Угроза эволюции

Глава 3.3

Дневной бриз с моря принёс прохладу, приглушив дыхание жары. Остановившись в тени огромного дерева, которое по земной традиции именовалось пальмой, я скинул с головы капюшон лёгкой чёрной ветровки, входившей в летний комплект "полевой" формы ликтора. Поправил волосы, собранные в короткий хвост.

Набережная, уставленная столиками многочисленных летних кафе, была отсюда видна как на ладони. Я позволил псиэм-восприятию легко и незаметно плыть над землёй, едва задевая отголоски и отблески чужих чувств, стремлений, желаний. Как всегда, хотел прикоснуться, понять, но не встроиться. Пёстрый узор людских эмоций не затягивал меня, хотя и привлекал разнообразием красок и смыслов.

Но искал я один конкретный след.

Вот о чём не решался думать в кабинете Вартимуса, будто опасаясь, что он прочтёт мои мысли. Ещё будучи в Фармине, я понял, а потом и получил подтверждение по некоторым своим каналам, что Вивьен Септимус, моя загадочная альсеида, прячется именно в Нова Аркадии. Здесь она скрывалась от бывших коллег по Институту нейроисследований, желавших отомстить ей за то, что в прошлом году помогла мне раскрыть их масштабный заговор. Желание найти девушку стало важной причиной, по которой я с интересом воспринял перевод в эту провинцию.

Так уж сложилось, что где бы я ни служил, помимо основных обязанностей в свободное время выходил на одиночную охоту. С этой своей азартной страстью ничего не мог поделать, инстинкт потомственного ликтора был в крови. Но здесь, в Нова Аркадии, я вёл поиски только одной альсеиды. Моей! Той, к кому испытывал весьма интересные чувства, и которая, нежданно приехав ко мне в Фармину, ошарашила подозрением, что её отцом мог быть Публий Диль Варрус. С нашими чувствами и подозрениями о возможном родстве нужно было разбираться. И потому я искал свою Виву.

Конечно, если по ходу дела натыкался на кого-то из "клиентов", отрабатывал по полной. Но казни не были в приоритете. Я нырял в глубокое псиэм-море курортного города и плавал как хищная рыба, сужая круги, чтобы ухватить желанную добычу — малозаметный псиэм-след моей альсеиды, который она умела хорошо скрывать.

На это ушло немало времени. В Нова Аркадию я прибыл в середине квартуса — аналога земного апреля. На всех освоенных людьми планетах по традиции и для удобства сообщения с метрополией старались придерживаться условной системы двенадцати месяцев, естественно, с поправками на реальную продолжительность года. Период обращения Нова Ромы вокруг Децимы был несколько дольше земного года, и потому из положения вышли, "расширив" себе лето. За порядковым квинтусом, пятым месяцем, следовали три длинных месяца, получившие имена арахнус и инсектус — в честь доминирующей местной живности, а также венчающий лето триумвиус — в честь системы тройной звезды, в которой состояла Децима со своими более далёкими от нас сёстрами — Ноной и Мортой. Ну а затем уж, как и на Земле, не соответствуя своим порядковым номерам, шли септембус, октавус, новембус и децимус.

Сейчас, в середине инсектуса, курорт был заполнен толпами отдыхающих. Псиэм-море бурлило яркими эмоциями съехавшихся к морю обычному жителей столицы и всех провинций Romanus orbis. Тем труднее было в нём отыскать единственный нужный след. Но мои терпение и концентрация вместе с желанием устроить Виве такой же сюрприз, какой она преподнесла мне в Фармине, нагрянув совершенно неожиданно, дали результат.

— Поймаю. И не отпущу, — пробормотал я, повторяя то, что когда-то сказал Вартимусу, поставившему задачу в первый раз отыскать эту странную альсеиду. — Где-то там, Арах.

Паук лениво пошевелил конечностями, что выглядело как плавное колебание линий чёрно-зелёной татуировки на руке. Его псиэм тут же обострил моё восприятие, и я потянулся к одному из кафе с фиолетовыми столиками. Вивьен явно выбрала его неслучайно, предпочитая этот цвет, свойственный её псиэм-образу.

Она была не одна. Чувствовался чей-то неровно пульсирующий, будто нервный и неуверенный псиэм. Я подобрался ближе, не выходя из тени пальм и тщательно маскируя собственный след.

Мужчина с прилизанными волосами и короткой бородкой что-то увлечённо рассказывал сидящей напротив Вивьен, явно стараясь произвести впечатление. Девушка слушала и вежливо кивала, но в её позе и псиэм-волнах читалась отстранённость. Я мысленно хмыкнул: вряд ли парню что-то светило.

Решил не вклиниваться, понаблюдать. Встреча закончилась через несколько минут — явно раньше, чем хотелось бы бородатому. Вива улыбнулась ему улыбкой, которой на сто процентов подходило название "дежурная", парень встал и, пробормотав что-то ещё напоследок, свалил к морю. Девушка не проводила его взглядом, явно углубившись в собственные мысли. В стоящем перед ней бокале с ярким освежающим коктейлем медленно таял лёд.

Мои шаги были лёгкими и неслышными, псиэм — спокойным и невесомым. Удалось подойти почти вплотную, когда девушка вдруг вздрогнула всем телом и резко обернулась, моментально поймав мои глаза в фокус своего взгляда. Обалдевшего, обрадованного! Её щёки раскраснелись, псиэм-выплеск донёс гамму красок и целый спектр эмоций. Губы еле слышно прошептали моё имя.

Как всегда в её присутствии, меня захлестнуло с головой ощущение чего-то очень близкого. Подошёл и встал рядом, глядя сверху вниз.

— Отшила ухажёра? — я усмехнулся.

— Вежливо распрощалась с информатором, — в тон мне ответила Вива. — А что, ревнуешь?

— Мне нельзя, — с нарочито серьёзным видом я покачал головой. — Опасно. Если начну к кому-то ревновать, его же Арах сразу прикончит.

Вива засмеялась, посмотрев столь привычным нежным взглядом.

— Я соскучилась, — тихим, каким-то почти детским голосом сказала она, взяв меня за руку и прижавшись щекой к ладони.

— Это взаимно, — ответил я, гладя другой рукой её шикарные чёрные волосы.

Потом сел рядом, подвинув стул ближе. Вива окинула меня взглядом больших зеленовато-жёлтых глаз. Я знал, что выгляжу для неё непривычно. Во всём чёрном, несмотря на летнюю жару, с трёхдневной щетиной на лице, которое привыкла видеть гладко выбритым. Волосы стали короче, виски, которые перестал брить, заросли. Черты лица стали резче, постоянная сосредоточенность на служебной эффективности давала о себе знать.

Девушка тоже чуть-чуть изменилась. Явно похудела, хотя и раньше была стройной. Псиэм-волны стали более задумчивыми. Будто в ней поселилась некая грусть, которая отступила только сейчас — с моим появлением. Её глаза светились, хотя в них и таилась печаль.

— Что же раньше со мной не связалась, раз скучала? — спросил я, прищурившись. — Знала ведь наверняка, что я в городе.

— Конечно, знала, — улыбнулась она. — Мои источники в Конгрегации всё ещё на связи, твой перевод мимо меня не прошёл. А связаться собиралась позже, когда буду окончательно кое в чём уверена. Сегодня, собственно, вот только что получила для себя подтверждение.

— Что я тебе нравлюсь больше, чем этот бородатый полудурок? — засмеялся я.

— Нет, не такое подтверждение, — Вива тоже засмеялась. — Что ты мне больше нравишься я и так уверена. А вот информацию бородатый полудурок ценную принёс. Подтвердил моё наблюдение, которое тебе будет интересно.

— Поделись, — сказал я, кладя руку на стол так, чтобы девушка могла коснуться её своими пальцами.

Уж это мы могли себе позволить в любом случае. Нам обоим хотелось большего, это было очевидно. Но нельзя было сбрасывать со счетов подозрения о том, что двадцать пять лет назад, будучи именно здесь, в Нова Аркадии, мой отец мог позволить себе нечто большее с женщиной, родившей после этого прекрасную дочь. Мы с Вивой смотрели друг на друга глазами, в которых плескались весьма неоднозначные яркие чувства, не имеющие права на существование, если мы всё-таки окажемся братом и сестрой. Но я решил не начинать с этой темы. Вива тоже.

— Как помнишь, моя карьера в Институте нейроисследований была окончена после того, как я сдала вам руководителя проекта "Буддхи", — начала Вива, неосознанно поглаживая мои пальцы. — Скрывшись здесь, я через некоторое время по подложному псиэм-ID устроилась работать в лабораторию по производству искусственного заменителя крови. Ну, знаешь, для медицинских нужд. Такой суррогат уже многих спас при срочных операциях. Включая ваших раненых ликторов, кстати. Так вот, им для насыщения суррогата псиэм-компонентой потребовался как раз специалист по неокогнитивистике с опытом работы в сфере псиэм-исследований. Я подошла. Но ты знаешь, я люблю глубоко копать. На Земле есть такая слеповатая хрень… как там её?

— Крот, — подсказал я с усмешкой.

— Вот-вот. Я — идеальный крот. Как и в своём Институте, здесь тоже раскопала за пару месяцев что-то мутное. Кровью они занялись неспроста.

Я вмиг посерьёзнел и весь обратился в слух. В последнее время мне везло на всякие мерзопакостные тайны. Да и Вива превосходно умела их ловить.

— Оказалось, что это ширма, — подтвердила мои опасения девушка. — Мало того, что на минус первом этаже здания этой конторы оказалась нычка, где проводят массовые инсекциклы, так ещё и выяснилось наличие более глубокого уровня. Вот этот мой несостоявшийся ухажёр, которого ты видел, сегодня как раз подтвердил, что там проводятся эксперименты, которые я уже давно предполагала.

Арах требовательно сжал предплечье. Мне тоже стало невероятно интересно. Что может быть ещё круче, чем инкубатор апгрейда? Вопросительный взгляд был красноречив, и Вива продолжила.

— Сиор, там проводят эксперименты по переливанию крови альсеид обычным мальчикам! — псиэм Вивы донёс вспышку её гнева, и я вспомнил, как сильно моя замечательная альсеида переживает за детей. — Помнишь, я рассказывала, что сыновья альсеид наиболее стойки при попытке ввести их в инсекцикл?

Я кивнул. Дети, прошедшие насильственный инсекцикл, по задумке должны были усиливать сверх обычных лимитов радикализацию контролирующих их взрослых инсектантов — так называемых отцов-кураторов. Но мы до сих пор не знали, был ли уже хоть один ребёнок, выживший при слиянии с насекомым и включённый в такую схему.

— Как понимаешь, сыновей альсеид не так уж и много, а частые их похищения могут вызвать подозрения у Конгрегации, да и жандармерии, — продолжила Вива. — Поэтому, видно, эти мерзкие уроды решили попытаться повысить выживаемость обычных мальчиков в инсекцикле, переливая им значительные объёмы крови альсеид, испытывая на совместимость. Но принимает её детский организм плохо. Опять мучения детей!

Девушка заскрипела зубами и сжала кулаки. Я нежно погладил её запястья и послал успокаивающую псиэм-волну. Прекрасно её понимал.

— И ты снова не можешь это так оставить, — не вопрос, а констатация.

— Конечно! — воскликнула Вива. — Твари поганые!

— Значит, Братство жнеца продолжает работу, — задумчиво резюмировал я. — А тот хрен из столичной мэрии, которого мы взяли, вовсе не был единственным и неповторимым, без которого всё Братство развалилось.

— Выходит, нет, — кивнула девушка, немного успокоившись.

— Значит, нужно что-то делать. Давай координаты, мы их накроем и перебьём.

Вива покачала головой, смотря мне в глаза:

— Я так поняла, что переход на скрытый уровень настолько хорошо замаскирован, да и двери там такие мощные, что вы пока найдёте да взломаете, они успеют замести следы и свалить по подземке.

— Какие варианты? — спросил, уже догадываясь, что она предложит.

— Я войду в доверие, как смогла в институте, и проникну туда. В нужный момент — открою дверь и встречу тебя.

Этого я и опасался. Сжал её руку.

— Вива, ты очень сильная, но… Там и посильнее могут быть. Точнее, поопытнее в схватках.

— Сиор, знаю, переживаешь за меня. Спасибо! Но других вариантов нет, ты же понимаешь. Заявитесь туда сразу штурмовой группой, они заблокируются и сбегут. Без шансов. Я справлюсь. Пожалуйста, не сомневайся во мне.

— Никогда в твоих способностях не сомневался. Хорошо, возьмём это как рабочий сценарий. Но ты альсеида, а эти из Братства… хм, мужиков предпочитают. Может, во всех смыслах, кстати. С чего они тебе настолько доверятся?

— Придётся использовать женское обаяние, — усмехнулась Вива. — Вон, бородатый же клюнул, например.

Видя взгляд моих прищуренных глаз, поспешила уточнить:

— Без каких-либо близких контактов, естественно. Ты же знаешь, я морально устойчива. Разве что вот с тобой не особо устойчива… — девушка вздохнула.

— Со мной же можно. И нужно, — по привычке отреагировал я.

И тут же мы замерли, пристально глядя друг другу в глаза. Вспомнилась основная тема — наша, возможно, общая кровь.

— Как твоя белка? — спросил я про питомца Вивы, чтобы ненадолго оттянуть нелёгкую часть разговора.

— Очень привязалась к ней, — улыбнулась девушка. — Иногда буянит, но в рамках приличий.

— Познакомь как-нибудь, найду, чем её успокоить, — я подмигнул.

Псиэм Вивы выдал забавные образы, альсеида загадочно улыбнулась.

Мои же мысли уже застряли на самом беспокоящем вопросе. Я смотрел на девушку в лёгком красном платье, которое взгляд помимо воли откровенно снимал с неё, и понимал, что мои чувства и желания максимально далеки от братских. Да и её ответный взгляд был более чем красноречив.

— А зачем ты приезжала в Фармину? — спросил я неожиданно. — Можно же было через псиэм сообщить мне о всех тех подозрениях.

— Очень хотела тебя… увидеть, — Вива опустила глаза. — А ты не был рад?

— Был, ты же знаешь. Дело не в этом. Ведь получается, что даже несмотря на это подозрение, ты всё равно хотела…

Вива промолчала, но кивнула, прикрыв глаза и закусив нижнюю губу. Её пальцы снова погладили мои.

Нужно что-то решать! Как проверить без ДНК-теста, к которому по ряду причин мы пока оба не готовы? В голову пришла неожиданная идея.

Тайно, чтобы Вива ничего не почувствовала, я подал псиэм-сигнал Араху. Новый уровень родства с пауком-симбионтом открыл мне возможности, о которых раньше и не думал. Например, мы с ним могли скрытно проверить другого человека на потенциальную способность вступить в симбиоз с пауком. В отношении женщины это фактически означало тест на наличие крови ликтора, ибо только дочери моих коллег могли принимать Доминантное причастие. Понимал, что моя просьба неприятна: Араху больно это проверять, поскольку требует пусть краткого, но слияния не со "своим" человеком. Я проявил деликатность, дав понять, что для меня это важно по личным мотивам. Псиэм Араха выдал тревожные смыслы, но ради дела паук согласился.

Продолжая смотреть Виве в глаза, я взял её за пальцы, а некоторые линии чёрно-зелёной татуировки медленно перетекли с моей руки на её кожу.

— Ого! Это что-то необычное, — девушка переводила обалдевший взгляд с меня на свою руку.

— Ты ему нравишься, — улыбнулся я, с удивлением почувствовав, что боль Араха не так уж и сильна в этом случае.

— Чувствую его эмоции! — воскликнула Вива. — Никогда прежде… Как интересно! А ты так всё время чувствуешь, да?

— Я — гораздо сильнее. Он же моя неотъемлемая часть. И ты уже тоже.

Вива вздохнула и, наклонившись, прижалась губами к моей руке, по которой линии татуировки снова уползли вверх, под рукав.

Арах быстро всё проверил. Дал чёткий ответ: моя аномальная альсеида способна к симбиозу с пауком. Я максимально плотно запахнул защиту псиэма, чтобы ничем не выдать эмоций. Передо мной сидела дочь ликтора!

— Вива, скажи, пожалуйста, твоя мама была альсеидой? Или, вдруг, наоборот, ликтором Конгрегации?

— Нет, — девушка вновь подняла на меня глаза, в которых отразилась боль. — Обычной женщиной. Доброй, заботливой, самой лучшей. Вот!

Псиэм-выплеск показал мне образ: высокая, такая же стройная как Вива брюнетка с зелёными глазами, стоящая в обнимку с красивой девушкой-подростком. На юной Виве было сиреневое платье с весьма целомудренным вырезом, на шее на изящной цепочке висел кулон в виде буквы "W".

— Какие вы обе замечательные, — улыбнулся я. И тут же вновь стал серьёзен. — Прости, что спросил. Но я снова думаю о тайне твоего рождения. Значит, твоим отцом действительно был ликтор.

— Ты что-то проверил, да? — девушка потёрла тыльную сторону ладони, по которой прошлись лапы Араха. — Всё исследуешь меня без согласия…

— Извини, но нам нужно всё-таки разобраться с этим. Мы ещё в Фармине решили. Да, я проверил. В тебе кровь ликтора. Возможно, родная мне кровь, — я задумчиво потёр виски. — Что же, если наши чувства друг к другу должны пройти ещё и такое испытание, то пройдут.

— То есть, не уверен, что родная? — Вива сцепила пальцы, сильно нервничая.

— Нет, — быстро отозвался я. — Арах установил, что ты — дочь ликтора. Это мог быть мой отец. Или кто-то ещё. Ну, если только в твоём случае мы вновь, как с необычно высоким лир, не имеем дело с уникальной аномалией.

Я глубоко задумался. Публий Диль Варрус, погибший несколько лет назад в ходе невероятно сложного процесса по сильным альсеидам, занимал достойное место в Зале славы Конгрегации. Его уже не спросишь. Чёрные волосы Вивы действительно очень похожи на наши, фамильные. Иные сходства? Когда об этом предметно думаешь, подсознание само начинает выискивать таковые. Ненадёжно! Естественно, говорить со своей матерью о возможных детях отца на стороне я никогда не стану, это морально неприемлемо. Оставался, как ни крути, только ДНК-тест.

Я озвучил этот вывод девушке.

— Придётся мне нарушить запреты и либо сдать образец вне клиники Конгрегации, либо принести твой образец в свою клинику и договориться о молчании, — я развёл руками.

— Подумаем об этом чуть позже, ладно? — просящим взглядом Вива посмотрела мне в глаза. — Давай сначала разберёмся с подпольной точкой Братства.

— Хорошо, — я кивнул. — Попробуй втереться в доверие и найти путь на тот скрытый уровень. И тогда ты дашь мне… хм, возможность проникнуть глубже…

Псиэм Вивы выдал игривые смыслы.

— Только держи меня в курсе постоянно, ладно? — добавил я. — Не пропадай.

— Хочешь получать доклады? — улыбнулась Вива. — Но я же не сотрудница Конгрегации.

— Ты — моя сотрудница.

— Значит, мы два этих самых… как их… работающих без всякой субординации, — девушка засмеялась.

— Совсем неплохой формат, — подмигнул я. — Только наш.

— Может, самый лучший, — ответила моя альсеида.

Я встал и наклонился к девушке, желая поцеловать в щёчку на прощанье. Потом взял и промахнулся. Наши губы встретились, жадно приникли друг к другу на пару секунд, потом отстранились, будто обжегшись.

Взгляд и псиэм Вивы выразили мне столько всего, что хватило бы, пожалуй, на десяток менее эмоциональных людей. Это всё было сродни прекрасному безумию, и оно накрывало нас обоих.

— Жду вестей, — проговорил я и ушёл, не оглядываясь.

Естественно, затылком долго чувствовал взгляд невероятных глаз.

Позже, прогуливаясь вдоль побережья по улице Биоинженерии, я думал о своих ярких чувствах к Виве. Невольно, на контрасте с ними, размышлял и о стабильной взаимной теплоте, которая жила в нас с Кассией, моей красивой и умной коллегой из Фармины. Вопреки моим предположениям, Кас периодически выходила на связь, её псиэм-образы и сообщения были наполнены прекрасными чувствами и смыслами, ярким светом и воспоминаниями о той чудесной близости, которую мы друг другу подарили. Зелёные и рыжие оттенки — её цвета, невероятная теплота псиэм-волн, приятный запах корицы — один из символов её имени. Всё это приходило от девушки и оставалось со мной. Она ждала, что мы ещё встретимся. И я был уверен, что это произойдёт.

Кас, Вива. Они обе стремительно заняли значительное место в моих мыслях и, пожалуй, сердце. И я не хотел ничего менять, наслаждаясь этим необычным периодом своей жизни.

Но при этом не позволял чувствам даже к самым замечательным женщинам отвлекать меня от концентрации на эффективности и важных задачах. Засыпал и просыпался с уверенным предощущением чего-то невероятного. Будто совсем рядом, за незримой ширмой скрывалась тайна, способная сотрясти Конгрегацию, устои общества, безопасность государства, да кто знает, что ещё… Хотелось снести ширму, вцепиться в тайну, вмешаться во что-то, о чём будут помнить поколения.

Наивно? Романтично? Пафосно? Самонадеянно?

Да хрен с ними, с этими словами. Хотелось, и всё. Знал, что способен принести пользу, возможно, спасти кого-то или что-то. Часто вспоминал слова отца:

"Мы — не инквизиция, сжигающая ведьм. Конгрегация — это элемент больших игр эволюции. Щит здравого смысла, меч людского разума. И когда-нибудь, помни, Сиор, именно мы сыграем ключевую роль в развитии общества. Не знаю, в чём и как, но уверен, что так будет".

Отец, мне казалось, был в гораздо большей степени привержен нашему призванию, чем я — азартный и безбашенный охотник-раздолбай. Наверное, я пока не мог понять всего, что он прочувствовал, пережил и хотел донести. Но задумывался об этом всё чаще.

Как бы то ни было, сейчас у меня есть конкретная цель. И возможно, наступая на многочисленные лапки Братства, я шаг за шагом приближусь к пониманию чего-то большего.

Арах тихо касался моего псиэма с весьма глубокими оттенками смыслов. Он тоже, казалось, задумывался, если так можно сказать о пауке-симбионте, очень о многом. Я ощущал его внутренний рост, развитие, и было интересно, к чему мы сможем прийти вместе.