У чёрта на куличках

22 ноября 1988 года, ночь

Серёжа проснулся глухой ночью, как можно было понять по окружающей его тьме. Только благодаря биологическим часам ему пришло осознание, что сейчас около двух часов ночи. Но точное время его мало заботило, поскольку он проснулся от резкого крика с улицы. Это услышал только он, поскольку родители и сестра продолжали спать на своих местах.

Парень слез с печи и прислушался к песням ночи. Ветер, что любил гулять по чердаку, затих, и весь мир погрузился в молчание. Ошибки быть не может, – Серёжа слышал крик, но чей? Выйдя в сени, он накинул на себя куртку, и был готов выйти наружу. «К чёрту Бражника и его предупреждения, к чёрту Юлию и её этиловые бредни!».

Он надавил на дверь, чтобы открыть её, но дерево не поддавалось, только петли скрипнули от натуги. Вторая попытка, и снова неудача. Неужели заела? Вцепившись двумя руками и всем плечом, он с натугой начал давить так, точно двигал целую машину вверх по холму, и эти усилия окупились. Дверь раскрылась на несколько сантиметров, но вместо свиста ветра или жалобного стона ржавого железа, неспящий парень услышал звериный рык. Он напоминал что-то среднее между волком и тигром, и сразу же после этого предупреждения в открывшемся провале показалась пара жёлтых глаз и белоснежный оскал. Гав. Серёжу дёрнуло назад, он оступился и упал на пол. Дверь снова прижали, а черношёрстный сторож не думал ворваться внутрь.

– Блохастая тварь… - выругался парень, но пёс не спешил обижаться.

Возможно, это была та самая собака, которую Серёжа видел несколько дней назад. Но тогда он был уверен, что Бражник избавился от неё.

– Не пустишь меня, да, вшивый?

«Вшивый» отлично играл в молчанку.

Но вместо пса, в игре решил поучаствовать другой голос. Тот самый, что разбудил парня поздней ночью. Это был крик. Женский.

От неожиданности, и в подтверждения того, что Серёжа всё же не параноик, мурашки побежали у него по спине. Да, он был бы благодарен случаю, что первоначальная причина всё же оказалась верной, но это мало его радовало.

Если бы у двери был глазок, как у любого цивилизованного входа в чьё-то жилище, парень бы ещё попробовал пристроиться к окошку, но ничего такого не было. Вернувшись в комнату, он прильнул к щели в створках. Раньше он не обращал на это внимания, но они почему-то располагались изнутри. Открывать их было необязательно, поскольку прорези в древесине были достаточно большие для свободного просмотра. И, если его сейчас снова не ударят в глаз, то это будут уже его собственные проблемы.

Ночь была ужасно яркая, наверное, самая яркая ночь из всех возможных. Луну не было видно из-за угла обзора, но сразу было понятно, что́ обеспечивает такой хороший свет. Внизу, со стороны изб, ничего не происходило, ничего не было видно, но крик явно шёл оттуда. Ему больше неоткуда было идти. Долгую минуту парень голодными глазами всматривался в хижинки и проходы между ними, пока мимо одного из них не проскочил чей-то бледный силуэт. Серёжа поспешил за ним, но потерял, однако, стоило вернуться к предыдущей избе, как и другая фигура промчалась мимо. Уже вторая. Это начало злить, и стоило подумать, что с ним играются, как юркнула третья и четвёртая. Это была погоня.

Хоть за театром теней в проходах между избами тяжело было что-то увидеть и понять, но ясно было то, что три фигуры догоняли первую. Беглянке то и дело удавалось оторваться, но гончие были на хвосте. Фигура появлялась в третьем окне, пятом, снова в третьем, то и дело избегая самого банального и опасного пути. Когда появлялась пауза и силы, она снова кричала, но никто не пытался ответить или помочь. Серёжа узнал этот голос, это была Юлия. Преследователи стали подходить ближе, проносились мимо проходов чуточку быстрее женщины, а она оступалась и хромала, и вот, когда она могла появится в следующем окне, там возникла новая фигура. Высокая, но худощавая, бледнее всех прочих, оно напоминало пародию на человека, с этими длинными руками и опущенной вниз головой, и оно ждало.

Юлия должно быть увидела нечто, и вернулась в проход назад, где её уже подстерегали преследователи. Хоть и ожидалась сцена поимки, с беглянкой ничего не делали, только окружили и ходили кругом. Две фигуры вели себя странно: двигались на ногах, но сгорбившись, и иногда падая на четвереньки и снова поднимаясь, точно не в состоянии выбрать одно из положений, а третий держал ровную осанку. И снова крик, более громкий и отчаянный, но даже он не разбудил никого из Беговых, никого из жителей Неясыти.

Бледный подошёл к Юлии в упор, и та ничего не могла поделать, а всего лишь сжалась, прячась в маленький комочек, который был бессилен в этой ситуации. Она что-то говорила, просила, умоляла, но на таком расстоянии и за окнами ничего не было слышно. Серёжа видел только дрожащее тело и надрывно дёргающиеся плечи. Существо медленно потянуло когтистые лапы к женщине, подняло вверх над землёй, и голова бедняжки резко повернулась под странный угол, а тело тряпичной куклой упало не землю. Точно по команде, стоило существу махнуть лапой, как троица гончих кинулась к убитой, разрывая в клочья одежду, орудуя как руками, так и зубами. Когда от одежды остались лишь нелепые лоскуты, работа перешла на волосы и плоть. Издали это напоминало то, как маленькие дети рвут в клочья ненужную плюшевую игрушку, забавы ради. Даже находясь так далеко от этого ужаса, Серёжа почувствовал в воздухе запах крови.

Как только парень сделал нервный глоток, его заметили. Бледный обернулся в сторону наблюдателя, и вся картина исчезла в темноте, словно выключили свет софитов.

Серёжа попытался найти другое место для просмотра. В голову сразу пришла мысль, что на карниз села птица, но ни вверху, ни внизу не было видно знакомой картины. Парень только напряжённо выдохнул, он не знал, верить глазам или нет. Даже малейшей догадки, что именно было там снаружи, между заброшенными халупами Неясыти, никак не приходили к нему. Скрип половицы, он поворачивает голову и в затылок прилетает крепкий удар.

– Ты чего ночью шляешься? – грозным шёпотом спросил Григорий.

– Я…

– Опять решил всех разбудить? Так если хочешь кричать, то я мигом дам тебе целый десяток причин!

– Я видел, как женщину убили… – у Серёжи не нашлось ничего, что можно было бы ответить. В этот момент он ощущал себя нашкодившим парнишкой, хоть страх от представления и сменялся жгучей ненавистью.

– Ну и чёрт с ней, пускай подыхает. А ты, живо спать!