Тридцать три поцелуя на десерт

Глава 12. Сестринский пирог

Начиная с памятного похода на ярмарку и по сей момент с неба неустанно что-то сыпалось. Сначала отвратительная изморозь, затем – ледяной дождь. Не холодный, а именно ледяной. Телега снаружи покрылась тонкой корочкой льда, температура резко снизилась, а от завывания ветра у меня кровь стыла в жилах. Одно хорошо – дорога хорошенько подмёрзла, и можно было обходиться без магии.

Я высунула было нос, подумывая перебраться вниз, но желание дышать свежим воздухом улетучилось со скоростью вырывающегося изо рта пара. Поэтому я, размяв ноги и сходив по нужде, вернулась назад.

В комнатёнке наверху было тепло. Тьма уютно сопела, свернувшись калачиком посреди гамака. Лежала недописанной поваренная книга, которую я взялась вести ещё в детстве, но всё не могла найти время, чтобы довести её до ума.

И ещё наверху не было Брэда. Некому было смущать и вгонять в краску. Смотреть на меня так жарко, что в голове плыло, а сердце щекотно сжималось в груди. И нагло врать, глядя прямо в глаза, тоже было некому.

А Брэд, вне всякого сомнения, не был до конца правдив, когда клятвенно уверял меня в своей временной слепоте. Я же не дурочка. Всё он прекрасно рассмотрел. Да и я хороша – просто остолбенела, стоило ему ввалиться ко мне в комнату. Ну, как остолбенела… Так позорно обрадовалась, что никакого десерта приготовить не успела, что позабыла всякий стыд.

Что он сделал со мной, это самый сильный маг современности? Заколдовал? Приворожил? Почему всего за несколько дней я из разумной уравновешенной девушки превратилась в распущенную девку? В блудницу, которая целыми днями думает о мужчинах.

Об одном-единственном мужчине.

Если бы тем вечером на месте Брэда оказался Роберт, я бы не то что дождя, даже снежного бурана не испугалась бы, удрала бы в метель, в чём была, лишь бы подальше от этого безумца. А вот Салливана Тука спустила бы с лестницы.

И только против Мэтра Алларэя я оказалась совершенно бессильна. Может, и в самом деле без приворота не обошлось?

Накануне Брэд в моей комнате провёл не меньше часа. Сначала извинялся, потом целовался, потом строчил какие-то записочки, доставал прямо из воздуха важных всклокоченных милах-воробьёв – страх до чего прелестных! – и выкидывал их прямо в ночную непогоду.

Потом опять извинялся. Так долго, что у меня губы онемели, а из головы утекли остатки последних мозгов.

Но, могилой Предков клянусь, никогда, никогда, никогда мне не было так сладко и так умопомрачительно хорошо. И пусть теперь так же умопомрачительно стыдно, жалеть о том, что случилось, я не стану.

Брэд появился наверху вскоре после моей второй прогулки «в кустики», как деликатно выразился Бруно. Ввалился ко мне измученный, всклокоченный, бледный, как поганка, и по колено в грязи. Ругаясь на чём свет стоит, стянул тяжёлые от разбухшей глины сапоги, посмотрел на меня тяжёлым взглядом и жалобно пробормотал:

– Лисичка, а можно я у тебя посплю? Устал, как собака, да и резерв почти на нуле. Не прогонишь?

Я хмуро смотрела на влажные соломенные пряди, прилипшие к высокому лбу, на потрескавшиеся от усталости губы, на очаровательные ямочки, которыми этот мерзавец щеголял при каждом удобном случае, и с досадой понимала, что в этом мире, пожалуй, не родилась пока ещё женщина, которая смогла бы сказать ему «нет».

И, конечно, я не смогла отказать, а он рухнул прямо на пол, в трёх шагах от гамака, в котором вольготно развалилась налопавшаяся сушеного мяса и пряников Тьма, и громко засопел, не реагируя на мои тычки и просьбы перебраться в более удобное место.

С перепугу и от волнения я вытребовала наверх Бруно, но он, узнав, в чём дело, лишь кривовато ухмыльнулся.

– Ну, а что вы хотели? – изумился мужчина. – Мужик половину ночи и дня по полям носился. Истратился во всех смыслах. Ему бы поспать. Хотите, я его вниз заберу, чтобы он вам тут не храпел?

– Ох, нет! Что вы! – Я даже загородила Брэда юбкой на всякий случай. – Не трогайте. Пусть. К тому же он не храпит.

– Вам виднее. – Бруно подмигнул. – Но если передумаете, сразу зовите.

Я так покраснела, что даже кивнула с трудом. А когда Бруно ушёл, устроилась под ставшей до безобразия яркой маг-лампой со своей книгой, и за несколько спокойных часов сделала больше, чем за предыдущие десять лет.

А потом проснулся Брэд.

– Лись, – хриплым со сна голосом позвал он, и я тут же оглянулась. – Иди ко мне.

Сама не заметила, как оказалась сидящей на пятках рядом с мужчиной.

– Как ты себя чувствуешь? – почему-то прошептала я, с тревогой вглядываясь в по-прежнему бледное лицо.

Брэд свободной рукой обхватил мою косу и мягко потянул на себя, неторопливо, давая возможность вырваться.

– Гораздо лучше, – усмехнулся он, когда я упёрлась ладонями в пол возле его головы. – Надолго меня вырубило?

– Наверное. Я как-то не следила за временем, но на улице сумерки.

Поза была не очень удобная, полусогнутая, с дрожащими от напряжения в локтях руками, я не знала как быть. То ли наклониться ещё ниже, что было бы уже на грани приличий, то ли уйти, вырвав собственную косу из ласкового плена.

– От стоянки давно отъехали?

– Около получаса назад, мне кажется, – ответила я, с трудом выталкивая слова из внезапно пересохшего горла.

Сердце колотилось, как бешеное. Громко, часто, неистово. Губы покалывало от нетерпения, а по позвоночнику прокатилась тяжёлая волна, снизу вверх и обратно.

– Значит, можно не торопиться, – коварно улыбнулся Брэд и, приподнявшись на одном локте, оторвал лопатки от пола, чтобы дотянуться до моих губ.

И я не уклонилась, не отвернулась и, что хуже всего, даже не вспомнила о долге. В тот миг я целовалась с этим мужчиной потому, что мне хотелось с ним целоваться. Хотелось его нежных, но настойчивых губ, бесстыжих касаний языка, жарких ладоней на моём теле.

Без сожаления и смущения.

Просто.

И сложно.

Но упоительно сладко. Слаще любого десерта.

Ох!

Я всё же вспомнила о договоре и, отшатнувшись от Брэда, прижала пальцы к горящим губам.

– Это… Это…

– Это не в счёт, – перебил меня Брэд, поймал мою руку и, закатав рукав платья, мягко поцеловал линии магической татуировки.

Я поспешила с ним согласиться.

– Не в счёт. – А мгновение спустя опомнилась и застыдилась. Ещё подумает обо мне неизвестно что. – То есть как не в счёт?

– А так. – Он сел поудобнее и с хрустом потянулся, а затем отвязно подмигнул мне. – Напомни-ка мне, хитрюга, кто кого сейчас целовал? – Постучал указательным пальцем по своей нижней губе. – Мне кажется, или кто-то решил зажать мой ежевечерний поцелуечный десерт?

– Эй! – Отчаянно невыносимо хотелось смеяться, но я показательно нахмурилась. – Я тебе вчера авансом на месяц вперёд десертов выдала!

– Мадди, Мадди… – Глянул на меня весьма выразительно. – Это же магия, а не счетовод! Какой такой аванс? Ты ещё предложи долг в рассрочку отдавать. По одному десерту в год.

Взгляд его вдруг стал удивлённым, а по лицу мазнула тёмным крылом задумчивая серьёзность.

– Лисичка…

И тут у меня сердце от непонятного ужаса провалилось в пятки, одновременно кольнуло под коленками и застряло в горле. Воздух со свистом вырвался из лёгких, и стало критически важно закрыть Брэду рот. Отчего-то подумалось, что он ни в коем не должен озвучить свою мысль. Поэтому я дёрнулась вперёд и прижалась губами к мужским губам.

Он пытливо заглянул в мои широко распахнутые глаза и замер, отказываясь помогать мне. Светлая бровь лениво изогнулась, как бы интересуясь: «И что дальше?»

Брэд сидел на полу, чуть откинувшись на выпрямленные руки, а я свои сложила на коленях, поэтому соприкасались мы только губами.

Губы у мужчины были мягкие и горячие, мои же, наоборот, внезапно пересохли и ощущались такими жёсткими, что я была вынуждена немедля провести по ним самым кончиком языка. Фактически не размыкая поцелуя.

Брэд громко застонал, и этот звук вибрирующей волной ударил мне в грудь и одновременно в мозг. Мои руки сами собой взметнулись вверх, чтобы опуститься на широкие плечи, и тут же мир опрокинулся и перевернулся, а я оказалась прижатой к полу тяжёлым мужским телом.

Это оказалось так волнительно хорошо, что уже я застонала, бесстыдно изгибаясь, чтобы плотнее прижаться к Брэду.

Не помню, кто остановился первым – сознание полностью покинуло меня, уступив бразды правления острому наслаждению. Но в какой-то момент я ощутила себя сидящей верхом на мужских бёдрах, отчётливо ощущая весьма однозначную твёрдость под собой. Тело ныло и требовало продолжения, в ушах барабанила кровь, часть пуговиц на платье расстёгнута, а неприлично измятая юбка задралась до середины бедра.

Что я творю?

– Кажется, мы немного увлеклись, – откашлявшись, пробормотал Брэд, а затем обхватил ладонями моё лицо и, пытливо заглянув в глаза, шепнул:

– Но это ведь ничего? Не страшно? Ты же не закроешься от меня опять?

– Я…

Не знаю. Не знаю!

– Пожалуйста! – Он прижался губами к моей переносице. – Пожалуйста, Мадди. Я ведь не напугал тебя?

– Нет. – Я сама себя напугала. Вины Брэда в произошедшем нет. – Только это вот всё – это словно бы не я. Понимаешь?

Он покачал головой и уверенно проговорил:

– Отказываюсь понимать, но готов дать тебе время на то, чтобы разобраться в себе. – Чуть нахмурился. – Слышишь?

Я воровато отвела глаза и кивнула, а когда он, наконец, отпустил меня, принялась суетливо поправлять одежду. Брэд поднялся на ноги и занялся тем же самым. Но в отличие от меня, он никуда не спешил, с медлительной задумчивостью застёгивал рубашку, поглядывая на меня искоса, кривовато усмехаясь при этом.

И я открыла было рот, чтобы спросить о причине этого смущающего меня веселья, но тут же с лязгом захлопнулась, осознав, кто именно привёл в беспорядок одежду самого сильного мага современности.

Прижала ладони к горящим щекам и отвернулась к совершенно пустой стене. Лучше трещинки на голых досках считать, чем ловить на себе всё понимающий мужской взгляд.

Как дожить до конца договора-то? Чтобы без ущерба для репутации, чести и сердца?

– Лись, ты голодна? Я сейчас должен буду сменить Бруно, но могу прислать вам с Тьмой остатки ужина. Уверен, ребята на привале и на нас с тобой тоже приготовили.

Я ещё больше покраснела. А ведь это я, я должна была во время остановки заниматься обедом. И что вместо этого делала? Правильно, любовалась на спящего Брэда. Как стыдно-то!

– Н-не…

– Да! – пропищали из гамака. – Мы страх до чего голодны. С самого утра у нас во рту маковой росинки не было. Только четыре малюсеньких кусочка сушёного мяса, три куриных крылышка, две галеты и восемь малюсеньких пряничков! Хозяйка, скажи этому, что мы без перловой каши с тушёнкой до утра не доживём!

– Ну что ж, – рассмеялся Брэд. – Теперь мы знаем, что у нас на ужин. Я пришлю вам порцию.

– Э-э…

– Две. Две порции! – поспешно исправился мужчина, состроив при этом такую забавную рожицу, что я непроизвольно фыркнула.

– Не думай о чепухе, – шепнул на прощание Брэд. – Лучше думай обо мне. Ну или о том, как станешь устраивать в моём замке свою кофейню. Места там – завались, а клиентуры даже больше, чем в Фархесе. И самое главное – он подмигнул, – никакой арендной платы. – Задумчиво посмотрел на мой рот. – Разве что какая-то мелочь…

Я с шумом выдохнула.

И знаете что? До самого утра не сомкнула глаз, перебирая в голове тревожные мысли, как бусины на чётках.

К утру ледяной дождь внезапно прекратился, и из-за горизонта выкатилось умытое до радостного блеска по-весеннему яркое солнце.

Накинув плащ и всыпав в карман остатки купленных на ярмарке орехов – удивительно, как Тьма не уничтожила - пардон, не проинспектировала эти запасы, – я спустилась вниз.

Гигантские лошадки неспешно переставляли лохматые ноги, сонно потряхивая гривастыми головами, возница – к своему стыду, я не могла вспомнить его имя – отчаянно зевал, а в придорожных кустах на все лады надрывались невидимые мне птахи.

– Прошу прощения, что не помог вам спуститься, – извинился Бруно, придерживая меня за локоть, когда я прыгала на землю с последней ступеньки. – Но магом меня назвать можно только с очень большой натяжкой.

– Всё в порядке! – заверила я. – Я и сама прекрасно справилась.

Он кивнул и приподнял уголок рта, обозначая улыбку.

– Мы только что проехали прекрасные кустики. Хотите, чтобы я вас проводил?

Я в ужасе округлила глаза.

– Ой, нет! Что вы! Я сама!

И рванула в указанном направлении так, что только юбки взметнулись. Ноги в лёгких домашних туфлях немедленно промокли – ну, правильно, осенние ботиночки я ведь потеряла возле Болотного! – но я не сильно расстраивалась. Где-то в вещах у меня была ещё одна пара, даже лучше прежней. Вот доберёмся до Предельной, распакую коробки…

Сердце предательски сжалось, а в голове снова зароились, зажужжали тревожные мысли. Брэд ведь не шутил, когда предлагал открыть кофейню в замке Ордена, и я заранее знала, что это дело не прогорит, но… Но как же было боязно! Если я останусь в замке, наши поцелуи, которые уже сейчас назвать невинными было очень сложно, обязательно перерастут во что-то большее.

Ну, как «во что-то»? Я точно знала, во что именно, не такая уж я и наивная, чтобы не понимать столь очевидных вещей. Вопрос в другом: как жить, когда всё закончится? А оно непременно закончится. Потому что Брэд Алларэй – не просто маг, он глава Ордена, наследник рода. Рано или поздно ему придётся задуматься о детях и женитьбе. И что тогда станет со мной? Что станет с моим сердцем, которое уже сейчас так крепко привязалось к этому улыбчивому и невероятно заботливому мужчине? Оно разобьётся!

Я поёжилась и поспешно вернулась к телеге. При свете дня решение находилось так же плохо, как и ночью. И это так бесило…

– Помочь вам забраться наверх? – спросил Бруно, делая несколько шагов мне навстречу.

Я покачала головой.

– Нет. Я бы хотела остаться внизу. Может, на козлах? А где Брэд? Он отдыхает?

Мысль о том, что Брэд предпочёл сон в узком коридорчике из коробок, который мужчины устроили внутри повозки, после того как снаружи разразилось самое настоящее ненастье, ужасно расстроила.

– Да какой отдых! – отмахнулся Бруно. – На перекрёстке рванул в какую-то Рябиновку. Мол, у него там дело неотложное. – От сердца сразу же отлегло. – Сказал, что нагонит ещё до Предельной, не волнуйтесь.

– Да я и не… – попыталась было промямлить я, но замолчала под насмешливым понимающим взглядом, и не без помощи Бруно взгромоздилась на козлы.

Сам мужчина легко вскочил верхом на стройную лошадку и звонко свистнул. Тяжеловозы вздрогнули, шевельнули острыми ушами и, повинуясь приказу сидящего по левую руку от меня возницы, лениво потрусили по залитой утренним солнцем дороге.

Минут пятнадцать спустя нас догнал Брэд. Заметив меня, он засиял не хуже солнца и махнул рукой, требуя остановить повозку. Недовольно ворча, возница натянул вожжи.

– Привет! Не сидится наверху?

Спешившись, Брэд подошёл к телеге. Макушка его была где-то на уровне моих колен, поэтому смотрел он снизу вверх, ослепляя своей улыбкой.

– Надоело, – пожав плечами, ответила я, и тихо охнула, когда мужчина без всякого стыда полез ко мне под юбку. – Брэд!

Краска ударила мне в лицо, а он, обхватив пальцами мою щиколотку, как ни в чём не бывало объявил:

– Я задолжал тебе подарок.

– Что?

Ловко стащил туфельку сначала с моей правой ступни.

– С ума сошла, с мокрыми ногами тут сидеть? – Глянул на меня недовольно. – Заболеть хочешь?

– Мм…

Погладил ступню, легонько пощекотал под мизинчиком, а потом сделал что-то такое, от чего ноге стало приятно и горячо.

– Так-то лучше. Давай вторую.

Возница хмыкнул, когда я без возражений выполнила приказ.

– Мэтр, может, и мне ноги высушите? – оскалился он. – У меня тоже портянки отсырели, хоть вой.

– Портянки тебе пусть жена сушит, – беззлобно отозвался он, а когда закончил согревать мои озябшие конечности, не стал меня обувать, а вместе с туфельками отошёл к своей лошади, чтобы достать из седельной сумки рыжие ботиночки на низком каблуке.

– В Рябиновке отличный мастер живёт. Я и сам у него обувь заказываю. Удача, что у него оказалась готовая пара как раз нужного размера. Давай ножку. Удобно? Не жмут?

Я сначала кивнула, а потом покачала головой, не в силах произнести ни слова. Моё сердце точно не выйдет без потерь из этого договора. В этом можно не сомневаться.

– Всё чудесно, – ответила я после короткой заминки. Подарки мне дарили только сёстры. На день рождения, в основном. – Лучшее из того, что у меня когда-либо было. Спасибо.

– Ты преувеличиваешь, – Брэд улыбнулся, любуясь ботиночками на моих ногах, а потом вскинул взгляд на меня. – Лучшего, Лисичка моя, ты ещё не видела.

«Этого-то я и боюсь».

– Поверю тебе на слово.

Брэд кивнул и опустил юбку моего платья, расправил подол так, чтобы из-под него торчали лишь рыжие острые носики моей обновки и с довольным видом кивнул.

– Да.

После чего вскочил в седло.

Через два с лишним часа мы въехали на окраину Предельной. А ещё через пятнадцать минут монструозная телега остановилась перед домиком, к котором жили мои сёстры и мать.

Маменька ждала меня на пороге. Глаза сияющие, волосы уложены на столичный манер, лучшее платье. Чёрная шаль с алыми маками, которую Нанни связала ей к прошлому дню рождения, подчёркивает хрупкость стройной фигурки.

– Мэтр, такая честь для меня встречать вас в моём скромном доме, – пролепетала она, кокетливо трепеща ресничками. – Мадди, что же ты в своей записке не написала, кто именно помогает тебе решить твою маленькую проблемку? Почему я обо всём должна узнавать от чужих людей?

Меня всегда поражала скорость распространения слухов. Похоже, в этот раз они напялили сапоги-скороходы.

– Не о чем рассказывать, фру Тауни, – вместо меня ответил Брэд. – Любой мужчина не пройдёт мимо попавшей в беду девушки.

– Ох, если бы любой… – пробормотала маменька. – Ваши родители превосходно вас воспитали.

– Я обязательно передам им ваши слова. А сейчас, леди, не хочу смущать вас своим присутствием.

И тут я приняла решение. Вдруг. Словно озарение какое-то нашло. Или помутнение. Уж и не знаю. Но только я взяла Брэда за руку и тихо произнесла.

– Мне нужен час, а потом можем ехать дальше. Посмотреть место для моей новой кофейни.

– Мадди? – взволновалась маменька, а я дождалась, пока Брэд кивнёт, и только после этого обняла её за плечи.

– Здравствуй, мама. – Мы расцеловались. – Ты очень красивая сегодня.

Она зарделась.

– Спасибо, готовилась к встрече. Не каждый день у твоей дочери появляется такой богатый и знатный покровитель. У вас всё серьёзно?

Я испуганно оглянулась, но, к счастью, Брэд был уже далеко и не мог слышать её шёпота.

– Он сделает тебя своей любовницей?

– Мама!

– Я не осуждаю! Не осуждаю! Разве я со своим прошлым имею право?.. Только, пожалуйста, Мадди, помни. Куда бы ни свернула твоя судьба, я люблю тебя.

Сердце заныло так, что я чуть не взвыла. Зажмурилась, чтобы взять себя в руки, и поспешила поменять тему разговора:

– Я не рассчитывала застать тебя дома. Думала, ты в таверне.

– Сегодня там твои сёстры, – отмахнулась маменька. – Ну, а мне нужно было всё приготовить в особняке к твоему приезду. Или Мэтр снимет для тебя домик?

– Мам…

– В любом случае, теперь, когда ты будешь рядом, тебе понадобится больше места в доме и на кухне в таверне. Надо будет всё переделать так, чтобы тебе было удобнее работать. Я знаю, как ты любишь готовить. Поработаешь пока у нас, а там, кто знает, может всё и образуется. Ты что-то говорила про новую кофейню? Жаль, конечно, что у тебя ничего не получилось в Фархесе, но мы это переживём вместе. Ты, твои сёстры, и я. Мы всегда рядом. Как в старые добрые времена.

Добрые? Я вздрогнула. Добрыми я бы старые времена назвала с очень большой натяжкой. Что в них было доброго? То, что маменька, словно блоха, скакала от одного своего мужа к другому? Что я воровать начала, лишь бы спасти её и сестёр? Что работала в мясной лавке с рассвета и до заката, вместо того, чтобы учиться?

Я люблю сестёр. И маму люблю. Я счастлива, что они здоровы и обеспечены. Но…

Но я устала. Хочу, чтобы обо мне заботились, решали мои проблемы и – да, да, да, демоны меня задери, хочу чтобы дарили новые ботиночки! Даже если это будет недолго, даже если ценою в сердце. Я никогда не делала глупостей, старалась наперёд продумать сотню шагов, но сегодня… Сегодня весенний ветер на сельском тракте выдул все умные мысли из моей головы. Не стану думать, надоело! Буду только чувствовать.

– Мэтр предложил мне место в замке Ордена. И я не смогла отказаться.

Плохая, плохая дочь!

– В замке? – мамина улыбка стала неуверенной. – Но, я думала… Мне казалось… Разве ты не на Предельной будешь жить? Сёстры испекли тебе приветственный пирог…

Мама – это мама. Она как-то умудрялась совмещать в себе ласковую мудрость и совершенно детский эгоизм.

– Пирог не пропадёт, мамочка, – рассмеялась я. – Идём в дом. Или, знаешь что? Пойдём-ка лучше к сёстрам.

– Но…

– Я сегодня не могу надолго задержаться. Сама понимаешь – дел невпроворот.

Мы одновременно посмотрели на повозку. Лошадей мужчины выпрягли и увели на лужок возле общественного озера на окраине посёлка, пощипать хилую прошлогоднюю травку.

– До замка недолго ехать, – с сомнением в голосе возразила маменька.

– Недолго. Но надо ведь ещё всё разгрузить. Не к чему задерживать мужчин. Они, конечно, друзья Брэда… Мэтра. Но согласись, некрасиво задерживать их по пустякам.

Зелёные глаза в один короткий миг стали мокрыми, и я мысленно закатила глаза.

– По пустякам?..

Я снова обняла маму.

– Ну, не по пустякам. По мелочам… Мам, пожалуйста! Мы заехали поздороваться. Я не хотела, чтобы ты волновалась. Вот устроюсь в замке – сразу приеду к вам. Да хоть каждый день буду ездить! Или вы ко мне.

– Да?

Я кивнула, неспешно увлекая задумавшуюся родительницу в сторону тропинки, ведущей к таверне.

– Пешком будет не так быстро… – продолжила рассуждать я. – Но ведь мы уже не раз говорили о том, чтобы завести двуколку или дрожки. Раньше вам это было ни к чему, но сейчас, если я буду жить недалеко…

– В будущие выходные на ярмарке можно посмотреть какую-нибудь лошадку поспокойнее. Я попрошу Тимми, чтобы он нам с этим помог. И дрожки он нам с радостью сладит. Такой хороший мальчик. Добрый, заботливый…

И главное, смотрит маме в рот, как влюблённый телёнок. Впрочем, он и на Нанни так же смотрит. Я вздохнула.

– Только не в будущие выходные, родная. Давай для начала дождёмся суда, а потом уже будем строить долгосрочные планы. Хорошо?

– Само собой, милая!

Маменька мечтательно улыбнулась, и мне оставалось только в очередной раз вздохнуть.

Сёстры встретили меня возбуждёнными писками и радостными воплями. Засыпали сотней вопросов. Линни чуть не охрипла, выражая свой восторг по поводу того, что я стану жить в замке. Нанни с Дафной шептались в углу, строя коварные планы по поводу возможных женихов в среде щитодержцев. И только Лейла вытащила меня из кухни, в которой собралось всё семейство, в обеденный зал и, строго хмурясь, спросила:

– У тебя всё хорошо, Мад?

– Что за вопросы? Я вне себя от счастья!

– Вне себя от счастья ты была, когда получилось открыть кофейню в Фархесе, – тихо возразила сестра. – Когда заказчиков становилось всё больше и больше. Когда Линни принесла школьный табель с пометкой от наставницы «Превосходно». А сейчас, Мад, ты знаешь, как выглядишь?

– И как же? – фыркнула я.

– Как в детстве, когда мы заблудились в зеркальном лабиринте. Помнишь? У тебя тогда такое лицо было… Как у фарфоровой куклы: сама улыбаешься, а глаза неживые.

– Неживые?

– От страха, – пояснила Лейла. – Из-за того, что ты потерялась. Поэтому я и спрашиваю. У тебя всё хорошо? Ты потерялась, Мад?

Я даже онемела от неожиданности. Мои сёстры всё чаще удивляют меня. Сначала Линни, теперь вот Лейла. Когда она успела настолько повзрослеть? И где научилась так разбираться в людях?

– Я не потерялась, Лейла, – после короткой паузы проговорила я. – Знаешь, мне кажется, что я почти нашлась. Словно всю жизнь бродила по тому зеркальному лабиринту, а тут вдруг нашла выход.

– Ты и тогда нашла, – напомнила сестра. – Всегда находила. И нас за собой всех вывела. Меня, и Дафну, и Нанни, и малышку Линни. И даже маму.

– Мама с Линни в тот день осталась дома, – отвела глаза я. – Ты просто маленькая была, и что-то перепутала.

– Ага… Пирог тебе с собой упаковать, или тут будешь своего Мэтра угощать?

– Что ты имеешь в виду? – тут же вспыхнула я. – Мне не нравятся твои намёки!

Лейла вздёрнула бровь.

– Ты покраснела.

– Что? Нет.

– Покраснела-покраснела, – захохотала она, и внезапно речитативом пропела:

– Мадди прекрасная, помидорка красная! – довольно громко, между прочим. – Вся засветилась, в кого-то влюбилась!

Чудо, что никто не услышал, и не обратил на нас внимания. А обращать было кому – народу в таверне было не по сезону много.

– Лейла, прекрати! – прошипела я, а она показала мне язык и, звонко захохотав, умчалась к сёстрам. Коза. И это про неё я думала, что она не по годам взрослая?

Повезло ещё, что ни Брэда, ни его друзей рядом не было, а то я бы точно со стыда сгорела!