Ты будешь авантюристом!

Глава 11

Лили снился сон. Та же заснеженная деревня, только год спустя. Старая хижина Колдифаера, где нет мебели, лишь куча тряпья в углу, где когда-то стояла кровать. За окнами хмурился вечер. Пьер с голым торсом сидел, обхватив тонкие ноги грязными руками, и смотрел в пустоту. Казалось, что вместе с ним в мёртвой деревне замерло абсолютно всё, только метель не желала подчиняться его настроению.

Находясь в полудрёме, Пьер услышал шаги. По насту снаружи кто-то шёл. Выйдя из забытья, Колдифаер посмотрел на закрытую дверь.

В неё постучались.

— Открыто! — крикнул хозяин, повернувшись к входу.

В хижину вошли два человека: рослый воин и юноша с косой рыжих волос.

— Я Жак Диног! — представился воин.

— Астольфо Грандине, — кивком приветствовал хозяина юноша.

— Что вы здесь делаете? — выдохнул Колдифаер, недовольный тем, что его потревожили.

— Эту деревню тоже уничтожила колдунья? — ответил вопросом на вопрос юноша.

— Мы пришли встретиться с ней, — Жак подошёл к Пьеру.

— Начинается метель, мы искали, где спрятаться и вошли в деревню, — продолжил юноша. — Мы хотели добраться сюда верхом, но кони полегли.

— Колдунья в прошлом году заморозила пять деревень в округе, — смотрел на Пьера Диног. — Раньше в башне жил волшебник и, видимо, он умер, и теперь там осталась его ученица. В империи хаос, она разваливается на части. Мы хотим возродить Ёрн, и для этого нам нужна поддержка сильного мага.

«Старый маг, — пронеслось в голове Пьера. — Он давно умер».

— Мы хотим пройти к башне, — смотрел на него юноша. — Думаю, завтра, когда метель утихнет, это будет возможно.

Нет так давно Пьер и сам жил в этой башне вместе с Вельгой. У них родился ребенок. Ребенок от двух сильнейших магов этой страны. Вельга связывала с ним большие надежды: «Он изменит этот мир!» Но потом парочка поссорилась, и Пьер ушёл.

И теперь он опять жил здесь, в своей старой хижине. Она казалось безмерно пустой и ужасно холодной. Питаясь поджаренными магическим пламенем зверями, Пьер большую часть времени сидел, находясь в полусознании. Ему мерещились видения, он проваливался в сон, где его кто-то звал, и там он был в мире, где счастлив. Этот мир, полный счастья, грезился ему постоянно, и Пьер всё больше и больше терял интерес к реальности.

Когда он жил в башне с Вельгой в его душе стало оживать что-то непонятное, зовущее, и он не мог спокойно жить. Это что-то стояло за его спиной и постоянно требовало чего-то. Пьер не мог понять что это, он только знал, что оно отравляет ему жизнь. Он не мог понять, что мешает ему наслаждаться жизнью в башне, и строить планы на прекрасное будущее. Но тем не менее, это «что-то» существовало, и вселяло в него неудовлетворённость жизнью, заставляло его ругаться с Вельгой, и в конце концов Пьер покинул башню и вернулся в деревню. Где вот уже полтора месяца сидел в хижине и видел сны наяву.

— Башня, — поднял голову Пьер. — Вы хотите попасть в башню?

В его глазах зажглись искорки безумия.

Он поднялся, посмотрел на стоящих у закрытой двери людей, перевел взгляд на кучу старого тряпья в углу. Он не знал, почему он смотрит туда, но ему казалось, что он забыл нечто важное. Эта немая сцена продолжалось довольно долго — Пьер неподвижно стоял, смотря на тряпки. Он позабыл про собеседников, и в его голове царил хаос. Она была готова расколоться от жуткого напряжения. Наконец-то он подошёл к тряпью. Двое мужчин у входа насторожились. Их руки почти синхронно оказались поблизости эфесов, а тела напряглись, как струны.

Пьер упал на колени и, погрузив в старые тряпки руки, вытащил оттуда череп. Это был череп его жены, затем, судорожно разворачивая гнилые тряпки дрожащими руками, он стал доставать кости, пока не нашёл черепа четырёх своих дочерей.

Как он мог не помнить о их существовании до этого момента? Магия Вельги! Она заставила его забыть обо всём, о том, что она же и убила его семью. О том, что он оставил тело своего сына в лесу на съедение зверью. Обо всём, что он сделал. О том, как он сжёг своих соседей, в отместку за то, что они забрали у него дрова, лишив его семью шанса на выживание. Он забыл обо всём, что случилось до встречи с Вельгой, и помнил только свою жизнь до брака.

Поднимая на трясущихся руках черепа, которые прижал к обнажённой груди, он плакал. Слёзы полились сами собой из глаз, прежде не знавших чувств. Он вскочил.

— Вельга! Ты ответишь за это!

После положив черепа на тряпки, он повернулся к гостям.

— Я знаю, где стоит башня! Я провожу вас туда завтра.

Солнце уже село, и за окном сгустилось тьма. Мороз трещал, рисуя на маленьких окнах новые узоры, и выла голодная метель.

Юноша заглянул в пустующий очаг, где лежала прошлогодняя зола. Камин не трогали с того момента, как в нём сгорела скудная обстановка нищенского дома.

— Здесь когда-нибудь горел огонь?

— Видимо этот очаг уже навеки опустел для огня, — покачал головой Жак.

Колдифаер сел у голой стены и обхватил руками ноги. Из глаз сочились слёза, а затем он взвыл. Костлявые пальцы сжались, образуя кулак.

Лили проснулась, оттого, что кто-то барабанил в дверь. Видение прошлого мгновенно рассеялось, и она была рада тому, что кто-то её разбудил, чтобы не видеть стенания Пьера.

Она поднялась, надела стоящие у кровати туфли и подошла к дощатой двери.

— Кто это?

— Это я, Майя, — послышалась из коридора.

Лили сдвинула засов.

Майя вбежала в маленькую комнату, тряся желтоватым листом.

— Я нашла новое здание для нас.

— Что ещё за задание? — протёрла заспанные глаза Лили.

— Помнишь тех гоблинов, что мы отдали старику? В той же деревни появился неуловимый гоблин, изнасиловавший около двадцати девушек.

— Ты думаешь, колдун одерживает его?

— Я уверена, — Майя подошла к окну. — В любом случае, раз мы продали этого гоблина ему, то должны разобраться с ним.

— А какая награда?

— Десять серебряников.

— Выходит: одно изнасилование гоблина стоит пятьдесят медяков? — сделала умозаключение Лили.

— В любом случае, мы должны в этом разобраться.

— Разве тебе не нужно заработать к концу лета сто золотых? — хлопала глазами Лили.

— Именно поэтому я и взяла это задание! — выдохнула Майя. — Если убить гоблина мгновенно, то колдун, одерживающий его, тоже умрёт. Если мы сможем доказать, что он это сделал, то как и в случае с убийством колдуна Элдри, мы получим право на трофеи. Именно так: авантюристу, убившему разыскиваемого, колдуна полагаются трофеи. И думаю, что таким образом мы заработаем гораздо быстрее, чем на простых заданиях.

— А я то думала, что в тебе проснулось желание исправить ситуацию, в создании которой ты приняла участие, — усмехнулась Лилия, расчёсывая пальцами белокурые локоны.

— Мы не отвечаем за действия колдуна, — Майя пожала плечами. — Он сделал заказ на гоблинов, мы его выполнили, он заплатил деньги. В начальной школе магии у одной из преподавательниц тоже были гоблины, для опытов. Она их одерживала. Правда потом они выбрались, и ректор распорядился их убить от греха подальше, не обращая внимания на вопли их хозяйки — ведьмы. Так что в его заказе нет ничего противозаконного.

— Ох уж твои выкрутасы, — улыбнулась Лили. — Можешь на меня рассчитывать.

Майя уже представляла, как будет копаться в его лаборатории и присвоит себе его финансы и имущество. Но колдун вряд ли захочет всё это отдавать добровольно, поэтому девушка рассчитывала на благоприятные обстоятельства.

— Я пойду найду Атэнаис, готовься к выходу, — вылетев за дверь, Майя исчезла, а Лили, закрыла засов, села на кровать и принялась расчёсывать длинные пряди.

Солнце жарило летний город. Пончо Бродино весь мокрый от пота орудовал совковой лопатой, вычищая обломки крыши из небольшой комнатки на первом этаже, ранее используемой, как кладовка. Когда он пересыпал пепел в телегу и вонзил лопату в гору обгоревшего дерева, она стукнулась о что-то железное.

Пончо опять выбросил мусор в телегу, и так несколько раз, пока не увидел на каменном полу железное кольцо. Если, когда он услышал удар в первый раз, он подумал, что лопата задела часть фундамента, то теперь тяжёлое кольцо заинтересовало его. Он быстро очистил его по периметру от мусора. Это оказалось квадратным люком.

Отец Санчо вырос в этом доме и он хорошо помнил, что пол в этой комнате был деревянным и цельным — никаких люков или разрезов в нём не было. Этот дом купил Джозеппо, когда переехал из деревни после смерти своих родителей. Дом стоял пустым долгое время, и в молодости Джозеппо долго его ремонтировал.

Так что Пончо не сомневался, что тайник остался от прежних владельцев дома, которые даже не сделали к нему люка.

Очистив металлическую крышку, он потянул за большое кольцо и с трудом её поднял. Сдвинув крышку в бок, Пончо посмотрел вниз. Там был квадратный люк со скобами вбитым в стену. Никуда не спеша, Пончо прикрыл люк, присыпал его золой, затем сходил в баню и взял там лампу и верёвку. Вернувшись, он открыл люк и опустил фонарь вниз. Лампа стала на пол маленькой комнатки метра три под землёй.

Не спеша пекарь проверил прочность скоб и спустился в подвал. Маленькая комнатка оказалась заполнена старыми сундуками. Он поднял пыльную крышку одного из них — и внутри блестели золотые монеты.

Пончо упал на пол, руки его задрожали. Он поднялся, а затем ещё долго истерически беззвучно смеялся. Тень его скакала по сырой стене комнаты, в которую вот уже полторы сотни лет никто не заходил.

Санчо сидел на козлах и смотрел на грунтовую дорогу. По обе стороны от авантюристов проплывали зеленеющие поля, а небо вверху белело от облаков, заменивших ещё вчера утром чёрные тучи. Над полем летали птицы, а у основания зелёных стеблей частенько пробегали серые мыши. Один раз Санчо даже увидел лису, её огненный хвост мелькнул между полей.

— Хватит отягощать моего осла! — завизжала Марта. — Иди пешком!

— Осёл то твой, — улыбнулся Санчо, — а телега моя!

— Хорошо, что мы её не выбросили, — смотрел на небо латник.

Вчера, после того, как они похоронили погибшего авантюриста, написали извещение о смерти, бросив в почтовый ящик трактира, они заночевали в сарае. Марту было решено оставить в деревне. Но она этому воспротивилась, и поэтому ей удалось добыть осла, за которого она заплатила аж три золотых. Что по меркам прошедших дней было невозможно дорого. Но крестьянин не хотел с ним расставаться и изначально требовал десять. Однако толстуха торговалась с ним обещая всевозможные проклятия, если он скинет цену, и в конце концов он сдался. Изабелла нашла себе приличную одежду и теперь выглядела, как дочь охотника.

Теперь авантюристы вчетвером двигались на юг. Каждый километр дороги приближал их к деревне «Подгорной». Санчо сидел на козлах, болтал ногами и думал, и думал.

«Как хорошо было бы сидеть в Илде, я бы валялся до обеда с Джульеттой, затем бы мы сходили на рынок за продуктами, или вначале в ресторан… Да, пока не кончились деньги, — усмехнулся он. — Тогда мне бы пришлось либо идти в поход, либо устраиваться на работу с мизерной зарплатой, вроде грузчика, и приходить каждый вечер усталым домой. Ну, или стать помощником пекаря, или пекарем, в какой-нибудь пекарне. Целый день торчать в маленькой и душной комнате… Как же я устал от этого!

А потом вернуться домой к Джульетте… А если Джульетта прогонит меня? Ведь ей нужен авантюрист. Если я, перестав быть авантюристом, стану ей не нужен. Тогда что? Вернуться домой, жить с родителями в бане, и помогать отцу восстановить дом, который спалил дед? А затем стоять у печки в маленькой и душной комнате и до конца жизни печь хлеб? Жениться на дочке сапожника? Нет!»

Да, и вкусив пьянящий вкус свободы, Санчо понимал, что вернуться назад значит проиграть, при этом не просто проиграть, а проиграть жизнь. Передохнуть от приключений в пекарне, именно в тот момент, когда в королевстве творятся великие дела, когда требуются новые герои. Когда смельчаки рискуют и получают сокровища. Он будет сидеть с родителями, стоя у плиты, и продавать этим смельчакам хлеб, который сам выпечет.

Конечно, Санчо понимал, что печь хлеб это тоже уважаемая работа, вот только она ему совсем не нравилась. Когда он жил в Илде, это всё казалось ему в порядке вещей. Он верил, что так должно и быть, что он станет пекарем, и другого пути нет. Такова его жизнь, поскольку его отец тоже стал пекарем, а его старший брат, который отказался, — стал изгоем в семье. Дядя Финчо поселился на окраине в полуразвалившемся доме, ему удалось только стать грузчиком, и разгружать торговые склады. Его жена была дурна, сын Мудио связался с бандитами, а сам Финчо последнее время много пил. Это всё, что знал о нём бывший ученик пекаря. И возможность такой жизни его не радовала. Но после того, как Санчо попал в гильдию, он понял, как скучно он жил. Там бурлила жизнь, герои, о которых раньше он мог слышать только от уличных бардов были там обычными завсегдатаями. Там творилась история. Там смельчаки обсуждали хитрые планы добычи сокровищ из-за граничного хребта, очистку местности от монстров, новые задания.

И эта атмосфера захватила Санчо. Он почувствовал, что он часть этой силы — такой же храбрец искатель, как и остальные. То, чего боятся обыватели, для него плёвое дело. И эта атмосфера его так сильно захватила, что он сам поверил в то, что он великий авантюрист. И если бы не та фантазия, если бы не попутчики, на которых он так надеялся, то он бы никогда в жизни не взял задания в эту богом забытую деревню.

Да, и вчера можно было бы всё изменить, когда Стив и Линдон уходили. Просто нужно было не строить крутого и пойти с ними.

«Мы бы вернули задания, такое бывает. Иногда авантюристов могут ранить в пути, и они возвращаются. Тем более Алианор и Изабелла подтвердили бы, что они спасли их отряд и получили ранения. Но нет же!» — в тот момент он даже не подумал об этом. Он подумал лишь о том, как не выглядеть слабаком. А когда Алианор предложил свою помощь, то отказываться было слишком поздно. Так Санчо сам попал в западню своей воображаемой смелости.

Теперь голова стала проясняться, и Санчо корил себя за тупость. Взять три задания на гнёзда гоблинов! Да он одурел! Он про себя называл себя дураком и тупицей. Но он никогда бы себе не признался, что просто хотел в тот момент порисоваться перед другими авантюристами, показать насколько он смел и отважен. Нет, он думал, что просто отупел от радости приобретения осла.

Но сейчас это уже было не важно. Он пошёл сюда и упустил удачную возможность отказаться от задания без потери для его репутации. Конечно, если бы Алианор и Изабелла не решили помочь ему, то он бы спросил Марту, хочет ли она продолжать путь, и потом они бы отправились назад. Тогда бы он вернул задания, либо попытался навербовать в свой отряд новых авантюристов, что вряд ли.

Но сейчас авантюристы шли вперёд. Задание приближалось, и Санчо надеялся, что Алианор и Изабелла, всё же сильнее Стива и Линдона, у тех были первые ранги, а этот пятый — малахит, и четвёртый — кварц. То, что они отправились втроём на гнездо, вселяло в него надежду, что и тут они справятся и даже без его помощи. На Марту он вообще никак не рассчитывал.

В конце концов Санчо понимал, что всё решит тактика. Если одно гнездо сможет смети их, если все гоблины атакуют сразу, то по одному даже он — Санчо, едва умеющий держать меч справиться с большинством гоблинов. И если атаковать правильно, разделяя гоблинов на группы, то можно легко уничтожить даже несколько гнёзд, не подвергая себя особой опасности.

Санчо хвалил себя за гениальность, хотя в мозгу перебрал мысли, который слышал от авантюристов в гильдии, коротающих время за кружкой эля. Но так или иначе, мысли посеянные в его голове другими людьми, начали расти, превращаясь в сад, дающий надежду на то, что даже такими силами он победит. И не только победит — а вернётся героем с полными сундуками.

Уже пошёл пятый день похода. Всё на их стороне.

Лили и Майя стояли перед парадными дверями гильдии, смотря на трёх коней в полной упряжи. На одном из них сидела Атэнаис в походной одежде белого и ярко-красного цвета.

— Девочки, вы готовы? — смотрела на них аристократка. — Можем выдвигаться?

— Я давненько не ездила верхом, — заметила Майя, которая каталась на лошади всего несколько раз в жизни, и то только по тому, что её отец был фермером.

— Это хорошо, — улыбнулась Лили. — Сможем быстро добраться.

Лили же учили верховой езде в храме.

Майя долго смотрела на животное, не решаясь на него забраться.

К вечеру Санчо с компанией подъехали к трактиру с забитыми на первом этаже окнами. Этот трактир тоже притаился на мощёном участке дороги среди леса.

Санчо был голоден, как волк, и уже предвкушал, что скоро он сытно поест.

— Хозяин, открывай! — орал под дверью Алианор.

Но, похоже, их никто не слышал, или делал вид что не слышит.

— Хозяин! — латник повысил голос.

Изабелла посмотрела на окна на втором этаже. Все они были завешаны шторами.

— Хозяин! — крикнул Алианор.

В конюшне залаяла собака.

— Немедленно открой дверь, — закричала Изабелла. — Или мы спалим ваш трактир магией!

Окно на втором этаже открылось, и оттуда высунулся помятый мужик.

— Помилуйте, мы никого не принимаем!

— Так значит примете! — посмотрел на него латник. — Мы авантюристы, боремся с гоблинами, а вы нам препятствуете!

— Эти твари чувствуют себя по ночам, как у себя дома! — голос трактирщика дрожал. — Мы вчера закрылись и больше не выйдем из трактира, пока эта чума не пройдёт!

— Если вы сейчас же не откроете нам дверь, не затопите баню, не накормите нас и нашего осла, и не предоставите нам комнаты, и всё конечно же за ваш счёт, то мы мало того что лишим вас лицензии, так ещё и подадим жалобу в суд, на то, что в условиях чрезвычайной ситуации вы препятствовали нашей работе!

— Невозможно! — мужик хотел закрыть окно.

— Вы не знаете новый указ короля! — подошёл к крыльцу Алианор. — Каждый должен содействовать авантюристам! Если вы прогоните нас, то станете преступником!

Слова про выдуманный указ подействовали, и скоро прочная дверь одинокого трактира открылась, и их впустили в зал. Трактирщик занялся ослом, а авантюристы налегли на выданную им похлёбку. Вернувшись, трактирщик достал из погреба колбасы, на которые набросилась Марта.

— Скажите, скоро они исчезнут? — посмотрел он на Алианора.

— Мы как раз идём преграждать им путь в деревню «Подгорную».

— Я видел вчера человека оттуда, — пролепетал мужик. — Он сказал, что из деревни бегут все кто может. Там остались только старики и вдовы. Деревня обречена! Туда не стоит идти. Лучше разобраться с гоблинами поблизости.

— На них наверняка кто-нибудь придёт. Вы делали запрос в гильдию?

— Старший сын отправился неделю назад, но до сих пор не вернулся.

— Ну, значит, скоро и сюда придут авантюристы.

Мужик отстал, баррикадируя входную дверь, а из-за косяка входа на кухню на них украдкой смотрел девушка в грязном платье. Она была такого же возраста, как и Санчо, может чуть старше, и в обычное время разносила заказы постояльцам, но сейчас не решалась подойти к авантюристам.

Санчо пару раз посмотрел на неё и забыл.

— Я хочу вина! — заорала Марта, когда трактирщик вернулся.

— Я и так дал вам слишком много! — заартачился мужик. — Неизвестно, сколько мне ещё сидеть здесь.

— Если мы погибнем, — усмехнулся Алианор, — то долго, если нет, то гоблины прекратят идти с юга.

Это подействовала на мужика, и скоро он принёс три бутылки вина.

Сытно поев, авантюристы пошли спать наверх.

Ночью Санчо проснулся от ржания коней и лая собак. Он выглянул в окно, и заметил, как в темноте перед трактиром бегают тени. Он прислушался, до ушей долетели грубые голоса гоблинов, которые скоро затихли. Шаги тоже утонули в темноте безлунной ночи.

Он хотел опять лечь спать, как услышал шорох, и в хлипкую дверь его комнаты легко постучали.

У Санчо сердце ушло в пятки.

Но подумав, что это могут быть друзья он подошёл к двери.

— Кто?

— Это я, — проговорила девушка за дверью — дочь трактирщика Диана.

— Зачем ты беспокоишь мой сон? — прокашляв, ответил Санчо.

— Мне страшно! — она заплакала.

Санчо не особо знал, что делать в таких случаях. Он достал из ножен меч и, схватив его покрепче, сдвинул засов. Убедившись, что рядом нет её папаши, желающего угробить всю их команду, он пропустил девушку в комнату.

— Что такое? — за день он так устал, что хотел, как можно скорее вернуться в кровать. Всё же ходить в кольчуге, даже частично ездя на осле, слишком утомительно для него. А тут ещё ему мешают выспаться.

— Мой отец не хочет уезжать в замок графа. Он боится, что трактир разграбят мародёры или гоблины. А я не хочу здесь оставаться, мне страшно!

Санчо посмотрел на её русые волосы, которые едва различались в темноте комнаты, и вздохнул. Пришла бы она к нему в другой раз. Он так устал за день, что стремиться использовать каждую минуту отдыха с пользой, а не для разговора с дочкой трактирщика.

— Я не хочу убеждать твоего отца, — буркнул Санчо. — И не могу это делать. Мой отец пекарь. Он тоже бы никогда не бросил свою пекарню! Вот вернётся твой старший брат, и всё наладиться. А сейчас я хочу отдохнуть. Весь день я добирался до этого трактира.

— Ваш маг сказала мне, что мы все умрём, что нам осталось совсем недолго. А я не хочу умирать!

«Тупая клуша, — подумал Санчо, вспоминая Марту. — Наверняка она сказал это, чтобы выудить из трактирщика побольше вина».

— Не волнуйся о том, что она сказала. Мы идём туда, что бы победить гоблинов, — запел соловьём авантюрист. — Мы по пути зачистили уже одно гнездо, и два моих товарища, получив ранения, вынуждены были отправиться назад в город. Я отпустил их! Но даже в таком составе мы запросто истребим их целую тысячу. Лучше, втайне от своего папаши передай нам завтра утром мешок провизии. Это очень сильно нам поможет.

Девушка кивнула и вышла. Санчо закрыл дверь на засов и, забравшись в узкую кровать, отключился.

Утром они все выехали, и, как и обещала Диана, перед отъездом погрузила в их телегу мешок с едой.

— Я буду ждать вашего возвращения, — кивнула она. Ветер развевал её русые волосы, а на губах сияла улыбка.

Когда они отъехали достаточно далеко и лесной трактир остался позади, Марта, которая уже была навеселе начала цепляться к Санчо.

— Видимо ты хорошо её удовлетворил, раз столько жратвы нам отвалила.

— А это тебя не касается! — буркнул Санчо.

— То же мне, благородный герой нашёлся, — смеялась Марта. — У самого ещё молоко на губах не обсохло, а уже юбки девкам задираешь!

На самом деле Марта обиделась из-за отсутствия со стороны мужчин внимания к своей персоне.

— Эта еда поможет нам добраться, если мы не встретим очередного трактира, — сменил тему Санчо.

— Я не хотел говорить это при трактирщике, но похоже тут не одно племя гоблинов поблизости, — посмотрел на Санчо Алианор. — За ночь рядом с трактиром проходили группы разведчиков от нескольких разных племен.

— Да, — открыл рот юный авантюрист, не зная, что и сказать.

— Гоблины не смогут поджечь трактир, но если они найдут способ туда проникнуть, или вытащить жильцов наружу — им конец.

— Если бы мы ехали в Илд, то я бы взял девчонку с собой, — смотрел на голубое небо Санчо.

— Если бы мы ехали в Илд, я бы тоже её прихватил с собой, — кивнул Алианор. — Но её папаше это вряд ли понравиться. Тебе хочется её похищать? А потом доказывать в суде, что ты хотел её спасти.

— Но…

— В любом случае, это было бы лишней морокой… Но лишь в том случае, если они выживут… — латник рассмеялся. — Если бы их убили гоблины, то проблемы бы не возникло.

— Может, отправим её в месте с Мартой в Илд? — предложил Санчо.

— Нет! — вскочила толстуха. — Никогда! Я маг! И осёл, на котором едут припасы, мой!

— Как видишь, — Алианор скривил губу. — Я бы с удовольствием.

К вечеру они добрались до другого трактира, но там на этот раз уже никого не было. Взломав дверь, они забаррикадировались в трактирном зале, и так пережили ночь. Снаружи постоянно слышались гоблинские крики.

Утром опять выехали. От еды осталась половина, и ехали молча, боясь быть услышанным. Но погода была хорошая, а день — солнечным. Поэтому до следующего трактира добрались без приключений.

— Почему нет деревень? — удивился Санчо.

— Мы минуем их, чтобы быстрее добраться до хребта, — ответил ему Алианор, который хорошо знал местность.

Опять напряжённая ночь.

День пути. Напряжённого пути. Природа вокруг молчала, а когда кричали птицы, то в их голосах слышались беспокойства. Заходить в лес было страшно. Его высокие стволы, создающие благотворную в столь жаркий день тень, теперь казались опасными, а тень просто зловещей. Авантюристы молчали, и когда достигли большой поляны, то там на пару часов устроили привал. Благодаря траве и отсутствию деревьев, они могли бы заметить появись там гоблины. Но к счастью солнце было на их стороне и беспощадно жарило всю округу. В такую погоду любой гоблин мечтал забиться как можно глубже в свою пещеру. Посему авантюристы смогли спокойно передохнуть.

После привала они продолжили путь, и лишь вечером у невысокого горного хребта показалась деревушка. Когда до неё оставалось только преодолеть поле, начался вечер. Но на фоне зелёных гор, покрытых старым лесом, она казалось маленькой и уснувшей.

— Надо спешить! — кивнул Алианор. — Нужно успеть до темноты.

Осёл, утомлённый длительным переходом, еле шёл. И Марта, проклиная и понукая его, заставляли идти всё быстрей и быстрей.

Находясь на самой границе графства Шеллиноль, авантюристы чувствовали напряжение. Здесь вроде всё было обычно. Природа казалось на удивление спокойной. Красное солнце уже тонуло на западе, а с востока из-за горного хребта летела чернота, поджигая на небе первые звёзды. Вроде бы обычно, но что-то было и по другому — не так как всегда.

Всем почему-то стало страшно, особенно Санчо, который считал каждое мгновение, когда они доедут до деревни.

— Когда стемнеет, гоблины выйдут из своих нор, — прошептал Алианор. — Но у нас будет где-то час, пока они доберутся до деревни.

И в таком напряжении они ехали через поле. Алианор с Изабеллой шли рядом с телегой, на которой ехали Санчо и Марта. Последние двое молчали и смотрели по сторонам. Каждый шорох вызывал у них напряжение. Санчо забыл обо всём, и его единственное желание было быстрей добраться до деревни. Иначе он погибнет. Такими мыслями, он жил в этот момент.

Вступили в деревню авантюристы уже затемно. Быстро добравшись до трактира, они стали стучать в толстые двери.

— Кто идёт? — за дверью дребезжал старческий голос.

— Авантюристы, пришли по заданию, — крикнул Алианор. Дверь открылась, и показался седой старик с лампой.

— Быстрее заходите, а не то они скоро будут здесь.

Все выгрузились и тут услышали вопли Марты.

— Мой осёл! Нет!

Осёл сдох. Серое животное, вытянувшее их из леса, полного гоблинов, теперь лежало мёртвое на земле. Оно застыло в какой-то нелепой позе, будто бы хотело пойти за авантюристами.

— Быстрее! — кричал старик.

Они схватили сумки, и, оторвав полную девушку от осла, бросились к трактиру. Протолкнув Марту в дверь, авантюристы посмотрели на тёмные улицы деревни. В воображении Санчо там уже бежали орды гоблинов. Старик закрыл толстую дверь и запер её на все засовы.

— Что тут такое? — подошёл к хозяину Алианор.

— Все оставшиеся люди в деревне теперь здесь, — выпрямился усталый старик. — Я староста деревни — Илья Лин. Мы решили укрепиться в самом прочном здании в деревне — в трактире.

— Мы хотим отдохнуть, поесть и поспать. Завтра мы сможем приняться за работу! — перешел к делу латник.

— Отлично, — староста потёр рука об руку. — Я сам лично отправлял запрос на задания в Илд. И очень рад, что вы сумели до нас добраться.

— Вначале нас было больше, — пролепетал Санчо, желая встрять в диалог.

— Да, двое были ранены, — кивнул Алианор. — По пути сюда мы встречали присутствие гоблинов. Они повсюду.

— Да, — прошептал староста деревни. — Когда я давал это задание, я ещё не понимал, что они не поселились здесь. Они проходят из-за хребта. Эти три гнезда, появились несколько месяцев назад. И теперь я не представляю, сколько здесь гнёзд.

Санчо задрожал. Он понял насколько всё серьёзно. Теперь уже не уйти, даже если он захочет.

Авантюристы начали ужинать, и тут все услышали шум. Гоблины делили тушу осла перед трактиром. Между ними завязалась драка, а потом сильнейшее племя порвала осла по частям и унесла себе в нору.

Санчо долго не мог заснуть. Ему всё мерещились гоблины, они кричали, бросались на него и грозились убить. Да и в тесной комнате ему пришлось спать вместе с Алианором, который разместился на соломенном тюфяке на полу.

Джозеппо лежал на большой кровати в окружении трёх лучших шлюх. Всё это время он просидел в борделе, заказывая себе еду и выпивку из соседнего ресторана. После того, как бабушка Санчо огрела его вазой по голове, он отключился, но быстро пришёл в себя. Поняв, что дом уже не спасти, он выбежал в коридор, там отодвинул тумбочку и, подняв половицу, достал кошелёк с золотом. Эти деньги он утаивал от Клавдии в надежде что-нибудь на них себе купить. За годы накопилось тридцать золотых. Он забрал кошелёк и выбежал через заднюю дверь. Бабушка Санчо в это время набирала воду в бане, поэтому не заметил старика. Выйдя через калитку на улицу, дед пошёл в трактир.

Когда утром он вернулся к остаткам дома, то его сердце рвалось из груди от ужаса, что он вчера сотворил. Он и поверить не мог, что сам спалит дом, который когда-то купил. Но тут его добило то, что оказывается, на его исчезновение даже не обратили внимания: все думали, что он сгорел вместе с домом. Это так сильно его обидело, что он плюнул, развернулся и направился в лучший бордель.

Развлекаясь со шлюхами, он тут же позабыл обо всём, попутно прикладываясь к лучшей выпивке. И сейчас спустя столько дней, уставший от такой жизни, он лежал на большой кровати с балдахином в окружении молодых тел, от которых разило потом и алкоголем.

Дверь в комнату открылась и вошла мадам — грузная женщина, являвшаяся хозяйкой борделя.

— Дорогой Джозеппо, вы истратили все свои деньги.

— Да… — приподнялся на кровати дед. Уставший и ослабевший он хотел убраться отсюда.

— Приходите когда появятся новые, мы вас будем ждать.

Через пол часа, он шёл по опустевшей улице Илда и думал, как ему вернуться домой.

Всю жизнь он откладывал эти деньги, тайно прятал под половицу. Он надеялся, что они пойдут на что-то великое. Из-за того, что каждый божий день Клавдия попрекала его потраченным однажды золотым, он хотел отложить как можно больше, чтобы однажды жить так, как ему хочется. Он думал потратить эти деньги на разные вещи. В воображении он всегда находил им лучшее применение. Но вышло всё иначе. Деньги растворились на ерунду. На шлюх.

Джозеппо вздохнул, подходя к стенам сгоревшего дома. Он открыл калитку, которая оказалась не запертой, и вошёл в задний двор дома.

Сколько лет он здесь жил. Под этим кирпичом до сих пол лежит его настойка. А теперь он всё сам же пустил прахом, а всё из-за бабки. Он не выдержал, сорвался. Столько лет, он не поддавался злости, столько лет он терпел её ругань. Клавдия была недовольно в нём совершенно всем: он был ленив, мало зарабатывал, недостаточно высок, плох в постели, недостаточно умён, недостаточно силён, у него отсутствовали хорошие манеры, да и вообще он был деревенщиной, не способной понять тонкую душу городской девушки. Джозеппо иногда думал, что то, что он женился на ней было самой большой ошибкой его жизни. Он подошёл к бане, затем постучал, а после открыл незапертую дверь. Баня оказалось пустой. Здесь больше никто не жил.

Подумав, Джозеппо пошёл на окраину города к дому Финчо, может семья переехала к его старшему сыну. Хотя он сам в этом сильно сомневался, по тому что Финчо не желал с ним общаться. С самого детства он был любимцем Клавдии, и до пятнадцати лет в доме он ничего не делал. А когда пришло время работать в пекарне и самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, он бросил родителей, сказав, что они дураки. Что на службе он заработает в десять раз больше. Но на службу он не попал, а скитался, попрошайничал и в конце концов вынужден был жениться, поскольку сделал ребенка дочке пьяницы. А потом и вовсе стал грузчиком. Он шёл по улице и смотрел на звёзды, недоумевая, как жизнь одномоментно может быть разрушена.

Однако и в доме Финчо, дед не нашёл пристанища. Мало того там так орали, что это было слышно на всю улицу. В горящих окнах танцевали тени.

— Ублюдок! — орал Финчо. — Из-за тебя моя жизнь полетела наперекосяк. Как ты смеешь мне противиться!

— Пошёл ты, старый козёл! — орал разъярённый Мудио. — Если ты не перестанешь меня беспокоить, то сгинешь, как и другие.

— Я тебя растил.

— Хватит врать, папаша! — бросил Мудио и вышел из дому, хлопнув дверями.

А Джозеппо пошёл в трактир к своему знакомому. На сердце стало тяжело и тревожно. Он не понимал, как их приличная семья, уважаемая среди ремесленников могла дойти до такого. А звёзды смотрели на город, наполняя его холодным светом. В центре всё ещё горели редкие фонари, и даже кое-где кипела жизнь. Но в основном город спал, и ждал во сне завтрашний день.