Вакансия

Глава 13

Василий сник.

— А! Что тут долго рассказывать! — махнул он рукой. — Нашёл я эту их систему управления планетой, думаю, что нашёл.

— Так нашёл или думаешь, что нашёл? — заинтересовался Виталий, поудобнее усаживаясь на ступеньках лестницы.

— Думаю, нашёл! — отмахнулся Василий. — На этой чёртовой планете ничего нельзя утверждать с определённостью.

— В этом он прав, — вставил Роман.

— Так вот! — продолжал Василий. — Обнаружил я её довольно легко. Просто удивительно, почему раньше мы её не нашли. Наверное, из-за того, что нервничали в первые дни. Я избрал простой путь поиска. Шёл по городу и спрашивал у роботов, кому они подчиняются. Кто отвечал, кто не отвечал, но после часа расспросов я вышел на первую ступеньку местной административной лестницы — добрался до систем контроля. Дальше ещё проще. Выясняю в этих системах, какие системы их самих контролируют… И так далее, пока не попадаю к кибернетической системе, управляющей здешним сектором галактики.

— Куда? Куда ты попал? — переспросил Виталий. Ты что же, пробрался к ней на приём?

— Естественно! — невозмутимо ответил Василий. — В недрах этой системы всё и случилось.

— Что случилось?

Огурцов болезненно сморщился:

— Поначалу всё шло нормально. Не буду говорить, чего мне это стоило, каких усилий, но проник я в организацию со скромным названием: «Управление галактикой». Хожу себе по коридорам. Вокруг снуют всякие роботы с различными бумагами и печатями, размахивают дыроколами и протоколами. Все заняты, вокруг всё гудит, трещит. У одного кибер-секретаря спрашиваю: как мне вашего главного найти? Он меня посылает… по коридорчику. У другого робота интересуюсь.

Посылает… У третьего уточняю направление. Опять посылает дальше. Наконец, добрался я до кабинета, на двери которого красовалась надпись:

«Суперперфектум восьмого сектора».

Не знаю, что этот титул означает, но электронный переводчик так расшифровал. Ладно, думаю, супер так супер. Расталкиваю роботов-секретарей и вхожу.

В кабинете никого. Пустое помещение. Правда, замечаю, одна из стен напоминает серую блестящую панель вычислительной машины — множество кнопок, экранов, индикаторных глазков и каких-то дырок. Новое дело, думаю, парни-то правы — со свихнувшимся компьютером беседовать, кажется, придётся. Даже вроде бы обидно стало. Ну, что это такое? Стенка с кнопками — хоть кричи, хоть головой в неё стучи! Что ты ей докажешь? Совсем я было уже в тоску впал, вдруг — бац! Посреди кабинета, прямо передо мной, возникает чугунный стол, а за ним сидит робот — этакий верзила четырёхметрового роста. Глазищи у него, что твои телескопы, каждый с тарелку, да ещё двигаются туда-сюда, так тебя взглядом и сверлят. Лапы стальные, что брёвна, на каждой по десять пальцев… Вцепится такой клешнёй — конец. Да, прикидываю я, с этим железным дядей надо поделикатнее.

А робот между тем провода от себя в панель воткнул и говорит этак ласково:

— О! Какая чудесная встреча! Василий Степанович Огурцов, если мне память не изменяет? Для нашего учреждения ваш приход — большая честь! Вы ведь, кажется, человек?

Я сразу забываю всякую осторожность.

— Позвольте! — говорю. — Что значит — кажется? Кому это кажется? У вас, что же, относительно меня возникают какие-то сомнения? Может, вас моя родословная не устраивает?

Робот тут же начал вилять:

— Да как вам сказать? Вы не обижайтесь. Просто мы вас и ваших товарищей ещё окончательно не классифицировали.

— Позвольте! — говорю. — Ваше нахальство, уважаемый, переходит все границы! Мало того, что наш космический корабль был насильственно вырван из гиперпространства и помещён на эту планету! Вы ещё и подвергаете нас всевозможным оскорблениям! Пытаетесь классифицировать! Это пиратство! Разбой в галактическом масштабе! За себя и за товарищей требую свободы! Советую по-хорошему: либо помогите нам вернуться на родную планету, либо верните вместе со звездолётом нас в исходную область гиперпространства, из которой вы нас так бесцеремонно извлекли!

И тут это металлическое чучело всё так и завибрировало:

— Помилуйте, — говорит, — какие оскорбления? Какой разбой? Да разве такое возможно в нашем цивилизованном кибернетическом мире? Гостеприимнее Синкса не найдёшь планеты во всей галактике. А что касается инцидента с вашим кораблём, то есть посадки на Синкс, так это делалось с единственной целью — спасти корабль от неминуемой гибели. Ибо вы угодили в зону неустойчивой гравитации и у звездолёта возникли технические неполадки. Согласитесь, долг каждой порядочной кибернетической системы — оказать помощь терпящему бедствие кораблю с разумными существами на борту!

— С этим я, конечно, — говорю, — согласен, хотя замечу, мы о помощи вас не просили!

— Вы попали о область гиперпространства, контролируемую нашими электронными системами, — и этого факта для нас было достаточно.

— Хорошо, теперь, когда опасности миновали и поломки будут устранены, мы можем рассчитывать на ваше содействие?

Робот замялся:

— Трудно сказать! Одно дело, когда гибнет корабль в подведомственном нам районе, а другое — когда нужно оказывать техническую помощь людям посторонней цивилизации, которые находятся в полнейшей безопасности. Такое мы можем только с разрешения человечества Синкса!

— Позвольте! — возмутился я. — Какого ещё человечества Синкса? Где оно, это человечество? Что вы мне голову морочите? Уж вам-то, уважаемый Суперперфектум, или как вас там ещё называют, должно быть отлично известно, что на планете Синкс мы не обнаружили никакого человечества!

— Простите, милейший Василий Степанович, — говорит мне этот кибернетический злодей, — обсуждение вопроса о наличии человечества на планете Синкс не входит в мои обязанности. Мне достаточно знать, что юридически мы — кибернетические системы — трудимся для блага и процветания нашего обожаемого человечества! И в свете вышеизложенного ваше заявление об отсутствии человечества на Синксе — есть кощунство и галактическое преступление. От немедленной кары, то есть кардинального перепрограммирования, вас спасает только то, что вы инопланетянин и не являетесь роботом!

— Спасибо! — говорю я. — Не будем обсуждать такие щекотливые вопросы. Скажите всё же, каким образом нам добиваться возвращения на родную планету?

Супер скосил на меня хитро этак правый глаз и говорит:

— Не знаю, право, что вам и посоветовать, — достаёт он из своего стола пучок толстых разноцветных проводов и втыкает их в гнёзда на серой панели. Затем щёлкает кнопками, изучает разноцветные кривые на экранах и заявляет: — В предложенных координатах задача решения не имеет!

— Что? — говорю я, лихорадочно нащупывая у пояса свой лучевой пистолет. — Ты ещё издеваешься! Супер замечает такое моё состояние и, очевидно, сообразив, что я существо биологическое, а значит, нервное, неуравновешенное, говорит.

— Погодите! Погодите! Любезный Василий Степанович, у меня возникли кое-какие намётки. Не отправить ли вам прошение в Киберсенат галактики? Очень, знаете ли, представительное учреждение. Я сам один из ста восьмидесяти двух тысяч вице-президентов этой организации, поэтому гарантирую своё содействие при обсуждении… Одно мгновение, одно мгновение, — Супер поковырялся в приборах на столе. — А вот! Очередное заседание состоится через пятьсот тридцать четыре, ваших земных, года шесть месяцев и девять дней.

Совсем скоро, только и успеете прошение отправить и на Синксе слегка акклиматизироваться.

Услышав такое, я, как вы догадываетесь, позеленел.

— Впрочем, — продолжает рассуждать Супер, — на положительную резолюцию, откровенно говоря, и в Киберсенате галактики трудно рассчитывать. Петицию об оказании помощи инопланетным разумным существам должен всё же подписать хотя бы один представитель человечества Синкса. Хотя надо заметить, в случае отрицательного решения Киберсената галактики можно послать прошение в Киберсенат вселенной… Очередное заседание состоится через пять тысяч двести двадцать три года шесть месяцев и четыре дня… Однако есть опасность, что там могут отклонить ходатайство, ведь вы, некоторым образом, жители иной метагалактики… И тогда…

— Поймите же, Суперперфехгум, не в силах мы ждать пять тысяч лет, — не выдержал я, — к тому времени на Синксе и костей наших не найти!

— Отчего же! Отчего же! — говорит робот. — Вы просто плохо информированы. Довожу до вашего сведения, поскольку вам посчастливилось попасть на Синкс, кибернетические системы планеты несут определённую ответственность за сохранение ваших драгоценных жизней! И в продолжение вашего сколь угодно длительного пребывания в областях вселенной, контролируемых цивилизацией Синкса, вам гарантируется практическое бессмертие, отключение процессов старения организма и безусловное сохранение статуса личности!

«Статус личности» меня и доконал.

«Ещё немного, — подумал я, — и кому-то из нас двоих будет совсем плохо…»

— Кстати, — замечает Супер, — в связии с этим ваша задача имеет довольно простое частичное решение.

— Какое? — спрашиваю, а сам уже бледнею от злости, — Почему бы кому-нибудь из вашего экипажа не стать человеком Синкской цивилизации? Тогда все проблемы решаются одним махом. Такому человеку будет подчиняться вся техника нашей цивилизации. Отправить вас на Землю или в любую другую точку вселенной для него будет сущим пустяком.

— Вы так полагаете? А что будет с этим оставшимся на Синксе человеком?

— С ним? А что с ним может случиться? Он будет человеком Синкской цивилизации! Вы, Василий Степанович, пока даже и представить не можете себе, что это означает! Это величие! Это всемогущество! Это…

— Я хочу знать, сможет он улететь с нами?

— Конечно, нет. Ведь ясно! Я же сказал, задача не имеет полного решения. Чтобы человек Синкса мог улететь за пределы областей своей цивилизации, необходимо разрешение человечества Синкса, то есть согласие на такой полёт ещё хотя бы одного гражданина Синкской цивилизации.

Получался замкнутый круг.

— И это называется у вас всемогуществом? Других вариантов, значит, нет? — спросил я, содрогаясь от возмущения.

— Нет, — ответил Супер, — других вариантов в настоящий момент не существует.

— Посмотрим! — говорю я, выхватывая пистолет.

И началось. Первым же выстрелом я срезал этому Суперу половину головы. С оглушительным грохотом посыпались осколки электронных глаз, расплавились предохранители локаторов, и на меня брызнуло горячей едкой жидкостью. Три следующих залпа разнесли вдребезги серую панель вычислителя.

Тут где-то в коридорах взвыла сирена. И в кабинет ворвались первые четыре робота. Их я очень удачно вывел из строя двумя выстрелами. Затем роботы полезли косяками. Они карабкались по уже поверженным металлическим телам, застревали в дверях, ломали перегородки. Я, к стыду своему, настолько озверел, что полосовал их лазерными лучами, пока не кончились заряды.

Огурцов тяжело вздохнул и, вынув из кармана куртки две пустых обоймы, бросил их на ступени лестницы.

Друзья молчали.

— Затем, — продолжал Василий, — я скрестил руки на груди и стал ожидать своей участи. Самое ужасное произошло дальше, на меня не обратили никакого внимания. Подбежали свежие отряды новеньких роботов, быстро разобрали завалы из металлических тел. Какие-то два спеца ловко открутили поломанную голову Суперперфектума, а взамен притащили и поставили новенькую, ещё всю в заводской смазке, свеженькую головку. Быстро заменили серую панель вычислителя. Роботы-уборщики собрали осколки, подмели и вылизали пол и стены кабинета. И через десять минут от учинённого мной погрома не осталось и следа. Очнувшийся же Суперперфектум неторопливо воткнул от себя провода в гнёзда панели вычислителя, очень мило мигнул мне своими глазищами и нежно произнёс:

— О! Какая чудесная встреча! Василий Степанович Огурцов, если мне память не изменяет? Для нашего учреждения ваш приход большая честь! Вы ведь, кажется, человек…

Я окончательно скис, понял, что ничем эту кибернетическую бюрократию не прошибёшь.

— Нет, — говорю, — память вам не изменяет. И я действительно, кажется, человек.

Плюнул я в сердцах, повернулся и вышел. Вот такие дела, братцы.

— Что долго думать, — сказал Виталий, — Пошли в гостиницу. После ужина и отдыха соберёмся и обсудим, что нам предпринять.

— Силы надо беречь, — согласился Лёвушкин.

— А чего их беречь? — проворчал Василий, неохотно поднимаясь со ступенек и догоняя своих товарищей уже у входа в гостиницу. — Чего беречь? Бессмертие и здоровье они нам гарантируют. Возможно, даже не помешало бы устроить голодовку! Хотя… — И Василий в бессилии махнул рукой.