Уроки избавления от злых сил для экспертов

— Я в порядке, — сказала я. — Просто немного неустойчива.

Повинуясь моей безмолвной просьбе, Зуилас опустил меня на землю. Я выпрямилась, но колени слабо дрожали, и я прислонилась к нему, благодарная за то, что он поддерживал меня за талию.

— Ксавьер и Нашивер? — вопросительно уставилась на меня Тори.

— Сбежали, — признала я, отбрасывая с лица мокрые пряди волос. — Нашивер улетел вместе с ним.

Они были в бегах, но мы точно знали, куда они направляются.

— Они больше не охотники, — прорычал Зуилас. — Теперь я буду охотиться на них.

Вместе. Сказала я беззвучно, вцепившись ему в плечо. Мы ещё не победили Ксавьера и Нашивера, но как-нибудь сможем это сделать.

Неважно, какой ценой.

— Теперь мы на них охотимся, — громко сказала я. Зуилас подкрепил мои слова нетерпеливой улыбкой. Решимость укрепила меня, и я скользнула вниз по его руке, сцепив пальцы вместе, затем повернулась к Тори.

У меня к ней было сотни вопросов: жив ли Эзра, что случилось с гильдией, нужна ли им помощь. Но я не могу задавать их. Ответы меня только отвлекут от цели.

Как я могу поставить Ворон и Молот выше тысячи жизней демонов и всей их цивилизации? Как я могу беспокоиться об Эзре? Был он жив или нет, был ли он все ещё демоном-магом или нет, прямо сейчас я ничем не могу ему помочь.

У нас с Зуиласом была миссия, которая имела приоритет над всем остальным.

— Оставьте Ксавьера на нас.

Глаза Тори расширились, но я больше ничего не сказала. Взяв Зуиласа за руку, я зашагала прочь. Амалия пошла по другую сторону от меня, следом за нами Зора. Мы оставили позади Тори, Аарона и всю гильдию.

Глава 30

Рассвет уже мелькал за горизонтом. Чёрное небо стало тёмно-синим, а дождевые облака рассеялись настолько, что выглянул полумесяц, слабый свет которого отражался в неспокойной воде.

Почти в километре от нас виднелся Адмирал Пойнт.

Катер прыгал по волнам, рёв его подвесного мотора оглушал меня. Я схватилась за сиденье, прижавшись к боку Зуиласа, сидевшего на стоявшей U-образной скамье в носовой части лодки. Дядя Джэк стоял у руля под небольшим навесом, и прищурившись глядел на тёмные волны.

По другую сторону от меня, сгорбившись от холода стояла Амалия. А рядом с ней сидела Зора, широко расставив ноги, и не один, а два меча упирались ей в плечо, их концы в ножнах лежали на полу.

Заметив мой взгляд, она улыбнулась ободряющей улыбкой.

Я пыталась отговорить её от поездки. Я сказала ей вернуться к своим товарищам по гильдии — и она ответила, что я тоже её товарищ по гильдии. Она пойдёт с нами, хотим мы того или нет.

— Нравится? — громко сказала она, стараясь перекричать ледяной ветер, — Я же сказала, что буду готова ко следующей встрече с Нашивером.

Я снова взглянула на её оружие. Новый меч представлял собой двуручный полуторный меч, как и её предыдущий — то есть он был огромным — и, хотя рукоять его была простой, на навершии была гладкая кристаллическая сфера, на которой было выгравировано множество заклинаний Арканы. Это оружие было больше, чем просто сталь.

— Поможет ли это в борьбе с демоном? — поморщившись, спросила Амалия.

— Этот меч? Несомненно, — ухмыльнулась Зора. — Особенно, если учесть, что я заложила дом ради этого меча.

— Ты заложила дом? — у меня глаза чуть не выпали из орбит.

Она ласково погладила гравировку на рукояти:

— Её зовут Гнев Хионы.

— Что за заклинание… — начала я.

Я почувствовала резкий укол досады, исходящий от Зуиласа, и замолчала, проследив за его взглядом. Земля, к которой мы мчались, больше не была тёмной. От самой высокой точки исходило розоватое сияние.

— Портал, — в ужасе прошептала я. Ветер унёс мои слова прочь.

Мы потратили слишком много времени! Мы пошли к Ворону и Молоту, чтобы остановить Ксавьера и Нашивера. И хотя мы спасли все жизни, которые без нас отнял бы Нашивер, мы потерпели неудачу — и мы потеряли единственное преимущество, благодаря которому мы могли бы оказаться у портала раньше Ксавьера.

От Зуиласа ко мне пронеслась вспышка неожиданного чувства. Я посмотрела на него, нахмурившись в замешательстве.

— У нас ещё есть время, — бодро сказала Амалия, её хвост развевался позади неё, как флаг. — Порталу потребуется некоторое время, чтобы полностью открыться. Этого не произойдёт, пока не наступит рассвет.

Дядя Джэк притормозил, когда мы приблизились к берегу. Небо немного посветлело, освещая короткую шаткую деревянную пристань, уходящую в воду. Ещё больше сбавив скорость, он направил лодку к причалу.

Мы пришвартовались как можно быстрее, а затем выскочили на травянистый берег за причалом, где среди заросших кустов стояла гниющая бревенчатая хижина. Зуилас вышел вперёд, и я последовала за ним, когда он свернул на грунтовую дорогу, ведущую к вершине холма. Розовое сияние портала исчезло из поля зрения, когда вокруг нас сомкнулись высокие ели.

Меня охватило плохое предчувствие, граничащее с ужасом. За последние пару дней мы подготовили доступ к лодке и нашли место для швартовки, но, несмотря на всю нашу подготовку, мы не знали, чего ожидать. Мы знали только, что столкнёмся с Ксавьером, Сулом, Нашивером и рядом других демонов, контролируемых двумя колдунами.

Я чувствовала нетерпение Зуиласа, пока мы поднимались по склону холма, потому что люди всё спотыкались и спотыкались на неровной дороге в темноте. Дыхание прерывалось в груди, ноги горели. Сколько ещё? Насколько близко мы были к гребню холма?

Как раз в тот момент, когда я подумала, что не могу идти дальше, Зуилас остановился и наклонил голову.

— Подождите здесь, — сказал он остальным, затем подхватил меня и прыгнул к ближайшему дереву — древней ели с широким стволом. Я крепко обняла его и прижалась к груди, когда он пополз вверх.

Мы уставились на вершину холма сквозь покрытые иглами ветви.

Пространство размером с футбольное поле было очищено от деревьев, верхний слой почвы соскоблён, обнажив гранитный фундамент под ним. Большая часть твёрдого камня была сглажена, создав природный пол, на котором Ксавьер расположил свой массив заклинания.

Меня охватил ледяной ужас, когда я увидела лабиринт взаимосвязанных колец, линий и рун.

Я узнала портальный массив. Рядом были вырезаны две меньшие круглые решётки, образующие треугольник Арканы. Части двух меньших треугольников выглядели подозрительно знакомыми.

Внутри одного из меньших кругов стояла человеческая фигура. Ксавьер. Я была уверена в этом.

Другой человек стоял по ту сторону портала, его руки были подняты, как будто в мольбе. Готова поспорить, что это Сул. Он закончил заклинание, необходимое для портала, и ждал, когда он откроется.

Но на каменистом плато они были не одни.

Возле массива заклинания стояли тёмные фигуры разного размера и роста.

Демоны.

Их было одиннадцать.

Dīnen из каждого Дома, кроме Двенадцатого, — призван и порабощён, Ксавьером. Я не знала, как он мог их всех контролировать. Я не могла предположить, как он принуждал их к заключению контрактов, ведь он мог пообещать свою душу только одному демону. Но я знала, что каждый из этих демонов был, по крайней мере, частично свободен и, вероятно, контролировал свою магию.

Как Зуиласу удастся пройти через одиннадцать демонов? За исключением Тахеша, который уже был ранен, Зуилас никогда не убивал демонов из Домов Первого ранга.

И, поскольку демоны могли чувствовать магию друг друга, все эти демоны знали, что к ним приближается демон из Дома Валиир.

Это невозможно. Если он двинется дальше, он умрёт. Ему не выиграть.

— Мы найдём способ, amavrah, — прижал он меня к себе.

— А что если нет? — прошептала я.

— Vh’renith vē thāit, — ответил он, пронизывая меня своими горящими красным глазами.

В голове всплыло воспоминание того разговора, который состоялся несколько месяцев назад.

— Ты боишься проиграть битву? — спросила я его тогда.

— Vh’renith vē thāit, — прорычал он в ответ.

— Что это значит?

— Это значит, что я никогда не проигрываю.

Для демонов проигрыш означал смерть. Зуилас не всегда мог побеждать, но он никогда не проигрывал. Но сегодня мы либо добьёмся успеха, либо умрём. Победа или смерть.

Впрочем, вне зависимости от исхода, я всё равно потеряю его.

Схватившись за его плечи, я потянулась и поцеловала его. Его рука прижала меня к груди, и он с жадностью ответил на поцелуй. Наш последний поцелуй. Наше последнее прощание, потому что после этого на прощание времени не будет.

Как бы мне хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность! Но через считанные секунды он соскользнул по стволу, а затем его ноги снова оказались на земле, и он отпустил меня.

Минуту спустя я стояла в нескольких метрах от гранитного плато, спрятавшись за деревьями. Сияние портала конкурировало с проясняющимся небом.

Между нами и заклинанием стояла очередь ожидающих демонов — всего в нескольких сантиметрах от нас. Они уже почувствовали Зуиласа. Они знали, в каком направлении им нужно охранять.

Борясь с паникой, я сосредоточилась на жаре магии Зуиласа — и вызвала её. Алый свет озарил мои пальцы и распространился по моим рукам и запястьям, сияние ярко ударило по глазам.

Этот свет стал сияющим маяком для стоящих неподвижно демонов.

Одиннадцать пар красных глаз пробежались по деревьям, где я пряталась, в поисках источника демонической магии.

Второй демон — Нашивер — указал на демонов в конце ряда. Он что-то сказал на языке демонов, и три демона, стоящие самыми последними, выдвинулись вперёд.

Мои руки всё ещё светились, и я развернулась и устремилась в глубь деревьев. Передо мной предстал неглубокий узкий овраг, и я побежала в него, следуя за пересохшим руслом ручья. Я остановилась у плотной группы кустов с помертвевшими листьями, цепляющимися за ветви, и нырнула за них, погасив свечение на своих руках.

Хрустящие шаги демонов превратились в глухие, когда они достигли русла ручья. Я как можно тише приподняла голову, пытаясь рассмотреть их приближение сквозь кусты.

Первый демон — почти идентичный трёхметровому демону дяди Джэка с чешуйчатыми пятнами на конечностях и обезьяноподобным лицом — миновал толстый ствол ели, склонившейся над оврагом. Второй демон — почти такого же высокого роста, с короткими бивнями и тонкой линией волос, спускающейся по спине к львиноподобному хвосту, — последовал за ним, его шаги были заметно тише первого. Третий демон — всего два метра ростом, но вдвое тяжелее остальных, с бронированной головой, как если бы на нём был костяной шлем, — прошагал под деревом.

Сейчас.

Я снова призвала магию Зуиласа, создала маленькое заклинание над своим пальцем и прошептала:

— Igniaris.

Вверх поднялась вспышка оранжевого пламени высотой в метр, и свет разнёсся по тёмному лесу. Внимание всех трёх демонов устремилось прямо на меня.

И в этот момент, когда они отвлеклись, Зуилас спрыгнул с дерева прямо на третьего демона. Он приземлился на его широкую спину, схватился за рога сзади и перемахнул через левый бок демона, упершись ногами в его плечо. Демон резко дёрнулся.

Раздался хруст — шея демона была сломана.

Когда демон упал, двое других резко развернулись к Зуиласу — и в этот момент из-за валуна по ту сторону оврага выскочила Зора. С другой стороны вспыхнул малиновый свет — этот дядя Джэк вызвал своего демона.

С более быстрым, умным и более свободным демоном, таким как Нашивер, наш план мог бы и не сработать. Но эти демоны не были достаточно умны, чтобы вовремя среагировать на засаду и спасти свои жизни.

Один упал, сбитый с ног демоном дяди Джэка, и Зуилас тут же прыгнул на него, его когти перерезали демону горло. Второй демон упал на колени, меч Зоры пронзил его грудь. Его также добил Зуилас.

Наша быстрая и не очень честная засада сработала на ура, но у нас не было времени устраивать другую.

Зуилас отскочил от мёртвых демонов и приземлился рядом со мной. Паника захлестнула меня, когда я посмотрела на Зору, которая только что вытянула свой меч из трупа демона.

— Ты готова? — прошептала я.

Мельком улыбнувшись, она потянулась через плечо и схватилась за рукоять своего нового меча. Кристаллическое навершие слабо блеснуло, когда она вытащила клинок, обнажив зазубренный узор из светлой и тёмной дамасской стали.

— Готова, — ответила она, держа в обеих руках по мечу.

Зуилас схватил меня за талию и бросился к плато, но за мгновение до того, как прорваться через линию деревьев, он прыгнул на огромный ствол ели. Я крепко вцепилась в него, пока он карабкался вверх. Мы оказались на высоте около 30 метров над землёй.

На его руках вспыхнул малиновый свет и побежал к плечам. Его магия шипела в воздухе, покалывая мою кожу, а глаза вызывающе горели, когда он начал произносить заклинание на демоническом языке.

Внизу, на краю поляны появилась Зора. Она воткнула концы своих двух мечей в землю, стянула что-то с пояса и запрокинула голову. Зелье.

— Повышает силы, — пояснила она до этого, — чтобы орудовать двумя мечами. Действие продлится три минуты.

Магия, скопившаяся на плечах Зуиласа, разгорелась ещё ярче.

Зора схватила свои два меча и проскользнула по грубой грязи на гранитное плато внизу. Она бросилась к очереди ожидающих демонов — и четверо из них двинулись ей навстречу.

Четыре демона против одной чародейки.

Зуилас прорычал последние слова своего заклинания, и пылающий малиновый свет вспыхнул ещё ярче. Огромные фантомные крылья появились из-за его спины, магия извивалась по ним паутиной света. Его руки обвились вокруг меня — и он спрыгнул с дерева.

На этот раз он не просто планировал. Крылья взмахнули вниз, пронося нас над плато.

Под нами Зора бросилась к демонам. Когда они приблизились к ней, она резко повернулась и дугой развернула мечи вокруг себя.

— Ori inimicos glacie ferio hiemis!

Раздалось её заклинание, и волна белого света взорвалась яростным кольцом. Взрыв обрушился на приближающихся демонов, и она, и её противники исчезли в бледном облаке.

Махая фантомными крыльями, Зуилас пролетел мимо них. Белый туман развеялся, обнажив кольцо из зубчатого льда почти два метра высотой и опоясывающий голый участок каменистой земли с Зорой в центре. Четыре демона замёрзли во льду по грудь.

Затем мы миновали их, устремившись к ожидающим нас врагам.

Первый ранг. Демоны из четырёх самых сильных Домов.

И у всех у них были крылья.

Лушивер, Первый Дом — как и Тахеш, — был широкоплечим, с тяжёлой безволосой головой и толстым хвостом, который заканчивался сокрушающей кости пластиной. Его рога были самыми длинными из всех присутствующих демонов, и изгибались высоко над головой. Старый, опытный демон.

Дират, Второй Дом — стоит рядом с Первым Домом. Двухметровый Нашивер по сравнению с Лушивером казался среднего роста. Его телосложение было легче и манёвреннее.

Грешер, Третий Дом — даже выше Лушивера. Его грудь была толще, а крылья шире. Его хвост был очень длинным и тяжёлым, возможно, чтобы компенсировать его большой вес, а его костлявое лицо обрамляла растрёпанная грива чёрных волос.

Асмадей, Четвёртый Дом — демон, которого я едва заметила, когда он с такой силой швырнул меня в стену, что сломал мне рёбра и расколол череп. По телосложению он был ближе всего к Нашиверу, немного ниже и стройнее, с узкими крыльями для быстрого полёта и тонким хвостом с зазубринами, обрамляющими всю нижнюю треть.

Все четыре демона — Третий и Четвёртый Дома впереди, Нашивер и демон Первого Дома позади — расправили крылья, готовые прыгнуть в небо и перехватить нас.

Меня охватил ужас, когда Зуилас сложил свои фантомные крылья и устремился к поджидающим демонам.

Они подняли руки, образовав светящиеся когти, готовясь разорвать Зуиласа на части. Один маленький демон из Двенадцатого Дома не мог сравниться с ними. Он был охотником из засад, атакующим исподтишка. У него не было ни единого шанса.

Он даже не начал заклинание. Всё, что он мог — удержать фантомные крылья. Он беспечно мчался в когти смерти, и я захлебнулась криком.

Пока мы рвались к нашим врагам, Нашивер поднял руку, чтобы нанести первый удар -

— и вонзил свои двадцатисантиметровые когти в затылок Грешера.

Глава 31

Чудовищный демон Третьего Дома умер ещё до того, как упал на землю.

Зуилас с болезненным выдохом сложил крылья и приземлился рядом с Нашивером.

На одно кратчайшее мгновение он и демон Дома Дират уставились друг на друга с холодом во взгляде, а затем Зуилас отпустил меня, подтолкнув за спину, и повернулся к двум другим демонам первого ранга.

Повернулся и Нашивер, становясь бок о бок с Зуиласом.

Какое-то время я просто стояла, ошеломлённая, как и другие демоны, при виде демона Второго Дома рядом с Зуиласом в его человеческом облачении — но это был не первый раз, когда они сражались вместе. Они уже объединяли свои силы, столкнувшись с кровожадным и несокрушимым фейри Василием.

Но почему сейчас? Почему Нашивер на это согласился? Было ли это уловкой с его стороны?

Когда Нашивер вступил в бой с демоном из Первого Дома, а Зуилас приценивался к более лёгкому демону Асмадею, я вырвалась из шока и отбежала от надвигающегося насилия. Моё внимание сосредоточилось на кругах заклинаний — и на Ксавьере.

Призыватель, стоявший в самом маленьком из трёх кругов, повернулся к четырём демонам, его взгляд был прикован к своему самому верному слуге.

— Нашивер.

Он произнёс его имя не так уж и громко, но в голосе звучала леденящая кровь ярость.

Нашивер повернулся в сторону призывателя, и его губы расплылись в жестокой улыбке:

— Да, хозяин?

— Что ты творишь?

— Помогаю вам.

— Ты только что убил одного из моих демонов, — прорычал Ксавьер.

— Ради вашего блага, — злобно ответил Нашивер. — Это была самая первая клятва, которую вы заставили меня произнести. Действовать исключительно в ваших интересах.

— Ты предал меня, а это не в моих интересах, — сжав руки в кулаки, ответил Ксавьер.

— Нет? А я вот верю, что да, — расправил крылья Нашивер. — А также это в моих интересах. Я двадцать лет ждал, пока ты откроешь портал. Это единственный для меня способ вернуться домой.

И через несколько минут, может даже секунд, портал откроется. Нашивер ждал своего шанса сбежать от Ксавьера, контракта и этого мира.

— Убейте их обоих! — отдал приказ Ксавьер.

Демоны Первого и Четвёртого Домов атаковали Нашивера и Зуиласа. Алая магия взорвалась, и холодный ветер ударил меня по спине, когда я перевела взгляд на Ксавьера. Между нами было всего около семи метров. Его яростный взгляд пренебрежительно скользнул по мне, затем он сосредоточился на портале: поднял руки и начал читать заклинания.

Небо потемнело. Пурпурный оттенок окрасил восточный горизонт.

Заклинание портала было завершено, магия уже открывала врата между мирами. Какое бы заклинание Ксавьер сейчас не начал произносить, оно не было частью портальной магии.

Я вытянула руку, и на моих пальцах вспыхнули красные искры, когда я почувствовала магию Зуиласа. Ксавьер стоял один. На этот раз я смогу его одолеть. В этот раз…

— Ori astra feriant!

Я повернулась на голос — и меня ударил град пятисантиметровых лезвий золотого цвета. Боль пронзила мои конечности, и я упала навзничь.

Сул шагал по плато — его лицо искажалось убийственной ненавистью — в руке он держал серебряный кинжал, острие которого было направлено на меня:

— Ori ignes…

Боль пульсировала в мозгу, и я не могла представить ни одной руны.

— …siderei urant!

— Indura! — закричала я, вскидывая руки над головой.

В меня полетели золотые полосы, похожие на миниатюрные падающие звёзды с пылающими хвостами. Они разорвали кожаную куртку, но не пробили подкладку, которую «заколдовала» Амалия.

Хоть магический залп и не порезал меня, он ударил с огромной силой. Пылающие хвосты опалили тело сквозь одежду, и я ахнула, когда меня во второй раз отбросило на каменистую землю.

На моё тело что-то упало, выбивая из лёгких весь воздух.

Сул вцепился мне в горло и сжал пальцы:

— Если бы у меня было время, я бы потратил неделю или две, разрезая тебя на кусочки. Ты бы молила о смерти.

Я схватилась его за запястья — магия Зуиласа светилась над моими пальцами, но я не могла к ней прибегнуть, поскольку не могла произнести заклинание.

— Вот-вот случится то, о чём я мечтал и ради чего я работал все эти двадцать лет, — продолжил он, ещё крепче сжимая моё горло, — но мои мальчики этого не увидят. И всё из-за тебя!

Лёгкие требовали кислорода. Я скребла ногтями по его рукам, затем запустила пальцы под его мизинец и вывернула его назад.

Его мизинец с хрустом вывернулся, а руки слегка ослабили хватку, и этого хватило, чтобы произнести заклинание.

— Ori eruptum impello!

Из моего артефакта вырвался серебряный купол, снеся Сула с ног. Но он не успел до конца зарядиться, так что мужчина отлетел недалеко. Он прополз по земле и снова бросился на меня.

Между нами появилась светящаяся руна, и его глаза округлились от недоверия, когда он узнал её, но он уже не мог остановить свой бросок. Он влетел прямо в руну, и сияющая магия исчезла внутри него.

Ужас промелькнул на его лице, и на долю секунды я засомневалась, что смогу это сделать. Но потом я вспомнила Яну и всех других женщин, которых он убил. Пробуждали ли в нём милосердие их страхи?

— Rumpas!

Я не могла увидеть, активировалась ли руна внутри него, но затем я услышала звук ломающихся костей.

Заклинание «разрыв».

Сул мёртвым грузом рухнул на мои ноги, его кинжал упал рядом с ним.

Я вытащила ноги из-под его тела и попыталась встать. Колени дрожали. Кровь сочилась из порезов, покрывающих мои руки и ноги — последствия первой атаки Сула, — а синяки пульсировали от его второго заклинания.

Когда я повернулась, мой взгляд скользнул по плато — мимо Амалии, защищающей отца, который держал инферно и управлял своим демоном, пока тот боролся с одним из демонов Ксавьера; мимо Зоры, которая вонзила меч в грудь одного демона, пока второй застыл во льду, а ещё один бросился на нее; мимо Нашивера, чья магия закружилась над руками, когда он полоснул когтями по Лушиверу; мимо Зуиласа, его светящиеся крылья исчезли, когда он направил заклинание на летящего в воздухе Асмадея.

Я скользнула взглядом мимо них и встретилась лицом к лицу с Ксавьером, который не прерываясь, читал заклинания на древнегреческом языке. Розовое свечение портала было почти ослепляющим, свет собирался в центральном кольце, где должен был появиться межпространственный дверной проём. Какое бы заклинание он ни читал, он стремился активировать его одновременно с открытием портала.

Оранжевый свет залил горизонт. В любой момент солнце появится из-за верхушек деревьев.

Тяжело дыша, я снова вытянула руку вперёд. Горячая магия Зуиласа промелькнула в моей груди, и огромная руна появилась в метре от моей ладони. Я выбью Ксавьера прямо из круга, прерву его речь и разрушу заклинание.

— Impello! — прокричала я.

Воздух взорвался от порыва силы — затем снова раздался грохот, когда магия ударилась о невидимую преграду и отразилась рикошетом. Я пошатнулась, глаза расширились, когда в воздухе пробежала лёгкая рябь, открывшая знакомую форму: прозрачный купол.

Ксавьер был внутри барьера круга призыва — и этот барьер заблокировал моё заклинание.

Ухмыльнувшись, он продолжил читать заклинание.

Я бросилась вперёд, вытянув руки — и врезалась в барьер. Он блокировал не только магию, но и физические тела.

Споткнувшись, я снова вскинула руку, визуализируя светящуюся руну внутри круга, но ничего не вышло. Я не могла добраться до него внутри барьера. Я не могла его остановить.

Позади меня снова и снова взрывалась магия, но я не смела обернуться — не хотела видеть измученного Зуиласа, сражающегося с более могущественным демоном Асмадеем. Не хотела видеть, как каким-то непостижимым образом Зора, дядя Джэк и Амалия в одиночку сдерживают четырёх демонов.

Я должна остановить Ксавьера до того, как он закончит произносить заклинание — до того, как его демоны убьют всех, кто мне дорог.

Я указала на землю и снова вызвала колдовство «разрыв». Светящаяся руна появилась на краю окружающего её круга.

— Rumpas, — в отчаянии закричала я.

Под руной раскололся гранит, но ни одна трещина не пробила внешнее кольцо. Голос Ксавьера стал торжествующим.

Небо окрасилось в бледно-голубой. Жёлтое сияние окрасило горизонт.

Зуилас!

Я почувствовала, как переключилось его внимание, пока я рылась в своих артефактах в поисках одного, который мог бы проникнуть через барьер и ударить Ксавьера.

Движение — Зуилас проносится мимо меня, магия вспыхивает в его руках.

Нашивер промчался мимо меня с другой стороны, заклинание светилось над его рукой. Оба демона бросились в атаку — и багровая магия взорвалась невидимым куполом. Барьер задрожал, но ни одна искра не проникла во внутрь.

Лушивер и Асмадей приземлились позади круга, но не атаковали Зуиласа и Нашивера. Казалось, они чего-то ждали.

Над деревьями показался яркий золотой свет, и длинные полосы света и теней протянулись по гранитному плато. В то же мгновение розовое свечение массива портала превратилось в ослепляющее сияние, а затем центральный узел потемнел.

Портал открылся.

Ксавьер вскинул руки к небу, его голос поднялся до крика:

— Daimonia panton te oikon kai oudenos, kore Ahleas, ne to ton kasigneton sou haima, se kalo!

За последние недели я много практиковалась в древнегреческом, исследовала и изучила так много аспектов магии вызова, что могла переводить его слова с ужасающей ясностью.

— Демон всех Домов и ни одного Дома, дочь Ahlēa, кровью твоей родни я призываю тебя!

В пустом третьем круге загорелся красный свет: двенадцать рун, окружающих центральный узел, переливались алой магией. Кровь демона. Каждая руна была покрыта кровью одного из демонов Двенадцати Домов, в том числе кровью Зуиласа.

Красное свечение стало ярче.

Из портала вырвалось рубиновое свечение. Полоса света взлетела вверх, как комета, в десять раз ярче, чем светящийся дух Зуиласа, когда он входил или выходил из инферно.

Магия устремилась высоко вверх, затем вниз и врезалась в центр третьего круга. Раздался грохот, когда магия ударилась о прозрачный барьер круга призыва, осветив весь купол красным. Даже сдерживаемый барьером, удар сотряс плато.

Зуилас и Нашивер отступили, удаляясь от круга ещё дальше, хотя они и так были уже в нескольких метрах от него.

Светящаяся магия закрутилась, затем исчезла. Когда свечение погасло, стала видна небольшая фигура: тело, появившееся в круге, свернулось в плотный защитный шар.

Никто не двинулся. Ни Зуилас, ни Нашивер. Ни Ксавьер. Ни другие демоны. Ни Зора, Амалия и дядя Джэк, стоящие группкой на каменистом поле битвы. Мы все были очарованы видением перед нами.

Payashē подняла голову.

Она медленно расправила руки и так же медленно поднялась, выпрямившись во весь рост. Её большие, светящиеся мягким малиновым светом глаза осторожно скользили по незнакомому ландшафту.

Я уставилась на неё, не в силах сделать вдох.

Она была миниатюрной, может быть даже ниже меня, но её стройные ноги были крепкими и мускулистыми. Её красновато-кофейная кожа была гладкой, чёрные волосы до талии были густыми и непослушными, её одежда простая — почти такая же, как и у Зуиласа, но без доспехов. Единственным дополнением был топ, который перекрещивался через одно плечо, прикрывая её маленькую грудь, но оставляя обнажённым тугой живот.

Позади неё висел длинный тонкий хвост, оканчивающийся единственной зазубриной, а из её спутанных волос поднимались две пары двадцатисантиметровых длинных рогов, которые слегка загибались вовнутрь.

Она повернула голову, сжав от боли полные губы. Её взгляд скользнул по всем, кто находился в непосредственной близости от неё, прежде чем остановиться на Нашивере, ближайшем к ней демоне.

— Seminedh’nā?

Её голос был низким и хриплым, всего на несколько нот выше, чем у Зуиласа. Нашивер колебался, не зная, как ответить на её вопрос.

— Я призвал тебя! — заявил Ксавьер. Он стоял ко мне спиной, так что я не могла увидеть выражение его лица, но самодовольное удовлетворение и нетерпеливое ликование пропитали его слова:

— И ты подчинишься моим командам.

Payashē переключила внимание на призывателя. Она не могла понять, что он сказал, но, должно быть, распознала его тон, потому что ее неуверенность тут же куда-то исчезла. Она распахнула губы, обнажив острые клыки. Сияние в её глазах стало ярче, и эта яркость изменила её тонкое лицо.

Зуилас и Нашивер отступили ещё дальше.

Она подняла свои тонкие руки, направив их на Ксавьера. Её ладони светились силой — и светящиеся вены текли вверх по её рукам. Магия вспыхивала всё ярче — и ярче — и ярче, пока её руки не превратились в чистую лучистую энергию.

Развернувшись, Зуилас схватил меня за талию и помчался прочь.

Я ахнула, глядя через его плечо, пока он убегал. Она была внутри круга призыва. Он был непроницаем для демонической магии.

Мощная сила вырвалась из рук payashē и ударилась о преграду. Прозрачная поверхность зарябила, и во второй раз за последние несколько минут весь купол залился ослепляющим малиновым светом. Земля задрожала. Сияние стало ярче, алые лучи устремились к небу.

Купол сильно задрожал — затем мир окрасился ярким красным светом.

Руки Зуиласа сжались вокруг меня, когда нас подбросило в воздух. Он приземлился и тут же перекатился, прикрыв меня руками. В тот момент, когда мы остановились, он снова рванул вперёд, схватив меня. Наша невидимая связь передала мне его страх.

Арканный массив сменился дымящимся кратером размером с круг призыва. Payashē невозмутимо стояла у обрыва, её хвост хлестал из стороны в сторону, а руки и предплечья горели яркой магией.

Мой ищущий взгляд скользнул по плато. Первым я заметила демона дяди Джэка, раздавленного валуном. Амалия, Зора и дядя Джэк лежали среди разбитых кусков льда.

Внезапное движение вернуло мое внимание к payashē, но она даже не пошевелилась. Демоны Лушивер и Асмадей, получившие ранения в битве с Нашивером и Зуиласом, взлетели в воздух и бросились в сторону демоницы. В это же время трое выживших демонов, с которыми сражались Зора, Амалия и дядя Джэк, атаковали демоницу с земли.

И даже Нашивер, который двигался так, словно ему было мучительно больно делать каждый шаг, тоже осторожно двинулся к payashē.

Ксавьер, находящийся внутри своего защитного круга, должно быть, приказал всем своим демонам атаковать её. Брешь в их контракте, которую Нашивер использовал, чтобы не подчиняться своему хозяину, больше не действовала.

Payashē окинула взглядом шестерых демонов, надвигающихся на неё, затем вскинула руки. По её плечам побежал малиновый свет, приняв форму крыльев, и под её ногами образовался круг заклинаний. Заклинание вспыхнуло, подбросив её в воздух. Её крылья, идентичные тем, что создавал Зуилас, широко распахнулись, овеваемые холодным ветром, и её светящиеся руки ярко вспыхнули.

Когда летящие в воздухе демоны Лушивер и Асмадей нырнули в её сторону, её руки превратились в когти — не в красивые коготки, которые так любят мужчины.

Нет, её когти были длиннющими лезвиями.

Она впилась ими в тело Лушивера. Хлынула тёмная кровь, и демон из Первого Дома рухнул замертво на землю.

Гибкий Асмадей сумел уклониться от её острых когтей. Когда он пролетел мимо неё, она повернулась, хлопая призрачными крыльями.

Перед ней появился круг заклинаний. Позади него образовался второй. За ним образовался третий.

Вспыхнул красный свет — один, второй, третий.

Заклинания поразили улетающего демона одно за другим, слишком быстрые, чтобы он смог уклониться. Он рухнул на землю, оставив в воздухе кровавую дымку.

Зуиласа охватила дрожь. Его рука обняла меня, затем он переключил своё внимание с payashē на портал. Его розовая магия ярко светилась — тёмный внутренний круг ждал.

Но как долго портал будет открыт? Его «открытость» зависит от того, как именно Ксавьер и Сул проводили ритуал. Он может быть открыт часами, а может всего несколько минут.

И, если он закроется, мы упустим наш единственный шанс прекратить призывы.

— Зуилас, — прошептала я.

Он слышал, о чём я думаю. Его наполнили эмоции — резкие и противоречивые — затем он закинул меня к себе на спину и бросился к порталу.

Мы можем добраться до него. Мы могли прочитать заклинание, пока payashē занята демонами Ксавьера. Но не это было причиной колебаний Зуиласа.

Он колебался, потому что для завершения призывов он должен пройти сквозь портал и оставить меня одну на этом плато с Ксавьером, его выжившими демонами и разъяренной payashē.

Но это не должно нам помешать!

Он мчался к порталу на максимальной скорости, так что ветер трепал мне волосы. За нами вспыхнул красный свет, но он продолжал бежать. Ещё одна вспышка, затем ударная волна чуть не сбила его с ног. Он споткнулся, но продолжил двигаться.

Портал был ближе, уже не чёрный как смоль, а насыщенного синего оттенка, усеянный исчезающими звёздами. Он пересёк внешнее кольцо массива, и нас пронзила магия Арканы.

Ещё одна малиновая вспышка — и моё зрение стало красным. Небо и земля закружились, затем Зуилас рухнул на землю. Удар вырвал меня из его хватки, и я откатилась от него, прикрыв голову руками, когда упала на землю. Всё тело пульсировало, когда я наконец остановилась, но я не обращала на это внимания. Вскочив на ноги, я закружилась в поисках Зуиласа.

Взмах красных крыльев, и передо мной приземлилась payashē.

В полуметре от меня Зуилас перекатился на четвереньки — кровь капала из новой раны на его спине — и payashē посмотрела на него. Когда он не двинулся с места, покорно опустившись на землю, она снова переключила своё внимание на меня.

На человека. Я для неё инопланетянин из этого чужого мира, в который её затащили против воли.

Её взгляд скользил по мне, глаза горели, магия сияла над её стройным телом. Я тяжело дышала, голова кружилась от ужаса, колени дрожали. Сама того не желая, я взглянула мимо неё на другой конец массива заклинания.

Ксавьер всё ещё стоял в своём круге. Я едва слышала его голос, но он был единственным, кто всё ещё стоял.

Все его демоны… они валялись на земле. Ни один из них не шевелился. Некоторые были разорваны на части.

Самые могущественные самцы мира демонов были убиты всего за минуту.

Рука payashē метнулась ко мне, и я отшатнулась — слишком медленно, чтобы уклониться от неё. Одной светящейся рукой она схватила меня за горло, а другой ударила по груди.

Она впилась пальцами в мою грудь, а затем похлопала по бедру, как будто оценивая мою фигуру.

— Payilas hh’ainun?

Человеческая девушка. Она спрашивала меня, являюсь ли я человеческой девушкой.

— Д-да, — заикаясь, слабо произнесла я. Затем вспомнила, что она не понимает английский язык и добавила, — Var.

Она удивлённо моргнула, затем её лицо застыло, а пальцы сомкнулись на моей шее, угрожая перекрыть мне кислород:

— Seminedh’thē nā?

Это ты меня призвала?

В голове раздался перевод, в котором чувствовался страх Зуиласа.

— Nul, — прошептала я, повторяя его слова.

Её глаза сузились. Она притянула меня ближе, её губы скривились, сверкнули клыки:

— Aidērathē sim Vh’alyirith. Kir gh’atanizh vēsis hh’ainun? Kir eshanā cun izh? Seminedh’thē izh?

— N-nul, — снова пролепетала я, разбирая из её слов только Валиир и «seminedh», что, похоже, означало «призыв».

Я чувствовала, что её терпение истощается. Если я не смогу ответить, значит, я бесполезна, а у неё не было причин жалеть мерзкого человека.

Её вторая рука поднялась, пальцы сжались, а тёмные когти высунулись из кончиков пальцев.

— Валиир, — выпалила я в отчаянии, — Он мой… мой amavrah.

Её тонкие брови нахмурились. Она взглянула на Зуиласа, всё ещё сидящего на земле, затем снова на меня:

— Esha Vh’alyirissā amavrahthēs?

Этот Валиир твой избранный?

— Var, — ответила я и добавила фразу, которую сказал мне Зуилас, — Payashē… ты можешь вернуться домой. Ahlēavah. Она прямо здесь. Esha Ahlēavah illar.

Я добавила последнюю часть по подсказке Зуиласа. Двигаясь медленно и без угроз, я указала на портал всего в нескольких сантиметрах от меня.

Она посмотрела в указанном мной направлении, и её рука ослабила хватку вокруг моего горла:

— Ahlēavah?

— Да.

Её ноздри раздулись, когда она попыталась распознать запах дома. Облегчение смягчило её черты, а затем её глаза шокировано расширились.

Красный свет осветил её тело. Она растворилась, рука исчезла с моей шеи. Она превратилась в сияющий луч и устремилась через плато.

Прямо в Ксавьера.

Её дух прошел сквозь барьер, как будто его и не было, и влетел в Ксавьера. Он исчез в малиновом пламени. Свет вспыхнул ещё ярче, ослепляя меня, а затем погас.

Я моргнула — глаза слезились от яркой вспышки.

В центре круга стоял Ксавьер — один. Его голова и плечи были опущены. Payashē и её магия исчезли.

Глубоко вдохнув и расправив плечи, Ксавьер поднял голову. Его изуродованный шрамом рот растянулся в безумной ухмылке. А его глаза сверкали красной демонической магией.

Глава 32

Смех Ксавьера разносился по всему плато, омываемому мягким розовым светом восходящего солнца. Это был триумфальный смех, граничащий с безумием, смех, в котором слышалась радость победы, граничащая с садизмом.

Я застыла на месте, дрожа от страха. Часть меня настаивала на продолжении поиска payashē. Эта часть меня была уверена, что она всё ещё где-то здесь, потому что Ксавьер не мог сделать того, что он сделал. Это невозможно.

Но её нигде не было видно, а его глаза горели силой. Её силой.

Он превратил себя в демона-мага, используя самый могущественный из существующих типов демонов — payashē.

Вот зачем ему была нужна кровь демонов из всех Двенадцати Домов — потому что payashē была связана со всеми ними, но, при этом, не принадлежала ни одному из Домов. И вот почему мне показался знакомым дополнительный массив заклинания — потому что я уже видела его, когда изучала ритуал, чтобы спасти Эзру.

В четырёх длинных шагах от Ксавьера стоял Зуилас, сгорбившись от боли из-за резаной раны на спине, которую ему нанесла payashē. Вместо привычной горящей магмы, его глаза сияли, как раскалённые угли — большая часть его магии была израсходована.

Позади нас ждал портал, но нам никогда не удастся положить конец призывам — Ксавьер убьёт нас раньше, чем мы доберёмся до портала.

Смех демона-мага сменился тишиной. Его рот скривился в широкой маниакальной ухмылке, и он посмотрел на окровавленные останки своих слуг-демонов, убитых той самой payashē, которую он призвал и заключил в ловушку внутри своего человеческого тела.

— Нашивер! — прокричал он.

Никакого движения, а затем раздался тихий шорох. Среди павших Dīnen развернулась пара разорванных крыльев. Нашивер оттолкнулся от земли. Кровь, залившая его конечности, продолжала вытекла из огромной раны в нижней части груди. Демон Дират медленно выпрямился, приподнял подбородок и усмехнулся своему призывателю.

Ксавьер ухмыльнулся, выйдя из защитного круга, и подошёл к демону.

— И каково это, — спросил он тихим голосом, в котором слышалось злобное удовлетворение, — знать, что вот он — открытый портал, но не иметь возможности достать до него? Спустя двадцать лет ты так близок.

Нашивер ещё немного приподнял подбородок, окидывая призывателя снисходительным презрением.

— Я мог бы убить тебя, — продолжил Ксавьер, — но мне больше по душе наблюдать за тем, как ты ещё двадцать лет будешь моим рабом. Стой здесь. Не двигайся, пока я тебе не разрешу.

Неспособный ослушаться, Нашивер стоял неподвижно, как обычный, связанный контрактом, демон. Даже хвост не дёрнулся.

Ксавьер повернулся, уставившись на меня светящимися глазами.

— Думаю, что я даже рад, что ты выжила и стала свидетелем того, чего мне удалось достичь благодаря гримуару твоей семьи, — магия вспыхнула в его руке, горя так ярко, что полностью поглотила её. Он протянул ко мне ладонь. — Вполне уместно, что ты станешь первой, кого я убью с помощью той силы, которую ты помогла мне добыть.

Он даже не создавал заклинание — просто высвободил силу payashē грубым, неконтролируемым взрывом.

Извивающийся малиновый луч с рёвом понёсся на меня, и Зуилас врезался мне в бок. Мы ударились о землю, покатились и упали в кратер, который образовался после того, как payashē пыталась вырваться из круга призыва.

Пока мы катились по неровной дороге, взрыв Ксавьера пронёсся мимо нас, окрасив всё в красный цвет. Раздался оглушительный рёв.

Мы с Зуиласом упали на дно кратера, его руки обвились вокруг моего тела, прикрывая меня. Он поднял голову, его тускло светящиеся глаза встретились с моими.

Ксавьер стал самым могущественным демоном-магом из когда-либо существовавших. И против него выступали лишь мы двое. Только я и Зуилас против огромной силы payashē. Каким-то образом Ксавьер обошёл магию Клятвы Короля и поработил её без её согласия — без каких-либо ограничений на то, к какой части её магии он мог получить доступ.

Зуидас прижался своим лбом к моему:

— Здесь нет vh’renith.

Несмотря на его слова, я не чувствовала в его мыслях отчаяния или безнадёжности. Он сражался только в тех битвах, в которых был уверен, что сможет победить, но не более того. На этот раз он не собирался отступать, несмотря на то, что ситуация сложилась не в нашу пользу.

— Да, — согласилась я, прижимая ладони к его щекам, — но иногда нам нужно драться, даже если мы уверены в том, что проиграем.

Он вскочил на ноги, увлекая меня за собой. Моё сердце колотилось, когда я крепко сжала его руку.

За кратером, который нас скрывал, послышались хрустящие шаги. Ксавьер приближался к нам.

Я подняла вторую руку. На моих пальцах вспыхнула красная искра, и я использовала исчезающую силу Зуиласа, чтобы создать перед нами почти двухметровую руну.

Шаги стали громче. Голова Ксавьера показалась над краем кратера, в его жестокой улыбке читалось безумие.

Зуилас крепко сжал мою руку.

— Igniaris! — прокричала я.

Руна превратилась в ревущее оранжевое пламя. Зуилас прижал меня к себе — и прыгнул в огонь.

На мгновение меня охватил жар, который тут же сменился холодом. Пока он парил в огне, Зуилас втягивал тепло внутрь себя, подпитывая свою истощенную магию.

Он приземлился на отвесную стену кратера и снова прыгнул. Мы пролетели мимо Ксавьера, и Зуилас рухнул на плоское плато. Мои ноги ударились о камень — и я бросилась прочь от него.

Ноги подкашивались, пока я неслась мимо портала. Раздался тихий звон цепочки — я перебирала артефакты, висящие на моей шее.

Позади меня взорвалась малиновая магия. Её сила была такой, что сбила меня с ног. Я упала, царапая землю руками и коленями. Ещё один взрыв сотряс землю. Ксавьер выпускал дикие вспышки чистой магии, взрывы которой почти заглушали его звенящий смех.

Поднявшись, я сорвала цепочку с шеи. Я не думала, что буду использовать этот предмет. Не думала, что именно этот предмет сможет нас спасти.

Я остановилась и взглянула в светящиеся красным глаза Нашивера. Он не двинулся с места, застывший в ловушке по приказу Ксавьера — кровь текла из его ран и из уголков рта.

— Помоги Зуиласу, — выпалила я. — Убей Ксавьера. Затем можешь уйти домой. Согласен?

Я прикоснулась амулетом к его груди, и его глаза расширились, когда он почувствовал силу амулета — его способность разрывать контрактную магию.

— Да, — прохрипел он.

Встав на цыпочки, я натянула цепь на его голову и рога. Она упала ему на шею, и Амулет Валиир ударился о его обнажённую грудь.

Распахнув крылья и вздёрнув руку, он крепко сжал амулет. Впервые за двадцать лет он был свободен от приказов Ксавьера.

Он оттолкнул меня и бросился вперёд. Я упала, больно ударившись о землю, когда демон Дират атаковал пламя малиновой силы, которым был Ксавьер. Зуилас выскочил перед демоном-магом — его магия не шла ни в какое сравнение с магией Ксавьера.

Пока Нашивер приближался, Ксавьер протянул обе руки в сторону Зуиласа. Малиновый свет вырвался из его ладоней изгибающимся лучом.

Молниеносным прыжком Нашивер схватил Зуиласа и взмыл в воздух, его разорванные крылья закачались. Взрыв Ксавьера пронёсся по плато и ударил по деревьям в дальнем конце. Громовой удар, затем луч света погас.

Лес, шириной десять метров и глубиной тридцать метров, был уничтожен. Вековые ели разнесли в щепки.

Нашивер уронил Зуиласа, который пригнувшись приземлился, и два демона столкнулись с Ксавьером. Они подняли руки, и появились изогнутые круги заклинаний.

Ксавьер вскинул руки, выпустив ещё один безумный взрыв.

Яркая вспышка ослепила меня, и когда я пришла в себя, мне на глаза попался отблеск отражённого света. В полутора метрах от меня лежало тело Сула — его рука была вытянута вперёд. Серебряные ленты обвивали его запястье и исчезали под рукавом пиджака — на каждой из лент выгравировано Отречение, призванное противостоять магии демонов.

Когда позади меня прогремел ещё один взрыв, я бросилась к телу чародея. Упав на колени, я стянула ленту с его холодной руку. Затем ещё одну и ещё, наматывая их на мою гораздо более тонкую руку.

Ещё одна — ещё одна — а затем взрыв магии бросил меня на тело Сула. Земля задрожала.

Безумный смех Ксавьера эхом разнесся по плато.

Я вскочила, натянув пятую ленту на руку, и побежала к демону-магу.

Обладая силой, Ксавьер вспышкой за вспышкой бросал магией в двух демонов, отчаянно пытающихся нанести ему удар. Им нужна возможность. Им нужен шанс.

Я подбежала ближе — достаточно близко, чтобы стать мишенью.

Ксавьер повернулся ко мне. Он махнул рукой в мою сторону, из его ладони вылетел шипящий шар малиновой силы.

И устремился прямо на меня.

— Ori tres! — закричала я, вскидывая руку.

Передо мной возникла волна искрящегося зелёного света. Взрыв попал в неё — и исчез в никуда. Заклинание отрицания.

Я повернула руку в сторону:

— Ori quattuor!

Со всех сторон полетели шипы цвета индиго, но я не прицелилась, и они промахнулись.

Ксавьер вскинул руки вверх — и воздух затрещал, зашипел, загорелся. Зуилас и Нашивер, бежавшие за ним, остановились, а затем попятились. Страх Зуиласа передался мне.

Все тело Ксавьера мерцало светящимися венами — из него во всех направлениях вырвалась воющая магия: расширяющееся кольцо смерти устремилось ко мне, Зуиласу и Нашиверу.

— Ori duo!

Воздух передо мной задрожал, повинуясь отчаянному крику. Атака приближающегося цунами отразилась, но остальная волна продолжала нестись. Малиновая сила поразила меня, и я стала одной сплошной болевой точкой. Я отлетела назад и рухнула, перекатываясь и кувыркаясь.

Смутно я поняла, что больше не двигаюсь и медленно моргнула. Над головой простиралось бледное утреннее небо, усыпанное белыми облаками.

Шорохи шагов. Мерцающий малиновый свет.

Надо мной возвышался Ксавьер. Он улыбался:

— Робин, ты чувствуешь это? Что его больше нет?

Я уставилась на него, грудь вздымалась от болезненного дыхания.

— По сравнению с payashē самцы демонов такие слабые, — его красные глаза светились, как пузырящаяся магма, бурлящая от безумия. — Сама посмотри.

Он махнул куда-то слева от меня. Я покачала головой и посмотрела на осыпающееся плато.

По граниту зигзагами пошли трещины, рассыпаясь на куски обломков. Среди них лежала неподвижная фигура. Зуилас, повёрнутый лицом вниз. Недалеко от него на груде камней лежал Нашивер, одно крыло которого было скручено, что создавало карикатуру на его обычную элегантность.

— Слабые, — повторил Ксавьер, и моё внимание снова переключилось на него, — Прямо как ты.

Я увидела это странное волнение в его багровых глазах — и поняла, что это не безумие. Это была payashē, запертая внутри него, отчаянно бьющаяся против этой тюрьмы из плоти и души. Яростно борющаяся против человека, укравшего её силу.

— Я — Красный Король, — лихорадочно прошептал он, протягивая ко мне руку, над которой образовался потрескивающий шар, — Самый могущественный маг в истории.

— Ты, — хрипло произнесла я, — монстр. Ori novem!

Холодная магия покалывала мою ладонь, и я вскинула руку вверх. Длинный фиолетовый гарпун, который Сул использовал против Зуиласа, вспыхнул ярким светом, когда я воткнула его в живот Ксавьера.

Он ахнул и отшатнулся назад.

— Daimon hesychaze!

На груди завибрировал инферно. Лучи силы ударил по нему, затем отскочил, принимая форму.

Зуилас взмахнул когтями, и у Ксавьера не было шанса выпустить на волю свою магию. Быстрый удар, брызги крови, хруст костей — и самый могущественный маг в истории упал на землю. Его конечности спазмировали.

Я приподнялась на локтях, заставляя себя смотреть, как корчится призыватель. Как его дыхание вырывалось из разорванного горла. Как его глаза выпучились от ужаса и гневного отрицания. Как его конечности наконец замерли, а из лёгких вырвался последний хрип.

Меня наполнила скорбь по убитой payashē. По крайней мере, её смерть была быстрой — ей не пришлось быть закованной в теле Ксавьера.

Он был мёртв — я отомстила за родителей. Я ожидала большего, чем тихое облегчение с оттенком горя, но его смерть не могла вернуть моих родителей.

— Робин.

Зуилас упал на колени и прижал меня к груди. Холодная дрожь его магии пробежала по мне, пока он проверял мои раны, не обращая внимания на кровь, капающую с его разорванной одежды.

Раздался шум приближающихся шагов. Зуилас напрягся, затем поднялся на ноги, поднимая меня за собой. Вместе мы повернулись лицом к Нашиверу.

Демон Дират остановился в нескольких шагах от нас. Он легонько прикоснулся к амулету Валиир, висевшему у него на шее, затем снял его и протянул.

Зуилас вырвал его из хватки демона, крепко сжав цепь в кулаке. Ни один из демонов не заговорил.

Глубокая трещина разрезала землю под нашими ногами. Все трое из нас смотрели через плато — на трещины, испещрившие массивную гранитную плиту, которая образовывала вершину холма.

Раздался очередной треск, который звучал, как выстрел. Затем послышался скрежет, плато слегка сместилось.

Нашивер развернулся, взмахнул сломанными крыльями, и бросился от нас прочь. Зуилас схватил меня за талию и помчался вслед за демоном Дират. На одну ужасную секунду я задумалась, от чего мы бежим.

А затем я увидела розовое свечение впереди и поняла, что мы бежим не от чего-то. Мы бежим к порталу.

Плато было повреждено. Камень двигался — и всё, что потребуется, — это одна трещина в массиве заклинания, и портал будет разрушен.

Нас пронзила сила, когда Зуилас побежал к светящемуся массиву. Впереди маячил портал — тёмный круг более 4,5 метров в диаметре. Инопланетное небо по другую сторону портала посветлело до мутного кобальта.

Нашивер не замедлился, ни на секунду не засомневался. Он достиг края и нырнул головой в изображение чужого неба. Его тело провалилось и исчезло.

Зуилас резко остановился в шаге от портала. Я схватила его за руку, боль пронзила моё сердце.

Его взгляд метнулся от портала ко мне:

— Ты помнишь, что делать?

— Да, — захрипела я. Не могла говорить от горя и отрицания происходящего. Я порылась в кармане, расстегнула молнию и вытащила алхимический маркер. Узел массива, который мне нужно было изменить, находился всего в нескольких сантиметрах от меня.

По плато побежала ещё одна трещина.

— Amavrah, — произнёс он, надевая мне на шею амулет.

— Зуилас, — я прикоснулась к его лицу трясущимися пальцами, — Я люблю тебя. Я никогда тебя не забуду.

Его тёплая рука притянула меня за шею, и он прикоснулся лбом к моему лбу.

Затем он отстранился — тепло его прикосновения исчезло — и подошёл к краю круга. Он присел, хвост хлестал из стороны в сторону.

Он не обернулся, когда нырнул в тёмно-синее небо Ahlēavah.

Глава 33

Повествование от лица Зуиласа

Дом.

Запах песка. Недавнего дождя. Ночных холодных камней.

Я падаю, и всё вокруг вращается, и меняется, а затем подо мной появляется земля. Мои руки вдавливаются в красный песок. Закапываюсь в него пальцами, щупаю грубые песчинки. Вдох. Пробую его на вкус. Дом.

Смотрю вверх, пытаюсь прочувствовать обстановку. Нашивер где-то рядом. Впереди, сидит на коленях, склонив голову. С него течёт кровь, он ранен, крылья разорваны. Ему будет сложно исцелиться. Сможет ли он?

Неважно. Меня это не волнует.

Встаю на ноги. Боль. Кровь. Раны серьёзные, но не смертельные.

Ясное небо над головой — тёмно-синего цвета. Светлеет. На горизонте пробивается мягкий оранжевый свет, сияющий сквозь окружающий меня Ahlēvīsh. Их сила взывает ко мне. Kish lēvh. Стать духом. В них можно спрятаться и исцелиться.

Прячься, сражайся, прячься, сражайся. Это мой мир. Это моя жизнь в этом мире.

Поворачиваюсь. Круг, портал. Внутри него мягкое небо и бледный свет. Как и в видении Жрила, круг находится на разрушенном Ahlēvīsh. Его силу украли, трансформировали, превратили во что-то новое.

Она там — по другую сторону. Мягкая и тёплая. Красивая, нежная, глупая, безопасная. Она там — одна.

Она начала заклинание. Я это чувствую. Я чувствую её.

Падаю на колени в холодный песок. Призываю свою магию и создаю заклинание как на амулете Валиир.

Оно появляется. Круг вокруг портала, окружённый линиями. Руны описывают мост между мирами, между Ahlēa и человеческой магией. Другие руны нужны, чтобы его разрушить.

Сконцентрируйся. Всё должно быть идеально. Никаких ошибок. Мой Дом создал это, и сейчас я закончу призывы. Пришло время изменить Ahlēavah. Время прекратить эту магию, чтобы мой мир смог исцелиться.

Возможно payapis будет поражена. Стоит ли мне найти её, чтобы рассказать о том, что мне удалось сделать? О том, что я узнал? О том, что я потерял?

Может быть.

Сконцентрируйся. Впечатайся руками в песок. Сцепи зубы. Игнорируй боль. Не обращай внимания на приближающихся демонов. Они почувствовали нас и теперь идут посмотреть, кто вернулся. Новые Ivaknen.

Я — Ivaknen.

Странная мысль.

По другую сторону портала она начала читать заклинание. Её голос далёк. Тихий. Я почти не слышу его, хоть она и близко от меня. Но в то же время так далеко. До неё не достать.

Небо светлеет. За Ahlēvīsh, где возвышаются зазубренные скалы, оранжевый окрашивает синее небо.

Шаги приближаются. Затем останавливаются. На меня смотрит Нашивер.

— Что ты делаешь?

Хм. Слишком привык к человеческой речи. Его слова звучат как-то странно.

— Прекращаю это.

— Прекращаешь что?

Её голос становится громче, доносясь до меня сквозь портал. Боль в каждом звуке. Демонические слова, которые я помог ей выучить, дрожат, но она продолжает. Портал мерцает. Сила нарастает, сгущается.

— Я узнал, как люди призывают нас. И сейчас это прекратится. Навсегда.

Нашивер молчит.

Дыши. Сфокусируйся. Время пришло.

Мой голос соединяется с её голосом и громко звучит в ушах. Слова звучат твёрдо. Уверено. Они вытекают из меня — я запомнил всё, что показал амулет. Не все слова понимаю. Жрил был стар, умён, опытен. Он знал магию, которой я не владею. Он создал магию, которой я никогда не научусь.

Другие уже здесь. Я чувствую запах многих Домов. Это место расположено близко к центру Ahlēavah. Близко к Naventis. Только здесь часто пересекаются пути разных Домов.

Игнорируй их. Сконцентрируйся.

— Не подходите!

Нашивер отдал команду. Остальные замешкались. Уставились вопросительно. Требовательно. Злость. Они видели портал. Они хотят его разрушить.

— Не подходите! — прорычал Нашивер. — Он разрушает человеческую магию, что призывает нас.

Устанавливается тишина, в которой слышен только мой голос. Ещё немного. Слова срываются с моих губ. Почти готово.

По порталу пробегает дрожь, исходящая с другой стороны. Ксавьер повредил землю, и она разрушается. Времени не осталось. С человеческой стороны её голос повышается, когда она произносит последние слова.

Теперь моя очередь.

Небо светлеет, когда я наполняю силой заклинание под моими руками. Вся моя сила. Всё, что у меня осталось. Наполнить ею заклинание. Всё. Малиновые огни, вспышки. Портал дрожит.

— Evashvā vīsh, — триумфально кричу я. Отчаянно.

Из заклинания вырывается красный свет. Тот же свет проникает в голубое небо внутри портала. И тот же свет наполняет вокруг меня Ahlēvīsh. В моих ушах грохочет магия — слишком тихая, чтобы её услышал кто-то другой.

Красное свечение исчезает. Нас укутывает тишина.

А затем появляется солнце.

Золотые лучи скользят по красному песку и падают на мою кожу. Яркие, нежные и тёплые. Vayanin.

Портал темнеет. Дрожит. Он закрывается, внешний край устремляется внутрь, часть человеческого неба превращается в кристалл.

Vayanin.

Запах дома. Песок под ногами. Живительное солнце. Ahlēavah. Мой мир.

Я этого не хочу.

Я хочу её.

Портал сжимается. Магия почти ушла. Секунды. Менее секунды. Некогда двигаться, прыгать, нырять в исчезающий круг неба.

Но я это чувствую. Как Ahlēvīsh, но не совсем.

Инферно.

Мы всё ещё связаны.

Kish lēvh. Стать духом.

В одно мгновение мое тело смягчается, превращаясь в тепло и свет, и в тот момент, когда портал исчезает, я прыгаю навстречу угасающему зову.

Меня встречает странная пустота инферно. Я снова выпрыгиваю, нащупывая землю. Моё тело трансформируется. Твёрдый камень под ногами. Ярко. Солнце в моих глазах слишком яркое. Прищуриваюсь. Вдох.

Чувствую запахи человеческого мира. Их камни, их грязь, их деревья.

И её запах. Робин. Он наполняет мой нос, такой сладкий и манящий, припорошенный болью.

Смотрю вниз. Вот она — сидит на коленях, сгорбившись под гнётом печали. Её лицо повернуто к моему, её глаза расширены. Глаза цвета неба. На её щеках мокрые следы. Слёзы. Она плачет.

Рядом с ней Амалия — грязная и раненая. Она держит Робин за плечи. Амалия тоже уставилась на меня.

Падаю на колени, броня ударяется о землю с резким звуком, эхом отражаюется по каменистой местности.

— Amavrah.

Моя избранная.

Её трясёт. Она протягивает руку, но не касается меня.

— Зилас?

Она неправильно произносит моё имя. Три слога, не два. Иногда она забывает.

Тянусь к ней. Хватаю её. Прижимаю к себе, обнимаю её маленькое, хрупкое тело. Когда я держу её, она в безопасности. Она дрожит ещё сильнее.

— Зуилас, ты… ты вернулся. Ты… — она смотрит мимо меня — на портал.

Мне не нужно смотреть, чтобы знать, что он исчез. Запах Ahlēavah уже растаял, как дым.

Её маленькие ручки хватают меня за плечи. В её глазах слёзы, лицо исказилось от разных эмоций:

— Зуилас, как ты вернёшься домой?

Дом. Место, которое я всегда знал и всегда ненавидел. Всегда самый слабый, всегда прячущийся, всегда сражающийся. Я хотел большего, чем то, что я мог видеть перед собой. Payapis это поняла. Она научила меня, как стать чем-то большим, как иметь больше.

И я наконец-то нашёл то, что искал — здесь.

— Это неважно, — отвечаю я Робин. Исчез страх перед будущим, которого я никогда не хотел. — Потому что я хочу быть с тобой.

Эпилог

Четыре месяца спустя

Царапая ручкой страницу, я накропала несколько быстрых строк и закрыла книгу. Кожаная обложка сияла в жёлтом свете настольной лампы, и я провела по ней пальцами.

В апреле, через шесть недель после смерти Ксавьера, Амалия и дядя Джэк вместе со мной отправились на кладбище, где были похоронены мои родители. В первую годовщину их смерти мы вместе посидели у их могил и поговорили. Душевно поговорили — о прошлом, настоящем и будущем.

Когда мы ушли, Амалия подарила мне эту книгу — мой первый гримуар.

— Ты теперь настоящий чародей, — сказала она. — Нельзя отменить целый класс магии, и, при этом, не иметь собственного гримуара.

Улыбаясь этому воспоминанию, я наклонилась и сунула гримуар в большой рюкзак, стоящий рядом со мной. Затем порылась в его содержимом, убедившись, что ничего не забыла. Мой гримуар путешествовал со мной, но гримуар Атанас и его смертельно-опасные секреты надёжно хранились дома. Когда я вернусь, я продолжу его копирование и перевод.

Мой телефон разразился громким звуком входящего видеозвонка. Я коснулась экрана, и отобразилось лицо Амалии. Её волосы были скручены в беспорядочный пучок, а сама она сидела, плотно закутавшись в тёплый махровый халат.

— Доброе утро, — сказала она, и тут же прикрыла зевоту рукой, — Прости.

— Всё нормально, — смеясь, ответила я. — Спасибо, что встала так рано ради меня.

— Не хотела пропустить разговор с тобой, — потёрла она глаза. — У вас там ещё раньше, да?

— Пол шестого утра, но я уже привыкла рано просыпаться.

Она пробормотала что-то о пытках, а потом чуть громче сказала:

— Так что, вы выдвигаетесь прямо сейчас?

— Да, я уже всё собрала, — откинулась я на спинку деревянного стула. — Масштабная вечеринка намечена на сегодня?

— Это будет буйство. Все в гильдии шептались об этом неделями. Я искренне удивлена, что они не испортили сюрприз.

И то верно. Гильдия Ворон и Молот была известна своей неспособностью хранить секреты, по крайне мере, от членов собственной гильдии.

— Передавай всем привет. И не опаздывай!

— Не опоздаю, — закатила она глаза.

— На прошлое собрание ты опоздала так сильно, что оно закончилось прежде, чем ты туда явилась.

— Я была занята работой! Кстати, Дариус отнёсся тогда ко мне совершенно несправедливо. Это же он заказал для гильдии десять полных комплектов вышитой заклинаниями одежды. И это он хвастался моими работами перед главой гильдии Рыцари Пандоры, который захотел новый прототип.

— Так что, бизнес процветает? — улыбнулась я.

— С такими темпами мне придётся нанять помощника, — она внимательно уставилась на меня. — Если только ты не захочешь подзадержаться у нас на парочку недель после этого путешествия.

— Нет, — довольно ответила я.

— Однажды тебе надоест путешествовать, — вздохнула она.

Не думаю. Я взглянула на открытую дверь позади меня, затем перевела взгляд на телефон:

— Как там дядя Джэк?

Она застонала, откинувшись на диван:

— Однажды его прикончат!

— Что ты имеешь в виду? — мои глаза расширились от её признания.

— Он пошёл и… ах!

Видео закрутилось, когда она чуть не уронила телефон. Она поправила его, показав Носочка, стоящую у неё на коленях, прижав уши к устройству.

— Привет, Носочек, — проворковала я.

Её зелёные глаза не мигая смотрели в камеру, как будто упрекали меня за то, что я так долго отсутствовала, или же упрекали за то, что я забрала её любимого демона.

— Так что там утворил дядя Джэк? — с тревогой спросила я.

— Его нанял ОМП.

— Что?

— Да, в качестве консультанта по всей этой фигне с Демоникой, — Амалия почесала Носочка за ушком. — Просочилась информация, что призыватели больше не могут призвать демонов, и началась всякая херня.

— Они только сейчас это поняли? Прошло уже 4 месяца!

— Да, но ты же знаешь, что призыватели — народ хитрый? Никто из них не хотел признавать, что потерял способность призывать демонов. Все они прощупывали своих конкурентов, извинялись перед клиентами и занимались прочей ерундой. Потребовалось время, чтобы они поняли, что никто из них не в состоянии призвать демона.

— Хм. Так, а причём тут дядя Джэк?

— Призыватели начали впадать в отчаяние, поэтому стали экспериментировать и комбинировать ритуалы призыва с другой магией и тому подобным. Папа помогает ОМП расправиться с ними, пока всё это не вышло из-под контроля.

— Ах.

— Да. Кто бы знал, что он когда-нибудь найдёт применение своим теневым талантам. Он полагает, что всё это утихнет через год или около того. Просто нужно подождать, пока они сдадутся, — ухмыльнулась Амалия. — Мы могли бы ускорить процесс, сказав ОМП, что призывы прекращены навсегда, но Дариус говорит, что они разберутся с этим самостоятельно, и что он не хочет привлекать к тебе внимание. Особенно после… всего.

«Всё» — это обвинения в незаконной Демонике и в незаконном контракте. Но маскировка Зуиласа окупилась. В битве за Ворон и Молот десятки свидетелей видели меня, но не моего демона. Не имея возможности подтвердить, что я совершила что-либо противозаконное, отдел магических преступлений снял с нас все обвинения.

— Я больше не хочу привлекать к себе внимание ОМП, — согласилась я. — Не хочу, чтобы в моём деле было указано, что именно я ответственна за конец Демоники.

— Скажи? Кстати о конце Демоники. У папы есть теория, что, когда подрядчики поймут, что не могут заменить своих демонов, они будут гораздо бережнее к ним относиться. Это означает, что большинство демонов смогут пережить своих подрядчиков и отправятся домой.

— Было бы отлично. Не могу представить, что в конце концов больше не останется ни одного подрядчика.

— Да, понимаю тебя, — она погладила шёрстку котёнка, когда та растянулась на её коленях. — Хорошо, что это больше не семейный бизнес.

Посмеиваясь, я снова взглянула на дверь, оценивая уровень освещения:

— Мне пора идти.

— Да, наверное, мне тоже. Пришёл мой заказ новой ткани, так что я могу сразу забрать его.

Новая ткань? Это практически гарантия того, что Амалия увлечётся шитьём и опоздает на вечеринку.

— Ты позвонишь мне на следующей неделе? — спросила она.

— Сразу же, как только окажусь в зоне действия сотовой сети.

— Поверить не могу, что ты вот так просто собираешься отправиться на неделю в джунгли, — скривилась она в тревоге. — Это сумасшествие!

— Мы не просто так будем бродить по джунглям. Мы хотим увидеть водопад Анхель. Самый высокий водопад в мире, ты помнишь об этом?

— Ой, ну насколько замечательным может быть водопад? Стоит ли он того, что ты будешь постоянно снимать с лодыжек пиявок?

— Я купила носки, запах которых отпугивает пиявок. И да, он стоит того.

— И ты собираешься залазить на все эти типи?

— Тепуи, — поправила я её.

— Да, эти столовые горы, о которых ты мне говорила.

— Я расскажу тебе всё на следующей неделе, — закатив глаза, ответила я. — До связи.

— Через неделю, — согласилась она. — Ой, и не забудь ответить Зоре на её сообщение. Она сказала, что Дрю и Венера сводят её с ума вопросами о том, когда ты вернёшься домой, чтобы вы все встретились.

— Я уже написала ей. Просто они хотят, чтобы я привела Зуиласа, и тогда они забросают его вопросами.

— Ну конечно же они этого хотят, — отметила она. — Не каждый день тебе выпадает возможность поболтать с демоном.

— А ты не так весело реагировала, когда узнала, что Зуилас может говорить, — фыркнула я.

Она отмахнулась от моих слов:

— Ладно, иди уже. И передавай от меня привет этому рогатому козлу.

Я закончила разговор, засунула телефон в водонепроницаемый чехол и положила в рюкзак. Затем схватила со стола последний предмет и поспешила на выход.

Я вышла на открытую веранду, где тонкие бревенчатые колонны поддерживали крышу. За перилами виднелась горстка деревьев с искривленными стволами и широкими навесами, а также пышная зелёная трава, переходящая в широкую гладкую поверхность Рио-Каррао. На противоположной стороне, вырисовываясь на фоне восходящего солнца, из земли поднимались тепуи — тонкие облака цеплялись за их плоские вершины.

Между двумя колоннами был натянут плетёный гамак, на котором под золотыми лучами утреннего света возлежала знакомая фигура. Длинный тонкий хвост свисал с гамака — его зазубренный кончик то и дело лениво подёргивался.

Я ступила босыми ногами на каменную плитку, и моё лица осветила улыбка.

Зуилас запрокинул голову, чтобы рассмотреть меня, его багровые глаза слабо светились, а восход солнца освещал одну сторону его лица. Моя улыбка расширилась до усмешки, когда я подбежала к нему и качнулась в гамаке вместе с ним.

Его рука обняла меня, когда я прижалась к нему и открыла большую книгу с фотографиями. Его фотоальбом, каждая страница которого посвящена разному пейзажу.

И мы собираемся увидеть их все.

Мы начали с горы в Орегоне, на которую я обещала, что он сможет подняться. К этой странице в книге была приклеена наша фотография на этой горе. Правда, на ней я была одна. Демоны, как выяснилось, были слишком волшебными, чтобы отображаться на фотографиях. Но это Зуилас сделал снимок с помощью моей камеры, так что он тоже присутствовал на фото, хоть и не был виден.

К страницам в книге было прикреплено несколько других фотографий, а в моём гримуаре / журнале были стопки заметок о том, куда мы отправимся дальше.

Дядя Джэк наконец, отдал мне моё наследство и научил меня вкладывать деньги — вкладывать их на законных основаниях. Я не хотела слышать о его более «творческих» начинаниях. Денег от страховки жизни моих родителей, продажи дома моего детства и бонуса ОМП, который я получила за убийство Тахеша, хватит мне на очень долгое время.

И это просто отлично, потому что я не хочу беспокоиться о работе. У нас с Зуиласом запланировано слишком много мест, которые нужно увидеть, в том числе и сегодняшнее место назначения.

Я подняла книгу с пейзажем. Небольшой текст внизу страницы гласил: «Сальто Анхель, Венесуэла».

— Ты готов к этому?

— Хм, — он слегка наклонил голову, — Она высокая. Мы взберёмся на неё?

Я перевела взгляд с картинки на него и обратно:

— Зуилас, этот водопад высотой 979 метров. Я знаю, что мы взбирались на гору в Орегоне, но это — отвесная скала. И она слишком высокая!

— Слишком высокая, — фыркнул он. — Но зачем смотреть, если можно взобраться, na?

Прищурившись, я узнала упрямый блеск в его глазах. Ну, по крайней мере, у меня есть 32 км джунглей, чтобы отговорить его от этой идеи.

Я резко захлопнула книгу:

— Ты хочешь свериться с картой?

— Я помню карту, — он забрал книгу из моих рук, — Не волнуйся, amavrah. Будет весело.

— Не будет, если в это весело входит подъём на почти тысячеметровую скалу, — пробурчала я.

Он положил книгу рядом с гамаком:

— Ты собрала вещи?

— Да. Можем выдвигаться, как только ты будешь готов.

Он перевёл взгляд на золотой горизонт и плывущие облака:

— Ещё нет.

Я устроилась рядом с ним, наблюдая, как на горизонте размываются оттенки золота. Его рука обняла меня, гамак покачивался на лёгком ветру, благодаря которому не так сильно чувствовалась повышенная влажность воздуха.

Такое утро и было причиной моего раннего подъёма. Независимо от того, где мы были, Зуилас хотел выйти на улицу, чтобы наблюдать восход солнца — желательно со мной рядом с ним.

Когда солнце осветило плоские тепуи, он повернулся ко мне. Он уткнулся носом в моё горло, и я откинула голову, чтобы дать ему лучший доступ. Его зубы легонько прошлись по ложбинке между шеей и ключицей.

Внутри начал нарастать жар, предвкушение покалывало нервы.

Он прикусил кожу и снова уткнулся носом горло, его рука скользнула по моему боку и начал дразнить грудь, поглаживая её сквозь тонкую рубашку. Когда моё дыхание участилось от его прикосновений, он скатился с гамака и унёс меня обратно в нашу комнату.

Несколько мгновений спустя мы оказались в постели, и он сорвал с меня одежду.

Иногда мы занимались любовью медленно, неторопливо, страстно. Он исследовал каждый сантиметр моего тела — каждый раз как в первый раз — его руки и рот были ненасытными.

В других случаях всё было совершенно по-другому. Это было похоже на наш первый раз — жёсткий, быстрый, агрессивно доминирующий. Он прижимал мои руки, держал меня за бёдра, входил глубоко — снова и снова — пока я не оказывалась за гранью удовольствия.

И часто одно сразу следовало за другим, потому что оказалось, что демоны немного отличаются от человеческих мужчин. Оргазм не означал завершение. Он всегда был готов к новому раунду, и я неизбежно уставала раньше него.

Этим утром всё было медленно, захватывающе и головокружительно. После этого мы быстро приняли душ, оделись и положили альбом с фотографиями в мой рюкзак.

Я заплатила за проживание в отеле, затем пересекла ухоженный газон и вышла к тропинке у берега реки.

Зуилас ждал меня с рюкзаком в руках. Он стоял на солнце, одетый в чёрные брюки-карго и свободную рубашку с длинными рукавами ярко-алого цвета, который затемнял красные оттенки его кожи. Он отказался от доспехов после нашей первой поездки, отдав предпочтение комфорту. Должна сказать, его безупречное тело в одежде часто сбивало меня с праведного пути.

Его рога закрывала бейсболка, а глаза — солнцезащитные очки. Его хвост обвивался вокруг талии, и единственной странностью в его внешности были босые ступни. Он ненавидел обувь.

Когда я освободилась, он отвернулся от реки и усмехнулся, сверкнув острыми клыками. Смеясь, я побежала к нему.

Венесуэльский тропический лес был густым и диким, дороги не было. Покинув крошечный городок, который был последней цивилизацией на десятки километров, мы рискнули отправиться в джунгли, путешествуя по широкой реке.

Вокруг нас возвышались деревья, увитые виноградными лозами, а гниющие опавшие листья укрывали лесную тропинку. Я восхищалась листьями размером с мой торс, крошечными яркими цветочками, похожими на сжатые губы, и мотыльками с гигантскими пушистыми крыльями, охватывающими обе мои руки. Зуилас постучал по спине очень недовольного гигантского броненосца, очарованный его бронированным телом, и провёл более часа, наблюдая за муравьедом, сбитый с толку его длинным языком. Когда мне надоедало ходить, он нёс меня, ведь жара джунглей давала ему бесконечную выносливость.

Ночью мы повесили гамак между деревьями, и я спала в его руках, накинув на нас москитную сетку — не то чтобы ему это было нужно. Насекомые не могли проткнуть его жёсткую демоническую кожу.

На следующее утро мы преследовали ягуара, забрались в навес, чтобы присоединиться к стае сбитых с толку туканов, и устроили соревнование по взглядам с очень большой змеёй — хотя это вышло совершенно случайно.

К ночи я услышала далекий рёв падающей воды. Мы снова спали в гамаке, и я пообедала сухим пайком, который взяла с собой. В еде нуждалась только я — а кушала я мало, так что продуктов я взяла совсем немного.

Восход солнца просачивался сквозь деревья, когда мы выдвинулись в путь, ориентируясь на шум водопада. Лес был густым, скрывая вид впереди. Затем, буквально через пару шагов мы вышли из тропического леса.

И вот он.

Стоя рядом с Зуиласом, я смотрела на самое величественное зрелище, которое я когда-либо видела.

Тепуи возвышался почти на тысячу метров, его вертикальные стороны представляли собой смесь тускло-коричневого и яркого сиенского камня. Водопад Анхель хлестал с вершины, падая так далеко, что вода испарялась, не достигая дна. Облако тумана скрывало основание горы.

Мои пальцы сжались вокруг его. Никакая фотография не могла передать это зрелище. Никакое изображение не могло передать размер, масштаб, влажную жару джунглей, рёв воды, жужжание птиц и насекомых, запах жизни и гниения, привкус воды, принесённый легким ветерком.

До Зуиласа всё, что я знала, были лишь слова на страницах книг или фотоальбомов. И я наивно полагала, что этого достаточно.

Я и представить не могла такого момента. Год назад идея о том, что я проведу три дня в походе по джунглям, чтобы увидеть самый высокий водопад в мире, была абсурдной. Моё робкое, неконфликтное, непредвзятое «я» рассмеялось бы над этой затеей, а затем сразу же вернулось бы к книге, которую оно читало.

Я любила читать, любила знания, любила книги. Но книги были дополнением к реальной жизни, а не её заменой. И без Зуиласа я бы никогда этого не поняла.

Он стоял рядом со мной и широко раскрытыми глазами смотрел на высокую гору и стремительные потоки воды. Было ли что-нибудь отдалённо похожее на это в его мире? Были ли там величественные пейзажи, которых он никогда не видел?

— Зуилас? — взглянула я на него.

— Хм? — ему потребовалось мгновение, чтобы оторвать взгляд от водопада.

— Это того стоило?

Его ошеломлённое красотой природы выражение лица стало более резким, глаза скользнули по моему лицу — затем он улыбнулся той мягкой, довольной улыбкой, которая заставляла меня таять внутри.

— В моём мире только тьма, холод и страх. Возможно однажды я вернусь туда, стану Ivaknen, буду растить сыновей, расскажу payapis, что мне удалось изменить Ahlēavah.

Мой взгляд упал на его грудь, где под рубашкой покоился Амулет Валиир с инструкцией по созданию портала в его мир.

— Но прежде чем я вернусь в те холодные ночи, — продолжил он, — я хочу провести с тобой каждый рассвет. Нет ничего лучше этого. Даже если я никогда не вернусь, это неважно.

Странное чувство сжало грудь в тиски.

— Ты беспокоишься о том, что я потерял? — он одарил меня волчьей ухмылкой, — Amavrah, у меня есть всё, что я хочу.

Всё, что он хочет. Будущее, которое он хочет. Я предложила ему провести со мной всю мою жизнь — и он согласился.

Я протянула руки, и он крепко прижал меня к себе, согревая в своих объятиях.

— Ты прав, — сказала я, затаив дыхание от изумления перед бесконечным завтра, ожидающим нас — Я слишком много беспокоюсь.

— Да.

— Наверное, я просто zh’ūltis.

Раздался его хриплый смех:

— Если бы ты была ahktallis, ты бы сюда не пришла.

Я прищурилась:

— Что ты имеешь в виду?

Он перевёл взгляд на водопад, всё ещё прижимая меня к себе:

— Мы взберёмся на него.

— Нет, мы не будем этого делать.

— Будем. Будет весело.

— Что бы ты ни подразумевал под словом «весело», ты ошибаешься.

Он ухмыльнулся, оторвал меня от земли и бросился к высокой горе, всю дорогу игнорируя мои протесты.

Много часов спустя я сидела рядом с Зуиласом и слушала грохот водопада, наполняющий мои уши. Нам открывался вид на бурлящую воду, струящуюся с обрыва всего в нескольких метрах от нас, и километры за километрами тропических лесов, залитых золотым светом заката. Я вынуждена была признать, что он был прав.

Подъём на водопад и правда был весёлым — ужасающим, но весёлым. И ужас был не такой уж большой ценой за это неописуемое зрелище.

Положив голову ему на плечо, я улыбнулась темнеющему небу, готовая к нашему следующему восходу и тому, что он принесёт.