В Тридевятое царство попаданкам вход запрещен!

Глава 35. Лучше бы ничего и не знать?

До Агафьи дошли в молчании. Ну а что сказать парню, который вроде и муж, но не муж. Вроде и нравится, но не настолько, чтоб с ним остаться. Расставаться, только познакомившись, не хочется, а продолжить знакомство страшно, вдруг привыкну?

Кикимора обнаружилась у края болота, она пыталась плести из листьев камыша и рогоза. И у нее неплохо, кстати говоря, получалось. Говорю же, талантливая дева и рукодельная.

— Циновки научись плести, пригодится. С узорами желательно — сказала я, поздоровавшись.

— Зачем? — она глядела исподлобья, явно не зная, чего ожидать от меня.

Ну да, расстались мы не очень хорошо. Я ей еще болотника в женихи пожелала, надо кстати сходить, узнать, что с ним стало. А то тоже некрасиво получилось. Приперлась в чужой мир и давай тут порядки свои наводить. Он первый, конечно, начал но все равно, не по людски это.

— Логотип будешь на циновках выплетать и желающим их предлагать на пляж брать.

— Чего?

— Пошли, мерки снимем и гардероб тебе подготовим. Я раскрою, а шить сама будешь, объясню как. Куда портал открыть скажу, инструкцию на первое время дам. Не растеряешься, будет тебе муж, дом полная чаша и все остальное. Я так полагаю, в болоте твоем грязь целебная найдется?

— Обижаешь!

— А портал разовый или стационарный?

— А как надо?

— Не знаю, сама решишь. Пойдем, суть идеи расскажу. Значит, надо тебе в город Анапу…

У кикиморы мы задержались. Я кроила и шить помогала и рассказывала про мой мир. Идея у меня простая была. Агафья дама шустрая и харизматичная, она наверняка на побережье устроиться сможет с удобствами, даже если у нее магия откажет. Впрочем в последнем я сильно сомневалась, нечисть, они народ такой — хитрый и ушлый, своего не упустят. И думаю, что у свекровушки моей способ отправить меня восвояси найдется, так что сбагрю с глаз сестеренку ее, пусть о родной кровиночке душа болит, может ко мне с претензиями лезть не будет.

Лесь был рядом, но я никак не могла определиться, как вести себя с ним. С Маркизой все просто и понятно, она моя кошка; с кикиморой общий язык нашли без проблем, когда я ей мою задумку поведала; да даже с Лесем, пока он волк, общалась без стеснения, а вот с парнем… Никак.

Даже мысль уже крамольная приходила, пусть бы Змей быстрее прилетел, забрал меня и зачаровал, чтобы не думать и не помнить. И сидела бы я у него на всем готовом, проверяла бы книги учетные и всем так лучше было бы.

Поняла мою тоску и отчаяние, как ни странно, кикимора. Она вообще суперской девчонкой оказалась, когда перестала кочевряжиться. И Маркизу мою не трогала. А тогда да, призналась, что хотела от меня ее спрятать. Только для чего, не сказала.

— Тебя что-то беспокоит, Лина. Это Лесь, да? Он тебя чем-то обидел? — спросила кикимора.

— Нет, что ты. Он, мне кажется, на меня дышать боится.

Лесь и правда ко мне лишний раз не подходил, занимался какими-то делами по хозяйству, но стоило ему заметить, что я на него смотрю, извиняюще улыбался и уходил прочь. А я не знаю, что со мной происходило. С одной стороны понимала, что времени у нас мало осталось, а мы как два дурака сторонимся друг друга. А с другой, первой подойти не могла. Да и избегала его, если уж совсем откровенно, а он это чувствовал. В общем, в воздухе висела напряженная неловкость.

— Переживаешь, что ты уйдешь, а он останется? — не отставала кикимора.

— Типа того. Просто понимаешь, он хороший и нравится мне, но меня мысль о том, что у меня нет другого выбора, кроме как с ним остаться, убивает. А в другом случае, получается, я уйду и забуду его, а он погибнет, а это несправедливо.

— Ага, ты и в прошлый раз так говорила.

— В прошлый раз?

Вот! Я ведь чувствовала, понимала, что знаком мне этот мир, что не просто так все то знакомым кажется, то знания какие-то приходят! Я была тут уже! И что, ушла? Но почему Лесь тогда не погиб? Или не было тогда никакого Леся?

— Расскажешь? — попросила. — Когда это было? И тогда я тоже обряд проходила? С Лесем?

Внутри все сжалось от тревоги. Неужели я могла кого-то на гибель обречь?

— Ага, с ним. Год назад, на Купалу. Видать, вы и правда друг для друга созданы, что медальон тебя второй раз сюда притащил.

— Медальон?

— Да, цветок папоротника. Да вот этот же! — она указала на мою шею.

Ну да, Милка принесла перед праздником, велела надеть. Типа, в тему и в образ… И леший с кикиморой тоже что-то такое говорили, пока я под кустами валялась. Сжала медальон в кулаке. То есть он не простая вещица, он меня к Лесю перенести может.

Внезапно стало важным не потерять его.

— И что? Как получилось, что Лесь… живой, — слова дались с трудом. Стало жутко, когда представила, что все могло тогда обернуться иначе. А сейчас, что сейчас-то делать?!

— Так ты у ведьмы вымолила круг времени назад повернуть, чтобы для него ничего не было. Она и вернула все.

— Но ты же знаешь меня, помнишь?

— Так время только для Леся возвращали, для него пары дней будто и не было. А тебя обратно отправили, но ведьма, конечно, с тебя плату вперед взяла.

— Какую плату?

— Стандартную. Что не будет тебе счастья, если от судьбы бежишь, что детей не будет, еще силы и здоровье ей отдаешь за ворожбу возвратную, что по просьбе ее службу исполнишь любую и что человеком больше не будешь.

— И я на все это согласилась?

— Ага. Мы тоже все удивлялись. Ладно силами да здоровьем заплатить, это бывает, когда за близкого да любимого просят, но чтоб человеком добровольно перестать быть, странно это. Но спорить не стали, коли такое твое желание было, что ж поделаешь. Мы же нечисть, человеку сопротивляться, коли все по правилам, не можем.

— А сейчас что же дурите все время?

— Так ты уж год как не человек.

— А кто?

— Да кто ж тебя знает? Может, упырица или умертвие какое. Говорю же, силы-то жизненные ты ведьме отдала.

— А почему я живая тогда?

Кикимора меня окончательно запутала.

— А я почем знаю? Вообще-то помереть должна была по возвращению и сюда уже в другом облике вернуться.

Задумалась. На прошлую Купалу я простудилась сильно, пока по лесу за огоньком бегала, и заболела. Милка меня к родителям увезла, но я плохо помню, все как в бреду было. Мама травками какими-то и молитвами лечила. А потом все прошло, и с Миланкой мы домой вернулись. Да и забылось все как-то. Сейчас вот только вспомнилось…

Так, ладно, с Лесем понятно, почему он выжил. Со мной тоже, думаю, мама отмолила. Но вот вопрос интереснее — кто я теперь? То, что не человек, это я уже не в первый раз слышу, но верить отказывалась. И как проверить? И второй вопрос — что делать-то со всем этим?