Трой. Большая охота

Глава 13

Глава 13

Рудольф сидел в своём кабинете, скрестив пальцы рук над письменным столом. Всё та же огромная свастика нависала за его спиной; всё то же огромное, во всю стену, окно располагалась перед молодым фюрером. Не было только одного — извечной улыбки на устах Рудольфа. Фюрер волновался.

И было из-за чего!

Трой и Кэрри вновь победили, вопреки всем ожиданиям и надеждам. От убитого Ирвинга остался один лишь пепел — а это в данный момент никак не входило в планы Рудольфа. Трой должен был быть убит — неважно, от чьей руки бы он погиб. Хоть Кэрри, хоть Ирвинг, хоть тот же злополучный R-189 — кто-нибудь из этих троих должен был прикончить гадкого наёмника.

Но никто этого не сделал и, судя по всему, уже и не сделает. R-189 покоится на дне морском, от Ирвинга остался лишь пепел, Кэрри перешла на сторону Троя… Все возможные убийцы Троя вышли из игры навсегда. И что теперь? Надеяться, что его возьмут количеством? Наивно. Учитывая то, с какой лёгкостью Трой расправляется с полчищами скинхедов и роботов Француза, в это верить никак нельзя. Разве что вампиры, которые скупили всё серебро в городе перед началом Большой охоты, да и те… Вон, Ирвинга Трой без всякого серебра положил, что уж там ещё говорить…

Фактически, пари было полностью провалено. Трой вместе с Кэрри обломали и «Скинни», и «Техно», и «Вампо». Цель, которую поставил перед собой Рудольф, решив сплотить столь разношёрстных правителей Хротцбера, была полностью провалена. Трой жив, все козыри на руках официальных представителей корпораций биты, наёмник уже близок к тому, чтобы покинуть город… Казалось бы, хуже некуда!

Но это только на первый взгляд. На самом деле всё было не просто «хуже» — всё было просто катастрофично!

Рудольф было известно о Трое давно, ещё когда Адольф находился на месте фюрера в Хротцбере. И поэтому Рудольф прекрасно знал: так просто этот белобрысый наёмник свои старые обиды не прощает. У него в голове уже наверняка выстраиваются извилистые планы мести всем тем, кто пытался отправить его на тот свет. И, что самое досадное, Рудольф входил в этот список; мало того, он, вероятнее всего, стоял в нём на первом месте, как зачинщик всего этого сыр-бора.

Хотя, если уж он и был для Троя главным врагом, то в этом были свои плюсы. Наверняка неуловимый наёмник не пойдёт убивать его в первую очередь — о нет, он оставит Рудольфа, что называется, на сладкое, чтобы тот успел изрядно перенервничать о своей судьбе.

И это давало Рудольфу фору. Да, небольшую. Да, весьма призрачную. Но всё же… Всё же у Рудольфа теперь было предостаточно времени, чтобы всё обдумать и принять единственно верное решение. А это уже было что-то…

Но этого «что-то» для ликования фюреру явно не хватало. Та слабая надежда (к тому же, ещё и ничем не подкреплённая!), что Рудольф будет атакован последним, была просто ничтожной в соотношении с тем провалом (провалом, именно провалом, слова точнее и не подберёшь!), который фюрер потерпел во всей этой Большой охоте. Весь великий замысел его, казалось бы, гениальной идеи, пошёл насмарку.

Этот гадёныш Трой слишком хотел жить. И одним этим уже разрушил всю задумку Рудольфа по наведению нового порядка в Хротцбере…

Брэд Хёрст молча смотрел на кружащих над его головой мух. Всё та же пара противных насекомых продолжала свой полёт в его небольшой лавке, тупо кружась около лампы, освещающей хоромы старого Хейтера.

«Вот же тупые создания! — пронеслось в голове у Хёрста. — На кой-чёрт вы сюда вообще залетели? Теперь на улицу не вылететь — там постоянный дождь идёт! — а здесь, собственно говоря, и жрать-то нечего… Сдохните ведь с голоду!»

Старик уже был наслышан о последних новостях. Например, о той вести, что Найтон Дриксон, бывший, так сказать, претендент на звание официального представителя корпорации «Майтвилл» в Хротцбере (ага, одно название чего стоит!) бесславно погиб, свернув себе шею после падения в старом доме, прямо напротив резиденции той самой корпорации.

Причём в руках этот самый претендент на звание официального… ну, короче, Найтон, держал лазерный пистолет. Который — Хёрст установил путём простейшего вычисления — Дриксон приобрёл у него же в лавке. И, по идеи, Брэд должен был бы чувствовать некоторую вину за то, что произошло, но…

Но вот никакой вины он совершенно не чувствовал. Поскольку в отличие от всех остальных он мог сложить два и два и догадаться, что именно замышлял устроить покойный Дриксон в заброшенном доме, где его встретила смерть своими холодными объятьями.

Ну вот посудите сами: Найтон в одиночку забрался на второй этаж старого дома, прямо к окну, открывающему вид на резиденцию «Майтвилла», да ещё и с лазерным пистолетом в руке… Что он там собирался сделать? Голубей пострелять?

«Кира хотел убить, как пить дать! — хмыкнул себе под нос Хёрст. — Вот за это и поплатился! В конце концов, Буллок (хоть он и тот ещё мудак) меньше всех виноват в том, что бразды правления „Майтвиллом“ в Хротцбере отдали ему, а не Найтону! Меньше надо было тёлок своих тискать и больше работать — глядишь, звание бы из его рук и не уплыло бы к чертям собачьим!»

Старик быстро отвлёкся от мыслей, связанных с погибшим Дриксоном, обратившись к мыслям о, так сказать, живых. Ну, на данный момент «живых». В наше время совершенно невозможно утверждать, что тот или иной человек проживёт ещё хотя бы пару минут, будь то хоть бомж Дриксон, хоть богатей Мак Грейн. Так вот, о ком это он…

О Трое и Кэрри. Эта невероятно живучая и везучая парочка, как он только недавно узнал, недавно расправилась с последней своей реальной угрозой — Ирвингом, наёмником Мак Грейна, — и теперь, скорее всего, перед ними уже встал вопрос: бежать из города ко всем чертям или вернуться, чтобы принести месть в лоно Хротцбера. Вопрос, конечно, довольно спорный. Например, для Хёрста этот вопрос и вопросом то не был — он бы просто с огромной скоростью смотался бы из города, только б его и видели. Оно ему нужно было бы — жить в городе, где каждый второй жаждет тебя убить, а за голову объявлена приличная награда?

Ему — нет. Но старый Хейтер прекрасно знает этого наглого белобрысого наёмника Троя — уж этот-то тип «своего» не упустит. Он точно вернётся в Хротцбер, чтобы отомстить всем своим недругам, и тогда…

«Ох, не завидую я этим несчастным!» — с кривой ухмылкой подумал Брэд.

Его мысли прервал неприятный звук. Мухи. Они всё кружили и кружили у него над головой, противно жужжа.

— Ну вы и твари паршивые! — пригрозил старик надоедливым насекомым. — Вот ей-богу, куплю на вас ленту-липучку — уж тогда-то вам точно не позавидуешь!

И, отвернувшись от мух, Хёрст устремил свой взгляд на вход в свою лавку.

Нет, ну кто-то ж его должен посетить, даже в такой дождь, верно?

Рик Хорум сидел в столовой резиденции корпорации «Скинни» в Хротцбере, поедая пресный обед. Да, кормили неофашистов, мягко говоря, весьма дёшево, но не это сейчас занимало все мысли бритоголового парня. Все его размышления были посвящены лишь одному объекту: его бывшей (а, возможно, и действующей) командующей — Кэрри Саймс. А если конкретней, то все его размышления были посвящены тому, насколько верно было его рассуждение о том, что не такая уж Кэрри и предательница, какой её стараются все показать.

Вчерашние ночные размышления о том, что Саймс объединилась с Троем не из-за личных капризов, а по какому-то великому замыслу, подтвердилась уже сегодня, когда Трой убил Ирвинга. По тем слухам, что доходили до Хорума, всё представлялось так, будто Трой убил скоростного вампира фактически в одиночку, без помощи как Кэрри, так и парней Буллока. Но, во-первых, это были всего лишь слухи; вполне возможно, на самом деле скинхедка оказала в этом гораздо большее участие, чем ему было сказано. А во-вторых… Может, так и было задумано? Может Троя и Кэрри специально объединили так, чтобы она убила R-189, а он расправился с Ирвингом?

Как бы то ни было, очень многое теперь свидетельствовало о том, что догадка Рика, будто весь этот союз Кэрри и Троя вовсе не спонтанен и, уж тем более, не случаен. Рудольф, его лучший молодой фюрер Рудольф, который придумал такой великий план Большой охоты, не мог здесь вот так запросто просчитаться — он всё продумал, и теперь Трой на пару с Кэрри перебили главных боевых единиц Француза и Мак Грейна, а значит, за этом последует…

Их полное уничтожение? А что, неплохое завершение для столь умелого и хитрого плана! Лишить своих врагов их лучших бойцов под предлогом Большой охоты, а затем одним ударом покончить с ними обоими… Да, наверняка Рудольф идёт именно по такому замыслу. А это значит, что очень скоро фюреру понадобится силовая поддержка со стороны всех своих резервов (к которым, кстати, относился и сам Хорум), или…

Или всё было ещё сложнее? Может, у фюрера есть план, получше применимый к его соперникам в этом городе? Может быть, после всего того, что он уже продумывал, Рудольф создал план, который гораздо сильнее ударит по Французу и Мак Грейну? Может же ведь, в конце концов, что фюрер уничтожит этих двух неприятелей, даже, собственно говоря, и не вмешиваясь?..

«Так, ладно! — сказал самому себе Рик, жуя плохо прожаренный, словно резиновый, кусок мяса. — Пора бы уже и отвлечься от всего этого! В конце концов, я — не фюрер, не мне решать такие сложные вопросы! Так почему же я тогда вновь и вновь возвращаюсь к этому вопросу? Почему думаю об этом ночами? Почему?..»

На самом деле Хорум, конечно же, знал ответ на этот вопрос. Просто Кэрри Саймс, его бывшая непосредственная начальница, похоже, была его единственной и самой большой любовью в этом мире. Да, то, что он боялся признать все эти годы, теперь было для него очевидным.

И он всё равно будет её любить. Именно поэтому Рик и рождает в своём мозгу различные оправдания для неё даже тогда, когда она сбежала с тем, кого должна была убить. Ибо только так…

Только так можно было дальше жить!

Француз возлежал на своей кровати в полном одиночестве. Мари он сегодня к себе не звал, да и было незачем. Всё равно у толстяка ни в какую не стоял.

Мысли официального представителя «Техно» в Хротцбере были прикованы лишь к одному человеку. К Трою. И, казалось бы, к чему Французу переживать насчёт этого белобрысого наёмника? Ирвинг, последняя надежда Мак Грейна на победу в проклятом пари, именуемом так же «Большой охотой», была жестоко растерзана… Это ж вроде радоваться надо! Не один Француз сел в лужу в попытках отправить Троя на тот свет — в лужу сели все три участника Большой охоты! Кэрри, ставка Рудольфа, перешла на сторону того, кого должна была убить, R-189 покоился на дне морском, от Ирвинга остался лишь прах… А уж если учесть тот факт, что Трой сейчас находится буквально в нескольких шагах от Рашвиля — что ж, можно вообще с уверенностью утверждать, что он вот-вот покинет Хротцбер, показав нос всем своим преследователям.

Так почему же тогда Француз совершенно не рад тому, что происходит? Почему же он вместо того, чтобы злорадно потирать руки, смакуя поражение Мак Грейна с его Ирвингом, сейчас трясётся мелкой дрожью, лёжа в своей кровати?

Просто Француз слишком хорошо знал Троя, чтобы представить себе, как тот спокойно себе уходит прочь после всего того, что ему довелось пережить. Нет, этот наёмник был далеко не так прост, чтобы вот так взять и покинуть поле боя, особенно после того, как снял с него главных действующих лиц в виде R-189 и Ирвинга. Этот белобрысый наёмник после всего, что он испытал, захочет лишь одного: крови. И, что самое скверное, кровь Француза была в этом списке одной из первых, если не вообще самая первая. А если уж Трой загорится кого-то убить — то это уж всё, пиши пропало! Недаром же он славился по всему Хротцберу, как один из лучших (если не вообще самый лучший!) наёмников!

Толстяк перевернулся на другой бок, глянул на беспросветный поток дождя за окном и…

Улыбнулся. Да ладно, прямо там, испугался он этого Троя! Француз в своей жизни через многое прошёл! Он буквально поднялся по головам, борясь за место официального представителя корпорации «Техно» в Хротцбере; причём ему было абсолютно неважно, что многие из тех, кого он сверг, в итоге погибли крайне страшной смертью (он указывал руководству на их ошибки; а руководство «Техно» ошибок не прощает). Важно было то, чего в итоге Француз достиг, а остальное — так, сущие мелочи!

В конце концов, Француз обхитрил и прикончил Адольфа — своего главного, злобного и, кстати говоря, довольно умного врага! В великой битве двух столпов разных корпораций толстяк сумел не только спасти свою жизнь — о, он сумел взять основных приспешников Адольфа и повернуть их против самого же фюрера! Он уничтожил врага одним лишь приказом, и…

И вы и вправду думаете, что такой гениальный, умный, продвинутый человек, как Француз, будет бояться какого-то там белобрысого наёмника?

Толстяк, торжествуя, улыбнулся. В его круглой голове с двумя лишними подбородками медленно, но верно, разрастался план, с помощью которого он не только сможет обмануть Троя — о, с этим планом Француз сумеет раз и навсегда разобраться с одним из своих недоброжелателей!

И толстяк рассмеялся заливистым смехом. Да, всё не так плохо, как кажется!

Всё гораздо лучше…

«Не сработало! — с грустью отметил про себя Кир, смотря за окно. — А жаль, ведь так хотелось бы…»

Буллок стоял перед окном в своём кабинете. На улице шёл проливной дождь; впрочем, как и почти всегда в его родном Хротцбере. Огни неона, манящие редких прохожих в казино и бордели, плавно растворялись под падающими с небес слезами ночного дождя. Сам же Кир при этом обдумывал свой провал в деле с Троем и Кэрри. А если точнее, с их неудавшимся побегом.

Налетевший из ниоткуда Ирвинг с лёгкостью вывел из строя всех людей Кира. Да, он никого не убил, но вред, который он нанёс парням «Майтвилла», был серьёзен. Все сопроводители Троя и Кэрри получили опасные ранения; едва ли они смогут в таком состоянии помочь двум беглецам выбраться из Хротцбера. А без их сопровождения вряд ли Трой решит бежать дальше…

Вообще, по-хорошему, такое поведение Ирвинга вполне можно приравнять к началу войны между «Майтвиллом» и «Вампо». Налететь на парней Кира, нанести им такой урон — это уже дело нешуточное! Может, правда, до войны здесь и не дойдёт, но репарации с «Вампо» можно потребовать только так; парням Буллока даже услуги «Скорой помощи» понадобились, что уж там…

Конечно, если посмотреть с другой стороны, то в этой истории были и свои плюсы. Как, например, то, что Ирвинг был уничтожен раз и навсегда — Трой сработал просто прекрасно, нечего сказать! Почивший вампир был самым мощным кровососом не то, что во всём Хротцбере — возможно, даже во всём мире. И теперь та новость, что его больше нет, не могла не радовать!

В сущности, дела-то были и не так плохи, как казалось на первый взгляд. Парни Буллока пострадали? Да, есть такое. Но ведь никто из них не умер, верно? Что там говорить, никто даже не остался инвалидом. Сломанные кости заживут, никуда не денутся. Так что здесь переживать нечего.

Что ещё? Не удалось устроить побег Трою? Ну, а сколько денег было влито со стороны Кира, чтобы этот побег устроить? Так, всего лишь на сопровождение Кира парнями до Рашвиля. Если сравнить его денежные потери с потерями того же Барса, который на вызволение Троя из города целый поезд выкупил, то можно с уверенностью сказать, что Буллок вообще заплатил копейки на спасение наёмника.

Далее. Ирвинг изрядно потрепал парней Кира, как было сказано ранее. А это значит, что у Буллока есть изрядный повод, чтобы взять Мак Грейна за яйца. Да, «Вампо» была корпорацией не слабой, но если сравнивать её с «Майтвиллом»… Тут она никакой конкуренции бы не выдержала — ни экономической, ни вооружённой. В принципе, тут после такого можно было и вовсе войну начать, но ведь гораздо, гораздо выгоднее будет просто прижать Элиота этой ситуацией, выдаивая из него деньги на то, чтобы эту историю замять.

И денег, кстати, выдоить можно было немало! Это ж не в автобусе кому-то из «Майтвилла» вампир на ногу наступил — нет, тут на лицо настоящий «наезд» на парней Кира со стороны «Вампо». Тут так просто не отделаешься…

В общем, плюсов в сложившейся ситуации было предостаточно. Только вот при этом…

При этом Кира Буллока всё равно расстраивало то, чем всё обернулось. Он, всё-таки, какие-никакие деньги влил в то, чтобы Троя вызволили из Хротцбера, а в итоге… Облом, да побитые парни «Майтвилла». Ни этого желал Кир от всей этой операции, совсем ни этого…

«Не сработало! — вновь с грустью отметил про себя Кир, смотря за окно. — А жаль, ведь так хотелось бы…»

В огромной спальне с обоями красного (красного, красного, как кровь) цвета сидела молодая черноволосая вампирша, молча уставившись в одну точку прямо перед собой. Хоть лица у всех вампиров не славятся особым румянцем, эта особа была бледна, словно сам покойник.

Это была Ирма, любовница Ирвинга. И она просто места себе не находила от тех новостей (слухов, как надеялась она, просто слухов), что приходили к ней сегодня весь день.

А все новости эти гласили — все до одной! — что Ирвинг, её лучший любовник, её главный возлюбленный этой ночью пал замертво, обретя вечный покой. Тело его под жёстким ударом осиновым колом прямо в сердце рассеялось, словно пепел на ветру — Ирме даже некуда будет прийти, чтобы помянуть своего мёртвого возлюбленного…

Рядом с её кроватью сидел упырь — бывший человек, недоделанный вампир, которому истинным кровососом стать уже не дано, но при этом он верой и правдой служил тем вампирам, которые его таким сделали. В данном случае, он служил Ирме.

Упырь видел, как сильно переживает его хозяйка, и поэтому всеми силами старался её ублажить. Для начала он откинул свои тонкие, словно нитки, волосы, обнажая посиневшую шею — мол, не желает ли хозяйка испить его крови? В ответ Ирма лишь презрительно фыркнула — уж больно он ей сегодня нужен!

Тогда упырь посмотрел на слегка расставленные ноги хозяйки… О да, он, похоже, понял, чего она хочет! На четвереньках он подполз к открывающемуся влагалищу Ирмы, чтобы припасть к нему своим синим языком — и тут же получил удар ногой в чёрном лабутене по лицу.

— Пошёл прочь, отродье! — прошипела Ирма. — Не до твоих мне сейчас примитивных игр, понял?

В ответ упырь лишь покорно кивнул головой и медленно отполз к выходу из покоев хозяйки.

Слов своей королевы надо слушаться беспрекословно.

Ирма же в свою очередь обратила свой взгляд на капли дождя, барабанящие по стеклу её комнаты. Ирвинга больше нет. Её лучший любовник, её главный возлюбленный ушёл туда, откуда не возвращается никто — ни вампиры, ни люди. Никогда больше Ирма не разделит с ним это ложе в ярко-красных тонах; никогда больше она не зажжёт с ним в лихом танце на вампирской ночной вечеринке; никогда, никогда она больше не увидит его прекрасного бледного лица…

— Нет!!! — в истерике закричала несчастная вампирша. По лицу её текли огромные слёзы. — Нет, такого не может быть! Он жив, мой Ирвинг, он жив! Это всё наговоры, глупые мелочные наговоры! Он не мог погибнуть так глупо! Он вообще не мог погибнуть! НЕТ!!!

Ирма зашлась тихими рыданиями. И сейчас её, вампиршу, прожившую две сотни лет под тёмным небом ночи не отличало ровным счётом ничего от обычной женщины-человека, потерявшей своего мужа навсегда.

И лишь упырь, стоявший под дверями, видел её слёзы; при этом плакал и он сам, ибо нет для упыря большего наказания, чем рыдания его хозяйки…

Дождь рыдал безутешными слезами прямо на мост, ведущий к Рашвилю. Прах — всё, что осталось от некогда самого мощного в мире вампира, Ирвинга — разлетался на ветру. Вдали мерцали неоновые огни Хротцбера, словно сигналя о чём-то тем живым людям, что остались на мосту.

Люди Кира Буллока потихоньку поднимались с тех мест, куда их закинул мёртвый теперь уже вампир. Кто-то держался за голову, кто-то за рёбра — бесследной для них встреча с Ирвингом не осталась.

Кэрри Саймс с радушной улыбкой подошла к Трою. Наёмник же стоял, как вкопанный, глядя на мерцающие вдали огни Хротцбера.

— Что ж, поздравляю вас, сир Трой! — проговорила скинхедка, кладя руку ему на плечо. — Твои главные враги — Ирвинг, R-189 — все завалены. Меня ты тоже в каком-то смысле можно сказать завалил… Чего же мы тогда ждём? Осталось только расчистить путь на Рашвиль, — она указала рукой на баррикаду из машин, созданную ныне покойным вампиром, — и всё, путь в счастливое будущее открыт!

— Я не поеду! — с каменной миной на лице произнёс Трой. — Ты можешь ехать в Рашвиль, но я — нет…

Кэрри даже слегка опешила.

— Что?! — непонимающе спросила она. — Но почему… Теперь, когда врагов больше фактически не осталось, ты решаешь сдаться? После такой усердной борьбы? Или ты… — Глаза Саймс хитро сверкнули. — Или ты просто боишься покидать Хротцбер в компании одной меня? Парни Буллока изрядно потрёпаны, в Рашвиль они не поедут… И ты боишься? Трой, наёмник, не пугавшийся даже один раз практически в одиночку штурмовать резиденцию «Скинни» — и боится переехать по какому-то там мосту? Ха! Даже смешно!

— Не в том дело, Кэрри! — всё так же спокойно ответил ей Трой. — Ты можешь ехать в Рашвиль. А я… Пожалуй, я ещё пока останусь в Хротцбере!

Теперь уже в полном недоумении на него смотрела не только Саймс. Все парни «Майтвилла», покалеченные и избитые, удивлялись словам Троя. Казалось бы, выход из ада, где тебя хочет убить чуть ли не каждый житель, есть, вот он, достаточно просто рукой подать. Так почему же Трой не хочет им воспользоваться? Не хочет бежать из города, где его ждёт только смерть? Почему? Почему?!

Трой прекрасно чувствовал на себе все эти озадаченные взгляды, поэтому просто повернулся ко всем тем, кто ждал от него ответов, и флегматично проговорил:

— Видите ли… Как бы пошло это сейчас не прозвучало, но…

Стёкла на красных очках сверкнули. На лице Троя появилась жутковатая улыбка.

— Мне надо кое-кого убить!

И ночной гром сильно вторил словам наёмника в беспросветной ночи…