Учиха Саске из клана Редисок (СИ)

Глава 1. Дождливая

В фильме «Форрест Гамп», который я смотрел в своей прошлой жизни, был момент, когда главный герой описывал свою службу во Вьетнаме. Что-то вроде того, что «а потом пошёл дождь, и шёл, не переставая, сорок дней и сорок ночей. Он мерзко капал, лил как из ведра, моросил, тёк за шиворот, иногда казалось, что дождь идёт не только сверху, но даже снизу», — цитата неточная, но именно она мне вспомнилась, когда мы прибыли в Страну Дождя. И если про Россию говорили, что «не ту страну назвали „Гондурасом“», то про Страну Дождя такого ни за что не скажешь. Это на самом деле в полной мере страна Дождя. А я ещё прикалывался, когда смотрел аниме, что там народ ходит в скафандрах, а у половины их шиноби маски для ныряния под воду в экипировке. Да я уже через день миссии такую же маску захотел!

Непогода, впрочем, объяснялась довольно просто. Страна Дождя была заперта между трёх горных кряжей, по которым у неё были границы со странами Ветра, Земли и Реки, а с нашей стороны имелась широченная Хироигава, та самая, которая начиналась где-то в Стране Водопада, протекала от Травы до внутреннего моря и являлась естественной границей Страны Огня. Довольно тёплый климат, наличие крупного водоёма, и горная граница для туч, которые «крутило» над Дождём почти круглогодично, как раз и создавали уникальный климатический феномен.

Сельского хозяйства как такового здесь не было. Да и какие культуры выращивать, если с неба льёт столько, что даже рис начинает гнить? Впрочем, местные крестьяне разводили тут то, что называлось «хиси». В конце февраля, как раз, когда мы выдвинулись на свою миссию, в Дожде было что-то вроде сбора урожая, так что этой штуки мы наелись вдоволь.

Как выяснилось, из этого хиси тут делают почти всё: и муку для лепёшек, и похлёбку варят, и просто жарят, и настаивают как бобы натто, чтобы забродило немного, и жрут типа маринованное. Капитан Ямато сказал, что эти хиси очень питательные и полезные, в том числе и для развития чакросистемы, поэтому шиноби Страны Дождя, несмотря на малочисленность и не самую лучшую подготовку, на экзаменах чуунина выступают вполне на уровне генинов Великой Пятёрки. А также, несмотря на постоянную сырость, никогда не простужаются, благодаря полезным витаминам в этих плодах. Но, может, он это сказал, чтобы мы носы не морщили и риса у него не просили из заначки.

В очищенном виде хиси походили на желтовато-белую трёхгранную пирамидку, сантиметра полтора высотой, а в неочищенном — на чёрные рогульки с шипами, такие вместо сюрикенов можно кидать. В сыром виде его не употребляли, а предварительно прокаливали, чтобы можно было очистить эту жутковатую шкурку. Вкус хиси очень странный: что-то среднее между печёной картошкой, печёным яблоком и несолёным сырым арахисом. И такого вкуса было всё из хиси: и лепёшки, и похлёбка, и другие немногочисленные блюда. Они на самом деле были очень сытными и калорийными, но приедались сразу.

Впрочем, голод — лучшая приправа.

Потом Шин показал мне и само растение. Оно плавало в воде, как кувшинка, и листья у него очень на берёзовые похожи и формой и размером, только растут вкруговую по воде пучками-розочками. Молодые — зелёные, а где хиси поспели — красновато-бурые. Мы видели, как один крестьянин плыл на лодке по водоёму, а второй шёл рядом, подныривал, выдёргивал и кидал в лодку растения, на длинном стволе которых чернели плоды хиси.

Ещё тут водилось много змей, ящериц, саламандр и лягушек, половина из которых была крайне ядовита, а вторая половина — вполне съедобна и составляла рацион местных жителей. В речках и озёрах, которые тут порой непонятно где начинаются и непонятно где заканчиваются, водилась рыба, в том числе и гигантские карпы. Прямо очень гигантские, как в шутке, в которой только фотография рыбины двадцать килограммов весит. Вкус мяса у них, конечно, отдаёт тиной, но всё же не лягушка и не змея.

Конечно, дождь был не всегда и не везде, бывало, что осадки прекращались. За две недели, которые мы уже здесь, я дважды видел солнце и совершенно голубое небо… минуты по две. А так в основном, было так пасмурно, что даже не верилось, что стоит перейти очередной «Великий» мост через Хироигаву и на другом берегу вовсю идёт весна: всё цветёт и пахнет.

Из-за этого «сбора урожая» хиси, благодаря которому тут столпилась такая куча народа, только и оставалось, что узнавать быт и вкусовые пристрастия местных, хотя в начале, конечно, было интересно…

Утром двадцать третьего февраля, в день «Защитника отечества», о котором тут слыхом не слыхивали, мы выдвинулись из Конохи в сторону Сакусэна. Через этот город, в котором я как-то почти побывал на миссии по спасению Фуу, проходил караванный тракт, который шёл через страны Дождя, Птицы, Жемчуга и Леса. Там был этакий «перевалочный пункт» — свой гарнизон стражи, которая традиционно нанималась в сопровождение местных и неместных купцов, многие из которых собирались в Страну Дождя за урожаем хиси. Как оказалось, толчёные водные плоды используют в качестве добавки для карри — в основном для сытности и пользы, а также мешают с рисовой мукой для её приятного яблочно-орехового привкуса и делают любимые всеми традиционные сладости для весеннего фестиваля: трёхцветные ромбовидные печенья — хисимоти. Довольно вкусные, при условии, что местными сладостями я как-то совсем не проникся.

Капитан Ямато, Шин и Саске прекрасно владели кендзюцу, то есть вполне могли выдать себя за простых мечников, не шиноби. Наверное, поэтому в АНБУ и делают упор на мечи и нинзято, чтобы можно было вот так легко сойти за стражника. Скрывать чакру, естественно, мы умели все.

Мы разделились на две команды. Капитан с Шином изображали дядю с племянником из Бакузана — это такой военный гарнизон недалеко от Танзаку. Так как Танзаку что-то вроде города-казино, туда стекается множество различных искателей приключений и охрана нужна почти постоянно. Но весной в Танзаку — естественный спад, так как много народа уходит на работы, вроде посадок разных культур, перегона скота, восстановление мостов и плотин после таяния снега в горах и так далее. Так что не было ничего удивительного, что парочка из Бакузана решила чуть подзаработать на охране каравана в «мёртвый сезон».

Мы с Саске отыгрывали выходцев из Страны Травы. Я практически рассказал старшине свою историю до Конохи, с поправкой на брата-близнеца, «который учился у нашего кузнеца-самурая приёмам боя с мечом», сам я скромно «умел драться только шестом бо, но зато мог таскать целую кучу всего, а ещё кашеварить». Ну и договариваться, так как в этом в команде основная надежда была на меня.

По поводу меча Саске да, было тяжко: братец ни за что не захотел расставаться со своим «Кусанаги» и обменять свой клинок на «нечто из паршивого железа». Я убедил его, что он всегда может для проверки отдать фиговую железяку, которая ему ещё и поможет одновременно не выдать своё мастерство и впечатлить нашего нанимальщика на уровне «пацан-самородок», а потом можно будет подменить мечи и, в крайнем случае, наложить на «Кусанаги» иллюзию. С моими доводами Саске согласился, и всё прошло, как по маслу. Нас взяли даже раньше, чем Ямато с Шином, а ещё пообещали, что если всё пройдёт хорошо, то оставят при караване. Всё же сезонный охранник это сезонный охранник, а кто-то на «постоянке», кому особо деваться некуда и служить будет на совесть, и благодарен будет, что в тяжёлое время заметили и взяли. Кстати, про меч Саске сказали, что дрянь и обещали, что купят другой: лучше, когда мы будем в стране Леса. Хороший был ход, чтобы завоевать расположение «самородка». Мне тоже обещали выправить амуницию.

Несмотря на название, в стране Леса ковали неплохие мечи, не такие, как в Стране Железа, но те вообще только для своих нужд в основном клинки делали, очень мало шло на продажу другим. Страна Леса также поставляла хорошие хозяйственные инструменты: топоры, пилы, зубила, лопаты, серпы, мотыги, не всё же можно одним кунаем делать. Всё это я узнал от нашего приказчика, который, видимо, имел свои резоны меня наставлять.

Казалось бы, чего нанимать достаточно большую охрану: нас в отряде сопровождения было почти сорок человек, пусть и были объединены сразу три каравана, но всё равно — это много. Оказалось, что далеко не всем хочется киснуть и мокнуть под ливнями Страны Дождя, а самый «куш» можно получить только непосредственно: систематически закупая собранный урожай или обменивая хиси на рис и другие хозяйственные нужности. Зато потом всякие нахалы пытаются отбить товар и забрать деньги, в общем, у торгашей была своя война.

Кстати, в наш караван была нанята и тройка шиноби из «самой Конохи». И я чуть челюстью не брякнул об землю, когда узнал сначала мышиные хвостики Моо-тян, а затем и её саму вместе с двумя её рыжими напарниками с дурацкими именами: Дзюто и Дзёто. Те самые ребята, которые чуть не пали под моим самым первым командованием на простейшей миссии по сбору лекарственных растений. Я тогда впервые Итачи встретил и эти детки, которые валялись, изображая трупы, мне иногда в кошмарах снились, так что хорошо запомнились.

Им уже было лет по четырнадцать, и, скорее всего, это была их самостоятельная миссия. Или их постоянный наставник где-нибудь тоже изображал наймита, чтобы приглядывать за молодняком.

То ли они меня не узнали, то ли мы так хорошо замаскировались: тут тебе и «прорезиненная» травяным каучуком плащ-дерюга от дождя, которая ещё и чакру прикрывает, и тазикообразная шляпа-каса на голове, шарф, чтобы за шиворот не дуло… В общем да, скорее всего не узнали и не особо приглядывались.

Вторую неделю мы куковали с караваном, медленно продвигаясь от одной до другой деревни Страны Дождя.

— Аники, — пихнул меня Саске. В качестве конспирации мы так называли друг друга, а заказчикам представились, как «братья Куса», ладно еще не дёрнул меня Рикудо назваться «Дзюто и Дзёто», а то вертелось это на языке. Были мы просто Ичиро и Джиро, как дети программиста: «Новый сын, один», «Новый сын, два». Между прочим, одни из самых распространённых имён здесь.

— Что? — оторвался я от втыкания в дождь, до смены ещё было два часа, спать или есть эти противные хиси не хотелось. В кои веки я мечтал не о жареной картошке, вкус которой почти забыл, местная более клейкая и сладкая — совсем не то — а о рисе… До чего дожил.

— Мы выступаем, — сообщил Саске, скрывая прущую из него радость и предвкушение.

Братишку, по всей видимости, тоже до зубовного скрежета задрало наше бездействие.

— Ну, хоть заначку съедим, — кивнул я, с улыбкой похлопав себя по скрытому карману. Там в свитке был мешочек белого риса. Саске на миг ухмыльнулся и радостно заблестел глазами.

Глава 2. Сравнительная[20]

Конечно, сразу «бежать на баррикады», не вышло. Мы встретились с Ямато и Шином перед сменой и договорились о том, как отходим. Вначале предстояло четыре часа, как раз до заката, отдежурить, приглядывая за повозками, крестьянами и местностью.

По количеству хиси в ближайших водоёмах, в данной деревне мы застряли не меньше, чем на трое суток, а этого будет достаточно для вылазки в сторону Аме, к которому мы медленно, но неотвратимо подобрались вместе с караваном. Следующая смена дежурства, если не случится что-то из ряда вон, наступала только через двадцать часов. До Аме — примерно шестьдесят километров, то есть часа два перебежками. Ну, может, три, в зависимости от уровня защиты и заградительных барьеров. Спецами по «проникновениям и взломам» у нас были Шин с Ямато. Мы с Саске, как владельцы додзюцу с опцией «ночного видения», отвечали за безопасную и скоростную дорогу к скрытой деревне Дождя.

Нашей задачей было присмотреть пути проникновения в Аме и отступления из него, проверить их уровень защиты.

Ямато сказал, что после окончания смены дежурства сделает нам на замену своих древесных клонов, их должно хватить на двое суток. Это как бы наше алиби. Пока мы сгоняем до Скрытого Дождя они будут спать, изображая нас, потом, отдежурят смену и снова залягут. В идеале мы должны будем вернуться до того, как караван снимется в новый путь, чтобы было неясно, кто и с какой стороны проверял Аме на прочность. Неприятностей раньше времени Конохе было не нужно. То есть мы должны всё сделать быстро и незаметно, как «настоящие шиноби». Хех. Это замечание капитана меня здорово развеселило. А то, понимаете, ходят тут всякие «наруты», криком кричат и на бой вызывают злодеев.

После секретной инструкции, которую мы с Саске за пару секунд зачитали в свитке, чтобы ничего не говорить вслух, разошлись на дежурство.

В подобной вылазке был определённый толк. Скрытый Дождь не может контролировать всю территорию своей страны, особенно во время урожая: самим им и их крестьянам тоже надо что-то есть. Хотя было видно, что страна очень бедная. Никаких особых излишеств. Здесь ценят сухость и тепло. Дома строят на сваях и каменными, дерева не так и много, в основном кривоватые сосны, которые растут на скалах. Я долго думал, чем же они растапливают очаги, всё же сухие какашки у них вряд ли найдутся, и нет торфа, как в Стране Травы. Не газом же? Но оказалось, что в горах вокруг имеется горючий сланец и даже каменный уголь встречается, но он не ценится так, как сланец…

— Дяденьки, купите у нас хиси, пожалуйста, — внезапно раздался тонкий голосок, и мы с Саске остановились перед двумя голоногими детьми: пацаном, лет восьми, и девчонкой чуть помладше Шикару.

Надо сказать, что почва везде была довольно твёрдая, каменистая, не было сильной грязи, но вода во время дождя стояла и пузырилась минимум по щиколотку, и могла доходить до середины голени. Нам в караване выдали что-то вроде резиновых сапог, сплетённых из желтоватых волокон, а сверху намазанных смесью смолы и чего-то ещё. На ощупь было шершавым, но не липким и воду не пропускало, хотя и требовало портянок, так как волокна внутри были довольно жёсткими и могли натереть в кровь. Сверху ещё было более тонкое плетение со шнурком, которое требовалось туго завязать на икре, тогда и более глубокие места можно было спокойно «прочапать», не намочив ног. В Дожде люди побогаче, вроде наших поставщиков, тоже ходили в таких сапогах. Остальные — кто в чём, и в сандалиях, и в башмаках из кожи змей и саламандр, и босиком, как эти дети.

Такие потоки воды, наверное, очень сильно стимулируют местных шиноби научиться контролю чакры и бегать по воде «аки по суху». На наше сопровождение из ниндзя Конохи, которые гордо отказались от резиновых сапог и остались в своих ниндзя-ботинках, все смотрели с нескрываемой завистью. Всё же к этим сапогам нужно было приспособиться. Одному мне было хорошо: я чего только не носил на своих ногах, включая и «нетки».

— Если хотите что-то продать, идите к приказчику, — ответил детям Саске. — Мы просто охранники и ничего не покупаем.

— Господин Гузо прогнал нас, он не хочет, чтобы мы продавали свои хиси вашему торговцу, — начала сбивчиво объяснять девочка. — Мы собрали их на дальнем горном озере, которое принадлежит нашей семье, там они крупнее и вкуснее, чем в долине. Нас прогнали люди Гузо. Он хочет забрать наше озеро, потому что у нас не будет выбора: нашей матери нужны лекарства, нужны деньги на них. Он сказал, что мы должны всё приносить ему… А мы… Не хотим. Отец так много сделал, чтобы наши хиси были крупнее, и другого вкуса, он всё рассадил по своему плану… Но отец умер этой зимой. Если Гузо заберёт наше озеро, то в следующем году нам нечего будет есть… Помогите нам, пожалуйста.

Мы с Саске переглянулись.

Вообще, что бы там кто ни думал о моём младшем братишке, но Саске весьма остро реагировал на любую несправедливость. Может, он не показывал вида и не орал об этом на каждом шагу, голословно возмущаясь положением вещей, но если мог что-то изменить, то менял и помогал. Это было заметно во всяких мелочах во время похода по местным хлябям. У него было доброе сердце. Особенно, если не касаться тем по поводу клана Учиха в целом и Итачи в частности. Если кто-то хотел, чтобы из Саске был слеплен тупой «мститель», то вытравить всю человечность из него получилось только моему «индийскому братцу», когда тот по-своему рассказал Саске «историю Итачи». И то… на время, пользуясь, так сказать, свежими ранами, сильными эмоциями, переживаниями от гибели брата и так далее. Сам факт этих переживаний уже говорит о том, что Саске никогда не было всё равно… Ну, а я, выросший на остатках «пионерии», пусть и в некой информационной иллюзии, тоже не остался равнодушным к судьбе этих детей. Но, чёрт возьми, мы были на задании!

Забавно было понимать, что мы с Саске думаем примерно в одном направлении, обсчитывая варианты развития событий. Как бы по легенде денег у нас с братом слишком много быть не должно. Если повести детей к приказчику, то можно опоздать на дежурство, которое начнётся минут через двадцать, как следствие: сбить график, получить нагоняй и пристальное внимание к своим персонам, чего было нежелательно делать. Откладывать тоже не вариант — мы должны по-тихому свалить и если эти дети будут нас поджидать или пристанут к клонам, то могут раскрыть.

— Купите хотя бы немного, — показала девочка мешочек примерно в четыре моих кулака объёмом.

Хиси вообще-то стоили недёшево, за такой мешочек крестьяне просили тысячу рьё. А потом в других странах купцы продавали хиси по цене минимум от тысячи рьё за пиалку, продавали и дороже, в зависимости от размера плодов и дальности от Дождя. К слову, наша с Саске официальная зарплата, как охранников в этом караване, на двоих составляла около трёх тысяч за месяц, плюс можно было есть хиси сколько влезет. На деле оказалось, что охрана ела «неликвид», то есть эти плоды на месте сортировали, и самые мелкие, сколотые или царапнутые отдавали на наш стол. Дёшево и сердито.

Неудивительно, что если кто-то в крестьянской семье был шиноби, даже пусть генином, то это была как манна небесная. По сути можно получить половину месячной зарплаты охранника в караване за единоразовый выгул собак в Конохе. Протектор самой занюханной гакурезато — это пропуск в мир больших денег и зарплат. Как-то я раньше об этом если и задумывался, то не в таком ключе. Всегда было странно, зачем нукенины продолжают носить протекторы на видном месте? Типа снял и тебя никто не узнает, гуляй себе. Но теперь мне многое стало понятно. Официально тут не было какого-то сильного сословного деления, например никто Саске не сказал, что «чего ты, деревенщина, носишь меч, тебе не положено». Всё опять упиралось в деньги. Оружие стоило недёшево, и заполучить нормальный меч — это реально могло быть мечтой или накоплениями после многих миссий. Впрочем, я и сам «поднимался» вначале без особой поддержки и помню, как это — считать каждый рьё и вести скрупулезную бухгалтерию, думая, на чём лучше сэкономить.

— Они не прокалённые и не очищенные ещё, мы просто хотели размер показать вашему торговцу, — подал голос мальчик, — купите хотя бы за триста рьё. Они, правда, очень вкусные.

— Ладно, мы возьмём, — решился я. — Нам как раз выдали аванс. Скажите, где вы живёте? Может быть, мы сможем уговорить приказчика заехать на ваше озеро или к вам поближе. Покажем купленные у вас хиси. Но сниматься с места мы будем нескоро, так что не стоит тут ходить и раздражать ваших местных ребят. Мы дадим вам свои последние деньги, сами, знаете, из Страны Травы, в деревне выросли. Но деревенские должны помогать друг другу, верно, аники?

— Да, — отрывисто бросил Саске.

— Наш дом ближе к горам там, дальше, — махнула рукой девочка. — Но караваны мимо не ходят. Отец раньше приносил хиси на торги сюда, у него всё в первую очередь скупали.

— Это всё, что есть, — порывшись по карманам, я нашёл монетами триста двадцать рьё, отдал девочке и заглянул в мешок. Я видел, что дети не врали, но проверить, что там они продают, стоило. Хотя бы для них самих.

— Идём, аники, мы уже опаздываем к старшему, — поторопил меня Саске. — Наше дежурство начнётся скоро. Мы скажем приказчику про вашу проблему, но не рассчитывайте на слишком многое.

— Спасибо, — ответила девочка, сжимая в кулаке деньги. Я вспомнил, что когда-то почти столько же было и у меня, когда я покинул свою деревню без названия и отправился в Коноху.

— Надо положить хиси к нашим вещам, чтобы не мокли, — озаботился я.

— И зачем тебе эти хиси? — спросил Саске, наблюдая, как я прячу мешочек под плащ-дерюгу. — Достали уже…

— Они вроде как полезные, — протянул я. — Отдам Шикару. Сделает какую-нибудь вытяжку или настойку. Может, так съест. Это же вроде приправы…

— Шикару? Не Сакуре? — удивился Саске.

— Сакуре? — переспросил я. — Ну, можно ещё и Сакуре купить, тут ты прав, — и подколол: — Отдам ей и скажу, что это ты предложил.

Саске очень выразительно на меня посмотрел, и я захихикал, пользуясь тем, что ничего он мне сделать не сможет.

— Я просто очень хочу, чтобы у моего аники появилась девушка, тогда мой аники не будет таким хмурым и недовольным.

— Тц… — только и фыркнул Саске.

Больше о Сакуре на всю улицу было говорить опасно — можно было себя выдать, да и я нарушал границы личного пространства Саске очень последовательно и постепенно.

— Идём в наш сарай, — внезапно предложил он, — сложишь там подарок для своей Шикару, — Саске с ехидцой выделил имя мелкой Нара.

Это что, он вроде как пошутил? Вот это прогресс!

Глава 3. Разведывательная

— Готовы? — капитана Ямато было сложно узнать с «тазиком» на голове, в кожаном «пончо» до колена и типа «татуировок» на лице, из-за которых он больше походил на Канкуро. — Раздевайтесь.

Мы с Саске кивнули. Обмен на клонов происходил в небольшой пещере за деревней, в которой Шин и Ямато нас уже поджидали. Здесь добывали горючий сланец, и мы все как бы пошли запастись топливом: взяли мешки и короткие кирки.

Я стянул с себя свой балахон, сапоги, которые не позволяли пропускать чакру и, например, забираться по стенам, шляпу-тазик. А Ямато сообразил печати и очень классно «выдавил» из пальца мою копию. «Сайто-Пиноккио» моргнул и начал облачаться в мои «противодождевые» вещи. То же самое проделал и Саске со своим древесным клоном. Прикольно, что эти «Буратины» вполне материальны и не просто из чакры и оболочки состоят. Такого даже кунаем пырнёшь, ничего ему не сделается, разве что чакру потратит, чтобы симулировать. Шаринганом, правда, сразу видно, что он не настоящий человек, скорее воспринимается «человеческой марионеткой» Сасори, но шаринганы нынче в большой цене и редко встречаются. Надеюсь мой «индийский брат» не любит сырость и мокроту и не пробежит мимо…

И всё же какое блаженство натянуть на себя свои ниндзя-ботинки! Ха! Словно ноги стали дышать! Сложно выразить ощущения, когда нормально чувствуешь землю или там камни под ногами и можешь контролировать свою чакру. То совсем не понимал, что это такое, то теперь жить без неё не могу… Вот человек, тварь такая — ко всему привыкает!

— Съешьте это, — Ямато протянул нам с Саске ладонь, на которой белели тонкие семена, похожие на веретёнца овса.

— Что это? — подозрительно сощурился Саске.

— Что-то вроде маячков, чтобы я вас мог найти, если мы разделимся, — пояснил Ямато.

— Ещё это держите, — Шин распечатал из свитка маски, наподобие тех, которые были у шиноби страны Дождя. Они ещё и половину лица закрывают, кроме плюсов погружения и свободного дыхания под водой.

Мы экипировались в свою одежду, наши клоны набрали сланец и вышли из пещеры.

— Всё чисто, выдвигаемся, — словно к чему-то прислушался Ямато. Я вспомнил, что он ещё и на связи со своими клонами. Это хорошо, по крайней мере, мы будем в курсе, что было в лагере.

До Аме мы добрались за несколько часов. Я вёл Шина, Саске — Ямато. Луна должна была быть в первой четверти, но из-за туч после заката наступала почти кромешная тьма. Ещё и начало противно моросить. Примерно к одиннадцати вечера мы достигли границы водоёма, в центре которого виднелись высокие шпили башен Аме. Город всё же худо-бедно освещался, особенно в сравнении с темнотой вокруг, да и с шаринганом всё было значительно виднее…

Хотя…

После того, как я отключил додзюцу, мир моментально погрузился во тьму. А город исчез. Это получается, что реально ночью можно было мимо пройти и не заметить такой кусок апокалиптической неоготики с небоскрёбами под семьдесят метров высотой, тогда как в основном строительство в этом мире не превышало пяти-шести этажей?

— Сайто, ты это видишь? — прошептал Саске. — Это не свет… Это… чакра.

— Чакра? Я ничего особенного не ощущаю, — откликнулся Шин, оглядываясь. — Капитан?

— Аме перед нами? — подал голос Ямато. — Я ничего не вижу и не чувствую ничего особенного. Какое-то сенсорное дзюцу?

— Похоже, что город накрывает особенный дождь, — вспомнив канон, «предположил» я. — Дождь вызывается чакрой и пропитан чакрой призвавшего.

— Но дождь идёт и над нами, — заметил Шин. — Значит, нас обнаружили?

— Нет, — ответил Саске. — Граница того дождя чакры как раз повторяет границы Аме. Над нами просто дождь. Тому, кто это делает, нет смысла тратить такое количество чакры, чтобы контролировать территории, где ничего нет. Ему достаточно контролировать город.

— В любом случае, чакра имеет свойство заканчиваться, — подумав, резюмировал капитан. — Вряд ли тот, кто поддерживает технику сенсорного дождя, поддерживает её сутками напролёт. К тому же, если с неба не будет осадков, то и дождь требуется вызывать самостоятельно. Но тогда становится ясно, как были обнаружены все наши разведчики…

— Что будем делать, капитан? — спросил Шин.

— У нас есть двое суток. Понаблюдаем. Узнаем, с какой периодичностью идёт контроль. Как я уже сказал, поддерживать подобную технику сутками невозможно. Должны быть какие-то перерывы на отдых и восстановление. А если нет, то и эта информация может нам пригодиться…

— Если они поддерживают сенсорную технику без перерыва, мы должны будем определить, как быстро они обнаруживают вторжение и прерывается ли их техника, если они кого-то нашли, — сообразил Саске. — Возможно, что будет разведка боем, верно?

— Да, это так. Но пока понаблюдаем, — согласился с ним Ямато.

Я вот подумал, что шаринган — это сила… Мы с Саске просто посмотрели и определили сенсорно-дождевую технику, но если она не ощущается на других диапазонах восприятия, а только шаринганом и может быть, бьякуганом… то потери среди разведчиков, которые добывали информацию по Аме, могли быть колоссальными. Не думаю, что Джирайя в каноне просто так сюда попёрся, скорее всего, решил сам провести разведку боем и посмотреть, что за «бермудский треугольник» тут творится, что люди пошпионить спокойно не могут.

Мы нашли относительно закрытое место, Шин навесил иллюзию окружения, капитан соорудил нам настоящий дом из дерева. Поели риса. Саске лёг спать первым, я приступил к наблюдению. И всё же хорошо, что владельцев шарингана у нас в команде два, а то бы пришлось одному бдеть постоянно. Может, они на несколько минут «отключают» технику, чтобы тело сменить или типа того? Но сам Нагато, по идее, тоже должен когда-то отдыхать… Или он во сне руководит своими телами? Вряд ли.

Даже если у тебя невероятное количество чакры, она не заменит нормальный сон. Возможно, что когда он отдыхает, то усиление охраны идёт… Если вспомнить как в Аме попал Джирайя… Получается, это было днём или даже утром… Он же по рынку ходил, всякое у народа спрашивал. А рынки вечерами не работают… Впрочем, кто знает, как обстоят дела в Аме. Так… попробую вспомнить, что он делал. Вообще-то много чего. У меня сложилось ощущение, что он провёл там не час и не два, перед тем, как встретился с Конан…

Сначала он проник при помощи своей жабьей техники. Потом гулял по городу, вроде бы был на рынке. Помню какую-то бабку с пирожками, которой он зубы заговаривал… Далее его привлёк бар или типа того, и там какое-то время он попивал саке и расспрашивал ту грудастую «коровку». Затем подкараулил её мужа-генина в «жабьем баре» и захватил того с другом в плен. После использовал одного из друзей, как-то спрятавшись в его тени, чтобы попытаться найти Лидера Аме. Тут его и нашла Конан. Затем и подоспел Нагато со своими шестью телами. Непонятно, какое время они сражались, бегая по катакомбам, но чётко помню, что Джирайя погиб днём или утром, там кажется солнце какое-то было, потому что без техники дождя всё распогодилось. Может, снова кишимотовский фейк с этим солнцем в этой стране, всё же так «романтично» получилось и грустно, чем просто ночью в темноте и ничего не видно… Но в любом случае получается, что Джирайя провёл в городе никак не меньше двенадцати часов. Он только в том баре мог спокойно просидеть полночи. Возможно, что Джирайе просто повезло, и он попал в город в «пересменку» техники. Либо его засекли сразу, но решили понаблюдать, хотя… как-то в это слабо верится. Что же тогда Конан переполошилась? Или это потому, что он начал активные действия, а не просто про пирожки расспрашивал? Вопросов куча. А вот ответов… Я вроде и помню многое из пророчеств, но… реальность иногда бывает куда сложней. Да и получается, что если сразу как-то в здание войти и укрыться от дождя, то тебя не обнаружат? Если иметь сродство с землёй и нырнуть под землю и вынырнуть только в здании? А если лягушка его пропрыгает в город, то поймут, что это призывное животное?

— Ну как? — неслышно появился Саске.

— Уже твоя смена? — удивился я. — С этой постоянной непогодой у меня биологические ритмы сбились? Вроде ещё полчаса…

— Нет, не сбились, — ответил Саске, не глядя на меня. — Просто хотел вместе посмотреть и узнать, какие мысли.

— О… Я думаю… О способах проникновения в Аме и степени контроля. Что если туда проникнет призывное животное?

— У тебя есть призыв? — спросил Саске.

— Нет, но он есть у тебя, Орочимару и Джирайи… Змеи тут водятся… Их даже едят. Если проползёт что-то мелкое, его тоже запалят?

— Так ты знаешь, что мой призыв змеи? — хмыкнул Саске.

— Аники, ты как будто не из деревни шиноби, — ухмыльнулся я, осторожно называя его так словно в шутку, напоминая о нашей миссии и как бы о том, что я не прочь его так называть и просто. — С призывом — это элементарно. Наруто рассказывал, что у Орочимару призыв змеи, он должен был с тобой поделиться, как с учеником, разве нет? Я не прав? Или пожадничал?

— Нет, — после паузы ответил Саске. — Поделился.

— Ну вот. Первое, значит, проверить на реакцию с призывом. Хотя… палевно получится, наверное, Орочимару же у них в организации работал… Если змея не сработает, то переведёт стрелки на тебя или Орочимару. М-да… Хорошая была идея.

— Если мы не хотим показать, что шпионит Коноха, то да, призыв отпадает, — подумав, ответил Саске. — Особенно, если это не сработает.

— Мне кажется, если он и отключает свою сенсорную технику, то днём, — я снова посмотрел на подсвеченный чакрой город. — Днём больше охраны. Люди внимательней.

— Так ты знаешь, чья это техника? — спросил Саске.

— А ты — нет? — хмыкнул я, посмотрев на Саске.

— Я думаю, что в Аме сидит тот, кто называет себя Лидером в «Акацуки», — медленно ответил Саске. — И я бы хотел встретиться с ним, чтобы задать один вопрос.

— Что за вопрос? — напрягся я, подозревая, что мне сейчас дадут по башке и сиганут к высоткам.

— Что случилось с моим старшим братом — Учиха Итачи.

Глава 4. Интригующая

Наверное, это семейное. Только подумаешь, что всё нормально, что всё идёт по твоему плану, как эти родственники тут же норовят выкинуть какой-нибудь фортель. То бросают «Акацуки» и разыгрывают свою смерть, то подставляются под своё же «Аматерасу» до почти летального исхода, то жертвуют себя на благо науки и передают ещё живое тело главному патологоанатому-естествоиспытателю Орочимару! И теперь я должен всё это расхлебывать большой столовой ложкой, когда очередной брат решает совершить обычную для Учиха самоубийственную вещь! Я реально боюсь встречаться с Обито! Чувствую, с ним вообще будет полный звездец.

Но вернёмся к нашим баранам, то есть к Саске… Не, я понимаю, пацану почти шестнадцать лет, а силушки богатырской на трёх меня, чакра смешивается с подростковыми гормонами, даёт по мозгам, рикошетит в пятую точку, и всё это начинает срочно искать приключений. Но блин!.. Мне-то что делать?!

— Считаешь, справишься, аники? — я вложил в вопрос всё доступное мне ехидство. — Или думаешь, что прогуляешься до Аме, там нифига не поймут, что ты Учиха и из Конохи. Сразу в их охрененно огромном городе находишь их Лидера, который заныкался где-то в местных катакомбах. Ты на расслабоне задашь ему пару вопросов. Тебя выслушают, ответят, отпустят с миром и помашут белым платочком на прощание? Так, что ли? Тебя Узумаки, случайно, не кусал недавно? А то, может, безбашенное геройство через слюну передаётся…

Саске бешено засверкал глазами, но с места пока не двинулся, и заехать мне в морду не спешил.

— И к чему твои вопросы? Что они изменят? — я ковал железо пока горячо. — Мне казалось, ты хотел, чтобы твой брат был мёртв. Или хочется найти его могилку и сплясать на ней?

— Ты прав, — прищурился Саске. — Мне хочется найти его могилу. Но не для того, чтобы сплясать.

— О-о-о… — протянул я. — Только не говори, что ты знаешь какую-нибудь охренительную технику воскрешения, которую подглядел у Орочимару! Наруто говорил, что он как-то обещал Цунаде-сама воскресить её брата…

Саске скорчился от моей догадки, но хмыкнул и кивнул.

— Так… — я потёр переносицу. — То есть ты, решил воскресить брата, чтобы что? Сразишься с тем, кто уже мёртв? Хочешь доказать себе, что ты круче?

— Нет, — отвернулся Саске. — Я спрошу его о том, что случилось тогда, и почему он это сделал. Я думаю, что ему кто-то помогал.

— То есть ты решил найти виновных в гибели твоего клана?

— Да, и для этого я должен знать, где и при каких обстоятельствах погиб Итачи, — снова набычился Саске.

— Хм… А ты не пробовал… Ну не знаю. У Сакуры спросить? — я стряхнул капли с плаща, обдумывая, стоит ли мне вообще сейчас заикаться про онии-сана. Не нравится мне этот боевой настрой Саске.

— У Сакуры? — вытянулось его лицо. — А она-то тут при чём?

— Саске, Саске, — покачал я головой. — Ты, вроде умный, в шоги шаришь, задачки всякие решаешь хитроумные, а как дело касается твоей семьи ну… смотришь только в одну сторону. Словно у тебя шея деревенеет, и ты можешь только в одном направлении смотреть. Не замечал? А вот со стороны — заметно. Кстати, никогда не думал, что это может быть какое-то гендзюцу? Тебе Итачи, как я полагаю, в глаза заглядывал? Может, он подкрутил тебе позвонки-то, чтобы ты не мог посмотреть на историю под другим углом?

Саске прищурился, и даже неосознанно повёл плечом, как бы расслабляя шею.

— Ты не ответил, при чём тут Сакура, — буркнул он.

— Моя смена закончилась, я спать хочу, — ухмыльнулся я. — Давай, ты пока подумаешь, обо всём, о чём мы поговорили. Ну и все соображения выскажешь потом, ладно? А то так не честно будет. Ты же не Наруто, чтобы тебе всё разжёвывать надо было.

— Тц! — с досадой цыкнул Саске, но, поколебавшись, всё же никуда не попёрся и занял мою наблюдательную позицию.

Я шёл к нашему лагерю, не оглядываясь, но прислушиваясь и направляя всю доступную мне чакру в землю, пытаясь определить местоположение Саске. Нет, вроде всё ещё сидел на месте. Один раз пронесло, и я смог его заинтриговать. Но это не означает, что мне удалось убедить его отложить планы на какое-то продолжительное время.

Вообще-то для вторжения как-то… Не, не потянет он Пейна. Неизвестно, как в реальности шаринган действует на риннеган, но как мне кажется, заморочить Пейна у Саске не выйдет. С бьякуганом же не прокатывает, а риннеган ещё круче… да и фиг знает, как владелец этого додзюцу вообще видит мир. Может, у него, как у Терминатора выскакивают всякие пояснения и подсвечиваются объекты. Видение через шаринган тоже фиг представишь, если никогда им не владел, поэтому и подменить это восприятие через иллюзию очень сложно. Это только братья Учиха друг с другом в иллюзиях боролись… Блин! Совсем не хочу я повторения того же сценария!

Что же делать?!

— Сайто, всё нормально? — спросил меня Шин, когда я вошёл в сухой дом, разулся и бросил мокрый плащ на вешалку.

— Нормально. Всё без изменений. В Аме всё ещё идёт этот их сенсорный дождь, — отмахнулся я. — Просто устал немного.

— Тогда отдыхай, — кивнул Шин.

Я подложил под голову рюкзак и отвернулся к черному окну, за которым шуршал дождь.

Как же быть?..

Поторопился я сделать выводы, что Саске немного замкнутый, но вполне адекватный. Его «идея фикс» не прошла, только несколько видоизменилась. Парню нужна опора, и многие года этой опорой была его месть брату. Из-за этого он ушёл от друзей, из деревни, забрёл к Орочимару и ещё неизвестно, что там за последние годы выдержал, включая всякие эти трансформации через проклятую печать и изнурительные тренировки. А получилось, что всё как бы зря. Нет, он, конечно крутой шиноби, гений в свои почти шестнадцать может три четверти сильнейших дзёнинов разных деревень завалить, если те по одному подбегать будут, но… Итачи занимал очень много места в его жизни, пусть и в негативном ключе, и теперь это место опустело и ему нечем его заткнуть. Думаю, так.

Удивительно, что он вообще меня послушал. И то неизвестно, по какой причине…

И если копаться в себе, то я переживаю за Саске. Не совсем о Саске, скорее, меня сильно беспокоит реакция онии-сана, если я не уберегу его младшего братишку от всяких глупостей и летального исхода. Не хотелось бы разочаровывать Итачи. Тем более, я обещал, что мы вдвоём его придём спасать. А такое шило, как гибель Саске, в мешке не утаишь. Чёрт!..

Глупый маленький брат! Самое то погоняло для младшего Учиха.

Кажется, я всё же заснул, так как около семи утра меня разбудил капитан Ямато.

— Сайто, тебе пора сменить Саске, — сказал он, и я резко подскочил.

— Что? Уже? Ага!

Я сходил по важным делам: в созданном древесной техникой доме даже предусматривалась вполне современная уборная и умывальня. И это было на самом деле круто, так как в Стране Дождя были очень своеобразные туалеты.

— Поешь и отнеси Саске завтрак, — посоветовал мне капитан, показывая на рисовые колобки.

— Да, конечно, — я собрался и сложил на корытце из бамбука, который рос недалеко, нашу еду. — Вместе перекусим, пока он расскажет о своих наблюдениях.

— Наблюдаем сутки, потом будем решать, что делать дальше, — напомнил Ямато.

— Ясно, капитан, — я надел свой плащ и вышел из дома и окружавшей его иллюзии. Дождь, кстати, прекратился.

С некоторым облегчением я нашёл Саске на месте наблюдения. Дождь над Аме так и шёл, но днём, пусть и было пасмурно, чакру было видно не так хорошо, как в темноте.

— Я принёс еды, — сел я на камень повыше. — Что интересного было?

— Ничего, — коротко ответил Саске, забирая свою половину завтрака. — Никто из города не выходил даже. Ворота были закрыты. Их открыли всего несколько минут назад.

— Ясно. Ещё и ворота. Интересно, а этот водоём вокруг Скрытого Дождя глубокий?

— Довольно глубокий, — ответил Саске. И на мой молчаливый вопросительный взгляд, уточнил: — Метров пять глубина. Но там есть металлические и простые сети, которые перекрывают это озеро под разными углами. Видимо, защита от вторжения из-под воды…

— У тебя шаринган ещё и с эхолотом, аники? — вздёрнул я брови.

— Что это? — не понял Саске.

— Как ты узнал про сети? И о точной глубине?

— Ты говорил про змей. Я отправил одну маленькую на разведку, — пожал плечами Саске. — Она доплыла до середины озера и сказала о глубине, сетях и ловушках. Змеи вполне могут нырять и полагаются не только на зрение.

— Понятно. Капитан сказал наблюдать сутки и собирать всю доступную информацию. Ты крут. Здорово сообразил со змеиной разведкой. Иди отдыхать.

Саске пытливо посмотрел на меня, словно раздумывая, сказать что-то или нет, но только хмыкнул и пошёл к дому. Полагаю, он решил, что миссия не время и не место для подобных обсуждений и откровений. Или что-то снова себе напридумывал и решил больше со мной не делиться.

Проклятый дождь над Аме всё не прекращался. В три часа дня я снова пришёл сменить Саске, и вместе со мной на позицию подошли Ямато и Шин. Кое-какие шевеления в городе были: редко прибывали торговцы и местные крестьяне, все они предпочитали обходить озеро по узкому перешейку. Это был явно искусственный брод — что-то вроде затопленной дамбы. Глубина воды там доходила до середины икры, но ещё надо знать, куда идти, чтобы не плюхнуться в глубину: дамба была не прямая и периодически петляла. Для поклажи было предусмотрено что-то вроде плотов-лодок: туда надо было сгрузить всё и идти пешком, а на верёвке, как саночки, тащить скользящие по воде котомки. Удобно и продуманно в принципе. И враг так просто не пройдёт, даже если не будет этого дождя. Крестьяне чуть не до трусов раздевались, чтобы по дамбе нормально пройти и более-менее сухими в городе появиться.

Саске сходил, поел и присоединился ко мне и Шину, который наблюдал за крестьянами, примерно в полпятого.

— Саске, ты видишь? — чуть не вздрогнул я, когда снова пошёл дождь, но над Аме больше не было прежнего сияния чакры.

— Он всё же прерывается и отдыхает, — прищурился красными глазами Саске.

— Остаётся только узнать, как часто и на какое время они прерывают свою технику, — подал голос Шин, который услышал наши разговоры и сделал запись в свиток. Чернила у него были не растекающиеся даже под дождём. — Пойду, доложу капитану.

— Да, — согласился Саске, проводив взглядом нашего сокомандника, и посмотрел на меня.

— Что?

— Я подумал.

Хотелось брякнуть что-нибудь типа «поздравляю», но ситуация как-то не располагала, да и выражение на кирпичном лице слишком серьёзное.

— Излагай, — махнул я рукой, одновременно посылая короткую молитву Рикудо, чтобы Мудрец Шести путей как-то вразумил моего младшего братишку, и мне потом не вломил старший.

Глава 5. Разрешительная[21]

И всё же мне дико интересно, как же выглядит конопляное поле Саске… И какие зверюги, которые давно сожрали всех тараканов, там водятся…

Надо же, придумать воскресить Итачи, чтобы узнать от братского трупа подробности о гибели своей семьи. Возможно, онии-сан действительно поковырялся в голове младшего братишки, чтобы заблокировать ему воспоминания о себе, вот Саске и нашёл такой хитровыверченный способ докопаться до истины. Как и все Учиха, он очень упорный и умный. Даже если один ход перекрыт, Саске может просто сломать стену рядом, чтобы войти, вспомнить только, как в аниме он нетривиально разорвал змей Сая с помощью взрыва… А ещё всё время над Узумаки прикалывался. Наверное, такое яркое подобие, отражение и гротеск своего же характера Саске больше всего и раздражал в Наруто. Говорят же, что собственные недостатки в другом человеке очень сильно заметны и зачастую вызывают у людей настоящую бурю эмоций.

Если подумать, то про Итачи Саске вспомнил только после того, как убил, а Обито устроил ему «большой бадабум» в сознании. И, как мне кажется, не только словами воздействовал. А связал и распотрошил мозги и все ментальные блоки, которые были. Жаль, что мне такое не под силу… Но даже если бы было… не думаю, что Саске бы дался. С Обито-то он был никакусенький, почти без чакры и вообще морально опустошён. Это вот если он выживет после боя с Пейном, взять его и… Но что-то я не о том думаю.

Я посмотрел на Саске, который с независимым видом разглядывал Аме, и вздохнул. В принципе, ничего нового «глупый младший брат» не надумал. Но с немедленным вторжением в Скрытый Дождь для расспросов Лидера «Акацуки» всё же решил повременить. Чтобы не подставлять Коноху. Кажется, моё замечание по поводу деревни вступило в конфликт с его «программой», заложенной Итачи той техникой Шисуи.

По мнению Саске, которое, вроде я ему и подсказал, в любом случае Джирайя пойдёт с Орочимару, и им будет нужен Учиха. Так вот Саске определил, что пойдёт с ними, чтобы «улучить момент» и воплотить свой первоначальный план, и настоятельно советовал мне, если предложат, не соглашаться, а порекомендовать его. Взамен, пока будут сборы туда-сюда, Саске царственно решил воспользоваться тем, что могу предложить я, если у меня есть какие-то соображения насчёт клана. Короче, круто вывернул, что я ему ещё и кругом должен остался.

Я, конечно, в курсе, что наглость — второе счастье, и вроде мне тоже это выгодно, но… Отчего же мне так нестерпимо хочется дать ему по шее, что я еле сдерживаюсь? Вдох-выдох, Редиска, не время и не место показывать свой гонор. «Улыбаемся и машем», блин.

Наблюдение за Аме мы сняли ещё через сутки. Выяснилось, что сенсор отдыхает около двух часов перед закатом. Я полагаю, что Пейну нравится смотреть на закат, если это возможно и не идёт простой дождь. Тем более выбор промежутка для отдыха можно объяснить и тем, что это самое относительно безопасное время. Никто официально не входит в деревню, в основном только выходят из неё: как раз закрываются рынки и все, кто что-то приносил, уже пристроили товар или остались на постой. Да и могут свои подежурить и приглядеть за Аме, а в случае чего, пара часов погоды не сделает, шпионов могут обнаружить и после. Тем более большинство ниндзя стремятся совершить проникновение, когда стемнеет.

В принципе, сюда вполне укладывается теория удачного проникновения Джирайи. Ему повезло войти в промежуток, он погулял по закрывающимся магазинчикам, провёл вечер и часть ночи в баре, потом захватил и допрашивал генинов Дождя, и его вычислили. Ну и после были ночные перебежки, сражения в катакомбах, и утром он умер. Солнце-то всходит рано…

Мы вернулись в караван на рассвете, как раз после смены древесных клонов Ямато. Оказалось, что мы как раз вовремя: наши торговцы скомандовали, что через пару часов мы снимаемся на новое место. Успели переодеться, спрятать свои пожитки и выйти на перекличку и завтрак. Из хиси. Но после пробежки по пересечённой местности с использованием шарингана есть хотелось так, что я был согласен на всё, что угодно.

С Саске я больше не разговаривал, только односложно, по делу. Он на меня иногда поглядывал, но особо времени для болтовни у нас и не было: одни мы почти не оставались. Даже после того его предложения я не успел ничего ответить, справляясь со своим раздражением, которое ещё и было связано с тем, что из-за того, что я перекладывал вещи, забыл в караване свои таблетки от головной боли. Их я распихал по разным местам понемногу, чтобы не потерять где-нибудь в местных хлябях все разом, и оказалось, что в ниндзя-комплекте остались жалкие несколько штук.

Мигрень без подавителей потихоньку набирала обороты, так что я старался лишний раз не открывать рот, чтобы на ком-нибудь из товарищей не сорваться. Или, например, не вывалить на Саске «правду про Итачи». Впрочем, был и плюс: боль была не такая сильная, как в самом начале, после пересадки глаз, так что, по всей видимости, мои глазные чакроканалы потихоньку подстраивались.

После завтрака я закинулся сразу тремя изделиями фармацевтической промышленности «мэйд бай Сакура», и мне стало почти хорошо. Даже думать нормально смог. Отстранённо. Без раздражения и желания по-тихому придушить «глупого младшего братика». Можно было бы и рассказать «всю правду об Итачи», но не факт, что Саске воспримет.

Хотя, конечно, с другой стороны узнав это, он не разнесёт пол-Конохи, по причине того, что от деревни мы будем далеко, но я всё же предпочту, чтобы Шикамару держал нашего «мстителя» тенями, а Наруто мог вмазать силой девятихвостого. Да и чтобы Сакура была рядом, чтобы срочно меня вылечить, если что.

Что-то я опять мысленно свернул на скользкую дорожку…

— Аники, проверим лагерь? — внезапно коснулся моего плеча Саске.

Я прищурился: Саске выглядел каким-то подозрительно расслабленным, и, как я уже успел его узнать, в таком состоянии братец мог совершать всякие дела, от которых потом даже волосы в трусах дыбом вставали.

— Конечно, проверим, — согласился я, доедая остатки беловато-бурой массы похлёбки с ореховым привкусом.

— Ты хотел рассказать мне о Сакуре, — без обиняков спросил Саске, когда мы отошли достаточно далеко от народа, делая вид, что осматриваем округу и ездовых коров, которых как раз прикармливали жидкой похлёбкой из остатков нашей же «солдатской каши».

— Когда я пришёл в Коноху, то Сакура заинтересовалась нашей с тобой схожестью, — выдал я. — Она ученица Хокаге. Самого главного человека в Конохе. И ты ей нравишься. Даже мне, никому по сути, она помогла, потому что я напоминал ей о тебе. Она сказала, что интересовалась делом Учиха. И много знает о клане. А ещё совершенно секретно принесла мне дело моего отца. В госпитале Конохи хранятся образцы крови всех, кто получил ранг генина. Это стандартная процедура, о которой особо не распространяются, но медики высоких рангов об этом знают. Всё для того, чтобы в случае нужды определить, поддельный труп или нет. Ну или если обезображен кто-то будет. Такой архив существует. Именно по нему Сакура определила с кем я в родстве, и даже дело моего отца показала. Поэтому если ты спрашиваешь меня, согласен ли я, что ты полезешь куда-то рисковать жизнью и показать свою геройскую удаль ради сомнительного результата, то я тебе отвечу, что есть пути для решения гораздо проще и куда эффективней. Если тебе просто хочется с кем-то подраться… То не приплетай сюда месть за клан и ни Итачи, ни меня не впутывай.

— То есть ты именно об этом говорил, когда сказал, что я не вижу очевидного? — чуть пошатнулся Саске, у которого было лицо стукнутого по голове пыльным мешком. — Получается, что кровь Итачи хранится в Конохе. Она просто есть и мне не нужен его труп или могила, чтобы совершить воскрешение.

Я чуть не сматерился!

— Аники, мне очень хочется тебя стукнуть чем-нибудь потвёрже, — проникновенно прошипел я. — Если ты хотел разобраться в деле своего клана и понять, из-за чего их убили, тебе стоит для начала узнать об этом, а потом решать, хочешь ли ты копать дальше. И нужно ли вообще кого-то воскрешать. Насколько я помню, для этого вообще-то жертва нужна…

— Ты явно что-то знаешь о клане, — тут же взял след Саске, впиваясь в мой дождевик и притягивая к себе. — Да, я чётко вижу, что ты знаешь куда больше, чем говоришь.

— Убирайтесь отсюда! — неожиданный окрик от одного из домов разбил напряжённое молчание между нами, заставил нас отпрыгнуть друг от друга и оглянуться.

На улице у дома нашего главного поставщика в этой деревне и старосты в одном лице, я увидел тройку знакомых детей, у которых купил немного их хиси.

— Тебе стоит быть повежливей с сиротами, — сказал Саске.

Мужик сначала перепугался, потом увидел, что мы всего лишь стражники каравана, и тут же осмелел, хотя и не утратил заискивающей вежливости.

— Эти дети пытались меня обворовать, господин, я просто прогнал их, хотя мог с ними разобраться и более жестоким методом.

Саске чуть склонил голову, и я увидел, что он плавно меняет стойку. С него бы сталось от досады рубануть мечом местного старосту. Потом проблем не оберёшься. Хотя, с другой стороны, это могло бы чуть раньше завершить нашу миссию, на которой мы уже собрали все нужные данные. Нам оставалось лишь дойти с караваном до Страны Птицы: всего несколько дней, и мы уже там, а после — кругом через Страну Ветра в Коноху. Если спровоцировать конфликт, то могут набежать шиноби Аме, у них в соседнем ауле гарнизон есть. Разбирательства всякие, которые либо надо терпеть, либо сразу сваливать. Да и ещё получится, что если Саске мочканёт старосту, то детям всё равно не поможет.

Я положил руку ему на плечо, типа сдерживая, и начал проникновенно заливать:

— Не убивай его сразу, аники. Я знаю, у нас была похожая ситуация, и после смерти отца один сосед решил, что наше поле гораздо удобней и ближе, чем его. Он обрёк нас на голод. У него получилось забрать его у нас, слабых и беззащитных детей, но мой брат оказался прирождённым мечником и несколько лет учился у кузнеца. А потом ночью, перед тем, как уйти из своего села, мы пробрались к соседу и убили его, за то, что он сделал с нашей семьёй. Но, если мы убьём господина старосту сами, то только навлечём на себя неприятности. Я придумал кое-что получше, аники. Я слышал, что в Аме сейчас правит настоящий Бог, он справедлив и совершенно бескорыстен. А ещё когда-то его друзья точно также голодали и не могли найти приюта и защиты на родной земле. Поэтому Бог строго наказывает тех, кто пытается нажиться на сиротах и не помогает ближним. В соседней деревне есть гарнизон, мы расскажем им об этой несправедливости, пусть передадут своему Богу. К тому же мы пойдём к нашему господину Хазао и сообщим, что местный староста утаил от нас, что знает, где растут и у кого можно купить очень крупные и особенно вкусные хиси. Возможно, что в следующем году господин Хазао передумает останавливаться здесь и предпочтёт другую деревню, к северу отсюда…

— Не… не надо, господин! — перебив мои доводы и аргументы, взвыл староста, внезапно бухаясь на колени. — Пожалуйста, не жалуйтесь в гарнизон! Я… я сейчас же пойду с этими детьми к господину Хазао и всё ему объясню. Я даже дам им денег, чтобы они купили лекарства для своей матери, но пожалуйста, не надо ничего говорить… Он, — мужик показал пальцем в грозовое небо, которое снова начало моросить, — всё слышит. Я знаю об этом. Я прошу прощения. И готов искупить свои грехи.

— Э… Ладно, — я был несколько обескуражен такой бурной реакцией на Пейна. Но это было нам на руку.

Всё разрешилось даже лучше, чем я мог представить. Наш караван на пару часов остановился на перекрёстке, и мы с Саске и ещё парочкой ребят покрепче сходили в горы следом за торопящимися показать нам дорогу детьми. Хиси у них было довольно много, и я не представляю, чего им стоило всё это собрать. Мне и Саске бесплатно вручили ещё по мешочку.

— Отборные! — довольно прицокнул Хазао-сан и вполне нормально заплатил сироткам за товар. А нас с Саске в тот вечер в качестве награды покормили белым рисом из хозяйских запасов.

Кстати, Шин тоже был среди тех, кого послали в горы, и он сказал, что заходил в дом и осмотрел больную женщину. Та была серьёзно простужена. Надо полагать, что вода в горном озере холодная, а без мужа работы в два раза больше. Он сказал, что вывел что-то там у неё из лёгких, так что она вскоре поправится, если будет нормально питаться и получит лекарства.

Глава 6. Отложенная

Наконец наша миссия была завершена! Непреодолимо хотелось в бани с друзьями. Поесть до отвала рамена у Теучи-сана. Поиграть в шоги с Шикамару. Послушать трёп Наруто про его тренировки. Погулять с Генной, чтобы узнать последние деревенские сплетни. Да, в конце концов, просто расслабиться и поспать в своей постели. Завалившись на сутки. Миссия это, конечно, приключения все дела, работа под прикрытием, но… Всё это дико выматывает. И то, что ты должен помнить о том, что ты Ичиро Куса и не выходить из образа, а это ограничение в чакрообмене, никаких явных тренировок с железом, и ходишь по щиколотку в воде. В конце нашего пути зарядили такие дожди, что половину охранников впрягли вместе с ездовыми коровами. Мы помогали протаскивать по бурлящей от воды «дороге» гружёные повозки. И да, дождь реально меня задолбал. И почти полное отсутствие бытовых удобств. А ещё одним глазом постоянно приходилось за Саске бдеть и переживать, что глупый младший брат отчебучит что-то в стиле Учиха. И он ещё удивлялся, отчего я не желаю приобретать их фамилию. Удалось с ним договориться, что все разговоры о клане Учиха мы отложим до возвращения в деревню. Так что к моей радости насчёт возвращения примешивались и кучи сомнений. Саске же не забудет и не постесняется напомнить.

С караваном мы расстались в Стране Птицы, а потом обогнули Дождь через край Великой Пустыни, ближе к горам: там было вполне приемлемо, а главное тепло и сухо. К тому же весной даже в пустыне появлялась жизнь и цвели растения, особенно в тех предгорьях, по которым мы возвращались домой.

Правда, возвращение было совсем не таким, как ожидалось.

Уже на подступах к Конохе мы заметили дым и признаки разрушений: земля была в трещинах, местами вывернута, в лесу были целые выгоревшие проплешины. И запах. Ветерок от деревни доносил зловоние разлагающихся трупов и запах палёной плоти.

— Интересно, что произошло?.. — тихо спросил я, переглянувшись с Шином, и внезапно меня накрыло понимание.

Точно!.. Сора. Тот малоприятный парень-монах, которого отправили в деревню из храма Огня. Какое-то старое восстание и месть деревне от его отца. Сору хотели использовать, как оружие, чтобы разрушить Коноху или что-то типа такого. На фоне «интересных» и «более важных» событий я как-то совсем упустил этот момент истории, который был филлером. То есть ещё бабушка надвое сказала, что это действительно произойдёт на самом деле. Ну что ж… Похоже, я мог убедиться, что и не такие значимые события случаются.

— Вперёд! Построение четыре, — скомандовал Ямато, и мы чуть рассредоточились и ускорились, приближаясь к Конохе.

Возле главных ворот была навалена целая куча земли. Группа шиноби вручную загружала землю в тачки и их куда-то отвозили. На наших глазах в этой земле раскопали полуразложившийся труп и забинтовали его с помощью какой-то техники, видимо, запечатывания. В парне, который запечатал труп, я узнал Генну, который выглядел не лучшим образом.

— Эй, привет, Генна! Что тут произошло? — спросил я его.

Старый друг махнул мне рукой и подошёл к нам.

— Привет, Сайто. Вчера было нападение на Коноху, — ответил он. — Враги использовали технику оживления мертвецов. С ними сражались полночи. Недавно кто-то напал на один из наших клановых гарнизонов. Трупы шиноби того клана использовались в технике врага.

— Похоже, что эта земля… — капитан Ямато прищурился. — Чувствуешь, Сайто?

— Да, с ней что-то странное… Она, я не могу её ощутить или взаимодействовать с помощью чакры. Мёртвая земля, — у меня засосало под ложечкой от неприятных ощущений от этого здорового пласта почвы. Видимо, поэтому они не используют никакие техники, чтобы избавиться от неё.

— Куда вы её отвозите? — поинтересовался Шин.

— В Лес Смерти, — пожал плечами Генна. — Там столько агрессивной чакры от растений, что они, думаю, смогут её перебороть, да и там и так зона повышенной опасности. Пользователь техники уничтожен. Но даже после его смерти эта мёртвая земля опасна и токсична. Внутри нам всё ещё встречаются трупы.

— А что вы делаете с ними? — подал голос Саске.

— Запечатываем их. Передадим родственникам, чтобы те могли их похоронить, как должно. Многие дзёнины и чуунины были отозваны на границы, мы ожидали нападения, а вчера… — в этот момент Генну окликнули. В земле снова был обнаружен труп. — А впрочем, вы сможете всё узнать от своих друзей. У нас много работы, извините, — кивнул он и вернулся к своим.

Мы направились в сторону Резиденции Хокаге, и я с облегчением заметил, что центра почти не коснулись разрушения. Кажется, там были нападения по периметру и враги хотели использовать какую-то жуткую технику, чтобы накрыть ей всю Коноху. И почему я посчитал, что это не так и важно?.. А если бы всё зависело от кого-то, кто из-за меня оказался вне деревни?.. Невольно вспоминаешь все те предупреждения о путешественниках во времени, которые давили бабочек в Юрском периоде и в итоге возвращались в развитую цивилизацию динозавров…

Шикамару, который встретился нам в Резиденции смог прояснить ситуацию и объяснить, что Наруто и Сора оказались в госпитале после того, как наш джинчуурики поглотил свободную чакру девятихвостого, которую когда-то запечатали в Сору. Сакура тоже была в больнице: помогала многочисленным генинам и молодым чуунинам, которые сдерживали нападение «зомби». Та техника была только отвлечением внимания основных сил. Но, к счастью, планы врагов были разгаданы, и те в свою очередь были контратакованы и уничтожены.

— Вот, что бывает, когда воскрешают мёртвых, — пробормотал я, когда мы с Саске вышли из Резиденции. Шина ещё на первом этаже окликнул какой-то АНБУ, и он от нас отделился. Капитан Ямато после доклада отправил нас в увольнение, а сам остался с Хокаге.

— На что это ты намекаешь? — хмыкнул Саске.

— Просто мысли вслух, — отвернулся я, увидев, что «Ичираку-рамен» вполне работает и там свободно. Впрочем, во всей Конохе было непривычно пусто. — Лично я хочу поесть и помыться. Надеюсь, Наруто не обидится, если я проведаю его после этого. Да и Сакура, наверное, занята под завязку. Всё же в госпитале не так много медиков.

— Но ты обещал мне сказать, что знаешь, когда мы прибудем в деревню, — напомнил Саске. И двух часов не прошло!

Кто ж знал, что тут такая ситуёвина образовалась в наше отсутствие и все, на чью помощь я рассчитывал, заняты или в больничке отлёживаются.

— Если ты не голоден или считаешь себя чистым — нечего мне кайф обламывать, аники, — заметил я.

Саске только возмущённо засопел, но смолчал, направляясь вместе со мной к «Ичираку».

— Добрый день, Теучи-сан, — поздоровался я. — Рад, что вы работаете. Две двойные порции со свининой для начала.

— Люди всё равно хотят перекусить, — морщинисто улыбнулся хозяин раменной, отвернувшись к плите. — Что бы ни случилось. К счастью, моё заведение не пострадало. Были проблемы у трансформаторной подстанции, и у нескольких домов клана Акимичи сорвало черепицу, но думаю, они быстро всё восстановят. А в западном лесу, я слышал, что отличился ваш друг — Наруто и этот его новый неугомонный приятель — Сора. Вот ваш заказ!

— Да, мы уже всё знаем. Хотим сходить в госпиталь, после того, как немного отдохнём и приведём себя в порядок после миссии, — ответил я. — Как же я соскучился по нормальной еде! Приятного аппетита!

— Сайто! Привет, — рядом со мной присел Неджи Хьюга. — Тоже с миссии, значит? Здравствуй, Учиха.

— Ага, — я улыбнулся. — Рад видеть тебя, Неджи. Ну… в смысле, в здравии, а не в госпитале.

Саске буркнул приветствие и уткнулся в свою тарелку.

— Пойдёшь с нами на горячие источники? — спросил я друга, и чуть склонившись, добавил. — Саске тут начал всякие вопросы задавать, боюсь с ответами мне одному не справиться.

— О… — с пониманием протянул Неджи. — Думаю, Шикамару после вчерашней заварушки тоже не мешало бы отдохнуть на источниках.

— Сейчас чиркнём ему записку, — решил я. — Отправлю клона. Есть чернила с собой? Или карандаш?

— Нет, конечно, — хмыкнул Неджи, — но можно придумать кое-что и получше, Теучи-сан, можно взять салфетку?

Хозяин «Ичираку» кивнул, а Неджи, немного рисуясь, вывел прямо чакрой на бумаге «ждём на источниках через час», я создал теневого вороньего клона, об этой моей технике Неджи был в курсе, так что сразу сунул в клюв свою записку, а вот Саске чуть подзавис.

— Это же техника клана Учиха! Откуда ты?..

— Видел у Аобы-сана такую, — пришёл мне на помощь Теучи-сан. — Значит, он поделился с тобой, Сайто? Вы же общаетесь, и он тебя учил немного, насколько я помню?

— Да, мы с Ямаширо Аобой хорошие приятели, можно сказать друзья, — подтвердил я. — Он был моим первым учителем в Конохе и задал неплохой разбег для старта. Кстати, он научился этой технике действительно от своего наставника из клана Учиха. Никогда не знаешь, как жизнь повернётся, правда, Неджи?

— Это верно, Сайто, — хмыкнул Хьюга. — Ты можешь думать, что знаешь всё о мире, а потом оказывается, что ты не знаешь ничего, а тебе это говорит кто-то, кого ты никогда не считал… Кем-то значимым в твоей жизни.

Мы наелись, расплатились и сначала направились в сторону кланового квартала Нара. Всё же не хотелось потом надевать грязное, а вся чистая одежда, которую брали на миссию, уже кончилась. Да и было охота сгрузить с себя все походные вещи.

Возле бань нас уже поджидал Шикамару. Довольный и радостный, что не вязалось с моим немного напряжённым настроем. Потом я вспомнил, что когда мы вернулись, Шикамару был весь в делах, зарытый в отчётах, а тут видимо, под такое дело, как возможная угроза со стороны Саске, его отпустили, вот он и радовался. Эх… Вот так подумаешь, и оторопь берёт. По сути, ещё такие дети. Тому же Шикамару ещё только пятнадцать, а он уже советник Хокаге. Саске летом будет шестнадцать… Неджи скоро семнадцать. В общем… тут рано взрослеют и рано умирают. Жестокий мир юных, который живёт по своим законам. Максимализма, наивности и некоторой дурости. Н-да… Зато «один за всех и все за одного» в каких-то моментах. А в каких-то, если что-то в голову втемяшится, то и кунаем не выковыряешь.

Ну ладно, как там моя мама говорила из той реальности техники: главное мужчину накормить и как-то расслабить, чтобы он был не злым. Тогда и нужно говорить «плохие новости».

Н-да… Надеюсь, эта стратегия хотя бы немного сработает. А то и так Конохе досталось от каких-то недобитков…

— Эй, я с вами! — когда мы уже было пошли в бани, то услышали голос.

К нам бежал Наруто.

Глава 7. Обнажённая

Коноха всё же большая деревня. Оказалось, что Узумаки узнал о том, что мы вернулись, от Шина, который зашёл в госпиталь проведать Сая. Во время нападения на деревню Сай тоже был ранен и содержался в одной палате с Наруто и Сорой. Более того, пока мы тут ходили-бродили, договаривались и переодевались, шустрый Узумаки, сбежавший с больничной койки, успел прошвырнуться клонами и узнал у Ёшино-сан, куда мы собрались. Мама Шикамару это не Хокаге: от неё без объяснений, куда пошёл, так просто не отделаешься.

— А за тобой там Сакура не гонится? — спросил я, после того, как нам был поведан короткий рассказ о том, как нас разыскали. — А то ты не очень-то здоровым выглядишь. Тебе вообще в бани-то можно?

На лице Наруто были слабые следы ожогов, и туго перевязаны левая рука и голова. Тот ещё кадр. На мой вопрос Узумаки только запыхтел и избавился от бинтов, разминая конечность.

— Всё нормально. На мне вообще всё быстро заживает, — широко улыбнулся он. — А горячие источники точно никому ещё не повредили!

— Тогда ладно, я просто волновался, сможешь ли ты потереть спинку Саске, — шутканул я, видимо от лёгкой нервозности.

Наруто приоткрыл рот, а братец только зыркнул, но промолчал. Ха, ещё бы не промолчал, попробуй сам дотянись до спины и потри с нужным давлением, смывая месячную грязь! Если ты не гуттаперчевый Орочимару, то вряд ли получится.

Рикудо-сэннин! Баня! Какое же это блаженство! Наконец помыться, отшкоркаться до скрипа. Мне помогал Неджи, а Саске — Наруто. Причём, словно доказывая свою полезность, был ещё клон Узумаки, который помогал помывке Шикамару. Нара вообще разленился, давил лыбу: весь в пене от усердия клона. Я помог вымыть Неджи его волосы. Даже спросил, нафига ему такие длинные. Оказалось, не просто дань традициям: пропитанные чакрой волосы прикрывают слепую зону Хьюга. Типа естественный щит такой. Я даже подвис, когда он это мне сказал. Не военная тайна, конечно, догадаться можно, если подумать, но это — определённое доверие.

В онсэне никого кроме нас не было. Из-за вчерашнего нападения на деревню часть людей была ранена, часть занималась восстановлением, так что, скорее всего, наплыв будет позже, вечером, когда после работы все захотят помыться и расслабиться. Ну и по здравым размышлениям: когда ты голый — не будешь же бегать и всё крушить? Как-то смешно и неловко выйдет. По крайней мере, я надеюсь на этот самый здравый смысл Саске, которого накормили и помыли. Мышцы все расслабляются, становится лениво. Возможно, и прокатят «откровения» с наименьшими потерями.

— Ну, как вы сходили на миссию? — спросил Шикамару, когда мы второй раз, после первого ополаскивания, отмокания и хорошей помывки снова залезли в онсэн.

— Да вроде неплохо, — беззаботно ответил я. — Аники только чуть не учудил: решил оживить Итачи с помощью одной из техник Орочимару. А я всё не решался сказать, что его старший брат жив. Не очень здоров, но определённо жив. Онии-сан крепкий. Боялся, что Саске без меня ломанётся его спасать, а я ещё не готов.

Ну вот, я это сказал.

Наступила вязкая тишина, и глухо ударило о камень коромысло содзу: «теньк». Расчёт был на внезапность. И, кажется, я огорошил Саске по самые помидоры. У него от неожиданности даже шаринган не включился.

— Ч-что?.. К-кто?.. Спасать?.. Жив?.. Что это всё значит?.. — Саске всё же подскочил, дико выпучив глаза, но я дёрнул его обратно в воду.

— Спокойно, аники, не стоит демонстрировать филеи, и так все Учиха завидуют, — меня несло. Но я уже самое главное сказал, теперь оставалось проследить, чтобы Коноха и мои друзья целы остались. А то у кого-то полный резерв под сотню чуу и темперамент бешеного ёкая.

— Если ты успокоишься, то мы всё тебе объясним, — поддержал меня Шикамару.

Я покосился на Неджи, который активировал бьякуган.

— Неджи, не думаю, что это потребуется, — улыбнулся я. — Саске нормальный. Ну, почти. Думаю, что он столько терпел и шёл до Конохи не для того, чтобы обидевшись, как второклассник Академии, надуться и убежать. Он хочет знать ответы.

— Ты!.. — Саске перевёл взгляд на меня. — Ты… назвал его «старшим братом»? Его? Старшим братом? Ты?!

— Эй, эй, — хмыкнул я. — Итачи-онии-сан позволил себя называть так далеко не сразу. И я считаю его своим братом. Он классный. Ну так тебе рассказывать, или ты голым побежишь громить и крушить что-нибудь, так ничего и не узнав?

Саске затравленно огляделся, словно только что вспомнил, где мы. Впрочем, скорее всего так и было.

— А они? — он посмотрел на Шикамару, Неджи и совсем притихшего Наруто.

— А они — друзья. Причём не только мои. Они друзья Итачи и вообще-то и твои друзья тоже, — выдержал я взгляд. — Так мы продолжим разговор, или ты настроен на что-то другое? Хочешь знать правду?

— Да, я хочу! — ответил Саске, и все выдохнули.

— Ну, садись поудобней, история долгая, будешь перебивать, аники, обижусь и уйду спать, — пригрозил я.

— Говори уже, — буркнул Саске. — И, Шикамару, отпусти меня, я прекрасно почувствовал твоё теневое подражание.

— Как скажешь, — зевнул Нара, вытаскивая руки из воды. — Я тоже с интересом послушаю: Сайто умеет рассказывать занятные истории.

— Я встретил Итачи-онии-сана на одной из своих миссий перед экзаменом чуунина. Это был мой день рождения к тому же. Мы вообще-то лекарственную траву на горе собирали с мелкими генинами-выпускниками, — начал я. Участие Сарутоби Асумы я благополучно замял. — Думаю, что Итачи получал какую-то информацию в деревне: он всегда волновался о Саске и, скорее всего, проверял, не изменился ли статус его младшего братишки, — а что, вполне может быть, иначе зачем вообще связываться с Сарутоби? Что они другого-то могли ему предложить? Не денег же.

— Что? — не выдержал Саске. — Итачи волновался за меня?.. Да он…

— Сейчас обижусь, — я перебил его, и Саске закрыл рот.

— Первая встреча была просто атас, — восклицание Саске позволило чуть сместить акценты и шагнуть вперёд. — В общем-то, я сразу догадался, кто на меня напал. Тут тебе и фамильное сходство, и глаза красные с запятыми, и возраст, и гендзюцу, и протектор перечёркнутый, и форма, как у АНБУ. У меня от жути даже сразу два томое вылезло. До этого я сомневался, что у меня может быть шаринган, но, про папашку-Учиха, погулявшего с моей маман, оказалось чистой правдой.

— Так Итачи-сан напал на тебя? — протянул Неджи.

— Ну так получилось, может, просто припугнуть хотел, чтобы мы бдительность не теряли. У него свои заскоки. В общем, он здорово удивился, когда я на него начал шаринганами пырить. И решил разобраться, что к чему и кто я такой: брат, сват или троюродный дядя, — я оглядел притихших пацанов. — Он заключил меня в гендзюцу и начал допрашивать. Ну так, чисто по-родственному. Хотя я от клана Учиха отбрехался. Сказал, что про резню знаю, и значит, он меня тоже того. Типа чтобы не было больше Учиха на свете, кроме него и Саске. Меня жуть, как несёт, когда я на краю гибели. Даже предложил ему поучить меня с шаринганами обращаться, чтобы не отобрали.

Саске издал какой-то странный звук, похожий на бульканье.

— Ага. Согласен, аники, я был не в себе. Но, знаешь, Итачи тоже удивился и отпустил меня. Попросил только не рассказывать о нашей встрече никому, чтобы по его следу не пошли. А вечером ко мне в комнату залетела ворона. Теневой клон со свитком, в котором про гендзюцу было написано и всякие тренировки и техники. Он дома у нас лежит, припрятанный, я тебе покажу, аники, — пообещал я, увидев, как округлился рот Саске.

— Так значит, когда мы привели Итачи в деревню, вы были уже знакомы? — спросил Наруто.

— Ну, если это можно считать знакомством, то да. История о том, как Итачи разыграл свою смерть в «Акацуки» и пришёл в деревню, началась с нашей совместной миссии с Шикамару, Неджи и ещё несколькими людьми после экзаменов на чуунина, — я взглянул на Шикамару. Нара понял и прояснил ситуацию:

— Были организованы совместные экзамены в Конохе и Суне. Гаара и Цунаде-сама хотели спровоцировать «Акацуки» на действия. Они надолго затихли. Мы получили важную информацию: на экзамены прибыла одна джинчуурики из Скрытого Водопада, и именно она должна была стать целью организации. Мы решили контратаковать и разработали несколько стратегий совместно с Суной. Сайто тоже принимал в этом участие. У нас был подставной джинчуурики, над которым поработали медики и запечатывающая команда. Задачей Сайто было переправить его в безопасное место, — подсказал Шикамару объяснение «почему я».

— Страна Водопада, около которой была засада, находится недалеко от Травы, там, где я вырос, — подхватил я. — Было решено под прикрытием проведывания моей матери отвести псевдо-джинчуурики туда, замести следы, переждать и вернуться по домам.

— Я понял, — кивнул Неджи. — Мы были без опознавательных знаков деревень. Но, похоже, что Итачи-сан, который был в той пещере вместе с остальными из «Акацуки», узнал тебя благодаря своему додзюцу. И он был там не физически, а посредством техники врага. Стечение обстоятельств, которые не были учтены, потому что ты сдержал слово и не сообщил о том, что встречался с Итачи-саном. В конечном итоге ты не мог знать, что он тоже входит в эту организацию.

— Совершенно верно, — согласился я с Хьюга. Момент был скользким и хорошо, что Неджи всё объяснил так. — Но Итачи решил разобраться с этим сам и не стал докладывать своим о своём родственнике, который мелькнул. Правда, я чуть не обделался, когда дома у матери застал его. Онии-сан намного нас обогнал. Впрочем, возможно, он был где-то в другом месте. Тот парень, за которым я присматривал, долго не приходил в себя, так что тащились мы еле-еле.

— Саске, ты помнишь тот момент, когда Итачи несколько лет назад приходил в Коноху со своим напарником? — внезапно спросил Шикамару.

— Да… — глухо ответил он. — Я помню, как он переломал мне все рёбра и напомнил, что он сделал.

— А теперь попробуй посмотреть на ситуацию отстранённо, — предложил Шикамару. — Благодаря «нападению», замечу, что при этом никто не погиб, Коноха была первой деревней, которая ещё три с половиной года назад узнала о том, что существует такая организация, как «Акацуки», что они охотятся на джинчуурики и не будут шутить. Что же касается тебя, я играл с Итачи в шоги… У него вообще интересные стратегии. Нетривиальные. Я думаю, твой брат хотел заставить тебя жить: бороться, становиться сильней, иметь Цель в жизни. Чтобы не перегореть от всего того, что с вами случилось. Это просто моё мнение.

— Тебе ли не знать, Саске, что в гендзюцу можно пол поменять с потолком и все поверят, — хмыкнул я. — Я же не зря намекал тебе про всякие закладки. Ты помнишь что-нибудь, например, из своего детства? Итачи-онии-сан очень сложный человек, с покалеченной душой, но когда я узнал его ближе, я понял, что он очень любит тебя.

— Иначе он бы не пожертвовал собой ради тебя, — добавил Наруто. — Прости, Саске. Мы… Мы обменяли его на тебя у Орочимару.

— Вы что?! — снова подскочил Саске, а я дёрнул его обратно в воду.

— Не всё так просто. Онии-сан сам этого хотел. Пригодиться тебе хотя бы так. Он любил Коноху и тебя. Я расскажу, как всё было, и как ужасно он был ранен, только успокойся, аники.

Саске застыл, просверлив меня взглядом. Только не было ни ненависти, ни злости, а какая-то беспомощность, словно он искал поддержки.

— Впрочем, наверное, надо выходить, мы так сваримся, — предложил я. — Думаю, про Итачи-онии-сана мы с Саске поговорим наедине, дома. Это… немного личное, ребята.

Друзья покивали, и мы молча вылезли из онсэна.

Глава 8. Историческая

Мы в молчании дошли до дома. Саске был загруженный и явно анализировал всю ту информацию, которую я и парни ему выдали в банях. У себя же я диагностировал лёгкий адреналиновый отходняк. Вот вроде только поговорил, а такое ощущение, что никакусенький иду после тренировки с полной выкладкой. Сражался не меньше, чем с тремя чуунинами разом.

И всё же хорошо, что почву для этого разговора я готовил так долго и заранее. Последние две недели нашей миссии в Аме Саске под моим чутким руководством и наводящими вопросами размышлял о клане Учиха, Итачи и своих вопросах, которые он хочет задать мне, Сакуре и нашему главному начальству. Я прямо знал, куда будем падать, и подстелил побольше соломки, вот такой молодец. Жаль, эту миссию мне не оплатят, в этом смысле я боец невидимого фронта. Но зато Коноха относительно цела: все разрушения это не мы. Саске… Ну, не убьёт же он меня… Надеюсь.

Не последнюю роль во всём этом, думаю, сыграла наша внешняя похожесть. Даже у меня появилось что-то вроде неосознанного доверия к своему «отражению». Это почти я сам, только другой человек. Психология не мой конёк, конечно, но неспроста же Саске мне сказал о своих планах по проникновению в Аме и воскрешению Итачи. Да и ни разу не одёрнул на моё обращение «аники» и на миссии спокойно так же звал и меня.

— Здравствуй, моя кроватка! — упал на своё лежбище я, с удовольствием ныряя лицом в мягкую подушку.

После миссии и бань хотелось отоспаться часов двадцать. Да ещё тут такой стресс в виде младшего брата. Не-не-не, никаких разговоров в ближайшие сутки, пусть Саске всё переваривает, а я посплю.

Редис устать, Редис отдыхать!

Проснулся я от крика петуха и по солнцу определил, что около шести утра. Так классно выспался! Таки «отжал» свои часы сна, пусть не двадцать, но мне и четырнадцати хватило, только есть жутко хотелось. Но всё равно чувствовал себя, словно заново рождённым, не в последнюю очередь от того, что вчера всё же состоялся давно откладываемый разговор, и я стал на шаг ближе к тому, чтобы выцарапать онии-сана из змеиных ручек Орочимару.

Саске спал на своей кровати, и я даже задумался, что третью койку поставить вообще некуда, разве что спать кому-то потом на диване в «гостиной». Футоны меня как-то не вдохновляли: сворачивай их, разворачивай. Для гостей, конечно, вещь незаменимая, но мне была привычней нормальная кровать. Чтобы пришёл с миссии и сразу упал.

Я великодушно оставил Саске давить подушку, а сам пошёл на кухню, чтобы приготовить поесть. У нас в запасах были только масло, соль, рис и мука, а мне внезапно приспичило чебуреков. Вот хочу и всё тут. Наверное, после хиси хотелось чем-то по-настоящему мясным заправиться. Вгрызаться в горячее мясо в обжаренном до хруста тесте! Задавливая слюну, я очень быстро сгонял на рынок, благо открывались все лавки рано. Купил хороший такой шмат свинины, яиц, лука-порея, салатной капусты и молока. И даже клона сделать не пожалел, чтобы самому замесить тесто пока двойник пропускал мясо, порей и немного капусты на моей мясорубке. Хах! Со спины казалось, что мне Саске помогает.

Кстати, сам заспанный Учиха появился на кухне, когда я уже слепил два мега-пирожка и разогрел масло на сковородке. С некоторым облегчением клона я убрал. Всё же жрёт чакры он действительно довольно много, а я ещё запланировал потренироваться с железным песком, да и на голодный желудок поддерживать клона вообще не прикольно. Двойник тоже давился слюной и нагло пырил на мои чебуреки.

— Включай шаринганы, аники, я тебе сейчас покажу, как лепить, а сам буду жарить наш завтрак, — распорядился я.

— Что это? — подошёл Саске, наблюдая за моими действиями.

Кстати, насчёт шаринганов я не пошутил, обучение таким простым вещам происходит на мах: доказано Итачи. Онии-сан даже «усовершенствовал технику», он края придумал залеплять не пальцем, как я, а колечком куная. Так выходило в два раза быстрее и техничней: раскатал «блин» скалкой — здесь они просто как ровные длинные палки без ручек — кунаем же поддел фарш, взял нужное количество и намазал тонким слоем на половинке теста, затем закрыл тестом фарш и кольцом прижал края, накрепко их сцепляя. У Итачи это получалось очень круто, я только жарить успевал.

Вполне получилось показать «мастер-класс» и Саске, и я вернулся к сковороде, на которой как раз начали румяниться бока мега-пирожков.

— Так что это за блюдо? — спросил Саске, когда я с помощью куная и палочек вытащил первые готовые чебуреки. — В Траве такое готовят?

Он успел налепить четыре чебурека, пока я жарил первые два. Вот чёртов гений!

— Пробуй. Только осторожно, очень горячо и может мясной сок брызнуть, — посоветовал я, протягивая Саске большую миску с редисками, в которую сложил его чебурек.

Две штуки на сковороде, это очень удобно. Я сразу распределил их в наши миски, чтобы можно было кусочничать по ходу готовки. Я был очень голоден, поэтому впился в свой пирог, осторожно откусил краешек и подул в мясные глубины. Рикудо-сэннин, как же вкусно! Чуть слёзы из глаз не хлынули. Последний раз чебуреки ел ещё до ранения Итачи, мы вместе готовили, только онии-сан никогда не разрешал кусочничать, мы всегда сначала всё делали, а потом ели. Ещё, бывало, и Наруто на запах прилетал, и Шикамару тут же нарисовывался, «чтобы в шоги поиграть».

На миг даже показалось, что Итачи совсем рядом.

— Довольно вкусно, — сказал Саске, вытаскивая меня из странного состояния почти осязаемых воспоминаний.

— Что? Да… Спасибо, — я вернулся к плите, доливая масла на сковороду. — Давай всё доделаем, а потом поедим нормально. Первые это чтобы на соль попробовать и немного утолить голод.

Интересно, как там онии-сан? Больше, чем полтора месяца, прошло с того момента, как Итачи обменяли на Саске. Я очнулся после той операции восьмого февраля, а сейчас на дворе уже двадцать пятое марта. Дата была смутно знакомой.

— Слушай, Саске, а ты помнишь, когда у Сакуры день рождения? Вроде где-то в конце марта? Она мне говорила, но я забыл… — спросил я.

— Я должен знать, когда у неё день рождения? — удивился Саске. — С чего бы?

— Вы же вроде в одной команде были, — пожал я плечами, вытаскивая очередную партию чебуреков. — Вот у Наруто десятого октября, это я хорошо помню. У тебя летом, двадцать пятого июля, кажется?

— Двадцать третьего, — поправил меня Саске.

— У меня в досье записано двадцать шестого июня день рождения, — поделился я. — Но Сакура точно в конце этого месяца родилась. Вишня как раз цветёт, не зря же её так назвали. Надо у Наруто спросить, он, наверное, точно знает.

— И зачем тебе знать её день рождения? — хмыкнул Саске.

— Я думал, что ты всё же хочешь выяснить про свой клан, — ответил я. — А день рождения это неплохой повод к ней подкатить.

— Так… Итачи ничего тебе не говорил? — удивился Саске.

— Ну ты даёшь, — вздохнул я, забирая очередной сырой пирог и выкладывая на шипящую сковороду. — Ну с чего бы ему об этом со мной говорить? Мы познакомились гораздо позже. Тема для онии-сана была неприятной и болезненной, он переживал. Думаешь, я стал его расспрашивать и давить на больную мозоль, чтобы удовлетворить любопытство? Извини, конечно, но мне вообще-то всё равно на клан Учиха. Я никого из них не знал. Мой, так сказать, отец по документам, которые раздобыла Сакура, умер до этой самой резни. Ещё на Третьей мировой. Я вообще сомневаюсь, что если бы они выжили, то рады были видеть такого как я. Типа не совсем Учиха, зачатого где-то непойми где и непойми с кем, зато с неучтённым шаринганом. Онии-сан был добр ко мне. Он меня учил. А ещё сильно переживал о своём младшем брате, на которого мне посчастливилось быть похожим. Мне иногда казалось, что Итачи… ну как это сказать, типа компенсирует.

Саске моргнул. Он вообще стал похож на взъерошенного совёнка: лохматый и круглоглазый.

— Что ты имеешь в виду? И почему «посчастливилось»?

— А, ну да, ты же не знаешь всей моей истории, — вспомнил я. — Всё, последняя сковорода! Пошли есть.

Чебуреков мы умяли каждый штук по десять и ещё несколько осталось. У меня даже живот распёрло, но вкусно было очень.

— Эти мясные пироги мы с Итачи вместе придумали, — задумчиво выдал полуправду я. — Такие типа «шинобигёза», чтобы сразу много, вкусно и сытно. И с собой можно взять… Правда на миссию взять не получится, больно вкусно пахнут, сразу на тебя все сбегутся и без особых сенсорных способностей.

Саске хмыкнул и чуть улыбнулся уголком губ. Прогресс прямо.

— Онии-сан очень умный. И он очень… рациональный. Настоящий шиноби, — продолжил я, закрепляя успех. — Когда он меня выловил в моей деревне Травы после той миссии с псевдоджинчуурики, у него была информация, которая могла бы очень помочь Конохе. Плюс он узнал, что на нашу деревню «Акацуки» планируют нападение. И не просто нападение, а тотальное уничтожение. В общем, появился план возвращения. Я связался с Шикамару, он уже доложил Хокаге, и Итачи разрешили вернуться, чтобы стать типа «козырной картой» в этой игре. Я не знаю, как много ты знаешь про «Акацуки», это, наверное, к Шикамару больше, он у нас советник Хокаге.

— И что, он просто взял и вернулся? — прищурился Саске.

— А?.. Нет, конечно, — захихикал я. — Когда эти два гения спелись, это был тот ещё цирк. Итачи прибыл в Коноху под видом моей матери.

Саске вытаращился на меня, и я кивнул.

— Ага. Неожиданно, верно? Как действующий шиноби Конохи, я мог переправить своих родных в нашу деревню или близлежащее поселение. Не знаю, в курсе ли ты, но для вчерашнего крестьянина это настоящий счастливый билет. С одной стороны, кому мы в своей деревеньке нужны, но постоянно кто-то нападал. Ладно у нас ещё чудо-поле рядом с деревней было, на котором все прятались от излишне ретивых шиноби…

— И ты пожертвовал своей матерью, чтобы привести в деревню Итачи? — с ноткой презрения спросил Саске.

— Видишь ли, — я заставил себя расслабиться, и не показать, что его слова меня задели, — моя мать больна… Сакура пыталась ей помочь, но такое не лечится. Физически моя мать здорова, но вот умственно — нет… Но о ней в деревне заботятся, её уважают и ценят, она хорошо вышивает, — я коснулся своего мона. — Её кормят, дают работу, здороваются, она всех там узнаёт, имеет подруг и друзей. Она помнит всех, кто живёт в деревне давно, а новых людей путает со своими знакомыми. Например, Шикамару, который проверял меня как раз перед экзаменами на чуунина, спутала со мной, а Итачи считала моим отцом…

— Извини, — пробормотал Саске, поёрзав на диване.

— Возможно, я всё равно бы привёл её в деревню, — продолжил я, — вот только у неё нестабильная чакра и любой стресс может привести к агрессии или истерике. Сакура отсоветовала, да и староста, нормальный мужик, он тоже меня отговорил, сказал, что только хуже сделаю, если у неё всё станет новым, да и следить за ней не смогу из-за работы шиноби. А Итачи, когда очнулся, сказал, что моя мать из клана Сенджу, возможно даже, бывшая шиноби, но с ней что-то случилось или была какая-то техника, которая свела её с ума.

— Когда очнулся? — переспросил Саске, вопросительно вздёрнув бровь.

— Да… Представляешь, моя мать его чуть не убила, когда он меня схватил и хотел силой шарингана узнать подробности нашей миссии, и что мы знаем про «Акацуки».

Саске издал странный звук.

— Ага, я тоже офигел, если честно. Не знал, что она так может. Это было огромное полено, которым она пристукнула Итачи. Был бы он не шиноби, то мокрого бы места не осталось. А так очнулся часов через восемь… только шишка на башке размером с ещё одну голову.

Внезапно Саске засмеялся. Он смеялся и смеялся, так долго и заливисто, что я заподозрил истерику. Мои подозрения подтвердились, когда его хохот перешёл в вой. Это было даже страшно, отчего-то страшней, чем если бы он начал всё громить и крушить.

Я от всей души, влепил ему пощёчину, приправляя удар хорошей порцией чакры. Его голова дёрнулась, и на миг глаза покраснели, опасно мигнув тремя томоэ. Но затем всё пропало, и его лицо стало спокойным и расслабленным. Только щека покраснела от моей пятерни.

Мы смотрели друг на друга какое-то время, потом он отвёл взгляд и, обогнув меня, вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь.

Что это было вообще?!

Глава 9. Ответная

Поразмыслив, я решил, что Саске надо побыть одному, всё обдумать и как-то устаканить в сознании. Всё же на него свалилось сразу всего и много. Если так подумать, то он не видел Итачи со своих восьми лет. Разве считается та короткая встреча пару лет назад, когда брат пересчитал ему все рёбра и напомнил о том, что его надо ненавидеть? Для Саске Итачи был не живым человеком, а неким символом, объектом ненависти. Из техники пророчеств помню, что Саске даже не мог вспомнить черт его лица, и Итачи был просто чёрным силуэтом с красными глазами.

А тут внезапно узнать, что старший брат жил в деревне, имел какие-то дела, друзей, от которых отказался сам Саске, придумывал чебуреки и ел из тех же тарелок, мыл посуду, готовил, спал, разговаривал. Думаю, ситуация с поленом тоже сыграла не последнюю роль, Саске так долго тренировался, превозмогал, от столького отказался, а тут… И смешно, и обидно.

И при этом шаринган же. Эти глаза видят, что я не вру. И никто из нас не обманывал насчёт Итачи, всё — чистейшая правда. Если бы не клановое додзюцу ещё можно было бы сомневаться, считать, что всё обман, что над тобой прикалываются или тебя хотят для чего-то ввести в заблуждение. А так — нет никаких сомнений. И это страшно и сложно осознать. Принять и понять.

Не знаю, были ли у Саске на самом деле какие-то закладки или ментальные воздействия, но, по идее, из того, что я уже знаю о шарингане, при его развитии и эволюции они должны были слететь, оставаясь чисто просто подростковой уверенностью и мнением. Или внушением на психологическом уровне. Не зря же Итачи в их встречу физиологически «напомнил», что его надо ненавидеть. Ну и то цукиёми с картинками подзабытой уже резни клана для пущей уверенности.

Н-да…

И если для Саске Итачи был какое-то время мёртв, то частично он уже мог отпустить ненависть. Не зря же у него эта дикая идея с воскрешением появилась. Поговорить хоть… Узнать правду. И вот узнал. Это настоящая ломка психики и восприятия реальности.

Пожалуй, я бы тоже хохотал, как ненормальный, и пошёл биться головой о стену.

Решив пока оставить Саске в покое, я сходил на полигон, чтобы, наконец, полноценно потренироваться со своим железным песком, который перед миссией в Аме вообще оставил дома, во избежание.

На миссии в Дожде, благодаря этим дерюгам, которые прикрывают чакру, я мысленно тренировался, без песка. То есть, не используя сам песок, гонял чакру в нужные области, пытался дозировать для воздействия на песок, преобразовывал в стихийную с нужной «чакровалентностью». Это, конечно, не тренировка с клонами, но тоже приходит понимание и закрепление техники в сознании. Плюс лёгкое самогендзюцу и микровоздействие на кейракукей. Этой фишке меня Итачи научил. Ему в «Акацуки» можно сказать было некогда полноценно тренироваться: переходы с места на место, задания, поручения, миссии. И во время переходов он делал такие микро-тренировки, прокачивал мышцы, добивался идеального контроля над телом, гонял чакру, использовал гендзюцу, чтобы проиграть варианты боя. В общем, находил способы для совершенствования.

Такому учили в АНБУ, а Итачи ещё улучшил эту незаметную тренировку благодаря шарингану. Я за собой стал замечать, что даже во сне мышцы сокращаю, и это уже моё улучшение, спасибо давним занятиям по управляемым снам. Внутренне настраиваешься на свою «циклическую программу тренировок» и «прокачиваешь» определённую группу мышц за ночь. Итого получаешь пассивную тренировку с минимальными чакрозатратами.

Техники можно тренировать и путём их многократного повторения, а я создаю что-то вроде виртуального тренажёра мощностью один к десяти и запоминаю движения чакры для дзюцу. А затем подаю больше энергии по уже закреплённым в сознании схемам, как-то так. Очень полезный навык, особенно, когда нет времени или возможности на большие полноценные тренировки с полной выкладкой.

Знал, что что-то должно уже получиться, но всё же не ожидал такого серьёзного прогресса! Формирование оружия из железного песка выходило на мах! Ещё непонятно, как это будет с увеличением объёма песка, но со своим мешочком я начал вытворять истинные чудеса. Получались и несколько кунаев, и сюрикены, и типа короткого бо, и метательные шарики, которыми я мог управлять. Лучше всего ближняя и средняя дистанция до пяти метров, песок отлично слушался, а если отлетал дальше, то уже чакры приходилось тратить в два раза больше на управление. Получалось даже в тонкий блин раскатывать песок, формируя щит, наподобие того, какой делал Неджи с помощью чистой чакры. Это надо с Хьюга потренироваться, может, что-то интересное подскажет. Скорость реакции пока запаздывала, и с этим тоже надо было ещё работать и работать, но уже кое-что!

Жаль, Какаши не было, хотелось ему мои достижения продемонстрировать. Но думаю, он бы мне тоже порекомендовал довести до максимума скорость изменения формы. Смысл пока увеличивать объёмы, если не успеваешь даже с небольшой кучкой песка оперативно реагировать. Это надо с кем-то в паре при нападении потренировать. Но я собой был крайне доволен.

Пока тренировался, придумалось, что можно в один из подсумков засыпать песок, чтобы типа доставать кунай, на самом деле просто сформированный, бросаешь, а он в полёте во что-то другое превращается или опутывает как-то… А ещё можно в пояс вшить, или даже сформировать типа брони, которая всегда на тебе, и при желании обращается в оружие. Правда если постоянно какую-то форму держать, то чакры это жрёт тоже постоянно, с другой стороны — своеобразная пассивная тренировка и неожиданность для соперников. Ну, это подумать надо и посоветоваться с кем-нибудь из наставников и друзей.

Домой я вернулся в приподнятом настроении, но обнаружил, что Саске так и не возвращался, хотя прошло около восьми часов с той поры, как мы поговорили с утра. Неплохо было бы пообедать, время уже три часа доходило. Прошёл через «Ичираку», поел рамена, спросил, не видел ли Теучи-сан Саске. Хозяин лапшичной не видел.

Потом я ещё немного послонялся по Конохе, даже помог разобрать один завал: попросили помочь одни знакомые по патрулю. В конечном итоге решил дойти до дома Наруто, если Узумаки вчера сбежал, то вряд ли вернулся в госпиталь. Саске мог пойти к нему. А если и не пошёл, то можно было спросить про Сакуру или хотя бы про Какаши, или показать свои достижения с песком и вызвать на спарринг.

С дамбы, которая шла вдоль пруда, в свете красного закатного солнца я заприметил знакомый силуэт. На пруду были сделаны широкие мостки, чтобы можно было стирать бельё, например, или рыбу ловить, и там кто-то сидел. Кто-то очень похожий на Саске. По крайней мере, так казалось сквозь солнце, которое било мне прямо в глаза. Одежда у него с утра была без опознавательных монов: просто тёмная футболка и чёрные бриджи, да и большая часть парней Конохи темноволосая, но я был почти уверен, что это мой младший братишка. Слишком поза какая-то… печальная. Плюс вспомнилось, что где-то совсем рядом был квартал клана Учиха. Там насадили деревья, и чтобы увидеть эти стены требовалось пройти небольшой лесопарк, но пару раз я там бывал чисто из любопытства.

Я спустился по тропке и подошёл к мосткам. Это на самом деле был Саске. Он не обернулся, не посмотрел на меня, но слегка подвинулся, словно разрешая мне занять место рядом.

— Я был в клановом квартале после случившегося всего один раз, — неожиданно сказал Саске, когда я сел и хотел спросить давно ли он тут торчит. — Я много раз хотел. Мне снились сны. Я часто приходил к воротам, и мне казалось, что я захожу туда, чтобы посмотреть на свой дом… Но на самом деле я был там всего один раз. Когда мне было тринадцать, я встретил Итачи в Отакуку, он использовал на мне клановое дзюцу: «Цукиёми». Гендзюцу полного погружения. Я снова ощутил себя маленьким восьмилетним мальчиком, у которого злой старший брат убил всех родных, а этот мальчик был совсем беспомощным. Тогда же я «вспомнил», что Итачи сказал мне напоследок о том, что если я хочу стать сильным и отомстить, мне надо найти информацию о мангекё шарингане, которая спрятана в клановом храме. Я осмелился войти туда только из-за этого: чтобы стать сильней и покарать его.

Саске снова замолчал, а я не знал, что делать и что сказать. Впрочем, пока я мучительно тупил, он снова продолжил.

— Я попытался вспомнить, какой была та ночь… Не в иллюзии, а на самом деле…

— Ты вспомнил? — тихо спросил я.

— Да, вспомнил, — кивнул Саске, неотрывно вглядываясь в водную рябь с красно-золотой солнечной дорожкой. — Так много ненастоящих воспоминаний. Иллюзий. Для чего?.. Я пытался догнать его. Я не был беспомощным. Я хотел, чтобы он убил и меня. Тоже. А он… В его глазах стояли слёзы. Зачем он тогда это сделал? Если те речи о том, что он хотел проверить свою силу, были ложью. Он сказал, что всегда притворялся моим хорошим старшим братом. А теперь я в этом усомнился.

— Звучит как-то всё это вообще бредово, — пробормотал я. — Я… я должен кое-что тебе сказать, Саске. Кое-что очень важное. Что, возможно, качнёт твоё мнение о брате в одну или другую сторону. Итачи сложный человек, и некоторые его поступки принесли боль и мне. В какой-то мере, он просчитал и распорядился моей жизнью по собственному усмотрению, как посчитал нужным. Ты сказал, что прочёл о мангекё шарингане? Я тоже многое о нём знаю. Но знаешь ли ты, что такое «Вечный мангекё»?

— Нет, — помолчав, ответил Саске.

— Я очень сильно подозреваю, что это было частью плана Итачи относительно тебя, но, повторюсь, это только мои гипотезы. Просто всё с «Акацуки» получилось серьёзней, чем он думал, плюс нарисовался я, и он откорректировал свой план. Вечный мангекё — это мангекё шаринган, пересаженный другому владельцу мангекё. Итачи рассказывал о братьях Учиха: Мадаре и Изуне, которые обменялись глазами, чтобы стать сильней и обрести этот Вечный мангекё. Всё дело в том, что при использовании мангекё Учиха слепнет.

Саске удивлённо посмотрел на меня.

— Да, Итачи очень плохо видел. Он постоянно поддерживал шаринган, чтобы видеть хоть что-то. А ещё, когда я и ребята привели его в Коноху, то у него оказалась целая куча всяких застарелых болячек. Сакура сказала, что без лечения он бы протянул пару лет от силы. Особенно лёгкие были угнетены, а сердечная мышца была серьёзно ослаблена. Полагаю, что когда вы бы встретились с онии-саном… Он рассказал бы тебе о том, как избежать слепоты, возможно, наврал, что сам хочет избежать слепоты и желает забрать твои глаза или что-то вроде такого…

— Он… Он несколько раз повторял, чтобы я нашёл его только в том случае, когда у меня будут такие же глаза, как у него, — пробормотал Саске.

— Вы бы сразились, — кивнул я. — Ну и… ты бы забрал его глаза, так как там всё было готово для «операции» и был счастлив от того, что твоя месть свершилась. Как-то так. Просто получить Вечный мангекё можно только путём обмена мангекё на мангекё, вот и всё.

Саске потёр висок.

— И что же изменилось?.. Если он не использовал этот… план?

— Многое, — я вспомнил то жуткое ранение и чуть содрогнулся. — В первую очередь то, что в ближайшие полгода он не может использовать техники и вообще чакру…

— Что? — чуть не подпрыгнул Саске. — Рассказывай!

Глава 10. Доверительная

Рассказывать подробности про Итачи, про секретную миссию в Песке, и, тем более, про пересаженный шаринган, на таком открытом месте, как пруд, было не очень комфортно. Конечно, я никого не чувствовал в округе, но… Плавали, знаем. То, что Итачи был в деревне, как мне кажется, уже не секрет: Шин на нашей миссии в Аме довольно жирно намекал на это. Прямым текстом не сказал, тут вообще прямым текстом почти никто ничего не говорит, если это не приказ, а у них с Саем ещё и печати Корня на языках. Но всё вместе звучало как похвала, мол, смогли такое провернуть под самым носом, настоящие шиноби, но и понятно, так как в операции участвовали те, кто сами служили в АНБУ и знают всю кухню. Вот как это понимать? Я понял, что про Итачи узнали, но узнали постфактум, когда он уже тю-тю из Конохи. Ну а я уже официально принадлежащий деревне наполовину Учиха, под покровительством клана Нара и самой Хокаге, меня хрен сковырнёшь так просто. Впрочем, может быть, Данзо уже нафиг не нужны никакие шаринганы, у него самого двадцать штук или больше. Да и я вроде бы не только не вреден, но и полезен деревне, а местное НКВД и так за мной присматривает даже не особо скрываясь: тут тебе и Шин в команде, и Сай в друзьях. Лояльные Учиха это же вроде как хорошо? Насколько я помню по технике пророчеств Данзо хотя и казался гадом, был фанатично предан Конохе, но не определённому лидеру, клану или группе, а как бы самому формированию. Для него Коноха — это не конкретные люди, а их большинство, которое должно жить и процветать вопреки всем недоброжелателям. Зря только во власть полез, таким как он лучше всего находиться в тени, а не кучи бумажек штамповать.

Я разговор про Итачи и его здоровье вообще бы не начал, если бы не столь подходящий момент и Саске такой… на самом деле готовый слушать и слышать. Жаль было упускать.

— Уже темнеет, пойдём домой, — сказал я Саске. — Здесь не место…

Дома вообще-то Наруто печати против прослушки делал и даже меня научил по случаю, как их запускать. А то на нашей кухне постоянно какие-то дела государственной важности решаются…

Саске удивлённо огляделся, словно забыл, где вообще находится, и быстро поднялся.

— Ты голоден? Я бы что-то съел… — признался он. — Идём в «Набэмоно»?

— Да, после Аме всё ещё мяса охота, — оценил я предложение. — Идём.

В кафе «Набэмоно», которое называлось в честь специальных горшков для сукияки, подавали это самое сукияки и подобные ему блюда. Всего раз я туда ходил чисто из любопытства. Одному там вообще делать нечего, тем более, что я, привыкший к быстрым перекусам в закусочных, честно говоря, прифигел от того, как всё это долго.

Блюдо в набэмоно представляло собой условно говоря мясной суп со всякими добавками. Традиционное зимнее блюдо в Японии, в данном мире родиной этого блюда считались северные страны, вроде Страны Снега или Страны Железа. Дома такое вряд ли приготовишь, особенно когда так потеплело, и весна полностью вступила в свои права. Смысл был в том, что в низком керамическом горшке — набэ — прямо на столе благодаря специальной встроенной печке на углях, похожей на ту, которая в кафе с барбекю, но чуть меньше, в бульоне варится мясо с овощами. Изначальное набэмоно, которое подают в местном кафе, состоит примерно на треть из мяса, на треть из овощей и на треть из грибов шиитаки, похожих на опята.

И значит, сиди, медитируй, жди, пока всё начнёт приготавливаться, а потом вылавливай по очереди и ешь, добавляя новые порции мяса и овощей, которые нарезаны очень тонко, чтобы быстрее варились. Ещё лапшу в том же бульоне варят, тофу и даже рыбу или тефтели рыбные, зависит от заказа, насколько я понял.

Я тогда фишку с вылавливанием и добавлением ингредиентов не просёк, ждал, пока сварится всё, чтобы сразу съесть, и со скуки понаблюдал за народом, и похоже, никого не напрягало ожидание: все сидели, и не спеша вкушали то, что сварилось, запивая чаем, рисовым пивом или саке.

Про тот неудачный поход я как-то рассказал Чёджи, когда он сказал, что любит ходить есть сукияки с отцом. Акимичи меня потом два часа просвещал, что я ничего не понимаю в колбасных обрезках, а сукияки — это дзен от еды. Рассказал о куче разных видов набэмоно, и том, как каждое из них делать и есть. Я только запомнил, что один принципиальный вид готовится в несолёном бульоне, а второй в солёном, первое едят, макая в соус, второе — без соуса. Но весь «сакральный смысл» был в том, что блюда в набэ единственные блюда, которые как бы объединяют. Даже пословица есть что-то типа «все одним горшком мазаны». Сукияки — это семейное блюдо, которое едят в кругу близких друзей, семьи, ты делишься едой и ешь из одной «кастрюльки», греешься от горшка-набэмоно, именно, что медитируешь на еду, которая готовится, разговариваешь со своей семьёй и друзьями. Это символ объединения. Даже на свидание понравившуюся девушку приглашают поесть сукияки, намекая, что готов к семейным отношениям и к предложению встречаться.

Я тогда выпал в осадок от такой философии. И вспомнил об этом сразу, как Саске позвал в «Набэмоно». Возможно, я забегаю вперёд, и мне просто хочется так думать, но мы могли пойти в то же барбекю, там одного мяса натрескаться, рамена или тяхана поесть, что было бы быстрей, но он сам сказал в «Набэмоно», значит ли это, что как на свидании с девушкой, что это предложение стать семьёй? Но, может, я слишком загоняюсь и чего-то лишнего придумываю? Ещё окажется, что он знать не знает о подобных «намёках», и просто сукияки или что-то подобное давно не ел?

В общем, всю дорогу до кафе мы молчали. Идти вообще-то было совсем недалеко, и пока я ломал голову, значит ли это что-то, мы уже пришли.

Заказ сделал Саске, нас посадили за крайний стол, поставили здоровую корчагу на угли печки по центру стола. В горшок было всякого понапихано, много зелени, мяса и грибов, только в этот раз ещё и каких-то белых и маленьких на длинных ножках. Отдельно была доска, на которой лежала тонко нарезанная говядина.

Саске кивнул хозяину, который для нас расстарался, натащив в наш закуток кучу всякого, и сложил печати.

— Это барьер сокрытия, — пояснил он. — Орочимару многому меня научил. Можно говорить не опасаясь.

— Удобно, — оценил я, посмотрев на всё шаринганом. Мы были словно в тонком кубе из чакры. Что-то подобное по ощущениям, только в виде зелёного полого шара делала Фуу.

— Так ты сказал, что Итачи… Что он ранен? — спросил Саске.

— Да. Это случилось в Суне, во время сражения с двумя из «Акацуки». Его ранил некто Дейдара, он внук Цучикаге. Подрывник, — начал я. — Поступила информация о том, что одной из целей «Акацуки» может стать Гаара, как ты знаешь, он джинчуурики, — по некоторым соображениям я решил не раскрывать тайну Гаары Саске. Тем более, что его это вряд ли интересует.

— Да, — кивнул он.

— Я был в команде с Ино и Неджи. В Суне должен был скоро начаться экзамен чуунина, мы прибыли туда, так сказать, на разведку. В общем смысле. И чтобы предупредить Кадзекаге. Ещё несколько команд должны были взять в клещи «Акацуки», и в случае их успешной операции в Суне в том числе. Итачи прибыл с командой поддержки в гарнизон Пустыни Демонов. Он где-то в пятидесяти километрах от Скрытого Песка. Мы слили информацию о том, что Гаара отправится туда, чтобы проверить состояние гарнизона и готовность его принять экзаменующихся.

— Демон Пустыни в Пустыне Демонов, — хмыкнул Саске, — занятно… И это развязывает руки, чтобы не сражаться в многолюдном селении.

— Зришь в корень, — кивнул я. — Шикамару просчитал, что драка в Суне обречена на провал, к тому же Дейдара…

— Специализируется на взрывах, — закончил Саске. — Я видел его досье. Орочимару собирал информацию о своей бывшей организации. Итачи был тем, кто привлёк Дейдару на сторону «Акацуки».

— Это верно, — согласился я. — Но насколько я понял, в результате этой вербовки, онии-сан здорово проехался по чувству собственного величия этого Дейдары, и тот хотел с ним поквитаться. Даже создал технику вроде как специально против Итачи и любого гендзюцу…

— Это ему помогло? — не глядя на меня, спросил Саске, накладывая себе первые выловленные кусочки мяса в пиалку.

— Меня там не было. Так что произошедшее я знаю только со слов Какаши-сенсея и Итачи, который не очень-то хотел вспоминать случившееся. У нашей группы был другой противник, а потом мы с Сакурой доставляли раненую сестру Кадзекаге — Темари-сан — в Суну. Когда мы были там, то пришло сообщение от Гаары, что один из наших серьёзно ранен. Итачи был в маске АНБУ, чтобы его не узнали наши союзники, да и среди наших тогда почти никто не знал о том, что он участвует и вообще в Конохе, я сам только благодаря шарингану его узнал в маске и одежде, которая прикрывает чакру…

— Так что же произошло? — нарушил молчание Саске, потому что я снова окунулся в тот миг, когда я увидел Итачи, на котором не было живого места. И то, как девчонки его лечили, и то, с каким отчаянием он смотрел, когда они сказали, что он не сможет быть шиноби, и то облегчение, когда мы с Неджи спасли его каналы чакры.

— Это сложно… рассказать. Лучше я это покажу, — предложил я. — Доверишься?

— Да, — Саске посмотрел прямо мне в глаза.

И всё же есть прелесть в сукияки, в том плане, что оно точно не остынет. Саске ел, и чуть ли не мимо рта проносил куски, настолько в себя ушёл. Я показал ему, в каком состоянии был Итачи, и тот разговор с Неджи, в котором он сказал, что Итачи всех спас и то, что ему очень больно. А под конец я показал и то предложение Итачи об обмене его тушки на Саске, идею операции с шаринганами и наше прощание-обещание, с небольшой редакцией и пропуском момента, когда он заговаривал о технике пророчеств. Вдобавок показал кусочек разговора с Цунаде, которая говорила, что у Итачи после выздоровления может снова появиться мангекё, а мне лучше всего в дальнейшем при развитии додзюцу обменяться глазами с Саске.

После этого я сам чуть не вырубился: на это «кино полного присутствия и звук вокруг» потратил весь остаток резерва. Хорошо ещё еда уже была готовая и прямо перед носом.

— Скажи, Сайто… — когда мы покончили с сукияки, отмер Саске. — Ты… Ты взял то обещание с Итачи. Ты сказал, что он «вечная жертва». А он сказал, что их кровь всё равно на его руках. Он думал о другом пути, но не выбрал его. И он решил искупить… Я не понимаю. Он решил, что если обменяет себя на меня, это что-то изменит? Они всё равно будут мертвы. Я… я уже ничего не понимаю, — он на самом деле выглядел потерянным. — Чем больше я думаю, чем больше узнаю, тем хуже что-то понимаю. Почему? Ты знаешь, почему он это сделал? Ты знаешь, верно?

— Догадываюсь, — поправил я. — Я думаю, что это был приказ, Саске. Итачи служил в АНБУ. Всё говорит о том, что это был приказ. Я не знаю точно, что произошло, почему Итачи согласился, и почему остался жить ты, при условии, что убили других детей и младше тебя. Возможно, что ты был той ценой или ещё что-то. Я знаю, что он точно страдал от того, что ему пришлось сделать. А ещё постоянно думал о тебе и волновался за тебя. Ты — единственная причина, по которой он ещё жив и не убил себя.

— Он хотел стать моей стеной, которую надо перелезть, — горько хмыкнул Саске. — Но ты… Почему ты так привязался к нему? Почему так волнуешься? Он же не твой брат.

Почему-то слышать эти слова было больно. Возможно, сцену прощания с Итачи показывать не стоило, было ощущение, что Саске… ревновал.

— Когда-то, когда я только попал в Коноху, я встретил Шина и Сая. Они говорили, что они — братья, хотя и не кровные родственники, — сказал я. — Я не понял этого. Разговор был в раменной Теучи-сана, а он сказал мне, что, возможно, когда-то и у меня появится такой человек, которого я смогу назвать «братом» и который сможет назвать «братом» меня, даже если мы не будем близкими родственниками. Это может быть выбором, которой мы делаем осознанно. Тогда… В Пустыне Демонов Итачи назвал меня «отото», это было в первый раз… Ещё до боя. Но не волнуйся, Саске, любимым младшим братом для него всё же всегда будешь ты.

— Сакура, — внезапно сказал Саске, не дав мне чуток «поскандалить» и выпустить пар. Начали тут делить Итачи… всё как в моих кошмарах.

— Что Сакура? — не понял я.

— Сакура вошла в кафе. Похоже, ищет она именно нас, — сказал Саске, кивком показывая направление. — Я снимаю защиту.

— Саске! Сайто! — тут же заметила нас Сакура. — Вас вызывает к себе Цунаде-сама.

Глава 11. Предупредительная

— Это дело Итачи, — без каких-то преамбул сказала Хокаге и положила на стол перед собой не очень толстую папку с первыми жирными цифрами «02» на форзаце, который был весь увит печатями чакры.

Мне одному нездорово весело, и я думаю о звонке в милицию? Тут такой гриф секретности вскрыли, что как бы не бомбануло…

Первый код, который, как я помню из пояснений Сакуры, означает принадлежность к Учиха, было ещё шесть цифр: ноль-один-два-один-один-ноль. Шаринган подсказывает, что в медицинской карте Саске, которую я взял подглядеть у Сакуры, был просто второй код, без первого «кланового номера». Начинается так же как у Итачи, а заканчивается «шесть-ноль-шесть». А мои циферки оканчиваются на «семь-ноль-пять».

Личный номер присваивают после окончания Академии и выбивают на обратной стороне хитая. У простых граждан и студентов металлические бирки-пропуска, когда я получил ранг генина, то этот пропуск забрали в обмен на хитай. Даже стало интересно, как выглядит моё дело. Поставили ли мне перед личным регистрационным номером «ноль два» или нет?

— Твой старший брат служил в АНБУ, и одной из его миссий была слежка за кланом Учиха, — положила руку на папку Цунаде. — В его деле есть несколько отчётов. После резолюции Третьего, Итачи стал отчитываться лично Хокаге. Устно.

Ясно, «упреждающий удар». С одной стороны правильно: Саске «расшатан» до нужной кондиции. Не зря же Сакура именно в «Набэмоно» пришла, значит, за нами следили, где мы и что делаем. Пусть и без подслушивания, но можно по одному выражению лица и движениям понять всё, что необходимо. Лучше сказать дозированную правду с объяснениями сейчас, чем позволить Саске самому раскопать информацию и сделать собственные выводы. Особенно учитывая, какие порой парадоксальные выводы глупый младший брат умеет делать.

Даже мне вообще-то очень сложно определиться, как я отношусь к тотальной и поголовной гибели клана Учиха. Я видел кое-что в технике пророчеств, но всё это было очень неявно, покрыто мраком, домыслами, иллюзиями и тому подобным. Итачи мне рассказывал, но не о причинах, а о своей вине. В любом случае прошлого не вернуть, их не воскресишь, и только оба моих непутёвых брательника себя в гроб загонят, но ничего не докажут и ничего не смогут исправить. Тут только, получается, надо думать о будущем. Прошлое слишком тёмное и жуткое, высасывающее энергию и всё светлое из души. Хотя мои братья сопротивляются, но надолго ли хватит их сил. Саске пока не переступил черту. Итачи дали шанс вернуться. Всё так непросто… И это я стараюсь даже не думать о своём третьем индийском брате-акробате.

Саске осторожно, словно ядовитую змею, взял папку. Я стоял близко и успел заглянуть, не стесняясь при Хокаге воспользоваться шаринганом, чтобы срисовать написанное. Впрочем, Саске не стал прятать от меня листы дела, видимо, посчитав, что если нас пригласили вдвоём, то я тоже могу подсмотреть. Он замер, читая мелкий текст, написанный почти сплошняком. На первой странице была фотография ещё совсем молодого Итачи. Просто небо и земля, каким он был и каким стал. В АНБУ Итачи был зачислен в одиннадцать. Совсем мелкий, и на фото ребёнок: фамильные черты присутствуют, но он выглядит каким-то трогательным и таким… чистым и наивным. То ли такое впечатление от фото, то ли из-за разницы в выражениях лица, то ли, всё от того, что я довольно хорошо знаю онии-сана. Показатели для одиннадцатилетнего просто вау. Да даже средненький чуунин бы обзавидовался. Зачислен в команду, списки миссий. На следующем листе фото постарше. Тринадцать лет. Примерно столько же, сколько генинам, которые выпускаются из Академии. У него более чётко пролегли эти его складочки, морщинка между бровей и уже какая-то тоска в глазах. Капитан АНБУ, собственная группа. Списки миссий, большинство из которых — на ликвидацию. Показатели, приписки о ранге доверия. Последней записью переведён в личную гвардию АНБУ Хокаге, подчиняется лишь прямым указаниям главы селения, минуя чиновничий аппарат и распределителей миссий.

А вот и отчёты. Всего два листа, написанные знакомым каллиграфическим почерком. Некоторые особенности в слоговых буквах: более округлая и резкая «са», слишком тонкая петелька в «на», чуть больше, чем надо отступающие друг от друга символы «хо», это точно он писал. Саске покосился на меня, словно сомневаясь, впрочем, часто ли с ним переписывался Итачи. Я кивнул:

— Это почерк онии-сана. Почти не изменился со временем, и все отличительные особенности совпадают. Бумаге на вид более пяти лет, она слегка пожелтела, тут страничка видимо, торчала. По всей видимости, не подделка.

Сакура, которая стояла недалеко от Хокаге, возмущённо хмыкнула.

— Дурак! На бумагах старая печать прежнего аппарата. При смене власти все эти печати уничтожаются. К тому же там сезонная резолюция, которая тоже опровергает подделку. Это нужно, чтобы старые бумаги было легко датировать и невозможно подделать, только уничтожить. У Цунаде-сама совсем другая печать, так что даже если бы Хокаге-сама захотела вас обмануть, то при всём желании…

— Сакура, — окоротила ученицу Хокаге. — Сайто такие подробности вряд ли знает. Поэтому он проверял, как умел. При том, что Итачи жил в деревне какое-то время, и у нас была своего рода договорённость, можно предположить, что он сам написал отчёты уже после. Но это не так. Дело подлинное и все документы в нём — тоже. Сомневаюсь, что Итачи вообще думал о документах, или надеялся, что после того, как он покинет деревню, все документы уничтожат. Но на самом деле это не так-то просто сделать, даже Хокаге.

Саске кивнул и внимательно изучил то, что когда-то писал тринадцатилетний Итачи. Невольно вспоминается Павлик Морозов, хотя, конечно, тут немного не то же самое, но по сути у него был выбор между предательством собственной семьи и предательством деревни. Мир шиноби жесток, а Итачи уже два года был завербован в АНБУ, и ему успели хорошо проехаться по мозгам. Плюс, делать из одиннадцатилетнего ребёнка ликвидатора?! Я ни в жизнь не поверю, что кое-кто не задумал это с самого начала, тем более, что Учиха были недовольны уже давно, а уже с одиннадцати лет в списках миссий Итачи значились наблюдения за собственным кланом.

Но этот отчёт показывал, что клан Учиха дошёл до своей точки невозврата. Это было не просто недовольство. Назревала гражданская война, которая привела бы к расколу Конохи, а потом и падению Листа и всей Страны Огня. Особенно на фоне лишь недавно отгремевшей Третьей Мировой. Не так-то просто захватить власть. Особенно силой. Это уже были не просто разговоры типа «доколе мы будем это терпеть», это был конкретный план смещения Хокаге и упразднения совета дзёнинов, в который входят представители кланов Конохи и просто сильнейшие дзёнины, имеющие свой «политический вес». Всё же личная сила тут имеет огромное значение. И при всём этом в совете дзёнинов для клана Учиха было всего два места, тогда как те же Хьюга занимали четыре. Итачи в отчёте предлагал сделать послабления, дать больше влияния клану, чтобы они отложили или передумали нападение.

По замыслу Учиха Фугаку во главе деревни должен был встать целый клан. Клан Учиха. Гражданской войны точно было не избежать, это видел даже я, вчитываясь в сухие и крайне осторожные строки отчёта Итачи. Сквозь иероглифы, прочерчивающие бумагу, просматривались его сомнения, сожаления и печаль. Неудивительно, что в дальнейшем он делал всё возможное, чтобы не бывать на собраниях клана, не подставлять всех ещё больше. Даже не знаю, на что Итачи надеялся. Что одному из сильнейших кланов деревни, которые задумали государственный переворот с ликвидацией трети аппарата Хокаге, включая советников, просто погрозят пальцем и скажут «ата-та, мы знаем, что вы задумали, не думайте так больше». Впрочем, насколько я знаю, Учиха тоже планомерно довели до такого. Но других отчётов мы не читали. Были только эти две бумажки, которые вбивали последние гвозди в гроб клана. И да, те пресловутые устные отчёты, о содержании которых никто не расскажет. Я точно знаю, что Итачи уговаривал Хокаге не ликвидировать клан. Потом: хотя бы не весь. А в конце: хотя бы Саске оставить в живых и не раскрывать никому секрета о таком падении клана.

Итачи в какой-то степени поступил гуманно, в соответствии с несколько извращённой моралью этого мира. Как старший сын главы клана, он взял власть в свои руки и совершил суд, смывая позор семьи их кровью. Предательство — это позор. И ведь, по сути, об этом так никто и не узнал. Никто не дразнил Саске принадлежностью к клану предателей. Для всех получалось, что Учиха внезапно погибли от руки «сошедшего с ума Итачи», решившего проверить свою силу. Это была цена.

И сейчас можно много говорить о том, что эта цена была несправедлива, но по меркам этого жестокого мира…

— Саске… у тебя… — пискнула Сакура, заставив меня отвлечься от раздумий и обратить внимание на младшего братишку, которого вообще нельзя без присмотра оставлять похоже.

В его руках чёрным пламенем горели эти отчёты. Правда, что прочитано шаринганом, то из головы не так просто выбросить… но зато никто другой этого не узнает.

Я заглянул в его лицо, чтобы убедиться в своей правоте и наличию в глазах Саске следующей ступени додзюцу: мангекё. Цветочек, похожий на рисунок атома. Ну да… Саске та ещё атомная бомба.

— Аники, ты только фотки оставь, — тряхнул я его за плечо, — Итачи на них такой прикольный, будем потом его дразнить.

Саске вздрогнул, и огонь в его руках затух. Так-то, блин, нашёл место, в Резиденции Хокаге, в непосредственной близости от главы деревни. Нас бы АНБУ нашпиговали железом в один миг. Повезло, что Цунаде такого фортеля точно не ожидала и ещё подстраховалась с секретностью.

От и так довольно тощих документов осталась только фотография одиннадцатилетнего Итачи с обгоревшим краем. Я потянулся за ней.

— Можно её взять? А то тут больше ничего не осталось… — спросил я для проформы.

Цунаде выдохнула, взглядом сканируя Саске, видимо, на адекватность. И это у неё ещё никакого додзюцу нет…

— Возьми, — ответила она. — Это было то, что я думаю? У Саске пробудился мангекё шаринган?

— Да, очень похоже, — ответил я. — Извините нас, Хокаге-сама, но мы, наверное, лучше пойдём?..

— Идите, — ответила Цунаде. — Сакура вас проводит.

Видимо всё же хочет убедиться, что Саске не пойдёт громить Коноху со своим новоприобретённым додзюцу.

На перекрёстке недалеко от «Ичираку» Саске внезапно повернул не влево к кварталу Нара, а направо, я даже подумал, что это он решил Сакуру проводить.

— Сакура, а когда у тебя день рождения? — спросил я. — Помню, что где-то в этих числах, но не помню, когда точно…

— Через три дня, двадцать восьмого, — смутилась Сакура.

— Ну, если будем не на миссии, то зайдём поздравить, — пообещал я. Мы как раз добрались до её дома. Саске остановился вслед за нами, чуть рассеянно оглядываясь.

— Ладно, — Сакура поправила волосы и заложила прядь за ухо. — Спасибо, что проводили…

— Не за что, — попрощался я. Саске только кивнул. Но пошли мы целенаправленно туда же, откуда и пришли к Хокаге.

— Скажешь, куда мы идём, аники? — поинтересовался я, и Саске замер.

— В квартал Учиха, — после паузы ответил он и покосился на меня, словно был не уверен в поддержке.

— Ладно… Только темно уже… Хотя да, у нас же шаринганы… — интересно, зачем ему понадобилось в квартал?

Надеюсь, он не собирается всё там сжигать «очистительным огнём»? Но Саске снова погрузился в свои думы, и я решил, что спрашивать бесполезно, только разозлится на меня такого непонятливого. Сегодня он сказал, что был там всего однажды, может, решил сходить со мной?

Глава 12. Призрачная

Мы пересекли лесок, скрывающий квартал, и оказались на прямой дороге к воротам клана, которая была замощена булыжником. Видно, что тут давно никто не живёт и не ходит: между камнями поросла трава, а полотна с огимонами клана на воротах обветшали, просвечивая дырами. Ощущение, как от японского варианта «Сайлент Хилла», да и лёгкий туман с пруда поднялся. Прямо «квартал призраков» на окраине довольно оживлённой, яркой и пёстрой Конохи. Я когда днём тут был раз, то впечатления не то чтобы очень, а ночью… мороз по коже. Да при том, что в местной религии куча всяких страшилок про духов, призраков, ёкаев и разных жутиков, которые местные любят потравить на некоторых праздниках и вечерами на скучных миссиях. К тому же тут поклоняются усопшим, считая, что те за потомками присматривают, поэтому как-то…

Саске остановился, я остановился тоже. Идти в квартал вот прямо сейчас совершенно не хотелось.

— Может, рассвета дождёмся? — спросил я.

— Я… — что-то хотел сказать младший братишка, но осёкся, потому что вдоль светлой стены, странно пригибаясь, пробежали дети.

— Ты это видел? — спросил я Саске, не уверенный, что мне не показалось. Не думаю, что Саске был в клане единственным ребёнком. Итачи как-то говорил, что до резни Учиха насчитывали двести с чем-то человек, и только порядка семидесяти из них были взрослыми мужчинами-шиноби. Остальные, надо полагать, старики, женщины и дети.

— Что именно? — спросил Саске.

— Детей, которые забежали на территорию клана? — уточнил я, понимая, что наш разговор уже попахивает бредом.

— Видел, — хрипло отозвался младший братец. — Значит, ты тоже?..

— Ага…

— У меня была сестра… Двоюродная. Её звали Юмико, она была младше меня на полтора года, — тихо сказал Саске. — Троюродный брат — Казуки, которому было семь. А ещё я хорошо помню Изуми. Ей было около тринадцати, но она уже получила протектор. Они с Итачи… Их называли «женихом и невестой». Изуми вообще помню, кажется, ещё с младенчества, она общалась со мной и играла. Получается… Получается, что он убил всех их из-за… Чтобы скрыть… Потому что отец и взрослые… Почему они не подумали о своих детях? Почему! — громко выкрикнул Саске.

Звук его голоса разошёлся эхом и вспугнул с дерева стаю ворон, которые с карканьями сорвались с веток и полетели в сторону квартала Учиха.

— Слышишь? — насторожился Саске.

— Что? — тоже прислушался я и услышал шум, детские гомон, крики и возгласы. — Это в квартале! И это точно не призраки!

Холодный липкий страх неясной природы отступил, чакра разогналась по телу, и мы побежали на голоса. Ещё до того, как мы обнаружили на старой улице пятерых пацанов лет десяти, я понял, что, скорее всего, «квартал призраков» должен был привлекать малолетних шиноби, чтобы показать друг перед другом свою удаль и бесстрашие. Ходил же мелкий Наруто по кладбищу ночью, доказывая свою пригодность в друзья. Похоже, что пролетевшая над ребятами стая ворон напугала их до усрачки, кто-то шарахнулся, обо что-то споткнулся, перепугался ещё больше, а потом подошли мы… С красными горящими шаринганами, ага. Я думал, что такие большие и круглые глаза только в аниме бывают. А уж пятки как сверкали!..

— Н-да… — прокомментировал я произошедшее и начал оглядываться.

Мы до клана в итоге добрались где-то в одиннадцать вечера, луна была в левой «четвертинке» — двадцать пятое как раз, до конца месяца осталась неделя.

— Откуда-то пахнет вкусно, — принюхался я к насыщенному аромату сакуры, которая сейчас цвела.

В Конохе была одна вишнёвая аллея, «весенняя дорога», которая шла перпендикулярно самой центральной улице и проходила вдоль территорий клана Яманака. Весной по ней многие ученики Академии обходили «вкруговую», чтобы полюбоваться на вековые деревья, ветви которых даже кое-где палками были подпёрты. Наверное, эти сакуры посадили ещё при основании деревни. Ещё несколько деревьев вишни росли возле госпиталя, образуя небольшой садик.

Мы с Саске прошли вглубь квартала, вошли через небольшую калитку к традиционному дому. Сад, который был разбит у этого дома, совсем зарос. А ещё там была большая сакура, но её молодая поросль заполонила почти всю территорию и теперь цвела вместе с главным деревом. Именно отсюда чувствовался этот аромат. По местным поверьям во время цветения сакуры и когда падают её лепестки, духи погибших воинов приходят из Чистого мира, чтобы полюбоваться на это зрелище. И если долго сидеть под цветущей сакурой, можно пообщаться с мёртвыми. Не за тем ли Саске привёл меня сюда?

— Это наш дом, — тихо сказал младший братишка, коснувшись перил.

Мы прошли по крытой галерее и остановились там, где у этого «помоста», окружающего дом, не было ограждения: как раз лучший обзор на сад и двери в дом за спиной. Саске сел, подвинувшись так, что и мне было место. Я приземлился рядом с ним, прислушиваясь, не прогнили ли доски. Но климат тут хороший, а вместо фундамента используют камни, на которых стоят несущие балки, так дом снизу продувается, древесина почти не гниёт и может прослужить очень долго. А вся энгава находилась под широкой крышей, защищённая от дождей.

— Здесь мы с Итачи сидели в последний наш нормальный день, — поделился Саске.

И я, как наяву, вспомнил сцену из техники пророчеств.

— Я не понимал, отчего брат так сердится. Почему он сказал те слова про клан. А сейчас, когда я всё это узнал… Я теперь могу выстроить картину происходящего. Я всё понял.

Он повернул ко мне лицо, сверкая «цветочком» мангекё в радужке.

— Я покажу. Доверишься? — сказал он мне моими же словами.

— Да, — ответил я, и мир качнулся.

Было ощущение, как в фильмах, когда на быстрой перемотке показывают сцены смены дней и ночей. Мир замерцал, и вот уже мы с Саске стоим на этом же месте, но сад более ухоженный, а на небе разгорается закат. На наших местах сидят мальчик и… паренёк, в котором не без труда узнаётся Итачи. В мальчике я узнал Саске, и он был… очень прикольным в детстве. Все дети вызывают у взрослых симпатию, это природой заложено, но Саске был на самом деле очень красивым ребёнком.

— Это был первый день октября, — сказал взрослый Саске, который появился рядом. — Я хотел показать отцу свои отметки за прошедший месяц в Академии, но ему было некогда. Итачи сказал мне, что таких братьев, как мы с ним, никогда не будет…

Внезапно откуда-то с улицы раздался стук и недовольные голоса. Итачи пошёл открывать. Маленький Саске подслушивал. Мы же со старшим, который «дорисовывал» картинку в иллюзии, вышли к двери. Всё, как в аниме. Трое парней-Учиха из полиции Конохи обвинили Итачи в смерти Шисуи.

— Клан Учиха называют «проклятым», — хмыкнул Саске, остановив происходящее на том моменте, когда Итачи вручили предсмертную записку Шисуи и заявили, что с помощью шарингана можно подделать почерк. — В той информации, которую подсказал мне брат, сказано, что для пробуждения шарингана требуется смерть близкого. Учиха много лет вырезали друзей и родных, ради обретения силы. Ему пришлось… Шисуи был его старшим братом…

— Нет, погоди, — остановил я его. — Итачи точно не убивал Шисуи. Он говорил об этом. Точнее, он советовал мне… м… получить силу таким способом, какой ты описал. Он хотел, чтобы я стал сильнее из-за неспокойной обстановки и назревающего конфликта с «Акацуки». Я отказался. Сказал, что семья и друзья важнее какой-то там силы, что лучше быть средненьким чуунином, чем супер-пупер дзёнином, у которого никого нет, и от которого все шарахаются. Он признался мне, что никого не убивал ради прогрессии шарингана. Что первые три томоэ появились у него на войне, а мангекё прорезался в тот момент, когда ради его усиления старший брат покончил с собой на его глазах.

— Так это правда? — прошептал Саске. — Значит, Шисуи-онии-сан…

— Он не называл имён, но говорил о старшем брате. Возможно, из-за его жертвы он и решил подобным образом принести в жертву себя, для твоей силы. Возможно, что этот Шисуи тоже не был в восторге от того, что задумали Учиха, и таким образом отказался в этом участвовать.

— Или своей смертью задержать нападение, чтобы Итачи успел… — задумался Саске, закусив губу. — Шисуи-онии-сан считался гением клана, он был очень силён. Про него много говорили.

Итачи и трое Учиха снова пришли в движение. Тройка стала конкретно наезжать, и тогда Итачи просто размазал их по дороге, вышвырнув из дома. Последовал его монолог про клан о том, как его достали со своим кланом, что они не понимают силы, ни своей, ни его, а рыпаются. Скорее всего это было аллегорией к нападению Учиха, которые возомнили себя самыми крутыми по Конохе, чем по поводу произошедшей даже не драки, а «избиения младенцев».

— Он что, даже шаринган не активировал?! — удивился я.

— Насколько я помню, нет, — ответил Саске. — Знаешь… Я тут вспомнил, о чём мне однажды сказал Орочимару. Я тогда на него… ну вроде как разозлился, посчитал, что он меня дразнит или специально выводит, но… Сейчас, когда я смотрю на эту драку. Итачи был совершенно прав… насчёт того, что у них осталось только то, что твердить «клан, клан, клан». В общем, Орочимару сказал, что изучал наше додзюцу и вообще Учиха. Он сказал, что Учиха вырождались, слишком много было слабаков в клане, что таких, как я и Итачи — единицы. Он полагал, что до образования Конохи, когда шли постоянные войны, то Учиха были сильны оттого, что выживали лишь самые сильные из них. Элита. И так было, впрочем, со всеми. Что-то вроде естественного отбора. А потом, когда образовалась Коноха, стало проще жить. Пусть и были войны, но клан мог позволить себе сохранять большинство. Как сказал Орочимару «родниться с другими, плодить детей с разбавленной кровью, которые от силы два томоэ могли пробудить, как ни старались. Растить слабаков». И он сказал, что слабаки, которые выросли в таком легендарном клане, всегда будут гордиться, пусть не собой, но деяниям предков и считать, что все вокруг им обязаны. Наверное, это правда…

— Итачи сказал, что для того, чтобы пробудить очередное томоэ, нужен не только сильный стресс, но и определённый резерв чакры на это, вроде как надо быть к этому порядком раскачанным. Иначе чья-то смерть будет совершенно бессмысленной. Технически, у меня пересаженное мангекё, но я практически не могу его «запустить» из-за того, что мне не хватает чакры на это. А вот Итачи, скорее всего, когда оклемается, сможет превратить мой шаринган с тремя томоэ в мангекё.

— Кабуто что-то об этом говорил… — нахмурился Саске, припоминая. — Что-то вроде бесполезный мусор будет с радостью убивать себе подобных, в жажде стать сильней и возвыситься…

— Так получалось, что в клане не было таких же легендарных сильных шиноби, какие были в прошлом?

— Не было никого сильней Шисуи. На него возлагали много надежд, он единственный за несколько последних десятилетий смог пробудить мангекё, — уверенно сказал Саске. — Даже у моего отца было всего три томоэ. Теперь я думаю, что ты был прав насчёт Шисуи. Итачи не смог бы его победить, слишком разный уровень…

— Хм…

Теперь даже стало понятно, чем руководствовались Хокаге и Данзо, вырезая теоретически «сильнейший клан». Помню, по этому поводу было много всякого спора на разных форумах, «Хирузенгад или не гад», «в чём был смысл?», «как они могли так ослабить Коноху?», почему да для чего.

Оказывается, «сильнейшими» Учиха были лишь на бумаге и в далёком прошлом. Конечно, шаринган даёт неплохое подспорье в скорости реакции, но два томоэ это лишь небольшой арсенал иллюзий. Если три было у главы клана…

Зато, наверное, гонору у всех Учиха было, какого и Мадара не видывал, словно у каждого в глазницах Вечный мангекё имелся. Даже если судить по тому, как эти трое напали на Итачи, решив «выбить признание» из одного тринадцатилетнего пацана втроём парнями лет под двадцать. Учиха-гопники. Неожиданно, однако. И в их глазах я насчитал по одному-два томоэ. «Великий клан», который хотел силой вернуть себе «величие». Заставить снова признать себя и былые заслуги.

Н-да…

Глава 13. Свежая[22]

Всё это разбирательство и переживания за Саске здорово меня вымотали морально. Что уж говорить о самом Саске. Я уже изо всех сил хотел снова на какую-нибудь миссию. Так «отдыхал», что по работе соскучился. А то в прошедшие дни после нашего возвращения из Аме, чувствовал себя сапёром на минном поле: шаг не туда или не то слово — и подорвёшься нафиг со всей Конохой. А когда вроде всё закончилось, у меня начался такой «отходняк», словно я нервы на всё это общение с младшим братишкой в кредит взял и теперь коллекторы с меня долги трясут.

В клановом квартале Саске забрал несколько фотографий своей семьи и пару свитков. И как будто стабилизировался в целом. Нашёл точку опоры и силы жить дальше. Мы даже с ним обсудили, что у Орочимару очень много убежищ и Змей настоящий параноик, постоянно туда-сюда перемещается, так просто до него, а значит, и до Итачи, не добраться.

Когда у Сакуры наступил день рождения, мы пригласили её и Наруто с Саем на посиделки в чайную. Саске по моему настоянию вручил имениннице трофейный мешочек хиси, доставшийся в дар от детей, которым мы помогли. Сакура очень сильно обрадовалась, я даже не ожидал такой бурной реакции. Оказалось, что сырые, то есть непрокалённые хиси, самое то для медицинских препаратов и их вообще практически невозможно достать. Ну и лишний повод пообниматься с моим братишкой. Единственное: этот «мститель» в отместку за день рождения Харуно заставил меня идти к Шикару в лавку. Чтобы вручить «моей невесте» хиси, которые я изначально у тех детей купил.

Сай, такой гад, растрепал свою версию нашей с Шикару истории, начиная с того кино, да и Сакура, хихикая, поддакивала — ей явно Ино рассказала. Впрочем, о многом и я, как оказалось, не был в курсе. А ещё удивлялся, с чего на меня, такого красивого, девчонки не особо вешаются, хотя я уже целый чуунин, в дзёнины мечу и вообще весь из себя симпатяга. А оказалось «Нара стра-а-а-шные», и все в деревне знали, «чьих я буду». Ну, а кто не знал, тому моя малышка разъясняла на пальцах и даже в драках. Саске слушал это всё с ухмылкой чуть не до ушей. Страшно от такой его рожи делалось. Отчего-то моя личная жизнь его конкретно штырила. Хотя какая нафиг «личная жизнь»? С моей «невестой» как раз никакой личной жизни! Как бы мне и некогда, вообще-то, особо было с кем-то крутить «шуры-муры», но сам факт! Поэтому хиси я пришёл к Шикару вручать не с самыми радужными настроениями.

Не сказать, что я прям держал руку на пульсе, но как-то так получалось, что Шикамару всегда просвещал меня о делах своей сестрицы и я примерно знал, чем Шикару занималась, на какие миссии ходила, что делала в выходные и так далее.

— Ты мне должен тренировку, Сайто! — заявила Шикару с порога, когда я появился в лавке её дяди. Периодически она помогала родственнику и заодно училась на местный аналог фармацевта.

— Э? — девчонке удалось застать меня врасплох.

— Несколько месяцев назад ты прервал нас с братом и обещал, что после со мной потренируешься, — скрестила моя подруженька руки на груди. — И что? Ты умотал в Суну. Потом болел, и я за тобой ухаживала, ночами не спала, потом ты отправился в Аме. А настоящие шиноби не нарушают своих слов. С тебя спарринг-тренировка!

Тёмные глаза с прищуром смотрели на меня, и я сдался. Так-то правда тогда пообещал и не выполнил. А тут ещё такой шанс прихвастнуть своими железно-песчаными техниками. Соблазн огромный. Ещё и Саске за нами подглядывает.

— Я не собираюсь тебя щадить, — пригрозил я. — Тем более, что мне тут вчера рассказали о том, что ты отгоняешь от меня поклонниц.

— Тогда я тоже буду драться в полную силу, — ехидно парировала мелкая, ухмыльнулась очень похоже на Учиха и «сладким голоском» протянула: — Те девчонки были страшненькие и приставучие. А оно тебе надо?

Малолетняя девчонка вгоняет меня в краску.

Все гормональные бумы, присущие подростковому возрасту, как оказалось, легко можно трансформировать и перенаправить в тренировки. Быстрее! Выше! Сильнее! Я точно знаю, что многие спортсмены, которые выигрывают олимпиады, чуть ли не до двадцати двух-двадцати трёх лет вообще лишены интима. «Всё для спорта, всё для победы». Чтобы не отвлекаться, не тратить силы и энергию. Лучше сосредоточиться на результатах, а не своих переживаниях насчёт девчонок. Тех же китайцев вообще чуть ли не в бункерах держат, в которых они тренируются и тренируются. Только на соревнования и выпускают. Даже не всегда увидеться с папой-мамой разрешают. Такие люди, которые положили на алтарь победы всё и красуются потом с золотыми медалями на ленточках.

Со мной правило «сексу нет» тоже вполне работало, главное — Цель наметить, и когда тренируешься до обмороков, то хочется до постели доползти и чтобы тебя в ней никто не трогал. К тому же у подростков играет и момент неизведанного, чего-то нового, людьми движет любопытство, а я как бы уже всё знал про эту сторону жизни, так что мне больше было любопытно с народом пообщаться, чем свою редиску куда-то пристроить. Да и секс… без чувств это просто половой акт, всегда одинаковый и становящийся в какой-то момент пресным. Помню, в последний год своей жизни в мире техники пророчеств загонялся по этой теме, и попалась одна книга, в которой была мысль о том, что самая интересная жизнь у человека, который в постоянной паре, типа женат или долго встречается с кем-то. Из-за того, что приходится каждый раз что-то придумывать, удивлять, обновлять, работать над отношениями. К «казановам» я себя вроде и не причислял, но когда число сексуальных партнёров больше пятидесяти и ни с кем ты не можешь встречаться дольше месяца, то хочешь не хочешь… Так вот, согласно той книге, у «казанов» вся жизнь превращается во что-то вроде «дня сурка»: разные вроде бы женщины, но им рассказываются одни и те же шутки, одни и те же истории про себя, приглашают куда-то в одни и те же места на свидания, секс в первый раз, когда ты ещё не привык к человеку, не изучил его, всегда средненький по типу «сунул-вынул». Я сначала не поверил, а потом закадрил одну и… с ужасом осознал, что это правда… И наступает пресыщенность, граничащая чуть ли не с отвращением. В последний год из-за этого я стал конкретным «фанатом» Наруто, пытаясь заполнить образовавшуюся пустоту, и начал всерьёз грезить о «попаданстве», словно хотел сбежать от самого себя.

В новой жизни я пообещал себе найти «ту единственную», с которой я буду стараться удивлять и научусь смотреть в одну сторону. Ну, как «найти», похоже, что от Шикару мне уже никуда не деться. Да и Итачи очень рекомендовал союз с Нара…

Проблема в том, что я чуть ли не впервые как раз во время своего «отходняка» задумался о другом способе снятия напряжения, чем длительный забег или физуха на свежем воздухе… А моей как бы «невесте» ещё только тринадцатый год пошёл. И хотя подросла она значительно, я всё же не Гумберт Гумберт, и «Лолиты» меня никогда не привлекали.

Впрочем, возможно, что стоит ещё пару лет «нагонять аппетит», чтобы секс стал в радость, как правда нечто новое и неизведанное. А пока сойдёт и тренировка с выкладкой.

— Но… ты же не можешь так? — возмутилась Шикару, когда я решил подшутить над ней и использовал иллюзию для захвата, при этом облачил своё гендзюцу в видимость теневого подражания. Шок для Нара, когда она замерла оттого, что наши тени будто бы объединились.

Она честно пыталась меня достать и дралась ожесточённо и в полную силу. Мелкая с детства была вёрткой и хитрой, знала множество обманок. Её стиль тайдзюцу походил на айкидо, когда инерцию и удары противника обращали против него же, только всё это было помножено на чёткий расчёт траекторий с прицелом в ловушки на местности. Когда я попался в первый раз и еле успел сконцентрировать чакру, чтобы не так сильно пострадать от прикопанных взрывных печатей, я понял, что полигон Шикару заранее подготовила для нашей «тренировки».

— Конечно, могу, я же уже почти Нара твоими стараниями, — развеселила меня её недовольная мордашка.

Но в следующую секунду мелкая уже смылась, а на месте захвата я заметил пару капель крови. Похоже, чтобы прервать моё гендзюцу, она себя ранила, царапнув чем-то вроде игл хари или медицинским скальпелем. В технике сокрытия Шикару была хороша. Она могла управлять своей чакрой и становиться «хамелеоном», сливаясь с окружением.

Бегать за ней по полянам и лескам полигона было довольно опасным, так что я решил воспользоваться «стыренной» техникой Шишио из Песка, который воздействовал на землю. Я потихоньку её тренировал, тоже в «микро-вариантах» направления чакропотоков, пробовал только один раз, у меня пока не хватало мощности для больших площадей, или всё дело в тех реперах, которые надо заранее ставить на местности, но, с другой стороны, полигон Нара — это не Пустыня Демонов, и площади техники должно хватить… Я сконцентрировался, сложил печати, преобразовал чакру в стихийную и с гордостью посмотрел на круг с шестиконечной звездой, в центре которого был обозначен я. Самое забавное, что в моей печати Соломона красных мигающих точек было целых четыре. Три из них точно были лишними.

Зато все они были статичными. На свою беду.

— Ну ты даёшь, — недовольно бурчал Шикамару, пока сестра заживляла ему ожог.

Да, стихия земли была у меня второй, а первой, по которой меня в основном и гонял Итачи, была стихия огня. И пусть я не мог пока запустить какого-нибудь «огненного дракона», но если в «цветы феникса» вбухнуть прилично чакры, то они становятся размером с фуума-сюрикен, и отправить их можно в разные стороны и по нескольким мишеням одновременно. При этом техника куда быстрее того же «огненного шара».

Вуайеризмом в кустиках занимались Шикамару, Саске и Сай. Шикамару немного зазевался, да и ещё располагался ближе всех и получил лёгкий ожог. Шикару сдалась, сказала, что чакры у неё хватит, только чтобы облегчить боль старшему братику. В итоге железный песок я так и не продемонстрировал, но, может, это и к лучшему. Всё же я всё ещё под пристальным «колпаком» Корня, и знают или не знают они о моих тренировках, лучше поберечь нервишки.

— Ты как-то странно вручаешь свои подарки, аники, — ехидно сказал Саске. — Или мне тоже надо было вызвать Сакуру на бой?..

— Какие подарки? — тут же навострила уши мелкая.

— Это тебе, — ответил я, вытащив и вручив ей мешочек.

— Это хиси! — как белка, зарылась носом в презент Шикару. — Они не калёные? О! О… Это же… О, Сайто!

Шикару выглядела точь-в-точь, как довольная кошка, которая сожрала толстую мышь.

— Ты такой классный, Сайто-кун!

Парни прыснули и заулыбались, так как в этом свете её уважительный суффикс означал «ты мне нравишься». А я почувствовал самое настоящее смущение. Мне было приятно, что она оценила, и вообще… Это был как глоток свежего воздуха в прежней болотистой «пресыщенности». Что-то во мне шевельнулось, и не просто физиология в штанах, а внутри, в душе.

— Если завидуете, то завидуйте молча, — хмыкнул я, покосившись на своих друзей.

Внезапно в небе над нами раздался птичий клёкот. Шикамару приставил ладонь «козырьком».

— Саске, Сайто, вас вызывает Хокаге, — сообщил он. — Кажется, вам предстоит миссия…

Глава 14. Озёрная

Итак, нам дали миссию! Причём отправили сразу большую смешанную команду: Саске, Сакура, Наруто, Шино, Хината, Ино, Сай, я и Като Шизуне, которая была нашим командиром на этом задании.

Миссия у нас была «ого-го», и я что-то такое помнил из техники пророчеств, хотя, конечно, тут решили завернуть всё совсем по-другому.

Насколько мы с Саске поняли и перетёрли этот момент, союз с Орочимару Конохе был очень выгоден, тут тебе на халяву отдают все жутковатые, но очень нужные разработки, и вообще сильные шиноби S-ранга на дороге не валяются. И похоже, что Цунаде тоже не устраивало то, что её друг может попользоваться телом Итачи в своих целях. Тут сразу будет минус из меня, Саске и, возможно, Наруто. Поэтому нашей Хокаге вместе с Нара был придуман следующий план. Разведка Орочимару доложила, что в провинции Ямамура, недалеко от городка Косуи, в озере резвится «ничейный» трёххвостый биджуу. Кстати, провинция эта располагалась совсем недалеко от Страны Воды, Мидзукаге которой считался джинчуурики этого трёххвостого. По задумке Цунаде наша команда вместе с парочкой миньонов Орочимару должны будем изловить этого биджуу. И Хокаге хотела запечатать черепаходемона в самого Орочимару! То есть тем самым решить сразу несколько задач.

Во-первых, это должно было способствовать восстановлению рук Орочимару, которых он лишился ещё при сражении с Третьим Хокаге, когда меня в этом мире ещё толком не было, ну и плюс сама Цунаде хотела над этим восстановлением «поколдовать». Во-вторых, никуда из своего тела Орочимару деться уже не сможет, перезапечатывание хвостатого ужасно проблематично. В-третьих, за ним тоже будут охотиться «Акацуки», чтобы забрать приобретение, тем более, что особой тайны из того, кто стал сосудом для биджуу, Цунаде делать не собиралась. В-четвёртых, подсоединение к такому количеству чакры будет способствовать относительно долгой жизни. Цунаде-сама даже решила поделиться некоторыми своими техниками продления молодости, чтобы Орочимару успокоился. Вроде бы такой расклад Змеиного саннина устроил, и дело было только за тем, чтобы, собственно, достать Санби.

С «миньонами» мы должны были встретиться в караванном городе Рюсон, расположенном в пятидесяти километрах от Косуи, а затем направиться на совместную миссию.

До Рюсона мы добирались шесть дней. Расстояние до места встречи по караванным дорогам было около восьмисот километров, но мы особо не спешили: шли пешком, задерживались в городках, ночевали в гостиницах, один день так вообще почти полностью провели в Моти на горячих источниках. Встреча с «миньонами» была назначена на первую четверть луны, то есть на восьмое число апреля, а вышли из Конохи мы тридцатого марта. Так что гостиницу в Рюсоне мы сняли за четыре дня до назначенной встречи. При условии, что основные логова Орочимару располагались в Стране Рисовых Полей, нашим будущим «товарищам» требовалось пройти на шестьсот километров больше, да и на севере Страны Огня был Солёный перевал, а потом и всякие Восточные Пустоши. Даже сокращая дорогу «напрямки», по горам и пустыням много не сократишь из-за неудобства и пересечённой местности. К тому же я помнил, что в «вызове демона» участвовал ребёнок, а наличие мелкого сильно снижает мобильность отряда. Скорее всего, именно поэтому мы договорились на такой поздний срок.

Хотя, конечно, Шизуне зря клювом не щёлкала, и все четыре дня мы по очереди сменяли друг друга возле озера и караулили, чтобы никто там подозрительный не ошивался. Но водоём с «черепашкой-мутантом» был обычным, напоминал наше Еловое озеро, у нас там недалеко дача была в моей прошлой жизни. По местным меркам довольно прохладно для купаний, а Ино и Сай, которые были на разведке в Косуи, принесли информацию, что местные озеро не особо жалуют, ходили толки, что там периодически появляется странный туман, в котором можно сойти с ума. Так что жители Косуи ловили рыбу в реке, которая в это озеро впадала, а на озеро ходили редко, только за травой типа камыша, которая росла на более мелком западном берегу, и за камелией.

Кстати, капитан этой миссии нас почти сразу поделила по парочкам: Саске поставила с Сакурой, Ино с Саем, Наруто с Хинатой, Шино с самой Шизуне. По задумке, пары должны были немного «сработаться», так как при извлечении трёххвостого девчонки должны были, так скажем, «извлекать», а парни их охранять. Я остался без пары, над чем товарищи немного хихикали и намекали на Шикару, но Шизуне сказала, что я буду сопровождающим «миньонов» Орочимару. В принципе, такой расклад понятен. Это, во-первых, возможность что-нибудь вызнать об Итачи без истерик и крушений, во-вторых, как «немного пророк» и обладатель шарингана, я смогу раньше сообразить и подметить ловушку. Ну, а в-третьих, одной из «миньонов» точно должна была быть девушка, а девушкам я нравлюсь и имею свой подход. К тому же я вообще весь из себя милый, тактичный и вежливый. Тут ещё, похоже, передо мной стояла задача возможной вербовки. Хотя лично я сомневался, что кто-то из сторонников Орочимару решится его предать, а он вряд ли послал бы к нам какую-нибудь шушеру в таком важном деле.

Кстати, встречать «миньонов» на рассвете у Северных ворот Рюсона должен был тоже я. Подозреваю, кое-кто хотел ещё и подшутить над «змейками» Орочимару, и ввести в заблуждение нашей похожестью с Саске, так что я заготовил самые благожелательные и понимающие улыбки, чтобы сразу шокировать. Было бы круто вообще их разыграть с «раздвоением личности», не показываясь с Саске одновременно, но младший братец ещё не настолько оттаял, хотя на мои предложения и хихиканья подумал целую минуту, но сказал, что миссия слишком серьёзная для таких розыгрышей. Но зато без утайки выдвинул предположения, кого вообще могли послать к нам, и выдал мне максимум информации обо всех «миньонах» своего учителя, которых запомнил и взял на заметку. Саске предположил, что Змеиный саннин обязательно отправит Кабуто, ибо как без «очкарика-ирьёнина» — практически «правой руки». А из девушек выделялись двое: Карин, которая была серьёзным сенсором, а также владела техникой ментальных цепей Узумаки, и Гурэн, которую Саске видел лишь мельком, но про неё рассказывал Кабуто как о «кристальной куноичи», обладательнице уникального и очень сильного генома.

Я занял стратегическую позицию у ворот. На рассвете они как раз открылись, и вместе с редкими крестьянами — редкими оттого, что северное направление было не караванным, вошли трое шиноби, у которых я увидел чакру и развитые кейракукей: мужчина и женщина в дорожных серых плащах и мальчик лет одиннадцати.

— Доброе утро, — я подошёл к ним. — Думаю, мы встречаемся с вами.

— Саске?.. — чуть прищурил тёмные глаза за совершенно круглыми очками мужчина, в котором я узнал Кабуто. Выглядел он значительно старше, чем его рисовали в аниме. Может, он и был по-мальчишески щуплым и не слишком высоким, но лицо Кабуто было взрослым, лишённым каких-то детских припухлостей, да и тяжёлый взгляд, эти очки и волосы как будто с проседью его ещё сильнее старили. Так что выглядел он ровесником Аобы.

— О, а вы Кабуто, верно? А вы… Гурэн? Саске рассказывал о вас, — улыбнулся я девушке в необычном зелёном кимоно с меховой опушкой. — Следуйте за мной. Мы остановились в гостинице, там можно перекусить. Наверное, ты проголодался? — спросил я пацана с длинными зеленоватыми волосами и необычными даже для этого мира пурпурно-розовыми глазами. — В Рюсоне подают великолепные моти практически со всем, чем угодно.

— А есть моти с камелиями? — застенчиво спросил пацан.

— Кажется, из камелии делают эфирное масло… Я видел целые заросли белой камелии на озере, крестьяне её собирают. А насчёт едят ли её не уверен, но надо спросить.

— Ты не Саске, — заявил Кабуто, переглянувшись с Гурэн.

— О, извините, я забыл представиться. Я Сайто. Саске — мой младший брат, нас часто путают. Кстати, Итачи ничего нам не передавал?

— Нет, прости, ничего, — фальшиво улыбнулся Кабуто.

Гурэн с интересом посмотрела на меня.

— Не знала, что у Саске есть ещё один брат, — голос у неё оказался глубоким и приятным.

— Гурэн-сан, так мы попробуем моти? — спросил паренёк.

— Конечно, Юкимару, — тон Гурэн смягчился. А вот Кабуто посмотрел на девушку с лёгкой неприязнью и чуть усмехнулся.

Кажется, у них какой-то конфликт на почве любви к Орочимару или что-то вроде, я уже не очень хорошо помню. Или всё дело в этом мальчике? К основному сюжету аниме эта история имела лишь опосредованное отношение, поэтому я смотрел её давно и вроде только один или два раза. Как бы не вышло, как с Сорой… Надо держать ухо востро с этими тремя в любом случае.

Пока всё шло хорошо. Троица «миньонов» проследовала за мной до гостиницы, в которой ждали остальные, кроме дежурных на озере Саске и Сакуры.

— Привет, Наруто-кун, — увидев Узумаки, поздоровался Кабуто и глумливо ухмыльнулся. — Вижу, что с вами ученица Цунаде-сама, кажется, Шизуне. И остальные ребята, с которыми мы встречались на экзаменах, здесь. Просто встреча старых друзей.

— Это же тот парень, который был с картами… — зашушукались девчонки, тоже узнавая шпиона.

— Зачем с вами этот ребёнок? — спросил Наруто, подозрительно поглядывая на «правую руку» Орочимару. — Зная тебя, ничего хорошего ждать не приходится.

— Да, сразу видно «старых друзей», — шепнул я Гурэн. — Боюсь представить, как проходят «встречи друзей» где-нибудь в убежище Орочимару-сама… Или это просто Кабуто-сан такой язвительный?

Она покосилась на меня, но ничего не сказала, хотя уголок её накрашенных ярко-красной помадой губ чуть дрогнул.

— Юкимару пригодится для нашей миссии, — обтекаемо сказал Кабуто.

— Да, с такими «друзьями» риса вместе не сваришь, — коснулся я плеча пацана, о котором пошли споры. — Идём, пока они обмениваются любезностями, мы успеем хорошо подкрепиться. Я ещё не завтракал.

— Хорошо, — Юкимару доверчиво взял меня за руку, словно привык делать то, что ему скажут. Вообще он выглядел и вёл себя немного странно. Так оглядывался по сторонам и ахал на всё подряд, что я заподозрил, что его из застенков лаборатории ни разу в жизни никуда не выпускали. Либо у него какое-то отставание в развитии, так как вёл он себя лет на пять, а не на одиннадцать, на которые выглядел.

Мы пошли в соседнюю кафешку, в которой продавали всего понемногу: и сладости, и просто еду, и всякие снеки с собой. Оказалось, что Юкимару не умел читать, это выяснилось, когда я показал ему меню. Да и особо ничего не пробовал и не знал, какого это вкуса. В принципе, и я не скажу, что пробовал всё, что тут предлагалось, но ёкан от темпуры точно смогу отличить. Так жалко парня стало. В итоге я заказал всего, что было и что сам не пробовал, чтобы узнать, какое это на вкус. Получилась целая гора. Хорошо быть чуунином и иметь неплохую зарплату.

Где-то на середине наших дегустаций нас нашла Гурэн.

— Юкимару, я же сказала, чтобы ты от меня не уходил, я ответственная за тебя! — накинулась она на мальчишку. У Юкимару чуть слёзы из глаз не полились. Он отложил данго, которое пробовал, и опустил голову.

— Я не хотел расстраивать Гурэн-сан. Я просто хотел попробовать моти с камелиями, а таких моти не бывает, но Сайто-сан сказал, что можно съесть что-нибудь другое, не обязательно с камелиями, а на камелии можно просто любоваться… И всё такое вкусное…

Тут она заметила меня и еду на столе и смутилась.

— Это ты меня прости, — присела она рядом, коснувшись его плеча. — Просто я не обнаружила тебя рядом с собой и испугалась, что я тебя потеряла. А столько еды вредно, вдруг ты снова заболеешь, как тогда? Мы через пять минут выдвигаемся. Ты же помнишь, что у нас миссия?

— Конечно, я помогу Гурэн-сан! Я больше не хочу есть, ведь Гурэн-сан со мной!

Я попросил у хозяина бумажный пакет и собрал со стола всё, что мы не попробовали и не съели, благо всё я заказал в варианте «взять с собой». Саске и Сакура тоже не завтракали, возможно, у них будет на это время, да и еда никогда не бывает лишней, мало ли какую черепашку прикормить понадобится…

Глава 15. Взывательная

— По нашим данным, после смерти Четвёртого Мидзукаге трёххвостый начал возрождение здесь, — поправив очки, сказал Кабуто, когда мы оказались на берегу озера. — Но он ещё находится в своём измерении и не материализовался в нашем полностью, иначе тут бы уже в каждых кустах было не протолкнуться от шиноби разных стран. Измерение хвостатого демона формирует что-то вроде портала, который выкидывает демона в наш мир. По множеству косвенных признаков мы смогли вычислить точку выхода, которая простиралась в треугольнике между городами Тома, Нанбу и Косуи. Около двадцати тысяч квадратных километров. Можно блуждать месяцами. К счастью, трёххвостый — водное существо, которое предпочитает воду и рождается в воде. И на этой довольно большой территории всего два крупных водоёма. В том же озере Канмури к северу отсюда изловить хвостатого было бы огромной проблемой: там он мог бы скрываться десятилетиями. Так что нам повезло, хотя Орочимару-сама не верит в везение. В провинции Кеннами, возле Тома, вообще нет озёр и слишком сухо, в префектуре Ванкен возле Нанбу слишком много возвышенностей, и то озеро закрыто в горах, хотя там мы тоже всё хорошо проверили. Остаётся это озеро возле Косуи. Место подходит идеально, и наблюдатели видели особый туман, который отпугивает от озера местных жителей. Это — то самое место.

— И когда должен будет осуществиться переход из того измерения в наше? — перебила его тираду Шизуне.

— В период от нескольких недель до полугода, — ухмыльнулся Кабуто. — Точная дата смерти Мидзукаге неизвестна, к тому же каждый хвостатый возрождается в зависимости от своей силы и того, насколько подрастерял чакру перед возрождением.

— Так нам что, торчать здесь всё это время? — спросила Ино.

— Какие вы нетерпеливые детки, — снова гаденько ухмыльнулся Кабуто, заставив Ино смутиться. — В хорошей компании и пара месяцев может пройти быстро.

— Тц! Хорош уже трындеть, Кабуто. Выкладывай свой план, — внезапно обнаружил себя Саске, который эпично появился на ветке дерева, вальяжно облокотившись плечом о ствол.

— О, ты как всегда прав, Саске-кун! — ещё шире улыбнулся очкарик и покосился на меня, явно нас сравнивая. — Вы спрашивали, зачем с нами этот ребёнок. Его чакра привлекательна для трёххвостого. Мы просто приманим его и заставим вырваться из своего измерения раньше срока.

— Но… Чтобы его чакра пробилась через другое измерение… — протянула Шизуне, рассматривая Юкимару. — Для ребёнка это может быть крайне опасно…

— И у меня есть решение этой проблемы, — хмыкнул Кабуто. — Ваша задача — вместе с Гурэн поймать и запечатать трёххвостого. Если вы сделаете это достаточно быстро, то вред для Юкимару будет минимальным. Ну, а если нет… То что поделать?..

— Ну ты и засранец, — проскрипел зубами Наруто.

— Приказы Орочимару-сама не обсуждаются, — парировал Кабуто, блеснув очками. — Не думай, что я садист, которому нравится это. Каждый из вас должен выложиться на полную, чтобы наша миссия была выполнена. Не забывай, что ты шиноби, а не глупый ребёнок, Наруто-кун, и что на кону, — он посмотрел на Саске. — Не так ли, Саске-кун?

Саске только хмыкнул и отвернулся.

— Что ж… я так и думал, — победно улыбнулся Кабуто. — Мы с Гурэн и Юкимару начнём, вы присоединитесь к нам на стадии запечатывания.

— Принято. Сайто будет вас сопровождать, — добавила Шизуне.

— Конечно. Кто-то же должен сидеть на вёслах, — весело ввернул Кабуто.

Несколько рыбацких лодок были пришвартованы на берегу, мы с Кабуто, Гурэн и Юкимару отвязали одну.

— Смотри, Сайто-сан, здесь растёт и красная камелия тоже, но белой намного больше, — показал мне на цветущие кусты Юкимару.

— Верно, — кивнул я. — Значит, ты так любишь камелию?

— Да… Но я так и не могу определить, камелия какого цвета мне нравится больше… Но Гурэн-сан больше нравится белая камелия. Поэтому я, наверное, тоже люблю такую. Смотри, это мне подарила Гурэн-сан, — Юкимару сунул руку за пазуху и выудил цветок, заключённый в розовый кристалл. — Гурэн-сан сама это сделала для меня.

— Очень красиво, — похвалил я, и парень расплылся в улыбке.

— Как мило, — едко добавил Кабуто, — кажется, наша Гурэн становится излишне сентиментальной.

— Заткнись, — буркнула ему Гурэн и недовольно посмотрела на меня. — Отплываем.

Я, как и было велено, сел на вёсла, точнее на одно весло: уключина была одна в хвосте лодки.

— Греби на середину озера, — распорядился Кабуто и покопался в своей сумке, доставая что-то похожее на кожаный шлем с металлическими штырьками на макушке. — Юкимару, надень на голову это. Гурэн, будь готова.

— Мне надо будет съесть те пилюли? — покосился на Гурэн Юкимару. — Но… в прошлый раз у меня очень болела голова от них.

— Не волнуйся, — изменившимся «добрым» голосом сказал Кабуто, — ничего плохого с тобой не случится. И у тебя есть Гурэн-сан, которая всегда защитит тебя.

— Правда?.. — растерялся Юкимару, который начал нервно теребить вручённый ему шлем.

— Конечно, правда. Постарайся, Юки-чан, — улыбнулась Гурэн. — Ради меня, хорошо? Сделай так, чтобы всё получилось с первого раза, ладно? Я всегда буду защищать тебя, ты же знаешь.

— Да… — Юкимару нахлобучил на себя странную шапку, от которой тянулись странные проводки.

Я заметил, что на концах этих проводков было что-то похожее на круглые канцелярские кнопки, только раз в десять больше, так что острия достигали сантиметра длиной. Эти кнопки мальчишка, зажмурившись, воткнул себе в виски.

— Молодец, — похвалил его Кабуто, внимательно наблюдающий за подготовкой к «вызову демона». — А теперь твои пилюли, — он щедро отсыпал в ладонь десяток подозрительных таблеток из небольшого цилиндрического контейнера.

— Не слишком ли много? — заволновалась Гурэн, поднимаясь с сидения, и её волнение передалось и мне.

— Ты же не хочешь помешать планам Орочимару-сама? — спокойно взглянул на неё Кабуто. — Он очень хотел, чтобы мы выполнили это задание.

Гурэн ощутимо вздрогнула и села обратно, покосилась на меня и тихонько погладила Юкимару по спине.

— Я так и думал, — Кабуто присел перед Юкимару и пересыпал таблетки на его ладонь. — Это другой препарат, он не причинит тебе боли. Давай начнём кое-что интересное, Юкимару-кун. А если не съешь его, никогда не попадёшь домой.

Пацан заметно колебался, но посмотрел на Гурэн, которая ему кивнула, и съел таблетки. Да уж… Наверное, сейчас я начал понимать душевные переживания ребят, когда они отдали Итачи Орочимару и вернули Саске.

— Хорошо. Теперь твой выход, Гурэн, — убедившись, что Юкимару съел все пилюли, сказал Кабуто.

— Прекрати уже распоряжаться, я сама знаю, что мне делать! — зло сжала кулаки Гурэн.

Кабуто поймал мой взгляд и демонстративно закатил глаза, типа «женщины, что с них взять!». Гурен сложила печати и быстро сказала название своей техники, из которого я разобрал только «кристалл» и «призма».

Секунду ничего не происходило, а потом откуда-то снизу раздался глухой удар и гул. Лодка нехило так качнулась на воде, которая пришла в движение от того, что с пяти сторон от нас из озера полезли просто здоровущие розоватые полупрозрачные колонны, сужающиеся кверху. Каждый из этих гранёных «столпов» был в две наши лодки в основании, а надводная их часть возвышалась над поверхностью озера метров по двенадцать или даже больше, так как на воде сложно было с чем-то сравнить.

Я посмотрел на Гурэн. Точно! Кристальная куноичи! Честно говоря, меня такая мощная техника очень впечатлила. Особенно учитывая, что от Гурэн я почти не заметил преобразование чакры вот в это. У неё поистине пугающий резерв должен быть, если в одиночку она должна подзадержать трёххвостого. Я, конечно, вживую демонов не видел, но полагаю, что они должны быть весьма впечатляющих размеров.

— Офигеть… — не сдержался я, впрочем, выражение моих восторгов было прервано Юкимару.

От пацана повеяло чакрой, причём в видимом диапазоне, он схватился за горло, истошно заорал, а в небо полетел настоящий световой луч, который к тому же как-то резонировал от тех кристальных штук, которые призвала Гурэн. Получилось вроде гигантского камертона, и ощущалось, что эти звуки и чакра отправлялись куда-то в глубину чёртова озера. Непроизвольно жуть разбирает, и гул такой специфический, от которого волосы на затылке шевелятся и шаринган непроизвольно активируется.

Кабуто с интересом смотрел на меня, точнее на додзюцу в моих глазах. Впрочем, усилием воли я спрятал шаринган, к тому же рядом с беснующимся Юкимару было совершенно невозможно смотреть додзюцу — слепнешь от такого количества чакры так близко. Будет совсем неудивительно, если после такого сигнала, теряющегося в небе, через пару дней тут соберутся проверить, что происходит, шиноби из Страны Медведя, Страны Воды и близлежащих гарнизонов Страны Огня.

Внезапно вокруг лодки появились глубоководные пузыри, и вода засветилась синеватым светом.

— Идёт. Осторожней, — предупредила Гурэн, с тревогой посматривая на Юкимару, который продолжал вопить и извергать чакру.

Через секунду мне показалось, что рядом с лодкой взорвали глубинную мину. Ну или резко вынырнул синий кит. Никогда не видел, как выныривают киты так близко от крошечного судёнышка, но было похоже. Фонтан воды, кажется, достигал неба, я еле удерживал лодку, чтобы нас не перевернуло. Сверху как из ведра полился дождь. Кабуто радостно засмеялся. Юкимару продолжал орать. Я примерно был готов к тому, что будет, но… реальность превзошла самые смелые ожидания. В сиянии чакры я увидел жутко огромные очертания просто невероятно гигантского тела, а потом оно вынырнуло. Волной нас относило от эпицентра всплытия. Сначала появился толстый панцирь с огромными наростами, как у омара или какого-то морского обитателя, потом с жутким звуком разрываемой толщи воды появился хвост. Вместе с тем лёгкий туман, который появился от берегов, как будто начал сгущаться.

— А он больше, чем я полагал, — пробормотал Кабуто.

— Это трёххвостый?.. — спросила Гурэн, задирая голову. В её голосе слышался ужас. Я бы тоже запаниковал, если бы мне пришлось первым выйти на такую громадину. Всё равно что пойти драться с… даже не знаю… с жутким существом с тремя хвостами и с толстенным панцирем, когда ты ростом меньше, чем его глаз. Столпы Гурэн еле-еле достигали высоты этой жуткой черепахи.

Биджуу не двигался и застыл монолитным изваянием Церетели.

— Отлично, — наигранно бодро сказал Кабуто. — Юкимару контролирует трёххвостого.

— А что будет, когда Юкимару отключится? — спросила Гурэн.

— А это уже твоя работа — позаботиться о биджуу и о том, чтобы с Юкимару ничего не произошло. Живо! Пошла!

В этот момент пацан перестал кричать, из его носа пошла кровь, и он обмяк в руках Кабуто.

— Чёрт! — я заметил первым, что биджуу шевельнулся, и последовала атака.

Глава 16. Туманная

Удар акустической волны перевернул лодку: вылетели с нашего судёнышка в разные стороны, как горошины из стручка. Меня оглушило, и я камнем упал в воду, на секунду потеряв сознание. Не был готов к такому повороту и чуть не нахлебался, ещё и мой железный песок сработал утяжелителем. Подозреваю, что «деревня Звука» была создана Орочимару не с бухты-барахты, и у его шиноби был какой-то секрет. По крайней мере, когда я вынырнул с глубины, отплёвываясь, то Гурэн и Кабуто стояли на поверхности озера как ни в чём не бывало. У Кабуто на руках был потерявший сознание Юкимару, а Гурэн готовилась к контратаке биджу. Вот бесстрашная деваха!

Впрочем, долго размышлять не было времени: события развивались с огромной скоростью. Пока я выкарабкался на играющую крупными волнами водную гладь, Гурэн подняла трёххвостую махину кристаллами, которые появились из воды. Но не успел я обрадоваться, как черепашка махнула хвостиками, и яичко… в смысле кристаллы разбились. Перебежками по воде я подошёл к Кабуто, который, отдавая указания, матюгался на Гурэн из-за одного из столбов, призванных куноичи до того, как началась эта заварушка.

— Подавай сигнал своим, пусть помогают! — взглянув на меня, проорал Кабуто. Может, я и погорячился насчёт того, что его не оглушило.

— Хорошо! — по-прежнему с трудом слышу себя, так что я тоже проорал.

— Твою дивизию, дура, ты убить его хочешь?! — это он уже Гурэн, которая начала бросать в нашу черепашку что-то светящееся и большое, похожее на диски.

Странное оружие разбивалось о жуткую одноглазую черепашью морду, и эта морда выглядела крайне недовольной.

Почти не отвлекаясь, я забрался на столб-кристалл — всё озеро было словно в кисельном тумане, причём он был плотным и на уровне чакры. Вот это попадос! Полная изоляция. Сквозь такой туман не докричишься и ничего не увидишь. Даже взрыв-печать если использовать, то звук только эхом разойдётся и не определишь источник.

Что-то подобное использовали шиноби Тумана, мне Итачи однажды прямо в доме показывал, как можно прикрыться от воздействия шарингана, у онии-сана как раз стихия воды. Напустил чакротуман. В замкнутом пространстве это вообще жесть, я ничего не видел и не мог ощущать, словно одновременно и ослеп, и оглох. Мерзкая техника. Да ещё и типа слуховых галлюцинаций пользователь может делать. Натыкался на предметы мебели, как дурак. Правда, когда немного освоился, то стал мысленно представлять дом… Хм…

Тут даже Хината со своим бьякуганом ничего не увидит…

Кристалл Гурэн был крепкий, гладкий, похож на прокалённое стекло, вроде как у шампанского делают, фиг разобьёшь такую бутылку. Да и вся эта махина была вовсе не полой. Но в нём использована стихия земли, я заметил некоторые печати и знакомое движение чакры. Она объединяла молнию и землю, почему получались именно кристаллы, не могу сообразить. Может, это на самом деле что-то вроде стекла, сделанного под очень большой температурой? Молния вроде бы очень высокую температуру имеет, а земля… это песок. Если я ничего не путаю, то как раз из переплавки силикатов получается стекло… кажется. Выбирать особо не приходится, на воде, кроме этих стекляшек, земли нет… Попробовать-то можно?!

Я сложил печати, на всякий случай вбухнул побольше чакры и использовал поверхность кристалла, всё же она соединяется с дном озера… Получилось! На гладкой поверхности заискрился круг с вписанной шестиконечной звездой, а в кругу точки. Теперь я, по крайней мере, знал, где находятся все наши. Теперь надо найти среди них чакру Ино… Я сосредоточился и обнаружил подругу метрах в пятистах от себя. Поддерживая печать Соломона, я сделал иллюзорного клона рядом с Яманака и передал через иллюзию, чтобы она связалась со мной посредством своей техники. Надеюсь, не примет меня за глюк тумана…

— Сайто! — через какое-то время в голове услышал я голос Ино. — Тут сплошной туман, мы ничего не видим. И мы потеряли друг друга. Мы должны были приблизиться к трёххвостому с разных сторон, ориентируясь на столпы, но их теперь не видно.

— Поэтому я сделал технику с печатью отслеживания. Скажу тебе, куда должна двигаться каждая из групп, а ты передашь остальным.

— Хорошо! Я готова! — после секундной заминки сказала Ино. — Твоего клона я сначала посчитала за иллюзию этой странной чакры. Но решила проверить… С остальными лучше не трать чакру. Тут видится… всякое.

— Это чакра трёххвостого, — я посмотрел на то, что творилось внизу. — Гурэн удалось временно заключить биджуу в свой кристалл, но монстр очень большой и опасный. Вам придётся сразу начать запечатывание, чтобы с ним совладать. Передай это тоже остальным.

— Поняла, — коротко ответила Ино. — Я постараюсь соединить сознание с Наруто и Хинатой. Их двойка должна быть где-то недалеко от нас с Саем.

Я посмотрел на свою «звезду».

— Они отклонились от курса и идут вдоль берега. Им надо взять на два часа правее… Кстати, вы тоже двигаетесь в другую сторону, вам надо взять на полтора часа левее. И передай всем, чтобы поспешили: долго трёххвостый в кристалле не усидит.

Нам с Ино удалось всех скоординировать, и двойки подбежали почти одновременно. Я уже слышал, как трескается кристалл, который удерживал черепашку. Тот ещё звук. Гурэн выглядела неважно: потратила слишком много чакры. У меня, конечно, была мысль попробовать усмирить биджуу силой шарингана, но, как это делается точно, я не знал, да и что толку в удержании, если команда запечатывания ходит кругами по воде? К тому же доверять миньонам без прикрытия со стороны своих как-то глупо, а у меня была своя задача на этой миссии.

Саске и Сакура, кстати, пришли к нашим «посиделкам с монстриком» первыми. Убедившись, что все остальные идут правильным курсом, я спустился к братцу.

— Ты чего весь мокрый? — спросил Саске.

— Да так, биджуу заставил искупаться, — ответил я. — Мне кажется, что кристалл не выдержит до подхода наших. Возможно, что потребуется испытать твой мангекё.

Мы прислушались к треску, исходящему от запечатанного монстра. Черепашка бешено вращала глазом, который походил на риннеган своими концентрическими кругами.

— Гурэн, сможешь поднять лодку? Надо положить Юкимару, — сказал Кабуто, который продолжал держать на руках пацана.

Гурэн стояла на воде, опираясь о свой кристальный столб, но встрепенулась после упоминания мальчишки.

— Сейчас… — прохрипела она.

— Что с мальчиком? — спросила Сакура.

— Не отвлекайся, — грубо ответил ей Кабуто. — Все ваши уже подошли. Сначала сделайте свою работу. С Юкимару я сам разберусь.

— Он прав, — покосился на Сакуру Саске. — Наши подошли. Ты же знаешь, что делать?

— Да, — кивнула Сакура, — у меня свиток моей стороны. Шизуне-сенпай должна будет раскрыть основной свиток. Но… — Сакура посмотрела на треххвостого, и по её телу прошла ощутимая дрожь. — Я не думала, что биджуу настолько огромен. Как мы это сделаем?.. Он же может освободиться…

— Не волнуйся насчёт этого, — хмыкнул Саске, активируя шаринган. — Займись своей частью барьерной печати. Сайто, присмотри за Сакурой и помоги со свитком.

— Хорошо, — кивнул я.

Гурэн, кстати, вытащила лодку, Кабуто положил на дно Юкимару и забрался туда, исследуя тело мальчика с помощью медицинских техник. Обессиленная Гурэн тоже села на деревянную скамейку. Они качались на волнах недалеко от нас.

Саске приблизился к биджуу, глаз черепахи покраснел, и на нём появился чёрный рисунок «атома».

— Готов, — прокомментировал я.

Мелкой блохой по панцирю трёххвостого проскакал клон Шизуне с огромным свитком, который она оставила прямо на спине монстра.

— Разверни этот свиток передо мной, — попросила Сакура.

Она сложила печати и, прокусив палец, провела кровавый след по жёсткому свитку. Кажется, он был сделан из какой-то армированной бумаги или чего-то вроде.

— Четырёхгранный запечатывающий барьер! — речитативом произнесла Сакура.

Чёрные вязи печатей от нашего свитка пошли прямо по воздуху, соединяясь с центральным свитком на спине биджуу. Черепаха вспухла белой чакрой, которая осветила всё вокруг. Я боялся, как бы Саске не моргнул от этого яркого света и не сбросил гендзюцу с монстрика. Но всё обошлось.

Сакура держала руку поднятой, из её ладони исходил видимый луч чакры, она начала приближаться к биджуу, которого вовсю опутывала белая вязь символов. После того, как девчонки и Шизуне подошли почти вплотную к биджуу, цвет этого барьера изменился на красноватый. Куноичи сложили новые печати.

— Заточение!

Вся печать окружила биджуу и начала сама подсасывать с него чакру, по крайней мере, заметного оттока чакры у Сакуры почти не было, она лишь контролировала весь процесс.

— Саске, отойди! — через минут пятнадцать после работы с барьером крикнула Сакура.

— Кажется, они теперь сами его контролируют, — заметил Саске, который подошёл ко мне. — Интересная техника. Сакура сказала, что это та самая тайная техника Первого Хокаге. Когда-то Шодай изловил всех биджуу и раздал Великим Странам, чтобы поддерживать мир.

— Только мало кто знает, что Хашираме Сенджу в этом помогал Учиха Мадара, — хмыкнул я и покосился на удивлённого Саске. — Что? Ты тоже не знал? Онии-сан сказал мне это однажды… Я думал, что ты-то должен знать о славных деяниях предка…

— Никогда об этом не задумывался, — признался братец. — Хотя вряд ли эта техника сработает со взбешённым биджуу. Перед этим его надо каким-то образом усмирить и обездвижить. Учиха Мадара… был неоднозначной личностью в истории клана. Он считался предателем.

— Ясно… — задумался я, наблюдая, как постепенно рассеивается туман. Стало видно берега и ясное голубое небо. Оглушительно запели птицы, или это просто ко мне полноценный слух вернулся?

— Они уже закончили, — отвлёк меня от созерцания природы и возможных источников опасности Саске.

Обернувшись, я увидел лишь чистую гладь воды, с которой пропала трёххвостая черепаха, словно её и не было.

— Быстро… — удивился я, вспомнив, как это долго было с небольшим кусочком биджуу у Фуу.

— Ну, это же не запечатывание в живой объект, — пожал плечами Саске. — И не распечатывание из живого объекта. Биджуу состоят из чакры, поэтому в этом смысле довольно пластичны. Это у людей есть проходимость чакроканалов и прочая… Даже со специальными печатями и в подготовленного человека обычно запечатывание проходит несколько дней.

— Вижу, что к миссии ты основательно подготовился, — подколол я.

— Просто Сакура об этом говорила, — отвёл взгляд, слегка смущаясь, брат.

Шизуне упаковала в футляр тот самый здоровенный свиток, который лежал на спине у черепахи, и, похоже, именно в него монстрика и запечатали. Гурен, сидящая в лодке, сложила печати, и гигантские кристальные столпы ушли обратно под воду. Кабуто поправил очки, оценивающим взглядом посмотрел на нас, словно прикидывал, не отобрать ли у нас свиток, но лишь блеснул стёклами и ухмыльнулся.

— Хорошая работа.

Глава 17. Торопливая

Естественно, героической и эпичной поимкой трёххвостого наша миссия не ограничивалась. Вступала в действие, так сказать, «вторая фаза». А именно: запечатывание биджуу в Орочимару. Скорее всего, именно поэтому нам с самого начала обрисовали ситуацию, а не просто дали задание по поимке черепашки-мутанта. Так как врагов змеиный саннин себе нажил, дай Рикудо каждому, а запечатывание дело долгое, кропотливое и требующее определённых навыков, для этих наполеоновских планов нужны были медики и охрана. Положим, Кабуто и Гурэн горло перегрызут за своего хозяина, но одного Кабуто для запечатывания маловато. Плюс неизвестно, обладает ли он в полной мере такими навыками, как ученицы Цунаде — Шизуне и Сакура. Да и Гурэн серьёзно выдохлась при нейтрализации нашей хвостатой цели и неизвестно, справится ли с кем-нибудь крутым из «Акацуки», вздумай те напасть. Ну, а Конохе нужно, так сказать, убедиться, что биджуу попадёт по назначению, то есть точно в Орочимару, а не в кого-нибудь ещё. А то тут все такие ушлые да хитрые, как говорят, дашь палец, и тебе руку по локоть откусят. Доверяй, но проверяй.

Сай при помощи чернильных техник отправил сообщение в деревню, что всё нормально. Это сообщение, кстати, продублировал и Наруто при помощи призывной жабы. Он всё переживал, что ни с кем мы махач не устроили, мол, не смог свою новую крутую технику показать. Тем более действительно впечатляет, когда Саске одним «напряжением мысли» удерживал биджуу в спокойном состоянии. В мире, где правит сила, можно так кучу комплексов заработать. Но всё познаётся в сравнении, конечно. Помнится мне, что того же Мадару не могли и пять Каге завалить…

Впрочем, лично я нисколько не переживал, что сражаться ни с кем не пришлось и всё прошло относительно мирно и без очередного «большого бада-бума». Это очень хорошо, что все мои друзья и товарищи более-менее в кондиции и если что, то способны сражаться или хотя бы ретироваться с приличной скоростью. Мы и так, думаю, тем чакролучом в небо, который выдал Юкимару, уже просигнализировали большими буквами, что тут происходит что-то интересное для всех окрестных стран и свободных кланов шиноби. Надо было по-быстрому заметать следы и сваливать, пока никто не заявился. Тем более, что я вспомнил некоторые подробности из техники пророчеств про это озерцо и черепашку. Там, правда, вроде из-за конфликта интересов Конохи и миньонов Орочимару случилась потасовка, а в итоге биджуу на выгуле захватили Дейдара, ныне покойный, и мой сводный индийский братец Обито.

«Акацуки», конечно, были хорошо прорежены, но у них всё равно остались Кисаме, Обито, Зецу, Конан и Пейн в шести штуках. Это из старого состава, который мне известен. Мало ли, вдруг они устроили кастинг и ещё кого-то набрали для количества? Всяких нукенинов полно бродит, вербуй не хочу.

И, кстати, если Дейдара, благодаря Итачи, уже нашёл пристанище в Чистом Мире, то с кем в паре Обито? Может, с Кисаме? Или с Зецу? Кажется, Зецу и так слушался только Обито, а ещё мог весьма быстро носиться под землёй от пункта А в пункт Б, да ещё и Обито с собой прихватывать. В том плане, что имеются у меня серьёзные основания думать, что его Камуи работает не абы как, а по местной науке: с помощью особых маячков или формулы техники. А если учесть, что часть тела Обито сделана из Белого Зецу или что-то вроде, то он может использовать в качестве маячка для своего шарингана самого Зецу.

Так что сдаётся мне, в том варианте реальности Зецу разведал, что творится на озере, доложил Обито, а тот в свою очередь притащил сюда ножками «Дейдару-сенпая», сделав вид, что наткнулись они на трёххвостого практически случайно. Такой «Везунчик Тоби» получился.

Так что если не поторопиться, то можно не только напороться на «Акацуки», но и вывести их к логову Орочимару. Но, благо, то, что оставаться на «месте преступления» опасно, понимали все. Не теряя времени, мы покинули предместья Косуи и направились на север, сильно обогнув Рюсон. Теперь и речи не было о том, чтобы идти, пиная ветер: мы двигались на «первой ниндзяевской». Гурэн тащила на закорках Юкимару, потом ей предложил помочь Наруто, как самый выносливый из нас. Да и с парнем они как-то были на одной волне. Ещё и успевали болтать, перескакивая по деревьям.

Девчонки выдохлись первыми, да и стемнело. Со всеми делами мы разобрались до полудня и без передышки двигались до Рю со скоростью в зависимости от местности от сорока до двадцати километров в час. В общем, за шесть с половиной часов преодолели двести километров. Нехилый такой марш-бросок получился. Да ещё и смотреть надо было в оба, не просто пробежка.

Зато Рю был крупным городом, чуть ли не центром местной культуры типа Рима. Тут можно было остановиться в гостинице, а не в чистом поле, и поесть нормально. Кстати, остатки еды, которую я покупал утром в Рюсоне вместе с Юкимару, разошлись во время короткого привала на ура. Мы ничего не готовили, перекусили сухими пайками.

— Утром я скажу, куда мы дальше направимся, — заявил нам Кабуто по прибытии в город.

Вообще-то, Рю на самом деле был вроде местного Рима, потому что из этого города вела целая куча дорог в разные направления. Широкие тропы шли в Рюсон и Обако — центры соседних префектур. И три крупных караванных пути: на север — в Страну Горячих источников, на запад — дорога через Сэн в сторону столицы и на восток — к Минамото — эта та самая дорога, которая вела к единственному морскому порту Страны Огня. Так что все, кто хотели что-то отправить по морю, должны были посетить Рю. Плюс ко всему по этой же дороге, только свернув за сотню километров до Минамото, можно было дойти до «Великого моста Наруто», который пролегал через скалистый пролив и соединял Страну Огня с той самой Страной Волн, в которой когда-то отличилась команда семь.

В общем, Рю был настоящим муравейником. Причём очень старым. Саске сказал, что из соображений безопасности Орочимару не раскрывает заранее, в какое из его убежищ нам предстоит отправиться. Возможно, что и Кабуто этого не знает и сам ждёт новостей. На примете у Саске было несколько вариантов, и все по разным направлениям: мы могли пойти и в Горячие источники, и в Страну Рисовых Полей, и в сторону Минамото, а то и вообще в то убежище, о котором он не знал. Ещё младший братишка волновался, что мы можем встретить Итачи. Шанс был и неплохой. Мне тоже как-то было неспокойно.

После плотного ужина мы расселились в небольшой гостинице с онсеном. Гурэн с Юкимару попросили отдельную комнату, но с ними решила заселиться Шизуне. Кабуто тоже хотел уединиться, но мы настояли, что отделяться не следует. Нам с Саске, кстати, и выпало ночевать в комнате с «правой рукой» Орочимару. Свиток биджуу после некоторых наших внутренних совещаний был передан Наруто. Он вызвал жабу и попросил сохранить для него важную вещицу. Миньонам змеиного саннина мы, естественно, про свой трюк ничего не сказали. Девушек разместили в двух центральных комнатах, а парней — в угловые. Наруто, Сай и Шино ночевали в комнате на другой стороне гостиницы от нас.

Первая смена дежурства была у Кабуто, он сидел, скрестив ноги, возле чуть приоткрытого сёдзи и как будто любовался на луну, точнее, на чуть прибавившую половинку ночного светила. Меня растревожили мысли насчёт Обито, «Акацуки» и про Итачи, да ещё и в комнате было очень душно, может, климат другой, и весна в Рю была слишком жаркой, так что сна не было ни в одном глазу.

— Почему ты не спишь, Сайто-кун? Не доверяешь? — тихо раздался хмык Кабуто, который так не повернул головы. — Отдыхай, нам ещё далеко идти.

Я оглянулся на Саске, который спал, отвернувшись к стене, но при этом его поза была очень удобной для атаки «из положения лёжа». В подобных ситуациях можно «взвинтить» восприятие и реально «спать вполглаза», а по отвернувшемуся человеку и не поймёшь, спит он на самом деле или не спит. Но, по крайней мере, пульс у Саске был ровным и крайне редким. Кабуто точно обладает очень тонким слухом или использует какие-то примочки деревни Звука, потому что я, в принципе, контролировал течение чакры и сердцебиение. И никаких направленных мыслей по его поводу у меня не было.

Моя смена была последней, и я всё же воспользовался советом Кабуто.

Снилась мне всякая ерунда. Не иначе из-за того, что где-то по нашим горячим следам теоретически мог идти Обито, а я так и не сказал про него Итачи. Во сне я догонял онии-сана, потом убегал от жуткой рыжей одноглазой тыквы, которая хотела меня сожрать. Потом, кажется, видел Учиха Мадару, который воскрес и управляет всеми биджуу…

— Сайто! — из сна меня вырвал Саске, который разбудил для дежурства. И еле увернулся от куная, который образовался из моего железного песка.

— А? Это ты… — выдохнул я, собирая песок обратно в подсумок. — Прости…

— Ты чего? Весь мокрый, — Саске протянул мне флягу с водой, которую я ополовинил одним глотком.

— Жарко. Кошмар приснился, — ответил я, утирая лицо. — Иди спи, я в норме.

Саске кивнул и вернулся на свой футон.

Полусонный, совершенно невыспавшийся из-за этой странной гонки во сне, я занялся микроциркуляцией чакры, а потом всё же послушал свою паранойю и сообразил печать Соломона, чтобы просто успокоить нервишки. Вообще-то, её радиус около одного-двух километров, но я оставил несколько маяков за спиной, так же, как это когда-то делал Шишио в Пустыне Демонов, когда мы охотились на Дейдару и Сасори, это позволяло дать печати опору.

Она в итоге получилась больше, чем обычно, и не круглая, а вытянутая по пути нашего отхода, зато почти сто двадцать километров дороги покрывала, пусть и не с такой точностью, как обычно. На ней отобразилось сразу больше сотни источников чакры, особенно ближе к тому краю, на котором как бы находились мы: всё же город. Хватило ума активировать шаринган, чтобы восприятие ускорить, иначе так и двинуть коней с чакроистощением недолго. Всё же та изначальная техника предназначалась для пустыни. Удобно контролировать большие малонаселённые территории, чтобы найти кого-то, например. Большой плюс этой техники в том, что ей, по сути, всё равно, насколько хорошо ты скрываешь чакру. В том смысле, что она как-то завязана с землёй, вибрацией почвы или чем-то вроде того, и с её помощью можно приблизительно вычислить резерв и ранг шиноби. По крайней мере, Саске и Наруто среди наших чувствовались как-то «весомей», так что я ориентировался на примерно такой же уровень ощущений.

С четыре сотни генинов и слабеньких чуунинов, которые были в Рю, я сразу отмёл. Потом исключил все группы, в которых было больше, чем три человека рядом. «Акацуки» обычно ходят парами. Ну, допустим, Зецу сойдёт за двоих, но если он не будет разделяться, то моя печать распознает его как одного. Большая часть точек на моей «карте» не двигалась и застыла в том месте, которое показывало Рю. Но вот одна с приличной скоростью целенаправленно двигала из Рюсона, пересекая мои маячки, которые я оставил. Беда в том, что на таком расстоянии я лишь мог определить, что это шиноби, и, если судить по скорости, сильный. Слабый бы просто не смог так быстро двигаться.

Конечно, это мог быть и сам Орочимару…

— Что ты делаешь, Сайто-кун? — раздался над ухом голос Кабуто, и я чуть не подпрыгнул. То ли так сосредоточился на технике, то ли этот шпион так хорош, что я вообще его приближения к себе не ощутил.

— Моя техника слежения за территорией, — я покосился на Кабуто, который с интересом «срисовывал» мою печать. — В основном тут ничего особенного, видимо, нанятые команды торговцев. Но к Рю в одиночестве движется какой-то сильный шиноби. Кажется, его резерв приличный. Потянет на дзёнина А-ранга точно. Это может быть Орочимару… сама? — добавил я уважительный суффикс, чтобы не злить миньона.

Кабуто по-птичьи склонил голову, вглядываясь в пульсирующую точку.

— Нет, это не может быть Орочимару-сама, — мягко ответил он. — Он ждёт нас в восточном убежище. Я уже получил его сообщение. Откуда он идёт?

— Получается, что по нашим следам, — ответил я, показывая направление. — Я оставлял маячки по дороге. Мне это не нравится.

— Ты можешь рассчитать, сколько у нас времени, и где именно он сейчас? — спросил Кабуто, поправляя очки.

— Он движется довольно странно, почти по прямой, хотя я помню, что дорога слегка петляла. При такой же скорости движения он будет в Рю через два часа.

Я подумал о Зецу. Скорее всего, это был он. Ну, или кто-то оседлал биджуу и гонится за нами. Скорость получалась что-то около пятидесяти километров в час, если не больше. Даже при наличии форы в два часа неизвестный нагонит нас уже через пять. Кажется, Кабуто тоже это просчитал.

— Придётся всех разбудить и решить, что будем делать с преследователем, — спокойно сказал он.

Глава 18. Провальная

Сборы команды и обсуждение наших планов заняли около двадцати минут. В итоге мы решили разделиться. В принципе, естественная стратегия, если тебя догоняют, а у тебя преимущество в народе. Одна команда оставляет явные следы, делая вид, что их много, и заманивает преследователей в ловушку, вторая пытается достичь намеченной цели и убежища.

Только получалось, что много времени не выиграть, тут надо отделять сильную ударную группу, которая должна не просто задержать, но и уничтожить преследователя. Или, как вариант, настолько серьёзно ранить, чтобы снизить его скорость до минимума. В ту самую «ударную группу» решено было отрядить Гурэн, Шино и Сая. Их задача — отвлечь преследователя на себя и в идеале захватить и допросить его либо уничтожить, а затем Сай мог отправить нам блиц-отчёт о проделанной работе через свои чернильные техники. Я пообещал Гурэн присмотреть за Юкимару. Сильно делить своих нам тоже было не с руки, и так из «команды защиты» запечатывающей команды остались только мы с Саске и Наруто. А нам ещё в логово к Орочимару надо было идти и иметь возможность защитить девчонок в случае чего — так мне своё решение по поводу тех, кто пойдёт с Гурэн, объяснила Шизуне. Я, вообще-то, просился с ними, но решено было отправить Шино и Сая.

Город надо было покинуть совершенно бесшумно и разными дорогами, а не группой, пытаясь запутать нашего преследователя. Но, когда мы уже почти всё обсудили, Хината, стесняясь, спросила:

— А как именно наш преследователь смог нас найти?

— Что ты имеешь в виду, Хината? — спросил Наруто, слегка её подбадривая.

— На экзамене в Суне мы встретили одну команду из Скрытой Травы, которая в основном занималась преследованиями, — покосившись на Шино, сказала Хината. — Они использовали особый призыв, кажется, это был гигантский крот. У животного был обострённый нюх, по которому оно и находило объекты преследования. Двигалось под землёй и быстро. Так как мы все сходили в бани, то наш запах должен был измениться.

— Запутать преследователя нашего возможно, если мы одежду нашу грязную по округе разнесём, так против Кибы мы бы действовать могли, — поддакнул Шино. — Перец молотый и острый запах пряностей помогает также, чтобы сбить собак со следа.

— Я мог бы воспользоваться теневыми клонами, — предложил Наруто. — Чтобы отправить след в разные стороны.

— Тогда, возможно, не потребуется разделяться сейчас, — согласился с такой постановкой вопроса Кабуто. — Но если это не обманет нашего преследователя, то придётся принять бой.

Я совершенно не имел понятия, как именно находит других людей Зецу, если, конечно, это он. По запаху — это вполне возможно. Также был способ, который нам показывал капитан Ямато на миссии в Аме, через семечки. Может, кто-то что-то съел шпионское, и, хоть как вихляй и прячься, всё равно найдут по «маячку».

— Я встречался с шиноби, которые прицепляли на одежду противников особые маячки, чтобы впоследствии найти, — словно прочитал мои мысли Сай. — Такую технику использовали шиноби, которые напали на Коноху не так давно.

— Можно было получить маячок с пищей, — сказал веское слово Саске, переглянувшись со мной.

— Значит, придётся тщательно проверить нашу одежду, пока клоны Наруто попытаются запутать следы, — вынесла вердикт Шизуне. — Шино, пусть твои жуки всё проверят на наличие чужой чакры или чего-то подозрительного.

Наруто разделился и убежал группами по несколько клонов. Мы покинули город и двинулись на восток в сторону Минамото.

По дороге везде копошились жуки. Не очень приятно, да и вспомнить, что они сделали с Сасори…

— Дело в ребёнке, — через тридцать минут объявил Шино. — Он что-то съел. Мои жуки ощутили очень слабую чужую чакру, это похоже на маячок, который был проглочен.

Мы остановились. Гурэн ощутимо напряглась, прикрывая пацана, которого несла на себе.

— Юкимару, ты ел что-то без нас? Какой-то фрукт? Может, ты встретил человека, который тебя чем-нибудь угостил? — спросил Кабуто.

— Когда он успел? — удивился я, припоминая события вчерашнего дня.

— Я сделал что-то плохое? — испугался Юкимару.

— Погодите… — остановил нас Шино. — Кикайчу мои почувствовали ещё маячки. Они у Хинаты, Сайто и Наруто…

— Вот я идиот… — далее последовал непереводимый японский фольклор в моём исполнении. — Он подложил маячки в ту еду, которую я прихватил из Рюсона.

— Или в самом Рюсоне, — предположила Гурэн. — Вы были там несколько дней, так что вас там могли заметить и следить. То кафе было недалеко от гостиницы…

— Их можно как-нибудь вынуть? — спросил я, внутренне холодея. Получается, это я лоханулся, как последний генин, и чуть всю миссию не подставил под удар. Логично, если капитан Ямато может создавать такие семена, то уж Зецу-то сам Рикудо велел!

— Будет неприятно, но я постараюсь быть нежным, — ухмыльнулся Кабуто, делая шаг ко мне.

— Займись лучше мальчиком, — отдёрнула его Шизуне. — Сайто я помогу сама. Сакура, на тебе Наруто. Ино, помоги Хинате.

Извлечение семян-маячков было действительно не самым приятным, что мне выдалось испытать в этой жизни, но медицинские техники очень крутые. Как я когда-то подозревал, что это адская боль, когда делают детоксикацию посредством запихивания и выведения воды через кожу, с маленьким семечком было ощущение, что рвут и зашивают кишки.

Далее Ино удалось взять под контроль несколько птиц и заставить их съесть эти семена. Пусть преследователь решит, что у нас был очень хороший метаболизм.

Следующие пять часов мы бежали по тракту. Оставить следы на такой дороге намного меньше шансов, чем если бы мы шли верхним ярусом по веткам. Кабуто запретил ставить маяки для моей техники, потому что при должном старании их мог обнаружить преследователь. Вполне возможно, что я сам выложил «хлебные крошки» до Рю благодаря своей паранойе. В общем, я все эти пять часов чувствовал себя полным ничтожеством. Это же надо настолько опростоволоситься! И пофиг, что в той пророческой технике капитан Ямато легко провернул подобный фокус с Сакурой, Наруто и Саем: они-то не ожидали подставы от капитана, это во-первых, а во-вторых, я, вообще-то, знал, что подобный способ слежки существует, уже опробовал его на себе и даже догадывался, кто именно нас преследует. Мог бы и сложить два плюс два.

В качестве дозорных Шино оставил парочку своих жуков, а Сай нарисовал чернильных зверей, а я раздумывал, как же так получилось.

Скорее всего, Зецу наблюдал за озером в ожидании того момента, когда наша черепашка-мутант даст о себе знать и полностью воплотится в нашем измерении. Возможно, даже не всегда наблюдал, а просто периодически появлялся там. И вот он заметил некое шевеление и обнаружил наших «дозорных», которые ходили на озеро, чтобы убедиться в том, что миньоны Орочимару нас не обманут и не прибегут сюда раньше. Зецу мог отследить их до «базы», то есть до гостиницы в Рюсоне, и обнаружить всю нашу команду. Допустим, он доложил об этом Обито, но ещё непонятно, что мы тут делаем, так что слежка продолжилась. К тому же Обито не раскрывал своих способностей к перемещению перед другими членами «Акацуки», а значит, ему с партнёром надо было двигать к Рюсону своим ходом. А мы, получается, посидели, посидели у озерца, а потом встретились с миньонами Орочимару и «чих-пых» вызвали черепашку, запечатали куда-то и быстренько свалили в закат. Вполне возможно, что от нас не ожидали подобной прыти. Но Зецу подстраховался и подложил в еду, которую я заказал, свои семена-маячки. Теперь за нами следят, чтобы определить место, в котором мы будем совершать запечатывание нового джинчуурики. Это логично, потому что при запечатывании биджуу мы использовали какую-то технику, ещё неизвестно, смогут ли преследователи воспользоваться свитком с биджуу, если отнимут его у нас, а вот при запечатывании на руках «Акацуки» может появиться джинчуурики или сама черепаха. Запечатывание требует времени, так что они могут спокойно проследить до убежища или деревни, в которую мы направляемся, а потом, подтянув силы, напасть.

Если Обито и может перемещаться к Зецу, то его товарищ не может, а Зецу больше для слежки используется, чем для боя с превосходящими силами противника. Всё же с нами Шизуне, Гурэн и Саске, да и все остальные не слабаки.

— Не переживай так, Сайто, — я покосился на Ино, которая попыталась меня утешить. — Ты не виноват, что купил те продукты. Тот шиноби, наверное, выследил нас у озера и воспользовался моментом. Ты просто хотел порадовать Юкимару…

— Спасибо, Ино… — уныло ответил я.

— Если это кто-то из «Акацуки», — подал голос Саске, — то они намного опытней тебя. В конце концов, мы вовремя обнаружили маячки и избавились от них, так что это лишь запутает преследователя.

Я чуть не споткнулся от неожиданности. Чтобы младший братец почти похвалил и утешил?

— Кто ты и куда дел моего аники? — хмыкнул я, бросив выразительный взгляд на Учиха. — Спасибо…

Саске обозначил улыбку, приподняв на секунду уголки губ.

— Точно, Саске, если бы это сделал я, ты бы сказал, что я идиот, — присоединился к нашему разговору Наруто.

— Ты и так идиот, — фыркнул Саске. — Нечего было жрать эти сладости.

Наруто возмущённо крякнул:

— Ты просто сам не ешь сладкое! Не пропадать же добру было!

— Думаю, всё предназначалось Юкимару, — присоединился к обсуждению и Кабуто, — у него было целых три семечка. Скорее всего, был расчёт на то, что ребёнка для отвлечения внимания мы не используем, и он пойдёт в убежище. Наверное, большая часть маячков была в моти. Остальные маячки больше случайность, другие тоже ели ту еду, включая и Саске-куна. Но маячков было меньше… Значит, подложили их ещё на кухне кафе.

— Ну так что? Нас продолжают преследовать? — спросила Шизуне.

— Нет никаких вестей от жуков моих, так что оторвались мы, возможно, — ответил Шино.

— Мы почти прибыли, — сказал Кабуто ещё через два часа гонки. — Впереди Минамото. Убежище на одном из морских островов.

— Наверное, как то, которое было в Стране Моря, — тихо сказала мне Ино. — Мы добирались туда через порт Хокутан в Стране Чая. Нашим капитаном была Анко-сан. Шино и Наруто были с нами.

— О, так это вы разрушили то убежище? — светским тоном поинтересовался Кабуто. — Впрочем, слишком далёкое, чтобы часто его навещать. Как я слышал, управляющий убежищем Амати совершенно вышел из-под контроля.

— Убежище уничтожили твои давние сокомандники, — хмыкнул Наруто. — Мы тут почти ни при чём. А этот сумасшедший урод…

— Ну, не будем ворошить прошлое, — ухмыльнулся Кабуто, перебив Узумаки. — Нам нужна будет лодка.

— И куда это вы собрались? Неужели детки хотят поплавать?.. Ай-яй-яй, как нехорошо! — внезапно раздался довольно противный писклявый голос, от которого ещё до того, как я увидел чёрный плащ с алыми облаками и оранжевую маску с одним отверстием, у меня по спине пробежалась толпа мурашек.

Глава 19. Сумасшедшая

Вот я вроде готовился… Знал, что рано или поздно этот момент наступит, но, блин, почему так рано-то?! За моей спиной, буквально в трёх метрах, объявился ещё один «старший братец», а до моря нам ещё с полкилометра бежать.

— Гурэн! — скомандовал Кабуто, своим выкриком разорвав вязкую тишину, которая образовалась после эпичного появления «из ниоткуда» моего «индийского родича».

Все отмерли, а у меня заколошматилось сердце, вспотели ладони, непроизвольно активировался шаринган, и я чисто на инстинктах отпрыгнул назад, потому что прямо под ногами почувствовался импульс чакры кристальной куноичи. Вокруг Обито за долю секунды образовался розоватый кристалл, который был скороговоркой назван «дзюцу малинового фрукта».

— Попался! — удовлетворённо воскликнула Гурэн.

— Это его не остановит, — прикрыв рот, чтобы нельзя было читать по губам, сказал я Наруто. — Вместо лодки можно использовать призыв. Следует быстрей добраться до берега…

— «Акацуки» никогда не действуют в одиночку, — пояснил остальным Саске, напрягаясь, активируя додзюцу и тоже переглядываясь с Узумаки. — У него где-то прячется напарник. Либо он хочет задержать нас до его прихода.

— Действуем по плану С, — сориентировалась Шизуне, переглянувшись с Кабуто.

«План С» подразумевал, что следует рассыпаться попарно и достигать точки самостоятельно, тогда как обговоренная ранее «ударная группа» должна задержать или уничтожить врага и нагнать нас. Так как Сай должен был помогать Шино и Гурэн, то за мной закрепили прикрытие Ино. Шизуне, Кабуто и Юкимару должны были отступать вместе.

Зная способности Обито, я сильно сомневался, что это сработает, но оспаривать не было смысла. По крайней мере, так есть шанс поговорить с моим «индийским родичем» наедине. Всё же я к такому раскладу готовился, хотя всё равно как-то оказался не готов и застигнут врасплох.

Впрочем, воплотить план с побегом мы не успели, так как Гурэн возмущённо цыкнула, а Обито прошёл сквозь кристальное стекло. Причём он сделал это максимально раздражающе: сначала просунул палец, поковырял им в воздухе, а потом, изображая всем телом недоумение, прошёл сквозь преграду, почесав затылок и повернувшись к нам спиной.

— Что за малиновая ерунда?.. — захихикал он и провалился сквозь землю, не давая жукам Шино достичь себя. Я явственно услышал, как скрипнула зубами Гурэн.

— Вперёд! — гаркнула Шизуне, закидывая Юкимару себе за плечи, но мы успели сделать только несколько шагов.

— Во что мы будем играть, мои новые друзья из Конохи? — Обито оказался перед нами на ветке дерева, которое росло на обочине тракта. — Кажется, вы настроены серьёзно, так что мне надо немного размяться… — и под ошарашенные взгляды наших он начал всерьёз исполнять «утреннюю гимнастику», делая наклоны и приседания.

Да, к такому надо привыкнуть, а среди нас не было никого из команды «великого зелёного тролля Конохи» Майто Гая.

— Вот сука! — не выдержал этого издевательства Наруто.

— Узумаки, не время залипать, — привёл его в чувства Саске. — Действуем по плану.

— Сакура, поможешь? — спросил Сай.

Харуно взяла его за руку, хекнула и, раскрутившись, как заправская дискобольщица, запустила Сая «в небушко», да ещё и чуть Обито с ветки не снесла телом нашего АНБУ-шника.

— Ой-ой, ну и сильная девочка! — по-детски восхитился Обито, легко уклонившись от «живого снаряда». Тут же на него налетел рой Шино, закрывая обзор. Гурэн отправила кристальные сюрикены, которые с треском пробили ствол дерева.

— Сейчас! — снова дала команду Шизуне, и мы с Ино и остальными ломанулись к морю, как сумасшедшие лемминги.

За спиной я слышал возню, крики, хихиканья Обито, рык нарисованных зверей Сая. А потом перед нами проломилась земля и как чёртик из коробочки выскочил мой «индийский родственник».

Ино отпрыгнула, а я попытался врезать, но он с лёгкостью увернулся, заодно хлестнув меня по лицу веткой, так что чуть шаринган не выбил, и снова пропал. Ещё через минуту наших хаотичных продвижений оказалось, что Обито своими действиями не даёт нам слишком сильно «рассыпаться» и сгоняет друг к другу.

— Все удары проходят сквозь него, — сказала Гурэн, догнав нас. — Он владеет каким-то странным дзюцу. Я не смогла его поймать даже в свою особую технику, — с намёком для Кабуто сказала она, но я понял, что, скорее всего, имелось в виду то «кристальное распыление», когда она превращала в кристаллы тела своих врагов.

Кстати, если судить по объёму чакры, Гурэн на этой попытке здорово поиздержалась.

Шино и Сай тоже подбежали к нам.

— Странная техника врагом была использована, кикайчу мои чакру чувствовали, но потом пропал он из кокона жуков просто, — заявил Шино.

— Может, он как-то переместился? — предположила Сакура.

— Это точно не иллюзия? — спросила Шизуне. — Как думаешь, Саске?

— Нет, — ответил мой брат.

— Я на всякий случай проверила окрестности бьякуганом, — подала голос Хината. — Это единственный источник чакры в километре от нас. Он настоящий.

— Скорее всего, это его способность, — добавил и я свои пять рьё. — На время атаки он отправляет часть или всего себя в другое измерение, поэтому удары проходят сквозь него. И поэтому он может исчезать и появляться. Я слышал о таком… — не стал я уточнять источник информации.

— Пространственно-временная техника? — удивлённо протянул Сай. — И ему для этого не нужны печати?

— По-видимому, нет, — буркнул Саске. — Иначе такого придурка вряд ли взяли бы в «Акацуки».

— Эй, — прервал наше совещание Обито, который снова занял позицию на дереве. — Ну, так во что мы ещё поиграем, мои новые друзья из Конохи?

Честно говоря, я себя чувствовал совершенно беспомощным и бесполезным. Даже с навыком хирайшина победить и как-то задеть Обито с трудом смог Четвёртый Хокаге, а у нас ни Какаши нет, ни Наруто ещё «богом грома» не владеет, и вообще… Вряд ли удастся какую-то информацию Обито подкинуть или с ним наедине поговорить… Да и все разговоры не на пять секунд. Всё не так, как мне представлялось. Да и на самом деле Обито не поиграть вышел, он хочет нас задержать, чтобы забрать биджуу. Или вымотать и забрать, даже если не заинтересован в нашей смерти… А может, не хочет сам пачкаться и ждёт напарника или чтобы Орочимару вышел из убежища, когда мы вовремя не придём.

— Юкимару хотелось бы поиграть… — звонким голоском заявил мелкий внезапно, сбив меня с панически скачущих мыслей. — Гурэн-сан, можно я поиграю?

— О, конечно, Юкимару-кун, — «добрым голосом» сказал ему Кабуто, я сначала подумал, что это сарказм, но миньон Орочимару был совершенно серьёзен: — Поиграй с этим дядей. Он хочет поиграть в прятки и будет нас ловить, а мы должны будем добраться до дома. Ты же хочешь попасть домой с Гурэн-сан, верно?

Я, да и похоже, что все, кроме Саске и Гурэн, были удивлены такой постановкой вопроса, но тут пацан достал из-за пазухи такую штуку вроде плоской губной гармошки и заиграл заунывную мелодию. Моментально вокруг нас образовался плотный и густой туман, кажется, ещё более густой, чем на озере. Не знал, что Юкимару так может. Музыка, точнее её эхо, теперь раздавалась отовсюду.

В тумане исчезло всё, Ино и Сай, которые стояли почти рядом со мной, «пропали с радаров». Н-да… мелкого и немного наивного пацана сложно было заподозрить в такой сильной технике. Тут тебе и туман, который прикрывает и необычное гендзюцу. Реально можно в одном метре друг от друга пройти и не заметить.

— Сайто, — рядом со мной раздался недовольный голос Саске. — Не тормози, идём.

— Чувствую себя не в своей тарелке с таким туманом, — пробормотал я, оправдываясь.

Саске куда-то уверенно меня потащил, и я подумал, что он мог быть знаком с такими «играми» Юкимару, всё же у одного «злодея» воспитывались и обучались. Практически полностью дезориентированный, я позволил себя отвести к какому-то ручью.

— Иди вниз по течению, — скрылся в тумане Саске. — Я за остальными…

Кажется, у него по старой памяти есть «антидот» против такого мощного дзюцу… Впрочем, долго раздумывать я не стал, а последовал совету, еле разглядев ручей и больше ориентируясь на ощущения чакры, так как, не мудрствуя, просто пошёл по воде, чтобы точно не заблудиться.

Через несколько минут из тумана снова выглянул Саске и сунул мне в руку девчачью мозолистую ладошку. Туман был настолько густым, что всё остальное не было видно, я просто чувствовал, что кого-то держу за руку, и по размеру это женская конечность.

— Кто это? — спросила моя спутница. По голосу я узнал Сакуру.

— Это Сайто… Саске сказал идти вниз по ручью…

Путешествие в тумане длилось и длилось. Минут двадцать мы шли. Потом кто-то помог забраться во что-то, посадили куда-то, и мы на чём-то плыли по солёной воде. Казалось, что весь мир заволокло этим дьявольским туманом. Двигались мы быстро, но совершенно неслышно, я предположил, что на лодке с мотором, звуки которого как-то заглушались. Наконец через час морского путешествия туман потемнел, мы довольно мягко упёрлись во что-то, и голос Кабуто сказал:

— Игра закончилась, Юкимару-кун, вот мы и дома…

— Юкимару победил?..

— А то как же… — хмыкнул всё ещё невидимый Кабуто в ответ.

Дымка начала рассеиваться, и я увидел, что был прав в своих догадках. Две лодки, в которых были все наши плюс Гурэн, Кабуто и Юкимару, пришвартовались в морском гроте. Внизу плескалась вода, а вокруг были скалы и, скорее всего, какой-нибудь барьер.

Насколько я знал местную географию, то возле Минамото, как, впрочем, по всему побережью, было больше сотни островов и островков. И на такой относительно небольшой акватории искать скрытое убежище можно до посинения.

— Были проблемы? — раздался голос, от которого у меня по спине снова пробежали мурашки. Не потому, что я его узнал, просто такой он был специфический, на низких нотах с шипящими и приправленный нехилой Ки.

Я осторожно повернул голову и увидел Орочимару собственной злодейской персоной, который широко улыбался, впившись плотоядным взглядом в моего младшего братишку.

— Саске-кун, рад тебя видеть снова… — объявило это воплощение жути, торжественно сверкающее жёлтыми глазами с вертикальными зрачками.

— Взаимно! — выдал в ответ мой братец и сверкнул своим «цветочком» мангекё шарингана. Я тут же переместился за спину Саске, защищая Учиха от моментально ощетинившихся миньонов.

Ну и что, что «из огня, да в полымя»? «Пока напарник использует гендзюцу, защищай его спину». Сакура, кстати, тоже оказалась рядом и воинственно сделала стойку ирьёнина, преграждая путь Кабуто. Наруто создал клонов и окружил Гурэн. Сай отвлёк внимание Юкимару чернильным зверьком, кажется, зайцем.

В образовавшейся тишине отчётливо раздались хлопки.

— И всё же ты выполнил своё обещание, отото…

Я не решился оторвать взгляд от миньонов, но либо я схожу с ума, либо, кроме Орочимару, нас встречает ещё и Итачи!

Глава 20. Сложная

Итачи был ранен в сражении с Дейдарой на той миссии в Суне в середине января. В начале февраля моего старшего брата уже обменяли у Орочимару на Саске. Сейчас только подходит к концу первая декада апреля, то есть с того времени, как онии-сан покинул Коноху, прошло всего-то два месяца, а мне казалось, что никак не меньше, чем целый год. Столько событий произошло за этот период, столько встреч, тренировок, освоенных техник.

Цунаде-сама прогнозировала, что полноценно пользоваться чакрой Итачи не сможет около полугода, и это ещё неплохие прогнозы после того-то жуткого ожога чёрным огнём Аматерасу и восстановления почти всей системы циркуляции чакры. Плюс старший брат поменялся со мной глазами, и я всё ещё употребляю таблетки от мигрени, вызванной нехваткой чакры для шарингана Итачи. Впрочем, дозы сейчас значительно снизились, а боль, даже если забудешь вовремя заглотить пилюли Сакуры, не такая ужасная, какой была поначалу.

Мысли проносились быстро. Когда активируешь додзюцу, то реальность вообще серьёзно замедляется, позволяя анализировать и думать на сверхскоростях. Лицо Кабуто было слишком бесстрастно, он совершенно не удивлён появлением того, кто своим голосом напомнил мне о старшем брате. Обернуться, чтобы посмотреть, правда ли в логове Орочимару вместе с самим Змеинным саннином нас встречает Учиха Итачи, не представлялось возможным, его мог видеть лишь Саске, но младший братишка был всецело занят своим бывшим учителем. Я покосился на Гурэн, она слегка покраснела, но это ещё непонятно с чего: её окружили клоны Узумаки и стояли слишком близко, нарушая границы принятых приличий. А может, она «залипла» на Итачи? Они же с Саске признанные «красавчики».

Медленно прошёл десяток секунд, пока мы замерли друг напротив друга. Наконец Кабуто как-то расслабился и ухмыльнулся, приподняв один уголок губ.

— Вам не стоило покидать свою комнату, Итачи-сан.

Я всё же обернулся. Всё-таки ещё Сакура была между Саске и Кабуто.

— Вижу, Саске всё же смог заполучить мангекё…

Итачи с какой-то, как мне показалось, жадностью смотрел на своего младшего брата, словно пытался запомнить его лицо, а потом посмотрел прямо на меня. Зорко посмотрел, через весь «тамбур» убежища, который представлял собой что-то вроде подземной пристани. И слегка виновато улыбнулся.

У него чуть отросли волосы, но были короче, чем у меня или Саске, а ещё лежали ровно и не торчали в разные стороны, как у нас с младшим братишкой. Мне сначала показалось, что его шевелюра стала в целом светлее, а потом я понял, что Итачи обзавёлся седыми волосами, особенно много этой седины было на висках. Смотрел он тёмными глазами, шаринган не активировал, но взгляд был ясным и тёплым. Тёмно-синее кинагаши повязано красно-фиолетовым поясом, но не «канатом», как в пророческой технике показывали, а просто мужским «кушаком». Кстати, на Орочимару был похожий наряд, но мужское кимоно было светлое, молочно-жёлтого оттенка с фиолетовым рисунком магатама по воротнику. А ещё в режиме шарингана у Итачи я заметил затемнения по всему телу, которые то ли скрывали, то ли экранировали его чакру. А может, это какие-то медицинские печати, разглядеть их и понять назначение было сложно.

— Довольно, — меж тем пророкотал Змеиный саннин и запросто отошел от Саске. — С некоторых пор я защищён от гендзюцу Учиха. Хотя ты молодец, что смог развить свой шаринган до такого уровня, Саске-кун.

В следующую секунду Орочимару уже стоял передо мной и с прищуром осматривал меня.

— На ваших глазах особая плёнка, которая не даёт проникать в ваш мозг чакре гендзюцу, — брякнул я, чтобы хоть что-то сказать.

— Да, третье веко, — широко ухмыльнулся Орочимару, впрочем, язык не продемонстрировал и даже не облизнулся, как я внутренне ожидал. — У тебя интересный второй брат, Итачи-сан. Но ты правда зря покинул свою комнату.

— Итачи?.. — наконец увидел брата Саске.

У меня даже ладони вмиг вспотели. Не, я, конечно, всякие беседы проводил, и мы, кажется, обо всём договорились, но вдруг у братишки что-то перемкнёт?

— Может быть, мы уже не будем тут толпиться, а пойдём внутрь? — нарушила момент Гурэн, отпихнула от себя клона Наруто и ссадила с лодки пацана, увлечённого нарисованным зверьком. — Юкимару следует отдохнуть. Он сегодня хорошо постарался.

— Хороший мальчик, Юкимару-кун, — отвлёкся от меня Орочимару и даже погладил зардевшегося парня по голове, когда Гурэн его проносила мимо него.

Мы нестройной толпой двинулись в каменный тоннель, который был освещён редкими факелами. Я постарался протиснуться поближе к братьям. Итачи и Саске молчали и оба шли с каменными лицами рядом, следуя за Гурэн.

— Нас выследили, — за нашими спинами отчитывался Кабуто Орочимару. — Возле Минамото появился кто-то из «Акацуки». Я его прежде не видел. Мы смогли уйти в тумане.

— Кстати, я хотела спросить, — подала голос Шизуне. — Почему вы не обговорили план с подобным отходом с нами?

— Юкимару — особенный ребёнок, — ответил ей Орочимару. — Он плохо контролирует свои способности из-за нарушения в развитии. Специально у него ничего не получается. Но, как я понял, вы смогли использовать его.

— Шизуне-сэнпай, помните, тот мужчина из «Акацуки» постоянно говорил, что хочет поиграть с нами, — сказала Сакура. — Наверное, это послужило активации этих способностей. Но… сколько же у него тогда чакры?

— Очень много, — скромно заметил Кабуто.

— Надеюсь, мы на самом деле оторвались и сюрпризов не случится, — пробормотала Шизуне. — Нам необходим небольшой отдых перед тем, как выполнить запечатывающую технику.

— Время у нас есть, — ответил Орочимару, из-за его слегка шипящей речи всё время было ощущение, что он ехидничает.

Коридор расширился, и мы очутились в комнате, в которой было восемь проёмов: по два на каждой стене, из одного из них мы как раз вышли. Похоже, что тут был настоящий лабиринт. Гурэн остановилась и, оглядевшись, вошла в правый вход с левой стороны от нас. Итачи тоже остановился, и я посмотрел на скучковавшихся наших. Разделяться не хотелось, у нас всё же миссия, но онии-сан! С ним было огромное желание поговорить, расспросить обо всём, но, с другой стороны, я не знал, стоит ли мешать им с Саске. Может, Итачи хотел поговорить со своим младшим братом наедине? Так опять кто проследит, чтобы они не подрались? Чувствую себя той обезьяной, которая металась и не знала, в какую очередь встать: к умным или к красивым.

— Кабуто покажет, где вы можете разместиться, — махнул рукой Орочимару и удалился в один из боковых выходов.

— Кхм… — кашлянул Кабуто и сверкнул очками, хотя от меня не скрылось, что у них с Итачи были какие-то молчаливые переглядки пару секунд. — Идите за мной.

Мы двинулись все вместе. Коридор изобиловал поворотами и отворотами. Впрочем, я запомнил дорогу и смог бы выйти к пристани. Итачи тоже пошёл с нами и остановился возле одной из многочисленных и совершенно одинаковых дверей, слегка опираясь на стену, украшенную странным повторяющимся рисунком. И вроде не похоже на что-то рукотворное, скорее, словно след от техники. Саске замешкался, оглядываясь на старшего брата, но Кабуто остановился почти напротив и с тихим и неразборчивым ворчанием открыл массивные двери.

— Здесь достаточно места для всех, — сказал он. — Через два часа я за вами приду. Пока займусь подготовкой Орочимару-сама.

Как я понял, нас расположили совсем рядом с комнатой Итачи.

— Саске, Сайто, — тихо сказала Шизуне, внимательно посмотрев мне в лицо, — вы можете поговорить с Итачи-саном. Он ждёт вас.

Из меня словно весь воздух выпустили. Наруто обернулся и показал большой палец. Сакура тоже посмотрела, в её взгляде читалось волнение. И даже Саске притормозил, явно пропуская меня вперёд. Ноги задеревенели, и на негнущихся конечностях я сделал пару шагов через коридор.

— Привет, онии-сан, — свистящим шёпотом поздоровался я, потому что горло сдавило и запершило.

Я давно его не видел, и Итачи был непривычным с этими короткими волосами, сединой и… как мне показалось, изменённым внутренним состоянием. Словно этот его обычный «надлом» прошёл или как минимум значительно уменьшился. От него тонко пахло травяной настойкой и какими-то лекарствами, из-под ворота кинагаши проглядывали тугие бинты. Он чуть поправился после того раза, когда я его видел, но всё равно оставался прозрачно-худым. Я слышал, как Саске пыхтит за спиной, и не знал, что делать.

— Вот мы и пришли… — я покосился на младшего брата, который хмурился и смотрел в пол, делая вид, что изучает рисунок. — Правда, Саске?

— Да, — буркнул он, так и не поднимая взгляда.

Ещё бы лица у обоих были попроще, то было бы почти хорошо!

— Покажешь свою комнату, онии-сан? — спросил я, потому что понял, что Итачи тоже затрудняется с общением. Может, он не думал, что мне на самом деле удастся переубедить в чём-то Саске? Или слишком мало времени прошло? В любом случае обоим Учиха было ой как не просто. Тут уж на самом деле лучше молчать, чтобы ничего не испортить.

— Да, — так же односложно ответил Итачи, который до этого отпустил пару комментариев, только когда мы вошли. Саске его вряд ли слышал: он был сосредоточен на своей технике иллюзий.

Мы вошли в комнату, которая имела прямоугольную форму. Вход оказался по центру длинной её стороны. Минимум мебели: кровать и стол, на котором лежали свитки, несколько банок с чем-то похожим на пилюли и пара зажженных свечей стояла на блюдцах, рассеивая общий полумрак. Окон, естественно, не было.

— Мы прибыли в это убежище четыре дня назад, — сказал Итачи. — Но за два месяца я всего второй раз поменял дислокацию. До этого я был в одной из тюрем Орочимару где-то в Стране Горячих Источников.

— Ты был в тюрьме?.. — спросил я.

— Не совсем. Смотрительницей там работает одна из подчинённых Орочимару, у неё уникальная лечебная чакра. Её способности помогли стабилизировать моё состояние.

— Я знаю, о ком ты говоришь, — подал голос Саске, отвернувшись и делая вид, что рассматривает комнату. — Её зовут Карин. Я с ней знаком.

— Верно, её зовут Карин, — кивнул Итачи, украдкой покосившись на младшего брата. — Она помогла восстановлению кожных покровов и ускорила регенерацию клеток.

— Это будет означать, что ты меньше будешь жить? — уточнил я. — Насколько сократилось время твоего полного выздоровления и насколько сократилась твоя жизнь?

— Никто не вечен, — пожал плечами Итачи и отвёл взгляд. — Три месяца вместо полугода.

— А если бы мы с Саске не успели? — сложил я руки на груди, возмущённый этой безалаберностью. — Ты бы пошёл на сосуд для Орочимару? Ты же обещал!

— Ну, вы же успели… — всё же соизволил немного смутиться Итачи. — К тому же до его перерождения ещё минимум два месяца.

— Что за печати на тебе стоят? — неожиданно задал вопрос Саске.

Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. Наконец это молчаливая «борьба взглядами», из-за которой я чуть не взмок, прекратилась и Итачи неохотно ответил:

— Я не могу использовать чакру. Это печати подавления.

— Ну, а «проклятую печать» тут тебе случайно не поставили? Чтобы уж наверняка? — буркнул я.

Честно говоря, бросило в дрожь это «я не могу…». Тут даже крестьянин использовал чакру: зачатки кейракукей, как когда-то объяснила мне Ино, были у всех. Так что в целом народ тут более крепкий, здоровый и выносливый.

Саске неопределённо хмыкнул и потёр левое плечо. Итачи задумчиво проследил за его движением.

— Нет, проклятую печать невозможно поставить, пока я болен. Я просто умру, — ответил он.

Н-да… Когда-то мне удалось растормошить Итачи, чтобы он пересмотрел свои планы относительно брата. Потом я подрабатывал громоотводом, чтобы убедить Саске адекватно воспринять информацию о своём клане и роли старшего брата во всей этой истории. Следом смог уговорить младшего братишку дойти до логова Орочимару и отбить Итачи из злодейских рук. Затем нам удалось дойти до этого самого логова и встретить Итачи…

А теперь осталась всего-то половина от уже сделанного: заставить этих двоих Учиха снова стать родными друг для друга и хотя бы разговаривать.

Глава 21. Признавательная

Запечатывание трёххвостого в Орочимару прошло как-то буднично. Змеиный саннин оказался тем ещё монстром. В том смысле, что скорость запечатывания напрямую зависит как от способа, то есть техники, так и от пропускной способности чакроканалов реципиента. Есть, например, запретная техника почти мгновенного запечатывания чего угодно, которой ещё Четвёртый хокаге воспользовался, только расплата — смерть. Всё остальное в основном медленно и печально. Так вот, чтобы запечатать черепашку-мутанта в Орочимару, Шизуне, Сакуре и Кабуто понадобилось всего-навсего восемнадцать часов.

Девчонки — молодцы: всё же ирьёдзюцу — это, конечно, вещь. Да и Кабуто… Я вспомнил, что он над собой постоянно медицинские эксперименты проводил, то ли кровь переливал, то ли что, но, вообще-то, он очень сильный. Резерв никак не меньше, чем в сотню чуу, это как пить дать. А если вспомнить, на что вообще способны медики, то и вовсе не захочешь с ним связываться. Ну, шутит человек, ёрничает, бывает вредным и ехидным, так работа нервная, а медики всегда и везде — циничные. Так сказать, следствие профессии. Шиноби за всю жизнь, даже если войну пройдёт, может столько раненых не увидеть, как один врач-травматолог на суточном дежурстве в приёмном отделении.

Тут перед каждым душу раскрывать или по-человечески общаться… Помню, когда отец в больнице после сердечного приступа лежал, там хирург такой был суровый, злой, вроде как бездушный, а ведь поднял. Нужно ли сочувствие к пациенту или лучше отбросить чувства и делать свою работу, не растрачивая душевные порывы? Что толку, если врач будет сюсюкаться, но напортачит на столе? В общем, как-то с Кабуто мне нечего делить. Это Наруто каждый раз чуть не подпрыгивал, когда его видел. Ну, там у них вроде как давнишние «разногласия», а Якуши ещё вдобавок поддразнивает постоянно из-за того, что на него так Узумаки реагирует бурно. Может, интересно, а может, просто приятно волновать кого-то. Тут у половины шиноби всяких тараканов полно.

Что касается резерва Орочимару до его становления джинчуурики, то я бы сказал, что своего у него под двести чуу с хорошим гаком, а потом ещё нахомячено на теле в печатях и во всяких накопителях чакры. Он всё перед запечатыванием снимал. Тут прям задумаешься, а что там тогда у Третьего Хокаге-то было, что Орочимару с такой «вундер-вафлей» резерва ещё предыдущих двух Хокаге прихватил с собой и выиграл битву довольно условно, лишившись своих рук и, как следствие, с каждым перерождением постепенно утрачивая способности к ниндзюцу из-за их отмирания?!

Я, в принципе, ничего не делал. Так, можно сказать, за дверью постоял. Мы через каждые два часа сменялись с ребятами в охранении: по очереди дежурили возле зала, в котором проходило запечатывание биджуу, а потом сменялись для дозора и караула у пристани. Я старался сосредоточиться на задании и бдить на совесть, а то где-то с другой стороны стен мог всё ещё играть в прятки мой индийский брат. Но всё было спокойно, и мысли постоянно соскальзывали к теме моих глазастых родственничков. Всех трёх, ага.

Наконец Орочимару официально стал «собратом Наруто» — джинчуурики, я когда Узумаки подколол, он надулся. Впрочем, не всерьёз.

— Отдыхайте все, — вяло распорядился змеиный саннин. Выглядел он, кстати, как огурчик: такой же зелёный. Сдаётся мне, тяжко «переваривать» черепашку, да и я сам проходил через медицинское преобразование в своё время, любые издевательства над каналами чакры, а мне пару раз делали принудительную циркуляцию, это то ещё сомнительное удовольствие. Честно признаюсь, я умолял Ино остановиться и больше так никогда не делать. До сих пор как вспомню, так живот куда-то вниз проваливается и тошнота накатывает. Чувствуешь себя просто куском мяса, который тупым ножом кромсают. И это при том, что по сути ничего особо серьёзного мне не делали, а после тех экзекуций я по несколько дней возле тазика валялся.

А Орочимару — кремень-мужик, даже на Кабуто не стал облокачиваться, хотя Якуши пытался поднырнуть под руку, но был остановлен взглядом, от которого в туалет резко хочется. Саннин пошаркал сам, с гордо поднятой головой, а по правой руке у него вязко стекала кровь. Может, сам себе прокусил, чтобы не орать. По крайней мере, никаких таких звуков из зала запечатывания не было слышно. Кабуто чуть удар не хватил, когда он кровь увидел, побежал вприпрыжку, откуда-то прямо на ходу полотенце достал и укутал руку своему хозяину.

— Идём, — скомандовала Шизуне.

И мы отправились в тот коридор, в который нас поселили.

Саске покосился на дверь в комнату Итачи, но прошёл мимо, а вот я зашёл.

Так задуматься, то это вообще полный абздец. Только какую-то одну «дыру» с этими Учиха заделаешь, тут же пять новых вылезает. Так что я хотел поговорить с Итачи наедине, чтобы попытаться узнать его планы и потребовать обещания.

Онии-сан обнаружился на кровати. Он спал, но как-то тяжело: весь лоб был мокрым, и, кажется, Итачи метался в бреду. У меня хватило ума, согласно местной присказке, «не будить шиноби, когда ему снится война». Так что я просто замер, ожидая, пока он меня почувствует и проснётся сам. Итачи кого-то бессвязно звал, бормотал что-то похожее на «Изуна». Так вроде звали брата Мадары, но, может, мне показалось. Онии-сан выгнулся словно в каком-то приступе, а потом, дёрнувшись пару раз, чётко сказал: «Саске» и резко раскрыл глаза. На долю секунды у него сверкнул красный мангекё шаринган, но тут же погас, видимо, помешали печати. Впрочем, я успел заметить, что рисунок мангекё у онии-сана изменился. Раньше был трёхлучевой сюрикэн, а теперь три лезвия этого сюрикэна стали больше походить на боевые серпы кама.

— Сайто?.. — моргнул Итачи, уставившись на меня.

— У тебя мангекё, — констатировал факт я.

— Знаю, — наморщился Итачи, сел на кровать и подтянул под себя ноги. — Он пробудился месяц назад, для этого и печати. Даже в деактивированном состоянии мангекё оттягивает слишком много чакры, и тело восстанавливается гораздо медленней.

— Ну вот можешь же, когда хочешь, — вздохнул я. — А то в прошлый раз так сказанул, что захотелось вытрясти из Орочимару-сана всю душу за то, что он бедного старшего братика обижает, печатями давит, измывается и по тюрьмам таскает. Исхудал, поседел, света белого не видит, да ещё и в Чистый мир всё торопится.

Итачи весело хмыкнул.

— Понимаю, между тобой и Саске сейчас словно стена… Но… он правда хочет её преодолеть. А ты… не помогаешь, — укоризненно посмотрел на него я. Ну вот каков поросёнок! Хихикает ещё.

— Ты прав насчёт стены, — пробормотал Итачи. — Слишком всё сложно. Но ты же знаешь, я рад, что он и ты, что вы справились. Что ты ему сказал?

Я хмыкнул.

— Вот ты жук, онии-сан, я тебе сейчас всё выложу, а ты снова какую-нибудь пакость, как всё испортить, придумаешь.

— Ты обиделся на меня за то, что я не оставил тебе выбора? — спросил Итачи и снова, как и при нашей встрече на причале убежища, виновато улыбнулся.

— Нет, я знаю, что ты из самых лучших побуждений, — вздохнул я.

Сердиться на Итачи не получалось совсем. Слишком я был рад его видеть, говорить с ним. Знать, что он жив и относительно здоров. Даже все мои панические мысли по поводу того, что братьям Учиха никогда не помириться, и я вечно буду за них переживать, как-то поутихли сразу. К тому же вольно или невольно я, пока «бдел за периметром», кое-что придумал. Что у меня одного голова болит? Общие проблемы, они же объединяют, верно?

— В общем, онии-сан, я должен тебе сказать очень неприятную штуку, — собрался я, даже и лазейку нашёл, почему раньше не сказал. И врать не придётся, только чуть-чуть умалчивать. — После того, как ты ушёл, я узнал кое-что. Меня Хатаке Какаши тренировал, он… в общем, неплохо так ко мне относился ещё с той поры, когда узнал, что ты в деревне. Когда ты ранен был, он меня поддержал. Я сначала думал, что это из-за тебя: всё же вы служили вместе. Но потом Какаши сказал мне, что проводили проверку крови и ему сказали, что я младший брат его погибшего друга из клана Учиха — Учиха Обито.

— Я слышал эту историю, — кивнул онии-сан. — Это его шаринган в глазнице Какаши.

— И вот… — я поглубже вдохнул воздух. — Обито — мой брат по отцу. Все думали, что Обито умер, а он жив. Это я знаю из техники пророчеств… Это он сегодня… точнее вчера напал на нас. Он носит маску, потому что тогда его задавило камнями, и он потерял половину тела… Это он… — я взглянул на помертвевшее лицо Итачи.

— Помог мне уничтожить клан Учиха, — закончил старший брат мою фразу, которую язык не поворачивался сказать.

— Да… И это Обито напал на Четвёртого Хокаге и его жену-джинчуурики в ту ночь, когда на деревню напал Кьюби. Это Обито освободил лиса и убил родителей Наруто. Точнее вынудил их сражаться с ним и с Лисом и запечатать в Наруто биджуу ценой своей жизни.

— Я никогда не видел его в «Акацуки», — после продолжительной вязкой паузы подал голос Итачи, — но всегда подозревал, что он где-то рядом и наблюдает за мной. Это он позвал меня в организацию после той ночи. Я встретил его возле секретной библиотеки клана, он читал плиту Рикудо. Ты говорил, что она была изменена?

— Ага, — кивнул я. — Изменена намеренно, чтобы ввести в заблуждение клан Учиха, точнее сильнейших из клана. Всё для возрождения той богини, которая уничтожит весь мир.

— Богини? — удивился Итачи.

— Ну, да, я не говорил? Все эти приготовления для того, чтобы принести весь мир в жертву этой богине. Она, как я помню, мать Рикудо-сэннина. Полномасштабная война на весь континент. Тысячи смертей. Возрождение Десятихвостого, Великое Цукиёми — это только цветочки, потом… всё ещё хуже.

Мы помолчали.

— Значит… брат? — лицо Итачи было на диво ехидным.

— Единокровный, — уточнил я. — Но он про меня вряд ли знает.

— Везёт тебе с родственниками, Сайто, — серьёзно сказал Итачи, но в его тёмных глазах искрилось веселье.

— Боги меня любят.

— Боги тебя любят, — повторил Итачи и, потянувшись, растрепал мои волосы. — Спасибо тебе за Саске. Вы на самом деле очень похожи внешне. Сейчас я думаю, что если бы всё не испортил, если бы не поселил в нём ненависть для своего наказания, то вы были бы похожи и внутренне.

— Он по-прежнему любит своего старшего брата, но не знает, как это показать, — ответил я. Сердце щемило. — Не отталкивай его снова.

— Так ты расскажешь мне, что было в Конохе? — спросил Итачи.

— Не-а, — я зевнул в кулак. — Сам дрых, а я со вчера на ногах и с полной выкладкой. Я спать пойду. Вот придём с Саске и всё расскажем…

— Хорошо, — усмехнулся онии-сан.

Я прокрался в комнату и увидел, что местечко рядом с Саске ещё свободно. Классно иметь шаринган: всё видишь в темноте. Я пристроил свой рюкзак рядом с младшим братом и увидел, что он на меня смотрит. Я склонился к нему и прошептал на ухо:

— У него мангекё снова пробудился месяц назад, но чакры много жрёт, Итачи из-за своего ранения тело не успевал восстанавливать. Поэтому печати поставили. Попросил рассказать, что в Конохе было, но я спать пошёл, обещал, что с тобой всё расскажем. Ладно?

Саске утвердительно хмыкнул, кажется, настроение его поднялось.

— Он у меня про тебя всё выспрашивал, но стесняется у тебя самого спросить, — прошептал одними губами я. Саске смотрел на меня шаринганом, так что «услышать» труда не составит. — Давай спать, аники.

Саске послушно прикрыл глаза, но я успел увидеть, как его губы тронула мечтательная робкая улыбка.

Глава 22. Прогулочная

Через Кацую из Конохи поступил приказ, что новоиспечённого джинчуурики нашей команде надо было довести до родной деревни. Цунаде-сама хотела выполнить свою часть сделки и полностью восстановить кое-какие загребущие ручки. Что примечательно — в обмен на Итачи. Но, в принципе, никто против такого обмена не был. Лишь Наруто был удивлён, что, оказывается, наша Хокаге поделилась своим призывом с Сакурой.

— Балда, — хмыкнул Саске на реплику Узумаки насчёт слизня. — Цунаде-сама не просто наставница, она Учитель для Сакуры, а она её Ученица.

Вообще-то, в японском нет такого понятия, как заглавные буквы, но я почувствовал, что «Учитель» и «Ученица» младший братец произнёс именно так — с больших букв. Наверное, это было сродни тому, что тот же Джирайя вроде обучал кучу народа, а его Учениками считались всего трое: Нагато, Минато и Наруто.

Насчёт кучи народа, обученного Джирайей, это чистая правда, так как, вообще-то, Академия шиноби как таковая появилась в Конохе только лет тридцать назад при правлении Третьего Хокаге, который и основал Академию в последний год четвёртого цикла эпохи — так на табличке внутри у входа написано. А до этого в Конохе было преимущественно клановое обучение, так как деревня изначально являлась конгломерацией двух Великих и шести малых военных кланов. У каждого свои фишки, свои додзюцу и хидзюцу, особой надобности в общем обучении не было. Но в процессе первой и второй мировых войн появилось много сирот, да и местные кланы подгуляли с крестьянками, и появилась такая «прослойка», как бесклановые. Плюс в Коноху за полсотни лет после её основания на ПМЖ перебрались некоторые военные семьи, выходцы из других кланов и гарнизонов страны, как те же Умино или Хатаке. А потом ещё и пал Водоворот, и в союзную Коноху пришли некоторые выжившие Узумаки. Так что в какой-то момент, как я понимаю, назрел вопрос об общем и систематизированном обучении хотя бы основам и взаимодействиям в группе, состоящей из шиноби разных кланов и возможностей.

Не зря же Сарутоби Хирузена прозвали «Профессором». Именно он придумал всю систему и обязательную шестилетнюю программу обучения шиноби Конохи со всем этим отсевом по классам и по способностям и возможностям. И уже после выпуска до двух лет «практики» с наставником-дзёнином, чтобы средний генин Конохи мог соперничать с чуунином другой деревни.

А до этих глобальных «реформ образования», как мне как-то выдал историческую справку друг мой Генна, немногочисленных «бесхозных» детей попросту время от времени обучали все дзёнины и чуунины Конохи и это тоже, в принципе, называлось «Академией», только типа «полевой». Редко когда были образованы постоянные команды и постоянные наставники. Из таких Генна смог вспомнить только Великую Тройку Саннинов, которых с шести лет обучал будущий Третий Хокаге. Но и то всё это скорее потому, что в этой тройке была внучка Шодая. Возможно, что на основе длительной практики обучения одних и тех же детей Сандайме впоследствии и смог создать свою программу постоянной учебной Академии.

Так что через того же Джирайю до его двадцатилетия могли пройти десятки детей от шести и до десяти, пока Академия не появилась со ставками постоянных учителей-наставников, с которых спрашивают за успеваемость учеников и постоянно тестируют и гоняют по профильным экзаменам.

И это ещё Коноха «впереди планеты всей». В той же Суне Академия шиноби появилась вообще только при Гааре. Поговаривают, что в Скрытом Облаке и Скрытом Камне вообще нет подобного института обучения основам, там преимущественно клановое обучение. Почти сразу переняла опыт Конохи только деревня Скрытого Тумана, но правление Ягуры извратило всё донельзя. История Момочи Забузы тому пример. С удивлением узнал, что что-то вроде межклановой Академии шиноби есть в Стране Травы, типа была организована во времена плотного союза с нашими. А также вроде есть Академия в Дожде, но доподлинно об этом никто точно не знает, все же секретничают.

В сумме на острове у Минамото в убежище Орочимару мы пробыли почти неделю. Сначала подготовка, затем внедрение биджуу, потом почти трое суток саннин отходил от запечатывания, ещё пара дней на сборы и разведку местности. Вроде бы «Акацуки» ушли и никого из них не наблюдалось, но мы не стали дёргать тигра за усы и покинули убежище весьма нетривиальным способом.

— И почему я думаю, что нас будут глотать? — тоскливо заметил Наруто, когда Орочимару вызвал огромную змеюку размером с железнодорожный состав.

— Что, Наруто-кун, тебя всё ещё преследуют неприятные воспоминания? — тут же ехидно откликнулся Кабуто. — По-моему, ты яркий пример поговорки о том, что, даже если вас съели, у вас есть как минимум два выхода.

— Лучше заткнись! — тут же вскипел Узумаки. — Иначе я и из тебя сделаю змеиное филе.

— Прекратите, вы оба, — фыркнул Саске. Младший братец был слегка на взводе, так что конфликт замер, не начавшись.

С Итачи у Саске дела шли с переменным успехом. У нас была почти неделя на общение, но, вообще-то, онии-сан по большей части спал, обдолбанный восстановительными таблетками, а когда просыпался, то либо они молчали, либо кто-то высказывал какую-то мысль, которая становилась претензией, и они дулись друг на друга. Точнее дулся в основном Саске, он расстраивался, что Итачи избегает общения с ним и, «как всегда», пытается избавиться от его общества.

Итачи же печалился от своей неспособности найти точки соприкосновения с братом, уходил в себя и снова обдалбывался своими таблетками, чтобы спать и восстанавливаться. Плюс подозреваю, что онии-сан весьма некомфортно чувствовал себя беспомощным и из-за этого периодически пытался провоцировать Саске, нарываясь на трёпку, но я это в корне пресекал. Хотя в остальном старался держать жёсткий нейтралитет, особенно когда мы были втроём. Не сказать, что это было легко — то одного, то другого брата мне периодически сильно хотелось встряхнуть, а то и уши обоим надрать для профилактики. Но небольшие сдвиги всё же были. И когда мы общались втроём, тоже было почти нормально.

Я уповал на то, что когда мы вернёмся в Коноху, то всё как-то само наладится. Парни честно старались, конечно, но чаще всего всё выходило донельзя коряво. Так что Саске уже который день находился в состоянии лёгкого раздражения, и наши его старались не трогать. Впрочем, даже Кабуто не пытался дразнить или хохмить над проблемными Учиха.

Лицо Итачи в день наших сборов было отрешённо-спокойным, но от него всё равно ощущалась глухая тоска. Вчера ещё я сдуру выпытал, что там за Изуну он зовёт во снах. Мы с Саске зашли к нему в комнату, а онии-сан снова говорил это имя.

Оказалось, что зовёт Итачи не Изуну, а Изуми. Свою девушку. Он нам с Саске сказал, что убил её самой первой из клана. Изуми была его подругой, и была влюблена в него, и, скорее всего, стала бы его женой. Итачи не смог убить её оружием и воспользовался техникой Цукиёми, в которой девушка прожила долгую и счастливую жизнь вместе с ним, а потом умерла от старости в технике и в реальности. После того спокойного рассказа-констатации фактов Саске заметно взбледнул и ушёл из комнаты брата, хлопнув дверью. Да и мне было не по себе от этой истории. К тому же получалось, что Итачи в тот же вечер использовал Цукиёми и на Саске, а потом ещё разок, в той гостинице в Отакуку, когда «охотился» за Наруто. Короче, всё сложно. Всё на нервах.

Путешествие в змее было почти комфортным. Гурэн сотворила вокруг нас полый кристалл. Наруто оказался прав в своих предчувствиях, так как призывная змеища взяла нас в этом кристалле в рот и таки проглотила. Дыхательную среду, кстати, нам творил Орочимару с помощью своей чакры и преобразования стихии. У него, как и у Наруто, была стихия ветра, а это по сути насыщенный кислородом воздух. Впрочем, объём кристалла Гурэн был таков, что в нём мы бы смогли продержаться всей толпой минут восемьдесят, не задыхаясь. Так что будь народу поменьше, Орочимару бы вообще напрягаться не пришлось, но сама по себе идея относительно быстрых, а главное — скрытных путешествий большой группой была весьма интересной.

Без палева этот «морской змей» занырнул в глубины убежища, которые соединялись с морем, и, как подсказывал мой «органический компас», резво поплыл куда-то на юг. На берег нас выплюнули часа через четыре.

— Где это мы? — спросила Шизунэ, когда Гурэн освободила всех из своего кристалла.

— Страна Горячих Источников, — сказал Итачи. — Мы в ста километрах южнее бывшей Югакуре, почти на прямой тропе к Конохе, если, конечно, идти через Пустошь, а не караванными дорогами.

— Всё верно, Итачи-сан, — доброжелательно похвалил онии-сана Орочимару. — Вы, как всегда, отлично ориентируетесь на местности.

Получалось, что змеиный саннин сделал нехилый финт ушами. «Акацуки» могли поджидать нас где-то возле Минамото или исследовать острова бухты, а мы больше чем на двести километров южнее и вообще в другой стране. По морю расстояние около двухсот пятидесяти, так что приличную скорость эта призывная змеюка развивает. Впрочем, помню, на Еловом озере у нас водилось всяких медянок и ужей полно, так они тоже очень быстро по воде плыли, а тут ещё и размерчик влияет.

Если я ничего не забыл в местной географии, то «напрямки» до Конохи около трёхсот пятидесяти километров. Правда, часть пути проходит через упомянутую Итачи Восточную Пустошь. Ту самую, которая послужила когда-то плацдармом сражения Первого Хокаге и Учиха Мадары. Ширина Восточной Пустоши — порядка восьмидесяти километров с учётом небольшого угла её пересечения, чтобы попасть домой, идти по мёртвой земле предстоит где-то километров девяносто-сто. Я там был всего раз на одной из миссий, местечко неприятное. Ни воды, ни растительности, ни живности, даже эти сухие деревья нифига не горят и для костра не подходят. Все стараются обойти это место либо как можно быстрее пересечь, не останавливаясь на ночёвку. Вот только получалось, что триста пятьдесят километров мы могли преодолеть за два дня даже с учётом Юкимару, и Пустошь находилась ровно в середине пути, то есть около ста пятидесяти километров до её границы, причём по караванному тракту, который поворачивал на север в обход Пустоши. Далее сто километров мёртвой земли и снова сто до Конохи по лесам. В путешествие мы отправились рано утром, так что как ни крути, но похоже, что придётся заночевать в Пустоши, так как за один присест мы её всё равно не одолеем, а оставлять двести километров перед собой, да ещё и делать ночёвку на довольно оживлённом перекрёстке караванного тракта тоже смысла не было.

Орочимару и его миньоны, кстати, надели форму шиноби Конохи и повязали протекторы Листа. Так что мы очень походили на отряд, который сменялся на границе. Примерно с таким же отрядом я в своё время от моста Каннаби дошёл до Конохи. Юкимару вполне мог быть ребёнком-соискателем, которого мы вроде как сопровождаем, поэтому особо не несёмся.

— Снимите с меня печати, Орочимару-сан, — подал голос онии-сан где-то через десяток километров пути.

Наверное, начал выдыхаться: попробуй без чакры погуляй после такой болезни, даже если ты идёшь просто шагом.

— Надеюсь на твоё благоразумие, Итачи-сан, — хмыкнул змеиный саннин и сложил пару мудр, не обращая внимания на недовольный вид Кабуто, который теребил свои очки и бросал осуждающие взгляды на Итачи.

Онии-сан, похоже, собирался похерить результаты непосильных трудов нашего ехидного ирьёнина. Иначе с чего бы такие реакции?

— Аники, а давай ты нашему глупому старшему братику тихонько на ушко скажешь, что, если он переусердствует и потратит слишком много чакры, мы его вдвоём на ручках до Конохи понесём? — шёпотом предложил я Саске.

Кабуто, который стоял возле нас и по давней шпионской привычке грел уши, согласно закивал. Мой младший братец заметно развеселился, при этом вроде оставляя «кирпичным» лицо. Но шаринган-то всё подмечает. За Саске не заржавело: всё же за неделю общения были определённые улучшения, и он мог, например, сам подойти к Итачи и что-то сказать. Я наслаждался издалека, бесстыдно читая по губам реплики братьев.

У Итачи был такой забавно-озадаченный вид, что он не сразу нашёлся, что сказать в ответ. Но угроза вроде подействовала, и онии-сан перестал так искрить чакрой, поумерив пыл. Кстати, Саске пошёл рядом с ним, и они даже начали говорить: Итачи рассказывал про какую-то свою миссию в Стране Горячих Источников и то, как он определил, где мы. Я отвёл взгляд, чтобы не мешать им налаживать контакт самостоятельно. Не вечно же под моим надзором им общаться.

— Чувствуешь себя лишним, Сайто-кун? — спросил меня Кабуто, который тоже наблюдал за разговором Учиха и так и пошёл рядом со мной.

— Нет, не угадал, — улыбнулся ему я.

Впрочем, особо поболтать с Кабуто мне не дал Наруто, который оттеснил от меня ирьёнина и начал рассказывать, как в путешествии с Джирайей почти полгода провёл в Стране Горячих источников, в которой «Извращённый отшельник» вдохновлялся и дописывал свою книгу. К нашему обсуждению примкнули Ино и Сай, которые, как оказалось, читали книги авторства Учителя Наруто, остальные просто слушали и хихикали, а кто-то и смущался. Заинтересовавшийся разговором про Джирайю Орочимару-сан, к шоку Кабуто и Шизуне, выдал нам парочку довольно пикантных историй молодости тройки саннинов, больше похожих на анекдоты. Итачи даже заметил, что нам всем лучше помалкивать, что мы про такое узнали.

Наруто потом выдал, что, как джинчуурики, Орочимару «стал ничего».

— Ну, вот мы и дома, — выдохнула Шизуне, когда на исходе второго дня путешествия мы без особых приключений и потерь всё же добрались до пункта назначения.

— Не думал, что ещё раз увижу Коноху, — негромко рядом со мной сказал Итачи.

— Чур, ты спишь на диване в гостиной, нии-сан, — хмыкнул Саске с другой стороны от меня.

Мне показалось, что Итачи даже дышать перестал, а потом сообразил, что Саске, скорее всего, впервые его так назвал со времён детства. И пришла уверенность, что, несмотря на трудности, у нас всё должно наладиться.

— Хочу шиноби-гёза, — выдал и я своё мнение. Сто лет чебуреков не ел.

— Заслужил, — серьёзно кивнул Итачи, хотя глаза его бесстыжие весело искрились.

— Сайто — хороший брат, — поддакнул ему Саске, кашлянув в кулак и явно скрывая смех.

Глава 23. Званная[23]

Коноха, милая Коноха! Радости полные штаны. Коноха — это дом родной, вкусная еда, нормальная кровать, отличная баня! Прошло три недели с тех пор, как нас отправили в Рюсон, а у меня сложилось впечатление, что я чуть не полгода где-то шлялся. Как дошёл до своего любимого лежбища, спал почти сутки, как убитый.

День возвращения, впрочем, тоже был суматошным, ладно ещё, что если на задании назначен капитан, то чуунины пишут только краткие отчёты, всё остальное «подробное бумагомарание» досталось Шизуне. Впрочем, отчёт — это святое, а то потом задолбаешься деньги за миссию с бухгалтерии трясти. Бюрократия, она и в Конохе бюрократия и любит порядок и строгую отчётность.

После того, как сдали «из рук в руки» Орочимару и его миньонов и написали отчёты, «не отходя от кассы», пошли с ребятами «обжираться по кафешкам». В том морском убежище, кроме какой-то питательной дряни, по вкусу и виду напоминающей размоченный картон, почти ничего не было. Свои запасы мы все заточили ещё в первые два дня. Пару раз ловили рыбу прямо на подводной пристани, но не особо клевало. В предпоследний день только Наруто какую-то фигню длинную и здоровую вытащил килограмма на четыре. Можно было подумать, что это какая-то «рыбопомесь» угря с декоративным морским петушком: невероятно длинное одинаковой толщины тело с широкими игольчатыми плавниками, вытаращенные глаза, и цвет розовый в чёрно-зелёную полоску.

Впрочем, никто из местных эту «помесь» не опознал.

Кабуто честно на всякий случай не советовал это есть. Кажется, это предупреждение сыграло решающую роль, и Узумаки решил, что миньон Орочимару над ним издевается. Запёк это чудо на костре. И съел. Честно говоря, я тоже попробовал. Но маленький кусочек. Наруто всем предлагал, но только я таким смелым оказался, ага.

А ведь говорили: «Не ешьте, дети, рыбу фугу, от рыбы фугу можно помереть».

Организм шиноби, конечно, крепкий. Ещё целых четыре ирьёнина под рукой. До меня только сейчас дошла та шутка Кабуто про змеиное филе и два выхода. Наруто же тогда полоскало во все стороны. У меня тоже прихватил живот, но я смог разжалобить Сакуру: она дала мне пилюль и пару раз медчакрой прошлась по кишкам, которые устроили бучу и требовали вернуть в рацион пусть почти безвкусную, но зато и не ядовитую дрянь.

А Узумаки наши медики почему-то решили «наказать, чтоб неповадно было». Ещё и отругали, что он уговорил меня попробовать «непонятную хрень». Типа я же не местный, доверяю друзьям и всё такое. Наруто даже извиниться подходил, а я ему по-братски отсыпал таблеток, которые Харуно дала. Но таки Наруто — монстр. Он-то, в отличие от меня, сожрал раз в десять больше.

Наверное, у него чакра девятихвостого вместо желудочного сока.

Потом, когда шли из убежища, торопились домой, да и на хвосте могли быть «Акацуки», так что тоже нигде особо не задерживались. Я вообще после кулинарных экспериментов Узумаки почти ничего не ел: мутило слегка. Так что, пока шли до Конохи, обошёлся двумя флягами с водой. А дома сразу резко полегчало и есть захотелось неимоверно.

Вчера мы побывали и у Теяки-сана, и у Теучи-сана, ещё в закусочной, в которой барбекю жаришь, а потом ещё в онсэн зарулили и там тоже натрескались после помывки.

От беспробудного сна после миссии меня разбудил подозрительно вкусный запах. Точнее сначала мне приснились чебуреки. Вчера-то с «шиноби-гёза» вышел облом: пока туда-сюда ходили, пока отчёты писали, рынок уже закрылся, а дома, кроме муки и риса, ничего нет. Да и лень было. Это только на словах ого-го чего бы я ещё сделал после бани: и до знакомых фермеров бы дошёл, чтобы мяса, яиц и лука достать, и тесто бы замесил, и чебуреков бы налепил, и даже пожарил бы для братьев родимых.

А на деле как пришёл, так упал. И всё: не кантовать Сайто.

Запах, как оказалось, всё ж таки не снился. И я прошёл на него, как пёс по следу.

— О, Сайто проснулся! — поприветствовал меня голос Итачи, и я понял, что глаз так и не открыл спросонья.

Картинка была та ещё. Оба Учиха сосредоточенно стряпали пирожки. Точнее наши чебуреки — «шиноби-гёза». Саске лепил с помощью куная, как я его когда-то учил, а Итачи жарил на сковороде.

Отчего-то мне вдруг ярко представилось, что, будь тут кто-нибудь из фанаток Учиха, они бы погибли прямо у нас на кухне-гостиной от потери крови через нос, и им бы в причину смерти поставили «передоз невыносимого кавая». Так вот задуматься, я живу с легендами мира пророческой техники. Настоящими. Живыми. Всамделишными. И они мои братья. Обалдеть же!

— Чего так улыбаешься? — подозрительно спросил Саске, прищурившись.

— Вы такие классные! — вырвалось у меня.

— Мы почти закончили, — хмыкнул Итачи, но я-то видел, что он быстро отвернулся, чтобы спрятать довольное выражение лица.

Закончили они на самом деле быстро, мы расселись и накинулись на чебуреки. Саске прям повысил квалификацию: все пироги были практически одинаковые, как по линеечке вымеренные.

— Нии-сан проснулся первым и сходил за продуктами, — сказал Саске. — А я потом к нему присоединился.

Если судить по его жизнерадостному лицу, то ему удалось поразить старшего брата знанием технологии лепки.

После того, как мы завершили наш завтрак тире обед, к нам пришёл Шикамару и позвал всех нас к Хокаге. И там меня ждал сюрприз. Оказалось, что на моём счету пять успешных миссий А-ранга плюс развитие двух стихий и резерв выше двадцати чуу. Так что мне официально присудили следующее звание: токубецу, то есть, «специальный» дзёнин С-ранга.

На первый взгляд, это, в принципе, ничего особо не меняло, кроме лишнего процента и пересчёта оплат за миссии, если будешь в команде с шиноби выше тебя по званию. Ну и группу могли назначить, но в ней, кроме меня, должен был быть, как минимум, один чуунин. Но продвижение по службе — это всегда хорошо.

После получения А-ранга «токубецу» можно пойти в программу наставничества, но, как объяснил Шикамару, дадут кого-то из выпускников С и ниже классов. Кстати, у Ямаширо Аобы было звание токубецу А-ранга.

Выпускников элитных А-классов распределяют только по полным дзёнинам не младше В-ранга. В общем, получалось, что после чуунина было ещё восемь старших надчинов.

Если переводить в аналогии мира пророческой техники, то генины — что-то вроде рядовых, чуунины — типа сержантов и прапорщиков, токубецу С-ранга — это младший лейтенант, токубецу В-ранга — лейтенант, токубецу А-ранга — старший лейтенант. Дзёнин С-ранга — капитан, дзёнин В-ранга — майор, дзёнин А-ранга — подполковник. Были ещё редкие дзёнины S-рангов — это полковники и Каге — генералы.

В Конохе S-ранг, как я понимаю, был у Орочимару, Джирайи, Шимуры Данзо и, возможно, у тех двух старейшин, один из которых точно заведовал Академией шиноби.

После получения звания «дзёнин А-ранга» шиноби попадает в совет дзёнинов, который помогает Хокаге принять те или иные решения по различным вопросам. Такие звания из тех, кого я знаю, имеют Хатаке Какаши, наш капитан Ямато, Сарутоби Асума, отец Шикамару и Шикару — Нара Шикаку, отец Ино — Яманака Иноичи, отец Чёджи — Акимичи Чоуза, Майто Гай, Хьюга Хиаши и ещё трое взрослых шиноби из клана Хьюга. Кажется, в совете Конохи порядка тридцати таких шиноби, в основном, конечно, все клановые или потомственные. Ну, чтобы до такого уровня дожить и развиться, это надо постараться ещё. К тому же дзёнина А-ранга давали только боевикам, причём весьма серьёзным, а, например, какой-нибудь глава шифровального отдела имеет максимальный для такой должности токубецу А-ранга.

В принципе, субординация в Конохе не такая строгая, особенно если не на задании. Тем более, что никаких отличительных «лычек» нет и в основном делят на «генинов», «чуунинов», «токубецу дзёнинов» и «дзёнинов» без упоминания рангов. Просто люди знают твоё звание или по ним распределяют миссии.

Например, Шизуне была дзёнином В-ранга, но ирьёнином А-класса. То есть, условно говоря, на боевой операции она подчинялась всем, кто выше её по званию, а если операция спасательная или по госпитализации, то подчинялись ей. Неджи после миссии в Суне дали звание дзёнина С-ранга, такое же звание у Шина из моей команды. Саске одновременно со мной подтвердил звание дзёнина С-ранга, «перепрыгнув» три ступеньки «токубецу».

Итачи покинул Коноху после уничтожения клана в звании дзёнина В-ранга. Теперь он точно по своим показателям и способностям должен быть в звании дзёнин А-ранга, если нукенином был S-ранга. Но, насколько я понял, этот вопрос ещё не поднимался на совете. Но возвращение Орочимару хотели представить как миссию Итачи ещё со времён «Акацуки»: внедрился, провёл разъяснительную работу, завербовал саннина обратно, и теперь они такие молодцы: вместе вернулись в родное селение, да ещё и нескольких обученных шиноби с собой привели.

Кстати, далеко Итачи от Хокаге не ушёл: она его забрала с собой «в больничку» на обследование, что там с ним накуролесили во всяких подпольных лабораториях. Мы с Саске и Шикамару пошли обратно в сторону кланового квартала, но по дороге завернули на полигон, так как встретили недалеко от Резиденции Хатаке Какаши. Вообще-то, он позвал меня одного, чтобы посмотреть, как мои успехи по управлению железным песком, но Шикамару и Саске тоже решили размяться.

Мои постоянные микротренировки всё-таки давали существенные результаты: своим объёмом железного песка я уже спокойно управлял, в пределах шести-восьми метров получалась любая конфигурация, а если врубить и шаринган, то мог совершать манипуляции с десятью отдельными предметами, причём каждый предмет двигался по своей траектории. Что-то вроде управляемых пуль. Ударная сила при этом была довольно приличная. Конечно, не сорок пятый калибр, но доску-мишень толщиной с палец с четырёх метров я пробивал, и довольно точно. Но это требовало огромной концентрации. И пока не выходило, чтобы ещё и предметы были разные: слишком много тогда энергии тратится. В бою это слишком медленно, и я «притормаживаю», весь сконцентрировавшись на управлении песком. Манипулирование разными по конфигурации предметами только на тренировках получается, и то ускорения большого не выходит, и я выдыхаюсь быстро. Вроде резерв больше двадцати чуу, а его потратить за нефиг делать можно за четверть часа «боевой выкладки». И это при том, что с контролем у меня всё нормально.

Какаши сказал мне «не распыляться» и не пытаться объять необъятное. Продолжать работать либо над дальностью, либо над объёмом манипулирования либо понемногу увеличивать и то, и это. А ещё стоило более чётко определить самые удобные фигуры для боя и быстрого реагирования, чтобы, не задумываясь, выдавать заранее готовые тактические схемы. Типа так и получались разные «дзюцу» вокруг какой-то одной стихии или способности. Пока чем проще, тем лучше. Пули ему понравились. Я делал их аэродинамическими, то есть более острыми, чем тут было принято. В том смысле, что в похожих техниках использовали обычно либо шарики, либо ровные цилиндры. А если «каменную шрапнель», то это типа крупного щебня колотого выпущенного с ускорением.

Оказалось, что Саске то ли не обращал внимания, то ли не знал о том, что я работаю с железным песком. Он был серьёзно впечатлён тренировкой, и я, пока мы с ним и Шикамару шли домой, раздувался от гордости за себя любимого.

Витание в счастливых ниндзя-облаках сыграло со мной злую шутку. Когда мы дошли до нашего дома, Шикамару, откашлявшись, внезапно официально выдал:

— Сайто-кун, я хотел бы пригласить тебя и твоих братьев: Итачи-сана и Саске-куна завтра к нам на ужин. В семь вечера, — и свиток мне протягивает, верёвочками перевязанный. Видимо, с приглашением.

Я чуть не опупел от формулировок, выпучился на серьёзного Нара, не зная, что вообще говорить, что делать и к чему это всё. Хотел бы я сказать, как положено, упомянуть лепестки сакуры и любование уходящей луной, но вместо этого глубокомысленно выдавил:

— Э… Что?

Из глупого положения меня спас младший брат. Саске забрал свиток у Шикамару, который, как я заподозрил, всё это нарочно устроил и таскался с нами полдня, чтобы сначала усыпить бдительность, а потом на моё лицо полюбоваться. Саске сделал короткий поклон равного, вроде так называется. Итачи упоминал про этикет местных «шиноби-дворян».

— Благодарим клан Нара за приглашение. Мы придём.

Довольный Шикамару сбавил градус официоза, попрощался с нами в духе «чао-какао» и, насвистывая, потопал к себе.

Саске вошёл в дом, положил подозрительный перевязанный свиток на стол и сел на диван.

— Что я пропустил? — буквально через пару секунд, не успел я и рта раскрыть, чтобы спросить, что за фигня творится, вернулся Итачи. Он заметил свиток и по-птичьи склонил голову, пристально его изучая. — Это то, что я думаю?

— Думаю, да, — согласился с ним Саске.

Вот тролли доморощенные! Переглядываются они ещё! И тут до меня дошло…

— Ух, ё-ё-ё!..

— Поздравляю, братец, нас приглашают на смотрины в клан Нара, — лучезарно улыбнулся Итачи.

По-моему, даже Саске в осадок выпал от этой его улыбки.

Ну, да, война войной, а «любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь»… Что тут скажешь? Только «ну, посмотрим, что будет дальше»…

— КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ ЧАСТИ —

© Copyright: Кицунэ Миято, октябрь, 2016 — март, 2017