В смысле, Белоснежка?!

Глава 7. Я замужем. Ура?

Венчать нас должны были в придворном храме, как оказалось. И почему я не удивлена? Конечно, зачем тащить невесту в кафедральный собор, представлять толпе народа, если всё это – ненадолго? Потом ещё хоронить придётся с пышностью… Зачем, если можно по-быстрому обменяться кольцами, не выходя за стены замка?

И всё равно я бессознательно ожидала каких-то придворных. Разряженных дам и кавалеров. Но никого не было. Даже Белоснежки. Кроме, конечно, священника. И Румпеля, привалившегося к стене и сосредоточенно ровнявшего пилкой ногти.

– А его величество?.. – потрясённо поинтересовалась я, когда мы с Бертраном, аккуратно касавшемся кончиков моих пальцев, вплыли в высокую, по-готически мрачную церковь.

– Будет, – коротко ответил Румпель, не отрывая взгляда от своей работы.

– Мы слишком рано?

Я повернулась к Бертрану.

– Нет, – Кот подбадривающе улыбнулся. – Но король обязан приходить последним.

Понятно. Я-то всегда наивно полагала, что это – священная обязанность женщин. Что ж, подождём. Как поётся в известном романсе «я ждать тебя всю жизнь могу…». И, чтобы не тратить времени даром, я принялась оглядываться. То, что в сказочном королевстве царит христианская религия, было понятно сразу. Впрочем, не удивительно, ведь это – европейские сказки. Вопрос лишь в той связи, которая есть между мирами. Эрталия – порождение земной ноосферы? Или наоборот? Может, все эти сказки на земле появились от попаданцев, вернувшихся отсюда и из подобных миров? С другой стороны, а что тогда здесь со временем? Ведь все эти события, происходящие сейчас, уже должны были произойти, раз о них рассказано в моём мире?

– Король подошёл к ступеням паперти, – Румпель внезапно прервал созерцание и глянул на меня. – Я всё ещё могу помочь.

Бертран тихо зашипел. Значит, всё это не было ночным бредом…

– Спасибо, – я любезно улыбнулась. – Сама справлюсь.

Чёрные, как угли, глаза сузились. Бледных губ коснулась усмешка.

– Я смогу помочь и потом, – шепнул он, – но это будет дороже… Тебе будет достаточно позвать меня по имени. В любой момент.

– Румпель! – прорычал Бертран, хватаясь за шпагу.

– Хочешь подраться, котик? – ледяным голосом уточнил капитан. – Изволь. Но позже. Король подходит к дверям…

Ветер от раскрывшихся высоких, окованных серебром, входных дверей погасил свечу, которую я сжимала в левой руке. Мне захотелось обернуться, но я продолжала пялиться на алтарную преграду. Хотя… Как у католиков это называется? Я помнила, что у православных – иконостас, а вот храмовое устройство римской конфессии мне не было знакомо…

Тяжёлые шаги отозвались эхом под острыми сводами. Я вздрогнула, но не стала оборачиваться, рассматривая резной крест, на котором корчился в муках Спаситель. Интересно, а если я православная, такой брак вообще действителен? И…

Но мне не дали найти ответы на религиозные вопросы: жёсткая рука взяла мою правую ладонь.

– Ты прекрасна, милая, – прошептал мне на ухо низкий, волнующий голос.

Волнующий до мурашек. Только не сексуальных, а мурашек ужаса.

– Спасибо, вы тоже, – автоматически ответила я раньше, чем успела подумать.

Король напрягся.

Что-то загугнил падре. Я закрыла глаза и расслабилась. Латынь. Этот язык мне не знаком. И можно было бы, конечно, насладиться непривычным процессом, вот только ужасно болела голова и мучил вопрос: что дальше? Заниматься сексом с маньяком я совершенно не планировала. Может… убить? Ну, если кого-то всё-таки и нужно убить, то почему бы не короля? На мой вкус, самая подходящая для этих целей личность. Уж кто-кто, а этот – точно заслужил…

Анри… Кстати, почему Анри, если, вроде как, прототип Синей бороды – страшный и ужасный Жиль де Рец? Юлий, если по-русски. Юлечка, так сказать…

Между прочим, у них тут вообще тяжко с именами. Бертран и Анри – французские, а вот тот же Румпельштильцхен – явно имеет германские корни… Интересно, Анри по-немецки же… Генрих, да? Ну точно. Мне сразу вспомнились проглоченные в юности книги Дюма «Королева Марго», «графина де Монсоро». Там как раз Генрих Третий, Генрих Четвёртый, которых подданные называли «Анри». Интересно, а мой жених – который из них?

Я вздрогнула так, что король покосился на меня и сильнее сжал мои пальцы.

Восьмой. Только не французский, а английский… Тот самый, у которого было шесть жён. Который велел отрубить головы двум своим жёнам, в том числе знаменитой Анне Болейн… У моего жён явно больше, но ведь сказка она и есть сказка. Кстати, а с чего я решила, что Франция? Аристократы в Англии говорили по-французски, а Бертран де Борн, вроде как, был именно английским поэтом и…

Так, я не о том думаю. Какая мне разница, кем является мой суженный-ряженый? Мне надо думать о том, как его убить.

А как это вообще делается? Ну… ножом пырнуть, например… Смешно, да. Яд? Прекрасно. Очень действенный способ. Вот только где его раздобыть? Где их вообще достают? В аптеке, может быть? Но здесь вряд ли есть аптеки… И потом, кто там у нас главный отведыватель королевских блюд?

Я покосилась на Бертрана. Кот, конечно, наглый паршивец, но не настолько же…

Бертран удивлённо оглянулся на меня. И король. И священник в белом плаще, который как-то иначе называется, но я забыла как.

– Милая, ты согласна выйти за меня замуж? – напряжённо уточнил Анри.

Я, видимо, задумавшись, пропустила что-то важное. Мне пришлось ответить «да». А у меня были другие варианты?

«И только смерть разлучит нас». Прекрасная идея, но можно это будет не моя смерть?

Задушить ещё можно… Благо в этих платьях просто сотня, не меньше, различных шнурков. Или из окна выкинуть…

Я задумчиво посмотрела на жениха.

Король поднял мою руку, надел на неё золотое кольцо, усыпанное бриллиантами, и протянул растопыренные пальцы мне. Я уставилась на них, а потом сообразила, поискала глазами пажа. Симпатичный мальчик стоял совсем рядом и держал синюю бархатную подушечку, на которой поблёскивало широкое кольцо из золота. Рядом с пажом стояла не менее симпатичная пухленькая девочка и хлопала карими глазками. Я забрала кольцо и надела на безымянный палец тирана.

Или сбросить камень сверху? Забраться на высокую башню и… Или книжный шкаф опрокинуть?

Сильные руки взяли меня за плечи, развернули, король наклонился и поцеловал мои губы.

А-а-а! Я, кажется, уже стала женой!

А затем меня потащили к выходу, и мой испуганный взгляд натолкнулся на насмешливые чёрные глаза Румпеля. Тот мне заговорщицки подмигнул. Я чуть не заорала и едва не позвала его на помощь. В какой-то момент я была согласна на любую сделку. Вот только имя его забыла.

Поздравляю, Майя. Вот ты и замужняя женщина.

Как только мы вышли из храма, муж подхватил меня на руки и понёс вот так. А я подумала: как часто этот момент встречается в книгах и фильмах. И мало встречается девушек, которые не мечтали бы покататься на сильных мужских руках. Почему же мне так неприятно, неудобно, и сердце бьётся больно и тяжело? Казалось, что меня сейчас уронят, и больше всего на свете я хотела, чтобы король поставил меня на ноги, и я снова почувствовала надёжную, твёрдую поверхность.

Как будто ощутив мой страх, Анри прошептал:

– Будь послушной, хорошей девочкой, и всё будет хорошо.

И мне захотелось врезать ему в лицо. Желательно кулаком. Какая я тебе девочка?!

Мы шли по высокой галерее, одна из стен которой была открыта арками, опиравшимися на колонны, и выходила во внутренний сад. Висящий зимний садик. Шагов сто в длину, шагов двадцать – в ширину. Зато под стеклянной крышей. Здесь было тепло, росли апельсиновые деревья, цвели розовые кусты, пели какие-то птахи. И, кажется, журчал фонтан.

– А м-можно п-посмотреть?

Анри замер, с недоумением взглянув на меня.

– Что?

– Ваше величество, поставьте меня, пожалуйста, на мои ноги. Я умею ходить, честно. И, пожалуйста, разрешите пройти по садику. Никогда не видела такой красоты!

Он действительно опустил меня, я запрокинула лицо, вглядываясь в посуровевший лик. «Злится», – поняла интуитивно. На что? Я как-то иначе должна реагировать?

– Можно посмотреть садик?

Я просительно коснулась его плеча.

– Хорошо, – недовольно отозвался муж.

Я прошла между колонн и оказалась на посыпанной блестящими камушками тропинке. Справа и слева – геометрические газоны, на которых росли какие-то цветы. В цветах я разбиралась немного лучше, чем в птицах, но, присмотревшись, поняла, что розы, наверное, были не розами. Небольшие кустики с аккуратными розетками цветов: белых, красных и жёлтых. Или это сорт роз такой? И деревья… Апельсины? Ну да, жёсткие такие листья и оранжевые плоды… Или, может, нет?

Здесь было очень хорошо.

Я дошла до фонтанчика, находившегося в центре садика. Обнажённая Афродита, выходящая из фонтана. Прелестно, да. Раковина из голубоватого мрамора, скульптурка женщины с мой локоть высотой – из розоватого.

Оглянулась на мужа. Он тяжело опёрся на колонну и следил за мной. Чёрные брови сошлись на переносице. Я физически ощутила, как сгущается его раздражение. И разозлилась.

– Научите меня танцевать, ваше величество, – кокетливо протянула я и чуть приподняла подол платья. – Пожалуйста! Ведь вечером у нас бал, а я совсем не умею.

– Сейчас? – опешил он.

– Почему бы и нет?

– Сейчас должен быть пир…

– Поглощение еды. Фи, как скучно! Поесть можно и без пафоса. Я ни разу в жизни не была на балах, а в ресторанах… то есть на пирах – неоднократно. Муж мой, сделайте мне такой свадебный подарок.

Анри сумрачно посмотрел на меня, но всё же снизошёл до желания только что приобретённой супруги. Растянул губы в улыбке, подошёл и поклонился. Я ответила реверансом. Уж что-что, а реверанс я делать умею. Ну, или мне кажется, что умею. Король подал мне правую руку, я вложила пальчики левой.

– Смотри мне в глаза, – посоветовал муж, – постарайся держать одинаковое расстояние. И доверься мне.

Положил левую руку на мою талию, и я невольно вздрогнула. Довериться Синей Бороде? Серьёзно?

– Робкая лань, – шепнул он, улыбнувшись.

И шагнул ко мне. Я отступила.

– Раз-два-три, – начал отсчитывать он темп.

Танец начался. Мой партнёр оказался неожиданно внимательным и терпеливым. Он снова и снова подсказывал мне, когда я сбивалась с шага, удерживал, направлял, и в какой-то момент я действительно смогла расслабиться и довериться его уверенности. Может показаться странным, но я настолько погрузилась в танец, что даже забыла о реальности, о том, кто он, кто я и что нас ждёт впереди. Только «раз-два-три», шаг назад, шаг в бок, шаг вперёд. Словно зазвучала мелодия. Даже птицы, казалось, пели: «раз-два-три». А руки мужчины были такими заботливыми, надёжными, сильными… Я смотрела в его синие глаза, забыв обо всём на свете. Потом он наклонился, не прерывая танца, и коснулся моих губ тёплыми губами. Я запрокинула лицо, отвечая на поцелуй и растворяясь в нём…

– Папа?!

Мы оба вздрогнули и отпрянули друг от друга, словно подростки.

– Белоснежка? Что ты тут делаешь?

Сильные руки стиснули меня крепко и больно. Я тихо вскрикнула, но Анри не обратил на это внимания. Он был разгневан.

– Папа? – черноволосая девочка, не менее сердитая, чем отец, шла к нам по узенькой тропинке меж цветущих растений. – Кто это? Почему ты её целуешь?

Король отпустил меня и жёстко ответил:

– Сегодня Майя стала моей женой. И королевой.

Я почувствовала в его голосе едва уловимую досаду. Ага, Ваше величество, всё пошло не по плану?

– Ты… ты всё же женился на ней? И я… Я не буду называть её мамой! – истерично вскрикнула Белоснежка. На её глазах заблестели слёзы.

Ох уж эта детская ревность!

– Ты можешь называть Майю Её величеством, – согласился отец. – Довольно. Вытри глупые слёзы и приветствуй мою королеву.

– Нет! Никогда!

– Белоснеж…

– Никогда!

Я вздохнула.

– Белоснежка, – постаралась сказать как можно мягче, – твоему отцу нужна жена. Но я не претендую на место, которое, уверена, в его сердце до сих пор занимает твоя мама. Ты можешь называть меня просто Майей. Уверена, когда ты успокоишься, то мы с тобой подружимся.

– Нет!

– Разве тебе не скучно в этом большом дворце среди взрослых мужчин? Я тебе расскажу интересные сказки, например, о мальчике, которого подобрала волчица. Или про девочку, которая упала в Кроличью нору и оказалась в Зазеркалье. А ты мне расскажешь про свою маму.

Белоснежка хлюпнула носом.

– Конечно, ты можешь со мной враждовать, – продолжала я мягким голосом, – будем швыряться друг в друга подушками, подкладывать друг другу жаб под одеяло, а затем бежать к его величеству, жаловаться на обиды и плакать в плечо. Чур, моё – левое.

Девочка нахмурилась.

– Хотя нет. Левое ближе к сердцу. Оно по праву твоё.

– Жаб?

– Да. Можно ещё мышей в тарелку класть. Связывать ноги под столом шнурками. Разрисовывать по ночам друг другу лица. И ещё много чего. Я потом расскажу, если захочешь.

Покосилась на короля. Он взирал на меня в немом изумлении. Ну и пусть. Зато девочка явно смягчилась.

– Мы можем построить крепость из снега. Две. Одну для тебя, другую для меня. Каждая возьмёт себе своих рыцарей и будем стрелять друг в друга снежками до полного изнеможения…

– Папа со мной! – живо воскликнула Белоснежка.

– Хорошо, – покладисто согласилась я. – Папа с тобой. А я возьму… Бертрана.

Только тут я заметила Кота, который равнодушно созерцал садик, совершенно не глядя в нашу сторону. Он стоял в полутьме коридора, привалившись к его стене.

Король проследил за мной взглядом и нахмурился.

– Ну или Румпеля, – поправилась я. – Да всё равно, на самом деле кого. Лишь бы стрелять умел метко.

– И… когда начнём строить крепости?

Девочка недоверчиво смотрела на меня. Я угадала: в замке, полном взрослых мужчин, принцессе было неимоверно скучно.

– Да хоть сейчас! – тут же охотно вызвалась я и почувствовала, как король сжал мою руку.

– Завтра – мрачно возразил он. – Сегодня у нас свадьба.

– Почему бы не провести её креативно? Вот всё это: пир, бал… Это же так банально, в конце концов! Милый, давай устроим снежный бой и всех удивим?

А заодно, может быть, мне удастся сбежать…

– Нет. Завтра.

– Но папа!..

– Белоснежка, будь хорошей девочкой. Ступай к себе.

– Но я хочу снежную крепость и…

– Возьми Бертрана, и пусть он тебе её построит.

Белоснежка шмыгнула носом, отвернулась и пошла прочь. Обиделась. Ох, Анри, судя по всему, тебе потом тяжко будет с ней помириться.

– Кто тебя тянул за язык, Майя?! – прошипел взбешённый король, когда девочка вышла из сада. – Что за фантазии про лягушек и снежки?

Я развернулась и гневно уставилась на него.

– Просто я хочу подружиться с твоей дочерью. Почему тебя это злит?! Почему ты не хочешь, чтобы мы с ней стали друзьями? Я тебе жена или любовница, Ваше величество? Что я сделала не так?!

Признаться, я несколько повысила голос. Ну, ладно. Честно: орала. Нервы всё же подвели.

– Майя!

– Не кричи на меня! Я и так делаю всё, что ты хочешь, и не делаю того, чего ты не хочешь! Сижу в своей комнате как мышь, никуда не выхожу, ни с кем не общаюсь. Ты не представил меня своему двору, своему народу и даже своей дочери! Анри, я чувствую себя твоей любовницей, а не твоей женой. Женщиной, которую стыдно показать другим…

Его глаза от гнева стали почти чёрными, но меня несло. Я выкрикивала любую чушь, которая лезла в голову, но не то, главное, за что действительно была в претензии.

– Майя, успокойся! – прорычал он, и эти волшебные слова окончательно лишили меня самообладания.

– Я спокойна! – рявкнула в ответ. – Это ты не спокоен. Ты постоянно мной недоволен. Но это ты меня выбрал и решил жениться. Вот и терпи теперь.

Развернулась и зашагала из сада, чувствуя, как меня трясёт от ярости.

Я успела сделать лишь пару шагов, а потом король меня догнал, подхватил на руки и прошептал на ухо:

– Тебе не нужен бал, говоришь? И пир – это так банально? Хорошо. Тогда перейдём сразу к тому, зачем я на тебе женился. Это будет горячее, чем снежная битва, клянусь.

Я обмерла от ужаса.