Тропы зазеркалья

Глава 13

Глава 13

Обойдя трупы, Радим с помощью кукри собрал все четыре плашки с рунами. Две были на скорость, у копейщика и второго арбалетчика, у мечника — на удар, а вот у второго стрелка, как ни странно, на огонь. Эти каменные таблички были куда крупнее, чем те, что выпадали с черных, примерно с пачку для стиков к айкосу, только не такие толстые.

Радим выкурил сигарету и принялся за изучение других трофеев. Что сказать? Кольчуга оказалась одна, у того самого копейщика. Миродита в ней было не так уж и много, хотя, это как посмотреть, весила она килограммов пять, и зелень артефактного металла была вполне себе заметна, полкило, а может, и больше, точно ушло. Так что, Вяземскому пришлось постараться, чтобы стащить ее с трупа, а затем очистить от крови с помощью песка во дворе замка. С оружием та же история. Самострелы были кустарными, из дерева, но сделаны очень качественно, наконечники болтов с примесью миродита и зачарованы, во всяком случае, руны пробития имелись на каждом. Кинжалы, меч и наконечник пики, все это было упаковано и отправлено в рюкзак. Правда, с мечом вышла накладка, в рюкзак он не влез, да и как его туда запихнуть, если он полтора метра длиной? Так что, сняв ножны с пояса лягушатника, Вяземский сильно озадачился, потом плюнул и, усевшись на ступени крыльца, принялся мастырить обвязки, чтобы закрепить трофей на рюкзаке. Не бросать же столько небесного металла, это большие деньги, тут на миллионы, если сдать это богатство Гефесту. Отдельский оружейник будет рад такому подгону, а Вяземскому деньги не помешают.

Достав из рюкзака вяленое мясо, Радим решил перекусить, запивая его водой из фляги. Он крутил головой, в надежде засечь еще один переход, но пока в поле зрения ничего такого не было. Закончив с трапезой, Дикий вытащил из рюкзака ручное зеркало фрейлины Медичи и проверил резерв. В принципе, все было, как он и думал, резерв медленно, но восстанавливался, причем на поверхности дело пошло куда, как быстрее — три четверти. Радим еще раз глянул в зеркало и тут заметил за спиной у самой стены, чуть в стороне от центрального входа, легкое марево.

— А ларчик просто открывался, — усмехнулся Вяземский и, поднявшись, направился изучать найденный переход.

Стоило ему коснуться легкого, едва заметного искажения пространства, как то тут же приобрело материальное воплощение зеркала. Только вот лезть туда Радим не торопился, для начала надо понять, как это работает, в прошлый раз у него не было возможности нормально разобраться с этими зеркальными тропами, теперь со временем полный порядок, изучай — не хочу.

Дикий начертил руну следа, и зеркало показало ему новую локацию, это были какие-то одноэтажные дома в деревенском стиле, правда, не русские, скорее мазанки с соломенными крышами, полуразвалившиеся, среди которых обнаружилось сразу четыре черных тени. Одна здоровая, напоминающая ходячее дерево, с длинными руками-ветвями, остальные мелочь, похожая на зверье чуть выше пояса. Радим, почувствовал, как растет расход его резерва, но делать нечего. Он сосредоточился, пытаясь воспроизвести в голове деревянную крепость, откуда к нему пришли красные и где должен был находиться Фабер. И вот тут его ждал сюрприз, картинка изменилась, вместо мазанок появилась схематическая карта из десятка островов, на которых в определенных точках сияли точно такие зеркальные переходы. Что ж, все было понятно, прямой дороги не было, или он ее пока не нашел, и ему предложили вариант — в долгую идти, по порталам, от одного к другому.

А можно походить по острову и поискать еще переходы, похоже, их тут хватает, он просто их не видит, но теперь он знает, как их искать, зеркало. Нужно только выяснить, на каком удалении он сможет их видеть. Развернувшись спиной к мареву, которое снова стало почти невидимым, и держа перед лицом зеркало, он тронулся прочь. Через три минуты он точно знал, что способен засечь колыхание, если внимательно смотреть, шагов с двадцати. Местные, конечно, умеют их находить без всего этого, а может, даже видят их, но ему придется использовать танцы с бубном. Эх, поговорить бы с кем, но красные оказались не слишком настроены на разговор, сходу его атаковав. Но не могут же тут все быть такими агрессивными. Кстати, Радим завертел головой, изучая острова, которые оказались в прямой видимости. Первым он обнаружил целый квартал из хорошо ему знакомых двухэтажных сталинок. Было до него не так уж и далеко, метров сто пятьдесят. Чуть в стороне и выше какая-то пустынная местность, напоминающая кусок степи. Еще дальше остров с несколькими высотками, исписанными граффити, по стилю что-то западное. А вот слева было куда как интересней. Вдалеке, метрах в четырехстах, располагался крохотный островок с одиноким каменным домиком, возле него стоял человек в длинной хламиде, которая чуть ли не по земле волочилась, и с палкой в руках, но Дикий был готов зуб дернуть, что это не копье, это посох. Осмотрев остальные куски расколотого мира, коих в пределах видимости было до полусотни, он не заметил на них никакой разумной жизни, различные черные тени он за таковую не считал. Обойдя клочок земли, на котором оказался, Вяземскийобнаружил еще одиннадцать переходов, вот только проверять все у него никакого резерва не хватит. Радим выбрал тот, что смотрел на остров со странным человеком, и начертил руну следа, держа взглядом дом и ушедшего в него мужика с посохом, хотя, может, и женщина была, полкилометра многовато для деталей.

Ну, что сказать? Направление он получил — три перехода, на четвертый он должен был попасть на остров отшельника. Если лягушатники не захотели вести базар, то, может, этот одиночка соизволит что-нибудь рассказать о месте, в которое Вяземский угодил. Радим запомнил расположение всех трех переходов и решительно шагнул на зеркальную тропу. Мороз защипал открытую кожу, секунда, и вот он уже на другом острове. Это был холм, с которого открывался вид на какое-то поселение. Двухэтажные разбитые дома в европейском стиле с черепичными крышами и пятеркой черных теней, правда, все были мелкими. Портал, который нужен Радиму, располагался возле крайнего дома. Вяземский стал неторопливо спускаться. Черные его тоже засекли и рванули навстречу. Один, тот, что дальше всех, оказался самым шустрым и быстро обогнал остальных, спеша добраться до добычи. Он не уступал в скорости Радиму, поэтому Дикий мудрить не стал и вскрыл очередной пакетик с солью. Все вышло предсказуемо, увернуться от прямолинейной бесхитростной атаки, швырнуть в морду твари соль, подобрать плашку, которая осталось в черном пятне. Четыре оставшиеся твари были куда медленней, и проблем не доставили. Они атаковали по одной, и Радим без особого труда расправился с ними с помощью кукри. Отправив руны в пакет, где они тут же начали сливаться с подобными, Вяземский тронулся дальше. Дойдя до нужного портала, он, недолго думая, шагнул в него и оказался на новой локации. Это была крыша дома старой, наполовину развалившейся, еще довоенной пятиэтажки. Ботинки поехали по ржавой жести, и Радиму ничего не оставалось, как плюхнуться на задницу, оттормаживаясь ребристыми подошвами берцев. Он смог затормозить только у самого края, упершись ногами в оградительный бортик, который жалобно скрипнул, но все же выдержал.

— Твою мать! — выдал Вяземский, изучая место, куда попал.

Остров был небольшим, метров двести в длину и триста в ширину. Фактически, одна улица, вдоль которой стояли такие же дома, как тот, на крыше которого он сидел. Все они были частично разрушены. Но больше всего Радима заинтересовал сгоревший танк, стоящий возле завала из кирпича. Вот это было интересно, поскольку коробка не современная, королевский тигр времен великой отечественной, не оправдавшаяся надежда Гитлера. Снаряд разворотил ему башню, и теперь там зияла дыра, размером с голову, люки закрыты, ствол почти уперся в землю.

— Однако, здравствуйте, — прокомментировал он увиденное. — Какой интересный островок.

Вяземский, осторожно переступая, добрался до чердачного окна и заглянул внутрь. Чердак был цел, вот только пахло там стремно, словно сдох кто-то. Амулет предупредительно потеплел, сигналя о наличии рядом обитателя зеркального мира. Тварь атаковала из темноты, и такую атаку Вяземский видел впервые. Черное щупальце, гибкое, быстрое, с заостренным концом, оно, как копье, должно угодить в грудь, но Дикий уклонился и рубанул кукри, который без проблем его перерубил. Обрубок скрылся во тьме, а отсеченная часть пошла дымом. Ждать повторную атаку Вяземский не стал и послал в ту сторону шарик, заряженный светом, бодаться с тварью на темном чердаке ему не хотелось. Но все вышло, как надо, снаряд нашел цель. Радим видел, как он канул в черное нутро тени, а через секунду полыхнул, разрывая ее в куски. Надо сказать, эта тварь была не совсем привычная, она напоминала студень, который опутывал дальнюю сторону чердака, там, куда не проникал свет с улицы. Заряда света не хватило, для пятиметровой черной тени, его было мало. Поэтому следом отправился еще один и, как оказалось, очень вовремя, тварь пошла ва-банк, сразу пять копий, правда, куда как тоньше, выстрелили в него. Одно перерубил шарик, еще одно угодило в трухлявый опорный столб, который, хрустнув, тут же сломался. Крыша просела на полметра, но, к счастью, остальные были целы и удержали ее от полного обрушения. Радим же сдвинулся в сторону, пропуская одно копье мимо и отсекая второе. На этом история чердачной тени и кончилась, второй шарик света окончательно развеял ее.

И почти сразу обнаружился источник вони, на полу, где гнездилась тварь, лежал полу обглоданный костяк, которому, наверное, стукнуло с пару дней. Видимо, так же, выйдя из портала и сунувшись на чердак, местный угодил к ней на копье. И был он там не один, в пределах видимости Вяземского валялось штук шесть костяков. Радим встал в полный рост и направился к импровизированной столовой. Плашка с незнакомой руной была прямо рядом с трупом. Вяземский с помощью кукри отправил ее в пакет, где она слилась с другой такой же. Присев рядом с трупом, стараясь дышать только ртом, Дикий поднял с пола ножны с мечом. Коже на ножнах досталось, она потрескалась и оплыла, словно побывала в кислоте, как и хозяин. Радим с трудом наполовину вытащил клинок и тут же увидел уже знакомую зелень миродита. Причем в этом клинке его было куда больше, чем в трофейном, поднятом с красного. Вернув оружие в ножны, Радим повертел головой, и в дальнем конце чердака увидел открытый люк, ведущий вниз.

Да, интересный оказался островок. Помимо танка тут имелись и другие отголоски далекой войны. На пятом этаже в пробитой амбразуре в истлевшей телогрейке лежал красноармеец, рядом с ним стоял совершенно целый дегтярь, даже ржавчины не было, словно только что почистили. Рядом три полных диска.

Радим не тронул ни медаль «За отвагу», ни орден Ленина, которые боец нацепил на гимнастерку, просто постоял, помолчал, поминая павшего, и пошел дальше. Пока спускался, Вяземский обнаружил еще три тела, один наш, с ППШ, и два немца, с МП40. Вот на этот раз он не удержался, на поясе у одного из них висел самый настоящий кинжал SS, хотя странно, форма у того была обычная, пехотная. Плюнув на загадку истории, Радим снял неплохо сохранившиеся ножны и сунул их в рюкзак. Трофей не на продажу, так, для коллекции.

Выйдя на улицу, Вяземский повертел головой и, не обнаружив опасности, тронулся к королевскому тигру. Забрался на броню, заглянул в открытый командирский люк. Ну, что сказать? Наши поджарили фрицев качественно, все внутри выгорело, причем, похоже, вместе с экипажем.

В танк Радим не полез, ему было достаточно, что он постоял на самом настоящем королевском тигре, ощутил единение с теми, кто его сжег, великий подвиг предков. Спрыгнув на землю, он перебрался через завал и направился на поиски портала. Как ни странно, больше он на этом островке никого не встретил, как, впрочем, и на следующем. Там вообще оказалось пусто, ни людей, ни теней, ни даже строений. Это было обыкновенное старое сельское кладбище с заросшими могилами, покосившимися крестами. Радим добрался до перехода и, поудобней перехватив кукри, шагнул на зеркальную дорогу.

— Точно по адресу, — смотря на хижину, крытую дерном, и разглядывающего его хозяина, до которого было всего шагов двадцать, подвел он итог первого осознанного путешествия. — Главное, теперь договориться без мордобоя, — добавил он мысленно.

Но пока хозяин агрессии не проявлял, а только пристально смотрел прямо в глаза, и Радим посчитал это хорошим знаком.

— Мир вашему дому, — крикнул он и сделал шаг навстречу, но сразу же остановился, давая хозяину возможность отказать в визите.

— Рус? — с небольшим акцентом поинтересовался мужчина, было ему на вид лет пятьдесят. Неровно постриженные, хотя, скорее просто, обрезанные ножом черные волосы с явной сединой, длинная неопрятная борода и посох, действительно посох, и дерево по текстуре и цвету точно такое же, как у него на рукояти его кукри — герегор, темно-красно, словно в крови артериальной вымазанное.

— Да, русский, — подтвердил Вяземский. — Поговорим?

— Подойди, — с расстановкой, медленно, как говорят люди, для которых язык не родной, разрешил мужчина и уселся на лавку возле каменной стены. Но при этом Радим ощутил, что он напряжен и готов вступить в бой, ему не доверяли.

На это Радим демонстративно убрал кукри в кобуру под мышку и, кинув рюкзак с притороченными к нему мечами к стене, уселся рядом, после чего достал сигарету и прикурил.

Незнакомец скосил глаза.

— Дрянь у тебя табак, рус, — заметил он. Затем выудил из складок темно-синей хламиды искусно вырезанную трубку в виде головы черта и, набив ее из кисета ароматными табаком, раскурил от пальца, используя руну, как зажигалку. — Ты — новичок тут, — заметил хозяин, говорил он медленно, осторожно подбирая слова, но абсолютно понятно. — Но ты не боишься, тебя не пугает то, что ты видишь, и ты знаешь про черных. Ты ходок?

— Да, я ходок, — подтвердил Радим, — зови меня Дикий.

— Я — Стефан, рунник расколотого мира. Не спрашивай, почему он такой, никто не знает ответа на этот вопрос, просто прими это. Иногда появляется новый остров, а тот, что радом, исчезает. Куда и откуда — без понятия, но так бывает. Тот, на котором ты красных положил, возник тут с сотню лет назад. У расколотого мира нет истории, тут нет времен года, есть тьма и свет. Я здесь очень давно, уже сбился со своим календарем примерно лет двести назад.

— По тебе не скажешь, — прокомментировал Вяземский, делая затяжку.

— Ни по кому не скажешь, — ответил собеседник, — тут нет смерти от старости, тут все застывают в том возрасте, в котором попали сюда. Старики не выживают, хотя бывают исключения. Особенно среди русов, онизаботятся о своих.

— Как тут вообще все устроено?

— Выхода отсюда нет, во всяком случае, для нас. Для ходоков, не знаю, изредка бродят слухи о попавших сюда, но я не владею информацией, чтобы кто-то из них вернулся домой. Зачем ты пришел?

— Кто-то увел через зеркало моего приятеля, его жена попросила вернуть. И вот я тут. Ты знаешь этих красных, которые за мной гонялись?

— Конечно, люди маркизы де ля Валет. Но все их зовут лягушатниками, на что они оскорбляются и кидаются с ножами, если ситуация позволяет.

— Понятно, мой приятель в крепости. Я убил четверых, много их еще?

— Десятка полтора, они не слишком сильный клан. Хотя у нас тут мало сильных. Только русы вместе держатся, остальные разрознены. Вот русов много, несколько сотен, пожалуй, они — сила. Но это только воины и рунники, хотя тут сражаются все, но женщин я все же не считаю. Хотя маркиза, которая тут уже больше трех сотен лет, очень сильная ведьма. Руны знает преотлично, усилилась за годы. С ней не рискуют связываться. Прими совет, забудь своего друга и, если можешь уйти, уходи, а если не сможешь, иди к своим, ты сильный боец тебе будут рады.

— Я все же попробую, — усмехнулся Радим и отправил бычок в полет. Тот описал дугу и скрылся за краем острова. — Ты знаешь про зазеркалье?

— Конечно. Тоже безрадостное место, иногда оттуда к нам проваливаются и люди, и двойники, даже местные, не ходоки.

— Странное дело, Стефан, я прочитал множество дневников ходоков, но ни один не писал про ваш расколотый мир.

— Об этом мало кто знает. Может, не попадали, а может, не выбирались. Дорога-то сюда куда труднее, чем в обычное зазеркалье. Слишком многое должно совпасть. Здесь, в расколотом мире, есть проклятые зеркала, их немного, штук пятьдесят, они соединяются с другими зеркалами там, в твоем мире, и иногда в зазеркалье. И вот когда это происходит, сюда может провалиться человек. Так что, народу сюда, не сказать, что много, валится. Но все же тысяча-полторы в год выходит. Некоторые гибнут, другие, наоборот, выживают и становятся сильнее, поскольку от старости мы не мрем, только убивать, то многим тут за сотню лет. Но есть отдельные зеркала, их еще меньше, штук двадцать пять. Они блуждающие, сегодня в одном месте, через месяц в другом. Это ворота, через которые можно провести сюда человека, сложно, но можно. Видимо, де ля Валетам повезло, и они обнаружили такое зеркало, раз прихватили твоего приятеля, ну и ты следом явился.

— Стефан, зачем он им?

— Такие служат только для одного — ритуал накопления. Скоро его принесут в жертву и заберут его жизненную силу. Если он молод и крепок, много силы, если стар и слаб, то не очень. Но все в копилку.

— Для чего эта сила служит?

— Все просто, есть легенда, что так можно пробить проход в ваш мир и получить возможность шастать туда, когда захочется. Но, насколько мне известно, это еще никому не удалось. Объединить хранилища нельзя, а вот уничтожить можно.

— Понятно, — подвел итог Радим. — Тогда вопрос, я поднимаю с трупов руны, это и есть усиление?

— Да, верно, — кивнул Стефан. — С каждого убитого, будь то тень или человек, что-то да выпадет. Тех, кто посильнее, побольше, со слабых, соответственно, поменьше. Есть редкие руны, есть простые. Но каждая дает небольшую прибавку. Если раньше человек не знал руну льда, то сможет ей овладеть. Самые сильные рунники владеют сорока-пятьюдесятью рунами, какие-то усилились, какие-то остались начальными. Силу ловкость, обычно продают воинам.

— А это что за руна? — рисуя на земле единственную незнакомую, спросил Вяземский.

— Это энергия. Во-первых, она восполняет резерв, во-вторых, она понемногу его увеличивает. Это хорошая руна, особенно для таких, как я, наверное, самая важная. У тебя есть такие?

— Нет, — соврал Вяземский, мысленно похвалив себя за то, что нарисовал ее на земле, а не стал показывать пакет. — Две впитал, больше не попадались.

— Не сказать, что редкие, но все же.

— Понятно. Значит, это меня усиливает, и никак не вредит. Что ж, неплохое приобретение.

— Только не переусердствуй, — предостерег Стефан, — много сразу поглощать нельзя, плохо будет, оставь про запас, это легко, главное, руками не касаться. Это ресурс, охотники специально убивают черных теней и добывают руны, что-то оставляют себе, что-то продают или обменивают. Но берегись, слабые тени не слишком опасны, но бывают такие, против которых не всякий отряд выстоит, они поглощают руны с погибших и могут неприятно удивить.

— Учту, — согласился Радим. — Последний вопрос, можно ли управлять этими переходами, или мне придется идти на ощупь, как сюда? — Он специально спросил, в надежде, что у местных есть свои инструменты, и умолчав, что у него есть руна пути, но сейчас она столько жрет, что применять ее крайне необдуманное решение.

— Есть руна ключа, она светится синим, выглядит вот так, — и Стефан быстро начертил на утоптанный земле руну пути. — Затратная она, но способна разок перекинуть, куда надо.

— А как вы видите переходы, тоже руна какая-то? — поинтересовался Радим, понимая, что ему придется очень долго добираться до крепости де ля Валетов.

— Есть такая руна, но редкая, нечасто выпадает. Стоит очень дорого, на одну такую можно год есть. Выглядит она вот так, — и он начертил на земле новый символ. — Руна поиска сокрытого. Но чаще всего пользуются артефактом. Обычно это монокль, зачарованный сильным рунником, реже очки, слишком затратно два стекла зачаровывать.

Радим вздохнул, в его рунном круге такой не было, как, впрочем, и в пакете, а вот монокль был, поднял с мечника, и сунул себе в карман толстое неудобное стеклышко в оправе из чистого миродита, хотя и не почуял артефакта, но взял так, на всякий случай, уж больно необычная находка. А он был не похож на человека, который жалуется на зрение.

— И как он работает?

— Что, снял такое с лягушатников? — заулыбался Стефан.

— Ага, у мечника был, сам не знаю, зачем прихватил. Хотя, кого я обманываю? У него оправа из миродита.

— Это тоже платежное средство, как и любые трофеи, его содержащие. Падает он, не сказать, чтобы часто, но и не редко, правда очень обидно, когда мимо пролетает. А пользоваться просто — вставляешь в левый глаз, находишь переход, их обычно на каждом острове дюжина, мой исключение, тут всего два. Так вот, представляешь мысленно, куда тебе попасть нужно, и зеркальный портал покажет, сколько тебе тащиться до нужного места. Но если ты не можешь представить, куда тебе надо, придется искать того, кто знает направление. Так что, проводники наши местные очень хорошо зарабатывают и имеют уважение.

— Полезная инфа, — кивнул Вяземский, он уже собирался встать, когда вспомнил один вопрос. — А демоны тут есть?

— Есть, — помрачнев, кивнул Стефан. — Проваливаются сюда иногда, не часто, но бывает. Хорошо, расположились далеко отсюда, неделю прыгать без остановки, если без руны-ключа, конечно. Американцы союз с ними заключили. Что за нация такая? — зло, сплюнув, процедил сквозь зубы рунник. — Всем говно сделать норовят. Как были потомками всякой швали с Европы, так и остались. Людей для них похищают. А те взамен на их стороне воюют. Там британцы еще рядышком обосновались, с демонами не якшаются, но и от янки носы не воротят. Слышал я, русы недавно с ними зарубились, пятерых потеряли, но и почти полтора десятка уложили и янки, и бритишей, и даже, говорят, демона сильного.

Радим поднялся.

— Спасибо тебе, Стефан. — Он сунул руку в рюкзак и вытащил один из кинжалов, миродита в нем немного, так что, вполне неплохая плата за беседу. — Вот, прими в благодарность за рассказ.

Рунник поднялся, повертел в руках оружие одного из арбалетчиков и, не чинясь, закинул его в открытую дверь хижины.

— Спасибо, Дикий. Тебе в левый проход, тут до ля Валетов не далеко, прыжков семь-восемь, заодно потренируешься дорогу искать. Ты их крепость видел, или показать дорогу?

— Видел, — кивнул Радим, — найду.

Он достал из кармана монокль и вставил его в левый глаз, и почти сразу увидел переход, про который говорил хозяин острова.

— Прощай, Стефан, — пожал он руку мужчине, — пора мне.

— Иди с богом, рус. Так у вас, вроде, говорят?

— Именно, — подтвердил Вяземский и пошел к переходу.

Через минуту он изучил точки и, махнув на прощание рукой, прошел через зеркало.