Угонщик

Глава 13 Недостаточная дистанция

Вынырнув из сладкой дремы, я молодецки выскочил из ванны и…неловко перебирая ногами по, вмиг ставшими скользкими, как каток, керамическим плиткам, чуть не разбил голову о унитаз. Только в последний момент я успел ухватится за влажные трубы, по которым в задранный к потолку бачок вливалась и стекала вода. Отдышавшись (картина, как бы смотрелась алая кровь на белоснежном ободе унитаза всплыла у меня перед глазами) я обернул полотенце вокруг чего положено и шагнул к входной двери.

— Какого хера! — первая мысль, посетившая меня, когда за дверью, что я распахнул со всей дури, обнаружился стажер по безвестникам Руслан, был срочный вызов под очи начальства: — Никуда не поеду! Заболел!

Я уже практически захлопнул дверь, но в последний момент понял, что для посланца руководства у Руслана слишком убитый вид, с таким лицом казенные вопросы не решают.

Поэтому дверь я не захлопнул, напротив, выглянул, чтобы полюбоваться на сгорбленную фигуру, совсем не похожую я знакомого мне, бравого оперативника.

— Руслан, стой. Стоять, я сказал!

Парень прошел еще пару шагов и замер.

— Заходи, я то я из ванны, продуло ночью сегодня. — я прикрыл дверь, натянул свежие трусы и майку и прошел на кухню: — Проходи, раздевайся.

Руслан, с самой мрачной мордой, которую я у него видел, застыл на пороге моей кухоньки безмолвной глыбой.

— Проходи, присаживайся. И, извини, что наорал на тебя. Думал, что опять руководство на работу вызывает. Рассказывай, что случилось?

Повествование Руслана не отличалось ни оригинальностью, ни закрученностью сюжета, все в рамках новых времен.

Вчера, среди бела дня, папа Конева Руслана, Конев Борис Викторович, ехал на принадлежащем ему автомобиле ГАЗ-21 по улице Тяжелого наркома, когда перед оленем на капоте его машины мелькнуло что-то белое, вспыхнули стоп-сигналы, скрипнули тормоза. Впереди его машины застыл белый багажник чего-то иностранного, с мягким чмоканьем распахнулись двери, и четыре крепких молодых человека, несмотря на теплую погоду, облаченные в, модные в этом сезоне, желтые кожаные куртки, что неизбалованная советская молодежь, с боем покупала в тамбурах проходящих поездов «Пекин-Москва».

Борису Викторовичу помогли выйти из машины, потыкали в царапины на мощном заднем бампере белого цвета и озвучили ценник в одну тысячу долларов на восстановление товарного вида. В залог добрых отношений у гражданина Конева-старшего забрали из бумажника водительское удостоверение и все наличные, в размере тридцати рублей. На прощание парни попросили погасить возникшую задолженность завтра, не позднее пятнадцати часов дня (уже получается сегодня), и не затягивать с полным расчетом, так как пени за просрочку платежа у них очень нескромные.

— Ну, и какая проблема? — я не понимал, зачем Руслан рассказывает мне это: — Пусть идет и пишет заявление в нашем отделе. Мы задержим паразитов, маленько их повоспитываем, а когда они раскаются, передадим по территориальности в Центральный РОВД.

— Не понял? А как? — Руслан выглядел потрясенным.

— Что не так то?

Оказывается, Конев — старший весь вчерашний день потратил на подачу заявления в соседний отдел милиции, но так и не смог это сделать. Начальник районного ГАИ смотрел в сторону и рассуждал о самовольно оставленном месте дорожно-транспортного происшествия и сокрушался, что сейчас уже ничего нельзя сделать и намекал на то, что Конев старший вступил в гражданско-правовые отношения, а народный суд находится в другом месте.

В райотделе, куда Бориса Викторовича послал уставший от него начальник районной автоинспекции, сразу же спросили, имело ли место применения физической силы. Узнав, что по здравому рассуждению, водительское удостоверения было передано практически добровольно, интерес к дальнейшей беседе потеряли и отправили мужчину опять в ГАИ иди народный суд. И, в довершении всего, государственной номер иномарки и даже модель оставалась неизвестной. Борис Викторович помнил только то, что это был автомобиль иностранного производства.

— Сейчас сколько времени? — я лихорадочно чистил зубы, понимая, что мы ничего не успеваем сделать.

— Половина третьего!

— Давай нашим звони, кто сможет — через пятнадцать минут у отдела подхватим. Давай, иди вниз, машину заведи, я сейчас — я сунул Руслану ключи от «Нивы» и задумался — брать ждущего с поводком у порога пса или не стоит. Решил, что хуже не будет и распахнул дверь перед обрадованным псом.

Узенькая улица Баснописца плотно стояла, что было теперь регулярным явлением, после того как разрыли под строительство второй ветки метро улицу Отца мертвых душ. Хорошо, что «Нива» позволяет многое. — я, на первой передачи, под недовольный шепот соседок, что как всегда оккупировали лавки у всех подъездов, перевалил через высокий бордюр и покатил по пешеходной дорожке в сторону улицы Прооперированного наркома — по ней я имел шанс добраться до РОВД хоть с небольшим зазором по времени. Демона, несмотря на его протесты пришлось запихнуть в багажник — я надеялся, что хоть кого-то Руслан вызвонил.

Напротив, РОВД я развернулся, игнорируя двойную сплошную полосу и подкатил к крыльцу — на мое счастье дежуривший на выезде с площади основателя старшина Орлов, из районной Госавтоинспекции, в этот момент отвернулся, выискивая своих жертв на площади, а то весь мозг бы мне вынес своей оценкой моих умственных способностей.

Руслан выскочил из салона и заметался по стоянке, когда из РОВД выскочили два ужасно целеустремленных парня с резиновой палкой — Кислов Миша и Коробов Антоша.

— Здорово! — Антоша начал дергать переднее сидение, пытаясь откинуть его вперед.

— Тоша, рычажок нащупай пожалуйста, и подними его вверх.

В багажнике взвыл злой Демон, которому не нравилось сидеть в тесном отсеке, рядом с воняющей смазкой сумкой с инструментом, когда кто-то рассиживается на его законном удобном сидении.

— Давайте быстрее загружайтесь. У нас пять минут осталось.

Наконец все влезли, дверь захлопнули и я, выскочив со стоянки, помчался по улице Дрейфующих полярников в сторону Центрального рынка.

Опоздание на момент прибытия составляла уже десять минут — центр Города был перекопан в десятке мест меняющими трубы энергетиками, и я вообще не понимаю, как мы куда-то доехали.

— Вон они! — белая иномарка выделялась из потока, в котором еще преобладали отечественные изделия, и неторопливо сворачивала на улицу Садовода. На наше счастье мы успели буквально в последнюю секунду.

— Руслан, отца нигде не видишь?

— Нет. Остановись, я пробегусь по округе…

— Некогда, боюсь, что он в той машине.

— Что? — Руслан наклонился к лобовому стеклу, пытаясь хоть что-то рассмотреть через тонированное заднее стекло «Ниссана».

— Я боюсь, что твой отец в машине. В любом случае, нам надо узнать, кто это и куда они едут.

Белый «Ниссан Блюберд» шустро катился по улице Негражданских, после чего, напротив базы ОМОНа, свернул в частный сектор и нырнул в короткий переулок, застроенный небольшими домишками.

Я прижал «Ниву» к обочине.

— Руслан, быстро посмотри из-за угла, куда они свернули.

Парень выскочил и, перебежав заросший полынью газон, прижавшись щекой к черным бревнам старого сруба углового дома, стал выглядывать из-за угла.

С противоположной стороны дороги на нас, с изумлением, пучил глаза постовой у ворот проходной отряда милиции особого назначения, пришлось помахать открытым удостоверением, иначе, боюсь, через пять минут нас бы повязали бы бойцы дежурного взвода.

— Машина во двор заехала, пятый дом справа. Отца в машине не видел. — Руслан с надеждой повернулся ко мне: — Что делаем?

— Вы вылезайте и будьте наготове, а мы через ворота попробуем послушать, что там творится.

Ворота были старые, сбитые из, серых от старости, не крашенных досок, внахлест, не оставляющей не малейшей щели. Калитка была закрыта на старую щеколду. Я походил у забора, нашел длинную щепку, поддел щеколду, потянул ее вверх и засунул свой любопытный нос во двор, что бы тут же отпрянуть назад — из покосившейся собачьей будки, гремя ржавой цепью вылезал небольшой пес злобного вида, весь в клочьях седой, свалявшейся прошлогодней шерсти.

— Ну что там? — Руслан нетерпеливо теребил меня за плечо.

— Чо-чо? Собака там! Сунемся — гавкать начнет, да и цепь до самых ворот достает…

— Может через соседей, по огородам пройти?

— Долго получиться… Жди здесь, я сейчас.

Через пару минут я втолкнул за калитку недоумевающего Демона. Мы, вчетвером, сгрудились у калитки, через узкую щель наблюдая за «встречей на Эльбе».

Демон, оказавшийся на чужой территории, виду не подал, а высоко подняв голову, горделиво двинулся к, замершему у будки, оскалившему зубы, серому псу.

Из дома, через распахнутые по летнему времени окна, донесся какой-то шум.

Руслан попытался отпихнуть меня от калитки, но я успел повиснуть на широких плечах.

— Стой! Две минуты ничего не решат! Через две минуты мы войдем в любом случае.

Демон двигался вперед красивым шагом, как породистый жеребец. Серый лохматик рычал, скаля зубы, но по мере приближения черного кобеля стал неуверенно вилять хвостом, а потом жалобно взвизгнув, упал на спину, подставляя брюхо.

— Все, пошли, тихо, под окна.

Мы вчетвером, пригнувшись к самой земле, бросились под окна домика, при этом, стараясь держаться подальше об обнюхивающих друг друга четвероногих.

Звуки из дома сливались в сплошной гул голосов, было абсолютно непонятно, что там происходило. Надо было идти. Я вытащил из карману черную вязанную шапку и натянул ее налицо. Неделю назад я купил ее на Центральном рынке, проделал дырки для глаз и рта — количество лысых «четких пацанов» в спортивных костюмах на улицах становилось все больше, ребята сбивались в стаю, пора было начинать жить по-новому. Я обвел взглядом изумленные лица коллег и одними губами прошептал:

— Ну что? Пошли?

Сразу за маленькими сенями располагалась темная кухонька. Спиной ко мне стоял и резал колбасу, крупными кусками на изрезанной деревянной доске, невысокий коротко стриженный парень. Нож в его руке был старый, с перемотанный синей изолентой пластмассовой рукоятью, и сильно источенным длинным лезвием. Черное лезвие с чавканьем отделяли ярко-розовые ломти «Докторской» об большого батона. Из комнаты доносились звуки радио и крики, значит задерживаться на кухне было нельзя, кричать «милиция», а потом долго уговаривать парня с колбасой бросить нож — времени не было. Поэтому я сделал два осторожных шага и медленно потянул к себе огромную табуретку, явно тяжелую.

Парень с ножом почувствовал мой замах, начал поворачивать голову, когда массивный кусок дерева обрушился на его широкую спину. Наверное, я перестарался — здоровый с виду тип, упал, как будто из него выдернули все ниточки, и теперь он лежал на боку, моргал глазами и хватал воздух широко распахнутым ртом. Три человека перепрыгнули через тело, развалившееся посреди тесного помещения. Я пинком отправил выпавший из руки парня нож под широкую тумбу и устремился вслед за коллегами.

А в комнате шла шумная возня. Хозяева дома оказались крепкими ребятами, и борьба с операми шла, мягко говоря, почти на равных. Если бывший десантник, прикрывая своего отца, сидящего на диване с окровавленным лицом, играючи отбивал резкие, но однообразные прямые от невысокого парня в белой футболке с американским орлом на спине. А вот невысокие Кислов с Коробовым чувствовали себя гораздо хуже. Мишу Кислова, перегнув через боковую спинку дивана, деловито душил могучей рукой квадратный борец с складками на стриженном затылке, и теперь Мишино лицо грустно выглядывало из подмышки его противника, глядя на мир мутными, плохо соображающими глазами. Бугрящаяся от мышц спина борца выглядела непробиваемо, поэтому я нарушил закон — ударил Мишиного партнера тяжелым ботинком в голову.

С первого взгляда вроде бы ничего не изменилось, но, как мне показалось, взгляд Миши стал более осмысленным, наверное, захват ослаб. Контрольный удар заставил борца тяжело повалится на пол, увлекая за собой и Мишу. Антоше Коробову тоже не повезло, он сцепился с самым высоким, почти двухметровым парнем. Очевидно тот сбил Антона с ног ударом длинной руки, но сейчас в их свалке наступил определенный цейтнот. Коробов, получив по морде и упав на пол, стреножил своего противника, сцепившись мертвой хваткой в голени и марая светло-голубые джинсы своего противника кровавыми соплями из разбитого носа. Высокий обидчик маленьких пытался добить Коробова, но высокий рост мешали ему и удары выходили слабоватыми.

Не люблю дубинки, но не сегодня. Я подобрал черный кусок резины, что валялась на полу и ударил великана сзади, по подколенным ямам. Напряженные ноги того подогнулись, он попытался развернуться и отмахнуться от меня, но Антон не дал ему это сделать. После третьего удара высокий парень, размахивая руками, как дерево ветвями, повалился и упал навзничь.

— Держи его, Тоша! — я прыгнул на длинного и ударил его массивной рукоятью дубины между лопаток, когда он попытался приподняться. Коробов, быстрый, как таракан, бросив ноги поверженного противника, на четвереньках переполз ко мне и быстро зацепил наручники на запястьях высокого бандита.

— Руслан, иду к тебе! — я с трудом встал с колен.

— Все, все! Хватит! — соперник Руслана, увидев, что остался один, поднял перед собой раскрытые ладони.

— Цепляйте его и вот этого! И с кухни чувака притащите. Все, я пошел вызывать папе «Скорую» и милицию. И, Руслан, я не вернусь. У меня срочные дела. Извини.

— В каком смысле — ты не вернешься?

— Руслан, у меня очень — очень срочные дела. Вы теперь сами справитесь. И наручники мои потом забрать не забудьте. Все, всем пока.

По внешнему виду своих коллег, я понял, как сильно они во мне разочарованы. Но я больше ничего не сказал, шагнул за порог, но тут же вернулся.

— Борис Викторович, вы как?

— Очень плохо, голова сильно кружится.

— Сейчас «скороя» приедет. Вот только здесь подпись поставьте.

— У меня рука ручку не удержит…

— Надо постараться.

— Что? Гро… — Руслан попытался оттеснить меня от отца.

— Заткнись! Пожалуйста, Руслан. — я сунул сидящему мужчине клочок бумаги и авторучку: — Соберитесь и как сможете распишитесь. Вот так, замечательно. Всем пока, увидимся.

Во дворе у собачьей будки сидели два грустных пса. Только тот, что был черным и ухоженным грустил по причине грусти по хозяину. Второй же, серо-седой, грустил по причине голода и неустроенности. В мятой миске, проржавевшей почти насквозь, кроме позеленевшей воды ничего не было. В любом случае, его дальнейшая судьба была незавидной. Если рэкетиров задержат, то пес скорее всего сдохнет с голода. Если рэкетиры «отскочат» от этой истории, то первым делом эти ребята начнут искать виновного в их сегодняшних неприятностях. И первым виновным будет назначена вот эта серая и нечесаная морда с залитыми зеленым гноем грустными глазами. Тогда я совершил новое преступление, очередное, в длинной череде совершенных сегодня — содрал металлический ошейник с чужого имущества и, крепко ухватив растерянно виляющего пса, за загривок и повел его со двора.

— Заскакивай — я распахнул заднюю дверцу нивы и сделал приглашающий жест. Но, дворняга, очевидно, не понимал, чего я от него хочу.

— Демон, вперед!

Черное сильное тело одним прыжком заскочило в багажник «Нивы» и, с почти человеческим вздохом, свернулся клубком на полике.

— Теперь ты! — я подтолкнул безымянного пса вперед, на этот раз он понял, чего от него хотят.

— Не ругайтесь… — я задрал вверх серую лохматую ногу: — пацаны.