Успех неудачника: Мастер меча.

Глава 15. Первая кровь.

Озорство Ильи с походной песней не обошлось ему просто так. Эта песня так зацепила все войско, что пришлось принимать вестовых из других сотен и несколько раз писать полный текст песни.

«Пошутил…так пошутил. Ну хоть сменят свои заунывные мотивы», — думал Илья, в очередной раз принимая гонца. Правда без подарка никто не приходил. Все что-нибудь приносили. Такой дешевый авторитет его даже немного позабавил.

Они сидели вокруг костра, на очередном привале и варили солдатскую кашу.

— Командир, а откуда эта песня, я раньше ее и не слыхал? — спросил Егор, один из его старых воинов, которого он назначил десятником.

— Придумал для вас, то поете, как будто помирать собрались, — соврал Илья, не говорить же правду.

Воины вокруг костра засмеялись.

— Никита, когда уже там каша будет готова, — крикнул его помощник Ефим мальчугану, который сегодня кашеварил.

— Да готова почти, — ответил тот, пробуя кашу с деревянной ложки.

— Ну, так накладывай, то живот к спине прилип. Всех с голоду уморишь.

Десятники у костра опять заржали в голос.

Илье стало интересно, где они находятся. Он достал и развернул карту.

— Ефим, глянь.

Его помощник подошел и сел рядом.

— Вчера мы проходили Бобровку, Сбруево. Вон там получается Зайцево, — он указал пальцем направление, — а впереди Сосновка?

Ефим поводил пальцем по карте, перебирая губами про себя.

— Да, все верно.

Илья отметил маршрут на карте. Делал он это ежедневно, чтобы изучить местность. Не хотелось просто тащится, как баран за всеми. Он встал и оглядел всю местность вокруг, запоминая ориентиры.

«Сейчас бы бинокль…», — подумал он. Но такой роскоши здесь пока не имелось.

На всем поле, куда только можно было вскинуть взгляд сидели у костров воины. Вчера они соединились с еще одним крупным отрядом и теперь шли вместе.

Наконец-то поспела каша и они предались одной из любимых солдатских услад, громко стукая деревянными ложками по таким же деревянным мискам.

До наступления сумерек было еще часов шесть, можно было прошагать еще много миль, но вперед их никто не гнал. После обеда всегда давали один час подремать.

Между кострами шел какой-то человек, с виду гонец. И явно направлялся к ним.

— Илья, опять по твою душу небось, — пошутил Ефим.

И старый вояка не ошибся. Гонец подошел к Илье и официально сказал.

— Сотник, тебя к Белогору.

Пока они шли к походному навесу военачальника, Илья все думал:

«Зачем это я понадобился старику. Не случилось ли что? А впрочем, чего я гадаю, сейчас все скажут…».

Белогор сидел у стола и что-то разбирал со своими помощниками. Илья остановился перед навесом и громко выпалил:

— Здравия желаю Ваше Сиятельство!

— А, заходи Илья, — повернулся к нему князь, — подарки вот к тебе дошли.

— Догнали обозы тебя из Серольска. Вот грамоту просили передать. Иди вон получай, — продолжил он, протягивая бумагу и показывая направление.

От радости Илья чуть не забыл отдать честь, но вовремя опомнился и потом бегом побежал в указанном направлении.

— Сорванец молодой, но с виду бравый, — добавил ему вслед Белогор, возвращаясь к свои делам.

Подбегая к обозу, состоящему из четырех телег, Илья увидел знакомую фигуру. Это был дядька Кузьма. Коренастый кузнец гонял каких-то мужичков своим громким и грубым басом, вовсе не стесняясь в выражениях.

— Кузьма, — окрикнул его Илья.

Тот обернулся и на его суровом и грозном лице начали распрямляться морщины. Они обнялись.

— Наконец-то догнал я вас. Ехали днями и ночами. Еще друг твой навязал мне этих хиленьких мужичков. Воют не переставая, — он повернулся к ним и погрозил своим могучим кузнецким кулаком.

Илья был одновременно рад кузнецу и опечален, что тот из-за него покинул свою семью.

Но он решил при первой же возможности отправить его обратно. А пока соберет пушки, да и за Никитой присмотрит.

В этот день они прошли еще не много и встали лагерем у живописной деревни Сосновка, на берегу реки. Река была достаточно широкая и мелкого брода поблизости не было. Был хлипкий деревенский мостик, но он не выдержит их груженые амуницией большие телеги. Начальство приказало рубить сосны и дополнительно строить плоты, чтобы утром переправиться на другой берег.

Его воины засучили рукава и принялись за работу. Дядька Кузьма распаковал свой обоз и стал возиться с пушками. А Илья, взяв с собой Никиту и Черныша, отправился к реке посмотреть все своими глазами.

Течение реки было не быстрое и она медленно, чуть вальяжно струилась между красивыми берегами.

С одной и с другой стороны берега были пологие. Песчаная коса, протянувшаяся от берега, доходила почти до четверти реки.

Илья решил по ней прогуляться. Дойдя до конца узкой полоски, он посмотрел на воду. Дальше шел резкий обрыв, и вода темнела, говоря о том, что река достаточно глубокая.

Несмотря на то, что было достаточно холодно, заводной Черныш уже залез в воду и весело тявкал, смывая дорожную грязь.

Это было заразно. Илья и Никита сняли оружие, освободились от доспехов и стали ополаскиваться прохладной водой.

Погода стояла безветренная. Листья на деревьях шевелись только от могучих ударов воинов, которые неподалеку рубили лес на плоты.

— Илья, — вскрикнул Никита.

— Что? — повернул он к нему голову.

И тут же мимо лица что—то просвистело, больно оцарапав щеку.

Илья бросился к своему оружию, поднял ружье и выстрелил в сторону врага не целясь, просто подавая сигнал своим. Шум выстрела эхом разнёсся по округе.

Схватив свои вещи, друзья поспешили убраться с этой песчаной косы.

Оказавшись в безопасности, Илья обернулся в сторону противоположного берега. Там стоял небольшой отряд степняков и громко «улюлюкали», издавая какие—то гортанные звуки.

— Вот сучьи дети и сюда уже добрались, — выругался он, вытирая кровь со щеки.

— Кто стрелял? — раздался голос и из леска показалось несколько воинов.

Илья молча показал рукой на тот берег, где степняки продолжали улюлюкать.

— Догоним их!? — толи вопросительно, толи утвердительно произнес один из бойцов.

Илья повернулся к ним и показал свою щеку, по которой все ещё шла кровь.

— Побьют всех из луков и ускачут, — добавил он мрачно, — иди лучше доложи Белогору.

Воин исчез за деревьями, а Илья насупился и стал думать план, как ему отомстить степнякам за свою расцарапанную физиономию.

— В бою ещё не были, а кровь уже пролили? — шутил Белогор, когда Илья явился к нему с докладом.

— Разрешите ночью к ним наведаться Ваша Светлость? — начал было молодой воин

— Да не нужно Илья, ты храбрый юноша, но завтра с утра все вместе пойдем. Их там немного. Ну постреляют немного, закроемся щитами.

Илье ничего не оставалось, как вернуться к своему отряду и готовится к завтрашнему форсированию реки.

Ежась от утренней прохлады, воины вылезали из своих походных палаток и подкидывали побольше дров в костры, чтобы побыстрее согреться и приготовить пищу.

Утро выдалось не слишком туманное, поэтому нужно было поторапливаться с завтраком и начинать форсировать реку.

Первые плоты спустили на воду уже минут через тридцать. На каждом плоту по десять человек с командиром. Эти ударные группы должны закрепится на другом берегу и обеспечить безопасную переправку всего отряда. Белогор рассредоточил их выше и ниже по течению реки, чтобы противник не мог сконцентрироваться на одном месте.

До середины реки все шло хорошо, а потом дымка тумана стала рассеиваться и полетели вражеские стрелы. Степняков было больше, чем ожидалось. В плоты стреляли группами по десять или пятнадцать лучников. Воины закрывались щитами, но это не сильно помогало, они были беззащитны на воде. Атаковать в ответ они не могли, степняки стреляли из прибрежного кустарника. Да и какая стрельба из лука на качающемуся плоту.

Крики раненых возвестили о первых потерях и форсирующие реку вынуждены были повернуть назад.

Когда плоты причалили обратно, то потери составляли примерно пятьдесят процентов убитыми или ранеными. Двадцать семь воинов отправились на тот свет в течении тридцати минут, остальные были ранены. У противника потерь не было вообще и об этом возвестило их улюлюканье с того берега. Всем приказано было отойти от реки и опять разбить лагерь.

Илья наблюдал как старый военачальник ходит вдоль пролеска, отделяющего поле от реки.

«Видно старый вояка еще не сталкивался со степняками, не знает их тактику», — подумал он. С одной стороны ему было жаль Белогора, а с другой, из-за его самоуверенности погибли люди. Кого как не его винить в том, что он не захотел даже выяснить количество противника на том берегу.

В лагере царило уныние. Воины ходили кислые, с опущенными головами. После такой глупой неудачи моральный дух людей упал. Нужно было что-то делать.

Илья достал нож, подошел к одному из плотов и стал разрезать веревки связывающие крайние бревна.

— Кузьма, помоги, — бросил он смотрящему на него кузнецу.

Они взяли одно освобожденное бревно и положили на козла. Илья отмерял примерно чуть больше роста человека, сделал на бревне отметку и взял в руки пилу за один край, а другой протянул кузнецу.

Его воины стали кидать на них удивленные взгляды. Их командир что-то затеял, но не говорит.

Отпилив одну часть, Илья стал двигать бревно, чтобы отпилить еще такой же кусок от длинного бревна. Кузьма ему в этом помогал, сам не понимая, что затеял его друг.

А вот хитрый Никита, судя по его улыбке, уже обо всем догадался и стал помогать.

Когда распиловочные работы были закончены и на земле лежали три одинаковые бревна в рост человека, с помощью своих друзей, начал из связывать, а со всех сторон понеслись шутки:

— Командир, ты себе отдельный плот смастерил? — развеселился даже его помощник Ефим.

Воины столпились вокруг, смеялись, тыкали пальцами на плот и толкали друг друга руками. Это был хороший признак. Илья встал, оглядел их и сказал:

— Мне нужно будет три добровольца. Ты, ты и ты…— эту шутку они тоже еще не знали, поэтому опять весело загоготали.

Когда «добровольцы» весело изъявили свое добровольное желание участвовать в том, что Илья придумал, он приказал построить им еще четыре таких плота, как у него, а сам отправился к Белогору.

На этот раз старый воитель выслушал план вылазки молодого сотника. Его помощники, стоявшие рядом, в один голос стали выдвигать возражения. Мол такое не мыслимо, это невозможно, но старый воин из резко оборвал.

— А кто-нибудь из вас бывал в гостях у самого Хана?

И выслушав отрицательные ответы он продолжил:

— А вот Илья бывал, да ещё и карты у него увел. Вот это было невозможно. Как вы думаете, почему его сотником поставили?

У присутствующих, не знавших сей факт из биографии Ильи, отпали вниз челюсти.

— Твой план я одобряю Илья, проси, что нужно тебе для дела.

— Отвлечь ночью нужно степняков здесь Ваша Светлость, а я со своими переплыву на тот берег, сверху и снизу по течению, по двое.

— А ну покажи, — Белогор развернул на столе карту и глаза его загорелись.

Вечером, как только зашло солнце, началась подготовка к спектаклю. Воины опять потащили большие плоты к воде, стараясь побольше шуметь.

Илья с небольшим отрядом своих бойцов разделились на две части и потащили маленькие плоты вверх и вниз по течению. В напарники себе он взял молодого лазутчика Егорку, которого уже видел в деле. Во второй двойке был Валентин и Рябой, так все звали этого вояку, который ну очень хорошо управлялся с ножом.

План вылазки Ильи был из двух частей. Как только по центру начнется мнимая переправа, они тихонько переплывут на тот берег и начнут убирать всех дозорных степняков, а дальше объединятся и разведают вражеские позиции.

Все было готово. Илья и Егор замаскировали свои плоты ветками, палками и всем тем деревянным хламом, который постоянно плавает в воде.

Темнело очень быстро и вскоре они услышали, как ниже по течению начался шум. Они разделись, уложили свои вещи на плоты и медленно спустили их на воду. Темнота сгустилась, и они поплыли.

Даже, если бы светила яркая луна, то с другого берега нельзя было увидеть, что плывут люди. Так, обычный хлам, который постепенно дрейфует вниз по течению.

Проплыв под таким пологим углом, они прибились к берегу в небольших зарослях. Главное теперь было не шуметь. Воины прислушались. Повсюду пели цикады, что было хорошим признаком. Выбравшись на берег, они привязали плоты и оделись.

Внизу, по течению, все еще виднелись отблески от множества факелов и слышался шум. Но степняки очень хитрые, Илья это знал, их скрытные дозорные должны быть уже где-то рядом. Они с Егор стали пробираться вдоль берега, тот впереди, как более опытный следопыт, а Илья следом за ним.

Через какое-то время его товарищ подал сигнал. Илья подполз к нему и посмотрел в том направлении куда тот указывал. Впереди виднелись две фигуры. Это были дозорные. Они стояли словно призраки, не шевелясь.

«Плохо что их двое, один может дать деру и доложить», — только и успел подумать Илья. Егор взял с земли камень и метнул его в воду. Раздался достаточно сильный всплеск. Фигуры ожили, заговорили и одна из них направилась к воде. Егор подполз еще поближе и метнул в оставшегося нож, тот тихонько упал, не проронив ни звука. Они доползли до убитого дозорного и стали ждать. Илья с уважение посмотрел на своего товарища, у которого в запасе оказался такой трюк.

Второй дозорный, не увидев врага и какой-то угрозы, пришел к ним сам. Участь его была такой же, как и у первого. Допрашивать его было нельзя. Можно было наделать шуму.

Вот так они добрались до места, напротив которого, на другом берегу, стоял их отряд, уничтожив по пути еще двух дозорных. Была уже глубокая ночь. Представление давно закончилось и все разошлись спать. Степняки тоже отошли от берега в этом месте, но оставили отряд в четырех человек. Те даже не прятались. Жгли костер и вели себя шумно, надеясь на своих скрытных дозорных.

Илья дал сигнал Егору, и тот сложив хитро ладони «застрекотал», эмитируя какое-то насекомое. В ответ они услышали, как «ахнула» ночная птица. Судьба сидящих у костра была решена.

Две стрелы оборвали разговор двух степняков, вонзившись в их тела. Двое других успели только вскочить на ноги и были так же поражены опытными лучниками. Сам Илья не умел ловко стрелять из лука и мог только наблюдать как стреляет Егор и Валентин, которые, по всей вероятности, обучались этому мастерству с детства. Их небольшой отряд соединился, зачистив берег.

Пока его люди «прибирались» у костра, Илья пошел на берег и воткнул горящий факел, подавая сигнал своим, которые наверняка смотрели на их берег из полной темноты.

Степняков усадили на свои места и подперли тела рогатинами, чтобы из далека выглядело все натурально, а большего и не требовалось. Теперь им только нужно было следить, чтобы никто не подходил к берегу, пока не прибудут с той стороны первые плоты. Переправа началась.

Оставив охранять берег Егора и Валентина, Илья, взяв с собой Рябого и пошел дальше, нужно было посмотреть сколько людей в лагере степняков. Дело было не хитрое. Их лагерь находился не так далеко. Они и отходили от берега для того, чтобы скрывать свою численность.

Впереди, на большой опушке виднелись костры. Илья стал считать шатры. Насчитал двадцать штук воинских и два побольше. Его опыт подсказывал что это где-то от восьмидесяти до ста воинов.

Не успел он еще и подумать о том, как все здорово складывается, как от костров стали вставать степняки и направляться в их сторону.

— Вот черт! Неужели заметили что-то? — шепнул он Рябому.

— Нет командир, караулы будут менять, — ответил опытный товарищ.

— Точно, — ответил Илья, раздосадовавшись на себя что не догадался сам. Не было у него такого опыта как у его воинов. Он мог придумать что-то более глобальное, авантюрное, рулить ситуацией, а вот такие мелкие детали ему пока были недоступны.

И прекрасно это осознавая он испросил совета у Рябого:

— Что предлагаешь?

— Командир, давай отползем чуть назад от костров и заляжем на их тропе, а дальше я все сделаю.

— Идет! Вон того разодетого не трогай, он нужен живым, — ответил Илья и они стали удалятся от костров, держа в поле зрения неприятеля.

По тропе их шло пятеро. Четыре воина-степняка и офицер, который видно и сменял караул. Они шли, ничего не подозревая. Для них это была рутинная работа, судя по кислым лицам. Им предстояло встретить холодное, сырое утро не закутанными в теплые шкуры, а на берегу реки, от которой еще и тянуло тиной.

Такие мысли могли бы быть у этих воинов, если бы сбоку от тропы не взметнулась тень и не устроила пляску смерти.

Их командир оказался очень шустрым и уже было развернулся в сторону лагеря, но от тропы отделилась вторая тень и нанесла ему сильнейший хук в челюсть, от которого он упал на землю.

Илье не хотелось смотреть в ту сторону, где только что поработал Рябой, зрелище было еще то, у бедолаг не было ни единого шанса против него. Поэтому он стал сам «пеленать» своего пленника.

Когда они добрались до костра, то на берегу уже высадились первые отряды и заняли позиции.

— Илья, — услышал он позади знакомый голос Белогора.

— Ваша Светлость, вы здесь? Это опасно.

— Ну не опасней того, что ты сегодня сделал. Что у тебя?

Рябой снял с плеча связанного пленника, положил у костра и стал хлопать по щекам, приводя в чувства. Тот очнулся и видя в каком позорном положении он находится, стал извиваться, бешено вращать глазами, словно хотел ими пробуравить противников.

— Потом допросим, много их?

— Человек около восьмидесяти...девяноста, уже, — намекая что около десятка они уже уничтожили.

— Молодец, бери две сотни и добей их, пока не рассвело.

Все что происходило дальше, кроме как бойней не назовешь. Степняки хороши в степи, когда у них есть лошади и простор для маневра. Но когда их обошли полукольцом и прижали к лесу, то сопротивлялись они не долго. Много их воинов полегло на той поляне, в плен взяли не больше двадцати. Так пролилась первая кровь и состоялась маленькая битва в большой череде баталий.