Триумф Боло

Линда Эванс - ЖЕНА ФЕРМЕРА

Перевод Ю. Балаяна.

Тилли Матсон поднялась на борт «Звездного Креста». На ее покрытом капельками пота лице сияла идиотская улыбка, а на груди — официальный значок, на котором было обозначено, что она — транспортный директор рейса, то есть отвечает за пассажиров и грузы Фазы II.

Она не слишком-то вжилась в роль лица, ответственного за триста пятьдесят семь мужчин, женщин и детей да еще за грузовой трюм, забитый всякой живностью и растениями в запечатанных контейнерах. Она была растеряна, ощущала себя школьницей, оказавшейся в незнакомой обстановке туристического похода. Вдобавок ей не давали покоя опасения, как бы что-нибудь не стряслось, не пошло наперекосяк. Она боялась, что не просто пацан Томми Уоткинс получит в нос от своей сверстницы Сары Пилфорд, а произойдет что-то действительно серьезное, и все взгляды обратятся к ней, к ответственной...

Тилли не обучалась на курсах по управлению ситуациями. Она просто обладала способностями к организаторской работе, решению проблем и улаживанию конфликтов, и, кроме того, она была женой директора колонии Фазы I. Наконец, она единственная на Фазе II имела ветеринарное образование.

И вот Тилли Матсон в соответствии с «гласом народа» и по логике вещей поставлена во главе этой неорганизованной группы фермеров, учителей, сельскохозяйственных специалистов, испуганных детей, упрямых коз, потных лошадей, своенравных коров и кудахчущих кур на время двухнедельного сверхсветового рейса «Звездного Креста».

Хотела бы она, чтобы ее место занимал другой!

Но нельзя, чтобы кто-нибудь заметил ее страхи. И вот она, по-дурацки улыбаясь, при официальном значке, стоит на палубе корабля. Веснушчатый молодой человек в отутюженной форме приветствует ее, и Тилли улыбается еще шире, изо всех сил пожимая ему руку.

— Я Тилли Матсон, спасибо за теплый прием.

— Я стюард Келли Мак-Тавиш, мэм, добро пожаловать на борт «Звездного Креста». — Улыбка его такая же яркая, как и волосы морковного цвета. — Если список пассажиров с вами, я сравню его со своим, и сразу начнем погрузку. В первом трюме вас уже ожидает Букер Говард. Биообразцы можно принимать на борт.

Тилли, сдержав улыбку, подумала, насколько готов будет Букер Говард к встрече с ее темпераментными «биообразцами». Даже запертые в клетках, они позаботятся о том, чтобы с ними не было скучно. Она вручила Мак-Тавишу чип с личными данными пассажиров и характеристиками груза. Тот быстро просканировал содержимое и удовлетворенно кивнул:

— Отлично, мэм. И по остальному грузу никаких замечаний. Еще раз добро пожаловать, доктор Матсон. Если не возражаете, я бы посоветовал вам заняться животными. С пассажирами я справлюсь. Тилли не смогла более сдерживать улыбку:

— Да, вы правы. Мои племенные конематки не любят путешествовать. Особенно если готовятся ожеребиться. Я бы не хотела, чтобы они навредили себе, если начнут рваться из клеток. Но хуже всего, конечно, козы.

— Вот поэтому, — Келли Мак-Тавиш понимающе кивнул и улыбнулся еще шире, — я предпочитаю работу с людьми. Худшее, что мне могут сделать пассажиры, — это наорать.

Она засмеялась и, уже направляясь к первому трюму, связалась со своим заместителем, Итами Кобе, проинформировав его о ситуации. Они еще не покинули космопорт, но настроение Тилли уже улучшилось. «Скоро, — пообещала она своему затосковавшему сердцу, — скоро я снова увижу Карла, и все будет хорошо».

Хэл Абрамс никогда трусом не был.

Не за здорово живешь получил он свои орденские ленточки. Абрамс был военным инженером в космосилах, прежде чем связался с агромеханикой. Иной раз ему думалось, что легче переносить самую грязную и кровавую рукопашную схватку, чем визг забиваемой свиньи. Там, по крайней мере, он смотрел человеку в глаза и знал о полной взаимности намерений, и оба они знали, что к чему и за что они готовы отдать жизнь.

Хэл был хорошим солдатом, но не раскаивался, согласившись отправиться в сельскохозяйственную экспедицию на Мир Матсона. Его уже оставили сны, взрывающиеся адским пламенем «Хеллборов» и выворачивающие вселенную наизнанку. Кроме того, поглощала работа. Интересно было добиваться от техники того, о чем и не мечтали ее создатели.

Поэтому, когда Карл Матсон пришел с экстренным сообщением из Центра и принес приказ об эвакуации, у Хэла Абрамса вырвалось:

— Нет, Карл! Ведь это наш дом! Мы создали его из ничего! За чем же мы корячились все это время, если за это не стоит сражаться?

— Ты знаешь, что я всегда прислушиваюсь к твоему мнению, — тихо ответил Карл.

Никогда еще не видел Хэл у директора колонии такого взгляда. Без дальнейших слов Карл Протянул ему сообщение. Хэл пробежал его глазами, вчитался...

— Мама миа!..

Неизвестные пришельцы вторглись в пространство Конкордата.

— Разведка Сектора полагает, что эти существа удирают после нападения Джинкджи.

Хэл нахмурился:

— Джинкджи? Поганые колючки с бактериологическим оружием?

Карл кивнул:

— H-ну. Они трансформируют все, что встречают на пути. Сектор предположил, что Джинкджи атаковали миры Зикдап, — черт его знает, что это за... Никто не имеет представления. Но Сектор считает, что Зикдап ищут новые обиталища, новые базы, источники снабжения, месторождения минералов...

Это объясняло мощь их натиска. Космическая разведка оценивала силы наступающего флота в тысячи тяжелых боевых единиц, десятки тысяч пехоты, усиленные вооруженные разведотряды, столкновения с которыми уже произошли в трех местах.

Враг проскочит через Матсон, как пища через откармливаемого в лукошке гуся.

Хэл поднял глаза. Взгляд Карла обеспокоил его, и он не скрывал от более молодого директора собственной озабоченности. Потом он погасил свой боевой пыл — больше с ним нечего было делать.

— Здесь нам не сдюжить, — признал он.

— Да я и не надеялся. Даже на Диггера.

Хэл снова сплюнул:

— М-да. Даже в его лучшие годы, пару сотен лет назад. Конечно, у него в запасе один-другой ядерный заряд, вторые калибры в норме, хотя проверялись в последний раз... где-то у меня зарегистрировано. Старик наш Диггер. Эти бюрократы все требуют от меня регулярных отчетов по нему — ты бы с такими глупостями, конечно, не приставал... — Он покачал головой.

В качестве резервиста Корпуса Морской Пехоты и номинального главы обороны Мира Матсона Абрамс имел право на военно-техническую поддержку. Устаревший Боло — оборудование дешевое. Его искусственный интеллект успешно использовался для вычислений по генной инженерии. К тому же Диггер выполнял множество других работ. Боло Марк XX модель М, фактически мозг Марк XX на шасси Марк XIV минус «Хеллбор» плюс модификация для полевых работ: вспашка, уборка урожая — и для дорожно-строительных целей, — конечно же, не выстоит против флота вторжения. Хэл сплюнул в последний раз:

— Он может чуть оттянуть конец, но все равно — крышка. Или еще хуже. Надо сматывать удочки, Карл, и побыстрее. Сектор послал распоряжение об эвакуации Фазе II?

Взгляд Карла омрачился еще больше.

— Сектор сообщил, что они уже в пути. «Звездный Крест» должен выйти из сверхсветовой, но они еще должны с ним связаться...

— Да, — кивнул Хэл. — Неподходящее это будет местечко для ребятушек и козлятушек.

Хэл заметил, как напряглось лицо Карла, и пожалел, что раскрыл рот. На борту судна с Фазы II была не только жена Карла. Все их надежды на будущее были сейчас связаны с этим кораблем. А в космосе рыскал вооруженный до зубов вражеский флот. Если вдруг что-то случится...

— Ну, я лучше пойду сворачиваться, — промямлил Хэл.

— Давай. Сектор сообщил, что этот сверхсветовой корабль прибудет завтра. У него на борту будут еще беженцы со Скарсдэйла, так что слишком много мы взять не сможем.

Хэл пристально посмотрел на своего директора:

— И даже Диггера?..

Карл избегал его взгляда:

— Извини... Ты же видел сообщение. Нам надо уничтожить его, чтобы не оставить врагу.

— Да, но это не был категорический приказ, там говорилось, «если не сможете эвакуировать»... — Он замолчал, зная, как и Карл, что именно имел в виду Сектор. — «Убей своего Боло, Хэл». — Он откашлялся. — Черт... Сначала они записали его в землекопы[1], а теперь хотят, чтобы я его...

— Что поделаешь, Хэл...

Абрамс пожал плечами, пытаясь скрыть от Карла — и от самого себя — свои эмоции:

— Ладно, Карл, у тебя куча дел. Я займусь оборудованием. Что не возьмем — уничтожим.

Карл быстро кивнул и удалился.

Хэл проводил его взглядом. Убить Диггера?

Нечем крыть. Конечно, Диггер должен умереть. Смерть всегда бродит рядом с солдатом, и Диггер знает это так же хорошо, как и Хэл. Но есть разные способы выполнять приказы. И есть славная смерть на поле брани, лицом к врагу. Уж этого-то Диггер заслуживал. Боло Марк XX модель М «Мосби» создавался для неожиданных атак в тылу врага, и для самого Диггера нанести врагу один-два мощных удара перед смертью было бы желанной перспективой, Хэл в этом уверен.

Вечером Диггер вернулся с полевых работ. Все было уже готово. Груз в контейнерах. Не поместившееся частично уничтожено, частично заминировано. При появлении в поле действия сенсора любого живого существа размером больше домашней кошки все взлетает на воздух. Они высадятся на Матсоне, но за это придется заплатить. Не зря Абрамс был военным механиком.

Старый верный Диггер... Машина редкая, он состоял на учете в Музее Боевой Техники. Напоследок Хэл сказал ему:

— Диггер, надо проверить наш новый участок в квадрате сорок. Останешься там на пару дней, проверишь все посадки, обработаешь, если надо. Работа в обычном режиме, охрана по периметру колонии. Все ясно?

— Все ясно, командир. Провожу работы по программам, проверяю опытные образцы, оставаясь в состоянии готовности к обороне, пока не поступят новые указания.

— Отлично, Диггер, — похвалил Хэл, с трудом выговаривая слова. Он хотел попрощаться, но не смог сказать старой машине, что покидает ее. Пусть лучше он никогда не узнает, что друзья предали его и оставили врагу. — Можешь отправляться сейчас, Диггер.

— Понял, исполняю, командир.

Громоздкая машина отлаженно подалась назад на своих древних гусеницах, развернулась в лунном свете и послушно загрохотала вдоль полей по дороге, проложенной ею же в прошлом году. Плуги, бороны, бульдозерные ножи, трубы, зонды, стрелы и щупальца манипуляторов облепили ее со всех сторон, почти полностью скрывая от взгляда зловещие стволы скорострельных самозарядных пушек, бездействовавших уже две сотни лет.

Хэл вздохнул.

Теперь им придется поработать.

Он надеялся, что Диггер даст хороший бой.

Беспилотный Зикдап 221-К5Ц. Запеленгованы излучения противника. Сходящийся сверхсветовой вектор. Переход в скрытный режим. Ждать. Ждать. Пуск. Навигационные системы разрушены. Двигательные установки повреждены. Оборудование связи повреждено. Ответного огня нет. Цель переходит на субсветовую. Согласование скорости. Пуск. Двигатели выведены из строя. Связное оборудование выведено из строя. Выход из атаки. Задача выполнена. Беспилотный Зикдап 221-К5Ц не поврежден. Координаты трофея зафиксированы. Продолжение миссии: защита приближающегося флота, устранение всех объектов, способных представлять угрозу или поднять тревогу.

Тилли Матсон ползала на четвереньках по импровизированному ясельному отсеку, засовывая детей в скафандры. Еще один взрыв тряхнул корпус космического корабля. Свет потускнел, замигал и погас. О Боже, нет... Раздался резкий звук сирен, и корпус вздрогнул, как кобыла, стряхивающая блох. Вскрикнула и сама Тилли.

Толчок вывел их из сверхсветовой скорости. Плач детей в темноте превратился в сдавленное повизгивание:

— М-мама...

Где-то сзади раздался еще один взрыв. Новые крики. Включилось аварийное освещение. Погасло, включилось снова.

— Живо в костюмы! — закричала Тилли старшим детям.

Некоторые под воздействием голоса старшего, которому они привыкли повиноваться, очнулись от оцепенения и выполняли приказ. Тилли с трясущимися руками продолжала возиться с малышами. Сарос Майша, кошмарного зеленоватого оттенка, вызванного аварийным освещением, ввалился в открытый люк и помог ей с детьми.

— А теперь в уголок! — направлял детей директор образовательных программ колонии.

Дети поползли в указанном направлении.

— Тилли, в скафандр! — добавил он резко.

— А сам...

Они тоже залезли в скафандры, ожидая, что корпус в любой момент разлетится. Но взрывы прекратились. Сирены продолжали выть, но, что бы ни произошло, все уже миновало. Так, во всяком случае, казалось Тилли.

Добрую весть принес Келли Мак-Тавиш. Облаченный в скафандр стюард просунул голову в отсек и обратился к Тилли:

— Герметичность судна не нарушена.

Этими словами он ее немного успокоил.

— Что с нами случилось? «Боже милостивый, это мой голос?»

— Ha нас напали. Не знаю, кто и по какой причине, но умышленно.

»Напали? Но мы ведь ни с кем не воюем...

— Ни с кем не воевали до сих пор, — поправил ее Келли. — Теперь, очевидно, воюем. — Он посмотрел на детей и осекся. — Мне не следовало бы этого здесь говорить. — Он кашлянул. В глазах Келли Мак-Тавиша читался испуг.

Тилли быстро смекнула, что к чему:

— Сарос, присмотрите, пожалуйста, за детьми. Надо прояснить ситуацию.

Выйдя, она спросила:

— Значит, можно передвигаться без скафандров, мистер Мак-Тавиш?

Он кивнул, и оба сняли шлемы.

— Пробоин нет. Во всяком случае, в этой части судна.

Она судорожно сглотнула:

— Значит, в других есть?

Келли исподлобья посмотрел на ближайшую переборку:

— Д-да...

— Это очень опасно?

Мак-Тавиш избегал ее взгляда:

— Опасно, мэм. Я вам все объясню подробно чуть позже, но при первой возможности, обещаю вам. А пока проверьте своих людей: есть ли жертвы, раненые. Пошлите кого-нибудь к животным. Персонал судна ближайшие несколько часов будет, к сожалению, очень занят. Он собрался удалиться.

— Мистер Мак-Тавиш!

Келли задержался.

— Есть убитые среди экипажа?

Он еще больше побледнел, хотя больше, казалось, было некуда. Морковные волосы и веснушки выделялись на этой мертвенной коже, напоминая Тилли о детях, только что оставленных ею. Постепенно она осознала, что перед нею тоже почти ребенок. Двадцать лет, ну чуть больше. Все командное звено такое на этом грузопассажирском судне?

— Я вам все расскажу, мэм. Сейчас мне надо было только вас убедить, что худшее нам не угрожает. Держитесь. Я вернусь. Или еще кто-нибудь. И очень скоро, обещаю вам. — И с этими словами он оставил ее дрожащей от страха.

Дурные вести прибыли с членом команды, которого Тилли раньше не видала. Она ругалась с паниковавшими колонистами, желавшими услышать от нее то, чего она сама не знала.

— Но кто напал?

— ...или что?

— Сколько продлится ремонт?

— Дети перепуганы...

— Господа, прощу вас... — Тилли подняла обе руки. — Вы слышали все, что я знаю. Корпус где-то пробит, но не знаю, насколько это серьезно. Что мы вышли из сверхсветового коридора в обычное пространство, все почувствовали. Команда просит нас сохранять спокойствие и проверить состояние пассажиров...

— Какого дьявола они не проверят свое состояние?

— Мы заплатили за рейс!

Тилли пришлось закричать, чтобы ее услышали:

— Чем скорее мы определимся, тем скорее команда сможет нам помочь. Итами, Сарос, пожалуйста, займитесь списком. Раненые, потери, все остальное... О животных подумаем позже, сначала разберемся с людьми.

Они приступили к работе, но тут несколько человек уставились куда-то в сторону. Тилли обернулась и увидела в открытом люке худощавого человека в порванной и испачканной форме.

Что тут началось!

— Что?

— Когда?

— Вы должны!..

Тонкие губы сжались еще плотнее, прежде чем взорваться криком:

— Тихо!

Кто бы он ни был, голос у него был поставлен. Командный голос. Колонисты замолчали. Некоторые, не привыкшие, чтобы на них орали, открывали рты как рыбы, выброшенные на берег. Его темные глаза обратились на Тилли.

— Доктор Матсон?

— Да.

— Прошу вас пройти со мной. Нам надо многое обсудить.

Это был приказ, облеченный в вежливую форму приглашения. Тилли поняла, что положение серьезнее, чем она предполагала.

— Итами, Сарос, — спокойно сказал Тилли, направляясь к люку, — постарайтесь к моему возвращению полностью определиться со списком.

Она прошла в ту часть судна, где еще ни разу не бывала. С каждым шагом ей становилось все неуютнее, она потела в скафандре и спортивном костюме под ним, значок казался все тяжелее. Мужчина жестом предложил ей войти в помещение, напоминавшее кают-компанию. Здесь их ожидали двое членов экипажа, которых она уже видела, Мак-Тавиш и Говард.

Оба мрачно молчали.

— Присаживайтесь, пожалуйста, доктор Матсон.

Она опустилась на ближайший стул.

— Вы, полагаю, уже знакомы?

— Да. — Чтобы успокоить руки, она положила их на колени.

— Я Льюис Лиффи. Ответственный за материальное обеспечение. Моя работа — снабжение. Продукты. — Он выдержал ее взгляд. — К сожалению, из оставшихся в живых я старший по званию.

У Тилли все похолодело внутри.

Лиффи взглянул на Мак-Тавиша:

— Да, Келли был прав. Вот насколько плохи дела, доктор Матсон. — Он посмотрел куда-то вдаль, сквозь Тилли. — Кто бы на нас ни напал, командный модуль перестал существовать. Капитан Редич и Даррен Бойд, штурман, погибли сразу. Джей Адлер, судовой механик, погиб в силовой установке. Связь молчит, как и двигатели. Потеряно управление. Мы трое все, что осталось от команды.

Тилли закрыла глаза и оперлась на стол. Он прав. Положение хуже некуда.

— Мы могли бы частично восстановить работоспособность двигателей и системы управления. Попробуем. Но мы никак не сможем вернуть «Звездный Крест» к его первоначальному состоянию. Среди нас нет ни инженеров, ни даже техников.

Тилли открыла глаза, поняв, что он ждал от нее чуда.

— Мне очень жаль, — хриплым голосом сказала она, — но все наши инженеры и механики на Фазе I. Со мною одни лишь животноводы, полеводы и садоводы.

Видеть, как умирает надежда в его глазах, оказалось даже тяжелее, чем выслушивать от него ужасные новости.

— Что ж... — едва шевельнул он губами.

— И... если подвести итог? — выдавила из себя Тилли.

Лиффи наконец отвел от нее взгляд. Рука его все время вертела стилос.

— По графику был двухнедельный рейс на Матсон. Вычислительные мощности почти полностью уничтожены в результате атаки. В итоге... — Он снова поднял на нее глаза. — Если мы не сможем починить передатчики — а скорее всего мы их не сможем отремонтировать, — то не сможем вызвать помощь. Мы оторваны ото всех. Если сможем оживить двигатели и навигационную систему, частично конечно, то сможем как-то добраться до Матсона. Возможно. Это курс, проложенный Дарреном Бойдом. Его пока что, насколько можно судить, удерживает автопилот. Но изменить курс мы не сможем. Во-первых, из-за разрушенной системы управления, во-вторых, потому что никто из нас не разбирается в навигации настолько, чтобы проложить новый курс к ближайшему порту. — Лиффи откашлялся. — И это еще не все.

Тилли стиснула зубы.

— При данной скорости и удачном ремонте двигателей для коррекции курса мы достигнем Матсона.. примерно за двадцать лет.

— Двадцать лет! Господи...

— Если ремонт не удастся — мы покойники.

Она понимала это. Если они не смогут скорректировать курс, то их вектор пройдет мимо точки, в которой Матсон окажется через две недели, — и той, где он будет через двадцать лет. Может быть, однажды корабль чужой расы обнаружит их кости на борту «Звездного Креста».

Лицо Льюиса Лиффи расплылось перед глазами Тилли. Все помещение потеряло очертания. Его голос вернул все на место с резким щелчком.

— Доктор Матсон, мы должны принять решения чрезвычайной важности, и я надеюсь в этом на ваше содействие.

Тилли заморгала, пытаясь найти внутреннюю точку опоры.

— С вами на борту триста пятьдесят семь человек, а также животные и растения, с которыми вы собирались основать новую колонию. Если не произойдет чудо с ремонтом, я предлагаю вам рассматривать «Крест» в качестве вашей новой колонии. Вы аграрии. Если мы собираемся двадцать лет жить на судне, подготовленном к двухнедельному путешествию, плюс аварийный запас, то нужно реализовать все ваши творческие возможности. Выращивание урожаев, цикличное возобновление питательных веществ, очистка воды...

— Д-да, — выдавила из себя Тилли. — Понимаю. Вы не думаете, что с ремонтом что-то получится...

Лиффи откинулся на спинку стула. Вид у него был изможденный.

— Не думаю. Поверьте, доктор Матсон, мне бы так хотелось иметь возможность сказать вам что-то другое...

Она верила ему. Она искренне верила ему. Потому что Тилли Матсон отдала бы свою бессмертную душу за возможность сообщить колонистам что-нибудь... что угодно вместо этой суровой правды.

Надо отдать ей должное, она не разревелась. Рыдала она уже гораздо позже. Когда ее никто не видел.

Сад в прекрасном состоянии. Это меня радует. Я привык испытывать приятные ощущения от должным образом выполненной работы. Не вполне понятно, почему командир подчеркнул важность боевой готовности в колонии. Я не чувствую никакой угрозы. Сад свободен от вредителей. Еще на подходе к нему я просканировал поля и огороды и получил информацию, что они тоже свободны от вредителей. Я хорошо выполнил работу. Выведенные мною микробы, нематоды и насекомые прекрасно справляются с работой. Урожай и колония в безопасности.

Работаю над новыми участками для персиковых посадок в дополнение к существующему яблоневому саду. Провожу вычисления, определяя места для саженцев, подготавливаю почву при помощи окуривания грунта под расстеленной на ней пластиковой пленкой. В результате почвенные паразиты погибают. Я удовлетворен результатами.

Через. 7,22 часа после занятия позиции в саду обнаруживаю приближающееся космическое судно Конкордата. В мои функции более не входит контакт с такими космическими судами. Игнорирую корабль, однако замечаю, что при следующем взлете его масса возросла, возможно вследствие погрузки припасов или экспортной продукции со складов. Это меня удивляет, но моих забот не касается. В колонии становится тихо. Тишина неестественна.

Сканирую.

Не обнаруживаю признаков человеческого присутствия. Я обеспокоен. Командир не упоминал о предстоящем исчезновении людей. Продолжаю сканирование. Животные на месте: в хлевах, в загонах, на пастбищах. В пределах колонии ни одного человека. Расширяю пространство поиска. В радиусе 4850 метров за пределами колонии ни одного человека. Рассматриваю возможность случая нападения на колонию.

Единственным вероятным источником нападения может служить космолет Конкордата. Все его маркировки, частоты, радиообмен соответствовали принятым для судов Конкордата. Очень жаль, что приходится рассматривать возможность диверсии, заставившей судно действовать в интересах врага, но записываю этот вариант для дальнейшего анализа. Увеличение массы стартовавшего судна позволяет предположить наличие на его борту всего человеческого населения колонии.

Мне неизвестно о таких сельскохозяйственных вредителях, которые для облегчения доступа к урожаю смогли бы овладеть космическим судном и похитить все население колонии. Этот необычный случай также подлежит дальнейшему рассмотрению. Остаюсь в состоянии готовности. Бдительность особенно необходима в такой ситуации, в ожидании возвращения командира и поселенцев.

Ожидаю, наблюдаю.

— ...Сможем хотя бы слышать, — бормочет Льюис в своем скафандре. Голос его слегка искажается или системой передачи, или от напряжения, Тилли не может разобрать. — Вы же понимаете. Я не радист, не инженер, вообще не технарь. Если бы у нас было достаточно запчастей...

Тилли кивает. Одна из проблем заключалась в том, что взрыв, разнесший двигатели и убивший судового инженера-механика, уничтожил также и склад запчастей, комплектующих и оборудования. Что не расплавилось и не разрушилось, уплыло в космос.

— Келли, готов?

— Да, сэр!

— Давай!

Тилли, наблюдавшая по видеоканалу, скрестила пальцы. Она скрестила бы их и на ногах, и сами ноги, и глаза... Льюис скрючился над развороченной консолью связи и напряженно ковырялся в ней. В динамиках кают-компании раздался резкий вой, заставивший ее зажать уши. Вслед за этим...

— ...Немедленная эвакуация. Флот Зикдап появится у вас в течение двадцати четырех ваших часов. Повторяю, немедленно приступайте к эвакуации. Флот противника уже занял Скарсдэйл. На очереди Мир Матсона, срок четыре часа. Транспорты Сектора направляются к вашему...

Из-под пальцев Льюиса на консоли посыпались снопы искр, изо рта полился поток ругательств. Столько возни — и все впустую.

— Так. — Тирада завершилась. — Кажется, сидим глубоко... Как, Келли?

— Да... никак, сэр, — донесся печальный голос из мрака бывшего отсека инженерной службы.

Тилли пыталась не думать об услышанном обрывке передачи. Забудь пока о Карле. Они, конечно, эвакуировали Фазу I. Пожалуйста, Господи, пусть Сектор их эвакуирует... Надо думать о нашем положении: что делать здесь и сейчас.

— Мистер Лиффи, у нас с собой хорошая библиотека. Может быть, Сарос Майша сможет найти что-нибудь полезное по связи... и по другим вопросам.

Лиффи и Мак-Тавиш молчали. Потом она услышала голос Льюиса.

— Чем дольше мы идем без связи, тем глубже залезаем в то, что теперь становится вражеским пространством. И тем лучше обходиться без связи. Этот, который на нас напал... Он мог нас уничтожить. Вместо этого он вышиб ключевые системы и оставил покалеченными, но живыми. Если продолжать притворяться покойниками...

Тилли печально вздохнула:

— Да. Свиномордник.

Лиффи резко повернул голову в сторону камеры:

— Как?

Тилли не понимала, что причиняет боль мышцам лица, пока не осознала, что улыбается.

— Пресмыкающееся. Змея Старой Земли. Она притворяется мертвой. Перекатывается брюхом кверху, даже если перевернуть ее. Способ выживания.

Краткий, с горечью, смешок Лиффи поразил ее.

— Свиномордник. Отлично. Запомню. Так, Келли, возьмемся за Сароса. Надо чего-то добиться.

От шлюза к разрушенному командному модулю протянут леер, Лиффи пробрался, перехватывая его руками, через зияющую дыру в корпусе на месте командного модуля и исчез из поля зрения камеры. Пока он добирался до шлюза, Тилли уже вызвала по судовой сети Сароса и пригласила его в кают-компанию.

Ремонтирую треснувшую трубу оросительной системы. Обнаруживаю, что моя позиция сканируется из космоса. На самом пределе действия моих сенсоров регистрирую орбитальную активность. Проходят 17 кораблей класса линейного крейсера Конкордата, но неизвестного происхождения, из них 16 уходят в сверхсветовой коридор, один входит на геосинхронную орбиту над колонией и излучает последовательность, которую я не в состоянии расшифровать.

От корабля на орбите отделяются небольшие атмосферные модули, которые садятся внутри колонии. Вхожу в режим близости противника, прекращаю работу над ирригационной системой и направляюсь к административному комплексу. Следую по местной дороге между полями, миную опытные участки сладкой и полевой кукурузы. 6 десантных единиц неизвестной конфигурации окружают административный комплекс. Из них появляются существа неизвестной мне формы жизни. Пытаюсь подобрать аналоги в банках данных, содержащих физиологические профили всех известных видов земных и внеземных существ. Совершенно несовместимы с классом нематод. Не филум артропода, стало быть, не жук, не долгоносик, не листовертка и не термит. Не личиночный хищник. Не птица. Не млекопитающее, хотя его характеристики заставляют меня задержаться на грызунах.

Они намного больше, чем известный на Земле хомяк, опустошавший когда-то зерновые поля в Азиатском регионе. Обладают некоторым сходством с лесной крысой, но способны к перемещению на двух конечностях и лишены органов зрения. Высота их приблизительно 1,005 метра плюс 0,992 метра хвост. Для ориентации при перемещении, очевидно, используется сложная система эхолокации. Органы слуха значительного размера и сложных очертаний.

Девять существ, сгруппировавшись, входят в административное здание.

Огненный шар бьет по моим визуальным и инфракрасным сенсорам, давление ударной волны сильно покачнуло корпус. Административное здание взлетело на воздух. Взрыв вызван детонацией химических веществ со складов колонии. Делаю вывод о преднамеренном минировании здания в ожидании прибытия вредителей столь опасных, что колонию пришлось эвакуировать.

Передо мной враг.

Личностную схемотехнику охватывает боевой энтузиазм. Наконец-то я нахожу применение своим способностям. Атакую с ходу, открываю огонь по атмосферным десантным модулям. Ближайший взрывается, совершенно дезынтегрируясь, образуя пламенный шар, из которого летят осколки. Перевожу огонь на вторую машину. На меня устремляется пехота врага. Привожу в действие противопехотные огневые средства. Они оказываются вполне эффективными. Два боевых аппарата позади пылающего административного корпуса отрываются от поверхности. Сразу уничтожаю один. Второй открывает ответный огонь. Ощущаю попадания энергетических зарядов. Маневрирую, поражаю цель, вражеская машина взрывается.

Пехота заходит с фланга. Интенсивность «заразности» оцениваю в 10000 единиц, не менее. Таких мощных паразитов я не в силах нейтрализовать бортовыми средствами. Меняю тактику. Распыляю химические препараты. Скорострельными пушками уничтожаю еще один попытавшийся подняться аппарат. Эффективность химической обработки около 8 процентов. Устойчивый вид, выработавший защиту против химических средств борьбы с паразитами.

Поле вокруг меня вспыхивает от вражеского огня. Я неоднократно поражен различными системами оружия. Корпус местами оплавляется. Интенсивно горят 16,07 акра недозревшей кукурузы. Нужно уничтожить этих вредителей. Распыляю нервный агент-фумигатор, которым я окуривал почву. 50,93 процента вредителей погибают. Остальные отступают за периметр колонии, оставив мне единственный уцелевший модуль.

Добросовестно уничтожаю оставшийся без присмотра летательный аппарат и обращаюсь к уцелевшим вредителям. По инструкции я могу не заниматься вредителями за пределами колонии, однако потенциальная угроза посевам не устранена, пока поблизости остается хотя бы один из этих «грызунов». Более того, вредители оставили на орбите корабль, другие суда направились в иные места планеты. Нужно побольше узнать о физиологии вредителей, чтобы более эффективно их уничтожать. Прогнозирую повторные попытки нападения на посевы после уничтожения мною этой партии вредителей.

Подбираю умерщвленные образцы и провожу вскрытие, тщательный биологический, генетический анализ, исследую внутреннюю и наружную микрофауну и флору. Прихожу к выводу, что для исследования мне нужен живой неповрежденный экземпляр. Уничтожаю останки и сосредоточиваюсь на поставленной перед собой задаче. Для успешной борьбы с паразитами нужно их в достаточной мере изучить.

Выхожу за периметр колонии в направлении позиций отступившего врага.

Они мрачно уставились на экран.

— Ну ладно, — поморщился, как от зубной боли, Лиффи. — Попытка не пытка.

Имевшиеся в распоряжении Сароса источники помогли бы им ввести в действие связь, если бы склад комплектующих не был разнесен вдребезги.

Сейчас это невозможно, даже если попытаться разобрать на детали оставшиеся электронные компоненты «Креста».

— Ну ладно, — повторил Лиффи. — Переходим к следующей проблеме. — Он посмотрел на Тилли Матсон. Лицо бледное. Внешность не отвечала бы представлениям о красоте даже в лучшие времена. Но ее вызывающие глаза могли захватить — погубить? — мужскую душу. Сознавал ли Карл Матсон, что он потерял?.. Лиффи повернулся к Саросу Майше: — Все, что сможете найти о двигателях и энергетических установках.

Пальцы педагога-библиотекаря забегали по клавиатуре. Следующие несколько часов были заняты работой с материалами по ремонту сверхсветовых и субсветовых двигателей. Пробираясь сквозь дебри цифр и схем, Лиффи не мог отогнать от себя мыслей о тысяче других забот. Какая-то форма управления и поддержания порядка... Медицинское обеспечение — здесь «Кресту» нечем было похвастаться... Обеспечение пищей... Обеспечение нулевого прироста населения, после того как разродятся около дюжины беременных женщин...

Новоявленному капитану не хотелось даже думать о том, что придется заставить женщин — этих или других впоследствии — отказаться от своих плодов, прервать беременность. Контроль рождаемости не будет популярной мерой у людей, которые отправлялись на окраины обитаемого мира в надежде безудержно распространяться... Нужен опытный социопсихолог. А они располагали одним врачом общего профиля, который сейчас отчаянно пытался справиться со множеством ранений различной степени тяжести, и одним педагогом, мечтавшим создать школу для детей фермеров.

Но до уровня партии Доннера мы не опустимся, будь я проклят! — с мрачной решимостью подумал Лиффи.

И за всеми другими заботами, с трудом загнанный в самый дальний угол его сознания, бился мучительный вопрос: Скарсдэйл пал. Что с Джинни? Может быть, он этого никогда не узнает.

Льюис Лиффи полностью посвятил себя задаче сохранения человеческих жизней на борту, за который нес ответственность, и не мог отвлекаться на такую роскошь, как личная скорбь.

Центр беженцев не был в состоянии ответить на все вопросы. Но Карл Матсон получил однозначный ответ. От жалости у Хэла Абрамса, следившего за своим директором, перехватило дыхание.

— К сожалению, мы получили от «Звездного Креста» сигнал бедствия, доктор Матсон. На корабль совершено нападение, и связь оборвалась. Не исключена прискорбная вероятность, что все на борту погибли.

— П-понимаю... И никакой... Нет, нет... Спасибо.

Хэл поправил Карла, едва заметно касаясь его локтя, корца тот устремился к стене вместо двери. Губы друга тряслись.

— Ублюдки... — шептал он. — Совершенно безоружных... подлые убийцы...

Они прошли мимо перепуганных беженцев, ожидавших своей порции дурных вестей. Людям с Матсона уже сообщили, что их мир не стоил жизней, которые надо потерять, чтобы вернуть планету. Космические силы концентрировались на защите важных горнодобывающих миров и не могли отвлекаться на пару акров кукурузы и яблонь-недоростков. А сейчас еще и этот нокаутирующий удар.

Миновав беженцев и избежав их пристальных взглядов, Карл спросил:

— Ты обратно, в морскую пехоту?

Хэл кивнул:

— Да, я уже призван из резерва. Корабль отходит через несколько часов...

Карл выпрямился:

— Я сообщу людям... и пойду с тобой. Если меня возьмут.

— Ну, сейчас-то они любому рады. Но сам-то ты уверен? У тебя ведь никакой подготовки. Работа кровавая...

Карл выдержал его взгляд. Глаза, еще влажные, приобрели прежнюю глубину и были холодными, как черная пустота космоса.

— О да. Я уверен.

Хэл молча кивнул.

Он понял, что врагу не будет пощады от Карла Матсона.

Жаль ему только было, жаль до горечи, что месть его друга будет, по всей видимости, очень непродолжительной.

Получаю от живых образцов все необходимые данные. Генная инженерия — мой конек! По всем программам до сих пор я добился успеха в 99,725 процента. Провожу отбор кишечных паразитов анализируемых образцов и начинаю их модификацию. Работаю без спешки. Противник отошел и перегруппировался, образовав новый очаг инфекции. Признаков возобновления попыток проникновения внутрь колонии не наблюдаю. Продолжаю работу.

Обеспечиваю отсутствие потомства у моих экспериментальных партий паразитов. Это будут своеобразные «мулы». Не хочу, чтобы они стали постоянно действующим биологическим оружием. Нужны дополнительные живые образцы. Подбирать их приходится под интенсивным огнем противника. Для большинства экспериментов я клонирую опытные ткани и определяю действие, производимое на них полученными мною нематодами.

Первая партия паразитов получила подкрепление с корабля. Судно не атакую. Оно нужно мне для доставки моего биологического оружия на борт корабля, в родное гнездо паразитов. Лишь через 3,7 недели получаю достаточно вирулентную форму. Добываю живые образцы и заражаю их. Мои нематоды ведут себя предугаданным образом, выделяя токсины в пищеварительный тракт вредителей. В течение 1,72 дня в опытных образцах развивается сосудистая недостаточность. Через 2,6 дня наблюдается некроз конечностей, и в течение 0,25 часа после этого подопытная особь погибает.

Нематоды умирают через 6,25 часа после гибели носителя. Без носителя они выживают в течение 2,36 часа. На образцы земных тканей разработанные мною цематоды никакого заметного действия не оказывают.

Я готов.

— Безнадега! — надрывался Оливер Парлан. — Вы что, ослепли? Чего ради корячиться два десятка лет? Чтобы попасть в лапы людоедов?

— Всегда остается надежда... — снова начала Тилли.

Оливер и Салли Парлан забаррикадировались вместе с детьми в конце коридора, угрожая открыть шлюзовой люк и разгерметизировать судно. Тилли должна была выиграть время, дать капитану возможность занять необходимую позицию. Лиффи нырнул в люк ремонтного лаза в двух ярдах позади нее и теперь тихо пробирался по лабиринту эксплуатационных проходов и лазов к панели управления поврежденного шлюзового механизма. А она должна все это время заговаривать Парлану зубы.

— Я не оспариваю наличие трудностей, но как мы можем знать: что произойдет за двадцать лет? Конкордат наверняка вернет планету к тому времени. Подумайте о своих детях!

— Я как раз о них и думаю! — Салли Парлан разрыдалась. — Я только о них и думаю, Тилли Матсон, будь ты проклята! Ты хочешь обречь их на жизнь в аду...

— Вы не Бог, Тилли. Не вам Меня судить. — С этими тихими торжественными последними словами Оливер протянул руку к рычагу наружного шлюзового люка, внутренняя дверь которого была заклинена в открытом положении.

Льюис Лиффи резко откинул переднюю стенку панели. Тилли упала на палубу. Лиффи стрелял из своего игольника почти в упор. Закричали Салли и дети. Оливер застыл, медленно сложился пополам и рухнул. Он умер еще до того, как Итами Кобе успел подбежать к нему с аптечкой. Говард отвел Салли с детьми. Проходя мимо, она плюнула Тилли в лицо.

Тилли очень медленно вытерла лицо рукавом. Льюис, распростершийся на палубе при появлении из лаза, спросил, выкарабкиваясь:

— Вы в порядке?

— Конечно, — соврала Тилли. — А вы?

Он поморщился, усаживаясь на палубе, но кивнул:

— Конечно. Я всегда в норме. — Но голос его слегка дрожал.

— Никогда еще не приходилось убивать?

— Нет. — Взгляд его пронизывал насквозь.

Вашей вины в этом нет.

Льюис поскреб бровь и аккуратно положил игольник рядом:

— Был бы другой способ...

Но другого способа не было. Такого человека, как Оливер Парлан, не будешь двадцать лет пичкать успокоительными. Намерение погубить всех на борту стало для него смертным приговором. Тилли понимала, что другого способа не было, но понимала и реакцию Льюиса Лиффи.

А что они будут делать в следующий раз?

Если будет следующий раз.

Появился Келли Мак-Тавиш со сварочным оборудованием:

— Завариваю, сэр?

Лиффи поднял голову:

— Да, конечно. — Он взял игольник и встал на ноги. Протянул руку Тилли, помог ей подняться.

— Спасибо... Я буду в гидропонике, если что...

Она сбежала, предоставив членам экипажа расхлебывать последствия чрезвычайного происшествия. Ей и вправду надо было посмотреть, как дела с Гидропоникой. Войдя в отсек, она увидела, что Ханк Бидл и Бартельс Дитрик монтируют новый самодельный бак в дополнение к существующим.

— Чем все закончилось? — спросил Барт.

— Оливер мертв, Салли в изоляции. Сарос приглядывает за детьми. — Она смотрела в сторону.

Ханк Бидл только сжал губы. «Не нужно было его убивать», — ясно читалось на его лице. Спорить Тилли не хотела.

— У вас есть все необходимое? — устало справилась она.

— О, без сомнения. Нам нечего больше желать! — раздраженно отрезал Барт. — Не пойти ли вам куда-нибудь в другое место поинтересоваться, как там у них дела?

Тилли понимала, что на такое она должна ответить, но была не в состоянии. Она все еще была в шоке. Только что у нее на глазах погиб человек. Среди колонистов ходили разговоры, что пора выбрать другого транспортного директора вместо нее. Может быть, это будет и к лучшему. Она уже устала от груза ответственности.

Я не собиралась двадцать лет тянуть эту лямку, Карл, извинялась она безмолвно. Хватит с меня руководящей деятельности.

Обстановка накалилась до предела на следующий день, когда Салли Парлан обнаружили мертвой. Она покончила с собой. Все собрались в обширном объеме второго грузового трюма, который планировали приспособить под содержание скота, но большей частью он еще пустовал. Поэтому часть его использовалась как зал собраний. Узнав о самоубийстве Салли Парлан, Тилли немедленно созвала население.

Конечно, присутствовала и команда «Звездного Креста». Лиффи присоединился к Тилли на импровизированной ораторской платформе, Келли и Говард, как с беспокойством заметила Тилли, блокировали выход. Все трое были при личном оружии.

— Как все вы уже, конечно, знаете, Оливер и Салли Парлан умерли после неудавшейся попытки разгерметизировать корабль. Если бы они выполнили задуманное, мы все были бы мертвы сейчас. Я знаю, что многие из вас испытывают сомнения...

— Еще какие!

— Какого черта и куда?..

— Только одно сомнение: Тилли Матсон!

Тилли переждала вспышку:

— Я принимала пост транспортного директора при определенных условиях. Одним из них был временный характер работы. Никто из нас не ожидал, что это будет назначение на два десятка лет. Мы с мистером Лиффи обсуждали статус «Звездного Креста» как колонии, которую мы собирались основать. И сейчас я хотела бы предложить начать с выбора формы управления.

Прежде чем кто-то успел открыть рот, вперед выступил Льюис Лиффи:

— Доктор Матсон, у меня несколько слов по данному вопросу.

Тилли кивнула и отступила в сторону.

— Сейчас мы существуем в чрезвычайной обстановке. Но при любых обстоятельствах на судне лишь один капитан. Этого не меняют ни сроки, ни ситуация. Форма правления, которую вы установите, должна это обстоятельство учитывать. На борту корабля действует власть капитана, господствует закон капитана. Команда «Звездного Креста» насчитывает, к сожалению, всего трех членов. В вашей администрации будут различные управленческие посты. Но все, кто займет эти посты, должны иметь в виду сказанное мною.

— И капитан — вы? — спросил кто-то неприятным голосом.

— С большой дубинкой и с кучей пушек...

Голос Льюиса прорезался сквозь шум:

— Да капитан именно я. Нравится мне это или нет. Я не более добивался этого поста, чем вы — удовольствия двадцать лет болтаться в космосе. Но это не меняет положения вещей. Мои навыки и подготовка, мое место в судовой командной иерархии означают, что это моя работа. И еще одно: ваше сегодняшнее решение определит обстановку, в которой вырастут ваши дети. Выбор простирается между беззаконием, борьбой каждого за себя и ответственным служением общему делу. Как капитан я могу рекомендовать верный путь при наличии наиболее полной информации. Я не могу успевать везде и выполнять всю работу. Я приложу все усилия, чтобы справиться с выпавшей на мою долю ответственностью, и от вас ожидаю того же. Ваше решение должно касаться не просто выживания, а создания сообщества, которым ваши дети смогут гордиться. — Он замолчал и отступил назад.

В следующее мгновение голос откуда-то из задних рядов собравшихся выкрикнул:

— Предлагаю на пост транспортного директора Тилли Матсон!

— Поддерживаем!

Другой голос:

— Я предлагаю Ханка Бидла!

— Одобряем!

На пост главы колонии было предложено три кандидата, но третий снял свою кандидатуру. Начались споры между сторонниками кандидатов, которые сразу же вылились в попытки перекричать друг друга. Лиффи снова вмешался:

— Кандидаты, по пять минут для выступления с программой. Ханк Бидл, прошу...

Рослый агроном мрачно кивнул и поднялся на платформу:

— Вы все меня знаете. Я мечтал выращивать обильные урожаи. Как и все вы, я присоединился к этой экспедиции, надеясь, что мы создадим себе прекрасную жизнь. Но теперь это неосуществимо. Люди вроде Тилли хотят, чтобы мы продолжали борьбу. За что? Чтобы негодяи смогли уничтожить наших детей у нас на глазах, как только мы туда прибудем? Мы должны вести полуголодную жизнь, отказаться от детей, отказаться от всего присущего человеку — ради чего? Чтобы попасть в лапы неизвестных убийц. Они признают, что Мир Матсона захвачен этой инородной чумой. С ними нечем бороться. Капитан и двое его подчиненных вооружены игольниками, которых мы испугаемся, но на корабле нет ничего, что можно противопоставить врагу. И я прошу — умоляю, — не надо продлевать эту агонию. Давайте умрем сейчас, спокойно, достойно, от собственных рук, умрем людьми.

Он сошел с платформы при полном молчании аудитории.

Тилли видела по лицам, что на многих его слова произвели глубокое впечатление. Она не знала, что сказать. Она понимала, чувствовала, что Ханк Бидл заблуждается, но людей надо убеждать словами. Чтобы выиграть время, она прокашлялась. Ее взгляд упал на стоявшую впереди Анни Дитрик с выпирающим вперед животом. Большой срок беременности. Испуганные глаза, бледные губы. «Что делать? — спрашивал ее взгляд. — Я не хочу, чтобы мой ребенок умер...»

— Я ветеринар, — начала тихим голосом Тилли. — Наиболее тяжелое в работе любого врача — видеть, что пациент безнадежен. Мне приходилось усыплять животных, которых нельзя было спасти. Может быть, кому-нибудь из вас доводилось смотреть в глаза чувствующего, страдающего создания, сознавая, что вы его убиваете? Да, из добрых побуждений, чтобы избавить от страданий, но все равно... Может быть, вы считаете, что готовы... Может быть, так оно и есть. Я не могу отвечать за каждого из вас. Но о себе я могу сказать.

В каком-то смысле эта колония стала моим пациентом. Мы больны, нам больно. Но безнадежны ли мы? Является ли единственным выходом эвтаназия? Может быть, это лишь способ не смотреть в глаза неприятной реальности? Иногда легче сдаться и умереть, особенно если жизнь причиняет боль тебе и тем, кого ты любишь. Некоторые из вас могут склоняться к такому выходу из положения. Но и они не могут делать выбор за других. И для любого, кто выберет жизнь, я сделаю все что в моих силах, чтобы дать ему шанс выжить, чтобы осуществить эту возможность.

Мы фермеры. Если кто и может заставить эту сельскохозяйственную колонию на борту плодотворно работать, так это мы. У нас есть семена и материал для гидропоники. Каждый из вас знает, что гидропоника хорошо работает в условиях невесомости. Первый год будет жестким, да, но уже второй принесет облегчение, и каждый последующий будет еще лучше. Не отказывайтесь от своего будущего. За двадцать лет многое может произойти. Войны заканчиваются, политические границы меняют очертания. Нас могут спасти, в конце концов... Если кто-то хочет сдаться без боя... Я не могу принять такого отношения к жизни.

Она замолчала. Кто-то в задних рядах одобрительно крикнул, кто-то захлопал в ладоши, аплодисменты усилились. Очертания помещения расплылись перед увлажнившимися глазами Тилли. Результаты голосования были двести девяносто семь против сорока восьми, Тилли победила.

Через полчаса эти сорок восемь тихо ушли из жизни в своих комнатах, отравив и собственных детей.

Тилли не могла себя простить. Действия взрослых это одно, а смерть детей... Надо было их временно арестовать...

Она не отвечала на вызовы, и Льюис Лиффи сам пришел к ней.

— К вам можно? — спросил он тихо.

Она пожала плечами. Он вошел и прикрыл дверь. Тилли сидела в уголке разворошенной койки, подтянув колени к подбородку. Она долго плакала, но сейчас словно оцепенела.

— Хотя они вас и выбрали снова, доктор Матсон, вы не обречены на эту работу. Вы можете в любое время снять значок.

Она посмотрела на него и увидела в его глазах печаль и сочувствие, но не жалость. Ни намека на жалость.

— А если мы ошибаемся? Если правы были Оливер Парлан и Ханк Бидл? Может быть, мы ведем этих людей на ужасную смерть...

Лицо его стало строже.

— Да, вполне вероятно. Возможно все, что угодно. Может, Конкордат отбил вторжение, но Матсоном заниматься не будет. Вероятно, это будет невозможно. Я видел миры настолько опустошенные, что там сто лет после войны ничего не вырастает...

Конечно, Льюису по ночам тоже не спалось.

— Может быть, прибыв на пустую планету, мы не сумеем связаться с Конкордатом. Мы можем найти там цветущий город. Мы не знаем, что найдем там.

— И тех, кого мы оставили на Фазе I, мы больше не увидим?

Льюис открыл рот для ответа, но замешкался:

— Откровенно?

— Вы же сейчас говорили откровенно.

— Да. Но при данных обстоятельствах... — Голос его изменился, и у Тилли сжалось сердце. — У меня была маленькая девочка на Скарсдэйле, доктор Матсон. Ей только что исполнилось семь лет. Зовут ее Джинни. Я простился с ней окончательно, когда понял, что мы не можем возобновить связь.

Тилли надолго замолчала. Потом прошептала:

— Я думала о Карле. Если он выжил... Я знаю его лучше, чем он сам знает себя. Он пойдет в армию. Особенно когда узнает, что мы пропали, может быть, погибли... — Опять у нее выступили слезы на глазах. Она шмыгнула носом. — Не знаю, выдержу ли я, день за днем, год за годом...

— Что ж, если хотите, можете снять этот значок. Только не думаю, что вы сделаете это.

Она медленно подняла взгляд.

— Каждый из нас на «Кресте» потерял семью или друзей. Но есть разница между ними и вами. Они доверились вам. Подавляющее большинство. Они надеются, что вы поможете им преодолеть этот кошмар. И я считаю, они сделали правильный выбор.

У вас наилучшие результаты при наихудших условиях, которые я когда-либо встречал. Вы уже развернули гидропонику, устроили скот. Здоровые планы, отличное выполнение. Вы обучили детей ручному доению. Если так пойдет дальше, может быть, у нас скоро будут куриные яйца на завтрак. Знаете, когда я в последний раз пробовал яичницу?

— Оставьте ваши шутки, — поморщилась Тилли. — Я только что убила...

— Никого вы не убили! — строго перебил он, усаживаясь на край ее постели. Она вздрогнула, но Лиффи не прикоснулся к ней. Он смотрел на нее обеспокоенными глазами. — Вы никого не убили. Вы никого не подвели. Они сделали это сами.

— Я отвечала за них. И за детей, мистер Лиффи, я отвечала за детей!

— Да... И я тоже, — Он рассеянно теребил одеяло. — Эти одержимые нашли бы способ осуществить задуманное, как за ними ни смотри... Вам не приходилось находиться в спасательной шлюпке?

— Нет.

— Мне приходилось.

Он сказал это так, что Тилли поневоле подняла глаза. Лиффи мысленно блуждал где-то очень далеко. На что он смотрел? На виденное им раньше? На то, что никогда больше не хотел бы увидеть?

— Кто-то дерется за жизнь, а кто-то другой — не жилец. Один прекращает борьбу, а другой не сдается до последней минуты. Я предвидел возможность таких потерь.

Тилли ужаснулась:

— Как? Вы этого ожидали?

Лиффи поморщился:

— Я наделся, молился, чтобы этого не случилось, но это неизбежно. Кто-то говорит себе: «Теперь я бьюсь, чтобы выжить», а другой не может включиться в эту борьбу. И это не имеет ничего общего с профессиональной пригодностью человека. Семьдесят два человека мы потеряли. Значит, двести девяносто пять еще смотрят на вас и на меня, ожидая, что мы выведем их.

— А способна ли я на это?

— Может быть, нет. Но мы — способны.— Он протянул ей руку.

Долго плакала она на плече у Льюиса Лиффи.

— Извините, мистер Лиффи...

— Ну, раз уж я полчаса провел под дождем ваших слез, наверное, можно называть меня Льюисом?

Тилли улыбнулась:

— Конечно, Льюис. Мне так жаль вашу маленькую девочку... Конечно, они успели эвакуировать Скарсдэйл.

Он смахнул каплю с ее подбородка:

— Я тоже надеюсь, что ваш муж переживет войну. 

Тилли кивнула, уже прощаясь в этот момент со своим мужем мучительно и окончательно.

Льюис откинулся и пристально посмотрел на нее:

— Как значок? Не собираетесь больше снимать?

— Нет. Это как замужество. Лучше, хуже — но окончательно.

Он еще раз протянул ей руку:

— Добро пожаловать, партнер.

Мгновение она колебалась. Но когда его рука обхватила ее ладонь, страх и сомнения отступили. Трудные предстояли годы. Но Льюис Лиффи выжил в спасательной шлюпке. И она почувствовала, как ее мозг запрограммировался на выживание.

В этот момент Тилли поняла, что у них все получится.

Сенсоры зарегистрировали приближение судна Конкордата. Наблюдаю его снижение. Судно сильно повреждено, очевидно в бою. Корпус частично разрушен. Двигатели функционируют примерно на 20,073 процента номинальной мощности. Спуск неравномерный, толчками. Тормозные двигатели включаются с третьей попытки.

Судно совершило посадку на соевом поле в 15,09 километра от центра колонии. Я направляюсь к нему в режиме готовности к бою. Враг хитер, но я не дам себя одурачить. 6 заброшенных кораблей врага болтаются на орбите. 2 из них — трофейные, захвачены у Конкордата. Огонь не открываю, пока не получу подтверждения, что на судне вредители.

Открывается люк, автоматически выходит рампа. Из люка появляются люди. Приближаюсь еще на 1,95 километра и останавливаюсь в 7 метрах от рампы, Люди могут использоваться вредителями как прикрытие, поэтому я по-прежнему готов к боевым действиям. Ближайший человек непроизвольным движением прикрывает второго. Это защитное действие приводит меня в замешательство. Версия использования людей в качестве прикрытия не подтверждается. Второй человек, женщина, начинает говорить.

— Господи, да это же Диггер!

Приятная неожиданность. Новый командир дал верный кодовый ввод.

— Боло ДГР готов к докладу, командир.

Командир издает нечленораздельные звуки в течение 8,92 секунды. Затем разрешает доложить.

— Периметр колонии сохранен от вредителей. Согласно полученным мною указаниям.

— Э... Какие были указания, Диггер?

— Охранять колонию. 20,09 года назад мы подверглись нападению вредителей, по физиологическим характеристикам схожим с лесными крысами Старой Земли. Вредители успешно уничтожены. Отражены также 5 последующих попыток десанта вредителей. Сенсоры показывают, что аппаратура связи вашего судна разрушена. Я могу воспроизвести сигналы маяка, оставленного врагом на орбите над Миром Матсона.

— Да, пожалуйста.

Воспроизвожу содержание передачи маяка:

«Зикдап крейсер ГК7-115 всем судам Зикдап. Не приближайтесь к этой планете. Смертоносные паразиты уничтожили все экипажи. Очевидно, враг покинул этот мир из-за наличия паразитов, а не из-за приближения нашего флота, как мы предполагали. Не пытайтесь проникнуть на суда, оставленные на парковочной орбите. Средств борьбы с паразитами не найдено. Зикдап крейсер ГК7-115 всем судам Зикдап. Не приближайтесь...»

Сообщение циклично повторяется.

— Значит, мир не пригоден для обитания? — спрашивает мой новый командир. Я разубеждаю ее:

— Мир Матсона совершенно безопасен для человека, командир. Нематода, которую я разработал 20,09 года назад, убивает каждую волну вредителей и умирает. У меня на борту постоянно находится биоизолированный запас безвредного прототипа этой нематоды, который я модифицирую и размножаю в случае приближения новой волны вредителей. У меня имеются образцы истребленных вредителей, которые называют себя Зикдап. Вы можете разгружать транспорт, командир. Я восстановил разрушенные здания колонии, хотя, к сожалению, грубовато. Ведь моя основная специальность в строительстве амбары и дороги. У вас есть какие-либо распоряжения, командир?

— Н-нет, пока нет, спасибо, Диггер.

— Благодарю, командир. Я помогу с тяжелыми грузами.

На мили вокруг зданий колонии простирались ухоженные поля, на пастбищах гуляли здоровые животные. Зрели яблоки и персики на фруктовых деревьях...

Тилли подумала о лишениях, которые они перенесли за эти два десятилетия, о страхах и борьбе, и тихо заплакала. Они ждали кошмара, а попали в рай. И были обязаны этим устаревшему, но решительному Боло.

— Тилли, — со странным придыханием в голосе позвал ее Льюис, — посмотри на это.

Он стоял около законсервированных Диггером образцов «вредителей». Когда он засмеялся, Тилли обеспокоилась:

— Чему ты смеешься? Они кошмарны! Гигантские крысы! А посмотри, какого оружия Диггер насобирал...

— Да, но ты подумай! — Он указал на некротические конечности, на безглазые черепа. — Я пел когда-то Джинни, давным-давно... Помнишь детскую песенку?

Тилли широко раскрыла глаза и тоже безудержно рассмеялась. Они обнялись, смеясь и плача, плача и смеясь. За ними, аккуратно запакованные в сосуды, стояли три слепые мышки Диггера.