Три недели в Советском Союзе

Глава 2. Первые радости в прошлом

Сергей вернулся домой и первым делом стал разбирать свой баул. Он достал из него кашемировое демисезонное пальто, три костюма, упакованных в чехлы, они ещё не успели даже помяться, и повесил их в шкафу. Зато рубашки следовало погладить и он, с опаской покрутив в руках хозяйкин утюг, со вздохом достал из дорожной сумки свой вместе с тефлоновой тканью для глажки, хотя его утюг за триста евро, гарантировал, что рубашки не пострадают. Погладив четыре рубахи, которые сунул в баул чуть ли не комом, Сергей не стал распаковывать остальные и принялся раскладывать по ящикам все другие вещи. Ноутбук он положил на стол, но вытаскивать его из сумки не стал, а вот свою видеокамеру, видеоплеер с двенадцатидюймовым монитором и дюжину кассет с DVD-дисками спрятал в ящик стола.

Сидеть в квартире и смотреть телевизор ему не хотелось и он решил прогуляться и осмотреться в прошлом, о котором к своему стыду он знал не так уж и много, так самые общие сведения. Сергея не интересовала ни политика, ни коридоры власти. Он был прежде всего бизнесменом, а бизнес и Советский Союз эпохи застоя были так далеки друг от друга, что одно не видело другого даже в самый мощный телескоп. И всё-таки ему нужно было теперь как-то устраивать свою жизнь в этом мире. Поэтому Сергей решил одеться понаряднее и сначала прогуляться по городу, а затем, продав ещё пару блоков сигарет, деньги заканчивались, посидеть в ресторане и присмотреться к местному народу, чтобы найти солидных покупателей на массивную золотую, эксклюзивную цепь, такой же золотой браслет-цепочку, золотой «Ролекс» и свой перстень с бриллиантом на четыре карата.

В принципе продав всё то золото, что у него имелось, он вполне мог прожить какое-то время вполне безбедно, а покупатели на него в этом городе имелись. На Северном Кавказе, особенно в Кабардино-Балкарии, в те годы работало немало цеховиков. Поменьше, конечно, чем в Грузии, но всё же. Об этом ему рассказывали контрактники из местных, когда он служил в этих краях в две тысяче первом, две тысячи втором году. Да, и позднее, когда он приехал в Пятигорск к своему дружку налаживать деловые контакты, он не раз слышал, что когда-то цеховики здесь крутились не в пример нынешним бизнесменам. Оспаривать их у него не было никаких оснований, но теперь у него появилась возможность выяснить, так ли это было на самом деле.

Надев тёмно-серый костюм с голубой однотонной рубашкой и повязав свой оксфордский галстук оксфордским же узлом, заколов его массивной золотой заколкой с тремя голубыми бриллиантами, Сергей надел на безымянный палец гайку с брюликом и посмотрелся в зеркало. Оно отразило молодого, элегантно одетого блондина ростом метр восемьдесят пять, широкоплечего и атлетически сложенного, русоволосого, с довольно симпатичной физиономией. Подумав о том, что кому-то из местных, особенно жителей пресловутого Горапоста, захочется его пощипать, Сергей достал из потайного отделения своего американского кожаного кофра пистолет «Кольт», стреляющий резиновыми пулями, но немного подумав, положил его обратно.

Егор Трофимов, с которым он работал вот уже восемь лет, заразил его восточными единоборствами, а потому уж с кем-кем, а двумя, тремя пятигорскими армянами он точно сможет справиться даже не доставая ствол. Зато если его заметут с американской пушкой, пусть и стреляющей резиновыми пулями, да, ещё и без документов, то ему будет очень трудно объяснить ментам, кто он и откуда. Увы, но позвонить в Москву, чтобы попросить знакомых ментов, прокурорских или фээсбешников помочь ему разобраться с кем-либо, он сможет только через тридцать лет или не сможет, если его жизнь продолжится с одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Поэтому Сергей, подумав, снял с руки перстень, а с галстука заколку и спрятав всё, надел тёмное, синевато-серое пальто тонкого кашемира.

Уже у самой двери он вспомнил о своём самом главном пятигорском друге и партнёре — Димке, с которым вместе служил во Владике. Даже не столь о нём, сколько о его родителях, которые работали в компании своего сына. Точнее о его матери, Елене Викторовне и о том, что она когда-то заведовала на Нижнем рынке комиссионным магазином. Сергей широко заулыбался и вернулся в комнату. Достав самый большой из всех полиэтиленовых пакетов, он положил в него сначала простенькие, но зато новые, в целлофане, кроссовки «Адидас», такие же новые джинсы, китайский «Райфл», и три рубашки, одну джинсовую, а две вельветовые. Всё эти вещи были в упаковках, их купила ему мать и он взял это барахло самого дикого фасона только для того, чтобы основательно изодрать его в горах и поскорее выбросить. Подумав немного, он бросил в пакет ещё и упаковку с полудюжиной носок «Ла Коста», ещё не распечатанную коробку с одеколоном «Фаренгейт» и вспомнив о том, что Володя, отец Димы, заядлый курильщик, положил сверху блок «Кэмела».

Даже не пытаясь мысленно прикинуть, что всё это могло стоить, Сергей вышел из дома и пошел к Нижнему рынку искать комиссионку. Её он нашел не сразу, а вот Елену Викторовну узнал моментально и даже не удивился тому, какой красавицей ты оказалась. Жалея о том, что не купил цветы, он постоял несколько минут разглядывая вещи, повешенные на стене и выложенные на прилавок, думая про себя: — «Да, прав был тот старый хрен, который сказал, что Советский Союз победили не ракетами, а джинсами». Как только Димкина мать, которая, явно, была в положении, но носила не друга Сергея, а его старшую сестру, поговорила с какой-то покупательницей, он подошел к прилавку и негромко поприветствовал молодую женщину:

— Леночка, здравствуйте. Вы не уделите мне несколько минут? Меня зовут Сергей и мне очень нужна ваша помощь.

Елена Викторовна улыбнулась и ответила:

— Здравствуйте, Сергей. Откуда вы знаете моё имя. Вроде бы я никогда не встречала вас раньше. Вы москвич?

Сергей заулыбался и подумал про себя: — «Нет, Елена Викторовна просто форменный Штирлиц. Она снова, как и тогда, в две тысячи первом, сразу же узнала во мне москвича». Сказать ей правду он не мог, а потому начал вдохновенно врать:

— Леночка, вас мне в точности обрисовал один мой знакомый, вот только он почему-то поскупился и не сказал, насколько вы красивы. Его зовут Славик и он как-то сдавал вам какую-то вещь и сказал мне, что с вами можно договариваться. Тут у меня есть с собой кое-какие вещицы, которые мне не нужны, но всё дело в том, что мне срочно нужны деньги. Посмотрите на них.

Елена Викторовна улыбнулась, кивнула головой и сказала:

— Хорошо, Сергей, давайте пройдём в мой кабинет.

В крохотном кабинете Сергей первым делом усадил Димкину мать за стол, после чего достал сигареты и шепнул:

— Это маленький презент для Володи. Насколько мне известно вы тоже курите, но сейчас вам этого делать нельзя, это может плохо отразиться на вашей дочери. Правда, если вам очень уж сильно захочется курить, то лучше сделать пару затяжек «Кэмела», чем курить «БТ» или «Золотое руно».

Глаза у Елены Викторовны округлились и она спросила:

— Откуда вы знаете о том, что я люблю «Золотое руно»? Ну, про Володю я молчу, про него вам мог рассказать Славка, но только не про «Золотое руно».

— О, Леночка, вы мне не поверите, но я ясновидящий. Не всегда, конечно, но иногда я очень ясно вижу, кто находится рядом со мной и что этого человека ждёт в будущем. Ваше будущее видится мне вполне счастливым и безоблачным. Этим летом, в конце июня, у вас родится дочь и вы назовёте её Лидой, но чтобы окончательно вас обезопасить, я предлагаю вам отдать матери на несколько месяцев вашего пекинеса Чарли. Иначе в конце мая, когда вы будете держать его на руках сидя в кресле, эта злобная, гавкучая псина искусает вам весь живот. Так он отреагирует на то, что Лидочка начнёт ворочаться у вас в животе. Поэтому вам лучше уже сейчас отправить Чарлика в ссылку.

Рассказывая о том, что произойдёт с Еленой Викторовной, Сергей быстро выложил на стол свои вещи. Его слова очень сильно подействовали на женщину и она воскликнула:

— Сегодня же попрошу Вовку отвезти Чарлика к маме. Это паразит уже трижды рычал на меня. — После этих слов Елена Викторовна быстро осмотрела вещи, особенно её внимание привлёк одеколон, толкнула дверь и позвала продавщицу — Валя, срочно сними кассу и зайди ко мне. — После чего сказала — Сергей, если вы не будете против, то я возьму у вас всё это за девятьсот пятьдесят рублей. Сейчас у нас в кассе есть рублей семьсот, а остальное вы сможете забрать или перед закрытием, или завтра с утра. — Улыбнувшись, он пояснила — У моего Вовки в мае день рождения и я как раз мечтала ему подарить хороший одеколон, но деньги у меня дома.

Пришла Валя и принесла деньги, семьсот сорок рублей. Она отдала их Елене Викторовне и как только вышла, Сергей снял с руки свой браслет, изготовленный в Италии на заказ, и спросил:

— Леночка, а эту вещицу вы сможете пристроить? Честное слово, я даже не знаю, сколько она стоит, но весит он сто двадцать пять граммов. Золото семьсот пятидесятой пробы, красное и желто-зелёное. Изготовлен в Италии.

— Ой, я даже не знаю, Сергей! — Воскликнула Елена Викторовна прижав руки к щекам — А красивый-то какой. Вы знаете, Сергей, я попробую. Покажу его Марату, директору рынка. Вы можете оставить мне браслет?

— Запросто! — Воскликнул Сергей — Ваши комиссионные, Леночка, двадцать процентов. Можете не торопиться с браслетом, а если кого-то это заинтересует, то я могу предложить ещё и цепь к нему. — Сергей просунул палец под воротник рубашки и показал заведующей комиссионным магазином цепь — Она весит сто девяносто пять граммов. Правда, ценным здесь является не само золото, а работа ювелира Фабио Лоренцетти. Это эксклюзивный гарнитур для очень состоятельных господ.

Положив деньги в бумажник, а в руку Елены Викторовны вложив золотой браслет и сорок рублей, Сергей вежливо поклонился и вышел из её кабинета. У него сразу же отлегло от души. По крайней мере на ближайшие дни никаких проблем с деньгами у него точно не будет, а там может быть он и скинет цепи. Свою прогулку по Пятигорску он начал с того, что купив возле Нижнего рынка три большие, бордовые гвоздики, в гастрономе коробку конфет, снова подошел к киоску «Союзпечати» напротив главпочтампа и сделал презент Анне Семёновне, чем привёл её в полное изумление. Женщина не сразу узнала его в позолоченных очках с дымчатыми стёклами, а узнав очень обрадовалась и немедленно предложила ему купить журнал «Америка». Сергей улыбнулся, отрицательно помотал головой и сказал:

— Нет, меня это не интересует, Анна Сергеевна. Был я пару раз в Нью-Йорке и один раз в Лос-Анжелесе по делам и мне там не очень понравилось. Это не Рим и тем более не Венеция. Оставьте журнал лучше для какого-нибудь другого покупателя.

Купив себе мороженное, он пошел в сторону Цветника, с любопытством разглядывая прогуливающихся по бульвару людей. Он уже успел заметить, что их одежда не отличалась ни особым шиком, ни высоким качеством, но и убогой, как об этом любили говорить, вспоминая о советском прошлом, некоторые журналисты, российские и западные, назвать её тоже было нельзя. Зато девушки в Пятигорске были очень красивые, пускай и не модно одетые. Они запросто дали бы сто очков форы парижанкам любой эпохи. Красивые лица, широкие улыбки. Сергей шел, ел мороженное и улыбался всем девушкам подряд, незаметно фотографируя самых красивых из них своим дорогим, жутко навороченным телефоном «Нокиа-7500» в элегантном чёрном, с позолотой, корпусе. Хотя он и имел тонкий корпус, камера у него была, что надо, на шесть мегапикселей.

Внезапно на дороге справа, немного впереди резко остановились синие «Жигули» и из них выскочил тот самый парень, с которым он повстречался на трамвайной остановке и замахал ему рукой. Сергей напрягся, но быстро расслабился, увидев, что парень широко улыбается, и тоже улыбнулся. Любитель «Кэмела» приблизился и протягивая руку представился ему:

— Меня зовут Виктор. — Сергей пожал руку и представился, назвавшись на этот раз референтом союза театральных деятелей из Москвы, из-за чего Виктор тотчас воскликнул — А, ну тогда всё понятно, а я сначала подумал, что ты фарцовщик. Послушай, Серёга, тут вот какое дело, у нашего начальника завтра день рождения, а он, как увидел у меня пачку «Кэмела», так весь и затрясся. Извини, но я видел, как ты заходил в ресторан «Центральный», а потому тут же метнулся к Ашоту, но тот уже перепродал твоё курево. У него всего пять пачек осталось, да, и продаёт он их не по тем ценам, по которым их могут курить следаки прокуратуры. Слушай, у тебя, случайно, не осталось сигарет. Мы с ребятами из следственного отдела скинулись и хотим купить пару блоков для шефа. Сам понимаешь, начальству нужно угождать. Если у тебя ещё остался «Кэмел» может быть выручишь?

Сергей, понимая, что с прокурором лучше не ссориться, улыбнулся и добродушно сказал:

— Начальству нужно не просто угождать, Витёк, а любить его, тешить и холить, чтобы оно мирно спало и не рычало. У меня как раз завалялось два блока, но это последние. Правда, у меня есть ещё пузырь виски «Блэк лейбл». Могу уступить. Ты же знаешь, что меня бомбанули и я сижу без бабок.

Следователь прокуратуры почесал затылок, достал из кармана несколько купюр и со вздохом сказал:

— Серёга, у меня всего сто пятьдесят карбованцев.

— Пойдёт. — Успокоил его Сергей — Только давай так договоримся, где ты меня взял, туда и доставишь. Поехали, я тут неподалёку снял квартиру. Посмотрим, что ещё можно будет задарить твоему шефу. У него как дела со зрением?

— Да, вроде бы нормально. — Ответил Виктор взяв из его рук пакет с сигаретами и направляясь к машине — Без очков ходит.

Сергей рассмеялся и воскликнул:

— Ну, тогда я через тебя задарю ему хорошие очки от солнца. Есть у меня ещё одни, ничуть не хуже этих. Американские, «Макс Мара». Сами собой темнеют на солнце. — С трудом втиснувшись в «Жигули», которые после «Рейнджровера» показались ему камерой пыток, он поинтересовался — Слушай, Виктор, скажи честно, у меня есть хоть какие-то перспективы найти хотя бы документы? Про деньги я уже и не говорю, чёрт с ними.

Следователь честно сказал ему:

— Глухо, как в танке, Серёга. Тем более, если тебя подломили в аэропорту. Нет, я, конечно, звякну куда надо, но поверь, надежды нет никакой. Так что придётся тебе завтра заехать ко мне на работу, мы смотаемся на Рубина и там тебе выпишут справку, чтобы ты потом смог в Москве получить паспорт и что там у тебя ещё спёрли. Военный билет, наверное?

— Да, и ещё водительские права вдобавок ко всему вместе с техпаспортом на «Волгу» и загранпаспортом. — Стал врать напропалую Сергей, понимая, что справку ему выпишут только на паспорт — Такая вот невезуха получилась у меня. Только прилетел в Минводы, нет чтобы сразу ловить такси и ехать в Питер, так я, сдуру, в здание аэропорта пошел. Посмотреть расписание на Краснодар и Сочи, вот и посмотрел на свою задницу. Лучше бы я к вам поездом поехал. Хлопот теперь будет месяца на три.

Виктор покивал головой и подтвердил:

— Да, не повезло тебе. Полный джентльменский набор. Паспорт это ещё ерунда, в Москве тебе новый быстро выпишут, а вот за утерю загранпаспорта могут и вздрючить. Надеюсь, что это был хоть красный паспорт, а не синий, мидовский? И на хрена ты его только взял с собой, Серёга? Ты что, маленький что ли?

Сергей притворно вздохнул и пожал плечами. Виктор быстро доехал до дома, в котором он снял квартиру, но заезжать во двор не стал. Поэтому он поднялся в квартиру без него и вскоре спустился вниз, держа в руках картонную коробку с виски, к которому он привык, а также футляр с очками и ещё пьезоэлектрическую зажигалку с фонариком. Протягивая всё Виктору, он сказал, указывая на зажигалку:

— Это тебе. С фонариком. Батарейка быстро сдохнет, зато ей кремни не нужны. Если не брешут, на двадцать пять тысяч вспышек хватит, только и знай, что газом заправляй. Пьезоэлектрическая и на ветру не гаснет потому, как с калильной сеткой вроде бы. В общем отличная зажигалка. У меня такая же.

Виктор включил фонарик, посветил им себе под ноги, потом прикурил сигарету, прислушался к лёгкому свисту пламени зажигалки и с удивлением в голосе спросил:

— Серёга, откуда у тебя такая атомная зажигалка? Никогда ни о чём подобном не слышал. Пьезо ладно, это ещё понятно, но она же свистит, как реактивный двигатель.

Сергей ухмыльнулся и ответил:

— Был в Штатах в прошлом году, купил в Нью-Йорке, на Махеттене. Там есть один небольшой магазинчик на Либерти Стрит, где торгуют всякими новинками. Вот там я эту зажигалку и купил. Их японцы делают, но небольшими партиями.

— А, ну, раз японцы, то тогда всё ясно. — Ответил Виктор и засунул зажигалку в нагрудный карман пиджака — Японцы они такие. У моего друга магнитофон японский, «Акай» называется, знатная, скажу я тебе, штука. Слушай, как же тебе в Штаты удалось прорваться. Родители помогли?

— Нет, я сам пробился. — Сказал Серёга ругая себя за то, что вспомнил о своей поездке в Америку — Понимаешь, я хорошо знаю английский, итальянский и испанский языки, вот меня и посылают время от времени в командировки. В нашем союзе хотя и театральные деятели, долбаки все редкостные, ни в языках не рубят, ни в контрактах, вот меня и посылают время от времени за рубеж договариваться на счёт возможных гастролей. Сначала я еду, вроде как на разведку, а потом уже эти старые пердуны на крыло встают. Им, как ты понимаешь, весь почёт и слава, а мне всё остальное. Ну, а помимо языков, у меня к ним талант с детства, мне ещё моя служба в погранвойсках помогла и то, что родители у меня работают всё же не дворниками. Ну, поехали что ли, Виктор. Я тут тебе черкнул свой пятигорский телефон, так что если наклёвывается какое-нибудь мероприятие с шашлыками, то поставку чая в стеклянной таре я беру на себя.

Виктор взял листок бумаги и воскликнул:

— Отлично! Мы как раз собираемся в воскресенье в горы съездить, на шашлыки. В Домбай, вот держи мою визитку, только здесь мой рабочий телефон. С утра и часов до десяти, одиннадцати меня легко застать на работе, а домашнего у меня нет. Так легче жить, никто не звонит по ночам, а ехать за мной на Слободку никто не хочет и днём. А за твой подарок шефу отдельное тебе спасибо, Серёга, может быть он теперь будет не так сильно к нам, следакам, приглядываться. Это ты верно заметил, если начальство не тешить и не холить, оно действительно рычать начинает со сранья. — Следователь прокуратуры быстро довёз Сергея до Цветника и когда он выходил из машины, громко сказал ему вслед — Да, вот ещё что, Серёга, если, вдруг, в ресторане или где-нибудь ещё к тебе кто-либо прицепится, ты того, не стесняйся, сразу сунь ему под нос мою визитку. Меня в городе каждая собака знает.

Сергей демонстративно взял под козырёк и широко улыбнулся. Знакомство с работником прокуратуры, да, ещё и старшим следователем, как он успел прочитать на визитной карточке, отпечатанной методом шелкографии, ещё никому не помешало. Теперь, когда у него в бумажнике лежали не красивые фантики, а пусть и простенькие на вид, но тем не менее настоящие деньги, жить стало лучше и даже веселее. Он приосанился и с горделивым видом, по прежнему широко улыбаясь, пошел в сторону грота Дианы. Было три часа сорок минут пополудни и Сергей тешил в душе надежду, что ему в этот солнечный, яркий и тёплый денёк повезёт и он познакомится с какой-нибудь девушкой раньше, чем у него начнётся жестокий приступ сперматоксикоза. Кто-то называл его кобелём, кто-то Казановой, но сам он считал, что так они и должно быть в двадцать девять лет.

Время от времени Сергею попадались на пути женщины, но все они были в основном бальзаковского возраста и потому он лишь улыбался им и не делал даже малейших поползновений к тому, чтобы познакомиться. Курортный роман дело известное, лёгкое и совершенно мимолётное, ни к чему не обязывающее, но ему хотелось: во-первых, чего-то красивого; во-вторых, совершенно нового; и, в-третьих, долгоиграющего, но чтобы уже сегодня это было подано в постель и ради чего будет не лень смотаться рано поутру на рынок, чтобы было чем накормить после утреннего променада в постели. Больше всего в снятой квартире ему понравилась большая софа и Сергею очень хотелось поскорее испытать её в настоящем деле.

Поднимаясь по ступенькам он дошел до знаменитого пятигорского орла питающегося змеёй, но так и не встретил на своём пути ничего примечательного. Возле орла скучал фотограф, который тотчас предложил Сергею свои услуги и он, вальяжно кивнув ему головой, поднялся повыше и принял возле изваяния небрежно артистическую позу. Поднимаясь к орлу, Сергей увидел, что на некотором отдалении от скульптуры, в китайской беседке стоит очень милая девушка. Волосы этой стройной особы, а ничего, кроме её фигурки, задрапированной в приталенное полупальто, он разглядеть не смог, сверкали красной медью. Поэтому быстро расплатившись с фотографом, он бросился к китайской беседке буквально бегом, хотя путь туда был неблизким. Зато когда он сбегал вниз по ступенькам, ему попалась под руку бабушка с девятью гвоздиками в руках. Сунув ей четвертак, Сергей чуть ли не выхватил у предприимчивой, так вовремя подошедшей старушенции цветы, снял очки и помчался вверх по дорожке так, словно попутно он снял с кота его сапоги-скороходы.

К китайской беседке Сергей примчался вовремя. Девушка оставалась на месте и, вообще, похоже вовсе не собиралась никуда уходить. Она присела на перила и смотрела на Эльбрус. Воздух был на диво прозрачен и было видно не только его двуглавую вершину, но и зубцы Большого кавказского хребта. На ближних подходах к предмету своего вожделения Сергей сделал несколько дыхательных упражнений по всем правилам цигуна, достал из кармана свой мобильник, спрятал цветы за спину и стал медленно, словно тигр к антилопе на водопое, подкрадываться к девушке, профиль которой был просто божественно красив. На вид ей было не более двадцати пяти лет, что Сергея более, чем устраивало. Она была довольно высокого роста и имела очень стройные ножки, которые позволяла лицезреть довольно короткая синяя юбка. Одета девушка была довольно просто, но опрятно и изящно, но самое главное у неё были просто шикарные каштановые волосы и лицо настоящей богини.

Сергей, обутый в мягкие полуботинки, ступал по камню горы Горячей практически бесшумно, как это и полагалось матёрому пограничнику, имевшему опыт боевых действий в горах. Он не торопился, а девушка, явно, никуда не спешила и потому ему удалось отснять небольшой видеоролик во время своего приближения к объекту грядущего домогательства. Девушка почувствовала его присутствие только тогда, когда он подошел к ней практически вплотную и крупным планом снимал на видеокамеру её лицо. Она медленно повернулась к Сергею и уставилась на него своими большими, зелёными глазами. Бизнесмен-пограничник, зажавший телефон в своём кулаке так, что его было почти не видно, прижав кулак к груди не выключая камеры бархатистым баритоном спросил:

— Леди, простите меня, пожалуйста, вы случайно не ждёте здесь никакого принца на горячем белом скакуне?

Девушка громко рассмеялась и воскликнула:

— Нет! Ничего подобного я на горизонте не наблюдаю! Я просто пришла сюда, чтобы посмотреть на закат солнца.

Смех этой красавицы ударил Сергею в уши серебряными колокольцами и он, медленно опускаясь на одно колено, плавно протянул ей гвоздики и чуть понижая голос продолжил, от волнения перейдя почему-то на английский:

— Моя прекрасная, несравненная леди, — После чего завершил начатую фразу уже по-русски — Позвольте мне представиться вам, — Сергей Чистяков. Несколько минут назад я увидел вас от той птицы, возле которой меня запечатлел на память какой-то абрек, сорвался с места и помчался сюда, словно арабский скакун. Честное слово, Валерий Борзов просто отдыхает, но оно и понятно, ведь я мчался сюда, словно ветер, мечтая познакомиться с вами, прекрасная богиня. По пути я даже ограбил цветочный киоск. Ну, разве мой забег по пересечённой местности не внушает вам никакого уважения ко мне? — Снова перейдя на английский, Сергей закончил свой пылкий пассаж — Имя, назовите ваше имя, небесное создание, и я уже буду счастлив.

Девушка смущённо опустила свои смеющиеся глаза и тихим голосом ответила Сергею:

— Меня зовут Юля. — И тут же воскликнула — Встаньте с колена, Сергей, вы перепачкаете себе брюки!

— О, брюки это пустяки, Юлия! — Радостно воскликнул в ответ Сергей, но всё же быстро вскочил — Давайте смотреть на закат вместе! Сегодня он будет на редкость красивым. Как в тропиках.

Девушка взяла протянутые ей гвоздики и с опаской поглядывая на сотовый телефон с выдвинувшимся вперёд объективом, удивлённо спросила:

— Ой, что это у вас зажато в кулаке, Сергей?

Засунув телефон во внутренний карман пиджака, Сергей махнул рукой и беспечно сказал:

— Да, это так, пустяки, карманный калькулятор. Я как раз учил фотографа устному счёту, когда увидел вас, ну, и как зажал его в кулаке, так и не выпускал, пока бежал к вам.

Юля счастливо засмеялась и спросила:

— Вы действительно бежали до сюда от орла? Нет, вы меня обманываете, вы ведь даже не запыхались.

— Юлечка, когда я служил в погранвойсках, то мне приходилось и не так бегать. Прыгал с камня на камень, как архар, и не с калькулятором в одной руке и цветами в другой, а с полной выкладкой и калашом в руках. Уж если я вас с чем и обманул, так это с цветами. Никакого киоска я, разумеется, не грабил, а просто купил эти гвоздики для вас у какой-то бабули. — Сергей быстро снял с себя пальто, сложил его вдвое, постелил на перила беседки, а затем без предупреждения стремительно подхватил девушку на руки, усадил её на перила лицом к закату, после чего моментально сел рядом и деловито сказал — Теперь нам будет удобнее наблюдать за закатом солнца, моя прекрасная леди. Эх, жаль только, что здесь нет никакого ворота, чтобы побыстрее организовать закат солнца вручную.

Несколько погрустневшим и даже чуть обиженным голосом девушка со вздохом поинтересовалась:

— Вы торопитесь куда-то, Сергей?

— Я? Тороплюсь? — Изумлённо воскликнул тот в ответ — Нет. Лично я нахожусь в отпуске и никуда не тороплюсь. Просто сразу после того, как солнце опустится за горы, я поведу вас в самый лучший ресторан и мы там с вами поужинаем. Поэтому мне и хочется немного поторопить солнце. Мне, конечно, как и вам, тоже очень нравится наблюдать за закатом солнца, но если бы мы делали это сидя вдвоём за столиком в ресторане на Таити, там есть просто чудесные рестораны с широкими верандами, с которых видно, как на пляж мерно накатывают океанские волны, подбираясь к пальмам, тогда это было бы вдвойне приятнее. Пить дайкири с вами и смотреть на закат солнца. Но, увы, за неимением в Пятигорске океана и пальм, мы сначала посмотрим на закат солнца здесь, а потом пойдём в ресторан «Машук» и там поужинаем. Дайкири нам, увы, там не подадут, но зато шампанское у них точно найдётся, а к нему чёрная икра за неимением устриц.

— А вы действительно бывали на Таити, Сергей? — Завороженным голосом спросила его Юля.

— Ага, мы в позапрошлом году встречали там новый год почти всей нашей компанией. — Беспечно ответил Сергей и чуть не укусил сам себя за язык — Юлечка, мне приходится часто бывать в загранкомандировках. Эх, жалко я не захватил с собой своих фотографий. За восемь лет где мне только не пришлось бывать, но всё же по России мне приходилось мотаться всё же чаще. У меня в году на разъезды иной раз почти по полгода уходит. Благо, что все командировки не слишком долгие, три, четыре дня максимум, на самолёт и домой. Иной раз, особенно если приходится летать далеко, только в самолёте и отоспишься. Если дадут, конечно. Иной раз приходится летать с таким народом, что хоть выпрыгивай из самолёта и иди по облакам пешком. Юлечка, а вы здесь живёте или тоже приехали отдохнуть?

— Вообще-то я здесь живу, Серёжа, но сейчас отдыхаю. — Ответила девушка — У меня как раз именно сегодня начался отпуск. Жалко, правда, что мне дали его зимой. Я работаю…

— Стойте! — Воскликнул Сергей — Я сейчас сам угадаю, где вы работаете, а работаете вы, Юля, бортпроводником, то есть стюардессой и летаете, наверное, на «Ту-154». Впрочем, на чём у нас ещё можно летать. Хотя нет, самолётов у нас много, вот только летать на них… Бр-р-р, лучше уж поездом ездить. Извините, что я так говорю, Юлечка, но у нас кроме «Ил-62» и «Ту-144» нет больше ни одного самолёта, который можно было бы сравнить с «Боингами» и «Айрбасами». Ещё раз прошу вас великодушно меня простить, но я человек испорченный буржуйскими самолётами и их сервисом.

Юля не обиделась, а спокойно кивнула головой и сказала:

— Ну, если бы у нас не устанавливали кресла в салонах в уплотнённом порядке и строили широкофюзеляжные самолёты, то всё было бы нормально. А ведь вы правы, я действительно стюардесса. Как вы об этом догадались?

Сергей вежливо поклонился девушке, а затем нежно обнял её за плечи, слегка прижал к себе и провёл рукой по бедру, лишь слегка затянутому синей тканью, объясняя причину своей исключительной проницательности и этого нескромного жеста:

— Юлечка, на вас надета форменная юбка и ещё я вижу, что вы одеты в форменную блузку. Вам не хватает только приталенной синей шинели и пилотки, чтобы все вокруг видели, что здесь сидит королева «Аэрофлота». Или принцесса? Вы ведь не замужем, Юлечка? Не в моих правилах ухаживать за замужними девушками и тем более добиваться их благосклонности.

Девушка слегка прижалась к Сергею и ответила:

— Нет, Серёжа, я не замужем. А вы, случайно, не женаты?

Сергей заглянул ей в глаза и ответил:

— Ни в коем случае, Юлечка! Я холост и в настоящее время моё сердце совершенно свободно от каких-либо привязанностей.

Он нежно привлёк к себе девушку, и пристально глядя ей в глаза, поцеловал. Та тоже какое-то время смотрела в его глаза, а потом медленно опустила веки. Сергей расстегнул пуговицы её полупальто и его рука стала мягко и нежно ласкать большие и упругие груди девушки, то опускаясь до талии, то поднимаясь вверх. Лишь дважды или трижды он провёл рукой по её бедру, но под юбку запускать её не стал. Когда поцелуи Юли сделались более страстными, Сергей посадил девушку к себе на колени и крепко обнял. Дыша глубоко и взволнованно, он тихо сказал:

— Юля, ты самая прекрасная девушка на свете.

— Ты тоже очень красивый парень, Серёжа. — Ответила ему девушка и, вдруг, спросила — Но почему ты носишь в ухе серёжку? Никогда не видела мужчин с серьгой в ухе.

— О, милая, серьга в ухе парня может означать только три вещи. Либо этот парень последний казак в роду, либо он совершил кругосветное путешествие на паруснике, либо он просто гей. Я хотя и не последний казак в роду, всё же не гей. Просто я как-то раз вместе со своими друзьями по Оксфорду выиграл регату на восьмёрках распашных, это такие лодки, и мы всей командой решили, что в честь этого события нам нужно не только носить одинаковые галстуки и заколки, но и пробить себе уши, как если бы мы сделали кругосветку. Ну, а если посчитать, сколько я налетал на самолётах, то за мной можно записать пять кругосветок.

Девушку его ответ заинтриговал и она спросила:

— А кем ты работаешь, Серёжа?

Загадочно улыбнувшись, он ответил:

— Есть у нас в стране такая хитрая контора при министерстве культуры, союз театральных деятелей. Вот в ней-то я и работаю референтом. Когда-то, после армии, я учился в Гиттисе, на искусствоведческом, но бросил его после третьего курса и пошел работать туда. Сразу референтом. Я хорошо знаю языки. Ну, а потом стажировался в Оксфорде. В общем мотаюсь по миру и готовлю почву для гастролей Большого театра, симфонического оркестра и других коллективов, а вообще-то я мечтаю стать режиссёром, но поскольку на него тоже нужно учиться, а я для этого уже староват, мне всё-таки скоро тридцатник стукнет, решил подкрасться к Мельпомене сзади, то есть через провинцию. Ну, а для этого нет ничего проще, чем накатать пьесу и поставить её в каком-нибудь провинциальном театре.

Сергей врал, как никогда вдохновенно, но Юле его враньё нравилось и под его бархатистый, мягкий тенор они посмотрели на закат солнца, после чего девушка спросила его:

— А мы точно пойдём сейчас в ресторан?

Сергей немного отодвинулся в сторону, подтянулся на декоре и ловко соскочил на пол беседки, после чего подхватил Юлю на руки, покружил её немного и поставив на ноги сказал:

— Точнее не бывает, Юлечка. Именно с хорошего ужина я намерен начать наш с тобой вечер и все дальнейшие взаимоотношения, долгие и плодотворные.

Юля рассмеялась и поинтересовалось:

— Это какие ещё взаимоотношения? Ты что, предлагаешь мне пойти с тобой в какую-нибудь гостиницу?

— Фи, как пошло, Юлечка! — Воскликнул смеясь Сергей и снял с перил пальто, надел его и стал горячо вразумлять свою пассию — Солнышко моё, я снял в Пятигорске квартиру и поведу тебя туда, а завтра утром, пока ты будешь спать, сбегаю на рынок и накуплю там для тебя разной вкуснятины, а то у меня кроме виски, сигарет и кофе нет больше ничего. Правда кофе у меня отличный. Какой-то новый сорт «Макконы», я такого ещё ни разу не пробовал, но мне и старые сорта нравились.

Девушка при этих словах приблизилась к Сергею и тут на него накатила такая страсть, что он и сам такого от себя не ожидал. Подхватив девушку снизу, он прижал её к столбику беседки и стал целовать её так, что та даже застонала. Однако, вспомнив о том, в каких случаях нужна спешка, он сказал хриплым голосом, лаская круглую попку девушки:

— Юлечка, ты просто сводишь меня с ума. Пойдём скорее в ресторан, иначе я точно за себя не ручаюсь. Извини, но мне уже не семнадцать лет, чтобы не уважать свою девушку и заниматься с ней любовью на этих диких скалах, как какой-нибудь свихнувшийся горный козёл.

— Да, пойдём скорее, Серёженька. — Тяжело дыша ответила Юля — Только мне нужно будет по пути обязательно позвонить домой и сказать маме, что я буду сегодня ночевать у подруги.

Сначала поставив девушку на ноги, а потом снова подхватив её на руки, но уже для того, чтобы нести, как невесту в здание дворца бракосочетания, Сергей быстрыми шагами направился к ступенькам, приговаривая на ходу:

— С папами-мамами мы будем разбираться потом, Юлечка. В ближайшее время я не хочу тратить на них ни одной лишней минуты. Одно дело поехать с друзьями на шашлыки в горы, и совсем другое пить чай с тортом, мамой и папой.