Успех неудачника: Мастер меча.

Глава 18. Синдром выжившего.

Молодой воин хоронил своих друзей. Было много могил. За тридцать минут боя, с перевесом один к десяти, а то и больше, погибло много бойцов. Исчисляя простой математикой, погибли девять из десяти воинов. И это были самые лучшие люди. Ефим, Рябой, Егор… Он прокручивал в памяти все имена и не мог еще смирится с тем, что их уже нет. А что произошло на самом деле думал он? Еще с утра он ел с ними у костра кашу, а сейчас их уже нет и не будет в его жизни уже никогда. У молодого человека это просто не укладывалось в голове. Уж слишком мало было опыта. Он привык рисковать только собой и еще не знал тяжкой ноши потери близких боевых товарищей.

— На, поешь, — протянул ему миску Никита. Совсем молодой паренек был далек от сантиментов двадцать первого века. В том мире, в котором он вырос, не было особых чувств к павшим воинам. Да, их почитали, хоронили, поминали, но не тужили. Павшие в бою считались героями, эта была огромная честь и заслуга, но на этом эмоции заканчивались. Илью же терзали совсем другие мысли. Он думал о том, как бы он мог их спасти, если бы обладал знаниями большими, чем изготовление колючей проволоки. При небольших знаниях химии он мог бы изготовить хотя бы динамит — это элементарно.

Он сидел в холодной пустой палатке, поджав ноги и думал, думал и думал… Еда не лезла в горло, да и не заработал он ее, погубив своих людей — такие мысли одолевали его.

Малец бегал вокруг, собирая какой-то хворост. Чиркнул черкаш…раз…другой…третий…и разгорелось небольшое пламя.

Илья наблюдал как маленький костерок разгорается в небольшое пламя. В палатке вскоре стало тепло, но это не разожгло мысли юного воина.

— Сотник, к князю, — раздался неподалеку звучный, но не знакомый голос.

Илья автоматически встал, раздвинул полог палатки и вышел. Если раздумывать о каких-то глобальных мыслях, то их в его голове не было. Единственное, о чем думал молодой человек, это о том; как такое могли допустить и как такое вообще могло случится. Он шел, не разбирая дороги, где была лужа, он наступал в нее. Где были камни, он чертыхался, когда они подворачивались под ступню. Это был не самый легкий километр его пути.

— Илья, пойми, мы задержали помощь вам не просто так, — говорил ему Белогор, но молодому, импульсивному человеку, первый раз побывавшему в настоящем бою, этого было мало, погибли его люди.

— Вы же обещали прийти, — Илья слегка топнул ногой, тем самым показав свое бессилие и нетерпение в данном вопрос.

— Юноша, ты что себе позволяешь, — сразу взъерепенился Белогор? — Я не посмотрю что ты герой, высеку перед всем войском.

Что прикажете Ваша Светлость? — Илья вытянулся по стойке смирно, решив по-другому проявить свое негодование перед начальством.

От мудрого Белогора не ускользнул сей факт. Он походил, улыбнулся и с долей иронии произнес:

— Если бы Илья тебя не мучила такая кручина, то я бы собрал тебе новую сотню. А пока, бери своего мальца и отправляйся домой, повидать жену и семью. Заслужили… оба.

Слова мудрого Белогора произвели эффект отрезвляющей пощечины. Впрочем, по-другому и не могло быть. Слишком уж большая разница в возрасте и жизненном опыте.

Илья возвращался в лагерь со смешанными чувствами. Он ощущал себя ненужным, выжатым и выброшенным. К сожалению, для него это было не впервой. Накатившая от последних событий депрессия буквально разрывала мозг молодого человека. С другой стороны, они победили, устояли. Моральный дух всего войска был на высоте, кроме одного человека из двадцать первого века.

В голове Ильи был полный хаос. Он никак не мог успокоится. Одна мысль за другой, буквально накатывали друг на друга. Тут была злость и обида от бессилия, пустота от потери. Он материл начальство; весь этот проклятый варварский мир. Илья даже не понимал, что его наградили бесценным подарком и что он скоро увидит свою молодую и красивую жену, которая ждет от него ребенка.

Он просто шел, шел и шел…

— Илья, ты куда собрался? — окрикнул его Никита, когда тот уже прошел мимо своей палатки. Молодой воин поднял на мальчишку глаза, словно только что очнулся ото сна.

— Собирай наши вещи, мы едем домой. На побывку, — добавил он чуть погодя, глядя как Никита напрягся после первой фразы.

На улице уже вечерело, но два названных брата, немного обсудив это, решили ехать. Илье не хотелось оставаться в этом месте из-за воспоминаний, а Никита и вовсе просто не любил сидеть на одном месте. Что же до Черныша, который как хвост болтался за мальчуганом, то его и вовсе никто не спрашивал. Да и не привыкать им, всем троим, было ночевать под открытым небом.

На сборы ушло около часа времени, пока Илья от нетерпения не стал покрикивать на Никиту. Парнишка бегал то с сумками, то с оружием, суетился возле лошадей. В итоге он подвел к Илье вторую лошадь, нагруженную каким-то скарбом. Себя он тоже не обделил такой же гружёной лошадью. В итоге получилось по две лошади на брата.

— Ты чего понабрал, лоскутник? Туда ехали гружёные и обратно едем гружёные, —удивленно и возмущенно спросил Илья. Никита только улыбнулся и весело фыркнул на ворчание брата.

Сказать на это Илье было нечего. Смирившись, он сел верхом на своего коня, взял поводья вьючной лошади и двинулся в сторону леса, где проходила дорога, ведущая в сторону дома.

Лошади были свежие, поэтому путники без особых усилий преодолели около пятнадцати верст, судя по тому, что прошло часа полтора с момента их выезда. Было уже достаточно темно, но по сухой дороге ехать было еще можно. Черныш спрыгнул с лошади Никиты и побежал вперёд, вероятно решив размяться, как подумал Илья. Но вскоре всадники услышали заливистый лай собаки и поспешили вперёд. На дороге стояли люди.

Илья инстинктивно положил руку на деревянное ложе пистолета, который удобно располагался в седельной кобуре. Он услышал негромкий щелчок, понимая, что Никита взвел замок своего пистолета.

Впереди и позади всадников зажглись огни факелов, демонстрируя путникам что дорога вперёд и назад отрезана.

От впереди стоящей группы отделился один человек с факелом и пошел им на встречу. Он остановился перед ними шагов за пять. Оглядел. Факел освещал его полностью, поэтому всадникам хорошо было его видно. А он и не имел ничего против того, чтобы его рассмотрели, как следует. Это был здоровый детина.

— Решили дезертировать из войска, — спросил подошедший, расставив широко ноги и скрестив руки на животе.

— А кого это интересует? — ответил Илья, не теряя достоинства.

— Нас! — парировал детина, указав пальцем на одну и вторую группу людей.

— Если вы уезжаете, может отдадите нам свое оружие. Нам оно всегда пригодится, — для наглядности здоровяк поиграл бицепсами здоровенных рук, которые торчали из кожаной безрукавки.

Илья, не видел, а скорее почувствовал, как Никита повернул к нему голову, с немым вопросом пристрелить этого наглеца сразу или подождать.

— А если я тебя сейчас пристрелю и другим достанется сильно? — Илья так же демонстративно достал пистолет и навел его на здоровяка.

Тот сделал вид что не испугался, хотя было видно, что он с опаской смотрит на пистолет.

— У нас вон там в кустах лучники, — показал он пальцем, — убьешь меня и оба умрете сразу.

«Кольчуга нас не спасет на таком расстоянии» — подумал Илья, оценив обстановку. Ситуация была патовая.

— А вы кто же будете, позволь спросить. Лихие люди, разбойники? — сделал он последнюю попытку мирно урегулировать ситуацию.

Мужчина на дороге как-то замялся, не зная, как ему ответить на этот вопрос. Илья сразу смекнул, что он здесь не главный и не умный, а просто самый большой. И решив сразу усилить напор сказал.

— Я буду разговаривать с вашим атаманом, если такой имеется. И мы не дезертиры, едем на побывку и у меня есть на это разрешительные грамоты. Указывай путь, куда ехать? — властно и бесстрашно добавил он, тем самым окончательно смутил здоровяка и подчинил своей воле.

«Были бы простые разбойники, давно бы уже началась заваруха. Видно, крестьяне шалят из окрестных деревень» — подумал он.

Поляна, где принимали всех «гостей», была явно рукотворной, со следами недавно спиленных деревьев. Сама древесина, по традиции, была использована тут же в виде мебели и топлива. Десятка два людей болтали по поляне выполняя какие-то свои незамысловатые дела. Запах от костров и готовящейся на них пище приятно щекотал нос, хотя дыма почти не было. Для этого костры были сложены определенным образом. В центре поляны восседала дума и о чем-то думала. Догадаться было не трудно, судя по белесым, седым волосам и длинным бородам мужчин преклонного возраста.

«Ни дать, ни взять партизанский отряд «Червонный партизан», папах только не хватает и автоматов». — усмехнулся про себя Илья.

— Кхе-кхе, — откашлялся здоровяк, тем самым привлекая к себе внимание руководства, — вот привел новеньких, говорят на побывку.

— Сейчас поглядим кто такие, — произнес один из старцев сидящий к ним спиной. Он медленно, тяжело кряхтя встал, опираясь на свой посох и обернулся.

— Ба! Да я знаю этого воина и паренька. Они давеча воевали в нашей дереве, —произнес старик, посмотрев на своих, у костра.

— Какими судьбами добры молодцы? Я думал полегли все, — обратив свой взор к путникам.

— Здравствуй отец, — вежливо отозвался Илья, узнав деда, который приходил к ним на позицию.

— За помощь твою спасибо. Живые остались, но мало. Из моей сотни осталось полдюжины воинов, вместе с нами, — Илья положил руку на плечо Никите и потупив взгляд.

Люди вокруг как будто замерли, навострив уши, пытаясь послушать их разговор.

— Ты я вижу впал в кручину юноша. Не казни себя. Воины пали за свою землю и люди их будут помнить и песни слагать. Не нужно горевать. Присядьте у костра, отдохните, а я вам пока травы нужные заварю.

После разговора с дедом, отношение к молодым людям изменилось. Им помогли привязать лошадей, устроили поближе к огню, накормили. В этом месте Илья не чувствовал никакой враждебности или злых умыслов по отношению к ним, поэтому позволил себе расслабится, глядя как горит костер и вдыхая свежий лесной воздух.

У соседнего костерка негромко заиграл какой-то струнный инструмент, а деревья вокруг покачивались и шелестели листвой словно в такт. Илья невольно вспомнил другой мир, где их несколько раз водили в походы, и они так же мирно сидели у костра. Эти воспоминания больше напоминали сон, который некогда приснился и отпечатался в голове.

— На вот держи, попей, — протянул ему кружку дед Макар, — сам заваривал, — подмигнул ему старец с вполне привычным и знакомым именем, как выяснилось.

Илья аккуратно взял горячую кружку и осторожно принюхался к напитку. Запах был травный, но достаточно приятный. Угадывались нотки ромашки, зверобоя, впрочем, больше трав молодой человек и не знал. Он сделал небольшой глоток, потом еще один и еще, прислушиваясь к своим ощущениям. Было довольно-таки приятно, напиток успокаивал нервы и возбужденный от последнего сражения разум.

Юноша и не заметил, как его сморило. Лишь в полудреме он помнил, как Никита сунул ему что-то под голову и накрыл походным одеялом.

Сон был глубоким, мягким и чистым. Он словно плавал на теплых морских волнах и ничто, и никто ему не мешали. В последствии он будет долго вспоминать этот приятный сон и ощущения, когда ему нужно будет привести свои мысли в порядок.

Но почему-то именно все хорошее очень быстро заканчивается и это не зависит от того мира, в котором ты живешь.

— Илья проснись, ну проснись же, — тряс его в очередной раз Никита.

— Дай поспать, — нехотя проговорил Илья, открыв один глаз и не желая расставаться с таким прекрасным сном и умиротворенным состоянием души.

— Выстрелы слышны со стороны нашего войска, — выпалил Никита, желая быстрее растормошить собрата.

Илья вскочил как ошпаренный, огляделся, словно не понимая, где находится, но быстро очнулся, осмотрев стоянку и лица людей, которые так же смотрели на него.

— Что произошло, кто стреляет? — задал он сразу вопросы, ответы на которые хотели бы получить и другие собравшиеся вокруг люди.

Дед Макар посмотрел на него и приложил палец к губам, призывая к молчанию. На поляне образовалась полнейшая тишина, люди напряженно слушали. А за двадцать верст, откуда приехали Илья и Никита действительно что-то происходило. Слышна была пушечная канонада, которая эхом разлеталась на многие километры.

— Запрягай лошадей Никита, едем туда, — не выдержал Илья.

— Куда ты засобирался юноша, остерегись и мальца пожалей. Если там битва, ты ничем не поможешь им, поляжете. Охолони свою буйну голову, обдумай вначале. Я послал уже людей.

Слова старца возымели должный эффект. Илья тяжело опустился на бревно и задумался.

«Неужели там еще один отряд степняков и как их могли проморгать дозорные, которых Белогор постоянно отправляет в разные стороны».

Предчувствие у Ильи было нехорошее, в груди все сильнее нарастало чувство тревоги, привычное с детства. Он встал и начал ходит взад-вперед. Не помогло.

Вдали все сильнее нарастал грохот орудий и по ощущениям казалось, что их присоединяется все больше и больше к этой канонаде, которая предвещала огромную беду и новые жертвы.