В плену твоих лап

Глава 14

Как же здорово лежать на животе, подложив ладошку под щеку и наслаждаться почти невесомыми и нежными ласками Поля, старательно выводившего на моей спине узоры. За окном уже рассвело и день обещает быть солнечным и радостным, потому что вокруг витает запах моего мужчины. И стоило вдохнуть глубже, тело быстро откликнулось, вспомнив о вчерашнем слиянии и подаренном наслаждении.

— Доброе утро, красавица, — мурлыкнул на ухо муж, прижавшись ко мне.

— Доброе… — я сразу же почувствовала бедрами его сильное желание и завелась.

Но он не спешил, скользнул большими ладонями по моим плечам, разминая, спустился вниз, щекоча волосками на груди и позволяя каждым миллиметром кожи на бедрах ощутить его твердую плоть. Я застонала, приподнявшись на локтях, а Поль начал целовать мою спину, затем снова потерся об меня, специально делился ароматом, клеймил.

Неожиданно муж острыми клыками царапнул выступающий позвонок у основания шеи. Я ойкнула — он зализал чувствительное местечко. Только я расслабилась — опять прихватил зубами, на этот раз чуть выше.

Поль подсунул ладонь под меня, приподнял. Я встала на дрожащие от вожделения колени, и он продолжил игру, пальцами разжигая мое желание, то проникая внутрь, то поглаживая чувствительную кожу на внутренней стороне бедер.

— Поль, я больше не могу, — всхлипнула от скапливающегося напряжения.

— Попроси меня, и я все исполню, милая… — хрипло выдохнул он, обхватив мою грудь, мягко лаская.

Снова «куснул», теперь за ушком, заставив сильнее наклонить голову и отдаться на волю ощущениям.

— Я хочу… очень хочу… По-оль…

Его рывок совпал с сильным, обездвижившим меня укусом в месте метки. Мужчина переплел пальцы с моими, помогая удержаться на весу, выдерживать его мощный напор. Поль себя не сдерживал, словно с ума сошел, и я безумствовала вместе с ним.

Очнулась, чувствуя, как его плоть подрагивает у меня внутри от наслаждения, сидя на нем с разведенными коленями, надежно прижатая спиной к его груди и откинув голову ему на плечо.

Посмотрела вниз и сама поразилась: я оставила красные полосы на волосатых мускулистых бедрах и до сих пор держусь за Поля, словно меня штормом грозит унести. А он одной рукой ласкал мою грудь, а второй играл с чувствительным местечком у меня между ног, снова разжигая огонь желания.

— Не больно? — хрипло спросил он, переместив одну руку мне на живот, а вторую на шею, чтобы обернулась к нему.

— Нет, — шепнула и призналась, — я словно во сне. Словно все происходит не со мной. Просто смотрю чью-то сказку и… мечтаю… о тебе.

Ощущение нереальности происходящего. Так не должно быть, когда мы в объятиях друг друга, когда я чувствую, как пульсирует его плоть во мне. Я чувствую его тело будто свое, каждое движение мышц, каждый удар сердца, вижу пульсирующую жилку на шее, тянусь к ней губами… Мои пальцы касаются его бедер, поглаживают горячую кожу, но не могу поверить, что это происходит со мной, не могу полностью раскрыться эмоционально. Боюсь!

— Ты мечтала обо мне? — улыбнулся Поль.

— Да, — честно ответила я, поерзав на нем, и тут же охнула — его плоть снова стала твердой.

— Значит, твоя мечта сбылась и надо всего лишь поверить в реальность, — Поль развернул меня к себе лицом. Положил ладони мне на бедра, предлагая двигаться, отдаться новому витку страсти: — Я люблю тебя, цыпленок… — заглянул мне в глаза и произнес неожиданно твердо, настойчиво, — верь мне. И давай вылезай из своей скорлупы.

Я обняла его за шею, лизнула ямку между ключицами и, подчиняясь его ритму, выдохнула:

— Я верю. Только не оставляй меня, никогда…

— Проще умереть, — оборвал он.

В столовую мы спустились вовремя. За большим столом на первом этаже собрались желающие позавтракать. Смутившись, я невольно спряталась за широкой спиной мужа. Но ни скабрезных шуточек, ни пристальных взглядов себе никто не позволил, дав возможность расслабиться и почувствовать себя свободнее, после того, как мы пожелали всем доброго утра.

Первой меня приветствовала сияющая Анфиса, одетая в своем излюбленном стиле: горчичного цвета легинсы с желто-коричневой трикотажной туникой и золотистых кедах со стразами на задниках. Впрочем, остальные тоже оделись вполне по-домашнему, кто в чем, по принципу: лишь бы удобно. Я в классическом синем брючном костюме выглядела слишком чопорно, по сравнению с местными жителями. Надо учесть.

Протянув мне симпатичный, чисто девчачий блокнот с прикрепленными к нему на цветных веревочках разноцветными карандашами, расписанными бабочками-цветочками, Аня улыбнулась:

— Поздравляю с началом новой жизни. Держи.

— О, спасибо большое! — обрадовалась я. — Когда ты успела купить такую прелесть?

Тетушка легкомысленно хихикнула:

— Это мне Лисианна и Елена подарили. В шесть утра преподнесли, пока их родители спали.

— В следующий раз двери запирайте, — флегматично посоветовал глава клана, притом весело глядя на нас.

Намек поняла.

Слева и справа от главной четы Морруа завтракали девочки-близнецы, вполне самостоятельно справляясь и с детской непосредственностью посматривая на меня. Илана с Рене, но без своих младенцев, Жак с Маризой и Пьером, который, сидя у отца на коленях, откровенно баловался, размахивая куском сыра. Этьен любовался своей женой, забыв о поднесенном ко рту бутерброде. На другом конце стола расположились холостяки: Джинкс методично двигал челюстями, уткнувшись в свой девайс; рядом с ним Жан и Жакру, с выражением вселенской скуки на лице; Фабиан, с любопытством рассматривающий меня, жевать не забывал.

— Есть хочу, сил нет, — потянул меня к столу Поль.

— Еще бы, столько сил потратил, — ухмыльнулся Рене, остальные поддержали его улыбками.

«Начинается!..» — подумала я и пальцем погладила мужу запястье, предлагая пропустить мимо ушей.

Поль рыкнул на родственника, но акцентировать на его словах внимание не стал. Вместо этого, усадив меня за стол, начал заботливо предлагать то одно то другое. Не слушая меня, накладывал на тарелку ветчину, перепелиное яйцо, кусочек самого вкусного, по его мнению, сыра. Вскоре я не выдержала, и сама рыкнула на него, возмутившись навязчивым сервисом, заслонив тарелку.

— Скоро цыпленочек выщиплет перья своему петушку, — с хохотом заметил Жак.

Стрельнув в него взглядом «сколько можно», я продолжила завтракать. Поль больше ничего не предлагал, но «процесс контролировал», потому что обороненная мной ложка на пол не упала — поймал и вернул, продолжая беседовать с кузенами.

За чаем, необыкновенно хорошим и ароматным, я совсем расслабилась, сосредоточившись на вкусовых ощущениях, и благостно рассеянно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Они говорили об охране поместья, о предприятиях, принадлежащих клану. Я особенно не вникала. И даже не заметила, как меня вновь зацепил Жакру. Почему он постоянно мрачный и грустный? Этот здоровенный вер слушал всех молча, крутил между пальцами ложку… выглядевшую в его лапище прямо-таки кукольной, словно детской игрушечной…

…маленький уютный магазинчик с мягким приглушенным освещением, и всюду, куда ни глянь, — куклы. Самые разнообразные, в нарядах всего мира, сплошь ручной искусной работы, сделанные с любовью и душой. В углу замерла, опершись крутыми бедрами о стол, красивая блондинка, кажется, северянка — норвежка или датчанка. С толстой косой до талии, полногрудая и круглощекая — крепко сбитая девушка, о которых говорят, что коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Валькирия… вот на кого она походила. Только в ее глазах, устремленных на старинные напольные часы, затаилась скорбь, в руках она держала нарядную куклу с такими же грустными глазами. Разве может быть столько одиночества?!..

— Что случилось, милая? — вернул меня из транса взволнованный голос Поля.

Я проморгалась и опустила взгляд вниз: в новеньком блокноте цветными карандашами изобразила «счастье» одного очень мрачного мужчины. Шмыгнула носом, будучи под впечатлением от грустной красавицы, вытерла салфеткой слезы и подняла глаза на сотрапезников.

Все Морруа, забыв о завтраке, с тревогой смотрели на меня. Особенно Жакру, который, нахмурившись, даже не заметил, как согнул ложку пополам. Облизав пересохшие губы, я встала и под настороженное молчание, казалось, ощутимо повисшее в столовой, подошла к нему, вырвала лист из блокнота и с неуверенной улыбкой протянула:

— Возьми, она твое счастье.

Еще не глядя на рисунок, он хрипло спросил:

— Почему ты плакала… когда рисовала?

Я пожала плечами, но, отметив насколько насторожился Жакру, пояснила:

— Она слишком одинока, вот и печалится.

Наконец вер решился посмотреть рисунок — и в следующий миг мир перестал для него существовать.

— Мне кажется, она датчанка, — рядом раздался голос Миланы. — Очень яркая девушка.

Взглянув на такую же как и сама полукровку, я расслабилась и кивнула:

— Я тоже подумала, что она либо норвежка, либо датчанка. Но мне известно лишь время суток, когда случится их встреча. Три часа дня.

Милана положила ладонь на плечо Жакру и наклонилась к изображению. В первый момент осчастливленный вер инстинктивно прижал листок к груди, ощерившись, но в следующий — опомнился и расслабился, позволив первой леди клана ознакомиться с рисунком его суженой. Более того, этот гиперальфа с мольбой смотрел на Милану и ждал ее мнения, как приговора.

Милана тряхнула головой, тоже шмыгнула носом и грустно сказала:

— Столько одиночества… — Пожала плечо Жакру и добавила: — Не сейчас, прости, но нужда разгорается. Направление — Северная Европа, это точно.

— Если хочешь, можешь отправиться в путешествие, — предложил Тьери Морруа.

Черные глаза Жакру вспыхнули таким дьявольским светом, что стало ясно: этот вер свое счастье найдет быстро, даже если ему всю Северную Европу придется верх ногами перевернуть. Мужчина поднялся, продолжая держать рисунок в руках, словно святыню, и быстро ушел из столовой.

— А мне? — хрипло выдохнули Жан и Фабиан, взглядами буквально требуя, а не выпрашивая милости у природы и обстоятельств.

— Вот о чем я и предупреждал, — мрачно процедил Поль. — Теперь ты понимаешь, Тьери, что нас ожидает?!

— Охрану утроить! — приказал глава. Повернулся к Жаку и добавил: — Созвать совет, нам необходимо предупредить неприятности.

— Женщин нельзя выпускать даже из замка без усиленной охраны, — высказался Рене.

— Начинается, — закатила глаза Милана, — нам теперь что — как в тюрьме срок отбывать? Пожизненный?

— Любимая, ты сама все понимаешь, и я не вижу вариантов, как…

— А я вижу! — заявила она.

Милана подошла к мужу и обняла его со спины. Одним прикосновением эта милая тоненькая полукровка сняла напряжение сурового оборотня, аура которого у любого самца вызывает страх и уважение. Глава «растекся» под нежными ручками своей супруги.

— Мне тоже любопытно, — чувствуя себя неловко, что влезаю в разговоры «взрослых дяденек», отважилась пискнуть я.

Поль как-то незаметно оказался у меня за спиной и ловко увел от холостяков. В плену его рук, ожидая ответа, я смотрела на Милану.

— Почему бы предупреждающим шагом не сделать открытие салона «Сваха»? — высказав предложение, она весело оглядела всех.

— Ты с ума сошла? Женщина? — процедил Тьери. — Чтобы мою пару лапали все, кому не лень?

— Тьери, ты рычишь по ерундовому поводу, — поджала губы Милана, выпрямляясь и пытаясь отстраниться от мужа. Глава клана, успев схватить ее запястья, мягким движением вернул в исходное состояние. Милана снова обняла его.

— Твой дар открывается через прикосновение! — напомнил он.

— Мне достаточно самой коснуться, например, запястья. А свои лапы наши клиенты будут держать при себе. — Теперь Милана обвиняла мужа, и смотрела таким взглядом, словно вот-вот съест.

— Я ждал свою пару слишком долго, чтобы делить ее время с кем бы то ни было. И тем более, рисковать, — заявил Поль.

Сейчас его объятия скорее душили, чем согревали и оберегали.

— Я не игрушка, родной, — тихо, не желая ссоры или чьего-то гнева, возразила я. — У меня хорошее образование, в мире столько интересного, а я еще так мало видела в жизни. Я не готова запереться в золотой клетке.

— Ты не понимаешь, любимая, — Поль развернул меня к себе лицом, взволнованно вглядываясь в глаза. — Ваш дар уникален, вы идеальная пара, за обладание которой любой клан пойдет на любой риск. Получить возможность знать, где и когда одинокий вер обретет пару, получит возможность завести потомство… ты себе всех перспектив даже представить не можешь.

— Ну почему же?! — хмыкнула я. — Могу! Например, изменить родословную целого клана, убрав пару наследника, тем самым на корню пресечь целый род…

— Кошмар! — выдохнула Милана, вытаращившись на меня. — Я даже не думала о подобном…

А я сразу растеряла боевой настрой, заметив в потяжелевшем взгляде Поля отчаяние.

— Хорошо, хоть одна из вас не столь наивна, — проворчал Рене.

— Вы не сможете спрятать нас от всего мира! — воскликнула Милана. — Гораздо проще, предположив возможную проблему, направить ее решение по тому пути, который выгоден и удобен нам!

— Я согласна! — поддержала подругу по «несчастью». — А вдруг наш дар передастся детям? Вы и их в клетку посадите?

— А такие случаи были? — потрясенно выдохнула Анфиса, испуганно переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Судя по их потемневшим лицам — были.

— Я слышал о двух случаях, — признался Тьери, нервно потерев щеку в шрамах.

— Всего о двух? — я почти с облегчением выдохнула.

Но глава помог распрощаться с надеждой на спокойное материнство:

— Известно о двадцати трех полукровках. Большинство из них просто не доживало… не успевало продолжить свой род. Два случая — это высокий процент вероятности передачи дара потомкам.

— Мать моя… — глухо выдохнула Анфиса на русском.

— Почему ты меня не предупредил? — расстроилась Милана.

Тьери помог супруге обойти его и сесть к нему на колени.

— Не хотел говорить попусту… пугать.

— На границе наших территорий, в деревушке какой-нибудь, надо присмотреть крепкое здание, разработать план защиты и перемещения… свах туда и обратно, — медленно, осторожно произнося слова, вдумчиво анализируя, отозвался Жак. — Мне кажется, женщины правы. Лучше предупредить инфекцию, вскрыв нарыв сразу, чем ждать, когда он поразит другие органы.

— Ты свою Маризу отпустишь с ними? — ядовито огрызнулся Поль, готовый рвать и метать, словно разумных доводов не слышал.

Прижимал к себе меня так, что я пискнула, привлекая общее внимание.

— Прости, любимая, — испуганно выдохнул он, растирая мои плечи.

— Я бы помогала принимать посетителей, записи вела, — робко, почти шепотом предложила Мариза.

Я поежилась, увидев вспыхнувшие потусторонним светом черные глаза Жака. Он, конечно, в душе протестовал, но ни в чем не мог отказать своей любимой. Мариза положила узкую ладошку на руку мужа и прислонилась к нему, с мольбой заглядывая в глаза. Я мысленно усмехнулась, когда Жак, скрипнув зубами, решился:

— Отпущу!

— Девочки, я бы тоже поучаствовала, но у меня работа и лаборатории, — весело подытожила Илана. Затем, потерев грудь, добавила, вставая: — Простите, убегаю, мои сынули, скоро проснутся, их мамочка должна быть рядышком.

Красивая шатенка выскользнула из-за стола и, помахав всем ручкой, упорхнула. Рене сразу потерял аппетит и настроение, изучая двери на предмет: стоит ли продолжить обсуждение или последовать за супругой.

— Ну что, договорились? — Милана сложила ладони домиком и, приподняв бровки, посмотрела на мужа. — Кстати, это значительно добавит веса клану Морруа в обществе.

— Мне плевать на любой вес, мне на все плевать, когда дело касается твоей безопасности, — громыхнул Тьери.

— Я поддерживаю брата! — заявил Поль. — И…

— Тогда зачем судьба дала нам шанс появиться на свет? — пошла в наступление против позиции «не пущщать» я. — Всего двадцати трем? Каждый пришел в этот мир с даром. Нам с Миланой достался один на двоих, подумайте сами: два дара, дополняющие друг друга. Может быть, высшие силы таким образом пытаются помочь нашему виду.

— Я в свое время считала это проклятием, — с улыбкой призналась Милана.

— Твое «проклятие» спасло мне жизнь! — неожиданно возмутилась Мариза.

— Вот! — я указала на нашу соратницу. — Если мы поможем кому-либо избавиться от одиночества, сделать кого-либо счастливее, почему надо обязательно прятаться? Почему мы должны жить в постоянном страхе? — Я резко развернулась и, посмотрев в глаза мужу, добавила, почти умоляя: — Лично я не хочу жить в клетке. Лучше прожить недолгую, но счастливую и полную жить, чем затворником и вздрагивать от каждого шороха. Я устала от этого. Я хочу свободы!

— От меня? — хрипло спросил он.

— Нет, — я широко распахнула глаза в удивлении. — Только с тобой, и всегда вместе. Во всем!

Тягостное молчание в столовой продлилось с минуту, пока Поль испытывал меня на прочность непроницаемым суровым взглядом. Он явно боролся с собой и своими инстинктами, но мои слова поколебали его. Это стало понятно, когда он с трудом оторвал взгляд от меня и, посмотрев на Тьери, произнес:

— Хорошо, я согласен на салон свах.

— Ииииии…. — запищала Милана, радостно хлопая в ладоши и подпрыгивая на коленях Тьери.

Тот судорожно вздохнул, напрягся, перехватил жену за талию и поставил на ноги. Сам встал и, направляясь на выход, распорядился:

— Жак, организация салона на вас с Рене. Лично проверю.

Назначенный ответственным исполнителем усмехнулся и тут же перехватил ложку с кашей, которую Пьер решил запустить через стол.