак точно защитит надёжно, а если тебя сцапает броник или свинопотам, то там что с ней, что без…

— Ладно, идём дальше, — сказал я.

Ещё одна ловушка — РГД-5.

Все налутанные УЗРГМ-2 я предварительно проверяю на предмет модификации. Встречаются умельцы, способные убрать из запала замедление. В таком случае граната или шашка взрывается не через 3–4 секунды, а мгновенно. И естественно, что ни для чего, кроме постановки растяжки, гранату с таким запалом не использовать.

Доходим до конца цеха, но не находим ничего, кроме костей. Тут тоже кто-то основательно пошарил задолго до нас.

— Всё, возвращаемся, — сказал я. — Как выйдем, интервал десять метров, след в след.

*Российская Федерация, Волгоградская область, город Волгоград, крепость «Хилтон», 27 января 2027 года*

— На, кури, — передал Щека сигарету Захару.

Тот сразу же достал зажигалку и прикурил угощение. С наслаждением затянувшись, он выдохнул облачко дыма и облегчённо улыбнулся.

Я давал ему пачку, но её, видимо, благополучно «расстреляли».

— Так что у тебя за способность? — спросил я.

— Нитрозный фактор, — ответил Захар.

— И что за казах, чем знаменит? — поинтересовался Щека.

— Увеличивает «Силу» и «Выносливость» на четыре минуты и тридцать семь секунд, — ответил Захар.

— Ты какого левела? — спросил я.

— Двадцать первого, — ответил он. — А вы?

— Пятьдесят третий, — с гордостью сообщил ему Щека.

— Пятьдесят седьмой, — сказал я.

— Ого… — впечатлился Захар. — Наверное, много мутантов убили?

— И не только мутантов, — усмехнулся Щека. — А вы чего прохлаждались за стенкой? Надо было качаться!

— Да как? — с сожалением вздохнул Захар. — Нас, изначально, было шестеро. И мы выходили на вылазки, чтобы собрать еды и набить опыта, но вокруг было слишком много сильных тварей. А у меня ещё способность, как оказалось, так себе…

— Не повезло, — сказал я. — Ничего, с нами ты обязательно качнёшься и поднимешь левелы.

— Будет клёво, — улыбнулся Захар. — А у вас вылазки — это обязаловка?

— Конечно! — кивнул Щека. — Это наша работа! Кто, если не мы? А если не мы, то кто? А⁈

— Утроенный паёк нужно отрабатывать, — добавил я к этому. — Ничего, ты втянешься — мы уже давно так живём и нам окей.

Смотрю на здание «Хилтона». В некоторых окнах уже горит тусклый свет. И если это увидит Проф, то пощёлкает по черепам — светомаскировка не соблюдается. Специально для того, чтобы пользоваться светом, каждое окно в отеле оборудовали блэкаут-шторами.

Достаю смартфон и набираю Евгения.

— Даров, — приветствовал я его. — Ты бы походил по номерам и сказал, чтобы шторы позакрывали. Если Проф увидит, заругает ведь.

— А что, у кого-то шторы открыты⁈ — возмущённо спросил Евгений. — Вот суки! Я сейчас спущусь и посмотрю!

— Ладно, удачи, — сказал я.

— Спасибо, — поблагодарил он меня и завершил вызов.

— А когда пойдём на вылазку? — поинтересовался Захар.

— Во-первых, у нас это называют рейдами, — сообщил ему Щека. — А во-вторых, когда скажут, тогда и пойдём. Не торопись — ещё успеешь заебаться.

— У командования всегда есть задачи, — улыбнулся я. — Щека прав — успеешь ещё заебаться.

— Ок, — кивнул Захар.

— Докуривайте и идём внутрь, — сказал я. — Задолбало тут стоять, как баобаб.

Щека добил остаток сигареты в одну затяжку и бросил окурок в урну, а Захар быстро досмолил свою и потушил о край жестянки.

В лобби отеля было безлюдно — в ресторане продолжается мероприятие, начатое с утра. Проф решил встретить новичков как отец, достойно, поэтому в ресторане был накрыт щедрый стол, а из закромов извлечён алкоголь.

Я набил желудок до отказа, поэтому хожу, перевариваю, впрочем, как и Щека с Захаром.

Сажусь на диван и откидываюсь на его спинку.

— А что сейчас делать будем? — спросил Захар.

— Да ты притомил, бро… — поморщился Щека, развалившийся на кресле. — Просто посиди, отдохни — к сети подключись и фильм посмотри какой-нибудь…

— А, да… — покивал Захар и достал телефон.

Нарк организовал нам аналог Ютуба на наших мощностях — что-то вроде видеохостинга, на котором можно посмотреть что-то из постоянно пополняемой коллекции фильмов.

Он же энтузиаст — в свободное от работы время заливает на хостинг находимые нами фильмы и сериалы. У него и так была нехилая коллекция, но её он уже залил полностью, поэтому сейчас он с нетерпением ждёт каждого залутанного жёсткого диска.

И это прямо отлично, когда можно завалиться на кровать в номере, поразминать пальцы ног и врубить на телеке какой-нибудь фильм об апокалипсисе. Я, в последнее время, начал любить фильмы о зомби-апокалипсисе, потому что мне интересно сравнить те художественные представления с тем, что мы имеем.

Мой вывод, на сегодняшний день — зомби-апокалипсис был бы лучше. У нас же вообще капец — как такое можно терпеть⁈

Да в фильмах все персонажи просто кайфуют от жизни и умирают исключительно по причине сценарно приобретённой умственной отсталости. Особенно в «Ходячих мертвецах» — там бы 95% случаев смерти бы тупо не было, имейся у этих клоунов хоть капля здорового мышления.

Зомби, блин, медленные, тупые, ведутся на любые звуки, вообще не соображают — да я в таких реалиях крутился бы там, как сыр в масле!

Да даже бегающие зомби, как в «28 дней спустя» или в той сиквельной ебанине, которая «28 лет спустя» — это же люди, по факту! Ещё и тупые, как пробки! Обычный сибирский лютик бы стал там сверххищником, насилующим и убивающим всех и вся! И это я про черепах даже не говорю!

В зомби-апокалипсис нам всем было бы лучше — зомби, хотя бы, не трахают друг друга и не вынашивают потомство…

С другой стороны, лучше сдохнуть в пасти лютика, чем стать зомби от случайно пропущенного укуса. Кто знает, остаётся ли сознание у зомби — было бы жутко неприятно, сохраняйся у людей сознание и понимание, что происходит. Кажется, был какой-то комикс на эту тему…

Но даже случайно пропущенных укусов можно спастись — нужна обычная, средневековая… стёганка. Пять-шесть прошитых слоёв брезента, набитых ватой — это абсолютная защита от человеческих зубов. На кисти можно надеть те же мясницкие перчатки, а на голову глухой шлем с поликарбонатным остеклением. И всё. Дальше маши топором и убивай зомби, пока не устанешь. А как устанешь, ложись на землю и отдыхай, пока они пытаются прокусить тебя — это в худшем из вариантов.

«Ебанистика это — защита рук из журналов и скотча», — подумал я. — «Абсолютная защита есть, и она стоит очень дёшево по времени и трудозатратам».

Увы, но со зверьём такое не прокатит, потому что тот же лютик прокусит тебе не то, что стёганку, а сразу череп. Броники и свинопотамы же берут не укусами и порезами, а тупо живой массой. Раздавит, а затем раздерёт на компоненты, и тебя, и стёганку твою.

Вот именно от людей или зомби, стёганка — это хай-тек, фьючер текноложи. А у нас надо как-то иначе решать эти насущные проблемы.

Я вот налутал кольчугу и ношу её, привыкаю к весу и накладываемым ею ограничениям. Но оно того однозначно стоит — от пуль не защищает никак, зато руки по локоть закрыты, ну и яйца с жопой прикрывает. А туловище прикрыто бронежилетом, поэтому, что есть там кольчуга, что нет её.

«Наверное, можно шить жилеты из обычного брезента, а уже на них нашивать кольчужные рукава и подолы», — пришла мне в голову мысль. — «Можно рукава сразу по запястье, чтобы можно было прикрываться ими от собачьих пастей…»

В лобби спустились Фазан и Проф, которые, судя по всему, изрядно так накатили.

— Студик, Щека… — сфокусировал на нас взгляд Фазан, а затем перевёл его на Захара. — И этот… как его…

— Захар, — вспомнил Проф.

— Здрасьте! — помахал им упомянутый.

— Студик, ты нужен нам! — заявил Проф. — Айда!

— Окей, — встал я с дивана и последовал за ними.

Они вышли на улицу и добрались до второго Кибертрака. Его нашли недавно, на подземной парковке. Батарея в порядке, состояние отличное и никаких левых модификаций — взяли его в качестве дополнительной рейдовой машины.

Проф открыл дверь и сел на место водителя, а Фазан обошёл машину и сел на переднее пассажирское сиденье. Мне не осталось ничего, кроме как сесть сзади.

— Как эта хрень работает?.. — раздражённо спросил Проф, тыкая в сенсорный экран.

— А что ты хочешь? — спросил я.

— Музыку включить нормальную, — ответил он. — Здесь есть нормальная музыка?

Протягиваю руку и нажимаю на иконку проигрывателя.

Но тут нет ничего, кроме стандартных мелодий.

— Вот, нормальное музло… — прохрипел Фазан и вытащил флешку. — Вруби, малой…

Принимаю флешку и вставляю её в USB-порт.

— Опа, вот она! — ткнул Фазан пальцем в трек. — Паристаранам, паристаранам, паристаранам! Тибя искал, тибя тирял, паристаранам!

Заиграла классическая музыка из кальянных — никогда не любил такое и до сих пор не люблю…

— Потише сделай, — попросил поморщившийся Проф.

Фазан убавил громкость до средней.

— Так что случилось? — спросил я. — Чего вы меня выдернули-то?

— Кто-то должен был с экраном разобраться, — ответил Фазан. — А ты же из молодёжи, весь в интернете и гироскутерах — наша последняя надежда…

— Ну, капец… — нахмурился я.

— А вообще, хочется поговорить о том, что ты думаешь о новичках, — произнёс Проф и вытащил из подсумка плоскую фляжку. — Будешь?

— Нет, — покачал я головой. — Ещё хоть один глоток, хоть воды, и я точно блевану.

— Окей, — кивнул Проф, после чего отвинтил крышку и приложился к горлышку. — К-хм… Так что ты думаешь?

— Да ничего, — пожал я плечами. — Обычные люди — они, блин, обычные, без каких-то вывертов. А Викторович, Нина и Захар — ну, пока что, ничего по существу не скажу. Не ходил с ними в рейды.

— Ещё сходишь, — кивнул Проф. — А так, какое впечатление у тебя осталось от Волгодонска?

Фазан перелистнул страницу и нажал на какой-то неизвестный мне трек. Написано, что это «В сигаретном дыму».

— В сигаретном дыму… — начал он подпевать. — Таял твой силуэт…

— Не очень впечатление, — ответил я. — В основном из-за мин и ловушек. Я думаю, там даже животным не очень, поэтому они заходят только на окраины. А вообще, туда можно съездить небольшой группой, чтобы поснимать растяжки — взрывчатка лишней не бывает.

— Соображаешь! — похвалил меня Фазан, а затем вернулся к треку. — Ни единой слезы! Лишь усталость в глазах!

— Ладно, подумаем, — сказал Проф. — Возможно, через неделю, если снега не будет. А так, в целом, перспективы, помимо взрывчатки, есть?

— Не думаю, — покачал я головой. — Они там очень плотно воевали, причём не только из-за непримиримости, но и из-за ресурсов. В магазики мы заходили — вымели всё. Ну и некоторые подъезды смотрели — там организованно пилили двери и выметали всё съестное из квартир. То есть, армии и полиции с ополчением надо было что-то есть и они ели. Да и в целом, город сравнительно небольшой, поэтому можно рассмотреть более перспективные локации.

— Например? — спросил Проф.

Вижу, что его уже подплавливает — градус преодолевает.

— Да я не знаю, — развёл я руками. — Можно по восточным деревням поездить, посмотреть, может, кто-то закрутки не забрал или военные оставили там неисправную технику, а там боеприпасы. Можно в Ленинск наведаться — там провалили эвакуацию, что гарантирует наличие съестного и интересного. Вариантов много.

— Ленинск надо, — покивал Фазан и достал из кармана пачку сигарет. — Фух, а ведь дало в голову, да, Проф⁈

— Да, дало, — улыбнулся наш лидер.

— Я пойду тогда? — спросил я.

— Иди, — кивнул Проф.

*Российская Федерация, Ростовская область, город Волгодонск, Больница скорой помощи, 6 февраля 2027 года*

— Да вот же! — указал я на следы. — Что, не видно?

— Неа… — покачала головой Палка.

Палкой мы прозвали Нину, которая из группы Майонеза, то есть, Егора Викторовича. Оказалось, что у него в школе было прозвище Майонез, потому что он был очень жирным ребёнком.

А Нину мы прозвали не из-за того, что она высокая, хотя не без этого, а из-за её способности.

Под одеждой не видно, но у неё из лопаток выросли складывающиеся конечности, заканчивающиеся длинными и острыми костяными пиками.

Палка, кстати, обладает самым высоким уровнем из всей этой троицы — у неё 33-й. И если бы она не совершила ошибку, выбрав новую способность, вместо усиления имеющейся, положение портовых, возможно, было бы лучше. А так, её способность «Скапулоторакальная полимелия» прошла два усиления, но потом она взяла «Дермальную фотоабсорбцию».

Судя по описанию, эта фотоабсорбция должна снижать её заметность в условиях низкой освещённости и она её честно снижает, но это не касается одежды и экипировки. Я называю такое былинным факапом…

В будущем из этого точно может вырасти что-то полезное или интересное, например, реальное полное светопоглощение, что затруднит противнику её обнаружение, ну или ещё что-нибудь, но она сильно корит себя за этот выбор и собирается до конца качать свои складывающиеся пики из спины.

И я думаю, что она мыслит здраво, потому что её пики являются полезным оружием, так как позволяют доставать противника на дистанции до двух метров, а руки при этом остаются свободны.

— Тогда показываю, — вздохнул я и ткнул в свежий человеческий след телескопическим щупом. — Это прямо свежак, оставленный не более часа назад.

Освещаю окружающее пространство УФ-фонарём и иду дальше.

Больница скорой помощи, судя по косвенным признакам, не была обнесена, потому что находилась прямо на фронтлайне, то есть, на ничьей земле, за которую боролись две силы.

На территории стоит сгоревший БТР-70, а с запада и востока расположены баррикады.

Само здание, естественно, в дырках от снарядов и пуль, а участок испещрён воронками и усеян гильзами.

«Они себе чит на бесконечные патроны включили или что…» — отвлечённо подумал я, идя по следу. — «Стреляли так, будто завтра никогда не наступит…»

Но, хвала господу, никаких мин и ловушек. Значит, тот сапёр-мудак до этих краёв не добрался.

«Витязь» висит на ремне, в быстром доступе, но у меня есть уверенность, что этот чел, который шарится здесь, не особо опасен. Я понял это потому, что он идёт, как бегемот по центральному рынку Могадишо, очень палевно — не военный, 100%.

А это значит, что если что-то вдруг, то моя реакция сработает быстрее.

За мной следуют Палка и Вин.

Вин — это Захар, у которого способность называется «Нитрозный фактор», поэтому Щека извернулся и придумал кое-что прикольное.

«Нитрозный» — это же «нитро», а это уже «Форсаж», а какой «Форсаж» без Вина Дизеля? Мы колебались между Вином и Дизелем, но остановились на первом, потому что короче.

— Как догоним этого пациента, первыми не стрелять… — предупредил я. — Я сам решу и среагирую, окей?

— Поняла, — ответила Палка.

— Принял, командир, — ответил Вин.

— Командир… П-ф-ф-ф… — фыркнул я.

Проходим здание насквозь. Мы на третьем этаже, лут уже найден — он в больничной аптеке, которую кто-то грабанул, но не полностью, поэтому приехали не зря. Но надо было прочесать здание, что позволило найти следы этого неизвестного.

И мне капец как интересно, кто это здесь обитает…

— Эй, человек! — позвал я, подойдя к кабинету с табличкой «Бухгалтерия». — Мы не желаем тебе зла — выходи, поговорим!

Повисла тяжёлая тишина.

— У тебя нет оснований нам верить, но я тебя уверяю, что если бы мы захотели, мы бы уже ворвались и грохнули тебя! — добавил я. — Давай просто поговорим!

— Что вам надо⁈ — донеслось из-за двери. — У меня ничего нет!

— Нам от тебя ничего не нужно! — сказал ему Вин. — Портовое поселение знаешь⁈

— Знаю! — ответил неизвестный.

— Мы оттуда! — сообщил ему Вин.

— И что⁈ — спросил неизвестный. — Из-за вас, говнюки, в город пришли свиньи! Если бы вы не взрывали, что попало, всё было бы нормально!

— У меня там друг погиб, вообще-то! — ответил ему Вин. — Мудак…

— Мужик, так и будем орать друг другу⁈ — спросил я.

— Ладно, выхожу! — сказал он.

Дверь отворилась и на меня уставились два ствола ТОЗ-34, а за ними показался очень усталого вида тощий мужик в зимнем комбинезоне и шапке-ушанке.

На вид ему под сорокет, из-под шапки торчат грязные чёрные волосы, грязной бороде не меньше пары месяцев от роду, карие глаза смотрят с опаской.

«Чисто бомж», — констатировал я. — «Только торчащего из кармана фунфырика боярышника не хватает».

— Чего хотели? — с недружелюбным выражением лица спросил он.

— Хотим предложить тебе прекратить асоциальный образ жизни, Николай Семёнович, — улыбнулась Палка.

— Я вас знаю? — удивился мужик.

— Вряд ли помните — я посещала вас несколько раз, — ответила Палка.

— Он кто? — спросил я, держа руку на рукояти «Витязя».

— Врач-гинеколог, — ответила Палка. — Николай Семёнович… Чиров, если верно помню.

— Ты бы ствол опустил, гинеколог, — попросил его Вин.

— С чего мне вам доверять? — с подозрением спросил Чиров.

— Ни с чего, — вздохнул я. — Но мы из Волгограда и предлагаем тебе присоединиться к нам. У нас большая, по нынешним временам, община — живём в большом отеле, есть свет, тепло, водоснабжение, а также интранет.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — не поверил мне гинеколог.

— Может, пусть остаётся? — посмотрел на меня Вин.

— Нет, — покачал я головой. — Не по-людски это как-то — бросать живого человека посреди зимы в пустом городе…

— Хорошо, — кивнул Чиров. — На каких условиях?

— Да как для всех, — сказал я. — Трёхразовое питание, одноместный номер, основные права и свободы гарантированы, но обязанности тоже есть. Торга не будет. Берёшь или мы идём дальше?

Он пристально уставился мне в глаза, будто пытаясь определить, лгу ли я. Но, насколько мне известно, эта методика не работает, потому что глаза — это не зеркало души, а просто глаза.

— Ну, что выглядел? — поинтересовался я.

— У тебя что-то сильно не так с глазами, — ответил он. — Офтальмологу бы показаться…

— А я уже у него бывал, — усмехнулся я. — Говорит, что это как-то связано с КДшными мутациями.

— О, так ты КДшник, — улыбнулся Чиров. — И что за способность?

— ИК-зрение, — ответил я. — И ещё кое-что по мелочи. Итак? Идёшь или нет?

— Иду, — сказал он и вздохнул. — Но если окажется, что вы каннибалы или рабовладельцы…

— Ты что, «Безумного Макса» пересмотрел? — спросил я озадаченно. — Еды, пока что, полно и без тощих доходяг на обед, а рабовладение — это как-то тупо в условиях, когда нас настолько мало, не думаешь?

— Я предупреждаю — у меня есть граната, — сказал он.

— Так у меня тоже, — усмехнулся я и открыл один из гранатных подсумков. — И не одна…

Спускаемся на первый этаж и видим активную перегрузку медикаментов из больничной аптеки в холл, а оттуда в дальнобойную фуру, стоящую прямо перед парадным входом.

— Мародёрите? — спросил гинеколог.

— Ага, — подтвердил я.

— Это был риторический вопрос, — сказал он.

— А это был риторический ответ, — улыбнулся я. — Вин, сопроводи его к машинам. И пусть покормят его чем-нибудь, а то я смотрю на него и думаю о мучительной голодной смерти.

— Сделаю, командир, — ответил Вин и повёл Чирова в сторону машин.

— Дождёмся его, — сказал я Палке.

Сегодня у этих двоих первый затяжной рейд. До этого они удалялись от города максимум на десять-двадцать километров, всегда в сопровождении старших. Сейчас тоже в сопровождении, но просто я не считаю себя совсем прям старшим…

— А этот Чиров нормальный вообще? — поинтересовался я.

— Как специалист? — уточнила Палка.

— Да мне пофиг, какой он гинеколог, — поморщился я. — Как человек — нормальный?

— Я с ним не общалась вне больницы, — покачала головой Палка. — Но гинеколог он профессиональный. И понятно же, что он в своём уме.

— По людям сразу и не скажешь, в себе они или нет, — сказал я на это. — Кто-то чокается тихо, а кто-то громко.

— Всё, передал его на поруки Ронину, — сообщил вернувшийся Вин. — Идём за минами?

— Ага… — кивнул я. — Как правильно ходить, хорошо запомнили?

— Строго за тобой, след в след, — ответила Палка. — Интервал — десять метров.

— Верно, — улыбнулся я. — Идём.

Направляемся в сторону «Атоммаша» — к западу от него полно дворов, напичканных минами и растяжками. Снимать растяжки не очень безопасно, но зато это халявные гранаты. А противопехотные мины я помечаю красными флажками на стальных спицах, чтобы кто-то случайно не подорвался.

Компетентных сапёров среди нас нет, поэтому никто не знает, как снимать ПМН-1 и ПМН-2. Учиться на практике у меня ноль мотивации, поэтому пусть с этим возится кто-то другой, а я чем смог — помог.

С нами трое дроноводов, которые мониторят окрестности на предмет зверья.

По дороге мы завалили крупную стаю собак, окончательно озверевших от голода. Их вообще не смутило то, что они нападают на колонну из шести машин посреди бела дня. Четырнадцать собачьих туш мёрзнут в кузове «Газели», что можно считать окупом рейда.

В нашей крепости вообще никого не смущает, что мы едим мясо собак, черепах, иногда даже крыс, которые иногда попадаются в наши хитрые силки…

Мясо — это мясо, поэтому надо есть и не бурчать.

«Так же можно сказать и о человечине…» — пронеслась в голове мимолётная мысль. — «Но это надо быть конченым, чтобы заниматься подобным, когда по окрестностям носятся звери».

Снимаю незамысловатую растяжку с Ф-1, спрятанную в некогда густых кустах. Выкручиваю УЗРГМ-2 и передаю корпус с взрывчаткой Вину.

Вижу сразу две подозрительные кочки, закопанные во дворе. УФ-зрение позволяет отчётливо видеть подобное, поэтому осторожно проверяю их щупом и одна из кочек оказывается миной ПМН. Осторожное снятие снега и мёрзлого слоя земли показывает, что это ПМН-2. Втыкаю флажок рядом с ней.

Было бы хорошо снять и утащить все эти мины, потому что там тротил, в случае с ПМН-1, и гексогеновый состав, в случае с ПМН-2 — очень ценные вещества, универсально полезные почти в любом боестолкновении. Да и по прямому назначению эти мины тоже можно использовать.

Одно хорошо: все ПОМ-2, ПМН-3 и ПМН-4 уже давным-давно сдетонировали, потому что в них есть самоликвидаторы. Только такие мины делались на закате СССР, поэтому представлены на военных складах в меньших количествах, а это значит, что всякие сраные сапёры устанавливают различные ПМН-1, которые будут взрывать людей и животных следующие пару десятилетий…

А вообще, из-за кропотливой работы сапёров, Волгодонск превратился в настоящий город ужаса, потому что обычному человеку тут случайно подорваться — как два пальца обоссать.

— Вот ещё одна красотка… — медленно подошёл я к найденной растяжке.

Одинарная, без хитровывернутых подлянок, поэтому спокойно снимаю очередную гранату Ф-1. Вот так прогулялся по двору, а уже две эфки в плюс.

Единственное, приходится двигаться медленно, нежно тыкая в снег телескопическим щупом. Не знаю, как раньше жил без него — незаменимая вещь, вообще-то.

Этот двор принёс нам ещё две гранаты — РГД-5.

Также я пометил флажками восемь противопехотных мин, лишь три из которых были установлены небрежно, а остальные закопаны по всем правилам.

Закончив с двором, я прибил к стенке здания табличку, на которой расписал, какие мины находятся под флажками. Может, кому-нибудь будет полезно?

— А если звери покажутся? — спросила Палка. — Что будем делать?

— Убивать, — усмехнулся я. — Я очень надеюсь, что сегодня на нас кто-нибудь напорется…

— В соседний двор? — спросил Вин.

— А куда же ещё… — ответил я.

Зачищаем ещё три двора, которые приносят нам ещё девять гранат — четыре Ф-1 и пять РГД-5. Это прямо жизнеутверждающие находки, потому что у нас гранатный дефицит и непонятно, как его устранять.

Ронин как-то заводил разговор на тему изготовления самопальных гранат из труб и примитивных взрывателей, но идея не стрельнула и не ушла дальше обсуждения. Всё-таки, никто не хочет пользоваться самопальным дерьмом непонятной надёжности, потому что никто не хочет умирать по весьма тупым причинам.

— Студик, Проф на связи, — зашипела рация. — Подходите к машинам — скоро начинаем.

— Понял тебя, Проф, — ответил я.

Поворачиваюсь к Палке и Вину.

— Этот дворик откладывается, — сказал я. — Вин, приколоти дощечку и напиши, что ещё не смотрели.

— Понял тебя, — ответил тот и пошёл к торцевой части хрущёвки.

Возвращаемся к «Атоммашу», возле которого организована стоянка и налажена круговая оборона.

— Сколько лутанули? — поинтересовался Щека, сидящий в кузове Кибертрака и жующий вяленое мясо.

— Тринадцать гранат, — ответил я ему.

— Майбой! — заулыбался он. — Крутой улов!

— В принципе ничего не решает, — не согласилась с ним Палка.

— Ой, блядь… — поморщился он. — Мисс Пессимизм берёт слово! Радуйся даже мелочам, Палка! Жизнь одна и все дела! Сегодня тринадцать гранат, а завтра целый схрон!

— Чего-то ты сегодня слишком жизнерадостный… — нахмурился я.

— Сегодня будет рубилово! — ответил он. — Очень скоро, бро!

— А, так ты поэтому так рад, — кивнул я.

Вчера Проф провёл общее совещание, на котором осветил все наши насущные проблемы.

И ключевой проблемой, как всегда, стала еда.

Сейчас мы живём на мясных резервах, найденных продуктах и овощах, но баланс до сих пор отрицательный. Дизель и бензин конечны, поэтому мы не можем расширять теплицы, ГЭС запланировано реанимировать только по итогам зимы, а это значит, что мы нуждаемся в постоянном пополнении продовольствия.

Вокруг Волгограда стало слишком мало псов, которых мы убиваем, пожалуй, слишком эффективно, черепахи в спячке, броников и свинопотамов в окрестностях мало, а на крысах, рыскающих в поисках еды, не прожить.

И мы прибыли в Волгодонск не просто за гранатами или случайными псами, а за крупной добычей.

У Кабельного завода устанавливаются мощные динамики, которые будут транслировать женские и детские крики, записанные в «Хилтоне». Расчёт на то, что зверьё хорошо знает эти звуки, поэтому захочет проверить, что это за халява нагрянула в этот тихий город…

— Проверьте оружие и готовьтесь морально, — предупредил я своих временных подопечных. — На звуки может примчать любое зверьё.

— Мы не подведём, командир, — ответил Вин.

— Куммандер Студик, ха-ха-ха! — глумливо рассмеялся Щека.

— Все на позиции, — приказал Проф по рации. — Начинаем через двадцать минут.

— Идём, — позвал я Палку и Вина.

Подгонять зверьё к машинам было бы глупо, поэтому мы оставим их у «Атоммаша», а основную бойню устроим у кабельного завода.

Кстати, кабельный завод мы уже облутали — в хранилище готовой продукции обнаружились сотни километров разного рода кабелей и стальных тросов. А в зоне погрузки стояли две фуры, набитые тросами и прочей продукцией завода.

Лапша и Галя, около полутора часов назад, уехали вместе с конвоем — в Волгоград отправились в том числе и эти две фуры.

Стальным тросам у нас есть применение: их решено протягивать между крышами зданий, чтобы осложнить жизнь летающим тварям и вражеским дронам. В самом Волгограде и без того полно всяких тросов разного диаметра, но эти тоже не пропадут зря.

Новые условия жизни формулируют новые задачи, а новые задачи порождают новые решения.

«Тут же рядом завод бетонных изделий…» — посмотрел я на длинный заводской корпус. — «Возможно, имеет смысл забрать и железобетон, хотя, в Волгограде хватает такого рода материалов».

Иногда вспоминаю Новокузнецк — очень интересно узнать, чем там всё закончилось. Кто победил, победил ли кто-то вообще?

Иронично, что предпосылки для развала города были заложены слишком хорошими результатами работы полковника Белогурова. Слишком многих он спас в самом начале, чем сделал почти невозможным спасение города в целом.

А у нас прямо противоположная проблема — людей слишком мало, поэтому нам приходится ограничивать свои планы на восстановление цивилизации.

Эту зиму мы точно переживём, это даже не обсуждается, но дальнейшее выживание города невозможно без большего количества людей. И мы ищем их. И даже находим, иногда…

Забираюсь на крышу здания магазина «Победит» и раскладываю сошки РПК-74. Повара жалуются, что в привозимом мясе слишком много пуль, но мы не охотники, поэтому убиваем мутантов так, как умеем.

— Пятиминутная готовность, — предупредил Проф.

— Стреляете вы хреново, поэтому особо не тратьте патроны, — попросил я Палку и Вина. — Открывать огонь только в случае, если звери подойдут ближе двухсот метров.

— Понятно… — ответил Вин.

— Да, принято, — ответила Палка.

— Ждём, — кивнул я.

Спустя несколько минут, включились динамики.

— А-а-а-а!!! — раздался оглушительный женский крик. — Помогите!!! А-а-а-а!!!

С нами приехал КамАЗ, оборудованный концертными линейными массивами. Его кузов — это одна сплошная колонка, состоящая из 84 колонок с усилителями. По расчётам нашего звукотехника, Игоря, заметная слышимость на открытой местности будет до пяти километров.

— М-м-м, бля… — поморщился Вин, когда орущая женщина сделала паузу для набора воздуха в лёгкие.

И она снова пронзительно заорала, чуть не взорвав мне ушные перепонки.

Этот концерт будет продолжаться всё время, пока мы не набьём достаточно зверья для пропитания нашей общины хотя бы на эту зиму.

Чтобы не слышать этот отвратительный ор, вернее, чтобы слышать его меньше, снимаю шлем и надеваю наушники с шумоподавлением. Это сильно сбавило громкость, но я всё ещё продолжаю слышать пронзительные вопли и мольбы о помощи.

Динамики на КамАЗе вибрируют, а сама машина дрожит. Наверное, близко к нему находиться просто небезопасно для здоровья…

Переключаюсь на ИК-зрение и внимательно наблюдаю за окрестностями.

На телефон приходит сообщение. Открываю его.

«Километр на юг, предположительно, свинопотам», — написал Проф. — «Бежит на звук».

В небесах барражируют дроны, поэтому мы узнаем о приближении любой твари заблаговременно.

Спустя четыре-пять минут мы видим свинопотама, мясистого и тяжёлого — он бежит, роняя слюну, чтобы точно не опоздать.

Раздаётся выстрел из ПТРС и животное-мутант падает, как подкошенное. Это выстрелила Фура — у неё прямо очень хорошо получается стрелять из ПТРС.

«Готов», — написала она в чат.

Грузовик с манипулятором быстро подъехал к туше, из него выскочила команда грузчиков, прицепила мёртвого свинопотама и погрузила его в кузов. Столь же быстро грузовик уехал на исходную, где его ждёт команда свежевателей.

По моей прикидке, свинопотам попался больше среднего — не меньше 800 килограмм ещё пару минут назад живой массы. В желудке заурчало.

Достаю из подсумка батончик «Пикник» и закусываю им. Затем снимаю с пояса флягу и делаю пару глотков.

«Что-то не очень интересно так торчать на этой крыше», — подумал я, продолжая рассматривать местность. — «Если охота во времена до зоошизы была такой же, то это было тупо».

Следующие полчаса ничего не происходило, запись перешла к фрагменту с детским ором и плачем, а я сидел на заднице и откровенно скучал.

Хочется какого-то вызова, наверное…

В Новокузнецке я испытывал дискомфорт от всей этой опасной для жизни суеты, но сейчас мне не хватает этого драйва, поэтому я вспоминаю о тех днях с нотками лёгкой ностальгии.

Да, это был полный капец, умирали тысячи и тысячи людей только в городе, а по всему миру ежедневно умирали десятки и сотни миллионов, но если сравнивать с нашей нынешней жизнью…

«Стая степных волков», — пришло сообщение от Профа. — «Девять голов, бегут на звук. Применять лёгкое оружие».

Ложусь на настил крыши и прикладываю РПК-74 к плечу.

Ронин, кстати, осуждает меня за то, что я ношу с собой два оружия под разные боеприпасы. Он рекомендовал сменить «Витязя» на АКС-74У, чтобы унифицировать боепитание, но мне нравится мой «Витязь», поэтому я не расстанусь с ним добровольно. Отчасти потому, что Щека мне завидует, ха-ха-ха…

Он приватизировал мою СВТ-40, а в качестве дополнительного оружия у него АКС-74У, что тоже создаёт разнобой в боепитании, но у него он, по словам Ронина, обоснован, так как Светка не особо скорострельна.

В общем, я решил не прислушиваться к его советам и оставил всё, как есть.

Степные волки выбежали на открытую местность и скопились вокруг большой лужи крови, оставшейся от свинопотама. Громкий звук их интересовать перестал, потому что они почуяли кровь, которая взбудоражила их.

Беру на прицел явного альфу, который первым начал осматриваться и принюхиваться.

«Огонь», — написал Проф.

Даю длинную очередь и сшибаю альфа-волка с лап. Попал неплохо, в переднюю часть, ближе к области головы.

+177 очков опыта

Остальные участники засады тоже открыли огонь и смели волков за считаные секунды. Не ушёл никто — лишь пара тварей пыталась уползти куда-то, но их быстро добили.

Грузовик с манипулятором подскочил к месту трагедии, и грузчики оперативно погрузили туши в кузов.

Приходит ещё одно сообщение, но уже в личку.

«Огонь по блядскому хутору!» — написал мне Щека. — «Пяум!»

«Кек», — ответил я ему и поставил смеющийся смайлик.

Не знаю зачем, но Нарк, разработавший для нас приложение чата, добавил в него какие-то старые анимированные смайлики из какой-то ICQ. Я о ней слышал, но она перестала быть популярной задолго до того, как у меня появился первый компьютер с доступом в интернет.

Я застал только «Мейл.ру Агент» и «Мой мир», у меня даже аккаунт в «Моём мире» до сих пор зареган, хотя я как-то думал его удалить. Наверное, сервер, на котором записаны данные о нём, сейчас тихо деградирует где-нибудь в Москве или в Питере.

«А что, интересно, происходит в Питере?» — озадачился я. — «В Москве я бывал, но красоты не видал, а вот в Питере, наверное, вообще была полная жопа, потому что Финский залив».

Мы и раньше подозревали, что на побережье небезопасно, из-за того, что в воде обитает больше биомассы, чем на суше и потенциал для развития необычайно высок, но Волгодонск показал нам, что наши подозрения оправданы с большим запасом.

Всё дело ведь в биомассе — чем больше удастся сожрать, тем больше шансов на выживание. На суше биомассу надо как-то найти, она скрывается в складках местности и в лесах, а в какой-нибудь реке от хищников спрятаться почти негде, поэтому там, всё это время, шла бесконечная битва не на жизнь, а на смерть.

И некоторые победители, когда стало очевидно, что биомасса кончилась, были вынуждены осваивать новые пространства. Я даже подозреваю, как оно происходило — какие-то твари нароллили (2) себе развитые конечности, что позволило им ненадолго выходить на сушу и жрать там всё, что попадётся, а это конкурентное преимущество, поэтому они попёрли из водоёмов, будто у нас, на суше, мёдом помазано…

Думаю, на побережье океанов происходит тотальный капец из-за прибрежных морских обитателей, которые легко могли обзавестись конечностями для суши и начать террор островов и побережий.

В той же Японии, как мне кажется, полный ништяк со зверьём — там проблемой является, наверное, голод из-за чрезмерного перенаселения. Но если теория о морских обитателях верна, то голод — это не единственная проблема Японии.

Об остальных островах, где выжило много людей, можно даже не говорить. Нужно просто представить себе какую-нибудь белую акулу, которая выходит на сушу и закусывает людьми.

Дельфины, касатки — они ведь очень умные создания, которые способны к сложному мышлению. Я смотрел как-то научпоп-ролик на Ютубе, в котором утверждалось, что у них даже свои языки есть, культура и прочие присущие разумным существам особенности.

Мне запомнилось то, что у дельфинов точно есть имена, а это значит, что они отчётливо осознают своё «я».

И если у дельфина появятся развитые конечности, позволяющие перемещаться по суше… Наверное, у нас появится ещё один очень серьёзный конкурент в эволюционной борьбе.

Нарк как-то размышлял вслух об обезьянах и прочих приматах — у него есть версия, что если они пошли не по самому очевидному и тупому пути, то есть, по пути физического усиления мутациями, а косвенно освоили что-то, способствующее развитию интеллекта, то может быть, что шимпанзе сейчас гоняют негров по всей Африке…

«Фильм же был какой-то на эту тему», — попытался я вспомнить. — «Там ещё этот играл, отменённый… Джеймс Франко? Да, он. Обезьяны вместе — сила!»

Не хотелось бы оказаться сейчас в Африке, потому что там и без этого сильная живность, а уж сейчас — страшно представлять.

Ор из колонок продолжался, но дроноводы не сообщали ничего.

Сажусь на настил и достаю второй батончик «Пикник».

«Жаль, что вы конечны…» — рассмотрел я его.

Разворачиваю обёртку и вижу на внутренней стороне набор цифр. Какая-то акция, наверное — введи код на сайте и выиграй путёвку на хуй и так далее. Уже неважно совсем.

Съедаю всё ещё вкусный шоколадный батончик и выбрасываю обёртку с крыши.

Из-за воплей из колонок даже не поговорить ни с кем…

«Приготовиться к бою!» — написал Проф. — «Всем спуститься с высот и занять укрытия!»

«А что случилось?» — спросила Палка.

«С запада движется крупная группа вооружённых людей, в боевом порядке», — ответил Проф. — «Сомневаюсь, что они мчатся спасать нас. Расстояние — восемьсот метров. Двигайтесь живее».

Перехватываю РПК-74, складываю сошки и спрыгиваю с крыши.

Палке и Вину пришлось спускаться осторожнее, чтобы не сломать себе что-нибудь, а я могу без последствий спрыгивать хоть с пятиэтажки. Суставы усилены, выработаны некие амортизационные усовершенствования мышц и костей — это очень удобно.

Захожу на задний двор «Победита» и осматриваюсь на предмет подходящего места для оборудования огневой точки. У меня РПК-74, с барабанным магазином на 75 патронов, поэтому я могу уверенно подавлять противника огнём и, клянусь богом, буду это делать.

«Музыку» выключили, чтобы не мешала, а все участники прерванной охоты заняли оборону в направлении приближающегося противника.

Жизнь учит нас, что не надо ждать ничего хорошего от вооружённых людей, которые идут к тебе в боевом порядке, и что лучше встречать их так, будто вы уже враги.

За «Победитом» проходит железная дорога, на которой, как назло, навсегда застыл грузовой состав. Состоит он из каких-то разноцветных цистерн, но они не помечены знаками «Легковоспламеняющаяся жидкость», «Окислитель», «Взрывается» и так далее, поэтому я не ожидаю при грядущей перестрелке техногенную катастрофу.

Занимаю хорошую позицию под прикрытием колёс и рельса, устанавливаю РПК-74 и переключаюсь на ИК-зрение, чтобы не пропустить появление противника.

— Проф, нам придётся их валить? — спросил я через кенвуд.

— С высокой вероятностью, Студик, — ответил он. — Их больше, чем нас, они уже разделились на две группы и готовятся к бою. Это недружественные действия, поэтому приказываю считать этих людей условно-враждебными.

— Понял тебя, Проф, — ответил я.

— Но сначала я выйду к ним, чтобы поговорить, — предупредил Проф. — Огонь открывать только в случае агрессии.

— Нахрена так рисковать, Проф⁈ — спросил Щека. — Давай грохнем их, а потом будем разбираться!

— От одного разговора никто не пострадает, — ответил на это Проф. — В случае чего, я отступлю, и ты получишь свою долгожданную возможность замочить их.

— Ладно… — согласился Щека.

Не то, чтобы Профу нужно его согласие, но у нас в группе поддерживаются элементы коллегиальности и взаимоуважения. Но, в конце концов, мы подчиняемся Профу, потому что он умный мужик и, что самое важное, успешный — его стратегические решения обеспечили нам то, что мы имеем.

Я, например, не уверен, что мог бы управлять нашей группой так, чтобы мы, в итоге, не оказались в какой-нибудь безвылазной жопе.

Заранее чуть ослабляю усики имеющихся у меня гранат.

— Шестьсот метров, — предупредил Проф. — Я выхожу им навстречу.

Вижу его, решительно идущего по открытой местности. Будь он обычным человеком, это стало бы очевидной попыткой самоубийства, но у него есть специфическая способность, которая существенно повышает шансы на его выживание.

Наконец, я фиксирую тепловые пятна, помимо силуэта Профа.

Он переключил свою рацию в режим непрерывной трансляции.

— Приветствую! — услышал я из динамика своего кенвуда.

Из-за лысого кустарника вышел крепкого телосложения мужик в недешёвой военной экипировке.

— Здоров, коль не шутишь! — ответил он Профу.

— Зачем вы пришли сюда? — сразу перешёл тот к делу.

— А разве вы заявляли о своих правах на эту территорию? — задал резонный вопрос неизвестный. — Тебя как звать?

— Зови меня Профом, — ответил ему Проф.

— А ты зови меня Муравьём, — представился мужик. — Чем вы тут занимаетесь? Почему шумите?

— Охота, — ответил Проф.

— Дроны ваши? — спросил Муравей.

Я слышу настойчивое пиликанье — похоже, что у него есть какой-то девайс, улавливающий сигналы на частотах, типичных для дронов.

— Наши, — кивнул Проф.

— Ну, да, — произнёс Муравей. — А чьи же ещё?

— Так чего вы здесь забыли? — поинтересовался Проф.

— Вас забыли, — ответил Муравей. — Это наша территория и мародёрим здесь только мы. Так что…

Он подал знак и раздался выстрел.

Проф рухнул на землю, а я сразу же открыл огонь.

Мой прицел был взят на Муравья, начавшего залегать за Профом. Он не успел даже упасть, прежде чем схлопотал плотную пачку попаданий в грудь. Он упал чуть правее Профа, поэтому остался открыт для огня.

Добиваю суку очередью в область верхней части груди.

+7947 очков опыта

Сдох, Муравьишка…

Вряд ли Профа положили, потому что я видел, что он заблаговременно активировал свою способность. Судя по звуку, по нему выстрелили из СВД или её аналога, поэтому должен пережить…

В воздухе зажужжал дрон, и я увидел его в небе — эта сука начала движение прямо на меня.

Подавляю порыв сразу же дёрнуть с места, а дожидаюсь, когда он войдёт в необратимое пике. Всё-таки, вскакиваю, чтобы было удобнее совершить рывок, но это не должно повлиять на намерение вражеского дроновода.

Наконец, дрон-камикадзе приблизился на достаточное расстояние и набрал нужную скорость. Когда между нами осталось меньше десяти метров, я применил способность и отлетел во двор «Победита», больно ударившись ногами об ограду.

Раздался взрыв, который сразу же потонул в автоматном и пулемётном грохоте.

На исходную позицию возвращаться нельзя, потому что там всё заливает моторным маслом из пробоины в цистерне.

Перебегаю на сотню метров левее от предыдущей позиции и вновь занимаю место у железнодорожного колеса.

Картина боя складывается так, что противник идёт на сближение, несмотря на высокую плотность нашего огня. Вношу свой вклад в расшатывание нервов противника, стреляя длинными очередями. Могу себе позволить, ведь у меня есть ещё два полных барабанных магазина.

Срезаю противника, опрометчиво решившего перебежать в более адекватное укрытие. Он падает на сухую траву и начинает надсадно орать. Похоже, я задел что-то не очень летальное, но очень болезненное. Добить его не получилось, потому что он рухнул за кусты, к которым и перебегал.

Муравей, судя по тому, что неизвестные боевики продолжают действовать организованно, не был командиром. Возможно, левая или правая рука, а может и вовсе рядовое тело, которое не жалко отправлять на переговоры.

Командир их где-то в другом месте — сидит, наблюдает за ходом боя…

В связи с этим, у меня вырабатывается план.

Эти уроды слишком вольготно себя чувствуют, предупринимают какие-то штурмовые действия — тактикульные дохера спецназовцы, а не банда мудаков-мародёров…

Перезаряжаю РПК и поднимаюсь на ноги.

Применяю рывок и запрыгиваю на ржавый грузовой вагон, после чего, зажав спусковой крючок, снова применяю способность и очень быстро лечу прямо в кусты.

Это необычное применение моей способности, но я так уже делал — в Москве. Ну, почти так.

Приземляюсь недалеко от мужика с АКМ и всаживаю в него четверть ленты.

Игнорирую уведомление и долблю по следующему противнику.

Минус два.

Применяю рывок и, сминая кустарник, углубляюсь в позиции противника ещё на пятьдесят метров. Я уже в тылу, мне открыты спины ещё четверых боевиков.

Без раздумий расстреливаю их, а они даже не успевают ничего понять. Никаких морально-этических мыслей по этому поводу у меня не возникло и не возникает уже давно.

Вспоминаю, где примерно находится Проф и бегу туда, заменив РПК на «Витязя». Жаль, что нет времени перезарядиться…

Своими глазами вижу, как наш дроновод роняет дрон-камикадзе в скопление противника. Раздаётся взрыв, но убивает он только двоих, а ещё трое разбегаются в стороны. Сшибаю одного из них, а затем продолжаю бег к Профу.

Тот всё так же лежит рядом с покойным Муравьём и пытается прийти в себя. Лобовая часть его кевларового шлема раскурочена в мочалку, левый глаз косит — у него тяжёлая контузия.

Он уповал на свою способность, которая, действительно, удержала пулю, которая до сих пор торчит в его лбу, смявшись о сверхпрочные мышцы, но вот контузию он, как мне теперь понятно, не предусмотрел…

— Проф, идём, — потрепал я его по плечу. — Проф?

Он перевёл в мою сторону невидящий взгляд правого глаза. Левый смотрит куда-то в сторону — такое бывает при тяжёлых контузиях. Но я вижу его в правом глазу искорку интеллекта, то есть, он понимает, что сейчас происходит.

Снимаю с тела Муравья рацию, планшет, рюкзак, а также разгрузку с боеприпасами и АК-15. Никто не знает заранее, как обернётся эта стычка, поэтому важно выхватить хоть что-то, чтобы чуть позже получить представление о том, с кем мы имеем дело.

— Ты форсреген нажал? — спросил я у Профа.

— А-а-а-а-ха… — ответил он. — Нж… нж…

— Ну и хорошо, — улыбнулся я. — Значит, дело за малым! Идём!

Беру его под руку и, в полуприседе, довожу до состава.

Наши уже приготовились к контратаке, для которой подтянулись к железнодорожному составу, из-под которого сейчас ведут огонь.

Перетаскиваю Профа через железнодорожную насыпь и аккуратно укладываю на землю. Надо ждать, пока он придёт в себя, а это может занять от часа до шести-семи часов, в зависимости от степени тяжести контузии.

Мозг восстановить нихрена не просто, потому что это очень тонкий орган. Повезло ещё, что ему его не вышибло…

— Как он, Студик? — подскочил к нам Щека.

— Похоже, что будет жить, — ответил я ему. — Что решили? Будем контратаковать?

— Канешна, майбой! — оскалился он. — Эти суки ответят за всё!

Командует операцией Ронин, сидящий в здании завода и координирующий действия дроноводов, поэтому временная потеря Профа не повлияла почти ни на что.

Оцениваю обстановку за железкой — а вражеские боевики уже начали отступление, но это осложнено тем, что они находятся между двумя связанными железнодорожными путями. Это значит, что отступать надо через железнодорожную насыпь, что просто капец какая подстава.

Вижу, как один смельчак решительно побежал, чтобы быстро проскочить через насыпь. Всаживаю ему в спину короткую очередь, и он падает на рельсу. Добиваю его ещё одной очередью, прямо в жопу.

+3931 очко опыта

В предыдущих сообщениях были уведомления о новых уровнях, но сейчас не до этого.

Наши переходят в контрнаступление и занимают зелёнку между путями.

Очередной дрон-камикадзе пролетел над нашими головами, но это дружественный, а не вражеский. Хотя даже он вызвал у меня зябкое чувство опасения.

— Проф, ты как? — спросил я, посмотрев на командира.

А он лежит, закрыв глаза. Уверен, что ему сейчас очень хреново.

— Как Проф? — спросила Фура. — Он в порядке?

— Он не в порядке, — ответил я. — Но обязательно поправится. Тяжёлая контузия, но он уже отжал форсреген.

— Не надо было ему идти туда, — сказала Фура.

— Я с этим спорить не буду! — ответил я на это. — Надо было пользоваться эффектом неожиданности и валить их сходу!

— Но сделанного не воротишь, — философским тоном произнесла Фура.

Остатки вражеских боевиков были добиты, причём минимум одного взяли в плен.

— Эй, парень! — обратился я к ближайшему ополченцу. — Проследи, чтобы с Профом всё было окей, хорошо?

— Принял, — кивнул рыжеволосый парень лет двадцати.

Он из портовых, поэтому я ещё не знаю его имени.

— Всем КД — оставляю Профа с ополченцем, — сообщил я остальным. — Иду дальше.

Пролезаю под вагоном с продырявленной почти во всех местах цистерной и двигаюсь к Муравью. Надо разблокировать его телефон отпечатком пальцев. Нарк, конечно, взломает все найденные мобилы, но это займёт время, а сведения нужны побыстрее.

На фоне мерцают вспышки от применения способности Щеки — он плюётся своим зажигательным жиром направо и налево…

Вытаскиваю из трофейной разгрузки телефон с треснувшим экраном и подхожу к уже остывшему телу. Пользуюсь правым большим пальцем Муравья и разблокирую телефон.

Сразу же открываю «Заметки», но он, видимо, ими давно не пользовался, потому что последняя запись была списком покупок в супермаркете.

А вот «Галерея» сделала мне откровение…

Последние фотографии — всякий треш типа тупых закатов и селфи, а вот в разделе за прошлый месяц нашлось коллективное фото некоего отряда. На нём у БМП-2 выстроилось человек пятьдесят, а перед ними лежали пулемёты, гранатомёты и прочие орудия смерти.

А на фоне виднелось два танка Т-80 в антидроновом обвесе.

Судя по характеру экипировки, это не военные, но нам нет особой разницы. Это организованное подразделение — вот что главное…

Стрельба сдвинулась метров на триста вперёд, а это значит, что вражеские силы уже скрылись в плотной зелёнке и гонять их нет особого смысла.

— Всем собрать трофеи и на исходные, — приказал Ронин.

*Российская Федерация, Ростовская область, хутор Мокросолёный, Мокро-Соленовская основная общеобразовательная школа , 6 февраля 2027 года*

— Это был пиздец! — поделился Щека впечатлениями. — Ты скольких положил⁈

— Человек шесть-семь… — ответил я, сосредоточенно копаясь в интерфейсе.

— А я положил человек пятнадцать! — сообщил он мне. — Калорий потратил до жопы — жрать хочу!

Мы сидим на крыше школы, он следит за местностью, а я ему помогаю. Это не особо-то и нужно, потому что внешний оборонительный периметр прикрывают дроны-разведчики, но порядок есть порядок.

За весь бой я получил 48 414 очков опыта, что позволило мне повысить уровень до 59-го. До 60-го уровня осталось 15 692 очка опыта. Много, блин, но я жду этого момента с нетерпением.

Два очка опыта я вложил в «Силу», доведя её до 8 единиц. У меня особо нет вариантов, потому что всё, кроме «Силы» и «Объёма» доведено до капа и дальше нельзя. Очень хочется, конечно, потому что 14 единиц «Выносливости», которые я имею, позволяют вообще практически не уставать физически — можно бежать быстро и долго, как степной сайгак…

— Бро, осталось ещё два левела и я пойду на Е-2! — воскликнул Щека. — Восемь очков в резерве!

— Круто, — улыбнулся я. — А мне до следующей способности осталось всего ничего…

Открываю свою статистику.

— Да, это круто, — заулыбался Щека. — Нас ждёт мощный пауэр спайк! (3)

— Скорее всего, — согласился я с ним. — Много калорий сжёг?

— Дохрена! — кивнул он. — Кажется, я похудел килограмм на семь-восемь! Надо будет взвеситься, как вернёмся домой.

Смотрю, как из здания школы выносят носили с накрытым телом. Похоже, что один из раненых ополченцев всё.

Из КДшников, не считая Профа, получили ранения только Фура и Вин. Ничего смертельного — правда, Вин чуть не вытек из-за пулевого ранения в бедро, но ему вовремя оказали помощь.

Перевожу взгляд на сложенные на брезенте трофейные образцы вооружения. Тут и ПКМ, и СВД, и АКС-74У, и АК-12 — всякое имеется, причём в хорошем состоянии. Это свидетельствует о том, что мы связались не с какими-то обалдуями, нашедшими что попало на полях сражений, а с организованной силой.

И у меня не очень хорошие предчувствия насчёт всего этого…

— Студик, Щека! — позвал нас Ронин. — Спускайтесь! Вас заменит Фура!

— Гоу, — сказал Щека и поднялся на ноги.

Спрыгиваю с крыши и подхожу к Ронину.

— Что случилось? — спросил я.

— Они вышли на связь, — сообщил мне он.

— Пидарасы⁈ — уточнил Щека.

— Не в курсе их сексуальных предпочтений, — развёл руками Ронин. — Но может быть, что и пидарасы.

— Чего хотят? — спросил я.

— Не знаю, — тяжело вздохнул Ронин. — В основном, угрожают и утверждают, что отомстят нам. Сами послушайте.

Щека спускается по приставной лестнице и мы заходим в школьное фойе.

Это классическая сельская школа, каких я видел уже десятки.

Хутор полностью заброшен, причём отсюда, как я понял, организованно эвакуировали населения, если судить по отсутствию человеческих костей на улицах и в зданиях…

— … выебем вас, черти!!! — доносилось из радиостанции. — Ответите за всё — за каждого пацана, гондоны!

— А можно мне пообщаться? — спросил Щека у Ронина.

— Пожалуйста, — улыбнулся тот. — Вряд ли у тебя получится испортить наши отношения ещё сильнее.

— Это ты меня недооцениваешь, дядя, — усмехнулся Щека и сел за парту и взял радиостанцию. — Э, пидор! Ебало завали, сын шлюхи!

— Это кто там такой дерзкий⁈ — яростно проревел наш собеседник.

— Твой биологический отец, сынок! — сообщил ему Щека. — Да-да, тот безмозглый уебан, которого ты называл своим отцом, на самом деле им не являлся! Я трахнул твою мать, щ-щенок — уважай отца!

— Сука, я лично… — начал неизвестный.

— Яично! — перебил его Щека. — Слушай, ты! Буквально, полчаса назад, я вот этими вот руками положил пятнадцать твоих бойфрендов! И если ты думаешь, что тебя ждёт такая же лёгкая участь, то ты сильно ошибаешься! Я построю будку у нас на базе! И я посажу тебя в неё, пёс!

— Ты сдохнешь, чёрт! — пообещал ему неизвестный. — У нас целая армия — я выебу твою маму у тебя на глазах!

— Ха-ха-ха!!! — заржал Щека. — Ты говоришь, как ёбаный школьник! Ме-ме-ме, мямку виебу! Иди нахуй, чмо ебаное! Ты готов выскочить со мной, чёрт⁈ Раз на раз, как мужчины⁈ Или ты очередная шкура на моём пути⁈

Но неизвестный ничего не ответил.

— Слёзки потекли⁈ — спросил Щека. — Я ведь даже не начал с тобой, сын шлюхи!

Впрочем, и в этот раз не последовало ответа. Видимо, неизвестный не справился с чувствами и ушёл с канала.

— Я ошибался, — вздохнул Ронин. — Оказывается, даже такие отношения можно ухудшить…

— Учитесь у лучшего, — усмехнулся Щека.

— Студик, у кого ты нашёл ту фотографию? — спросил Ронин. — У Муравья?

— Да, у него, — подтвердил я.

— Это был Муравьёв Иван, бывший военный, судя по всему, — сообщил Ронин. — Возможно, мы имеем дело с дезертирами…

— А как объяснить танки и кучу оружия? — поинтересовался я.

— Угнали из части, — пожал плечами Ронин. — Но в чём я уверен — у них нет компетентных офицеров. На тактическом уровне их атака была неплохой, но вот стратегически — никто, кто окончил военный институт и не спал при этом на занятиях, не стал бы атаковать без оставления в резерве хотя бы нескольких подразделений.

— Может, они подумали, что раз нас так мало, то мы не представляем особой угрозы? — предположил я.

— Подумали, а потом отсосали, как мефедроновые шалавы! — заулыбался Щека.

— Откуда только такие слова знаешь? — улыбнулась Палка.

— Жизнь, — ответил ей он.

— Да он до зоошизы был комнатным монстром! — сказал я. — Наверное, у своих прищепочных друзей нахватался!

— Иди ты, Студик, — обиделся Щека. — Как будто бы ты лучше!

— И не поспоришь, — усмехнулся я. — Но я, хотя бы, не строю из себя непонятно что.

— Нужно возвращаться в Волгоград и думать, как быть дальше, — произнёс Ронин. — Как только Проф придёт в себя, начнём придумывать и сочинять план дальнейших действий…

— Как он, кстати? — спросил я.

— Всё так же плохо, — произнесла Палка. — Но глаз вернулся на прежнее положение, и Проф уже может связно выговорить несколько слов подряд. Жалуется, что очень сильно болит голова.

— Спасибо, что живой… — сказал я. — Надеюсь, он больше не будет так подставляться.

— Да, хватит этой ебаной миролюбивости! — закивал Щека. — Не работает она! Видишь врага — мочи!

Наверное, в чём-то он прав. И я почти уверен, что эта пуля очень многое изменила в голове Профа. И физически, и психологически.

— Всё, мы потратили время на восстановление, — сказал Ронин. — Собираем снарягу и по машинам.

Примечания:

1 — Тротил и УЗРГМ-2 — можно размещать УЗРГМ-2 в тротиловые шашки, конструкция позволяет и такое неоднократно проворачивалось в боевых условиях, но всегда нужно держать в голове, что это нештатное применение, то есть, УЗРГМ-2 не рассчитывался под инициацию тротиловой шашки. Вполне может случиться так, что шашка сработает не штатно, потому что запал не рассчитан под такую массу заряда. Также следует знать, что применение тротиловой шашки в роли растяжки — это галимая кустарщина, которая может сработать только в специфических условиях, например, в сухом месте, защищённом от прямых солнечных лучей и так далее. В общем, не рекомендуется — рациональнее использовать под конкретные задачи предусмотренные средства, ведь их, явно, не дураки делали.

2 — Роллить — от англ. roll — «катать» — это случайное распределение налутанных предметов между группой игроков, чтобы никто не обижался. Разработчики MMORPG быстро поняли, что нет более надёжного способа разосраться с командой, чем делёжка добычи, поэтому изобрели такой способ, который позволяет отдать делёжку на волю случая. Впрочем, это не универсальное решение, потому что людям, обычно, только дай повод посраться. В общем смысле, нароллить — это получить что-то случайным образом.

3 — Пауэр спайк — от англ. Power spike — «скачок мощности» — это временной промежуток в онлайн-играх, например, в Dota 2, когда конкретный персонаж становится значительно сильнее остальных за счёт приобретения определённых способностей, предметов или достижения высокого уровня.