Твори бардак, мы здесь проездом!

Глава 25

Банальная, давным-давно всем надоевшая мысль: все в жизни взаимосвязано. Гений и злодейство, черное — белое, инь — янь…продолжать можно практически бесконечно. И футбол в этом ряду тоже займет свое место.

— Долговязый наш сегодня как сыграл, а? — восторгался крупный, багроволицый мужчина в плащ-накидке. — Нет, Семеныч, ты видел?

— Ты про Мельника что ли? Видел, конечно, не слепой. — Его собеседник, благообразный старичок с зонтиком под мышкой сдул пену и, блаженно прикрыв глаза, сделал большой глоток. Удовлетворенно крякнул и, поставив кружку с пивом на столик, с ехидцей поинтересовался. — А перед матчем ты про него совсем иначе говорил, нет?

— Да ладно тебе, — засмущался багроволицый, — вспомнил, тоже. Это когда было? Нет, ну, каков парень: левой как хлопнул — тащи! Давай, Семеныч, за пацана. Чтоб и дальше так радовал! Глядишь, такими темпами пойдет, может, чем черт не шутит, за медали в этом году зацепимся?

Замечательно, что и говорить. Ведь оно как, доброе слово и кошке приятно. А как быть с этим?

— Мельник, лови!

Данила повернулся на голос, и в ту же секунду его что-то несильно тюкнуло прямо в лоб. А в следующую секунду он почувствовал отвратительную вонь и мерзкую теплую массу, что потекла по лицу вниз. Попытался стереть и громко выругался. Яйцо. Тухлое. И не лень же было кому-то его нести на стадион, рискуя оказаться зажатым в толпе и сполна насладиться этими чудными «ароматами».

— Чего не поймал-то, руки-крюки? В Баку у тебя лучше получалось, — прокомментировал ситуацию все тот же наглый голос.

Мельник вытер кое-как глаза тыльной стороной ладони и поднял голову. Крупный мужик с багровым лицом в армейской плащ-накидке нахально скалился и грозил кулаком в его сторону. Болельщики по соседству откровенно хохотали и тыкали пальцем. Кое-кто свистел. Им было реально весело. А если так?

— Куда, Малой, стоять! — Маслов с Аничкиным повисли с двух сторон на Даниле, который рванулся к трибуне. — Не вздумай, дурак, до конца сезона дисквалифицируют.

Парень скрипнул зубами. Дернулся. Крепко держат, заразы.

— Все, отпускайте, глупостей не наделаю.

— Уверен?

— Зуб даю!

— Ладно, — стальная хватка старших товарищей разжалась, и его легонько пихнули в спину. — Топай на поле.

А мы сейчас мильтонов настропалим, чтобы лучше за порядком следили — совсем мышей не ловят! Так в следующий раз и бутылка прилетит.

— Сейчас, только рожу оботру.

Мельник обернулся и поискал глазами врача команды. А, вот и он.

— Саш, дай полотенце какое-нибудь и воды.

— Тебе что, дождя мало? — засмеялся доктор, но увидел потеки бурой слизи на лице футболиста, охнул и торопливо открыл свой чемоданчик. — Вот, держи салфетку.

Данила привел себя в порядок и торопливо побежал догонять одноклубников. Встал в центре поля на розыгрыше мяча рядом с Юркой Авруцким. Краем глаза поймал чей-то взгляд. Повернулся: игроки «Шахтера», с которым предстояло сегодня сыграть, не скрывали улыбок и весело переговаривались, посматривая насмешливо на молодого динамовца. Один из них, высокий, рыжий — со странно знакомым лицом — сказал что-то своему товарищу и тот громко заржал.

Кровь ударила Мельнику в голову, а багровая пелена на мгновение опустилась перед глазами.

— Малой, остынь! — резкий, как удар хлыста, злой окрик Авруцкого привел его обратно в чувство. Гнев медленно, но ушел. Зато осталась холодная, чистая ярость. Хотите по-плохому? Будет вам по-плохому. Свисти, рэф, сейчас сыграем!

— Да держите его, держите! — надрывался на бровке старший тренер горняков Олег Александрович Ошенков. — Саня, Поллак, да почему он у тебя все время по флангу проходит? Сделай уже что-нибудь! А, не слышит, черт нерусский, — Ошенков в сердцах махнул рукой и плюхнулся обратно на скамью. — Нет, ты видел, — повернулся он к помощнику, — они его втроем не могут остановить. Сопляка какого-то! Слава, да не выбрасывайся на него, не надо…ах, черт, ну что ты будешь делать! — Олег Александрович всплеснул руками. — Как кутенка несмышленого прошел. Между ног прокинул и прошел! Першин, дыру зашей! Что творит…ловок, чертенок, слов нет! Где они его только откопали? Встречайте его! Видеть это безобразие уже не могу, — Ошенков закрыл лицо руками.

А на поле, тем временем, Мельник изощренно издевался над игроками команды «Шахтер». С первых секунд матча он то и дело оказывался в центре событий. И, как только, получал передачу, начинал накручивать соперников. Оптом и в розницу, одного за другим. Причем, ладно бы, если заигрывался и терял мяч — нет, Данила собрал в кулак все свои знания, все умения и играл на команду. Соберет вокруг себя двоих — троих, а потом вдруг бац, и отдает пас-конфетку свободному партнеру. Но индивидуальными проходами и ударами также не брезговал.

И остальные динамовцы словно заразились от него этой бешенной энергией, ощутили восхитительный порыв вдохновения, наслаждения игрой, что заставляло все время давить горняков и идти вперед. Болельщики, которые прятались под зонтами и капюшонами и поначалу вели себя достаточно спокойно, явно восприняли происходящее на поле позитивно и постепенно включились, начали все активнее поддерживать своих любимцев громкими одобрительными криками. Ожил стадион, загудел. А футболистам только того и надо, полетели, как на крыльях с удвоенной энергией.

Непрекращающийся дождь и скользкое поле добавляли обеим командам «веселья». Москвичи больше угадали с шипами, чем их противники, и потому держались увереннее. А горняки, ко всему прочему, еще и падали то и дело. Чаще всего, когда осатаневший Мельник демонстрировал очередной технический прием и его оппонент летел в лужу, не успевая за прытким форвардом москвичей и его выкрутасами.

Правда, на тридцать второй минуте случилась неприятность. Данила в который уже за сегодня раз оставил в дураках соперника, вылетел на угол штрафной и аккуратным «черпачком» перебросил слегка отяжелевший от воды мяч Авруцкому точно через голову правого защитника Поллака. Казалось бы, бей, и выводи «Динамо» вперед, но Юрка почему-то затянул с ударом, заковырялся и Поллак догнал его и подкатился сзади, выполнив ногами своеобразные «ножницы». Нападающий громко закричал и рухнул, как подкошенный. Пенальти?! Но бакинский — опять это чертово Баку! — судья Велиев развел руки в стороны: «Играем. Нарушения нет».

Горняки тут же выбили мяч за лицевую куда подальше, а Авруцкий так и остался лежать на газоне, корчась от нестерпимой боли.

— Юрец, ты как, встать сможешь? — подбежал к нему Данила.

— Нога! — простонал Авруцкий. — Нога немеет, и боль дикая. Малой, зови доктора, я, похоже, сегодня все!

Динамовского форварда после краткого осмотра и решительного вердикта врача, унесли с поля на носилках под аплодисменты и подбадривающие крики с трибун. Бесков тотчас выпустил на замену Козлова. Они с Еврюжихиным практически оправились от последствий кишечного расстройства, но, если Геннадий вышел сразу в старте, то Володька оставался в запасе, поскольку небольшие проблемы с самочувствием у него все еще имелись. Но травма Авруцкого заставила несколько изменить первоначальные планы тренерского штаба «Динамо».

— Вы мне, гады, еще и за Севастополь ответите! — тихонько сказал сам себе Данила. Всплыла вдруг в памяти фраза из культового «Брата-2».

— Ты чего там бормочешь, Малой? — крикнул, пробегая мимо него Аничкин. — Иди лучше на ближнюю встань, хорош шаманить.

Мельник послушно побежал в штрафную площадку донецкой команды, куда собирался навешивать с угла поля Маслов. К нападающему тут же прилепился его персональный опекун, в роли которого сегодня выступал защитника «Шахтера» Александр Поллак. В росте он уступал Даниле сантиметров пять, не больше, поэтому немудрено, что именно его приставили охранять высоченного форварда москвичей.

Потолкались, поотпихивали друг дружку, пытаясь занять наиболее выгодную позицию. А как иначе, при угловом внутри штрафной всегда кипят подобные нешуточные страсти. В ход то и дело идут незаметные тычки, удары и даже щипки. Могут и на ногу, будто невзначай, наступить как раз в тот момент, когда решишь выпрыгнуть. Травму самую серьезную при этом получить, как два пальца об асфальт. Но кого это когда-нибудь останавливало? «В хоккей играют настоящие мужчины!»

Была и у Данилы в загашнике пара хитростей как раз на такой случай. Обычно он на угловые в штрафную не лез — легок был пока еще, масса набиралась не так быстро, как хотелось бы. Поэтому Мельник караулил отскоки или вообще отходил назад, страхуя убежавших в атаку защитников своей команды. Но вот сегодня почему-то капитан решительно отправил его поучаствовать в розыгрыше, и парень решил применить один из приемов.

Данила дождался, пока Валерка тяжело разбежится по хлюпающему под ногами газону и ударит по мячу. Быстрый взгляд на опекуна. Ага, есть! Поллак повернулся и внимательно смотрел на летящий кожаный снаряд, пытаясь угадать точку приземления. Пора! Мельник крепко схватил защитника за руку и резко дернул его в сторону. Причем, проделал он это так быстро, что никто ничего не заметил. Да и кому было следить за его действиями — все так же следили за мячом. Не ожидавший такой подлянки горняк нелепо дернулся, пытаясь устоять на ногах, но тут вмешалось скользкое поле и он полетел кубарем наземь. А Данила спокойно, без помех, оттолкнулся от газона и четко, как на тренировке, переправил головой пятнистого в ворота.

— Судья, он меня толкал! — заорал лежащий защитник «Шахтера». — Судья, твою мать, штрафной!

— Я? — Мельник сделал круглые глаза кота из «Шрэка», всем своим видом показывая, как несправедливо предъявленное ему обвинение. — Да я его пальцем не трогал, он сам споткнулся и упал!

Смуглый черноволосый арбитр на секунду задумался, а потом решительно свистнул и указал на центр. 1–0.

— Ох, и жук ты, Малой! — со смешком сказал Еврюжихин, когда они трусцой бежали к центральному кругу. — Признайся, подтолкнул ведь его?

— Наговариваете вы на меня, Геннадий Егорыч, — самым честным голосом, на какой только был способен, произнес Мельник. — Нехорошо это. Грех! — и убежал, тихонько посмеиваясь, оставив позади себя застывшего с открытым от изумления ртом, товарища.

— Точно, жучара! — отмер, в конце концов, Еврюжихин и потрусил следом.

Через шесть минут забил Вшивцев. Пока игроки донецкой команды висели на Даниле при очередном угловом ударе, Юрка, словно чертик из табакерки, выскочил из этой кучи-малы, пользуясь тем, что его никто не держит, и буквально внес мяч в ворота. 2–0.

Во время перерыва в раздевалке, стянув с себя промокшие насквозь футболки, динамовцы обступили сидящего в кресле с забинтованной ногой Авруцкого. Юрка храбрился, говорил, что это все ерунда — просто сильный ушиб и прижимал к больному месту пакет со льдом. Что ж, оставалось надеяться на то, что его слова окажутся правдой, и товарищ скоро вернется в строй.

Даниле тем временем пришла в голову одна интересная мысль. Он подошел к развалившемуся в кресле капитану.

— Чего хотел? — лениво спросил Аничкин, прихлебывая из стакана крепкий горячий чай. — Шел бы отдыхать, чайку вон похлебал.

— Вить, я чего подумал, — торопливо произнес Мельник. — Вот смотри, мы сейчас обратно на поле выйдем. И придется мокрые грязные футболки на себя снова натягивать.

— И что?

— А вот, если бы у нас сменный комплект формы был. Вот на такую погоду. Специально. Представь, как здорово было бы в сухом и чистом выйти.

— Эк, куда хватил! — тихо рассмеялся Аничкин. — Ты у нас кто, сын Рокфеллера что ли? Где тебе такое количество маек и трусов найдут? Иди уже, мечтатель хренов! Тут бы хоть мячей нормальных подвезли бы, да бутсы — форму ему запасную подавай. Ишь, аристократ выискался.

Да, это вам не Рио-де-жанейро. Однозначно! Память опять сыграла с Данилой злую шутку. В самом деле, сейчас в СССР эпоха практически тотального дефицита. Не хватает даже самых простых вещей — Мельник вспомнил орудие пытки, которое ждало его на базе, и умело маскировалось под зубную щетку и содрогнулся. А он вдруг, ни с того ни с сего начал оперировать реалиями далекого будущего. Сменная форма, расслабляющее джакузи, тейпирование…але, гараж, губозакаточная машина уже выезжает!

Ох, как же неохота снова выходить под этот нудный и противный дождь. Но, есть такое слово «надо»! И динамовцы вновь потянулись по тоннелю на поле, которое превратилось уже в форменное болото. Еще бы, два десятка бугаев усердно месили его на протяжении сорока пяти минут. С усердием и энтузиазмом.

Про дренаж вменяемый и крышу над стадионом даже не заикайся, строго предупредил свою потерявшую берега память Данила. Включаем режим сиротинушки-горемыки и радуемся тому, что есть. Улыбаемся и машем!

На вязком газоне преимущество динамовцев в технике сошло на нет. Данила с первых же минут почувствовал, что резвиться с мячом, как прежде, уже не получится. И на смену быстрым, размашистым атаками и красивым финтам пришла тяжелая мужицкая работа. По хорошему, технарь Мельник в такой игре явно был лишним, но Бесков не торопился делать вторую, последнюю замену.

Почувствовав перемену в ритме игры, футболисты из Донецка несколько приободрились и стали потихоньку поддавливать хозяев, переходить на их половину и искать подходы к воротам Ракитского — Яшину сегодня Бесков решил дать отдохнуть. Сашка, который в первом тайме откровенно скучал, мокнул и мерз, начал все чаще вступать в игру. В одной из атак он отбил мяч на угловой, который отправился подавать тот самый рыжий, чье лицо Даниле показалось знакомым.

— Лобан, вешай! — истошно заорал кто-то из игроков «Шахтера», показывая, куда надо сделать передачу. И Мельник вздрогнул. Батюшки святы, да ведь это Лобановский! Вгляделся повнимательнее. Ну, да, точно он! Вот так сюрприз, оказывается, сегодня довелось сыграть против будущего легендарного советского тренера. Это что же, он за «Шахтер» играл? Почему-то фамилия Лобановского для Данилы всегда твердо ассоциировалась исключительно с «Динамо» (Киев). Что это, последствия его перемещения в эту реальность? А, ладно, какая хрен разница, по большому счету. Но забавно.

На пятнадцатой минуте второго тайма Козлов каким-то волшебным образом сумел обмануть защитника гостей и с трудом, но протолкнул таки мокрый тяжелый мяч на ход Вшивцеву. Ну а Юрка просто показал вратарю «Шахтера», что будет бить в левый угол, а сам технично пробил в правый. 3–0.

Игра совсем успокоилась. Несколько раз возникало оживление на поле и на трибунах, когда горняки подавали угловые у ворот Ракитского. Все ждали, что Гусь — еще одно прозвище будущей легенды — сумеет продемонстрировать свой знаменитый «сухой лист». Но как не старался Лобановский, на раскисшем поле набравший влаги сверх нормы мяч ни в какую не хотел повиноваться ему. Все время получались самые обычные навесы, которые защитники «Динамо» умело перехватывали.

— Лобан, поправь целкость! — орали какие-то остряки с трибун под одобрительный хохот других болельщиков. Что тут скажешь, приходится в …дцатый раз лишь повторить, что от великого до смешного один шаг.

На исходе игры Мельник сделал дубль. Получил мяч метрах в двух от штрафной, переложил его с ноги на ногу, создав у защитника иллюзию того, что опять начнет водиться. А кто виноват, что опекуна не предупредили — Данила почти одинаково бьет с обеих. Вот и сработал стереотип, мол, мяч у нападающего под левой, до этого чаще всего вел и бил с правой, значит, сейчас в деле нерабочая. Расслабился горняк на долю секунды, а Мельнику только этого и нужно. Взял и почти с места вдарил. Попал на редкость удачно — «между ушей». Мяч в сетке и кепка вратарская там же. 4–0.

— Да ты снайпер, Малой, — ткнул его дружески в плечо Еврюжихин.

— Так я ж из Вешняков.

— И что? — не понял Генка.

— У нас во время войны там как раз снайперская школа размещалась. Про Алию Молдагулову слыхал?

— Однако, — уважительно качнул головой товарищ.

— Малой, завязывай языком болтать, — усмехнулся Маслов, устало вытирая рукавом футболки лицо. — Коль уж ты такой у нас меткий, то почему всегда мимо унитаза ссышь?

— Чего?! — взвился Данила.

— Хрен через плечо. Иди, играй, бармалей еще не свистнул.

Инь-янь.