Ваше Сиятельство 13

Глава 15 Как умирают бессмертные

Внизу раздались голоса — наверное, в дом ворвались полицейские или пожарные. Меня они интересовали меньше всего. Еще несколько шагов и я, задев обгорелый дверной проем, вбежал в покои графини. Дыма здесь было меньше, я сразу увидел Майкла, сидевшего на полу возле перевернутого стола и державшегося за живот.

— Саш! Саша! — сдавленный голос графини едва пробивался через плотные слои «Коолан Байти».

— Осторожней, ваше сиятельство! — слабо и хрипло произнес барон Милтон, указывая взглядом на среднего хоррага.

Я понял и без англичанина, что случилось: стрелял, конечно, Майкл, когда эта тварь начала просачиваться через магическую паутину. Хоррагу пули не слишком повредили, и он смог просунуть руку, материализовал в ней копье и таки достал барона. Сейчас это существо притворялось спокойным, беспомощным, выжидая, когда я пройду дальше в комнату. Тогда бы оно смогло атаковать меня неожиданно и с большей точностью. Прикрываясь щитом, я активировал «Гром Небес» и со всей силы ударил всех трех хоррагов. От вспышки мощного электроразряда стало больно глазам. Но в тысячу раз больнее было древним духам — я слышал их ментальный вопль; видел, как они корчатся от электрических змеек, что терзали их тела. Для большей уверенности я еще раз метнул «Ликосу», закрепляя путы пленников.

— Потерпи, Майкл! Ты молодец! Мужчина! Служба спасения прибыла, сейчас прибегут сюда! — сказал я и подбежал к Елене Викторовне: — Мам, ты тоже, пожалуйста, потерпи. Знаю, в этой штуке находиться не очень приятно, но так пока нужно. За Майкла не переживай — вытаскивали его из куда более тяжелых ситуаций! Я вниз — скоро приду! — выбегая в коридор, я добавил: — Ничего не бойтесь! Худшее позади!

На лестнице едва не столкнулся с двумя полицейским, поднимавшимися по лестнице с тяжелыми штурмовыми щитами, в броне класса ЗТ-5. За ними робко поглядывая вверх следовало трое пожарных с ранцами пламегасителей.

— На втором вроде нападавших нет, но проверьте! — бросил я полицейским. — Покои графини по коридору справа — там осторожней. То, что в паутине — не трогать! — у первого пожарного спросил: — Целители спасения где?

— Ваше си-сиятельство, — заикаясь ответил он, внизу всего одна бригада. — Двоих жи-живых забрали. В-в-выносят трупы. На-наверх их пока не пускаем.

Трупы!.. Очень хреновое слово, тем более, когда речь о твоем родном доме. Да, я знаю цену смерти, и знаю, что жизнь — это просто игра. По большому счету — счету Вечности, в самой жизни нет ничего серьезного. Все эти жизни и смерти не более, чем песчинки в гигантских песочных часах, падающие из верхней колбы в нижнюю, чтобы снова и снова повторять заданный цикл. Но я играю в эту жизнь по-настоящему: душой и всем сердцем. Вот сейчас мое сердце сжал холодок, закололо в нем морозными иглами. Трупы… Кто окажется среди этих трупов? Денис с ребятами охраны? Люди Варшавского? Не дай боги, наш дворецкий или Ксения — я знал, что она оставалась на ночь!

Хотя Майклу требовалась срочная помощь, мои ноги стати будто ватными от мыслей о близких мне людях, которых я мог потерять в эту ночь. Боги, а ведь я мог уговорить Ковалевскую заночевать у меня! В какой-то момент Ольга была близка к тому, чтобы согласиться! Что бы было тогда⁈

Сбежав по лестнице, я нашел взглядом в дыму кого-то в голубом комбинезоне службы спасения. Всполохи красных мигалок отражались на его форме. Оттесняя с прохода нерасторопного пожарного, подскочил к спасателю и крикнул:

— Прошу на второй этаж! По коридору направо, помещения справа! Там человек с тяжелым ранением в живот! — мой голос сливался с шипением пожарных пламегасителей и воем еще одной приближавшийся сирены.

Со стороны кухни, переступая обломки шкафов и стенных панелей появилось двое с носилками. Я подбежал к ним, увидел скорчившегося на носилках Антона Максимовича. Старик был без сознания или уже мертв — это я не стал уточнять. По-прежнему время имело ценность, пусть уже не такую высокую как во время боя. Сейчас требовалось разобраться с хоррагами, чтобы они снова не наделали беды.

Возвращаясь к лестнице, обратил внимание на простенок рядом с тумбочкой дворецкого — он был изрешечен пулями, кое-где торчали черные стержни дротиков. Видно, парни Дениса отстреливались как могли, не понимая, что воюют с астральными сущностями. Может и понимая, но иного способа у них противостоять не было, как не было и понимания принципов борьбы с призванными и потусторонними тварями. А как же маг-универсал Ахмет Сабиров? Будто в ответ на мой вопрос, я сначала почувствовал, а потом увидел его обгоревшее тело под остатками оконной рамы. Нападавшие действовали грамотно и, полагаю, его убрали первым. Неясным оставалось лишь почему Сабиров поменялся с Гурьевым местами. Ведь я лично ставил Ахмета на второй этаж. Наверное, ответ на этот вопрос уже не даст никто.

Кашляя от дыма — догорало что-то особо едкое — я поспешил наверх, перепрыгивая через ступеньки. Уже у входа в покои графини, столкнулся с двумя спасателями, выносившими на алюминиевых носилках Майкла.

— Уж, постарайтесь, ребята! — попросил я их. — Это барон Милтон — очень важный человек! Обязательно везите его в Красные Палаты!

— Там не всех принимают, — возразил тот, что шел позади.

— Я сказал в Красные Палаты! — рявкнул я на него. — Оплачу все расходы — пришлете счет! Если надо, будет распоряжение из дворца!

— Саш, с Майклом что? Правду говори! Он не говорил, ты хоть скажи! — сдавленно и едва слышно произнесла из кокона графиня.

— Мам, нормально с ним все будет. Ранение неприятное — в живот, но жизни точно не угрожает при возможностях наших целителей, — говоря это, я чувствовал, что Майкл скоро станет на ноги — интуиция подсказывала, что с ним все будет хорошо. Жаль, что она, окаянная, подала голос лишь сейчас и молчала о предстоящей угрозе, когда я ложился спать. — Потерпи еще немного, — я подошел к Елене Викторовне, провел рукой по кокону, начавшему липнуть к рукам. — Скоро эта штука начнет распадаться — тогда тебя освобожу. Я ненадолго, сейчас вернусь, мам, — сказал я и снова выбежал в коридор.

Мне не давал покоя мой сейф. Все-таки нужно потратить несколько минут, посмотреть, что с ним. Быстрым шагом пройдя по коридору, я вошел в свою комнату. Переступил через остов сгоревшего шкафа, разбросанные на полу, обугленные книги. Добрался до места, где прежде находился сейф. Его стальной бок выглядывал из-под груды кирпичей. Зашел с другой стороны, откидывая часть сгоревшего стола и обнаружил, что дверь сейфа искорежена и приоткрыта. Не знаю, чем и как его взломали. Похоже резали замки. Откинув обломки кирпичей, сейф я кое-как открыл.

Он был пуст. Совсем пуст. Ни Свидетельств Лагура Бархума, ни моих папок с документами, ни листов с переводом, ни денег… Вот это очень хреновая новость. И дело даже не в пластинах со Свидетельствами — они-то мне больше не нужны. Но дело в том, что теперь у наших врагов почти законченный перевод. Слава богам, что я отдал Ключ Кайрен Туам Романову!

Ладно, безвыходных ситуаций не бывает. Что-то придумаю. Может, будут полезны Таблички Панди, которые я отдал Глории. С ними сложно закончить перевод правильно, но шансы есть.

Еще раз торопливо оглядев комнату, я поспешил в покои Елены Викторовны.

— Саш, может ты попросишь Артемиду помочь нам? — встретила меня графиня вопросом.

— Мам, нам помощь не нужна. Все скверное, что могло случиться, уже случилось. Со всеми проблемами и прочим мы разберемся сами, — пообещал я. — Попрошу тебя: пока помолчи. Мне нужно поработать с этими тварями, — я повернулся к упакованным в «ликосу» хоррагам.

Подошел к ним. Ближний ко мне задергался, пытаясь просочиться через паутину, однако, пролезть через нее было труднее, чем преодолеть толстую стальную плиту.

«Замри, мразь! Не дергайся!» — ментально прикрикнул я, перенося внимание на тонкий план. — «За беды, которые вы причинили, вы проговариваетесь к смерти! Она может стать мучительной или легкой. Здесь уже от вашего поведения и глубины раскаянья!».

Хотя, о чем это я? Ну какое может быть раскаянье у древних духов?

«Ты сам сдохнешь! Ничтожный человек! Маг недоучка! Ты настолько глуп, что не понимаешь: нас убить невозможно!» — беззвучно произнес ближний ко мне, тот, что ранил Майкла в живот.

«Правда? Тогда тебе первому предстоит доказать свою неуязвимость!», — мысленно усмехнулся я и начал сканировать его энергетические тела.

Да, хорраги вечные, но лишь в некотором смысле. Они живут благодаря потокам тонких энергий, как и большинство потусторонних сущностей. Эти энергии не только их питание, но и составная часть самих духов. Уничтожить хоррага можно, если прервать энергообмен. Это все равно что человека лишить доступа к воздуху. Но есть нюансы: даже если найдется опытный маг, способный обрезать энергоканалы древнего духа, то эта тварь будет жить еще долго, недели, может месяцы, пока полностью не расходует накопленную энергию.

Итак, нюансы есть, и опытный маг тоже есть. Причем настолько опытный, что может не только легко прервать энергообмен пойманного духа, но и способный помочь ему быстро лишится энергии. Этак за полминуты или того меньше.

Моя невидимая конечность стала длиннее и тоньше, ее дальний край засиял активной энергией рэш-ксун. Ближний хорраг, кажется, начал догадываться, что этот самый «ничтожный человек и маг недоучка» знает и умеет несколько больше, чем мог представить древних дух. Я быстро нашел первый входящий энергоканал. Быстрое движение, и почти невидимый поток оборвался, словно артерия, рассеченная скальпелем. То же самое я сделал со вторым и третьим потоком.

«Мудрый маг! Я виноват! Не надо лишать меня пищи!», — вкрадчиво и беззвучно произнес напуганный хорраг.

Однако меня это не остановило, я рассек еще несколько каналов. Когда остался последний, сущность, точно муха, отчаянно забилась в магической паутине. Я же сейчас был похож на беспощадного паука.

«Мудрый маг! Пожалуйста, мудрый маг, остановись!!!» — заистерил хорраг.

«Не пойму к кому ты обращаешься?», — разыграл удивление я. — «Разве здесь есть мудрый маг? Здесь только ничтожный человек и маг недоучка», — сказав это, я перерезал последний канал.

Существо тут же осунулось, сдулось точно проколотый мячик. Я не склонен к садизму, но теперь предстояло самое неприятное для этой дряни и самое приятное для меня, если вспомнить, что на этом существе боль и кровь Майкла Милтона. Похоже, именно этот хорраг поставил последнюю точку в жизни Семена Гурьева.

Моя тонкая конечность, сияя опасно-красным острием приблизилась к хоррагу. Я не спешил — сканировал, ища ту область его уязвимости, которую много тысяч лет назад показывал мне мастер Нарус Улгер. Через многие века я не забыл тех уроков. Тем более у меня имелась кое-какая практика на этот счет в других жизнях. Найдя нужную точку, я приблизил к ней острие, сверкающие энергией рэш-ксун и сделал решительное движение вперед. Ментальный визг твари был невыносим, но все же я решил немного потерпеть. Я не садист, но я же обещал, что смерть для некоторых из этой троицы может стать мучительной. Потоки энергии вырвались из разорванного тела хоррага. В конвульсиях оно распадалось на куски. Вместе с освобожденной энергией вышла та субстанция, которая на самом деле была вечной. Условно, ее можно считать душой, но очень далекой от подобия могучей человеческой души. Эта субстанция опасности не представляла, и я не мог ее удержать — ее ждал великий круг вселенских перерождений.

Второго хоррага я убил быстро, хотя мне помешали забежавшие в комнату полицейские и еще какие-то люди, на которых я не обратил внимания, так как был слишком занят тонким планом. Я лишь попросил их всех не мешать и побыть в коридоре. В то же время Елена Викторовна начала проявлять нетерпение:

— Саша! Выпусти меня отсюда! Сколько я могу ждать⁈ — теперь ее голос не был сдавленный — кокон распадался.

Мне пришлось прервать занятие древними духами, вернее с одним, оставшимся — тем самым важным с виду, потому как он изначально был в облике жреца Яотла. Я подошел к графине и начал сдирать лоскуты кокона, которые распадались, теряя физическое воплощение. Елена Викторовна теперь молча наблюдала за мной. Правда в этом молчании скрывалась огромная тревога. Карие глаза мамы стали будто больше и ярче, из белки покраснели. Едва я содрал несколько лоскутов, сдерживавших ноги графини, как она вырвалась из хранившего ее плена. Неуклюже шагнула на ковер, а потом набросилась на меня. Прижала к себе так крепко, как никогда раньше.

С минуту, долгую, трепетную, мы стояли обнявшись.

— Что с нашим домом, Саш? — спросила она. — С нашими людьми что? — тут же добавила: — Майкл… — при этом покачав головой.

— Мам, все хорошо будет с Майклом, — уверенно сказал я то, что уже говорил дважды. А вот насчет нашего дома, тем более наших людей решил промолчать. Вместо этого произнес глупость: — Ты иди спать. У тебя же спальня целая.

Ну какое «спать!», когда такое у нас произошло! Разумеется, сегодня спать не будет ни она, ни я.

— Саш! — она даже слегка оттолкнула меня. — Я поеду к Майклу! Ты думаешь, его могли принять в Красные Палаты?

— Не знаю. Я настаивал. У меня не осталось наличных денег, — я подозревал, что деньги, которые оставались в моей одежде сгорели. — Если было бы, дал бы этим, из спасения. Давай, займись этим вопросом. Я про Красные Палаты и Майкла. Только займись, не выходя из дома. Решай через эйхос. Сейчас на улице тебе появляться опасно. Ты слышишь меня? Это серьезно! Если угодно, это мое требование! — сказал я голосом, не терпящим возражений.

— Смотри на него, раскомандовался! — возмутилась графина, но по ее глазам я понял, что Елене Викторовне моя забота и требовательность понравились. — Пойду посмотрю, что на этажах, — решила она.

— Мам, не стоит. Там работают пожарные и полиция. Антона Максимовича, забрали спасатели. Увы, не спросил куда: в суете и спешке как-то не сориентировался. Что с Ксенией — не знаю. Но тебе я бы советовал пока отсюда не… — мои слова прервал мужчина в темно-синей куртке, заглянувший из коридора.

— Ваше сиятельство, позвольте? — вежливо, но с настойчивостью в голосе спросил он. И для веса добавил: — Я от Елисея Ивановича.

Вот так, оказывается люди Варшавского уже здесь. Оперативно они.

— Да, войдите, — пригласил я, завидев, что в коридоре еще стоят двое полицейских, но не из спецдружины: эти двое были без брони и щитов, зато с папками. Наверное, желают опросить, составить протокол. Чтобы не тратить время на пустую болтовню с полицией, я решил этот вопрос передать маме — все равно она не может стоять без дела. — Мам, пожалуйста, удели внимание полицейским, — попросил я и направился к представителю императорского конфидента.

— Мое имя Куликов Эдуард Борисович, — представился он и предъявил удостоверение. — Примите мои соболезнования, Александр Петрович. Увы, увы, жуткое, невозможное происшествие! Уверяю, все расходы на ремонт возьмет на себя империя. Мы все учтем, позаботимся о достойной компенсации. Людей только жалко, ведь многих уже не вернешь.

Он на самом деле горестно вздохнул. Я не стал уточнять, кто уже в списках погибших.

— Елисей Иванович появится несколько позже, — продолжил Куликов. — Меня уполномочил содействовать эвакуации вашей семьи и слуг, а также выяснением деталей здесь произошедшего. На этажах работают мои люди, нам помогают специалисты канцелярия Надзора Чести и Права и Верховной Коллегии Имперских Магов — все-таки магическая составляющая атаки здесь, мягко выражаясь, очень выражена.

Вот это он завернул: «магическая составляющая атаки здесь очень выражена»! Я даже усмехнулся, хотя было совсем не до смеха.

— Эдуард Борисович, у меня не очень хорошие отношения с Верховной Коллегией. Я бы не хотел видеть их в своем доме, — сообщил я, отводя дальше от облепленного паутиной хоррага.

— Сожалею, ваше сиятельство, но это обязательная процедура, установленная императорским предписанием 128−16-МС еще от 26 февраля 4 123 года. Если на высокого дворянина, находящегося на императорской службе, или его семью совершается нападение с использованием магии, то в расследовании обязательным образом принимают участие представители Коллегии Имперских Магов, — пояснил он. И, как бы извиняясь, добавил: — Кто же выяснит, какие магические силы здесь были задействованы? Каков характер их был? Не я же это выясню. Тут нужны опытные специалисты.

— Это выясню я. Вернее, выяснил с самых первых минут. Эти придурки в рясах здесь совершенно не нужны. Но если вам так важно соблюсти протокол, то пусть будут, — нехотя согласился я, повернул голову и увидел как раз одного из названных придурков: седой, лет пятидесяти с лишним, в черно-бархатной мантии с серебряной вышивкой-руной. Рядом с ним стоял щуплый паренек, с сальными волосами и застенчивым взглядом — видно прислужник.

— Вот они из Коллегии и есть там еще двое внизу, — тихо известил меня Куликов. — Этого величать магистр Анусис.

— Как? — не понял я. — Анус… Сис?

— Магистр Анусис! — раскатистым и недовольным баском, поправил меня седовласый. — И к вам, ваше сиятельство, у нас имеются вопросы.

— А чего так? — полюбопытствовал я, хотя не желал этого разговора при Елене Викторовне. — Ваш же главный там, Рыков и какие-то еще идиоты угрожали, будто теперь в мою сторону даже никто посмотреть не пожелает.

— Не знаю, что там Рыков. Я представляю Верховную Коллегию, а не лично Гермеса Степановича, — магистр подошел ко мне, держа в руках что-то завернутое в обрывок ткани, испачканной сажей. — У меня к вам, ваше сиятельство, несколько вопросов. Давайте быстро разберемся с ними, мы вам больше не будем мешать.

— Валяйте свои вопросы. Эдуард Борисович, можете пока присесть, — я указал посланнику Варшавского на кресло в дальнем углу комнаты.

— Говорят, здесь были полупрозрачные ацтеки, похожие на призраков. Правда ли это? — магистр проводил взглядом графиню, вышедшую следом за полицейским, и покосился на хоррага, убранного магической паутиной так, что его практически нельзя было разглядеть.

— Были такие. Только это не ацтеки. Это, господин многоумный маг, хорраги. Вряд ли вы слышали о таких существах, — сказал я, отходя к открытому окну.

— Хорраги? — глаза мага выразили искреннее изумление. — Пожалуйста, поподробнее, Александр Петрович. Если вы в самом деле так считаете, то это чрезвычайно интересно! И если эти существа хорраги, то как вы уцелели после встречи с ними? Куда они делись? Это очень важно для Коллегии и всей нашей империи! — он явно разволновался. Мне показалось, что на его лысоватом лбу даже проступил пот.

Ага, важно для империи в империи. Или как сказал цесаревич: «государства в государстве». А этот магистр — продвинутый старичок. Кое-что соображает в потусторонних сущностях. Раз так, я решил открыть ему глаза еще шире.