Умри ради меня

25

Мы вышли из дома около девяти часов и сели в машину, ожидавшую нас. Я забилась на заднее сиденье рядом с двумя девушками, которых я видела в школе, а Джорджия устроилась на переднем сиденье и поцеловала в губы красивого парня, с которым я никогда прежде не встречалась.

Я знала, что Джорджия всегда так здоровалась с молодыми людьми, которые ей нравились, так что решила разузнать о подробностях позже. Джорджия представила нас друг другу.

— Лоуренс, он англичанин. Мэгс — ирландка. Ида — шведка. А это моя сестра Кэти, которой просто необходимо отлично провести вечер. Если она вернется домой скучающей, мне придется за это ответить. — Джорджия включила радио, и Лоуренс направил машину в сторону реки.

Нужный нам клуб находился в восточной части Парижа, в довольно примитивном окружении, но здесь находились излюбленные местечки художников, моделей и музыкантов, которые еще не сделали карьеру. Несколько баров в этом районе вошли в моду за последний год, и на тротуарах перед ними стояли маленькие компании в ультрамодной одежде; они дрожали от холода, куря на ветру.

Мы остановились перед каким-то зданием в переулке; дом, казалось, содрогался от оглушительной музыки, доносившейся изнутри. Перед дверью стоял здоровенный вышибала, в джинсах и белой майке-безрукавке, обтянувшей впечатляющие мускулы на его груди. Лоуренс прокричал что-то, заглушая рев музыки, и мужчина сделал шаг в сторону и распахнул перед нами дверь.

Внутри было огромное, как бальный зал, помещение, но вот высота потолка не превышала и восьми футов. Сбоку торчала кабинка диджея, а вдоль всей противоположной стены растянулась барная стойка, освещенная флуоресцентными лампами. Стены были выложены необработанным камнем, потолок поддерживали беспорядочно разбросанные колонны. Белые прожектора, установленные в углу делали неровные каменные стены театрально зловещими.

— Выпьем! — крикнула Джорджия, и мы все направились к бару. Лоуренс, говоривший с маслянистым английским акцентом, спросил, чего я хочу, и заказал нам обоим коку.

— Я — вечный водитель, — сказал он, подмигивая мне и улыбаясь.

Мы чокнулись стаканами, а потом повернулись спиной к стойке.

— Так вы с Джорджией?.. — заговорила я, предоставляя Лоуренсу продолжить.

— Нет, — возразил он, и от улыбки на его щеках появились ямочки. — Мне нравятся юноши.

— Так, поняла, — кивнула я, делая глоток из стакана, и мы принялись рассматривать помещение.

Я не уставала восхищаться великим даром Джорджии отыскивать совершенно новые, потрясающие местечки. В центре зала танцевали какие-то невероятно прекрасные люди, а другие стояли вокруг, приплясывая на месте. Я заметила в одном из углов знаменитую молодую актрису, окруженную поклонниками, а в большой нише в стене, на груде подушек, устроился солист из модной британской рок-группы.

Моя сестра стояла в нескольких футах от меня, целуя в щеку парня модельной внешности, когда я увидела чью-то массивную фигуру, пробиравшуюся сквозь толпу в нашу сторону. Люди хлопали этого человека по спине, а он продолжал двигаться к нам.

Когда он оказался уже в нескольких футах от Джорджии, она поставила свой стакан на стойку бара и вскинула руки, а мужчина подхватил ее за талию и поднял в воздух.

— Джорджия, моя соблазнительная южная красотка! — сказал он, опуская мою сестру на пол.

Я улыбнулась. Мы никогда не жили на юге, но тем не менее вопрос представлялся спорным. Джорджия с толком использовала те каникулы, которые мы проводили в родных краях мамы, чтобы научиться говорить с тем густым, тягучим акцентом, с каким могла бы говорить Скарлет О’Хара, продавая свои нижние юбки. И когда у Джорджии было соответствующее настроение, она пользовалась своим искусством, а заодно и своим именем, чтобы создать впечатление, будто происходит из какого-то куда более экзотического места, чем Бруклин.

Мужчина наклонился, чтобы поцеловать Джорджию в губы. И то, что этот поцелуй длился на целую секунду дольше, чем те, которыми сестра одаряла других, заставило меня заподозрить в этом человеке некую особенную личность.

Взяв мужчину за руку, Джорджия подтащила его ко мне. Теперь я, наконец, смогла рассмотреть его как следует, и только теперь обнаружила, что в нем соединилось все то, чего искала Джорджия в кавалерах. Ростом он был не меньше шести футов и пяти дюймов и при этом выглядел как нечто среднее между серфером и футболистом: выгоревшие на солнце светлые волосы и загорелая кожа, и при этом такая мускулатура, что он наверняка мог бы в одиночку пройти любую линию защиты на поле. Карие глаза мужчины были такими светлыми и прозрачными, что напоминали замороженный соус из сливочного масла и жженого сахара. А то, как он по-хозяйски обнимал Джорджию, укрепило мои подозрения.

— Наконец-то мы встретились! Младшая сестра Джорджии, да? Кэти? Я много о тебе слышал. А ты не говорила мне, что она такая хорошенькая, Джорджия!

Моя сестра ответила протяжно, на южный манер:

— А зачем бы мне было это делать? — Повернувшись ко мне, она сказала: — Кэти, это Люсьен. Он владелец этого бара.

— Приятно познакомиться, — откликнулась я.

Люсьен сжал плечи Джорджии и наклонился к ее уху, что-то шепча. Потом, выпрямившись во весь рост, подозвал бармена.

— Прелестная Джорджия Браун, — присвистнул Лоуренс, стоявший рядом со мной. — Теперь всю ночь — бесплатная выпивка. Твоя сестра просто волшебница.

— Я знаю, — кивнула я, наблюдая за тем, как Люсьен целует руку моей сестры перед тем, как позволить взволнованному менеджеру увлечь себя в толпу. Но он еще успел усмехнуться и подмигнуть мне.

В зале появилась компания неряшливых молодых людей; они пробирались к бару. Лоуренс наклонился ко мне и сообщил:

— Внимание, хулиганы! Эти ребята — новая группа в городе, и самая нервная.

Я вздохнула.

— И наверняка они тоже друзья Джорджии.

Лоуренс улыбнулся и кивнул. Бандиты уже подошли к нам. Один из них молча взял Джорджию за руку и вытащил на танцевальную площадку. Она наклонилась к нему и что-то сказала на ухо, а потом улыбнулась мне, когда один из компании шагнул ко мне и сжал мою руку.

— Алекс! — прокричал он, смахивая с глаз длинные волосы.

Мы танцевали рядом с Джорджией и ее приятелем довольно долго, пока звучали две следующие песни. Горящие голубые глаза Алекса и его заигрывающая улыбка заставили мое сердце снова забиться. То, как одобрительно парень смотрел на меня и как он улыбался, показывали, что он не против был бы выступить в роли моего «парня для вечеринок». Он был хорош собой. Он был человеком. Так почему же я не могла расслабиться и наслаждаться моментом?

Я, наконец, наклонилась к Алексу, чтобы сказать, что мне хочется пить. Он с сожалением посмотрел на меня и изобразил губами сексуальный поцелуй, когда я пошла прочь. Я же мысленно дала себе хорошего пинка за собственную глупость, но я знала, что больше мне не выдержать. Ни сегодня. Ни в другое время. До тех пор, пока лицо Винсента не выветрится из моего охваченного болью сознания.

К тому времени, когда я добралась до барной стойки, Лоуренс уже куда-то исчез, но бармен, увидев меня, машинально налил еще стакан коки. Я взяла его и отошла в сторону, чтобы сесть на огромную кожаную подушку у стены.

Прислонившись спиной к холодному камню, я несколько минут всматривалась в похожее на волны движение перемещающихся людей, а потом закрыла глаза. И позволила музыкальному ритму ввести свой мозг в некое подобие транса. Но через несколько секунд рядом со мной раздался низкий мягкий голос:

— Устала?

Открыв глаза, я обнаружила Люсьена, который схватил другую подушку и устроился рядом со мной. Я улыбнулась. Сейчас он уже не выглядел таким жестким, как в тот момент, когда пробирался через толпу, но все равно вокруг него словно витала едва заметная аура вечной мерзлоты. Я решила, что обладание одним из самых модных баров в городе наложило на него свой отпечаток.

— Не то чтобы устала, просто не хочется танцевать.

— Понятно. А у сестры Джорджии есть кавалер?

«Да, этот парень весьма прямолинеен…»

— Ох, нет, — ответила я. — Не в данный момент.

— Что ж, — заявил Люсьен, потирая руки для большей выразительности. — Отличная новость для моих друзей.

— Э-э… я вообще-то не выставлена на продажу.

— Но ты же не будешь возражать против того, чтобы знакомиться с какими-то людьми? — Он вскинул лохматую светлую бровь.

— Вообще-то…

Не желая слышать моего ответа, Люсьен встал, забрал мой опустевший стакан и унес к бару, и тут же вернулся с новым, полным.

— Ты должна прийти с Джорджией на вечеринку, которую я устраиваю через пару недель. Здесь будут все, кто хоть что-то собой представляет. — Он присел передо мной на корточки и протянул мне стакан: — И ты тоже будешь!

Он легонько похлопал меня по плечу, но я отреагировала неожиданным для себя образом: невольно отпрянула. По тому, как напряглось его тело, когда он вставал на ноги, я поняла: он это заметил.

«Да что со мной происходит?» — выругала я себя, сама удивленная не на шутку. Человек просто вел себя по-дружески… наверное, я просто слишком уж отвыкла от общества. Но прежде чем я успела сказать что-нибудь такое, что могло бы загладить неловкость, Люсьен уже отвернулся и заговорил с каким-то человеком, нетерпеливо ожидавшим его внимания. Я отпила глоток коки и проверила свой сотовый; еще не было и полуночи.

Встав, я пробралась между танцующими к Джорджии. Она бросила на меня озабоченный взгляд, и я покачала головой:

— Извини, Джорджия. Как-то мне все это… Пойду домой!

Мне пришлось кричать, чтобы она расслышала меня сквозь грохот музыки, и еще я махнула рукой в сторону двери, на тот случай, если она все равно не расслышит.

Джорджия кивнула.

— А ты не боишься возвращаться одна?

— Возьму такси.

Джорджия коротко обняла меня, а потом что-то сказала юноше, с которым танцевала. Он, улыбнувшись, взял меня за руку и повел через танцевальную площадку к выходу. Когда я получила в гардеробе свою куртку, он достал из кармана телефон и заказал для меня такси, потом вышел вместе со мной на улицу и подождал, пока рядом остановится машина.

— Спасибо! — крикнула я ему.

Он небрежно помахал рукой, уже возвращаясь к дверям клуба.

Открывая дверцу такси, я оглянулась на переулок и увидела Люсьена, стоявшего на улице перед дверью и говорившего по сотовому. Когда он поднял голову и встретился со мной взглядом, я вскинула руку, прощаясь. Он уверенно улыбнулся и отсалютовал.

Рядом с Люсьеном стоял худощавый молодой человек, и он обернулся, чтобы посмотреть, с кем прощается Люсьен, — но тут же поспешил встать ко мне спиной.

Я судорожно вздохнула, таращась на него, когда машина уже тронулась с места. Мне и секунды хватило, чтобы узнать юношу с горестным выражением лица. Это был Шарль.