Турецкий гамбит

Глава 17

Интерлюдия. Лика

Проследив, как Кирилл вошёл в библиотеку, Лика спустилась вниз по лестнице и постучалась в одну из дверей правого крыла, где размещались комнаты гвардейцев.

— Не заперто, Анжелика Мстиславовна, — донеслось из динамика над дверью.

Отворив дверь, Лика просунула в неё голову и поинтересовалась:

— Миша, ты свободен?

Увидев, что тот отложил книгу, девушка сообщила:

— Мне надо в город.

— Куда на этот раз? Сумки большие брать? — полюбопытствовал охранник, вставая из кресла.

— Магазины сегодня отдыхают. Мне надо отметиться в одном месте, — с неприкрытым злорадством в голосе, ответила Лика, — Заедем поговорить об одном… человеке.

— Хмм… Анжелика Мстиславовна, а оно того стоит? — насторожился Михаил, привычно перебрасывая через голову ремни наплечной кобуры, — Мне ваши интонации что-то не нравятся. Евгений Андреевич может безмерно загрустить, а когда он грустит, то и нам всем становится жутко грустно.

— Миша, ничего такого не будет, обещаю. И кстати, я знаю, что тебе известно его настоящее имя, на днях Кирилл сообщит об этом всем слугам рода. Так что можешь при мне называть его Кириллом. Конспираторы из вас хреновые.

— Понял вас, Анжелика Мстиславовна. Вы сегодня на чём ехать изволите?

— Да хватит уже издеваться, Миш, — улыбнулась Лика, вспомнив свою недавнюю выходку с выбором байка для поездки в ночной магазин за мороженым, — Даже и не знаю теперь, Кира спрятал во дворе аэробайк, видимо подарок на мой день рождения. Как думаешь, если сейчас его обкатать, он обидится?

— И очень сильно, к бабке не ходи.

— Ну тогда на Хонсю поеду. А ты можешь взять Сузуру, я заметила, что ты на него глаз положил.

Сузуру 1500 был самой последней моделью известного катайского концерна и этот байк стоил в Империи дороже самого навороченного бронированного флайера. Дороже него был только новенький аэробайк, про который Лике под большим секретом сообщила Дана.

— Спасибо, Анжелика Мстиславовна, даже не смел вас просить о таком подарке. Сузуру — это вещь. Но я обязан доложить о выезде Ев… Кириллу Андреевичу.

— Забей, Миша, у него сейчас совещание с моим отцом и Синельниковым.

— Тогда я обязан записаться у дежурного и указать маршрут выезда.

— Записывайся, жду тебя внизу. Едем на Крестовский остров, в клуб "Дымоход".

Через пять минут из ворот подземного гаража выскочило два спортивных байка, которые тут же свернули на Девятую линию, в сторону моста Бетанкура. Дорога до Крестовского острова для этих юрких машин заняла всего десять минут.

— Хмм… небогато, — оглядев почти пустую стоянку перед ночным клубом, Лика спрыгнула с байка и пошла ко входу в здание.

— Анжелика Мстиславовна, а чего ради мы вообще сюда приехали? — идущий следом Михаил озадаченно отвёл взгляд от вывески ночного клуба, — Я так понимаю, что этот "Дымоход" только вечером откроется.

— Сегодня провожают к Многоликому его хозяина.

— Понятно. Хороший человек-то хоть был?

— Да говнюком он был, если честно. И я приехала сюда не ради него.

Девушка толкнула тяжёлую дверь и вошла в клуб.

— А народа совсем немного, — заметила Лика, обводя полупустой зал взглядом.

— Видимо, не вы одна его недолюбливали, — усмехнулся охранник, становясь за левым плечом девушки.

— Миша, постой тут, я пойду к его родителям выражать свою безмерную скорбь.

— Хорошо, Анжелика Мстиславовна.

— Задолбал. Сколько раз говорила — зови меня Ликой.

— Не могу. Мне Кирилл Андреевич голову открутит на раз.

— Ну хотя бы когда его рядом нет. Знаешь, как бесит этот принудительный этикет? Ты за сегодня годовую норму выполнил.

Граф и графиня Прозоровы стояли отдельно от немногочисленной толпы пришедших попрощаться с их отпрыском. Лика приехала последней и внимание всех присутствующих моментально переключилось на неё. Многие её знали, как известную в тесных кругах певицу Анжелику Василевскую. Но родители Влада были прекрасно осведомлены чья она дочь и поэтому сделали вид, что не замечают её присутствия. Безродная, а потому недостойная даже знакомства с их единственным сыном.

Лика знала, что Прозоровы не поощряли продюсерскую деятельность сына, но закрывали на неё глаза, считая, что таким образом тот решает свои мужские проблемы — уж лучше так, чем городские проститутки с Лиговки. Частенько и сам Влад посмеивался над родственниками, называя их напыщенными уродами. Искоса глядя на чинно тусующихся возле накрытых столов "скорбящих" Лика направилась к родителям Влада. Дорогу ей преградил мощный на вид мужчина — охранник клуба.

— Вам запрещено подходить к родственникам и телу покойного, — негромко сказал он Лике.

— Да что ты говоришь! — чудесный голос девушки разлетелся по всему залу.

Отличная акустика зала была гордостью Влада. Он вложил немалые деньги в его постройку, на него работали не только лучшие строители, но и лаборатория акустики, где он собрал временную команду из лучших физиков Империи.

— Ну а мне плевать, на тех, кто плюёт на меня. Не хотят услышать в лицо и тихо, что их сынуля был козлом, пусть слушают громко!

Голос Лики зазвенел по всему залу. Граф с графиней застыли, разинув рты от такой наглости, а гости, весело перешёптываясь, равномерно распределились в одну шеренгу — никто не хотел стоять во втором ряду, чтобы выворачивать шею, глядя на начинающийся спектакль. Группа байкеров, которых пригласили из-за их высокого статуса наследников рода, дружно захлопала, а Ким Извольский, внук убиенного тенями Императора генерала, даже заулюлюкал:

— Жги, Лика, всю правду-матку давай. Мы тебя в обиду не дадим! Расскажи всем о Владе-крысе!

И Лика выдала. Она вспомнила всё — как Влад затаскивал девушек в постель, обещая им выгодные контракты, как подставлял других людей, сваливая на них свои косяки, и наконец ткнула пальцем в зарёванную девчонку, стоящую с самого края немногочисленной компании.

— А ты чего молчишь, Светка? Неужели ты думаешь, что вот эти двое… — Лика махнула рукой в сторону графа и графини, — … вашего с Владом ребёнка примут, как родного? Его — может быть, ведь им наследник нужен с генами их рода, а вот тебя скорее всего просто убьют, чтобы ты не досаждала их семейству.

Родители Прозорова уставились на Свету во все глаза. У графини загорелись глаза, неожиданная новость о внуке явно улучшила её настроение. Граф резким жестом подозвал к себе охранника и прошептал ему на ухо несколько слов.

***

Я уже доедал крем-брюле с малиной, болтая между делом со Светланой Викторовной о насущных домашних делах, когда виконт Дынин вызвал меня по рации.

— Кирилл Андреич, вы где находитесь?

— На кухне, — почувствовав неясное беспокойство, я отложил ложку в сторону.

— Вам бы подняться ко мне, дело срочное.

— Что случилось, Лёша? — тревога хлынула ручьём, заполняя все клеточки моего тела.

Некоторые люди называют это предчувствием. В сердце начал заползать страх.

— Анжелика Мстиславовна.

Хлопок!

Прыжок на пять минут назад

— Спасибо, тётя Света, десерт не буду, фигуру надо держать в тонусе, — я отодвинул креманку и, поднявшись на ноги, направился к лестнице.

— Кирилл, с такой жизнью, как у тебя можно есть всё что угодно и в любом количестве, — рассмеялась та, и фыркнула мне вслед, — Фигура у него…

Твою мать… вот жопой чувствовал, что не всё чисто с этими похоронами. И с чего Лика вообще туда попёрлась? Взлетев по лестнице на первый этаж, я бросил взгляд на Карибыча, дежурившего возле входной двери. Но тот и усом не повёл, значит ничего не знает. Так же себя вели и остальные охранники этажа. Видимо, Дюжина ещё не решился трубить общий шухер.

Я не стал бежать по коридору и, превозмогая своё нетерпение, дошёл до дежурки спокойным шагом. Но едва закрыл за собой дверь, засыпал вопросами виновато хлопающего глазами Дынина.

— Лёша, что случилось? Где сейчас Лика? От Миши были сообщения?

— Кирилл Андреевич, не волнуйтесь. Михаил не вышел на связь, пропустив обязательный сеанс. Такое вполне может быть из-за временной потери сигнала, через четыре минуты будет контрольное время следующего выхода в эфир.

— Не выйдет он в эфир! Где эти долбаные похороны идут?

— Вот тут, — виконт ткнул пальцем на небольшую красную точку, мерцающую на висящей на стене электронной карте столицы.

Крестовский остров, Южная дорога. Какого хрена?

— Его что, в ночном клубе провожают? — повернул я к Дынину удивлённое лицо.

— Ну… Прозоров был владельцем этого клуба. Вполне резонно там провести церемонию.

— Ты сам-то Мишу пробовал достать по рации? У нас теперь связь бьёт по всему городу, мёртвых зон нет.

— Естественно, пробовал. Его рация молчит.

— Поднимай дежурную тройку на вылет. И вызывай Линки, пусть в гараж сразу спускается.

— Принято. Разрешите мне с вами?

— Ты же дежурный по особняку?

— Я подменюсь.

Я оглядел его с ног до головы и махнул рукой:

— Валяй, жду тебя внизу.

По дороге в гараж я вызвал по рации пилота стоящего в нашем дворе боевого флайера и предупредил его о полной готовности к вылету и о трёх пассажирах. Спустившись вниз, я за пару минут поставил заряженный артефакт на байк, предварительно сняв с него старый. Обернувшись на шум, я с удивлением увидел, как по лестнице спускается дежурная группа гвардейцев во главе с Дюжиной.

— Какого хрена, Алексей? Почему люди еще не в "Пустельге"?

Дюжина растерянно обернулся, обводя взглядом своих людей и, вновь повернувшись ко мне, переспросил:

— Как это в "Пустельге"? Полёты над городом запрещены. Я вызвал флайер из ЧВК.

— Не тупи, Лёша! Я же сказал — на вылет, а не на выезд! Флайер застрянет в пробке уже через сто метров от дома. Мне плевать на Императора, пусть он хоть в задницу провалится со своими запретами, Берендей придумает причину нас отмазать. Вы, трое, бегом на борт!

Гвардейцы дружно ломанулись обратно наверх, чтобы через служебную дверь на цокольном этаже попасть во двор, где и стоял боевой флайер. Хоть он и считался одноместным, но трёх людей на борт вполне мог взять. Ничего, потеснятся.

— Кира, что случилось? — по лестнице сбежал Рысь.

— Лика пропала! Поехала на похороны Прозорова и пропала!

— Ты чего орёшь-то? Мало ли куда по пути заехала, ты же знаешь её прибабахи.

— Её охранник не выходит на связь! Пропущено уже два сеанса!

— Чёрт, а вот это уже серьёзно…

— Дюжина, садишься со мной. Лёня, а ты… Чёрт, а как же мы втроём-то доедем?

— А я с Кузьмой поеду, но сознание разделю, чтобы с тобой быть.

— Годится, поехали!

Отпустив сцепление, я вырулил из гаража и тут же втопил по газам.

Уже на Петроградке в шлеме булькнул динамик, давая понять, что сейчас я услышу голос дежурного по ЧВК.

— Первый, я Логово, вам сообщение.

— Валяй, Логово, — я заложил глубокий вираж, уходя с набережной на Лазаревский мост.

Я почувствовал, как Дынин судорожно вжался в мою спину. Надо бы ему байк подарить и Лику в учителя. Лика…

— Поступил сигнал от Малютина.

Малютин — это же фамилия Миши! Ну наконец-то он на связь вышел.

— Зачитывай!

— Сообщения не было, только сигнал вшитого датчика. Он движется по Морской в сторону Петроградской улицы. Вероятность поворота к Большому Крестовскому мосту девяносто процентов. Дежурная группа уже в пути.

— Переведи его сигнал на меня и на "Пустельгу"! — я переключился на частоту боевого флайера, — Птичка, я Первый, маршрут меняется, встречайте объект перед въездом на Большой Крестовский. Захватить обозначенный транспорт любым способом, разрешаю применение спецсредств. Аккуратнее, там внутри Малютин. Мне нужны живыми все, кто там есть.

— Принято, Первый, ухожу к мосту, — отрапортовал пилот.

— Принято, Первый. Помощь волков требуется? — это уже отозвался дежурный.

— Логово, группу, что выехала, к мосту. Снять с себя все опознавательные знаки, перекрыть движение в обе стороны на пару кварталов, гражданских заворачивать, полицию посылать в задницу или обезвреживать особо борзых.

Одна из дежурных баз ЧВК была на Чёрной речке, волки добрались до нужной точки за считанные минуты. Когда я вырулил с Вязовой на Петроградскую всё уже было перекрыто, а флайер с Мишей стоял с распахнутыми дверцами перед приземлившейся возле въезда на мост "Пустельгой".

— Где он?! — заорал я, спрыгивая с байка, — Где Малютин, мать вашу?!

— Там, — один из гвардейцев ткнул пальцем во флайер ЧВК, возле которого копошилось слишком много людей.

Растолкав бойцов, я увидел лежащего на заднем сиденье Мишу. Живого места на нём не было от слова совсем — лицо покрыто глубокими ссадинами, одна нога была вывернута под неестественным углом, а на обоих плечах виднелись кровавые пятна. Скрипнув зубами, я спросил стоящего рядом лекаря группы, которого я знал ещё с малолетства:

— Как он?

— Жить будет, я купировал два ножевых. Оба в плечи, не смертельны, видимо просто обездвижили, но он потерял много крови. Эти уроды даже жгуты не наложили. Моё мнение — везли уже, как будущий труп.

— Я твоего мнения не спрашивал, Бородин, — огрызнулся я в запале и тут же понял, что быковать на своих, даже в такой ситуации, совсем не дело, — Чёрт… извини, Ваня, я на нервяке.

Прокол. И серьёзный. После смены внешности, я не должен был показывать своё знакомство с гвардейцами рода. Посмотрев на бледное лицо лежащего в беспамятстве Малютина, я выругался матом в голос и, повернувшись, громко спросил:

— Кто старший?

— Прапорщик Семёнов, — сделал шаг вперёд один из бойцов.

— Кто вёз Малютина? Где они сейчас?

— Никто не вёз, Кирилл Андреевич, водителя не было. Автоматический флайер, конечная цель маршрута — река. Он на середине моста должен был резко свернуть вправо и упасть в Неву.

— Кому принадлежит флайер выяснили?

— Третьему таксомоторному парку Кожемяки. Но, скорее всего, машина была без затей перепрограммирована.

И лишь сейчас до меня дошло, что меня только что называли настоящим именем. Ну вот как? Где утекает?

— Дядька Петро, давно вы знаете, кто я такой?

— В ЧВК об этом знают все старые гвардейцы, — усмехнулся в усы пожилой прапорщик, — Последний набор и новые волки не в курсе, бережём вашу тайну, княжич.

— Белка сдала? Чёртова девчонка.

— Поручик Белова тут не при чём, Кирилл Андреевич. А полковник Синельников тем более. Вы может и не знаете, но когда Андрей Петрович учил вас с братом работать с дежурными группами, то все гвардейцы изучили ваш стиль… руководства. И он не изменился ни на йоту. Вас вычислили ещё при нападении на дом Кожемяки.

Вот ведь ухари… Одним словом — Гвардия. Вот и хорошо, теперь мне не надо будет объяснять своим людям, почему я сменил внешность и тихарился за их спинами. В конце концов, я их не бросил на произвол судьбы, а помог чем смог.

— Малютина в центральный ЧВК к нашим докторам, — я повернулся к лекарю группы, — Доедет?

— Без сомнений, Кирилл Андреевич, я за свою работу головой ручаюсь.

Я хлопнул его по плечу, потом отблагодарю, как сумею.

— Группе выдвигаться в сторону ночного клуба "Дымоход", что на Южной дороге, — и достав рацию я заорал в неё, — Птичка, на взлёт, маршрут прежний, разведка местности вокруг клуба, ждёте нашего прибытия. Обо всех странностях докладывать незамедлительно.

И повернувшись к прапорщику, выпалил:

— Всё, Семёнов, погнали, погнали, чего стоим?! Там моя жена!

Жена! Я впервые назвал Лику этим словом. Если за Малютина я убью всех причастных к попытке его убить, то за Лику — всем, кто там был предстоит встреча с Многоликим. У кого-то раньше, а у кого-то после моих занятий анатомией.

"Советую не торопиться", — раздался в голове голос Рыси, — "Мы с Кузьмой уже на месте и на стоянке нет ни одного мотоцикла".

"Разведай там пока всё, мы остановимся метрах в ста, у ресторана Мозырева".

"Так я как бы уже вхожу в клуб. Пока не вернусь ничего не предпринимай".

"Хорошо, Лёня. Но постарайся побыстрее, у меня руки очень сильно чешутся".