Ультра

Глава двадцать вторая. Девушка из Подмосковья

//Сентябрь 2044 года//

— Всем привет! — Арман вошел в комнату последним. — Как лето прошло, ребята?

— Довольно-таки неплохо. — Марина была чему-то рада. — А это кто?

— Прасковья. — представилась Прасковья.

В комнате присутствует практически вся наша компания, помимо Лёвы, который по семейным обстоятельствам приедет только через неделю и Сёмы, который ещё не пришел.

— А чего здесь первашка забыла? — с недоумением и раздражением спросила Марина.

— Я собираюсь выйти замуж за Гектора. — тут же ответила Прасковья.

Издевается, паскуда. Мы должны были придерживаться другой версии, которая… Теперь совершенно полетела к хренам.

Почти все присутствующие знают всю предысторию, поэтому вопросов задавать не будут, а вот для таких как Марина была другая версия.

— Чего?! — воскликнул я.

— Шутка. — улыбнулась довольная Прасковья.

— А что все забыли на первом этаже? — в моей бывшей комнате появился Сёма. — Всем привет, ребята!

— Я вещички тут припрятал, хотел забрать. — Армаха подошел к тумбочке и сдвинул её в сторону, достав из подпольного тайника свёрток. — О, сохранились, родимые. Будете?

Развернув свёрток, он достал оттуда пакетик с конфетами.

— Ну ты и куркуль… — Саня принял конфету из рук Армахи. — Благодарствую.

— Кто-нибудь расскажет мне, откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идём? — задал вопрос Сёма. — То есть, куда дальше-то?

— После построения нужно идти на второй этаж, там нас ждут новые комнаты, поговаривают даже, что побольше этих. — поведала Аля. — Ну так? Идёмте?

Я напоследок посмотрел на Прасковью страшным взглядом, на что та беззвучно рассмеялась. Вижу, что своей "шуткой" она довольна. Ну, хотя бы здесь буду видеть её реже.

Довели новости, изменения, планы на учебный год, поздравили первокурсников, а также напутствовали на новые свершения. Отстояли своё и направились на второй этаж.

В коридоре встретил Марину.

— Гектор! — радостно воскликнула она. — Как каникулы?

— С довеском… — буркнул я.

Вошел в назначенную мне комнату. Внутри было две кровати. Плохой знак.

— Ах, ты уже здесь! — вошла за мной Прасковья. — Какую кровать выберешь, хозяин? Или сдвинем?

— Не зарывайся. — осадил я её. — Ты что, купила начальника института?

— Бери выше, в министерство. — гадливо усмехнулась она. Девушка вроде как красивая, но вот эти подлые повадки всё портят. — Мой папа оплатил оборудование пяти кабинетов по подготовке профессиональных сапёров, а это, прошу прощения, по десять миллионов каждый, поэтому Министерство обороны пошло на уступки, дало послабление дочери САМОГО Кипарисова, так жаждущей своей грудью третьего размера заслонить Родину от вероломных врагов… Так что, я скоро экстерном сдам экзамены за первый курс, там ерунда — в основном общеобразовательные предметы, которые я закрою на раз-два, со спецпредметами будет тяжелее, но есть же ты. А полигон будет засчитан за второй курс.

Ну да, а я уже начал забывать, где живу…

И снова курсантские деньки.

//Неделю спустя//

— Эй, Гектор… или, Троянец? — ко мне подошел Леонид.

Я сидел в своей комнате и готовился к началу занятий.

— Узнал? — задал я риторический вопрос.

С Лёвой, видимо, никто не обсуждал этот вопрос, да и, честно говоря, не до того. Но он неплохо продержался — неделю в неведении.

— Да ты реально не уступаешь сейчас по популярности своему неудачливому тёзке! Я только сейчас видос посмотрел! — рассмеялся Лёва. — Ещё и бабу себе прихватил, варвар-поработитель! Ха-ха!

— Ты мог оказаться на моём месте. — урезонил я его.

— Я МЕЧТАЛ оказаться на твоём месте. — поправил меня Лёва. — Двести миллионов просмотров! Девочка из одной из самых богатых семей России! Да ты круче рок-звезды!

— Может и тебе так же "повезёт" когда-нибудь. — пожелал я ему. — Хлопотная слава.

— Может и так. — Леонид покачал головой. — Но раз она тебе не нужна, что же ты не отказался от неё?

— Вот ты откуда узнал, что Прасковья стала моей… эм… стала моей? — спросил я.

— Армаха рассказал, когда я его спросил по поводу ролика. — улыбнулся Лёва. — А как ещё?

Я-то помню видео, которое выложили конченные. Его ловко смонтировали и моя беседа со Шрамиком осталась за кадром. Никто не знает, что именно я получил в "награду". Ну, кроме сокурсников, с которыми я ещё побеседую. Впрочем, оглашение этого факта почти никак не скажется на мне. Пусть конченые довольно закрытая субкультура, но кое-что люди о ней знают. Большая часть осведомлённых поймёт, что Прасковье некуда деваться, как и мне. Меня только сейчас начала напрягать эта ситуация с кончеными. Неужели всех устраивает текущее положение дел? Неужели, пока это не коснулось меня, и я говорил, что с этим ничего не поделаешь и всё нормально?!

— Все конченые страны знают о решении Шрамика. — объяснил я Лёве. — Они строго следят за соблюдением условий. Какой-то бзик из их №%анутого Закона джунглей. Сам знаешь. Так что мне действительно придётся либо возиться с ней до конца жизни, либо перебить всех конченых. Как вариант, можно отправить её восвояси, но тогда она и пары дней не протянет. Оставлю пока что всё как есть. Она не проблемная, пока что…

— С этого ракурса я ещё не смотрел… — Леонид даже как-то расстроился. — Сочувствую.

— Ладно, я пошел. — спохватился я. — Будет неловко опоздать на свой первый предмет по выбору…

— Что взял? — заинтересовался Лёва.

— Конструкторское дело. — ответил я. — Что же может быть важнее?

— Ну, тут можно поспорить, но я не буду. — Лёва встал с кровати Прасковьи, которая сейчас уже была на занятии. — Я Орудийные системы выбрал.

— Ну, поздравляю. — улыбнулся я печально. — Будешь на полигоне с перезарядкой орудий трахаться.

— Ладно, я тоже пошел. — Лёва пожал мне руку. — Увидимся вечером.

— Непременно.

Потекли курсантские деньки, недельки, месяцы…

//Три месяца спустя//

— Наш лучший курсант! — похлопал меня по плечу генерал-лейтенант Зверский. — Самостоятельно, в порядке личной инициативы, произвёл ремонт кухонных комбинаторов в столовой! Затем, возглавив группу единомышленников, отремонтировал уничтоженный на учениях УБР-43-12 “Харон”! Предметы знает на отлично, на полигоне получил поощрение за текущий ремонт той же машины и убыл домой на десять дней раньше! Летнюю сессию закрыл автоматом! Отличник, овладел техникой на высочайшем уровне, стрелковая и физическая подготовка на "отлично"! Если говорить как есть, его после второго курса можно отправлять как оператора УБР-43-12 “Харон” в войска! Наш лучший курсант!

Такое ощущение, будто он хочет продать меня подороже. Мы с генерал-лейтенантом стояли на ковре, а в его кресле сидел премьер-министр Российской Федерации Дмитрий Медведев. Старый, очень старый, но всё ещё бодрый.

— От него ржавчиной несёт, Гек. — прокомментировала Суо. — Очень старый.

Медведев задумчиво держался за подбородок и размышлял о чём-то своём.

— Тогда он нам подойдёт. — решил он наконец. — Собирай вещи, воин. Через три месяца будет оружейная выставка на полигоне Капустин Яр, ты будешь демонстрировать практическую эффективность новой модификации "Харона", УБР-43-13 "Харон-М". Есть вопросы?

— Задавай, смелее. — прибодрил меня Зверский.

— Какие будут боевые условия, товарищ премьер-министр? И почему именно курсант? — задал я два вопроса.

— Ха-ха… — задумчиво усмехнулся Медведев. — Не в бровь, а в глаз. Условия будут простыми: старые американские "Голиафы" и "Абрамсы", на дистанционном управлении. Ну и бронетехника попроще, всякие там БМП, БТР, всё натовское. Само собой, всё по-взрослому, с боевыми снарядами и ракетами. Почему курсант? Реклама. Там будут наши индийские, юговосточноазиатские и среднеазиатские друзья, которым мы покажем уровень подготовки наших подрастающих офицеров, чем простимулируем отправку ими своих абитуриентов в наши военные ВУЗы. Политика у нас такая — укреплять и поддерживать. Ещё какие-то вопросы?

— Разрешите выбрать второго курсанта самостоятельно? — попросил я. — Как второго оператора?

— А что за курсант? — уточнил Медведев.

— Прасковья Кипарисова. — ответил я.

Да, хрен его знает, сколько там это всё продлится, как бы конченые не усмотрели в этом…

— А не дочь ли это того самого Кипарисова… — начал Медведев. — Точно, он же говорил об этом. Да, бери её. Хорошо.

Генерал-лейтенант напрягся.

— Можешь идти, курсант Мизамидис. — добродушно отпустил меня Медведев. — Надо же…

//Через час//

— Вот ты подстава, Мизамидис! — Зверский был… озверевшим. — Я думал тебе в пару Пуговичкина поставить! Он ас на "Хароне"! А ты эту мажорку пропихнул! Подставить меня захотел? Она же ничего не соображает!

— Не могу согласиться, товарищ генерал-лейтенант! — заявил я уверенно.

— Вот не надо мне тут примерного курсанта включать! — махнул рукой Зверский. — У тебя с ней шуры-муры какие-то?

— Никаких шур-мур, товарищ генерал-лейтенант. — открестился я. — Но я лично занимался подготовкой курсанта Кипарисовой, по особой программе, поэтому она готова. Могу продемонстрировать хоть сейчас.

— Что за подготовка такая, Мизамидис? — слегка заинтересовался чуть поостывший Зверский.

— Лучше увидеть. — я взглянул на наручные часы. — Я её три месяца интенсивно готовлю, результаты можете увидеть, если пройдёте со мной в подземный ремонтный цех.

— Ну веди, Вергилий.

//Институтский ремонтный цех. "-5" этаж//

Прасковья двумя манипуляторами робота-погрузчика вставила двигатель в моторный отсек "Гюрзы", среднего броневика общего назначения. Задачка не из лёгких, но она уже набила руку на тренировочных платформах.

— Там же сложность с зигзагообразным входом заранее вкрученных крепёжных болтов в специальные пазы отсека… — генерал-лейтенант удивил меня познаниями в ремонтном деле.

— Так точно. — подтвердил я. — Она матчасть уже два месяца как знает наизусть.

Суо может, Суо может, всё что угодно…

Мне стоило целого мотка нервов привести Прасковью к повиновению и заставить читать пособие по мнемонике. Сначала эффекта не было, я даже отчаиваться начинал, но потом вникла и втянулась. Конечно, она не добилась таких выдающихся результатов как близняшки Синицыны, но запоминание массивов технической информации у неё больше проблем не вызывало.

— Интересно… — протянул Зверский. — И откуда такая тяга к знаниям у начинающей прожигательницы жизни? Я ведь её заранее со счетов списал.

— Особый подход и особая программа, товарищ генерал-лейтенант. — ответил я.

— Интересно… — начальник института открыл на планшете таблицу успеваемости Прасковьи. — Как я и ожидал, просела в успеваемости, но потом начался рост. Сейчас отличница… Стрелковая подготовка хромает, но в технической она выше всяких похвал… Это хорошо. Ладно, берём её. Так будет даже нагляднее — два младшекурсника будут выгоднее смотреться при демонстрации качества нашего образования. Надо, надо вырывать гранты из лап Михайловского и Можайского… А то совсем с фондами… Ты ничего не слышал, понял, Мизамидис?

Зверский так увлёкся размышлениями, что выдал вслух информацию о положении дел института. Чего я знать совсем не должен.

— Так точно! — ответил я.

— Сам премьер-министр будет на выставке, поэтому жду от вас максимальной самоотдачи. — напутствовал меня генерал-лейтенант и указал на увлеченно возящуюся с "Гюрзой" Прасковью. — Иди и учи.

— Есть.

Я спустился вниз, Зверский остался наверху.

— Поздравляю, через три месяца мы едем в Капустин Яр. — "обрадовал" я Прасковью.

— А что это такое? — недоуменно спросила она, опуская на пол башню "Гюрзы".

— Ну ты даёшь… — вздохнул я. — Это военный полигон, который…

//Три месяца спустя. Полигон "Капустин Яр"//

Сейчас вроде как весна, но что-то не чувствуется. Снег кругом, обжигающий ветер…

Мы с Прасковьей расположились в одном номере, что несколько покоробило персонал, так как они явно ожидали двух здоровенных детин, которым всё равно где спать. Нам тоже параллельно, но физиономия у метрдотеля вытянулась. Мест всё равно уже не было, так как сюда давно заехали всякие послы, представители, атташе и прочие, поэтому никто не стал ничего менять.

— Так и не посмотришь на мою попу? — Прасковья переодевалась, глядя в зеркало. — Ты ни разу на меня не посмотрел. Ты же не из этих?

— Было бы на что смотреть. — я старательно пялился в телевизор, сохраняя безразличное выражение лица. — Методичку ДСП[21] изучила?

— Ещё в самолете. — подтвердила Прасковья.

"Харон-М" — это глубокое переосмысление старого "Харона". Модернизация коснулась приборов обнаружения противников, оружия, ходовой части и системы защиты. Внутри всё так же, поэтому переучить операторов стандартного "Харона" — раз плюнуть.

— Одевайся быстрее, через десять минут мы должны быть в "Гюрзе". - поторопил я Прасковью. — И соберись, нельзя облажаться.

— Да не кипишуй, я собрана, боеготовна и предельно внимательна. — заверила меня Прасковья.

Через десять минут мы уже неслись по снегу в десантном отсеке "Гюрзы".

Посреди заснеженной степи стоял "Харон-М". В качестве дополнительного нововведения в нём имелся также оптический камуфляж, затрудняющий визуальное обнаружение, что сейчас и демонстрировали нашим международным партнёрам. Покрытие "Харона-М" перетекало, принимая серую окраску, почти сливаясь с окружающим серым снегом.

— Операторы, занять места согласно боевому расписанию. — раздался нейтральный женский голос со стороны "Харона-М".

По нормативу забравшись в машину, мы заняли свои места: я — первого оператора, а Прасковья — второго.

Сразу же я завёл двигатели, а Прасковья перехватила на себя систему управления вспомогательным вооружением и задней полусферой защитных средств. Активируя поочерёдно системы, я обнаружил натыканные повсюду микро-камеры, поэтому почувствовал себя участником тупого реалити-шоу.

— Внимание, активирована бронетехника условного противника. — сообщил нам динамик. — Приготовиться к бою.

Да, техника противника будет настоящей, с боевыми снарядами и ракетами, а пилотировать её будут имитационные дроиды, в свою очередь управляемые живыми операторами.

Я нажал на кнопку пуска обзорных ракет. Таких ракеток в боекомплекте "Харона-М" около тридцати тысяч. Маленькая, размером с карандаш, она испускает импульсы когда-то совершенно секретного излучения в радиусе двух километров. Это излучение считывалось специальным радаром, который транслировал объемную картинку в визор обоих операторов. Операторы таким образом видят всю картину и уничтожают попавших в зону действия противников. Такие ракетки висят в воздухе по тридцать минут, выпускать их можно сотнями. От них не укроется никто.

Есть и более классические средства наблюдения, на них можно полагаться, но раз дают такую возможность, почему не воспользоваться крутой примочкой?

— Чисто. — доложила Прасковья.

Я начал движение. Бот преодолевал овраги и всхолмья так, словно их нет. Местность вокруг изрыта воронками, окопами, насыщена неразорвавшимися снарядами и обломками техники. Очень кстати игнорирование "Хароном-М" особенностей местности.

— Цель: прорваться сквозь оборонительный рубеж противника и производить контроль местности до особого распоряжения. — голос в динамике стал каким-то жёстким.

— Слышала? Значит, волны будут. — я активировал основное вооружение.

До рубежа мы добирались минут тридцать. По нам сразу же открыли огонь. Я взял на прицел ДОТ с противотанковой пушкой. Очередь из 30-мм автоматической пушки искромсала содержимое ДОТа. Из окопов открыли огонь дроиды-ракетчики. Похоже, сейчас сдают экзамены и операторы дроид-пехоты. Дорогие штукенции, честно говоря, сразу видно, что не экономят на демонстрации. Сейчас мы их в кремниевую пыль сотрём…

Та же 30-мм пушка, ведомая моей рукой, разметившей цели, в считанные секунды прошлась вдоль окопа и разорвала таких экономически невыгодных дроидов. Их вообще против тяжелой техники применять нельзя. Вот когда дело происходит пехота на пехоту, тогда да… А сейчас — без шансов.

Ракеты, которые успели выпустить дроиды, были уничтожены системой активной защиты.

Из укрытий выехали танки армии США М1А2SEP V6 "Абрамс". Выехало двадцать целей, которые открыли огонь из пушек и ПТУР.[22]

Ракеты были снесены, а сдвоенная 100-мм автоматическая пушка в автономном режиме выбила танки с поля — на каждый танк потребовалось по одному тандемному снаряду. Слишком старые на "Абрамсах" системы активной защиты.

Танки как вид вооружения уже почти ушли в прошлое. Но лебединая песня их ещё не спета.

Рубеж мы преодолели и "Харон-М" пустился в бег по условному тылу врага. Через пятнадцать километров я отобрал самую ровную площадку для организации обороны и активировал развертывание. С внутренней стороны ног машины слезли дроны-строители и в бешеном темпе начали развёртывать оборонительный периметр.

Они выносили из грузового отсека крупнокалиберные турели, миномёты, противотанковые турели, заградительные щиты, сеяли повсюду мины и растягивали колючую проволоку. Десять минут — периметр закончен. Дроны заняли исходные позиции.

Запущенные ракеты сразу дали понять — будет потно.

На нас надвигались силы врага в количестве двухсот танков разных модификаций, кучи броневиков с противотанковым вооружением и около тысячи дроидов-пехотинцев. Сразу стало шумно и ярко.

"Харон-М" ощетинился отодвинутыми подальше от корпуса бронеплитами. Стрелять начали сразу — активная защита справлялась с ракетами, но кумулятивные снаряды, к слову, почти бесполезные против бронирования любого "Харона", взрывались на отведённых щитах. Я уничтожал танки, а Прасковья справлялась с броневиками. Дроиды-пехотинцы на этом фоне растворились как-то незаметно. Просто автоматическая система уделила им немного времени и они исчезли. Когда бронетехника закончилась, наступила пауза.

— Активировать противоартиллерийский режим! — приказал я.

— Есть! — среагировала Прасковья и защёлкала переключателями.

Я не прогадал. Раздался рокот канонады и вокруг начали взрываться крупнокалиберные снаряды.

В полусфере вокруг "Харона-М" снаряды не взрывались. Тысячи сенсоров отслеживали снаряды и по ним мгновенно отстреливались сотни маленьких игломётов. Иглы повреждали снаряды и они либо детонировали в воздухе, либо падали бесполезными кусками металла со взрывчаткой.

Канонада закончилась через десять минут. Оборонительный периметр был разрушен, остался только один "Харон-М". На самом деле, мы ничем не рисковали — первый "Харон" попадал и в куда более худшие передряги, теряя почти всю функциональность, но сохраняя жизнь оператора.

— Сейчас будет основная волна, стисни жопу. — предупредил я Прасковью.

Как и ожидалось, ракеты "высветили" новую волну врагов. На этот раз были танки М44А2 "Вотел", дроиды-пехотинцы, упомянутые Медведевым "Голиафы" и китайские "Тип-230". "Вотел" — старинный ответ на нашумевший почём зря танк Т-14. "Вотел" ответил и продержался в войсках США целых десять лет, а потом они совсем отказались от применения классических танков.

"Голиаф" — первый серийный пилотируемый робот в истории, способный летать две с половиной минуты и носящий в себе ракету "Вдова". "Вдова" — реально вершина технологической мысли середины тридцатых годов. Эта ЭМИ-ракета пробьёт броню "Харона-М" и запустит внутрь импульс, который пережжёт всю электронику несмотря на все средства противодействия и защитные системы.

— Всё внимание на "Голиафы". - дал я указание Прасковье. — Сгорит электроника — считай погибли.

Игломёты начали расстреливать 150-мм снаряды "Вотелов". Я в ручном режиме разрывал танки из спаренной пушки, а затем переключился на встроенные ПТУР. Автоматика превращала в пыль даже не пытающихся укрываться дроидов-пехотинцев, поголовно вооруженных германскими гранатомётами "Шрекмейстер", а я ждал хода "Голиафов".

Эти роботы взлетели и выпустили один единственный ракетный залп, перед тем как завалиться на землю обгорелым металлоломом. Время замедлилось. Пять "Вдов" летели к нам, я лихорадочно стрелял по ним, игломёты их не достают, их надо было перевести в режим завесы, так как прицельны отстрел с ними не прокатит.

В последний момент, за доли секунды до попадания, я нашел экстравагантный способ избавления от ракет — противопехотная картечь. Активировал в последний момент — сугубо противопехотная хрень выстрелила во все стороны, "Вдовам" стало некуда маневрировать, так как они специально направились в область брюшка "Харона-М", где встретились с картечным ответом. Миссия, считай, выполнена. Пронесло…

— Упс… — произнесла Прасковья.

— Что? — не понял я.

— Ракетки кто-то сбивает! — ответил она. — Упс… Предпоследняя упала.

— Никого не вижу. — осмотрелся я, запуская серию из сотни ракеток.

— Они, видимо, этого и добиваются. — поделилась Прасковья. — Что будем делать?

— Подождём, увидим кто это. — я сосредоточился на всех доступных датчиках.

Тишина. Ничего не происходило. А затем появилось белое пятно. Камеры показывали, что белое пятно примерно в километре от нас. От него отделились другие белые пятна и направились в нашу сторону. Системы обнаружения не подавали сигнала, их как бы ничего не тревожит. Это явно какое-то крутое оружие.

— РЭБ. - сообщила мне Суо. — Рекомендую ручной режим, снова картечь.

Я активировал полный ручной режим для всех двадцати картечниц левого борта. Потратил залп на пристрелку, зато следующим залпом снёс целых два объекта. Ещё два залпа и все семь мелких белых пятен исчезли. Осталось только большое.

— Чем будем бить? — спросила Прасковья.

Белое пятно совсем банально начало садить по нам из какой-то обычной пушки.

— Думаю, термобарические прокатят. — решил я, открывая ракетные шахты на крыше "Харона-М".

Самостоятельно выбрал место на карте и без промедления открыл огонь, добавив по тому же месту ещё и из всех орудий.

Будто молния сверкнула, а затем белое пятно на камерах разлетелось вполне себе чёрными дымящимися и горящими кусками.

— Курсанты, задание выполнено, отводите бот в ангар № 4. - раздался голос диспетчера.

— Принял к исполнению. — доложился я.

//Наблюдательная площадка//

— Ведите себя прилично, вас будут видеть сотни полномочных представителей десятков стран. — предупредил нас генерал-лейтенант Зверский.

Только физиономию тряпкой протереть успел, как оказался перед премьером.

— Мы возлагали на вас большие надежды… — ничего не выражающим голосом произнес Медведев. — И вы оправдали их полностью и даже больше. Отличная работа!

— Старая-старая ржавчина… — пробормотала Суо.

Медведев крепко пожал нам руки. Затем требовательно посмотрел на генерал-лейтенанта:

— Именно такого уровня подготовки мы ждём от вашего института, товарищ генерал-лейтенант.

— Приложу все усилия, товарищ премьер-министр! — Зверский молодцевато выполнил воинское приветствие.

— Можете быть свободны. — премьер отпустил нас.

Зверский указал на пассажирскую версию "Гюрзы". Раньше вживую таких хреновин не видел, но они есть — броневики переделанные типа как для гражданских. Мы сели в салон, генерал сел напротив.

— Ух, б№%дь, отмахались… — выдохнул он облегчённо.

— Мы нормально выступили, товарищ генерал-лейтенант? — слегка наивно спросила Прасковья.

— Нормально, б№%дь?! — выпучил глаза Зверский. — НОРМАЛЬНО?!

— Мы что-то сделали не так? — огорчилась играющая пай-девочку Прасковья.

— В смысле не так? — Зверский вытащил из мини-бара бутылку минералки и начал её открывать. — А, так я же вам не рассказал… По плану, демонстрация предусматривала только две волны техники и артиллерийский обстрел. А третью цель добавили тайно, даже я не знал. Я чуть не обделался, когда премьер сказал, что бой ещё не закончен.

— А что за машина хоть была? — спросил я.

— Это новейший китайский бот-убийца. — ответил генерал-лейтенант, улыбнувшись воспоминаниям. — Он выставлялся на этой выставке, а потом китайцы решили продемонстрировать его мощь в боевых условиях. Наши согласились и даже одобрили неожиданную атаку. Кстати, против вас выступал лучший андроид-оператор НОАК, и его уже не восстановить. Двадцать миллионов юаней псу под хвост…

— Почему китайцы были уверены в победе, товарищ генерал-лейтенант? — спросил я, садясь поудобнее.

— Потому что "Белый дух" невидим для большинства современных сенсоров. Прямую оптику сейчас никто не использует, она слишком легко ослепляется, а в электронной оптике "Белый дух" не виден. — объяснил Зверский. — И автоприцел, которым злоупотребляет большая часть армий мира, его не фиксирует и не наводится. Все наблюдатели были уверены, что вы растеряетесь и потеряете время. Ракеты были электромагнитными, аналогами "Вдовы", поэтому вам ничего не угрожало. Но вы сработали как надо, с чем вас и поздравляю. Мы утёрли нос товарищу по оборонительному блоку, который считает, что может делать технику, превосходящую нашу. Ряд среднеазиатских стран, Индия и Малазия выразили желание обсудить условия покупки партии ботов "Харон-М", поэтому демонстрацию можно считать успешной.

— А зачем их продавать? — не поняла Прасковья. — Вдруг их используют против нас?

— Это всё ещё "Харон", пусть и модернизированный. — объяснил я. — Это просто отполированная версия, а не что-то концептуально новое. Будь здесь современная техника, нас бы размотали.

— Верно говоришь, курсант Мизамидис. — похвалил меня генерал-лейтенант. — Пейте минералку, угощаю. И ещё. В институте получите овацию и награду. Премьер-министр велел не экономить бюджет и поощрить вас как следует, так что предвкушайте.

Овацию так овацию. Хотя бы узнаю, что это такое…

— В Древнем Риме, овацией встречали полководца, одержавшего значимую победу. — поведала мне Суо, которая знала, что я не знаю. — Твоя победа значима, но для триумфа придётся сделать больше.

//Институт. Через два дня//

Генерал-лейтенант стоял за трибуной и толкал вескую речь про важность дополнительных занятий и освоению непрофильных профессий. Также он объявил нас с Прасковьей лучшими курсантами второго курса и вручил грамоты. Вроде как не густо, но зато премию отсыпали — по тридцать тысяч. Это мне надо десять лет стипендию получать, чтобы такая сумма набежала, хех.

Для Прасковьи это утром позавтракать и заправиться, а для меня всё еще серьезные деньги, так что я был рад, а она не особо. Кажется, Зверский таким образом подчеркнул её роль в успехе — как ей тридцать тысяч погоды не сделают, так и она…

Ловко, но грубовато, я считаю. Она может и стерва, туповка ещё та, но старалась и выложилась на все сто. Впрочем, решения не я принимаю.

Торжественная часть закончилась. Зато начались поздравления, фотосессия… Вернулись в расположение только к отбою.

— Ну, как тебе испытание медными трубами? — спросил я у Прасковьи, которая легла на кровать прямо в парадной форме.

— Такого у меня ещё не было. — честно ответила она. — Изматывает.

— А я думал, что ты публичная персона, светская мажорка, акула феодосийского бомонда… — я начал снимать китель.

— Ой, вот не надо! — встала она с кровати. — Я просто убивала время! Всех волновали деньги моего отца, а не я! Мне было плевать на них.

— Поэтому ты развлекалась избиением случайных людей? — я снял штаны и повесил их на вешалку.

— Я не люблю об этом вспоминать. — отказалась продолжать тему Прасковья. — Я поддалась моде и хотела острых ощущений. Наркотики — не моё, крутые тачки и гонки быстро надоели… Чем мне ещё было заняться? Весь мир я объездила ещё до шестнадцати.

— А здесь тебя не тянет набить кому-то морду? — поинтересовался я, расправляя кровать.

— Только твою. — серьезно ответила Прасковья. — За то, что я оказалась здесь.

— Ты разве не хотела острых ощущений? — удивился я. — Да и потом, ты самостоятельно сделала всё, чтобы поступить сюда.

— Я поступила сюда только чтобы выжить! — выкрикнула она. — Это не значит, что меня нужно мучить тренировками и учёбой!

— Ты хотела разбить лицо моего брата молотком. — холодно произнёс я. — Сначала я хотел тебя убить, потом искалечить, а затем я просто избил тебя. Это не значило, что я тебя пожалел. Ты всё ещё в списке моих недоброжелателей, ничего не изменилось.

— Откровенно… — Прасковья была обескуражена. Ну или сделала вид.

— Ты стараешься недостаточно. Ты всё ещё та же мажорка, избивающая случайных людей ради острых ощущений. Как бы ты ни пыталась сойти за кого-то другого. — я ей никогда не верил, хотя она очень натурально играла пай-девочку. — Старайся лучше, или будь собой, мне плевать. А если желаешь острых ощущений, приходи в спортзал завтра в шесть вечера.

— Я приду и отделаю тебя, сучонок. — пообещала она зло.

— Мне нравится видеть твои искренние эмоции. — усмехнулся я.

//Следующий вечер//

— А-а-а! — Прасковья схватилась за вывихнутое плечо.

Я ударил её в лицо, она упала. Я схватил её за руку и вправил плечо обратно.

— А-а-а-х… — простонала она. — Ублюдок!

Удар в печень когда она почти встала. Она выдохнула, но не смогла вдохнуть. Захват ноги в замок и серия ударов кулаком по открытому бедру.

— Сдаюсь! — прокричала она, когда смогла набрать воздуха в лёгкие и застучала рукой по мату.

— Слабая, злобная, бесполезная. — произнес я раздельно. — Если имеешь хоть сколько-нибудь воли, приходи завтра. В это же время.

//Воскресенье. Феодосия//

На увольнение я полетел домой. Премия позволяла чуть-чуть помажорствовать, поэтому я решил себя побаловать.

— Опять она… — сказала мама вместо приветствия.

— Мне эту барышню с собой таскать тоже не особо нравится. — ответил я на это. — Привет, мам.

— Может бросишь её? — предложил Парис.

— Я, вообще-то, здесь! — Прасковья смотрела на всех возмущенно.

— Не, всё-таки жалко. — отказался я, бросив на неё сочувствующий взгляд. — Приложил слишком много усилий.

— Все за стол! — крикнул папа с кухни. — Жрать подано!

— Это же из… — Прасковья защёлкала пальцами. — Джентльмены удачи! Точно!

— Ого… — удивлённо закивал Парис.

Расселись за столом.

— Сынок, нам Парис тут передал кое-какую методичку. — начал папа. — Откуда ты её взял?

— Нашел. — усмехнулся я.

— Мы ею пользуемся потихоньку, очень полезная вещь, в работе помогает… — мама тепло улыбнулась. — В этом секрет твоего феноменального успеха?

— Только попробуй проболтаться. — предупредила Суо.

— Ага. — кивнул я.

— Ну, ты ведь не против, что мы… — папа замялся.

— Да нет, пользуйтесь на здоровье. — кивнул я.

Повисла неловкая пауза.

— Что-то ещё новенькое? — спросил я. — На работе?

— Всё хорошо, сынок. — ответил папа.

— Ложь. — произнесла Суо обличительно.

— Прозвучало неубедительно, папа. — улыбнулся я. — Мы же все свои, за исключением Прасковьи. Но она с нами в одной подводной лодке.

— Эх, тебя не проведёшь. — покачал головой папа. — Ей точно можно доверять?

— Нельзя. — ответил я. — Не в коем случае. Но секреты она раскрывать не будет, я так полагаю.

— Ты же знаешь, что мы не просто сотрудники завода, да? — спросил папа.

— Да, давно догадался. — кивнул я.

— Так вот, мы играем не последнюю роль в одном проекте… — папа замолк, решая, что говорить, а что нет. — Да, проекте. И нам положена определенная охрана, точнее, усиленная охрана. ФСБ, как я думаю, или ещё кто-то. Я их никогда не видел. Ну так вот… Кажется, кого-то расстреляли у нас в подъезде. То есть, там чисто, никаких следов, но внезапно в подъезде произвели полный ремонт, заменили лампочки, проводку и полностью сменили кафель. Ну и соседи говорили, что скорая за кем-то приезжала. С полицией…

— И никто ничего не видел? — уточнил я.

— Никто. — ответил папа. — Ты ничего не знаешь об этом?

— Ну, у меня были проблемы с определенными индивидами под новый год, меня даже наказали за это, но я не думал, что полезут к вам. — ответил я.

Вот дерьмо. Ублюдки решили достать меня через родных. Думал, что до этого не дойдёт. И слишком топорно. То есть, не будь у дома скрытой охраны, всё прошло бы гладко, у нас дверь чисто символическая, надо заменить на композитный сплав. Вот ублюдки. Надо решать проблему.