Вакагасира. Том 1

Глава 6

В оружейный магазин мы приехали к обеду. У дверей встречал сам хозяин, Уэда-сан. Проводил к прилавку, замер в ожидании.

– Нам нужно сегодня всякого разного. Во-первых, я хочу повторить свой старый заказ. Ваши ножи отлично мне послужили, но пришлось их оставить. Поэтому – как и в прошлый раз. Два метательных, два кинжала – в ножнах на руку, один побольше – в ножнах на пояс сзади.

Кивает, понял.

– Затем нужны телескопические дубинки, шесть штук. Это уже Нобору-сан подскажет, что мы возьмем.

По одной каждому суну в карман, плюс еще три в машине пристроим. Конечно, это не пистолет, но за дубинку меня оштрафуют и могут в участке сутки продержать. А вот за огнестрел явно за ребра подвесят. Один раз столицу на уши поставил – и хватит, парень. Наглеть нужно в меру.

Еще кивок.

– Пару подарочных клинков для любителя холодного оружия, в подарок. Типа вот тех вакидзаси… Последнее. Нужно три одинаковых блочных арбалета со сменными магазинами. Вроде есть такие. Быстрая перезарядка, стрельба на пятьдесят метров. Хотя – можно и с оптикой. Что порекомендуете?

– Дак Индастри или Барнет последних моделей.

– Лицензию на ношение надо?

– Нет. Разряженным можно хоть по городу носить. Полиция пытается добиться запрет на них, но пока не получается. К счастью, игрушки дорогие, редко кто покупает.

– Что у вас в наличии есть?

– Обе модели. Но по одной штуке, если брать три, надо заказывать.

– Могу я оба арбалета взять попробовать на следующую пятницу? Мы в тире их проверим и определимся.

– Конечно, Тэкеши-сан. Остальной заказ будет готов через десять минут.

Пока нам собирают железо, я задумчиво разглядываю четыре катаны на стене в лакированных ножнах и пытаюсь отогнать навязчивую мысль. Но потом все же поворачиваюсь к телохранителю:

– Масаюки-сан, а сколько тебе понадобится времени, чтобы научить меня самым азам кэндзюцу? Чтобы я совсем идиотом не выглядел.

– Два года, – тут же отвечает здоровяк. – Но вам лучше заниматься у настоящего мастера, я знаю очень мало.

– А мне хватит пока… С мастером – это уже потом, как дело пойдет… Мне деревянным мечом пока можно будет обходиться или взять уже что-то на вырост?

– Господину нужен будет настоящий клинок. Для тренировок я привезу все нужное, но свой меч должен быть. Вы с ним много времени станете проводить.

– Из этих любой подойдет?

В самом деле мне железка не столь важна, я бы даже кочергой махать стал. Но – почему-то в башке крутится, что у оябуна в уголочке катану видел. И поэтому “моя хотеть”. Ведь я тоже – маленький оябун. Маленький и важный.

– Надо посмотреть, господин. Пока не могу дать ответ.

Получив заказ, спрашиваю хозяина:

– Уэда-сан, я решил начать постигать кэндзюцу. Ножи мне привычны, но в жизни бывает разное. Что бы вы могли посоветовать из выставленного на продажу?

Теперь уже вчетвером пялимся на стену. Наконец Уэда-сан неожиданно низко кланяется и произносит:

– Если вы не сочтете это дерзостью, я бы хотел порекомендовать вам вещь, изготовленную моим сыном. Но сразу прошу прощения, он еще очень молод и поэтому отступил от классических канонов.

– Сумимасен, Уэда-сан, а можем мы посмотреть на этот меч? Мне кажется, обсуждать нужно то, что держишь в руках.

Еще раз поклонившись, хозяин исчезает в подсобке. Через пять минут приходит с длинной картонной коробкой. Открывает ее на прилавке и я вижу черные ножны и черную рукоять меча. Ножны из акульей окрашенной шкуры, как понимаю. Рукоять из плотной тесьмы. Да, местные предпочитают лакированные ножны, они красиво блестят, когда свет на них падает. Спросив разрешение, обнажаю клинок. И сразу понимаю, почему создавшему его мастеру прилетело на орехи. Потому что благородный металл – черный. Как и ножны, и рукоять. Не знаю, каким образом этого добились, но он буквально как уголь, как сама ночная тьма. Даже по узкой линии заточки нет никаких блестящих полосок. Побаюкав на ладонях клинок, задумчиво возвращаю его на место.

– Мне кажется, что ваш сын абэноши, Уэда-сан. С катаной явно провели какие-то манипуляции.

– Хай, Тэкеши-сан. Тошайо работал в сталелитейной корпорации Сумитомо. Во время аварии на заводе сумел закрыть брешь в домне, спас людей. Но выгорел. От прежнего дара остались жалкие ошметки. Теперь проводит почти все время в кузне.

– Передайте ему мои поздравления. Он смог создать божественное оружие, достойное самого микадо… Кстати, я тоже выгоревший. Так говорят врачи…

Погладив ножны, заявляю:

– Я возьму его. Сколько я должен?

– За ваш заказ семьсот тысяч йен.

– А за меч?

– Я буду признателен, если вы примете его в подарок. В газетах написали, что вы были лично приняты микадо. Для моей семьи будет честью, если вы станете пользоваться нашим оружием.

С глубоким поклоном принимаю подарок. Затем прошу хозяина:

– Если мастер Тошайо-сан будет не против, я хотел бы с ним встретиться, лично выразить восхищение.

Видно, что отцу нравится, что сына хвалят. Причем хвалят не “для галочки”, а искренне.

– Он собирался приехать ко мне зимой в гости, сейчас с семьей в Саппоро.

– Вот мой номер телефона, – пишу в блокноте, вырываю листочек и протягиваю Уэде. – Если у него будет желание, может позвонить в любое время.

Еще раз поклонившись, выходим на улицу, убрав большую часть покупок в бумажный пакет. Я в очередной раз чертыхаюсь – надо личного секретаря искать. Например, чтобы напомнил заказать визитки. А то так и буду на бумажках черкать, стыдобища.

У меня сегодня важная встреча. С одной стороны – визит вежливости. С другой стороны – мы с парнями этому человеку жизнью обязаны. Потому что Рокеро Ватанабэ не стал ждать звонка, а сразу после начала пальбы примчался в парк. Успел до момента, как оцепление развернули. И уже на месте с “братьями” звонки организовывал, перебинтовывал и оябуну сообщил о ситуации. Именно благодаря ему профессор меня сразу в клинику выцепил, а не позволил воякам по своим закуткам таскать. Одним словом – низко поклониться вакагасире района Мокусеиномори – это в списке обязательных мероприятий. Вот к нему с подарками и направляемся.

Живет Ватанабэ в небольшом четырехэтажном зеленом домике на улице Мидори Кайдо, недалеко от местного госпиталя. Квартира у него там, как у обычного жителя Токио. Внизу двойные гаражные двери, нам на второй этаж. Когда договаривались о встрече, сразу предупредили, чтобы по району в поисках парковки не мыкались, а ставили справа – там место будет свободно.

Аккуратно протиснулись на указанное место, выбрались наружу – а хозяин уже встречает. Невысокий подвижный мужчина с короткой прической и вечной улыбкой на губах. Хотя глаза я его потом поближе разглядел и все вопросы исчезли. Маску можно любую нацепить, но почувствовал родственную душу. Тот еще головорез, на должность помощника оябуна местного района кого попало не выберут.

– А чего с левым рулем взял? Местные машины вообще не любишь? – усмехается.

– Кто старшекласснику нормальную машину разрешит для поездок в школу использовать? Будь это “Сэнтури”, стоял бы последним в очереди. На моем же “крайслере” никто рулить не может, не получается. То в полицейский участок въедут, то с обрыва падают. Вот Гото-сама и отдал мне. Чтобы я с поселившимся внутри ёкаем договорился и не позорил господина. На мотоцикле – падаю. На машине хоть доехать могу, куда нужно.

– И как дух, принял тебя?

– Нобору-сан каждый вечер блюдце с угощением ставит, задабривает.

Кстати, не вру. Не знаю, что там себе бывший вышибала напридумывал, но Масаюки проболтался: здоровяк дома паркует машину и потом ставит маленькую плошку с кусочками рыбы у переднего бампера. Туда приходит местный бродячий кот с подрезанным ухом, все аккуратно съедает и уходит. Бездомные животные в Токио – огромная редкость, их стараются пристраивать в семью. Но если уж кто-то оказался на улице, то волонтеры отлавливают, оплачивают в вет-клинике стерилизацию и затем выпускают обратно. Такому “прокомпостированному” как раз и делают “V”-образную пометку на ухо. Считает ли водитель кота одной из инкарнацией ёкая в машине или просто так за животиной ухаживает – не спрашиваю. Захочет – расскажет.

– Заболтался я с вами, в дом не зову! Проходите за мной, почти вся семья к родне на побережье на школьные каникулы уехала, никто мешать не будет. Младший в школе отличился, теперь каждое утро там с ремонтом помогает.

Квартира у Ватанабэ небольшая. Мы расположились в зале, я в центре за низким столиком, Масаюки и Нобору по бокам от меня. Сначала просто попробовали чай, похвалили вкус, согласились, что погода стоит замечательная. После первых расшаркиваний можно было приступать к делу.

Достав упакованные в лакированный футляр клинки, с поклоном протягиваю хозяину. Мои самураи кланяются следом:

– Ватанабэ-сан, мы безмерно вам благодарны за помощь, которую вы оказали. Просим принять эти вакидзаси в подарок.

Полюбовавшись отполированной хищной сталью, вакагасира принимает дар и предлагает угощаться сладостями:

– Я рад, что успел к вам. Пошумели вы тогда знатно. Но, насколько понял, виноватыми назначили китайцев?

– Да. Слишком много они стали мелькать в разных неприятных историях в Ниппон, вот власти и воспользовались случаем. Я на контроле, присматривают, чтобы ничего больше серьезного не учудил. Хотя у микадо и его канцелярии претензий на данный момент ни ко мне, ни к клану нет.

– Сегодня нет, завтра могут и найти что-нибудь, – мудро замечает Ватанабэ.

– Это точно. Поэтому я сейчас занимаюсь исключительно мирными инициативами. Молодежный клуб запускаем, фестиваль рокеров попробуем провести. Стараюсь молодых ребят к волонтерству привлечь.

– Бесплатно?

– За деньги государство помогает. Строит дома престарелых, больницы, еще как-то. Но вот вы знаете, Ватанабэ-сан, что у нас в помощи слабо обеспеченным слоям участвует меньше пяти процентов японцев? А ведь людей с проблемами много. Особенно для такого огромного мегаполиса, как Токио. Поэтому если мы сделаем хотя бы что-то, это уже улучшит карму. Да и не трудно это, на самом деле.

– Если школьники вместо игр на приставке время на стариков потратят – да, это в самом деле полезнее, – задумчиво отвечает мужчина. Потом неожиданно меняет тему: – Тэкеши-сан, ты вот сказал, что клубом занимаешься. Можешь моего охламона после обеда куда-нибудь пристроить? Таскать чего-нибудь. Или еще какое задание найти? А то мне стыдно уже в школе учителям смотреть. Считаюсь уважаемым человеком, а Шиджо-кун то в драку с чужаками ввяжется, то еще что отчебучит.

Интересная просьба. Нет, формально мне это не сложно. Вопрос в другом – как парень добираться будет из чужого района?

– Его на машине будете привозить или как? До нас больше часа езды. А на поезде и все три накрутить запросто можно.

– Пока каникулы – да, к обеду как раз и привезут, вечером заберут. Потом – можно на выходных, если вас устроит.

– Вполне устроит, Ватанабэ-сан. Главное, чтобы ему интересно было. У меня же не школа, все на личных интересах. Насильно никто не заставляет… Можно с ним переговорить? С глазу на глаз или в вашем присутствии, как будет удобно.

– А давай сейчас, – обрадовался мужчина, заканчивая разливать остатки чая. – Чтобы потом он в испорченный телефон не играл.

Для двенадцати лет Шиджо Ватанабэ выглядел недорослью. Не знаю, в кого он пошел, отец вроде в теле. Но если парень задиристый, а его в школе как малолетку шпыняют, то не удивительны и драки, и насупленные брови.

– Коннитива, Шиджо-сан. Появилось предложение, которое хочу с тобой обсудить. Если не понравится – откажешься. Заинтересуешься – значит, сможешь попробовать. Условие одно – за руку никто насильно не тащит. Люди в том месте, куда приглашаю, с головой дружат. И если я тебя приведу, то и к тебе станут относиться как ко взрослому.

Молчит, смотрит подозрительно. Видимо, часто у них дома разные дела обсуждают, на моих мордоворотов даже особо внимание не обращает. Привык, что отец не в офисе штаны просиживает.

Продолжаю:

– Я с ребятами из местной босодзоку клуб открываем. Музыка, бильярд, приставки игровые для младших родственников. Плюс гараж для тюнинга мотоциклов. Работы полно. Нужно будет еще до ума внутри помещения доводить, станки устанавливать и потом непосредственно с железом ковыряться. Если справишься – я попрошу парней, чтобы поучили водить байк. И не детскую хлопушку, а серьезную машину. Ну и спортзал у нас там маленький, можно будет для себя гантели поворочать. Интересно?

– От меня что надо?

– Любой работы не бояться, учиться, куда руки разрешат приложить. Помогать с волонтерами, эти программы тоже будем начинать. В городе куча мест, где правительство не успевает дыры штопать. А мы в том районе живем, для нас соседи – не чужие. Поэтому постараемся поучаствовать в решении реальных проблем… Кстати, насчет учебы. Если оценки будут плохие, то я вынужден буду отказать в посещении клуба. Инагава-кай хочет, чтобы ее дети росли умными, поступали на учебу в университеты. Клану нужны грамотные и разносторонние специалисты. А какую дорогу ты потом выберешь – это уже сам решишь.

Кивает. Что же, вот и еще одна ниточка в горизонтальных связях в клане. Львиную часть мелких проблем так и решают, кстати. Кто-то кого-то в другом районе знает, по мелочам боссов не дергает, напрямую связывается. А я Ватанабэ-сан должен.

Лезу в карман, достаю визитку. Это спасибо Тошико Ямаде, озаботилась. Теперь у клуба собственные карточки появились – герб, название, телефонный номер и адрес. На телефоне пока автоответчик, секретаря нет. Но нам и так сойдет. Вечером рядом с телефоном бармен будет ошиваться, если что – трубку поднимет.

– Тогда жду тебя завтра, часов в десять. Я в клуб заскочу и ребят предупрежу. Возьми с собой сменную одежду. Помыться там есть где, просто запросто можешь уляпаться. Вчера, например, один из бойцов ведро с побелкой умудрился на себя опрокинуть.

Когда уже собирались уходить, аккуратно интересуюсь:

– Ватанабэ-сан, вы не слышали, кто этот бардак в парке организовал? Название конторы мелькнуло, какая-то “Чуби-пауэр”. Но деталей пока нарыть не удалось.

– Нет, Тэкеши-сан. В районе на информацию тут же наложили лапу сначала полицейские, потом туда набежали вояки и люди из канцелярии. Прямо сейчас копать опасно, все злые и дерганые. Но ты не волнуйся, люди у меня есть, кто обязан. Информация рано или поздно протечет. Мне самому интересно, кто это такой наглый, что осмелился на Семью напасть.

– Буду обязан, если поделитесь новостями.

– Обязательно. Вот мой номер, звони, если что-то нужно будет.

– Домо аригато, Ватанабэ-сан. Как запустимся, позову в гости. Сейчас там пока пустой ангар, обживаемся.

– Как мои вернутся, так и заеду. Где-нибудь в следующем месяце. Кроме соков для молодежи чем хочешь угощать?

– Пиво будет, лицензию уже получили. Две местные пивоварни готовы крафтовое предлагать. Я в этом не разбираюсь, но любители на мотоциклах порычать глаза закатывают, как название произносишь.

– Тем более буду.

Хорошо посидели. Плодотворно. Теперь можно и домой. Время к ночи, на завтра опять воскресенье расписано. А нам еще час пыхтеть. За медитацией время пролетит быстро, само собой. Но я бы предпочел телепортом воспользоваться. Жаль только, что не изобрели его пока. Всякой дурнины типа ковыряния в мозгах напридумывали, а такую утилитарную вещь – никак не могут. Вот и считай после этого абэноши полезными для народного хозяйства. Шарлатаны, эх…

Хорошо утром. Половина седьмого, солнышко уже небо раскрашивает, птички друг другу высказывают наболевшее. Из приоткрытой двери еле слышно доносится храп. Опекун вчера вечером был доволен до невозможности – с кем-то из коллег нашел крохотный пруд, где можно порыбачить. Не знаю, что там в луже плавает, но с пивом и удочками они отлично посидели. После того, как моя рожа помелькала по телевидению и почти в каждой крупной газете на первой странице – рейтинг Аки-сан серьезно поднялся. О том, что молодой абэноши выгорел – нигде не пишут. Зато львиная часть журналистов после прессконференции перепечатала еще раз официальный полицейский отчет и последним абзацем сунула: “школьник получил благодарность имперской канцелярии за проявленное мужество”. После чего скандал спустили на тормозах. Благо – на открытии модного салона элитных вин народ надегустировался и часть отцов-основателей в бассейн купаться забросил. Вроде как приглашенные гости из Европы и Штатов учудили. Поэтому про меня срочно забыли и теперь обсуждают падение нравов за рубежом. Для Токио поднять руку на хозяина фирмы – дело невиданное.

Ну и хорошо, мне так проще.

Я сейчас медитирую. Когда в больнице в себя приходил, поначалу даже хандра нападала. Все вокруг бегают, про выгоревший источник слезы льют, ничего во мне найти не могут. Я же привычный зеленый ультрамарин не наблюдаю и мне тоскливо. Была игрушка – и отобрали. Какая-то серая фигня по тонким ниточкам каналов ползает и все. Только потом пришло осознание, что это я так удачно “воздушника” уконтропупил, что в итоге и его дар подъел. Поэтому организм все в кучу смешал и серо-буро-малиновую фигню изобразил. Постепенно удалось в норму войти, начал залечиваться. Особенно старался там, где профессор что-то “полировал”. Чтобы лишний раз не отсвечивать. Прогресс в выздоровлении наблюдается? Все вопросы к наставнику, он вместе с приданными кадрами химичит. Кстати, господин Сакамото-сэнсей так до конца и не понял, что внутри ученика происходит. А ученик оклемался, кризис преодолел и даже вроде в мощности выдаваемых фокусов подрос. В любом случае – шарик у меня сейчас размером не с грецкий орех, а с персик запросто. Силу пьет мощно, больше половины текущего запаса хапает разом. Но хотя бы руки не болят, когда это все прокачиваю за пару секунд. И обратно втягиваю без особых потерь.

Единственное – чистый огонь я теперь уже породить вряд ли смогу. У меня какая-то невообразимая смесь. Ради интереса на днях даже поэкспериментировал. Поставил камушек, дощечку и просто кучку песка насыпал. Затем шарики размером с горошинку побросал. Пытался разные внутренние ощущения попутно передать – злость, равнодушие, ощущение жара или холода. Как не изгалялся – результат пока один и тот же – нечто деструктивное шарашит. В камне ямка, будто крупнокалиберным чем-то щелкнули. Или плазмой выжгли, хотя я слабо представляю, как эта самая плазма выглядеть должна. В доске – дыра, палец можно просунуть. Песок в комок спекается. Выходит – огненная составляющая у меня основная. Кстати, ветер как таковой у меня отсутствует, не могу я воздушным кулаком стенки крушить. Зато дурацкая фишка появилась – я начал предметы на расстоянии ощущать. Их фактуру, температуру. Главное – увидеть и “потянуться” поближе. Словно рукой щупаю. Зачем мне это – без понятия, но забавно.

И самое радостное – лечебных свойств не лишился. На других еще надо будет поиграться, а на себе – царапины снова заживляю, каналы раскачиваю, в центре пуза пресловутый источник пополняю. Он у меня после всех этих пертрубаций явно шизанулся. Если у наставника его хранилища выглядят как яркая точка или подобие шарика, то у меня – эдакая звезда. Центр и от него пошли лучики по всему организму. Почему-то кажется, что по итогам тренировок эдакая “амеба” с лапками и останется. Не знаю, хорошо это или плохо. Но – организм мой, поэтому мне с этим и жить. А насчет экспериментов – в углу я старый прудик восстановил. Он буквально метр на метр. Мусор убрал, бортики поправил, камушки уложил. Водичку налил и даже из магазина аквариумистов водоросли всякие сунул. Рыбки мне там нафиг не нужны, а лягушку уже утром видел. Вот пусть и квакают, лупоглазые. Будет на ком очередные безумные идеи проверять.

Пока медитировал, попутно еще раз в голове уложил все, что удалось по драке накопать. Лица еще раз попытался восстановить по памяти, кого успел разглядеть. Все документы, в общем доступе добытые по засветившийся конторе. Еще нашел пару интересных наколок, по которым можно будет тропинку в полицейские архивы проложить. Только на чтение, само собой. Но все равно: это же золотое дно для понимающего человека.

Попутно стараюсь решить – что мне с семейкой Хаяси делать. Они в этом замешаны – это даже гадать не надо. Вопросов два. Насколько сильно испачкались и как разруливать? Прощать нападение – это не обсуждается, за такое всегда плату кровью берут. Вот только – с кого именно? И как к господину директору кредитного отдела Аючи Банк подбираться? Да и не настолько он значимая величина, чтобы подобное устроить. Тогда чьи уши торчат? Его босса? Или кто-то ими прикрылся?

Так что пока одни вопросы. Информацию через кучу прокси и на поисковиках я добываю. Набросал несколько программок, пустил их в фоновых процессах на чужих площадках. Выжимку потом просматриваю. Глядишь, будет поклевка. Повезет – так и клан подключать не придется. Но – аккуратно, на мягких лапах.

Все, на сегодня хватит. И подзамерз я сидя задницей на циновке.

Поприседал, размялся, минут десять погонял общие вещи “как дам больно по носу”. Потом вспомнил – у меня же крутая новая игрушка появилась! Я же теперь настоящий японец – с мечом! Так, схожу в комнату, принесу на свет божий.

Красавец. Абсолютно черный, чуть изогнутый. Рукоять лежит в руках, словно влитая. Даже кажется, что меч вибрирует в такт биению моего сердца.

Не знаю, что мне втемяшилось, но я попытался качнуть немного энергии в холодную сталь. Как шарик создавал – только теперь в катану. И – оружие приняло подарок, начало впитывать, словно губка. Я прикрыл глаза и ощутил, как внутри засветилась тонкая полоска, пучками волосков опираясь на режущую кромку. Распахнул веки – мамочка, даже визуально красная нить протянулась. И более чем уверен – тронешь пальцем – сожжешь его, там подобие растянутой в струну шаровой молнии.

Покрутил головой – на чем бы проверить? Вот у нас столбик стоит рядом с прудом. Металлическая толстая труба сантиметров пятнадцать в диаметре. Я все голову ломал – куда приспособить. Или вторую рядом вкопать и турник сделать. Или убрать нафиг, а то торчит – глаза мозолит. Вот по этой трубе с замахом и я врубил. Наискосок. От души. Когда меч застыл в нижней точке нанесенного удара – я еще успел ощутить дикую жалость: “Вот балда, такую вещь испортил! Клинок такого издевательства точно не должен вынести! Вздумал – по железкам долбить!”

Стою, смотрю. Верхняя часть столба медленно скользнула и упала на траву. Срез – абсолютно ровный, блестящий. И края трогать не хочется – наверняка очень острые. Ощущения от удара – словно ножом рыбу разделывал. Сопротивление есть небольшое, но хорошо наточенным ножиком свежую тушку на раз-два распластаешь. И вот сейчас тоже – на раз и два. Раз – кусок валяется. Два – остатки столба торчат.

И что из этого следует?

Значит, надо будет Масаюки показать. Он с катаной давно развлекается, может что-то подобное слышал. Ну и судьба столба тоже понятна, выкапывать мне его надо после демонстрации. Потому что дичь я учудил. И это придется убирать от чужих глаз подальше.

Блин, Тэкеши. И вот нафига тебе в голову этот кэндзюцу пробрался? Всю жизнь ты ножиком тыкал или с расстояния из пистолета-винтовки клиентов успокаивал. Так нет, японщины захотелось.

Идиот, одним словом. Что еще скажешь.

Вздохнув, осмотрел меч, убрал его в ножны и пошел завтракать. В половине десятого за мной должны заехать, а я тут черти-чем занимаюсь. Дитя великовозрастное.

Когда к клубу подъезжали, задумчивый телохранитель наконец-то “родил”:

– Господин, вам придется заниматься много. Не знаю, где вы сможете найти время, но это очень важно.

Оба брата-акробата столбик посмотрели. Я как смог объяснил, что утром решил клинок опробовать – и вот результат. Нобору флегматично кивнул, а вот у Масаюки глаза были круглые. Он место удара разве что не обнюхал. Потом отобрал у меня принесенную лопату, выкорчевал остатки и железо завернув в брезент убрал в багажник “крайслера”. Потом припрячет.

– Это я понимаю. Осталось то самое время найти… Так, заказ мы сделали, через час где-то поедем забирать. На сегодня у нас – визит в госпиталь, потом меня на день рождения позвали. Последний день, когда можно отдохнуть. А с понедельника начнем. Тем более, что понедельник – завтра. Остатки каникул, которых я даже и не застал толком.

– Подарков много будет? Может не поместиться в багажнике.

– Автобус возьмем. Зря что ли его прикупили? Туда все влезет.

А в клубе у нас хорошо. За вчера полы закончили, теперь шершавой плиткой дорожки по центру и в проходах. Плюс – доски вощеные в других местах, пахнет приятно. Справа танцпол, сцена и у фронтальной стены подсобка для инструментов. Ее доделали – под самый потолок поднимается. Получилось – комната и узкая винтовая лестница наверх. Там еще два маленьких “этажа”, типа чердачков, один над другим. Для хранения разного тяжелого. Плюс – лифт на тросах полтора на полтора метра. Можно любые тяжести ворочать туда и обратно. Значит – аудио-аппаратуру сюда складируем, ящики разные, сабвуферы и прочее, что в данный момент не нужно. На сцене у нас уже стационарные колонки установили, а вот для выезда на открытые площадки – как раз место и подготовили.

В левом дальнем углу, почти рядом с остеклением спортзальчика – три бильярдных стола. На стене подставка для киев, шары в коробочке. Остальное свободное место занято диванчиками и креслицами. Диваны стационарные, а кресла можно двигать. Столики разных форм, но без углов, чтобы не цеплять при ходьбе. Слева от входа – отдельно еще закуточек получился. Здесь диваны полукругом, на полу толстый ковер. На стене – два широченных телевизора. По шильдикам – вроде Панасоник. Самые передовые модели, матричные панели. Тонкие, глянцево-черные. К ним проводами подцеплены игровые приставки, две штуки. На полке рядом уже стопка игр. Хотя, пленку с них даже не содрали. Народу тупо некогда.

Такие же панели по всей левой стене – на двух уже спорт крутят. На левом хлестко мячик битой долбят, на правом сумоисты друг к другу на “вы” обращаются.

Барная стойка – из темного дерева. В шкафах – кружки пивные и посуда. Холодильник в углу нараспашку, там Горо что-то ковыряет. Хотя, кому еще с морозильными агрегатами ковыряться, как не специалисту.

Из прохода на кухню выглядывает Тошико Ямада, замечает меня и жестами показывает – иди в гараж, тебя там ждут.

– Так, насчет пива узнавайте сами. Может уже завезли. Я пока к нашим художникам загляну.

В отличие от моего гаража, в будущую мастерскую байков дверь в стене. В нее и заглядываю:

– Как дела, Чихару-сан? Вижу, с покупками разобрались?

Разобранный байк убрали в угол. Теперь почти все свободное место завалено коробками, грудами непонятного железа и разнокалиберными остатками упаковок.

– Тэкеши-сан! Скажите им, чтобы помогли! Я просто не успеваю!

– А где все?

– Изаму-сан с парнями умотал в пивоварню, размеры уточнять. Чтобы понять, где кеги привозные удобнее ставить. Сузуму-сан мелькал, потом на байк вскочил и удрал, даже не знаю, куда. Здесь только Горо-сан холодильник настраивает и Макото-сан должен с мойки вернуться. А я больше половины вещей собрать не смогу, вторые руки нужны.

– Так, Макото-сан я у тебя заберу на пару часов. А насчет рук – будут тебе руки. Соседи попросили молодого человека к работе пристроить. Вот его и нагрузишь. Начнет носом крутить – мне скажешь.

– На кой он мне?!

– Ты помощника просила? Вот тебе и будет бесплатная сила. Или устрой перерыв, в игры поиграй. В гонки или какую-нибудь бродилку. Не заметишь, как день закончится.

Выхожу на улицу и вижу, как к нам заруливает черная “Тойота-Клугер”. Это все тот же “Хайландер”, просто имя другой конторой занято. А ничего так, симпатичная коробчушка. И здоровая. За рулем незнакомая рожа в черных очках, ищет место, куда пристроиться. Показываю ему – вон, у кустиков вставай. Там еще десять таких воткнуть запросто.

За спиной материализовался Масаюки.

– Ты его знаешь?

– Видел. Помощник у вакагасира-хоса у соседей.

– Отлично. Значит, нам пополнение привезли.

И в самом деле, из машины вылезает тщедушный Шиджо Ватанабэ, похожий на всклокоченного воробья. Здороваюсь с ним, с его сопровождающим и объявляю:

– Что главное перед началом рабочего дня? Червячок заморить. Я точно знаю, что народ вчера ни суши не доел и остальные деликатесы стрескать не смог. Поэтому легкий перекус и займемся делами. – Оборачиваюсь – ага, наша любопытная дама выбралась из гаража. – Чихару-сан, вот тебе помощник. Как пожуем, ты ребятам покажи, что у нас внутри и как, чтобы туалеты могли с первого раза найти. Потом – нагружай, как сочтешь нужным.

– Обоих? – глазки загорелись.

Я оборачиваюсь к водителю и вопросительно поднимаю бровь. Он кивает. Отлично, нам же проще. Для него главное – за молодым дарованием присматривать. А если еще какую железку вместе таскать – то не проблема.

– Да, оба согласны. И еще, Шиджо-сан. По секрету шепну, что твой наставник – наш лучший специалист по тюнингу байков. Это – ее мастерская. Она там – великий микадо. Если сумеешь понравится, наверняка чему-то полезному научит. Ну и с остальными парнями познакомься. Вроде никто не кусается.

Своего заместителя по клубным делам я выдернул, когда на один из столов кучу еды пристроили.

– Горо-сан, что такой мрачный?

– Он еще издевается… Если бы я знал, сколько головной боли с новым хозяйством, то сто раз бы подумал.

– Ты не о том думаешь. Лучше думай, как завтра мы с бухгалтером документы по контрактам и зарплатам согласуем. И сколько ты себе хочешь в месяц платить.

– Если я миллион запрошу, согласишься? – улыбается. Зря он улыбается, я ведь могу и за язык поймать.

– Легко. Только грузить буду на миллион.

Народ за столом тихо ржет. Вроде только что пусто было, а уже насобирались. И Тошико здесь, и Сузуму прикатил, и Макото автобус воткнул рядом с чужим “Клугером”. И моих парочка головорезов, но они не скалятся. У них в башке триггер – над чужими приколами смеяться нельзя, это неуважение. Босодзоку может посчитать, что мои люди их ниже себя ценят. За это боссу претензию выскажут, а босс вздрючит. И будет абсолютно прав. Поэтому если и кто будет шутить – так это уже на общей пьянке, где официально объявляют, что все свои, все равны, всем наливать до краев и можно оттягиваться. А сейчас – завтрак. Почти официальная церемония.

Дикая страна, даже в этих мелочах умудряются заформализоваться за сотни лет изолязции…

– Не, мне и этого хватает. А минимальная зарплата какая?

– Для управляющего клубом? От двух сотен минимум. Плюс – процент с выручки.

– А разве я управляющий? – удивляется Горо-сан.

– Конечно. Я же человек разумный, на мне пока общее абстрактное руководство и раз в месяц дзицуин в бумагах шлепнуть. И вообще, что ты хочешь? Это ты свободный человек, а мне еще в школе два года учебники листать. Зато выйду умным, как утка… Все, я наелся, еще чуть-чуть и лопну… Тошико-сан, тебе автобус в ближайшее время нужен?

Девушка задумчиво что-то про себя считает, после чего мотает головой:

– До пяти не нужен. К пяти Изаму отзвониться, за пивом поедем.

Воскресенье. Пять вечера. И пивоварня работает. Потому что маленькая, частная, хозяин кровно в продажах заинтересован. И если появились новые клиенты, кто будет регулярно покупать и приличные объемы – бросит все и побежит демонстрировать, проводить дегустацию и всячески благодарить, что именно его продукт выбрали.

– Отлично. Макото-сан, к тебе просьба. Мне надо будет сейчас готовый заказ забрать, там коробок много разных. И к госпиталю подъехать к двенадцати часам. Как раз должны успеть.

– Одеться как?

– Хочешь, можешь куртку набросить. Чтобы видели, что не хрен с горы, а уважаемый человек.

Куртки у босоздоку зачетные – раскрашенные, с одинаковыми рожами драконов или еще какой зубастой дряни.

– Пять минут – руки помою и вещи соберу.

– Хорошо. Мы тебя в машине тогда ждем. Да, Тошико-сан. Я тут на листочке набросал разное для зала. Гантельки, эспандеры разные и прочее. Это все недалеко в магазине есть. И вроде даже с доставкой. Включая штангу. Поэтому сегодня отлови самого провинившегося и припряги. Пусть на утро съездит со списком, по нему все возьмет и заказ оформит. Мы это ближе к вечеру и оценим.

О как глазки загорелись мстительно. Похоже, у госпожи завхоза уже и кандидат есть на утренний забег.

Без пяти минут двенадцать я уже иду по этажу госпиталя, где меня латали. Останавливаюсь перед каждым, кто спешит мимо, глубоко кланяюсь и вручаю коробку с бантиком и плотный конверт. В коробочке у нас набор шоколадных конфет, разных сластей и вкусняшек. В конверте две проплаченные карты. Одна для сети местных продуктовых магазинов, вторая – для бытовой техники и ремонта дома. Каждая карта на десять тысяч йен. Конверты подписаны. И я каждого из работников госпиталя по именам помню. Отложилось в голове, да и сумел личные дела покрутить несколько раз на компьютере. Официальная информация: все, вплоть до последней уборщицы, должны быть перечислены на сайте медицинского заведения. Поэтому и лица запомнил, и как звать-величать.

Уточняю на медицинском посту, кто еще здесь будет сегодня-завтра. Этим оставляю подарки здесь же. Остальное сгрузим в отделе кадров. Они не возражают, они уже успели свои конверты проверить и довольные донельзя.

Наконец выхожу на улицу. Подхожу к центру парковки. Вижу, как подъезжают последние машины клана.

В окнах – любопытные лица. И медики, и больные.

А перед ними больше ста человек. Все в черных костюмах, построились ровной коробочкой. Впереди – сам оябун. По бокам от него помощники. Меня выдернули из общих рядов и поставили рядом- моя идея, мне и честь оказана стоять с главными людьми Семьи.

Между мной и остальными борекудан – Масаюки с Нобору. Личная гвардия.

Чуть сбоку в кожаной куртке застыл Макото Огава. Белоснежный микроавтобус с гербом клуба – трехлапым вороном – и названием припаркован рядом с остальными машинами. Сразу понятно – босоздоку тоже участвуют в этом визите.

Все разом медленно глубоко кланяемся, выражаем почтение людям, лечившим трех бедолаг, попавших под раздачу. Через полминуты выпрямляемся, хлопаем в ладоши и над парковой разлетается “Банзай!”.

Через пять минут кавалькада машин разъезжается. И только из госпиталя врачи и медсестры звонят тем, кого не было и сообщают о подарках. В отличие от политиков, заглядывавших просто ради пиара, местные хозяева ночного города поступили куда проще. Не постеснялись сказать “спасибо” в открытую.