Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу

Часть 1. НОВАЯ МЕТЛА… КОТОРУЮ ТАК И ХОЧЕТСЯ ОГРЕТЬ ЛОПАТОЙ!

Открыв глаза, я поняла, что сегодня проснулась на удивление рано: еще и стемнеть не успело. С отвращением глядя на синие лучи вечернего солнца, заливающие комнату, села на кровати и угрюмо подумала, что нужно взять за привычку все-таки задергивать шторы.

Солнце, надо же! Давненько я его не видела.

Город Тысячи Рас никогда не спит, но по ночам здесь все-таки поспокойней. А я люблю тишину. Когда вокруг меньше голосов, их легче различать между собой.

Оказывается, мои глаза совершенно отвыкли от дневного света, и теперь жутко слезились. Кажется, новый день для меня начинается как-то не так. Точнее, новая ночь. Ведь это слепящее нечто когда-нибудь скроется за горизонтом, и зажгутся нормальные фонари, а не вот это вот все! Я привыкла к желтому неровному свету огня, и никакое синее солнце не должно портить мне настроение, которого и так никогда нет.

Откинув одеяло, я опустила босые ноги на пушистый ковер и, щурясь, подошла к окну, чтобы задернуть шторы. На вид из окна старалась не смотреть.

А точнее, на проходящих мимо моего особняка существ. Ночью здесь почти никто не ходит: выбирая себе дом, я руководствовалась прежде всего безлюдностью района, поэтому несмотря на все мое богатство живу на окраине Города.

Моему работодателю это не нравится. Но он уже привык. Так же, как и привык к тому, что вызывать меня на службу следует с помощью записок.

Кстати, о работе. Я хмуро отвернулась от окна и прошлепала босыми ногами к письменному столу. Вчера к утру, перед тем, как я ложилась спать, кое-что пришло.

«Южное предместное кладбище. Пятый ряд, шестое место. Свидетель убийства. Допросить».

Вот честное слово, а то я не знаю, что мне с зомби делать! Не зря я на сыскарей с момента выпуска работаю!

На самом деле, я была рада, что сегодня ночью мне будет чем заняться. В конце концов, не все же время мне дома сидеть, да по библиотекам таскаться. А если вспомнить, в каком жутком настроении я выхожу оттуда каждый раз, начихавшись от книжной пыли, то копание могилы — это то, что мне сейчас нужно!

А то лопата совсем заржавеет.

Дверь комнаты открылась, и в мою спальню зашла Хильда, моя самая первая служанка. Вот уже семь лет, практически с самого первого дня, что я живу здесь, она неизменно приносит завтрак, когда я проснусь.

Или ужин?

Можно ли называть завтраком еду, которую поглощаешь после заката? Или я начинаю с ужина, а уже под утро завтракаю перед сном?

Эта мысль посещала меня часто, с тех пор как я полностью перешла на ночной образ жизни. Как оказалось, в моей ситуации жить ночью намного легче.

И нет, это не потому, что я некромант. А потому что в начале обучения в Академии раскопала тридцать монет. Они до сих со мной. Лежат в верхнем ящике письменного стола. Когда моя жизнь начинает казаться мне совсем уж унылой и безрадостной, я беру их в руки и пересчитываю. Двадцать четыре золотых и шесть серебряных. Чеканный профиль странного существа, которого, как оказалось, никогда не существовало, даже в других странах и на других материках. Монеты блестят, смотрят на меня злорадно. И мне кажется, что изображенный на них несуществующий король, ухмыляется.

Жизнь может измениться в одночасье, выбить из колеи и пойти по такому безумному сценарию, что никому даже и не снилось!

Я это знаю, как никто.

Молчаливая Хильда поставила поднос с завтраком-ужином на прикроватный столик, заправила постель и выжидающе повернулась ко мне.

— Уйди. Пусть придет Харита, — приказала я, принюхиваясь к подносу.

Что у нас сегодня? Два вареных яйца, поджаренные гренки, мед и травяной чай.

— Сока принеси, — добавила вслед уже открывшей дверь служанке. — Яблочного.

Иногда мне кажется, что если бы в нашем мире не было мест, где существует вечное лето, я давно уже сдохла без свежих фруктов, не пережив первую же зиму. Хорошо, что я богата, и могу позволить себе покупать продукты даже за огромную цену!

Хильда кивнула, отчего ее отвисшая челюсть резко клацнула. Иногда я боялась, что однажды она у нее отвалится, но пока Высший миловал, а к клацу я уже давно привыкла.

Да. Хильда — моя служанка. И она зомби. На самом деле, все мои слуги не входят в число живых.

Кто-то собирает бабочек на иголках, кто-то драгоценные камни, кто-то — книги. Кто сказал, что нельзя коллекционировать мертвых?

В конце концов, у каждого свои слабости!

Быстро позавтракав-поужинав, я еще немного побродила по дому, неспешно собираясь на работу. Вот уж куда торопиться не стоило: никуда мертвяки от меня не убегут.

Размышления на тему, как именно Хильда умудряется готовить мне вкуснейший завтрак, если не чувствует запахов, были привычными и никуда не вели.

Это было моей традицией: после завтрака ходить в ночном одеянии по дому и думать ни о чем.

Я очень редко покидала свое жилище раньше полуночи: так было больше возможностей никого не встретить по пути на кладбище.

Хотя о чем это я?

Город Тысячи Рас никогда не спит…

Моя другая мертвая служанка, Харита, расчесала мне волосы, уложила их в замысловатую прическу, а потом принесла платье, плащ и теплые сапоги.

Падший бы побрал эту зиму! Еще и снежная выдалась, некоторые улицы Города по крыши замело!

…хорошо, что у меня есть двенадцать не знающих усталости слуг, чтобы чистить территорию вокруг дома…

Укутавшись в теплую одежду, я взяла футляр с лопатой (издалека он был похож на продолговатый короб для очень длинного тромбона) и вышла на холод.

Бр-р-р… оказывается, сегодня еще и морозы ударили!

— Хэнк! За мной! — я махнула рукой своему самому огромному мертвяку. Один глаз у него все время норовил выпасть из глазницы, а вместо затылка зияла рубленая рана (беднягу зарубила топором его собственная жена), но он и без этих деталей выглядел внушительно. По крайней мере, вероятные грабители разбегались с моей дороги с криками ужаса. Простые горожане, впрочем, тоже. Даже непробиваемые вендиго делали вид, что у них внезапно возникли срочные дела на другом конце Города.

А вот нечего после полуночи по улицам шастать!

Я и сама не знала, почему всегда таскала лопату на себе, да еще и прятала ее в деревянный футляр, который весил, как обожравшийся демон.

Спину накачивала, что ли? Или мне просто хотелось делать хоть что-то самой?

Натянув на глаза капюшон, а на нос — шарф, я поскрипела по свежевыпавшему снегу в сторону кладбища. Жаль, что экипаж в такое время не вызовешь. Да и вряд ли кто-нибудь возьмет на извоз страшного, как Падший, зомбяка.

А жаль. С другой стороны — тоже зарядка.

Хэнк шел поодаль. Его лишенная мозгов башка давно уяснила, как надо действовать, и как себя вести, чтобы хозяйка не уложила обратно в могилу.

Вроде души у восставших мертвецов нет, а вроде что-то и есть. Например, память о самых глубинных страхах. Хэнк при жизни боялся одиночества. Поэтому очень ревновал жену. А она наставила ему рога и потом убила беднягу топором, чтобы не мешал ее счастью.

Первую половину пути мне везло: казалось, Город все-таки улегся спать в полном составе.

Но потом начались повседневные, то есть повсеночные, приключения…

Сперва мы с Хэнком спугнули какую-то влюбленную парочку, судя по росту — гоблинов или гномов. Затем нам встретилась компания кобольдов. Эти ребята видом Хэнка не очень впечатлились… пока он не схватил одного из них, и не бросил со всей силы на землю… то есть в сугроб.

А прямо перед кладбищем я встретила одинокую прету. Откуда она вылезла, интересно? По сути, преты не были разумными, а еще — являлись одними из самых опасных существ подлунного мира.

Еще чего не хватало!

Что-то в Городе развелось всякой гадости! То химеры, больше похожие на неудачный эксперимент юнца с кафедры алхимии, теперь еще и преты!

Зато этот экземпляр я видела в истинном обличье. Даже приятно было полюбоваться на нечто живое и выглядевшее, как живое.

Потому что всех разумных существ я воспринимала мертвецами. Такими, какими они станут, если их прямо сейчас убить и уложить в землю. Это случилось после того, как мои руки коснулись злосчастных монет, откопанных на первом в моей жизни практикуме по некромантии.

Поэтому в моем доме нет живых слуг.

Поэтому я не люблю выходить из дома, пока улицы Города заполнены.

Я некромант. Но это не значит, будто я в восторге от того факта, что в моем мире есть только мертвецы…

Прета так и не проявила ко мне интерес. Пошлепала мимо, будто нас с Хэнком и не заметила.

Ну и хорошо. Хэнк сегодня и так развлекся с кобольдами.

Я ступила на территорию кладбища, и с отвращением вдохнула морозный воздух. Кто придумал зиму?

Падший, не иначе! Я была совершенно уверена, что Высшему такая гадость в голову точно бы не пришла!

Где там упокоенный клиент? Сейчас поговорим, пока черви ему гортань не сожрали!

А потом я отправлюсь в публичную библиотеку, чтобы провести еще одно бесполезное утро в компании древних фолиантов.

Старый гном Жинно что-то знал про эти проклятые монеты.

К сожалению, он умер на том поле. От разрыва сердца, хотя я в глубине души всегда была уверена, что от страха.

И, возможно, мне повезло, что я ничего не знала про этот несчастный сундук Мертвеца. А к тому, что всех живых вижу в виде полуразложившихся зомби, я давно привыкла.

И уже не испытывала никаких эмоций по этому поводу…

Войдя в ворота, я огляделась. Южное предместное кладбище славилось своей хаотичностью, поэтому ряды здесь были весьма условные. Когда я попала сюда впервые, долго бродила в поисках нужной могилы.

Во второй раз — тоже.

Но я уже шесть лет работаю штатным некромантом в одной частной сыскной конторе, и за это время успела хорошенько изучить все места упокоения мертвых в округе.

Махнув Хэнку рукой, я пошла считать до пяти. А потом и до шести.

Кстати, о пятом ряде… Либо могила старая (и тогда зомби будет скелетом, который разговаривать не сможет при всем желании), либо земля была выкуплена давно, либо меня ждет семейный склеп.

Склепы я не очень любила. Там легко было ошибиться ячейкой и поднять не того. А это — время.

Время я свое весьма ценила: нужно успеть добраться до дома, пока улицы Города не заполнились свежепроснувшимися трупами… то есть, прохожими. Живыми, которых я вижу мертвецами.

Днем лучше спать дома с зашторенными окнами.

Итак, что тут у нас? Судя по всему, все-таки не склеп, а просто могила. Свежая, а значит, место для себя ее владелец выкупил еще… до рождения? Этому кладбищу лет триста, и пятый ряд заполнился примерно лет двести девяносто шесть назад!

Хотя о чем это я? Может, кто-то очень прозорливый на всю семью на десять поколений вперед землю выкупил?

Или мой клиент из эльфов. Или фейри.

Судя по тому, что я иногда все-таки невольно замечала, зомби из этих рас получались даже симпатичные. С ушками. Или крылышками. Кстати, интересно, а почему после смерти крылья фейри перестают быть призрачными? Висят тряпкой за спиной, и только.

Даже черви их не едят.

Ладно, хватит философии, пора приниматься за дело.

Приказав Хэнку быть начеку, я расчехлила лопату и начала копать. Все-таки в тот самый первый практикум ныне покойный Жинно хорохорился. Лопата у некроманта не должна быть новой. Она должна быть особенной. Такой, чтобы земля легко поддавалась даже в самые лютые холода. Мне было страшно представить, сколько бы я ковыряла мерзлую землю, если бы мой инструмент не был заговорен. Я уж не знаю, кого именно дедушка нанимал для этого дела, но заговор держался до сих пор. И пусть моя лопата не была красивой, зато копала быстро, входя в промерзшую землю, как в масло.

Горка возле могилы росла, птички не пели, белки не свистели, зомби молчали.

А я копала.

За многие годы я наловчилась делать это быстро и аккуратно, и мой теплый плащ оставался безупречно чистым, только сапоги немного запылились. Ничего, Хильда ототрет.

Когда лопата стукнула по деревянной крышке гроба, я бросила ее возле могилы, приказала Хэнку помочь мне выбраться из ямы и сосредоточилась. Опыт показал, что крышку гроба свежепроснувшийся зомби отковыряет самостоятельно, так кто я такая, чтобы лишать его этого удовольствия?

Протянув руку над вырытой могилой, я закрыла глаза, пропуская через себя дар. Я знала, что вокруг моей руки возникло зеленое свечение, чувствовала легкие укусы морозного ветра на щеках, а еще — как в мертвом теле, пока еще мной не видимом, начинает теплиться не-жизнь.

У каждого живого существа этого мира есть характер. А зомби — все одинаковые. Я не возвращаю душу в тело, я заставляю тело двигаться в угоду моими желаниям. Лишь единицы (которых я потом делаю своими слугами) не-мертвых помнят хоть что-то, кроме обстоятельств собственной жизни.

Лишь избранные обладают некоторым подобием характера. И таких я забираю себе.

Можно сказать, коллекционирую.

Холодные пальцы заскребли по крышке гроба, затем дерево поддалось, и из могилы вылез мой клиент. Свеженький совсем, черви еще даже до глаз не добрались. И да, это был эльф. Темный.

Неуклюже выкарабкавшись из могилы, он встал напротив меня, слегка склонив голову набок. Перед смертью мужика хорошо обработали: причесали, облачили в какой-то шикарный камзол, да еще и ожерелий на шею навесили, и теперь при каждом движении он гремел, как закованный в цепи раб.

Хотя он и был рабом. Моим.

Жаль, что я давно перестала получать удовольствие по этому поводу.

— Ну? Будем молчать? — зевнув, спросила я. — Давай рассказывай, как тебя убили. Ты же, получается, был случайным свидетелем?

Но вместо ответа зомби внезапно бухнулся на колени и прохрипел:

— Пожалуйста… не возвращайте меня назад!

Я ошалело посмотрела сначала на него, а потом на Хэнка.

Ничего себе! Такого в моей практике еще не было! Какого демона не-мертвое создание, подчиняющееся моей воле, не ответило на вопрос своей госпожи?

Никто еще так не делал. Никто!

— Э-э-э… а ты точно мертвый? — тупо спросила я.

А потом вспомнила, что я лично его только что подняла. Мой дар некроманта не сработал бы на живом существе.

И что все это значит?

Схватив лопату, я сначала воинственно взяла ее наперевес, а потом вспомнила, что я, вообще-то, некромант, а не боевой маг, и спряталась за спиной Хэнка. Мой верный слуга поправил глаз и приосанился.

Интересный у меня допрос намечается…

Зомби застыл, будто ошалев от моей реакции. Он точно мертвый-то? Если свидетель убийства — могли и живым закопать. С другой стороны, присмотревшись, я обнаружила на шее несчастного след от удавки.

Точно мертвый.

— Ты что такое? — растерянно спросила я у эльфа.

Он поднялся на ноги и снова склонил голову набок. И все. Я не поняла, какого демона он не отвечает на мои вопросы!

— Эй! — я разозлилась. — Ты совсем обнаглел?

— Да, — внезапно ответил он, а я чуть не села в сугроб от удивления.

Перехватив лопату, я вышла из-за спины Хэнка и воткнула свой инструмент в горку земли и снега, образовавшейся после раскопки.

Наглые зомби мне еще не попадались.

— Ты мертвый? — на всякий случай уточнила я.

— Да, — снова коротко ответил эльф.

— А чего на вопросы не отвечаешь?

— Не возвращайте меня назад! — прохрипел он и упал на колени. Опять.

Тьфу, ты! Но теперь я, кажется, поняла, в чем тут дело.

— Хэнк, держать! — приказала я слуге.

Мой бугай с радостью подчинился. С совершенно неожиданной (для других, а не для меня) ловкостью, он бросился вперед и скрутил собрата по несчастью, заставив его сначала встать, а потом заломил ему руки, и темный эльф выгнулся мне навстречу совершенно беспомощный.

Мертвое тело не знает усталости, но, слава Высшему, клиент особо не трепыхался.

Значит, глупые ему убийцы попались. А точнее — не до конца предусмотрительные.

Осторожно приблизившись к скрученному эльфу, я начала перебирать ожерелья у него на шее. Так, это не то, это тоже не то, а вот это… да. Это оно.

Аккуратно потянув, я сняла с несчастного простенькую бронзовую цепочку с подвеской в виде обезьяны, выполненной из лазурита. А вот были бы убийцы умней — просто сожгли бы тело, а не навешивали на труп амулет молчания.

Они думают, в сыскных конторах только тупые работают, что ли?

— Ну и как? Легче? — спросила я.

Эльф не ответил. Но в этом была уже моя вина. Нашла, кому подобные вопросы задавать. Зомби не может быть тяжелее или легче. Не может быть больно.

Только страшно, и то — это всего лишь отголоски памяти о прошедшей жизни.

— Кто тебя убил? — задала я четкий вопрос.

— Золотой, — с готовностью ответил эльф.

Нет, с Золотым связываться я не буду. Да и начальник мой не будет. Этот парень на особом счету в Гильдии Убийц, а войну развязывать ради какого-то несчастного эльфа…

— Кто заказал?

— Господин Зак Жинтей. Я видел, как он сбрасывает с балкона свою жену.

А вот это уже хлеб. Господин Зак Жинтей, насколько я помню, профессиональный вдовец. И, кажется, в этот раз он попался…

— А о чем ты просил? Куда тебя не возвращать?

Эльф обмяк в руках Хэнка и снова опустился на колени. Раздался хруст ломаемого запястья. Хорошо, что парень давно мертв, а то больно было бы!

— В гроб, — тихо ответил он. — Не возвращайте меня в гроб.

— Почему? — опешила я.

— Он тесный.

— А ты плясать там хочешь?

Вот это экземпляр!

— Я… я боюсь, когда тесно, — даже как-то смущенно ответил мертвый эльф, а я, не сдержавшись, расхохоталась. Вот это да! Зомби с клаустрофобией! Да это же просто будущая жемчужина моей коллекции!

Вопрос: зачем мне тринадцатый слуга?

Ответ: мертвые слуги не жрут.

А значит, берем!

— Тебя как зовут, чудо? — отсмеявшись, спросила я.

— Хидан, — ответил он.

И почему я не удивлена? Все интересные экземпляры, которых я хочу забрать в коллекцию, носят имена, начинающиеся на ту же букву, что и мое.

Это тоже побочный эффект проклятья, интересно?

Да какая разница!

— Хэнк, отпусти его! — приказала я. — Хидан, вправляй себе руку и пойдем.

— Куда? — спросил мертвый эльф.

Еще и любопытный. Прям как живой!

— Туда, где тебе не будет тесно, — заявила я. — Будешь у меня садовником работать. На свежем воздухе.

Хидан встал на ноги, вправил себе запястье и преданно посмотрел на меня пустыми глазами.

Эх, жаль, что скоро он не сможет говорить. К сожалению, эту способность зомби теряли очень быстро.

А ведь иногда хочется завести разговор с интересным собеседником. Но с живыми я предпочитала не разговаривать. И не смотреть на них.

Потому что разговор с «мертвым» живым всегда почему-то заканчивался одинаково: меня начинали считать сумасшедшей.

Возможно, так оно и было. В конце концов, я живу в мире зомби. И неважно: дышат они на самом деле, или нет…

Дорогу домой я не запомнила. Точнее, не заметила, встретился ли нам кто-нибудь. Как всегда, после допроса очередного зомби меня накрыли раздумья на тему: что мне делать со своей жизнью. Скучно. Мне всегда очень скучно, и пусть я смирилась и даже нахожу в своем положении некоторые поводы для веселья, тоска неизбежно догоняет меня.

Мне двадцать семь, а я в своей жизни и не целовалась ни разу. Попробуйте поцеловать полуразложившегося зомби, даже если от него пахнет дорогущим одеколоном и разговаривает он, как живой! Да что там целоваться, я на свидания-то ни разу не ходила. А момент своего найма на работу до сих пор с дрожью вспоминаю. Было очень трудно не скривиться и не испортить все впечатление.

Первый практикум, тринадцать ямок, и моя жизнь превратилась в нечто непонятное. Проклятие не отпускало, а что с ним делать — никто не знал. Я перерыла уже три городских библиотеки в поисках хоть какой-то информации о сундуке Мертвеца, но даже упоминаний о монетах не нашла. Как и не узнала, кто на них изображен.

Вообще, после долгого разглядывания этого проклятого профиля, я решила, что это какой-то король зомби. Но ничего даже близкого по духу в книгах не нашла.

Что-то знал мой первый учитель, жаль, что копыта… то есть, бороду, откинул.

Самое смешное, что я даже поднять его не могу: сначала я не понимала, что со мной происходит, а когда сообразила, что, вообще-то, умею беседовать с мертвыми, труп гнома стал однозначно несвежим, и разговаривать уже не мог.

Только хрипеть.

К сожалению, хрип его ничем мне помочь не мог.

Только оказавшись у крыльца, я осознала всю иронию ситуации: я взяла еще одного слугу, решила, что он будет садовником, но на дворе, вообще-то, снежная зима! Хорошая работенка у Хидана будет: следить за садом, который занесло.

Хотя какая ему разница. Зато не тесно!

Приказав новенькому оставаться на улице (садовник? Вот пусть в саду и живет!), я зашла в дом, крикнула Хильде, что хочу горячего чаю и побрела в кабинет. Писать письмо начальнику о результатах допроса.

Вообще, сыскная деятельность в Городе Тысячи Рас — это нечто удивительное. Конечно, есть и сыскари, но они занимаются только теми делами, где наделенные даром оказались бесполезны. В остальном же — все просто. Чаще всего в сыске работают ворожеи и некроманты. Ворожеи смотрят куда-то в эфир или астрал, или ментал, или чакру… не помню, я, в общем, как эта штука называется… Итак, они в нее смотрят и видят, куда надо пойти, чтобы узнать подробности преступления. Часто, конечно, не видят ни синь пороха, но что поделать: издержки дара. Но если видят, то подключаются либо патрульные, либо некроманты. Смотря, что нужно сделать: схватить или раскопать.

Я работаю на частную контору, у нас самые лучшие ворожеи и некроманты в Городе. Наверное. Не знаю. Я была в конторе только один раз, когда на работу устраивалась. А так — общаюсь со своим стареньким начальником с помощью записок. Очень удобно, между прочим: и я на живых зомбяков не смотрю, и люди не портят свою нервную систему, глядя на моих провожатых.

О том, что они ее портят, пока Хан, мой зомби-посыльный, идет до конторы и обратно, я стараюсь не думать. В конце концов, у меня тоже нервная система есть, вот!

Нацарапав записку, я выпила душистый чай, принесенный Хильдой, отдала бумагу Хану и провела остаток ночи меланхолично музицируя на стареньком мюзиларе.

А о намерении заглянуть в библиотеку вспомнила, когда за окном уже немного посветлело.

Ну и ладно. Я решила, что пойду в библиотеку вечером, сразу после завтрака. Или ужина, неважно.

Но моим планам не суждено было сбыться.

Я уже приняла ванну и облачилась в мягкую рубашку, готовясь ко сну, как вернулся Хан с ответной запиской от начальника и кошельком с вознаграждением. Обычно в послании красовалось короткое: «Спасибо за работу», но в этот там было написано кое-что другое…

«Спасибо, Хельга! Мне было очень приятно работать с тобой. Сообщаю, что с сегодняшнего дня я ухожу на пенсию. Новый начальник очень хочет с тобой познакомиться. Будь добра, приди в контору. Желательно, сегодня. Еще раз благодарю за сотрудничество! Всегда твой, Ж.Н.»

Чего-о-о-о-о? Новый начальник? Это что, мне опять нужно будет объяснять, почему я работаю из дома?

Записка выпала у меня из рук, и старательный Хан поднял ее, протянув обратно. Я гневно посмотрела на давно уже безмолвного слугу, выхватила дурацкую бумажку и порвала ее на мелкие кусочки.

— Хильда! Вина мне горячего! — рявкнула я и, громко топая и снося все на своем пути, пошла к двери. Выглянула на улицу, мгновенно продрогнув.

— Хидан!

— Да, хозяйка! — новоявленный садовник еще не потерял ловкость и изящество, доступные живым, и поэтому появился в поле моего зрения почти сразу.

— В дом, — приказала я.

Он подчинился.

— Иди в столовую, — бросила я ему вслед и, закрыв дверь, пошла за теплым халатом.

Пусть эльф и мертвый, но зато еще пока может говорить. А мне сейчас было нужно поговорить хоть с кем-нибудь.

И не потому, что я расстроилась. По сути, мне было плевать на старика Жерака Нойза. Но вместо старика придет кто-то другой.

А я почти забыла, какого это: вести разговор с тем, кто может тебе ответить не только согласным хрипом.

Надо потренироваться.

«Потренировались» мы с Хиданом очень эффективно: примерно к полудню я была в дрова. Горячее вино пошло весьма хорошо, а зомбоэльф еще не растерял повадки живых, поэтому поддакивал мне там, где надо, а иногда даже пробовал что-то вспоминать из своего жизненного опыта и жаловался на то, как всегда боялся закрытых пространств…

Примерно после шестого бокала эльф начал казаться мне красавчиком и даже почти живым. А что было после седьмого бокала, я не помнила. Отрубилась прямо за столом.

Там же я и проснулась… часа через два. И виной моего пробуждения было отнюдь не похмелье или переполненный мочевой пузырь (хотя и первое и второе имели место), а громкий стук в дверь.

Я не сразу поняла, что стучат именно в дверь. Потому что по ощущениям, неизвестный визитер тайком пробрался в мой дом и с энтузиазмом колотил мне по голове. Молотком.

Застонав, я сначала сползла со стула, перевернулась на четвереньки, и только потом, сообразив, что более достойное положение мне все равно не доступно по техническим причинам, рявкнула:

— Хэнк! Открой дверь и прогони того, кто пришел!

Очень хотелось добавить: «И убей». Но я сдержалась.

Убьет ведь.

Пока зомби шел к двери, я все-таки вползла обратно на стул и положила локти на стол, схватившись за голову.

Кто вообще придумал вино? И похмелье? Больно-то как…

В коридоре послышалась какая-то возня, потом глухой удар, а потом… в гостиную вошел неизвестный.

У меня даже голова перестала болеть, а про позывы организма удалиться в уборную я и вовсе позабыла. Судя по фигуре парень был хлюпиком, и с бугаем-Хэнком уж точно не смог бы справиться… Это что еще за чудо природы?

Сглотнув горькую слюну, я сощурилась, глядя на незваного гостя.

О внешности судить было трудно: ну зомбяк и зомбяк, как и все. Белоснежный плащ был распахнут, и из-под него выглядывал салатового цвета камзол. Сапоги визитера блестели новизной, будто только с ярмарки. Непокрытые волосы были светло-русыми.

— Ну здравствуй, Хельга, — голос у парня был приятный. Даже с учетом того, что любой звук для меня сейчас был мукой.

— Ты кто? — прохрипела я.

Он огляделся.

— Мило у тебя.

— Ты что с Хэнком сделал? Ты кто?

Где моя лопата? А все остальные слуги? Какого демона здесь происходит?

— Твой раб упокоен… лежит возле двери. Потом разбудишь, — беспардонный гость двинулся вперед и, остановившись у стола, с очевидным интересом уставился на следы моей недавней «тренировки».

Смотреть на заинтересованного зомби не было сил.

— Ты кто? — в третий раз спросила я.

— Хм, — он озадачился. — А ты разве записку не получала?

— Какую еще записку? А… так ты мой новый начальник, что ли?

— Угадала, — хмыкнул нахал.

Я потерла глаза.

— День же на дворе. А там про вечер говорилось. Я бы сама пришла. Позже.

Начальник уселся на стул, который не так давно занимал Хидан. Кстати, а где мой эльфик?

— Я прислал другую. Где приказал явиться незамедлительно.

— Не получала, — буркнула я, хмурясь.

А может, и получала. Кажется, между четвертым и пятым бокалом Харита вручила мне какую-то бумажку. Но я решила, что будет забавным устроить с Хиданом соревнование: у кого из нас получится разорвать половинки записки на большее количество кусочков.

Мы с начальником одновременно посмотрели на усеянный малюсенькими обрывками пол.

Я меланхолично попыталась вспомнить, кто выиграл. Ну а что?

Все равно я уже уволена.

Подняв голову, я еще раз посмотрела на гостя. Молодой, наверное. И человек, однозначно. Может, даже мой ровесник. Хотя… если этот парень упокоил Хэнка, значит, у него есть способности некроманта.

На моем курсе, кроме меня, учился один человек. Прыщавый заика по имени Даг. И, насколько я помнила, долго он у нас не продержался. Уже на втором курсе перевелся на кафедру теоретической магии. Не к месту вспомнилось, что парня дразнили до самого выпуска. И дружил он только с одним существом: сатирой по имени Нилди с факультета ворожей.

Я Дага не дразнила. Вообще пыталась его избегать.

Заикающийся зомби — это слишком.

А ведь волосы у парня были такого же цвета. И глаза, кажется — тоже. Редкое сочетание: светлые волосы и глубокие карие глаза.

Я моргнула.

— Куда делось твое заикание? — спросила наобум.

— Я его съел, — усмехнулся он. — Узнала-таки. Даже не знаю, радоваться этому или нет.

Я снова моргнула. А потом выругалась. Сочно и со вкусом.

Вот только бывшего однокурсника мне в начальниках не хватало! А если вспомнить, что «живым» я видела его десять лет назад, на том злосчастном практикуме по копанию картошки, то…

— … и я увольняюсь! — закончив тираду, я выдохнула.

— Нет.

— Да!

— Это я тебя увольняю. За нарушение трудовой дисциплины, — бледные губы живого зомби по имени Даг скривились в издевательской усмешке.

Я открыла рот и закрыла обратно, потому что слова куда-то выветрились. Стало обидно.

— А выходное жалование где?

— В конторе.

— А почему не принес? Если увольнять пришел?

— Я тебе не слуга.

— Я на тебя теперь тоже не работаю!

Даг хохотнул и поднялся.

— Выспись. Завтра утром жду тебя в своем кабинете. Или заберешь выходное жалование, или останешься. Посмотрим. В моей конторе никто не будет работать на особых условиях. До завтра, Хельга.

С этими словами он стремительно покинул гостиную, а потом и мой дом.

…в следующий раз, когда ко мне придут без приглашения, я все-таки прикажу Хэнку всех убить!

На похмельную голову вернуть не-жизнь своим слугам (этот гаденыш все тринадцать уложил!) было чревато побочными эффектами, поэтому я решила все-таки последовать совету новоявленного начальника и выспаться.

Выспалась я хорошо: продрыхла больше полусуток, проснувшись уже под утро следующего дня.

Меланхолично поразмышляв о бренности бытия и своей карьеры в частности, я поднялась с кровати и принялась за дело. Не самой же мне завтрак готовить!

Последним я «разбудила» Хидана — новоявленный садовник обнаружился лежащим посреди дорожки через сад. И как это Дагу в голову пришло? Получается, он сначала всех усыпил, а потом ко мне постучался? И вообще, какого демона некромант-недоучка, выпускник кафедры теоретической магии, обладает такой силищей? Уложить зомби, между прочим, отнимает много энергии, не меньше, чем поднять! А к тринадцатому зомбяку я чувствовала себя выжатым лимоном, которого ко всему прочему пропустили через мясорубку.

Второй вопрос: как теоретик в принципе стал начальником сыскной конторы? Одной из лучших в Городе, между прочим!

Что-то здесь нечисто…

Некстати вспомнились мои вчерашние размышления о том, что я живу слишком скучно. Вот и нашла развлечение! Точнее, оно само меня нашло. Новый начальник… метла, которая сразу замела по-новому… ничего, я с собой лопату возьму и вправлю ему мозги!

Сыскался тут! В сыске… теоретик демонов…

Пока свежеразбуженная Хильда готовила мне завтрак, я занялась любимым делом: разглядыванием тридцати проклятых монет, которые испортили мне жизнь. Если так разобраться, то с начальником мне размахивать лопатой некогда. Надо искать способ освободиться дальше… в конце концов, я еще не все библиотеки Города обыскала!

А с другой стороны… ну сколько можно, а? Может, мне действительно стоит немного отвлечься от монотонности течения жизни? Начальника лопатой прибить, например?

А то нашелся умник… точнее, теоретик.

И все-таки, как он стал начальником?

Так, спокойно, Хельга, спокойно. Кажется, ты даже думаешь кругами, не то что ходишь… положи монетки обратно в ящик стола и иди завтракать. И в этот раз ты будешь завтракать утром. Здорово, правда?

М-да уж, беседа с самой собой — это хорошо. Особенно когда она происходитв голове. Потому что когда я начну спорить с собственным разумом вслух, это верная дорога в богадельню.

А я пока туда не хочу.

Решив таким образом, я ссыпала монеты обратно в ящик стола и отправилась завтракать. А потом тщательно расчесала волосы, аккуратно оделась и, не забыв про лопату, отправилась в контору.

Угу. Про лопату я не забыла, а про то, что рабочий день в сыскной конторе наступает после рассвета, как-то запамятовала. И стояла, как дура, полтора часа под дверью.

И мерзла. Почему-то мне и в голову не пришло вернуться домой и подождать! Нет, я упрямо топталась на крыльце и проклинала Дага, обрушивая на его голову такие кары, что если бы мои мысли имели вес, беднягу бы разорвало, потом удавило, потом разрезало, потом распотрошило и, наконец, убило лопатой. Моей, естественно.

Даг пришел первым, и я даже разочаровалась, что он был еще жив.

— Рано ты, — бросил он, доставая ключ.

— Это ты опаздываешь, — буркнула я, стараясь не смотреть на трупные пятна на его лице. Это ведь действительно трудно: разговаривать с живым мертвецом.

— Не хами, а то уволю, — пригрозил Даг. Сегодня он снова был одет с иголочки. Модник демонов. Открыв дверь, он посторонился, пропуская меня: — Пр-р-рошу!

Я скривилась, не оценив его галантности, но все же шагнула в полутемное помещение конторы. Свечи не горели, а еще в этом месте пахло чернилами, бумагой и почему-то лесом. Здесь что, ароматические свечи во время работы жгут?

Хм. Интересно… Как много я пропускаю, сидя дома или шатаясь по библиотекам… Но представив, как бы выглядела толпа старательных зомби в помещении, где жгут ароматические свечи, я приуныла.

Пусть уж Даг отдает мне мое выходное жалование и я отправлюсь отсюда… лесом. Не смогу я работать на общих условиях. Не смогу.

— Сюда, — новый начальник легонько толкнул меня в спину. — Ты не была здесь никогда, что ли?

— Давно, — процедила я. — Из дома мне легче работать.

— Почему? Такая красивая женщина, а хоронит себя среди зомби, да по библиотекам бродит.

— Откуда ты знаешь про библиотеки? — вскинулась я.

— Навел справки. Мне же нужно было понять, что из себя представляет лучший работник этого заведения.

— … которого ты собираешься уволить, — не преминула вставить шпильку я.

— Может, и не собираюсь. Проходи в кабинет, чего топчешься?

Да не топчусь я! Я обстановку изучаю! Сейчас этот гаденыш точно договорится, и я его стукну!

Пройдя внутрь небольшого опрятного кабинета, я, не став ждать приглашения, уселась в кресло для посетителей, устроила футляр с лопатой на коленях и сложила руки на груди, глядя на стену.

— Почему ты на меня не смотришь? — усевшись напротив, спросил Даг. В его голосе мне послышалась обида.

— Много чести. Давай выходное жалование, и я уйду. Работать на твоих условиях я не буду.

Кажется, он ухмыльнулся. Или просто хмыкнул. Я упрямо продолжала буравить взглядом стену, будто хотела проделать в ней дыру.

— А ты их знаешь? Мои условия? — хитро спросил он.

— А что, пойдешь навстречу? — хохотнула я. — Ну так давай! Я продолжаю работать из дома, общаться с тобой буду с помощью записок, и…

— … и так не пойдет, — закончил Даг. — Но давай, я все-таки озвучу, чего я от тебя хочу?

Я вздохнула и перевела взгляд на окно. Город заполнялся людьми, эльфами, гномами, орками, кобольдами… и все эти существа были зомби.

Как же тяжело мне будет домой возвращаться, а?

— Ну ладно, — я поджала губы. — Говори, чего хочешь… начальник.

Даг немного помолчал, будто собираясь с мыслями.

— Хочешь кофе? — внезапно спросил он.

— Ты его в кабинете сваришь? На растопку документы пойдут? И я не вижу здесь хотя бы пе…

Вместо ответа он открыл верхний ящик стола, сунул туда руку… и вытащил оттуда две дымящиеся чашки.

— …чи, — растерянно закончила я. — Это что такое?

— Кофе, — сказал очевидное Даг.

— Откуда ты его взял? — меня подмывало встать и посмотреть, что за ящик у него такой. Никогда не видела таких фокусов, даже у стихийных магов. А Даг — некромант-недоучка. Теоретик!

— Пей, — он пододвинул ко мне одну из чашек.

— Ты кто такой, вообще?!

Новый начальник вздохнул.

— Потом расскажу. Мы с тобой вроде бы условия работы обсуждать собрались.

Да какие тут условия? Мне было настолько интересно, как прыщавый заика превратился в могущественного многопрофильного мага, что я была готова согласиться на все! Я и не помнила, когда в последний раз испытывала такой подъем! К демонам мир зомби вокруг, здесь творится что-то поважнее моего проклятия!

— Чего ты хочешь? — я подалась вперед, и футляр с лопатой с грохотом валился с моих колен.

Даг не обратил внимания на шум. Все еще смотря в стену, я крайним зрением видела, что он делает глоток из своей чашки и, кажется, кривится. Кофе невкусный, что ли? Так в ящиках письменных столов другого и не подают!

— Я человек новый. И хочу влиться в работу. Понять принципы… узнать, чем дышит этак контора…

— Как тебя вообще начальники взяли? — не выдержала я.

— Потом расскажу. Так вот: я хочу первое время работать с тобой.

— Чего? — обомлела я. — В смысле?

— В прямом.

— Ты хочешь таскаться со мной по кладбищам?

— А почему нет? — он пожал плечами. — В конце концов, я тоже некромант.

— Ты кто угодно, но точно не некромант, — огрызнулась я. И задумалась. С одной стороны раздражающий начальник, пыхтящий в затылок — то еще удовольствие. А с другой — будет больше возможностей понять, что он из себя представляет, этот многопрофильный некромант-теоретик со способностями к межпространственным манипуляциям.

Пока я думала, Даг допил кофе, а потом вытащил из ящика еще одну чашку и маковую булочку. Кабинет залил запах свежей выпечки, и я сглотнула слюну.

— Ладно. Договорились. А мне булочку почему не дал?

Даг поперхнулся, откашлялся, а потом расхохотался.

— Как легко оказалось тебя убедить! — с восторгом воскликнул он. — Я и не думал, что решающим фактором станет… — он снова сунул руку в свой бездонный ящик- пекарню, — … пирожное с воздушным кремом.

Я вытаращила глаза, глядя на его руку, покрытую трупными пятнами. А точнее — на то самое пирожное.

— Ты откуда знаешь, что я такие люблю?

— Все девушки любят сладкое, — хитренько сказал он. — А мы с тобой еще и вместе учились. И даже ходили в одну столовую, помнишь?

— И ты еще тогда запомнил, что я люблю пирожные с кремом? — растерянно спросила я, вгрызаясь в хрустящее слоеное тесто.

— Ты была странной, помнишь? И привлекала внимание, — кажется, он улыбался. — Впрочем, ты до сих пор странная. Почему ты на меня не смотришь?

Я вздохнула и сделала глоток кофе. Кстати, он был очень вкусным. Таким, как я люблю.

Я никому не говорила о том, каким оказалось проклятье монет. И не собиралась отступать от этого правила.

— Ты мне не нравишься, — дожевывая пирожное, ответила я. — Так и хочется тебя лопатой треснуть.

Даг снова хохотнул.

— Ничего. Я думаю, мы сработаемся, — в его голосе было столько восторга, что я чувствовала себя экзотической рыбкой в аквариуме, на которую пялится безусый мальчишка.

И не просто пялится. Сверлит взглядом. Я чувствовала этот взгляд кожей. За весь наш разговор Даг не переставал смотреть на меня во все глаза.

И это почему-то внушало мне чувство опасности. Но ничего, у меня лопата есть. Если что, как тресну, мало не покажется!

Но пока пусть живет. Пирожное действительно было очень вкусным!

— Ну я пошла?

— Куда?

— Домой. Пришлешь мне записку, когда дело появится. Так уж и быть, проведу тебе пару экскурсий по кладбищам, — нагло заявила я и, пока он переваривал это заявление, подняла футляр с лопатой и вышла из кабинета, а потом и из здания, чувствуя себя победительницей.