Тропы зазеркалья

Глава 18

Глава 18

Отель покидали сразу — через туалет возле ресторана, там было вполне приличное зеркало, через которое без напряга можно вернуться домой. Дождавшись, пока его покинет тучный немец, Радим заблокировал символом дверь, будет уходить, снимет. Начертив руну пути, он открыл проход в квартиру Ольги. Девушка, увидев знакомый интерьер, с радостью подхватив свой чемодан, рванула домой. Вяземский усмехнулся, развеял руну блокировки двери и прошел следом. То, что все пошло не так, он понял сразу, поскольку вместо уютной гостиной подполковника Бушуевой, оказался в каком-то плохо освещенном подземелье с приличными потолками и чадящими в светцах факелами. Зеркало за его спиной потухло и как-то поблекло, словно мутным стало, и он понял — путь назад был отрезан. Полковник Жданов рассказывал о такой блокировке, но понятия не имел, как ее снять. Радим рванул из кобуры кукри и завертел головой, ища взглядом Ольгу, но той нигде не было. То ли она спокойно прошла к себе и теперь гадает, куда он пропал, а с ним случился сбой, либо она тоже тут, только угодила в какое-то другое место. Увидев в конце зала женскую фигуру в темном плаще с накинутым на голову капюшоном, Радим мгновенно все понял. Зеркальная ведьма Виара выждала, когда он потеряет бдительность, и нанесла свой удар. Учитывая, что опыту и силенок у нее куда больше, то провела она самонадеянного Вяземского, как дите малое.

— Не буду желать тебя здравствовать, ходок, — произнесла она сквозь зубы. — Не желаю я, чтобы ты здравствовал. Да и не нужно оно тебе больше. Девка твоя у меня, в соседнем подземелье, ей ничего не угрожает. Как я сказала, невинных я не трону, потом отдам ей то, что останется от тебя, и верну обратно. Любит она тебя, по-настоящему любит, так что, я ударю по ней иначе. С виду она вроде крепкая, вот и проверим, как она переживет то, что увидит. Кстати, она будет видеть и слышать все, что тут происходит. Уверяю тебя, если не сойдет с ума в этом подземелье, то потом точно, как вы, русские, говорите, кукушкой поедет.

— Отпусти ее, Виара, — спокойно, можно даже сказать, равнодушно, попросил Радим, хотя в душе у него бушевала буря, он хотел разорвать женщину, стоящую перед ним, голыми руками. — Это между мной и тобой. Ты же сказала, посторонних втягивать не будешь, а ее все же втянула. И выходит, что твое слово ничего не стоит. Кстати, как ты меня сюда затащила? Я ведь четко чувствовал свой маяк.

— Как заманила? Да просто. Ты же зеленый совсем, и не способен высшие руны творить. Есть там одна, любопытная, ну да тебе без разницы, ты слабый, она тебе не подвластна, просто шел ты, куда хотел, а пришел ко мне. Всего-то нужно знать, как направить коридор в другое место. Я знала, откуда вы пойдете, и заранее закляла зеркало в этом туалете, показала тебе то, что ты должен был видеть. Но, куда бы ты ни отправился, пришел бы сюда, я уже три дня за вами слежу. Так что, это было просто. Уйди бы ты из коттеджа, и все бы сорвалось.

Радим кивнул, принимая объяснение, противник у него был серьезный, просчитала она его.

— Отпусти Ольгу, — еще раз попросил он.

— Отпущу, — кивнула Виара. — Она уйдет отсюда целой и невредимой, ни один волос с ее головы не упадет. Клянусь тебе в этом. Ну а то, что она посмотрит, так это же ее желание. Может не смотреть, надо только глаза закрыть и уши заткнуть. Но ведь не удержится, переживает она за тебя, будет поддерживать, как может.

— Сука, — процедил сквозь зубы Радим. — Иди сюда, я тебя на куски быстро порежу, и мы домой пойдем.

— Не спеши, ходок, не так быстро, — покачала Виара головой под капюшоном, — я тебя сама убью, но сначала ты поиграешь со своей подружкой. Ты зачем девочку убил, а, зеркальщик?

Радим вздрогнул, глядя, как из прохода за спиной Виары показалась женская фигура. Ну, что сказать? Вот и догнало его ночное происшествие.

— Что, страшно? — оскалилось ведьма. — Знаю, что страшно. Влада, ко мне.

То, что еще недавно было Владой Зотовой, приблизилось и остановилось возле зеркальной ведьмы. Она изменилась за эти часы. Лицо и волосы были вполне узнаваемы, а вот тело претерпело более значительные изменения. Оно было покрыто черной коростой, прочной и крепкой, отрасли внушительные когти, скорее всего, возросла сила и скорость. Радим прекрасно знал, кто перед ним. По классификации зеркальщиков Влада стала навьей — трупом человека, который плохо умер, а затем подвергся воздействию руны изменения. Надо сказать, изменение вышло для Виары удачным, и вправду она сильна, раз смогла сотворить не просто дохлятину. Обычно они туповатые и медленные, как зомби в кино, а эта была явно не такой.

— Нравится? — с издевкой поинтересовалась Виара. — Ты ее выбросил, а я подобрала. А ведь она боготворила тебя. Я, когда у нее в голове покопалась, пришла в восторг, вот и сняла твою руну памяти. Думала, она убьет твою подружку, а вон, как вышло.

Радим молчал, глядя на бывшую любовницу. Плохо все сложилось, ой, как плохо. У навий есть один плюс, они фактически не подвержены рунам, чтобы он не сотворил. Огонь, лед, да просто силовая, ничего не подействует. Со слов подполковника Пряхина, который помимо рун учил его и зазеркальному бестиарию, навью можно уничтожить только физически — держи кукри крепче, руби с оттяжкой, собери все в кучу и сожги. Второй способ — грохнуть кукловода. Убив хозяина, навья станет тем, чем должна быть, мертвым телом. Ну и третий — это солнечный свет, причем яркий, он сжигает тварь быстро и с гарантией. Но Виаре ему не навредить, солнца тут нет, так что, придется сойтись с этой тварью в ближнем бою. А он, как назло, в хлопковых штанах и рубашке, соли нет, да и куда ее сунуть, ни одного кармана. Значит, будет все по-взрослому.

— Ну, что ты молчишь, ходок? — позвала его Вияра. — Скажи, зачем ты позволил девочке умереть?

— Ты ведь знаешь, что я не убивал ее, — зло процедил Вяземский.

— Ох, ходок, ты убил ее, когда отверг, когда стер ей память о себе. Ты бы только знал, в какую ярость она пришла, когда я сняла руну. Но ради правды, поначалу она хотела убить только твою подружку, и ей бы это удалось, не примени ты руну здоровья, и не вытащи ты Ольгу с того света. Не думала, что у тебя хватит на это сил. А вот как вышло. Если бы ты знал, как она сопротивлялась тому, чтобы напасть на тебя, не говоря о том, чтобы убить или ранить. Фанатичка. Одна эта мысль причиняла ей невероятную боль. Но я смогла, ни один ты умеешь работать с памятью. Поверь, я намного искусней в этом. То, что ты проделал с Ольгой, жалкая поделка, по сравнению с сотворенным мной шедевром. А потом ты закинул тело в зеркало, а я подобрала, до утра над ним работала, создавая шедевр. Если бы ты знал, как было сложно.

Радим мысленно поаплодировал Виаре, она за несколько минут разрушила все, что было между ним и Ольгой. Сомнительно, что та простит его, и не за то, что он лишь косвенно виновен в смерти Влады, а за то, что он изменил ей память. Сам бы он после такого, ни за что не смог бы доверять даже самому близкому человеку. Эта ведьма переиграла его по всем статьям. Она разделала его в сухую. И последнее, что у него осталось, это жизнь, но он сильно сомневался, что удастся разделаться сначала с очень удачной навью, а следом с сильной ведьмой, возможно, даже высшей.

Радим покрутил головой, потом произнес в пустоту:

— Оль! Знай, все, что я сделал, это было, чтобы защитить тебя. Прости. Но так было лучше, и если бы не эта тварь, не было бы на твоей душе камня.

— Как трогательно, — зааплодировала Виара. — Тебе не наплевать, что она будет думать о тебе через несколько часов, ты ведь все равно сдохнешь тут, или у тебя есть какие-то иллюзии? Ладно, хватит разговоров, я уже насладилась твоим отчаянием и беспомощностью. Ты уже мертв. Ты уже проиграл, поскольку понимаешь бесперспективность борьбы. И знаешь что? Будет забавно, что тебя начнет рвать на части та, кто любила тебя больше жизни, та, что боготворила. А теперь она просто марионетка, слепо преданная мне. Влада, — крикнула она навьи, — убей его, если сможешь, но медленно.

Тварь, выполняя приказ, неспешно двинулась вперед, слегка разведя руки в стороны, выставив длинные когти, сантиметров по пять каждый.

Радим медленно двинулся навстречу, не желая отдавать навьи центр зала. Стена за спиной, конечно, здорово, она прикроет тылы, но Вяземский воевал на скорости, быстро перемещаясь, нанося сильные удары, а там он будет сильно ограничен в маневре. Вот и сейчас, пока шел, он накладывал на себя вспомогательные руны, силы, ловкости, скорости, все, что могло его усилить, даже щит выставил, в надежде, что тварь снесет его первым же ударом, но подарит ему возможность на контратаку. Все это не укрылось от Виары, но она молчала. Как бы ему пригодилась соль, но он даже представить не мог, что во время перехода домой столкнется с навьей и создавшей ее зеркальной ведьмой.

Они встретились примерно на середине, и сейчас их разделяло метра три. Тварь уставилась на Радима, хотя глазами это было назвать нельзя. Алые белки, ярко-красный вертикальный зрачок.

Вяземский просчитал верно, мощный удар левой, когти вязнут в щите, тот продержался мгновение и лопнул с веселым стеклянным звоном, но подарил Радиму то, на что он рассчитывал. Он бил со всей мочи, пытаясь срубить кисть, которая оказалась такой удачной мишенью. Клинок столкнулся с коркой, покрывающей мертвую плоть, и завяз в ней. Ни руны пробития, выбитые на клинке, ни амариил со знаком разрушения, ни усиление, что он сотворил, пока шел, ничего это не смогло помочь ему пробить эту прочную непонятную броню. А ведь он был уверен, что легко оставит навью без одной кисти, сократив потенциал для атаки ровно в половину. Но нет, он лишь чудом успел увернуться от невероятно быстрого удара когтями правой. Если бы не руны, что он накладывал на себя, походя, ему бы даже в боевом трансе не уйти. Когти прошлись по хлопковой рубахе, превращая тонкую легкую ткань в лохмотья.

Радим отпрянул назад, и опять крайне вовремя, не менее стремительная левая прошлась когтями по прорехам, окончательно лишая его рубахи.

Вяземский же, выставив щит, пятился, вспоминая, что он еще знает о навьях. Озарение пришло в тот момент, когда его щит разлетелся на осколки. Яд — вот про что он забыл. При применении руны изменения, даже самые неудачные образцы становятся смертельно опасными, польку получают на зубы яд, и единственное противоядие от него — это руна здоровья, а на то, чтобы ее сотворить, нужно не только половина резерва, но и время. А яд навьи очень быстр, он заражает кровь и вместе с ней разносится по телу, разрушая организм, не быстро, но и медленным его назвать нельзя. Жуткие боли, когда человек перестает что-либо соображать, только он, и его боль. А начинается все со жжения внутри. Если она укусит Радима, ему конец. Пусть он зарубит тварь, но силенок на ведьму уже не останется, а она будет просто наблюдать за его агонией, даже пытать не надо, как с Ломом, поскольку боль сильнее она доставить ему не сможет. Яд заглушит все, даже если она будет срезать ему с костей мясо, словно хамон.

Разорвав дистанцию, Радим попытался тщетно придумать что-то. Можно, конечно, побегать от твари, но навьи неутомимы, а вот он рано или поздно устанет, это, если ведьма не вмешается, простенькая руна, и он на полу. Нет, проблему с навью надо решать, хорошо хоть, яд не на когтях, нужен укус.

Он увернулся от правой, пропустив ее над собой, блокировал клинком левую, хотя при этом едва не потерял кукри, такой мощный был удар, и, резко распрямившись, саданул ногой в грудь. На мгновение тварь потеряла равновесие и опрокинулась на спину.

И в этот момент Вяземский пожалел, что у него кукри, а не один из тех мечей, что он забрал с тел лягушатников, сейчас бы как раз нанести удар сверху вниз, как копьем, сжимая рукоять обеими руками, чтобы пробить шею. Но чего нет, того нет. Он все же попытался добить навью, используя руну, полуметровая сосулька толщиной в пару пальцев сорвалась с его руки и полетела в грудь поднимающийся твари. Результат оказался таким, как он и ожидал, в десяти сантиметрах от цели она разлетелась на мелкие осколки, словно натолкнулась на препятствие.

Танец пошел по новой. Влада снова принялась наносить сильные быстрые удары, стараясь зацепить Вяземского. Он ставил щиты. К счастью, те были не слишком затратными. Еще дважды он опрокидывал ее, но все было тщетно, она поднималась так быстро, что он не успевал воспользоваться появившимся преимуществом.

Ведьма же никак не принимала участие в данной забаве, просто стояла, прислонившись спиной к каменной стенке, и наблюдала за боем. Ей было плевать, завалит его навья, или нет, для нее все это было просто представлением. Оно даже не было целью ослабить Вяземского, поскольку была уверена, что сумеет с ним справиться, даже если он будет бодр, полон сил и под завязку наполнен энергией.

Радим начал уставать. Отступая и с трудом отбивая наскоки мертвячки, он судорожно пытался придумать хоть какой-то вменяемый план. Как бы сейчас пригодилась соль, а ведь она есть, всего метрах в десяти у него в чемодане три пакета грамм по пятьдесят, но они закрыты на молнию, быстро не добраться. Да и не факт, что подействует на навью, ведь Забава говорила, что соль сработает против обитателей зеркального мира, а навья — нежить. А что если атаковать ведьму? Сейчас Виара слегка потеряла бдительность, Радим занят мертвячкой и ничем ей угрожать не может, но если он доберется до соли… Ведь навья полностью замкнута на своего хозяина, стоит тому умереть, как руна прекратит подпитку мертвого тела.

Радим снова закружил по подземелью, он провел еще пару удачных атак, и даже все же смог срубить два пальца на левой руке, дальше тяжелый клинок увяз, количество когтей сократилось, но это никак не сказалось на боевых способностях Влады. Боли она не чувствовала, кровью не истекала и продолжала махать своими культяпками, как ветряная мельница.

Тратя силы на щиты, Радим медленно отступал к чемодану, который так и стоял возле зеркала. Шаг, увернуться от удара, встретить правую клинком, снова отступить. Вот он справа, всего в метре. Удар кукри, наружный карман распорот. Хорошо, что чемодан из плотной ткани, а не пластиковый. Тяжелый острый клинок вскрыл его с необычайной легкостью. Один из пакетов, правда, тоже пострадал, и его содержимое теперь рассыпалось по дну кармана, но два оставшихся целы. Радим отбил атаку, выставил щит, и, делая вид, что уворачивается, опустившись на одно колено, вытащил и сжал в кулаке левой руки оставшиеся пакеты с солью.

Он снова опрокинул Владу, та совершенно не желала учиться. Хотя, скорее всего, не могла, атаки ее были сильны, быстры и однообразны. Радим уже втянулся в ритм и, если та его не изменит, он сможет против нее несколько часов держаться, пока не обессилит. Но сейчас нужно делать так, чтобы навья гнала его на другой конец зала, прямо к ведьме, которая уже даже без интереса наблюдала за схваткой. Скоро, наверное, ей надоест, и Виара решит вмешаться, так что, надо поторапливаться.

Навья, не знавшая усталости, рванула вперед. Радим отступал по намеченному ранее маршруту, но не прямо на ведьму, а чуть в сторону, метра на три, ему какая разница, откуда соль кидать, главное — попасть в лицо.

Так, чтобы она ни о чем не догадалась, он вскрыл пакетики. Это было легко, не видела она сквозь его спину. Но шанс будет только один, и ради его реализации придется рискнуть тушкой, и дать Владе пустить ему кровь, моля при этом бога, чтобы выводы Пряхина не были ошибочны, и что яд не на когтях, а на зубах навьи.

Радим почувствовал, что вот она, граница. До Виары было всего шага четыре, пора подставляться. Он неловко оступился и пропустил удар. Когти рванули грудь с правой стороны, оставляя пять глубоких ран, из которых тут же хлынула кровь, остатки рубахи насквозь промокли. Вяземский вскрикнул, боль была адской, в глазах на секунду помутнело, но Радим упрямо тряхнул башкой и, сжав зубы, отшатнулся, не дав достать себя новой атакой, и сократил дистанцию с ведьмой до двух шагов.

— Капитан Ломов привет передавал, — выкрикнул он, резко развернувшись, и швырнув ей в лицо оба вскрытых пакета.

Реакция Виары была на уровне, неуловимый для него взмах руки, и оба пакета отбиты, вот только она не учла, что содержимое разлетится повсюду, и она окажется в соляном облаке.

Визг обожженного человека ударил по ушам, фактически она повторила судьбу своей матушки. Отшатнувшись, ведьма закрыла руками разъедаемое солью лицо, на ее счастье на руках у нее были перчатки, а то бы еще и им досталось. На какое-то время она вышла из борьбы, и все, что ее занимало, это слезающая пластами кожа, и прожженное до костей мясо. Радим же, чувствуя, что его начало мутить от потери крови, атаковал навью, которая по-прежнему была цела и невредима, если не считать потери пальцев. Он отбил лезвием ее удар с правой и, скакнув вперед, засветил ей ладонью в лоб. Толчок был слабый, таким не нанести урон и не опрокинуть, но Вяземский рассчитывал совсем на другое, на его ладони остались остатки соли. Он отскочил прежде, чем она нанесла ответный удар. Результат оказался посредственным. Да, на лице Влады появилось пара несильных ожогов, вот только, к сожалению, она их полностью проигнорировала. Да, они расползались, но концентрация соли была не слишком велика, а боли навья не чувствовала.

И тут что-то произошло, Радим не понял что, но Зотова замерла, уставившись на него своими жуткими глазами. Прошла секунда, другая, а потом она прыгнула вверх, взмыв под высокий потолок, и, оттолкнувшись от него, спикировала вниз. Вяземский резко развернулся, готовясь встречать атаку с тыла, но ее не последовало. Влада обрушилась на поднявшуюся на ноги Виару. Взмах руки, и когти полоснули ту по груди, веером брызнула кровь, крик, полный боли, огласил подземелье. Ведьма развернулась в сторону тоннеля, ведущего из зала, но не успела, навья скакнула ей на спину, роняя на пол. Потом искалеченной конечностью сорвала капюшон и, ухватив Виару за короткие волосы, задрала так голову, что обнажила шею, нагнулась и вогнала в нее острые, как иглы, зубы.

Ведьма охнула и отползла к стене, а затем она начала выть от боли, да так, что Радиму захотелось заткнуть уши.

Влада разогнулась и, развернувшись к Вяземскому, уставилась на него. Ее руки были опущены вниз, она чего-то ждала.

Радим кивнул, сотворил ледяную сосульку и отправил ее в голову дергающейся в конвульсиях ведьмы. Тонкая стрела изо льда вошла ей точно между глаз, сокрушив переносицу и пробив насквозь мозг, вышла из затылка. Вой тут же стих, Виара дернулась в последний раз и замерла, и тут же ноги Влады подогнулись, и она мягко осела на пол.

— Прости за все, Влада, — произнес Радим и на остатках резерва создал огненную струю и направил ее на тело бывшей любовницы. Минута, и магический огонь полностью уничтожил ее тело.

Радим стянул с себя рубаху, но понял, что перевязаться ей не выйдет. Зажав рукой длинные раны, он направился к чемодану. Вытащив оттуда запасную рубашку, он принялся распускать ее на ленты. Кое-как перевязавшись, он поднялся и пошел искать Ольгу, но сначала…

Подойдя к мертвой Виаре, он присел рядом и быстро обыскал ее одежду, стянул артефактный перстень с руной ловкости и какой-то амулет из чистого миродита, снял с пояса ножны с ритуальным ножом, тоже с немалой примесью небесного металла. В одномиз карманов штанов нашлась связка из трех внушительных железных ключей. Закончив с обыском, он с трудом слабой, почти не случающейся, рукой поднял кукри и саданул по шее. Тяжелое лезвие вошло не слишком глубоко, даже до позвоночника не добралось, таким слабым был удар. Он ударил снова, и только с пятого смог перерубить позвоночник. Дальше бить не стал, не было смысла.

Радим, перебарывая слабость, поднялся на ноги и, радуясь, что резерв не совсем пуст, зажег светляк и пошел в коридор, ведущий из зала. Больше всего он боялся, что Ольга где-то в другом месте, но если там есть зеркало, он ее обязательно найдет. Вопрос в том, сколько для этого потребуется времени, учитывая, что его резерв почти пуст. Все, что было, он потратил на бой, и энергии хватало только на примитивного светляка. Он уже понял, что находится в зазеркалье, только было неясно, как он миновал междумирье, но тут он все списал на ведьму, они-то ходят напрямую из зеркала в зеркало, а тоннель был ее.

Коридор привел его в квадратную комнату, откуда шли еще два тоннеля. Радим в задумчивости завертел головой, один должен был вывести его на поверхность, если, конечно, это не как логово стрижига и выход только через зеркала, что вполне возможно. Решив задачку, он тронулся налево. Накатила слабость, и он несколько минут стоял, держась за стену, переводя дух. Его самодельные бинты все же сдерживали кровь, они хоть и промокли, но не так сильно, и вроде дальше не собирались, что не могло не радовать, но каждое резкое движение приносило боль.

Коридор закончился дверью. Радим сунул первый ключ в скважину, но тот отказал проворачиваться, второй тоже не подошел, а вот третий… Это было можно смело назвать лабораторией — стол со всякими колбами, стеллажи с книгами, в соседнем помещении оказалась небольшая кузня, что Радима сильно удивило. Виара оказалась и швец, и жнец, и на дуде игрец. Еще за одной дверью нашлось хранилище материалов. Чего тут только не было — и какие-то мешки, и баночки с ингредиентами, очень старое зеркало, мутное, кое-где отслоившееся. Нашлись и слитки с миродитом, причем было их не мало, тридцать стограммовых плашек. Да уж, Гефесту еще одну такую сделку не потянуть. Радим тронулся в обратный путь, вроде и идти недалеко, тоннель короткий, всего метров двадцать, но пришлось еще раз отдохнуть. Главное — не сдохнуть тут, самой Ольге не выбраться. Если только на поверхность, и примкнуть к потеряшкам.

Добравшись до квадратной комнаты, Радим пошел в последний непроверенный тоннель, и уже через три десятка метров уткнулся еще в одну дверь. Снова подбор ключей. Вяземского замутило и повело, но, ухватившись за стену, он все же устоял. Наконец, он открыл тяжелую дверь и отказался в апартаментах Виары. Вот теперь он пришел, куда надо. Здесь было больше света, удобная двуспальная кровать, небольшая кухонька в соседнем помещении, там же склад продуктов, серьезный такой. Он даже сделал пару глотков вина из откупоренной бутылки, это неплохо прочистило мозги. Еще за одной дверью скрывалась ванная, большая, деревянная, и не корыто какое-то, а дизайнерская, видел Дикий такие в продаже, полмиллиона стоили. Только вот крана не было, похоже, воду все же надо как-то греть. Вообще берлога Виары ему нравилась, как убежище в зеркальном мире, вполне сгодится.

Вернувшись в комнату, он нашел еще одну дверь, за которой темный узкий коридор, заканчивающийся еще одной дверью. Замок щелкнул, но ему пришлось тянуть изо всех сил, чтобы открыть ее. Он так и не понял, то ли она такая тяжелая, толь он ослаб, но, похоже, это было все вместе.

— Радим! — выкрикнула Ольга и, вскочив, бросилась к нему. Не прошло секунды, как она повисла у него на шее.

— С тобой все в порядке? — спросил он, пытаясь разорвать ее крепкие объятия, с каждой секундой ему становилось все хуже.

— Да, все хорошо, — радостно закивала она. — Ты убил ведьму? Я не видела, что было после того, как ты швырнул ей в лицо солью.

— Да, — с трудом, заплетающимся языком, произнес он, — она мертва, и Влада тоже. А теперь мне нужно отдохнуть. Помоги, тут есть комната с кроватью… — и мир начал вращаться, он пошатнулся и едва устоял.

Ольга поднырнула ему под левую руку и почти поволокла прочь. До кровати Радим кое-как доковылял, но стоило ему сесть, как сознание поплыло, и он отключился.