В плену твоих лап

Глава 7

При упоминании об охране мы с Анфисой как по команде замерли и испуганно уставились на окно. Высоко! Так же синхронно обернулись на темное пятно двери склада.

— А почему бы не…

Нервный шепот моей тетушки оборвал Этьен:

— Поверь, сладкая, дверь мы проверили первой — надежная, сейфовая, времен ваших Советов. Изнутри не вскрыть и не выломать быстро и бесшумно.

— Странно, зачем на складе, где даже окна не застеклены, сейфовая дверь? — вытаращилась Анфиса.

Я с досадой махнула рукой:

— Прежний хозяин лесопилки был завхозом на предприятии в Иркутске, ну и тянул оттуда все, что плохо лежало.

— У вас в России есть хоть один честный… человек? — проворчал Этьен, скользнув к окну и, легко подтянувшись на руках, вылез.

Невероятная пластика и сила! Аня, заглядевшись на мужчину, смачно сглотнула.

— По части честных у нас, как и у вас, не надо наговарива… — мое возмущенное шипение прервали самым неожиданным образом: Поль впился в губы коротким горячим поцелуем, лизнул, затем поставил на пол.

И пока я ошеломленно таращилась на него и хлопала глазами, попросил:

— Девочки, вы посидите здесь в уголочке и помолчите.

— Мы не…

— Всего минутку, — Поль не дал Анфисе возразить, подтолкнув меня шлепком под зад к ней, и в следующую секунду так же бесшумно и быстро, как и первый вер, исчез в оконном проеме, словно растворившись в темноте. Жаль, не успела двинуть ему в ответ.

— Интересно, когда я доживу до их возраста, тоже смогу с полпинка в окна вылетать?! — восхитилась Аня.

— Ты сейчас о чем вообще думаешь? И стыдно-то ка-а-ак… — призналась я, присев на ящик и похлопав рядом, приглашая ее присоединиться, и засунула замерзшие руки в карманы утепленной черной курточки.

— По поводу? — искренне удивилась тетушка, прижавшись к моему боку. Затем подняла ноги и обняла коленки, светлыми пятнами забавно выделявшиеся в темноте.

— Ань, представляешь, как мы выглядели, пока задом неуклюже лезли сюда, — я кивнула на окно и тяжело вздохнула, чувствуя, как щеки горят. — А они наблюдали и наверняка посмеивались над двумя неловкими самками.

— Ты лучше радуйся! — тихонько насмешливо фыркнула она, вновь опустив ноги и просунув руку мне под локоть.

— Да? А чему радоваться?

— Тому, что мы их пары! А то поговорка: «Свидетели долго не живут» подошла бы к нам идеально.

— Я не поняла о…

— Да что понимать-то, Алиса, мой же сказал, что ему пятьсот лет… понимаешь — пятьсот. Ты себе просто вообрази! Не все доживают, учитывая постоянные клановые столкновения, мировые события, нашу волчью натуру. А выходит: из этого сарая этих суперальф, которые, я больше чем уверена, прошли огонь, воду и медные трубы, вытащили мы — щенок и девица, можно сказать. Валя для веров не считается… мама говорила.

— Глупости какие, — поморщилась я. — Они вон сами себя вытащили, еще и над нашими благими намерениями поглумились: «Опасались упустить свое сокровище», — передразнила с нескрываемым раздражением.

— Ой, как же приятно наконец-то стать чьим-то сокровищем, — хихикнула «почти девица» восьмидесяти шести лет отроду, последние десять вдовствующая, Анфиса Мишкина.

За окном загремела наша «притча во языцех», пахучая тележка, затем раздался глухой «шмяк», забористая ругань — охрана прибыла.

Мы замерли, прижавшись друг к другу. Охранники яростно, почему-то шепотом выражались на тему: откуда тут взялась… инвентарь, в общем. Я мысленно сочиняла причину, по которой мы здесь оказались, и слезливую речь-мольбу о сохранении жизни двум непутевым женщинам. Потом луч света от фонаря резко разогнал тьму и ринулся в окно, получается, нашей западни теперь. И в тот момент, когда охранники обнаружили зияющий проем, мы услышали жуткий хрип… еще более жуткий булькающий звук и — тишина… очень говорящая тишина, зловещая, только шорохи какие-то.

Минута безмолвия, а в следующую — я чуть не вскрикнула, когда в окне показалась лохматая голова Этьена в ореоле лунного света:

— Сладкая моя, иди ко мне. Я сильно соскучился.

И моя ершистая, вечно ворчливая тетушка резво подскочила и поторопилась к окну, еще бы прическу поправила. Я растеряно наблюдала, как Этьен подхватил ее, аккуратно вытащил наружу и из рук выпускать явно не спешил. Впрочем, Анфиса свою «добычу» тоже обвила за шею и прильнула к плечу. Откуда только взялись замашки заигрывающей самки?

Затем в окно спрыгнул Поль, тенью скользнул ко мне, вновь подхватил на руки. Молча, облапив по ходу дела мои ягодицы, ловко выставил в проем. Я разогнуться не успела — опять оказалась у него в руках.

— Где ваш автомобиль? — выдохнул Поль мне на ухо, пока я шипела и дергалась, пытаясь выбраться из его стальной хватки.

— Там, — Анфиса ткнула пальцем в сторону пригорка, и мужчины быстрым шагом направились к нему.

— Отпусти, я сама пойду, — вяло настаивала я без особой надежды, утомившись бороться за право передвигаться на своих двоих.

На полпути прогремел выстрел. Мимо нас «вжикнуло», и я инстинктивно спряталась на груди мужчины.

— Стреляют?! — недоумевала Аня.

— Охранников было трое! — яростно рыкнул Этьен.

— Значит подоспел еще кто-то, — спокойно предположил Поль.

Тем не менее, срываясь с места, он сомкнул вокруг меня руки: одной — прижав к себе за бедра, второй — прикрыв плечи и голову. Выстрелы раздавались один за другим. Поль вздрогнул, но продолжил бежать, крепче прижимая меня и сутулясь, закрывая от опасности.

Анфиса неожиданно истерично завопила, безуспешно вырываясь из рук Этьена:

— Лиску, прикрывайте! Да отцепись ты от меня, Лиску мою спасите! Луна, она же щенок еще… — Она бы и сверху на Поля запрыгнула, чтобы защитить со всех сторон.

Веры ускорились, теперь меня прикрывали две мужские спины. О подобном исходе нашей глупейшей вылазки мы обе не думали. Наши спасатели, поменявшиеся с нами ролями, с ходу обнаружили лаз в решетке и вломились в него по очереди. Колючка с проволоки снова зацепилась за мою штанину и дорвала ее окончательно, кажется, не задев кожу, но запах свежей крови я почуяла. В машину нас буквально закинули, Поль сел за руль УАЗа, запустил движок, а Этьен, захлопнув перед Аниным носом дверь, исчез в темноте.

— Куда он? — прохрипела тетушка. — Там же стреляют, а если поймают, а если…

Поль стартанул, заставив ее по инерции упасть на сиденье спиной.

— Не беспокойся, Этьен зачистит территорию и приберет за нами…

— Приберет? — переспросили мы в унисон. — За нами?

— Там останутся трупы, жандармерия… э-э-э… полиция начнет следствие. Нам же не нужно лишнее внимание. Да? Поэтому мой друг немного… приберется.

— Когда мы туда шли за вами, даже не думали, во что все выльется. — Я надрывно всхлипнула, вспомнив чьи-то предсмертные хрипы, свист пуль. — Ты ранен? Да?

— Нет… не думай об этом.

— Но я тоже чую запах крови, — всполошилась тетушка, переходя на русский: — Лисенок, не твоя?

Не доверяя своим чувствам, я на всякий случай провела руками по телу, посмотрела на ногу в дырявой штанине и успокоила ее:

— Нет, не моя. А ты?

— Я думала, мы тихонько освободим их и уйдем, — потерянно поделилась Аня, обнимая себя. — Нет, я не ранена.

Француз, управляющий автомобилем, вполне сносно переехал насыпь и выбрался на дорогу. Метров через пятьсот остановился на обочине, выключил фары, но не заглушил двигатель, развернулся ко мне и глухо спросил:

— Сколько тебе лет?

— Двадцать шесть, — осторожно ответила я, чувствуя, что вер напряженно ожидает.

В свете луны блеснули звериные глаза сурового оборотня. Он обернулся к Анфисе, прилипшей к стеклу, без сомнения проверявшей — не появился ли Этьен на дороге. Несколько мгновений смотрел на нее, прежде чем спросить у меня:

— Двадцать шесть — для нашего вида уже не щенок, хотя — да, юная волчица. Почему тетя испугалась, прежде всего, за тебя?

— Потому что она моя племянница, и я старшая, — рыкнула Аня. Но продолжать и пояснять детали моего происхождения не стала. Не доверяет? Опасается?

— И все? — видимо, Поль тоже почувствовал недоговоренность и подался ближе ко мне. — Мне больше ничего не нужно знать? Важного!

Мы обе молчали: Анфиса — нервно прилипла к заднему окну, а я — почему-то не могла оторвать глаз от тяжелой, широкой мужской руки, лежащей напротив на приборной панели.

— Дорогой мой, — сухо отозвалась тетушка, — мы знаем вас не более получаса, а ты уже все секреты выложить требуешь? Исподнее показать? Ключи от квартиры, где деньги лежат, и…

— Аня, ты старше, ты же должна понимать, что произошло недавно? Она моя пара, я искал ее дольше, чем существуют некоторые страны. Я должен ее защитить от…

— Я полукровка, — выдохнула я, прерывая его эмоциональную речь.

— Полукровка… — теперь он потрясенно выдохнул. — И ты…

— Ты знаешь других, подобных нашей Алисе? — сразу заострила внимание Аня.

Поль резко потер лицо обеими ладонями, словно помогая себе проснуться, и прохрипел:

— Когда ты прошла первый оборот?

— Шесть лет назад, — ответила я, чувствуя, как от смущения загорелись щеки. Ведь первый оборот означает еще и половое созревание.

Он отчего-то рвано выдохнул, снова подался ко мне и с невероятной нежностью погладил мою щеку, словно знакомясь, впитывая ощущение кожи пальцами.

— А я удивился, отчего ты такая хрупкая, — тростиночка совсем. Ты у меня бутон розы, который пока не распустился, — его признание-комплимент, высказанное хриплым шепотом, поразило меня до глубины души.

— Не обольщайся, нет розы без шипов, а твоя — с большущими! — волшебный интимный момент нарушила тетушка.

Истинно мужской смех Поля в темном салоне вызвал у меня неожиданную реакцию: внизу живота потеплело, затем горячая кровь побежала по всему телу тягучей патокой. Я даже бедра сжала, а то вдруг растекусь тут непонятной лужицей.

— Кто хочет розу, должен переносить шипы, — вкрадчиво заметил он, заставив усмехнуться Анфису, а меня — вспыхнуть.

Быстро вернув себе серьезный тон, тетушка, пытаясь хоть чуть-чуть скрыть заинтересованность, спросила:

— У вас сильный клан?

Поль склонил голову набок, его светящиеся глаза на миг вспыхнули будто звезды:

— Да. Вы не слышали о Морруа?

— Мы живем очень уединенно и почти не общаемся с себе подобными, — уклончиво сообщила Анфиса.

— Есть причина? — снова вычленил важное вер — и быстро вышел из машины, не дождавшись ответа.

Покрутив головой, замер, и через секунду-другую, мы увидели бегущего по дороге Этьена. Темное небо за ним осветило зарево пожара.

— Хотели сжечь их, а теперь горит лесопилка… — подавлено прошептала Анфиса.

— Меня терзают подозрения, и совсем не смутные, что лесопилкой дело не закончится, — поделилась я своими мыслями. — Слишком он удивился, что мы о его клане не слышали, значит не из рядовых…

— Может, поможет нам с Мирославом? — предположила моя прагматичная тетушка.

— А может, и нет, — успела шепнуть я, до того, как веры сели в машину.

От вернувшегося с зачистки вера отчетливо несло бензином и гарью. Ехавшая с ним рядом на заднем сидении Анфиса едва слышно фыркнула. Автомобиль взревел, набирая скорость и унося нас прочь от злосчастной лесопилки. Благодаря включенным фарам в салоне стало немного светлее. Краем глаза я заметила, что Этьен быстро снял потрепанный приключениями дорогой пиджак и кинул в багажник. На мгновение он замер, шумно вдохнув, а потом в полном недоумении спросил:

— Вы фермеры?

— Нет, — прозвучал наш синхронный ответ.

— Хм, в машине пахнет… навозом и…

— В багажнике тележка лежала, когда сюда ехали, а папа в ней навоз по саду развозит. У нас сельский дом… коттедж, — сконфуженно прячась за насмешкой, пояснила Анфиса.

Я обернулась, не сдержав любопытства. Анфиса Владиславовна всегда была бойкой на язык, а с мужчинами, в большинстве случаев, — язвительной и неприветливой. В гибели сестры и моей матери винила весь род мужской. А вот сейчас ведет себя совершенно в не свойственной ей манере.

— Зачем вам тележка нужна была? — продолжал Этьен.

Мы с Аней нервно хихикнули.

— Мы же не знали, что вы оборотни, — пояснила тетушка. — Чем вас накачали, тоже неизвестно. Поэтому мы не были уверены, что вы успеете очнуться. А хрупкие девушки вроде нас вряд ли смогли бы унести двух здоровых мужиков на себе. Тем более, бесшумно. Вот Алиса, добрая душа, и предложила на тележке из-под навоза…

— Насчет бесшумно — ты, сладкая моя, погорячилась. Кажется, вас не слышал только глухой или мертвый…

Я открыла рот, собираясь защититься, — мы же не профессиональные взломщики, — но не успела.

— Вы живете с мужчиной… отцом? — голос Поля знакомым теплом отозвался внутри меня, поглощая все внимание. Я кивнула. Дальше в его удивленном голосе прорвалась злость, тщательно контролируемая злость: — Тогда почему две самки отправились одни на подобную… операцию? Вы могли пострадать. Наткнуться на охрану…

Вер, волею судьбы моя пара, что я пока с трудом осознаю, шумно задышал, видимо представляя немыслимые ужасы, которые могли бы случиться, если бы нас поймали.

— Включите отопление посильнее, а то меня уже колотит от холода, — тихонько попросила Аня, словно опасалась обычной просьбой спровоцировать новые обвинения.

По крайне мере, мы за собой вины точно не чувствуем.

— С этим пора кончать! — рыкнул Этьен, наклонился вперед и, выхватив смартфон из подстаканника, спросил: — Ваш? Рабочий?

— Да, — невнятно проблеяла Аня, добив меня окончательно, когда неуверенно, словно извинялась, уточнила: — Мы его здесь оставили… на «вибре», чтобы он неожиданным звонком к нам внимание не привлек…

— А о том, что полиция сможет легко отследить ваше присутствие на месте преступления, вы не подумали? — повысил голос… ну ладно, Моро.

— В следующий раз даже не просите — спасать вас не пойду! — огрызнулась, обнимая себя руками, меня тоже трясло от холода. И слезы от обиды подступили, пришлось срочно загнать их назад. Затем, вспомнив о важном, обратилась к Полю: — Кстати, куда ты направляешься?

— Хочу заехать за нашими вещами в захудалый сарай, претенциозно именующийся у вас лучшим отелем города, — с мрачной усмешкой ответил он.

— Знаете, месье Морруа, я очень люблю смотреть передачи о разных городах мира. Так вот, наша область больше, чем вся Франция, вместе взятая. И в ваших городках, подобных нашему, гостиницы еще хуже. Поэтому не надо высказывать нам ваше иностранное «фи», — не без ехидства заявила я.

— Хорошо, — Поль по-доброму рассмеялся, удивив меня, — я понял: мой цыпленок гордый и своих в обиду не дает.

— На самом деле Поль ненавидит отели, вне зависимости от количества звезд. Он любит дом, лес и свободу, — неожиданно примирительным тоном добавил Этьен.

Я осторожно скосила глаза на мужчину, который любит дом, лес и свободу, а он, оторвав взгляд от дороги, посмотрел на меня… как на обожаемый кровяной бифштекс после длительной вегетарианской диеты. Одним словом, извинились французы. Выглядеть сварливой самкой не комильфо, поэтому спросила с улыбкой:

— Вы в «Таежной» остановились?

— Да.

— Тогда километра через два будет перекресток, там налево сверни.

Поль кивнул, а Этьен, наконец, дозвонился кому-то. Не только я, остальные тоже прислушались:

— Джинкс, это Моро. Да, Поль со мной. Мы нашли, что искали… Да, счастливы… Нет, вас постараемся не убить… Нет, еще не полностью… Да, именно вас постараемся не убить. Тут и без вас есть на кого спустить пар. — Я услышала гогот, жаль, не смогла разобрать слов абонента по имени Джинкс. А то не нравится мне их разговор: кого они искали? Этьен между тем продолжил: — Ждем вас на месте, необходима поддержка… Да, срочная, на месте расскажу. Свяжись с главой, нам, вероятно, понадобится прикрытие и полная неприкосновенность… Ждем.

— Извини, я могу узнать, что вы искали? — с подозрением спросила Анфиса, стоило ее паре завершить разговор.

— Того, кто нас обворовывает, — сразу ответил Этьен и потянулся к ней. — Иди ко мне, моя сладкая.

Аня захихикала, затем я услышала, как она шлепнула его по рукам и прошептала:

— Не торопи события, красавчик.

— Ты дрожишь, замерзла тоже? — спокойно спросил Поль у меня.

— Больше из-за стресса, — призналась я.

— Извини! — не скрывая досады, он поморщился. — Это был первый и последний раз, когда ради меня ты рисковала жизнью.

Подставив руки под теплый поток воздуха, я расслабилась и простила:

— Да ладно, чего уж там, обращайтесь если что…

— Какой ты тепленький, — удовлетворенно выдохнула сзади Анфиса, видимо уступив Этьену и используя его для обогрева.

Поль неохотно, с тяжелым вздохом отвел взгляд от моих ног и, пользуясь моментом, напомнил о неудобном вопросе:

— Вернемся к вашим родителям и клану.

Я привыкла к тому, что Влад, словно озабоченный подросток, постоянно касается Василики, прижимает к себе, наслаждается ее ароматом, зарываясь носом в волосы на макушке. В общем, болеет ею, безнадежно и неизлечимо. Иногда создавалось впечатление, что он просто не в состоянии с собой бороться, его руки сами по себе тянутся к любимой женщине.

Василика долгими зимними вечерами рассказывала о жизни в своем клане, о взаимоотношениях нашего вида, правилах жизни и иерархии, считая чуть ли священной обязанностью подготовить «своих кровиночек» к тому торжественному долгожданному моменту, когда дед сможет вернуть нам «свободу».

О страсти веров мы с теткой знаем не понаслышке: в ночи хорошо разносятся звуки, а мои дед и бабушка довольно громкие. Поэтому нескрываемое физическое влечение ко мне, выказываемое Полем, не удивляет, тем более, я его пара. Скорее удивил его самоконтроль, ведь бабушка говорила, нашедший пару вер чуть ли не тут же ее метит, причем в момент соития.

Я обернулась, из темноты на меня смотрели две пары светящихся глаз. Анфиса моргнула, давая понять: можно сказать правду. А Этьен прищурился, ему явно наши секреты надоели.

— Мы живем вчетвером. Василика и Владислав — родители Анфисы и мои бабушка и дедушка. Клана у нас нет.

Оба мужчины шумно потрясенно выдохнули, затем Поль недоверчиво заявил:

— Это немыслимо! Две свободные самки без клана. Если бы о вас узнали другие, передрались за обладание.

— Или убили! — мрачно подтвердила, почти выплюнула Анфиса.

В салоне воцарилась тишина, автомобиль вынырнул из-за поворота и оказался на освещенной фонарями улице. Сейчас, когда стало гораздо светлее, я отчетливо поняла: у нас в машине мужчины! Более того — оборотни! Немыслимо и невероятно! Из-за них салон УАЗа кажется маленьким, сильный мужской запах заполнил его, волнуя меня, причем, моего зверя особенно. Заставляя остро ощущать их присутствие.

Моя волчья суть сейчас мысленно пищит от восторга, потирая лапы от самодовольства — достался сильный, красивый, умудренный жизнью самец. Тем самым сбивая с толку человеческую половину, за двадцать шесть лет привыкшую все контролировать, быть ответственной, сдержанной и скептично настроенной. И я, и Анфиса, и Мария выросли среди людей. Вынуждены были вести себя как люди, следовать их правилам и обычаям, специально не выделяться.

Дружить с человеческими детьми волчонка не поощряли. Найти друзей, став старше, тоже было проблематично. Мы постоянно переезжали с места на место. Зачем привязываться к тем, с кем скоро навсегда расставаться? Уезжать — это немножко умирать. Я привыкла дистанцироваться от людей. Дом мы тоже часто меняли. В моей жизни постоянны только родные. Но себе можно честно признаться, мне страшно пускать Поля в свою жизнь, сердце и душу.

О значении пары для оборотня я знаю. Отличный пример в лице деда и бабушки перед глазами, но вот соотнести с собой — пока никак. Несмотря на его аромат, который кружит голову, и собственное желание коснуться, чтобы проверить — это не сон! Несмотря на боль в шее от укуса и зуд от засохшей крови — метку, для каждого оборотня означающую, что я теперь замужняя женщина или связанная самка.

Сейчас он для меня — все равно чужак! Должно быть, у полукровок звериные инстинкты развиты меньше и находятся под контролем человеческой половины, раз чистокровная Анфиса сразу и полностью признала власть Этьена над собой. И вообще, ситуация раздражает.

Поль остановился на светофоре, почему-то работающем ночью. Непривычно видеть опустевшие улицы ночного города. Влад бы нас никогда одних в темное время не выпустил из дому. Ни в лес, ни шляться по городу не пустил бы. Ему хватило горя с Марией.

— Почему вы одни? — не дождался продолжения от Анфисы Этьен. — Где ваши старшие? Мужчина, в конце концов?

— Василика с Владом в данный момент заняты. У нас туристический бизнес. Влад водит богатых туристов в тайгу на охоту и рыбалку. А Василика всегда сопровождает его. Сейчас они с арабами на медведя охотятся.

— Это единственный источник дохода вашей семьи? — глухо спросил Поль, переключая передачи и рвано дергая машину с места. Чувствуется, он несколько не в себе.

— Да, основной, но довольно прибыльный. Мы с Анфисой работаем, тоже хорошие зарплаты получаем. — Потом, вспомнив печальный факт грядущего банкротства фабрики, с грустью добавила: — Получала. Придется новую работу искать…

— Моя пара никогда работать не будет! — скрипнул зубами Поль, бросая на меня предупреждающий взгляд.

Удивительно: совсем недавно испугалась бы сурового рычащего мужчину, да еще вера, а сейчас… сейчас я с усмешкой расслабилась и откинулась на спинку кресла. В душе шевельнулось что-то теплое и, кажется, собственническое: «Какой же он р-р-рычалкин… у меня».

— Почему вы не в клане? — сощурив голубые глаза, настойчиво спросил он.

— И почему ты сказала, что вас бы убили? — жестко потребовал Этьен от Анфисы.

— Упс, месье, а мы приехали, — весело развела я руками, прекращая настоящий допрос. — Ваш постоялый двор, гости дорогие. На этом экскурсия закончилась, не забывайте свои вещи в салоне автобуса. Компания Мишкины и партнеры была рада показать вам усть-лимские красоты. Всего хорошего, до будущих встреч!

Оба оборотня снисходительно хмыкнули; Поль резко обернулся к Этьену, кивнул и выбрался из машины. Немного по-звериному, свою суть не скроешь, встряхнулся, осмотрелся, оценивая обстановку, и, рысью взбежав по ступенькам, скрылся в гостиничном холле. Вернулся он спустя минут пять, не более, и положил в наш пропахший навозом багажник пару чемоданов.

Стоило Полю Морруа снова сесть рядом, внутри у меня отпустило, словно скрученная пружина распрямилась, вибрировавшая от напряжения пока он не вернулся. Ох, не нравится мне это!