В земле чужой

Глава 19

По сравнению с миром, в котором я родился и умер, в этом охота больше считается развлечением и меньше — развлечением мужским. Поясню подробнее. Даже самый крупный зверь, вроде тура или медведя, не представляет опасности для опоясанного. Недавний новик, стоящий на первой ступени, уже способен использовать огненные заклинания и если не убить животное, то всерьёз напугать. Поэтому дичина не считается трудной добычей, к ней относятся, как к обычному мясу, а головой, шкурами и рогами не хвастаются перед знакомыми. Точно так же нет запрета на охоту для женщин, ведь занятие не сложное, и слабый пол по умолчанию с ним справится. Правда, для женщин существует другой запрет, на пролитие крови, на отнятие жизни, но в воинских родах на его нарушение смотрят сквозь пальцы.

Совершенно иное отношение к охоте на темных тварей. Она рассматривается не столько как забава, сколько как священный долг, земное воплощение бесконечно повторяющегося цикла борьбы добра со злом. Совершая подвиг усекновения твари, охотник приближается к богам, на мгновение воплощая их в мире, возвращая из небытия. Самыми большими и почетными охотами являются походы в темные леса, убитые во время них чудища являются жертвой, приносимой Ушедшим, и одновременно подтверждением права людей на дарованные им земли. Отсюда вытекает двойственное положение князя. Он, будучи верховным вершителем божественной воли, главным исполнителем их завета, по определению наделен не только земной, но и сакральной властью. Аналога его статуса нет.

Право на власть нуждается в постоянном подтверждении. Князь обязан ходить в походы, сражаться, демонстрировать силу и удачу, как бы ему не хотелось сидеть в кремле. Даже в Восходнем, раздираемом усобицами, он должен хотя бы раз в год отправиться с войском к границе. Особенно в Восходнем!

Таким образом, не реже двух раз в год князь отправляется в поход. Зимой — на границу с темными лесами, туда, где по докладам опытных людей намечается формирование большой орды, чтобы уничтожить её в зародыше. Летние путешествия более разнообразны и не всегда связаны непосредственно с войной, хотя тоже часто заканчиваются кровавым месиловом, особенно если чудища начнут проявлять активность. Или если вдруг кто-то из соседних князей в гости без предупреждения заявится.

Сейчас осень, и надолго покидать город князь не собирался. Погода не подходящая. Но местные сумели подгадать несколько дней без дождя, чтобы отправиться в ближние села, развлечься охотой на дикого зверя и пригласить на забаву нас. В смысле, Веселу Желановну пригласить, остальные к ней довеском шли.

— Выедем ближе к полудню, — просвещал нас Милан насчет предстоящего действа. — Раньше нельзя. Утром Вышатичи отъезжают, с ними Малчичи, но они по другой дороге поедут. Сразу после Вышатичей нам ехать невместно, это роду умаление.

У нас тоже ревностно относятся к тому, кто за кем в походе следует. Объясняют это родовой честью, хотя на самом деле интерес практический — первым по неразбитой дороге идти легче, и грязи с пылью меньше достаётся.

Функции нашего сопровождающего с Милана никто не снимал, что лично меня более чем устраивало. Он оказался очень знающим человеком, хорошо разбирающимся в хитросплетениях высшего света Восходнего. Конечно, с его слов выходило, что все вокруг подлецы, и только Хвостовы — добродетельные люди честности феноменальной, но, если отбросить эмоциональную составляющую, факты он подавал точно.

— Князь, Вышатичи, Малчичи, Хвостовы, — перечислил я. — Кто ещё будет?

— Все. Даже те, кто не зван, придут, — не задумываясь, ответил местный. — Вдалеке встанут и словно бы случайно в гости забредут. Слишком удобный повод накоротке с нужным людом словом перекинуться, никто его упускать не захочет.

— Не опасно?

— Раньше всякое случалось, последние три года боги миловали.

Исходя из моих наблюдений, глухому недоверию между боярами и их свитами перейти в кровавую бойню мешали не столько боги (впрочем, данный фактор в лице их земных представителей присутствовал), сколько умелая организация. Мы прибыли поздним вечером, то есть место охоты находилось в целом дне пути от столицы. Общего лагеря, как такового, не было. Имелась кучка отдельных лагерей, разместившихся на расстоянии друг от друга в неявном порядке, потому что некоторые находились поближе, некоторые явно старались отгородиться от соседей. Между ними постоянно сновали люди. Князь и его основной соперник расположились рядом, но не вместе, причем их разделяли как несколько боярских лагерей, так и шатры со значками Обителей.

Местного князя я видел, хотя и не был ему представлен. Мы, младшие, рылом не вышли, чтобы удостоиться его личного внимания, в отличие от Пожеги и Азгута. Ну и Веселы Желановны, само собой. Владислав Владимирович в один из дней, словно бы случайно проезжая мимо подворья Хвостовых, завернул в гости, где провел около двух часов, беседуя со старейшиной. Через пару дней так же «ненароком» заглянул его родственник. Чисто внешне князь мне понравился больше — высокий, плотно сбитый, с мягкими плавными движениями, он производил впечатление спокойного и уверенного в себе человека, твердо знающего, чего хочет. Глаза умные. Судя по рассказам, лишней крови местный властитель не любит, но добиваться поставленной цели умеет.

Размеров огромного поля не хватило, поэтому часть боярских родов, менее знатных, нашла пристанище в ближайших рощах. Позднее выяснилось, что там же встали с обозами купцы и какие-то ремесленники, сходу организовавшие импровизированную ярмарку. Остаётся только восхититься их предпринимательской жилке.

Лично я ночью спал. Зато десятки, или даже сотни отроков, окрестных пахарей, княжеских ловчих и прочего люда занимались тем, что сгоняли дичь из лесов поближе к нам. Совершенно бессмысленное занятие, потому что суть мероприятия заключается вовсе не в убийстве бедных зверушек. Верхушка княжества собралась вопросы решать, ещё немного горячительного на природе попить, а не по буеракам носиться. Охотиться собиралась только молодежь, у которой нерастраченной энергии много, и нет желания вести скучные беседы с туманными многослойными намёками.

Распределять охотников по местам ловчие принялись с самого утра. Энтузиазм, как уже говорилось, проявляли не все, многие под благовидными предлогами старались увильнуть от оказываемой чести. Нашу делегацию представляли Широк, Вонег и Стоян, потому что Азгут и Зван при старейшине, а я откосил. Хвостовым сказал, что пойду к Белых, родичам сообщил, что негоже покидать приютивших нас хозяев… Сам развалился в шатре и принялся бессовестно подслушивать чужие разговоры. Получалось не очень хорошо, потому что умников вроде меня, способных усиливать слух, много, так что впрямую речь никто не вел — говорили намеками, которые свои-то понимали не всегда.

В общем, явление Пожеги ни от чего важного меня не отвлекло.

— Спишь⁈ Солнце встало давно, кто хотел, уже первого зверя добыл!

Невольно скривившись, я прикрыл уши руками и принялся быстро возвращать строение барабанных перепонок к изначальным настройкам. Девушка замолчала — поняла, что меня отвлекать нельзя.

— Не люблю охоту, — осторожно опустив руки и помотав головой, сообщил я.

— Таких, кто для развлечения сюда приехал, раз-два и обчелся, — хмыкнула Пожега. — Здесь почти все ради знакомств, ради общения. Ну и ты один, Молчун!

Ещё бы мне не быть молчуном — сколько лет прошло, а до сих пор приходится за речью следить, чтобы мимоходом чего-то странного по местным меркам не ляпнуть.

— Успею ещё пообщаться. Сами подойдут и уговаривать станут, чтобы Веселе Желановне о них словечко замолвил. К тебе, кстати, тоже.

— Вообще-то уже подходят. Подарки дарят, — ученица старейшины самодовольно ухмыльнулась, в качестве доказательства предъявляя тонкую цепочку с висюлькой, вроде бы серебряную. — Только я ничего не обещаю!

— Они на тебя и не рассчитывают, скорее всего, — предположил я. — Просто хотят познакомиться, оставить по себе приятное впечатление, чтобы потом было легче о чем-то договариваться.

— Само собой! С чего бы им на меня надеяться? Однако ж ерунду всякую им честь дарить не позволяет. Поэтому, вставай, пойдём купцов навестим!

— Ты теперь при деньгах?

— Ага. И ты будешь, если на боку лежать перестанешь!

Звучит обидно, но она права. Под лежачий камушек вода не течет, тем более что сам недавно задумывался о поиске источника доходов. Почему бы не встать на тернистый путь взяточника? Довольно почтенное занятие в текущих реалиях.

— Куда зовёшь-то?

— Здесь неподалеку, — неопределенно махнула она рукой. — По пути к родне твоей заглянем.

Лагерь Хвостовых мы покинули целой делегацией. Компанию нам двоим составили всё тот же Милан и боярышня Свентослава, единственная девушка из рода, взятая на охоту. Женщин вообще было мало. Вдобавок чуть позади пристроились пятеро мужчин, причем трое из них носили особые значки, показывающие принадлежность к дружине. Ещё один, вроде, принадлежал к Огнищевым, то есть являлся Милану роднёй, про последнего ничего сказать не могу, но наверняка тоже человек не случайный.

У Белых, которые, естественно, событие не пропустили, мы не задержались. Поклонились Лучезару Доброславичу (это глава рода и мой прапрадед, он наконец-то вернулся в Восходний, разобравшись с проблемами в северных владениях), узнали, что Лада осталась в городе, да отправились дальше, прихватив Избора с дружком. Внешне Лучезар серьёзного впечатления не производил — невысокий, лысоватый, пузатенький. За внешностью не следит, волосы на голове вырастить проще простого, любой лекарь четвертого круга справится. Нет, совершенно не похож боярин на серьёзного человека, влиятельного по меркам земли. Издали, пока к нему не подойти поближе. Тогда сразу чувствовалось, что рядом матерый боец и опытный вожак, прошедший через самые тяжелые моменты истории княжества, вытащивший семью из той ямы, куда её закинули решения прошлых глав. Слушались его беспрекословно.

У Белых устойчивая репутация жуликов и пройдох, но их выручает просто сказочное обаяние. За пять минут Избор умудрился стать всеобщим любимцем, непрерывной болтовнёй перетянув на себя внимание. Слушали его байки с демонстративным недоверием, и в то же время развесив уши.

— В прошлом году тоже на кабанов охотились. Они же поля объедают, вот пахари и просят, чтобы избавили от напасти. Мы-то завсегда рады — мясо же! Градимир из Ямищевых решил силой похвалиться, побился об заклад, что голыми руками хряка возьмет. Не, так-то у него вышло, кабана он поймал. Только Градимир хоть и сильный, но легкий! Хряк башкой мотнул и его себе на спину закинул, да и бежать! А Градимир руки не расцепляет, мотается, ногами в воздухе брыкает! Потом отпустил, когда надоело. В общем, сбежал хряк.

Когда народ нахохотался, Избор скромненько добавил:

— Остался он без заклада, а я с прибытком.

— Ты ему, небось, голову и задурил, — фыркнула Свентослава под одобрительный смешок Пожеги.

— Не, то случайно вышло, он сам бахвалиться начал. Да и не с одним мной он спорил.

— То есть он не одному тебе денег отдал?

— Я ж говорю — сам виноват, — пожал плечами братан, вины за собой совершенно не чувствующий. — Его предупреждали, что не дело затевает. Нет, никого не слушал! Считай, само в руки шло, никто бы не удержался.

— Тихомир? — под моим вопросительным взглядом Пожеге пришлось расширить вопрос. — Думаешь, не врет?

— Привирает немного. И о чём-то умалчивает.

— С чего ты решил?

— Избор одного Градимира обдурил, больше никого. Иначе бы похвастался…

— Никого я не дурил, всё честно было!

— … значит, не он организатор, просто вписался в чужую игру, — я не обратил внимания на демонстративное возмущение. — К тому же, он мог бы ещё что-то придумать. Например, убедить десяток гридней на спор на кабане поездить, кто дольше всех продержится, тому приз. А сам ставки бы принимал. Мог неплохо заработать.

— Вот тьма! — Избор раздраженно хлопнул себя по бедрам. — Не подумал.

— В следующем году попробуй.

— Да чего ждать-то⁈ — родич в эту минуту напоминал изготовившуюся к броску гончую. — Охота только началась. Так… Живые свиньи нужны…

— Мне за идею — десятая часть.

— Какие могут быть счеты между своими!

— Вот теперь верим, что вы — родственники! — захихикали девушки.

Торопливо попрощавшись, Избор свалил. Уверен — придуривается. Наверняка всё нужное здесь уже давным-давно организовано и поделено, потому что люди готовы тратить деньги на развлечения, которых существует не так уж и много. Даже с учетом периодических столкновений между боярами и их слугами, предприятие вроде ставок на «потешные бои» в месте, где собралось много богатых мужчин, будет выгодным. А то, что разгоряченные азартом мужчины подерутся — так гридни всегда дерутся, особенно молодые, натура у них такая.

Ха! Получается, я Избору неплохую идею подкинул. Скачки на свиньях, или как он их обзовёт, могут стать неплохим зрелищем. Забавным для неискушенной публики, в меру опасным (опоясанные — парни крепкие) и потому притягательным, с эффектом новизны. Так что, возможно, шутка будет иметь последствия.

Княжеские охоты, как и другие публичные мероприятия, считались временем мира, крупных потасовок на них старались не допускать. Получалось с переменным успехом, но в последние года выработался и постепенно устоялся своеобразный этикет, следовать которому считалось хорошим тоном. Иначе воспоследуют санкции от остальных участников сборища, тогда свои же по башке дадут. Поэтому мимо Строковых наша компания прошла молча, Свентослава и Милан демонстративно проигнорировали кровников, хотя, чувствовалось, высказаться им хотелось. Судя по бросаемым на нас взглядам, той стороне тоже нашлось бы, чем ответить. И да — тот факт, что два сильных боярских рода где-то в провинции кровь друг другу пускают, в столице словно бы «не заметили». Знать, разумеется, знают, и вроде бы даже Хвостовы жалобу подали на неспровоцированное нападение, но по большому счету вмешиваться в свару никто не хочет. До тех пор, пока в самом Восходнем тихо, происходящее считается местечковыми разборками, не стоящими пристального внимания.

У нас верховная власть в лице князя или посадников уже бы давно проявила себя, предложив замирение или хотя бы наблюдателей прислав. Просто чтобы убедиться, что никого постороннего, не участвующего, конфликт не затронет. Здесь — свои механизмы сдерживания эскалации, менее эффективные и почти поголовно неофициальные.

Как бы то ни было, до обоза купцов мы дошли без приключений. Вернее, до небольшой ярмарки, где половина торговцев продавала товары с телег, а вторая умудрилась полноценные прилавки поставить или вырастить. Некоторые, особо продвинутые, даже навесы сделали, получив полноценное помещение, укрытое от дождя и ветра, внутри светильники горели, давая достаточно света и тепла. Покупателям предлагали еду, напитки, всякие диковинки вроде кувшинчиков или богато разукрашенных восточных ножей вычурной формы, ткани и ювелирку. Зачастую только демонстрировали образцы, откладывая саму покупку до возвращения в город, сговариваясь встретиться позже.

— Гляньте сюда, — повернулась к одной из лавок Пожега. — Южная работа. Из Персии привезли?

— Твоя правда, боярышня! — поклонился могучий купец, с полностью обритой головой и, в качестве компенсации, густой окладистой бородой. — Глаз-алмаз, сразу угадала! Я эти кольца в самом Исфахане брал, специально просил самые лучшие, как знал, что двух редких красавиц встречу, им покажу — пусть носят, ещё краше станут!

— Уговорил, почтенный! Раз ты только ради нас сюда приехал, нельзя не взглянуть, — усмехнулась Пожега, подходя поближе к прилавку.

Справедливости ради — товар для этих мест действительно неожиданный, ювелирку обычно везут другими путями. Впрочем, из-за нестроения в словенских землях торговые маршруты сместились, поэтому купцам стало выгодно появляться в тех местах, где раньше смысла не было. Надо полагать, перед нами первая ласточка, «прощупывающая» рынок. Выставленные бородачом кольца, кулоны, монисты, браслетики и цепи разной толщины вызывали интерес, у его прилавка толпился народ, помимо хозяина потенциальных покупателей окучивали сразу трое его помощников. Торговля шла бойко, возможно, к вечеру всё распродадут.

Пока девушки придирчиво осматривали непривычного вида драгоценности, перешучиваясь с купцом, мы с Миланом стояли рядом. Он тоже задумчиво поглядывал на прилавок, что-то прикидывая, я просто глазел по сторонам. Охранники подошли поближе и бдели. Правильно поступают, хотя я и сомневаюсь, что в такой толпе их бойцовские качества чем-то помогут. Впрочем, мало ли чему они обучены, мне же об их навыках ничего не известно. В любом случае, главная их задача — предупреждать окружающих, что девушки под защитой, и с ней они прекрасно справляются.

Взгляд сам собой периодически возвращался к фигуре купца, а в голове словно зудел никому не слышимый звоночек. Или будто мозг почесывался. Невозможно описать, как себя проявляет интуиция, нет в человеческом языке нужных слов. Тем не менее, о чём-то подсознание сигнализировало, настойчиво подавая подсказки непутёвому носителю. Чем его привлек обычный, в общем-то, торгаш? Внешностью? Возможно, ибо выглядит мужчина колоритно. Высокий, крепко сбитый, с жестким волевым лицом, здорово напоминающий вождя викингов из древней саги — те ребята тоже не чурались торговли, если видели, что силой добычу не отнять. Говорит гладко, язык подвешен хорошо, умеет вовремя пошутить и вместе с тем не опускается до клоунады, с самоуважением у него всё в порядке. Внутреннего стеснения нет, то есть с боярышнями разговаривает свободно, не запинаясь и не подыскивая уместные в данном случае фразы. Может, я его видел где?

Взгляд словно случайно мазнул по запястьям, выглянувшим из широких рукавов крашеной коричневым соком рубахи. Точно видел.

На то, чтобы слегка простимулировать память и перебрать всех знакомых, выискивая среди них обладателей мощных, нехарактерно мускулистых рук, ушло минут пять. Всё это время купец успешно торговался, втюхивая товар Пожеге и Свентославе. Наконец, я понял, кого он мне напоминает. Лицо, разумеется, другое, но рост, примерный вес, манера держаться остались прежними, даже характерные словечки временами прорываются. Короче говоря, мужчина очень походил на Волка, старца Короткого Шага, у которого я когда-то недолго учился, а позднее несколько раз встречал во время приездов в Березов.

Интуиция с удовлетворённым вздохом «наконец-то!» заснула, прекратив меня донимать и оставив в задумчивости. Предположим, я не ошибся, передо мной действительно Волк. Не особо, кстати, скрывающийся, изменения во внешности у него несерьёзные, их за пару часов можно назад откатить. Скелет он не трогал, ментальную маску на сознание не надевал, запах — и тот почти прежний остался… Что мне даёт этот факт, нужно ли как-то действовать?

Отвернувшись, я пробежался равнодушным взглядом по толпе. Не моё дело. Ну, узнал я, что Короткий Шаг уже в Восходнем, и что-то крутит, и что с того? Нормальное его поведение. Старейшина, скорее всего, в курсе, связывается с Волком через ученицу, для того её и послала к купцам. Зачем конкретно, мне знать не надо, иначе заранее просветили бы. Но на всякий случай уточню у Веселы Желановны, не ошибся ли — а заодно растрясу её на урок по маскировке и распознанию изменений внешности. Такие знания рано или поздно должны пригодиться.