Три желания за жизнь

Глава 6

Появление Саида с ужином, оказалось чертовски некстати. И от понимания, что тот лишь выполнял прямой приказ, Таяру не становилось легче. Наоборот раздражение буквально захлестывало джинна. Только что утихомиренная стихия могла в любую секунду вновь вспыхнуть безумием от еле сдерживаемой ярости, которую вызывала в нем даже не столько расторопность демона, сколько собственная реакция на девушку — раньше такая мелочь как присутствие слуг не помешала бы ему развлекаться.

Чувствуя затравленный взгляд, сверлящий ему спину, Таяр разрывался от желания разбить незримую стену отчужденности, которая пролегала между ним и девушкой. Ему достаточно было протянуть руку и схватить ее. Сломить и вновь заставить гореть… пылать для него. Он знал, что это в его силах. Еще ни одна женщина не могла устоять перед его напором и страстью. Но никогда ранее он не был так близок к проявлению своей истинной сути перед смертной.

До боли сжав руки в кулаки, Таяр резко развернулся к ней, опаляя огнем своих глаз.

Плевать! Он ни за что ее не отпустит!

Она его! Вся, во всех смыслах!

И уже не важно, что эта малышка разглядит в нем.

Таяр видел, что испугал ее, и не нужно было читать мысли девушки, чтобы понять это. Рука джинна уже потянувшаяся, чтобы сдернуть простыню с сжавшейся у изголовья кровати фигурки, в нерешительности замерла на полпути, когда в голове прозвучал испуганный голос.

— Господи, только не так. Пожалуйста, только не так.

Не смотря на страх, эта девочка не кричала, не упрашивала, просто ее лицо побелело, да зубы почти до крови прокусили нижнюю губу. Невинные глаза вгрызались в душу смятенным страхом, сминая агрессию, питая странную нежность и восхищение внутри. Желание не ушло просто из хищно-бездумного, стало томно-расчетливым.

Таяр вдруг с кристальной четкостью осознал, что капитуляция под принуждением не устроит его, что только ее добровольный ответ и полное доверие откроет ему путь к тому, чего так неистово жаждет его плоть и стихия.

— Ч-ш, малышка. — Таяр перевернул руку ладонью вверх и медленно, не делая резких движений, потянул ее к девушке. Джинну вдруг показалось, что маленькое пространство между ними состоит из сухого льда, и миллионы маленьких острых льдинок разъяренно впиваются в кожу, препятствуя его продвижению.

Привычный к суровой природе своей земли, он никогда ранее так сильно не ощущал холода, как сейчас. Что-то мистическое было во всем этом.

Но нет, не мог воздух подчиняться желаниям простой смертной. Это просто рука затекла от напряжения или у него воображение разыгралось.

Во взгляде ее серебристых глаз появилась решимость загнанного зверька. Не в силах вырваться из капкана пленница готова была из последних сил бороться с неумолимо приближающимся охотником. Такая реакция на его титанические усилия сдерживать себя, и возмущала и возбуждала Таяра одновременно. Кто бы мог подумать, что в этом маленьком воробушке столько скрытой отваги.

— Мы не с того начали знакомство, красавица. — Джинн с деланной расслабленностью опустил руку в нескольких сантиметрах от ее закутанной в простыню ноги. — Прости не смог удержаться от твоего милого неосознанного приглашения.

Казалось его душевный тон и видимость неподдельного раскаяния, не возымели нужного эффекта, поскольку ее глаза по-прежнему обдавали его холодом, однако воздух утратил свою морозность, становясь привычно прохладным.

— Давай попробуем начать все сначала. Я — Таяр, хозяин этого каменного монстра в пустыне. — Попытался он шуткой ослабить настороженность девушки. — Рад приветствовать такую очаровательную гостью у себя.

— Приветствовать? Гостью? — Несмотря на искреннее возмущение, прозвучавшее в голосе пленницы, первые слова, обращенные ею к нему, показались джинну самой прекрасной музыкой на свете. — В гостях, это когда ты знаешь, куда пришел, и уверен, что в любой момент можешь вернуться обратно… домой. Когда хозяева приветливо встречают, а не набрасываются как дикие животные.

— Я был груб? Извини, но мне казалось, что ты не была против, — Таяр не столько желал подчеркнуть степень ее вины, сколько подзадорить, заставить забыть про страх и увести от неприятной темы, ненароком, затронутой им. — От твоего возбуждающего «нет, нет, не надо» я до сих пор не могу оправиться, детка. — Насмешливо произнес он, выгнув идеально очерченную бровь.

Таяр отметил для себя, что девушка была бы ужасным игроком в покер — все эмоции очень картинно проступали на ее милом лице. Возмущение, злость, смущение и, наконец, паника. Похоже, не смотря на все его старания, ему все же не удалось отвлечь ее.

Хотя может, она была напугана своими чувствами?

Черт, как же некстати было это ее дурацкое свойство — скрывать свои мысли от него. Аномалия какая-то. А говорить с ним этот воробушек, судя по жестко сжатым губам, не собирался.

Но глубокое возмущение стихии подобной несправедливостью потонуло в чисто мужском азарте.

Изобразив преувеличенно тяжкий вздох, Таяр пружинисто вскочил с постели, и повернулся к окну, давая девушке возможность полюбоваться игрой мускулов на своем подтянутом гладком теле.

Ее тихий зачарованный выдох, вызвал у джинна скрытую довольную усмешку.

— Если ты голодна, еда на столике у входа, — не оборачиваясь, он взмахом указал в нужном направлении и, словно позабыв о ее присутствии, задумчиво глядя на красное зарево, добавил, — Сатурн застоялся. Верховая прогулка и Шира на вечер, именно то, что мне сейчас нужно.

Мужчина резко направился к выходу, полностью игнорируя девушку в своей постели.

— Подождите… — испуганный возглас, заставил его остановиться в дверях.

Джинн горделиво вскинул подбородок, всей своей позой, выражая неприступность.

— У моей «гостьи», — последнее слово он выделил особо, — появилось, что сказать мне кроме необоснованных нападок.

Нерешительное молчание было ему ответом. С трудом сдерживая себя, чтобы не повернуться к девушке лицом, Таяр украдкой бросил взгляд на ее потерянную фигурку через зеркало. Дав ей еще миг на раздумья, он сделал провокационный шаг в направлении выхода.

— Приятного отдыха, детка. Саид будет в соседней комнате. Он позаботится о твоих удобствах.

Чувства страха и отвращения, ярко вспыхнувшие у нее внутри, резкими разрядами врезались в него.

«Только не этот демон с жабьими глазами»

Таяр чуть не поперхнулся от столь удачно подобранного сравнения.

Она снова сделала это — подумала вслух. При сильных эмоциональных всплесках, похоже, преграды, мешающие читать ее мысли падали.

Ему стоило поразмыслить, как обратить это свойство в свою пользу, а пока…

— Кто вы?

Резко развернувшись, Таяр тут же забыл не то что о вопросе, только что заданном ею, но и о том как дышать. Девушка бесшумно как кошка успела выбраться из широкой постели и сделать несколько шагов в его направлении, но наткнувшись на пристальный взгляд, замерла, кулачками прижимая к груди шелковую простыню. Блестящая масса русых волос отливала красным золотом в свете уходящего дня, заставляя сиять белизной ее нежную кожу. На расстоянии глаза девушки своим нежно-зеленым оттенком могли соперничать с молодой листовой. Юное, прекрасное создание, стояло в паре метров от него, соблазняя сына великого искусителя, одним взмахом своих изогнутых пушистых ресниц.

Таяр сглотнул.

— Что? — Хрипотца в голосе с головой выдавала его состояние, но казалось, что она не понимает, какое впечатление производит на него.

— Кто вы? — Уже не так уверенно, почти шепотом повторила девушка.

С секунду Таяр раздумывал, что ответить, а потом решившись с убийственной прямотой выпалил.

— Я твой личный джинн, воробушек. Только пожелай и не будет ничего невозможного для тебя. Я исполню все, абсолютно все, что захочешь, — его грудной голос, и хриплый взгляд буквально сочились искушением, — Только у каждого желания есть своя цена, помни об этом.

Мужчина с удовольствием наблюдал, как розовеет ее кожа от этих слов.

— Но для начала, все же… — он хмыкнул, — неплохо было бы познакомиться. Или мне так и продолжать называть тебя, Воробушек?

Таяр вопросительно изогнул бровь, ожидая ее реакции.

— Вы смеетесь надо мной? — Джинн удивленно наблюдал, как девушка в раздражении нахмурила брови.

Ох, оказывается, это было не смущение.

— Нет, воробушек. Даже не думал. — Он открыто улыбнулся ей.

— Не называйте меня так!

А вот это уже было похоже на злость.

— Тогда как же? — Этот незатейливый разговор доставлял массу удовольствия Таяру. — Воробушек?

— Марина! Рина! Как угодно, только не этим мелким серым уродцем. — Мужчина мог поклясться, что в этот момент ее глаза полыхали, не менее жарко, чем его.

Таяру стало интересно, что это тщеславие, или низкая самооценка, и он решил продолжить игру.

Облокотившись плечом на толстую стенку проема и скрестив руки на груди, он невинно прокомментировал: — Странно. Мне эти маленькие безобидные пташки всегда казались очень милыми и симпатичными. Чем же они так не угодили тебе, Р-и-н-а?

«Сам ты воробей нахохленный»

Таяр ожидал, что она стушуется или проигнорирует его замечание, но уж точно не этого мысленного выпада в свой адрес. Слезы подступили к его глазам от рвущегося наружу хохота.

Да, уж так его еще никто не называл.

— А как реагировали другие на подобное сравнение? — Марина явно не собиралась оставлять эту тему. От ее нервного движения ткань слегка опустилась, почти оголяя грудь.

Жадно следя за куском бесполезной материи, джинн кашлянул в кулак, и вполне честно слегка приглушенно ответил: — Хохотали.

Девушка, сбитая с толку, пару раз ошарашено моргнула.

Неизвестно, куда бы завел их этот разговор, но в этот момент ее желудок громко заурчал, напомнив и ему и хозяйке, что Марина не ела почти сутки.

— Тебе нужно поесть, — но вместо того чтобы направиться к столику, он сделал резкий шаг в ее сторону.

Шелковая ткань мягко оглаживающая плавные изгибы, приводила Таяра в исступление, то и дело норовя ускользнуть из рук девушки. Сердце Марины испугано трепыхнулось рядом с его ладонью и бешено застучало, когда он, настойчиво разжав ее пальцы, несколько раз туго обвернул вокруг нее злополучную простыню и закрепил ее сзади.

Джинн сам не ожидал, что это простое прикосновение дастся ему с таким трудом. Пальцы покалывало от зудящего желания разодрать последний клочок, скрывающий желанное тело, и насладиться Мариной, утолив хотя бы один сжигающий его голод. Но, как ни странно, именно стихия, последнее время подрывающая и истачивающая самоконтроль, выжгла дотла его необузданное страстное побуждение. Его сути было плевать на тело, ей нужна была душа, которая из-за его необдуманных поспешных действий могла замкнуться закрыться от него.

Либо все, либо ничего. Что ж затянувшаяся игра продолжалась, только ощущения стали острее, насыщенней и ярче.

Почувствовав, что способен контролировать себя, он вскинул голову и нарочито медленным критичным взглядом охватил сжавшуюся фигурку.

— Почти вечерний наряд, — с ухмылкой выдал он свой вердикт, галантно подавая девушке руку.

Марина с опаской недоверчиво переводила взгляд с его лица на ладонь и обратно.

— Вы опять смеетесь надо мной?

— Поверь, воробушек, даже и не думал.

Кто был достоин насмешек, так это он — джинн, пытающийся изобразить галантного рыцаря. И судя по выражению лица Рины, его потуги выглядели поистине жалко.

— Но, кажется, ты собиралась поесть, — Таяр обхватил плечи девушки и подтолкнул к кровати — единственному предмету мебели в этой комнате.

Ладони мужчины, обожженные, даже таким невинным соприкосновением с ее кожей, вынуждены были разжаться. Джинн медленно отвернулся и направился к столику, оставленному возле входа, рассчитывая, что увеличение дистанции между ними хотя бы немного отрезвит его. Употребление адского пьянящего коктейля, которым стала для него Марина, требовало умеренности и расчета, в противном случае он не мог ручаться за себя.

Как заправский слуга он подкатил столик с яствами к ногам девушки, которая напряженно сидела на самом краешке огромной постели. Она был голодна, но все же не решалась притронуться к еде, видимо глупая ожидая очередного подвоха. Таяр тяжко вздохнул и начал одну за другой открывать крышки, комментируя названия и составляющие блюд. Аромат от них шел восхитительный, но настырная девчонка, глотая слюни, все равно не спешила притрагиваться к еде.

— Рина, хватит упрямиться. Я не собираюсь травить тебя. — Произнес он, строго посмотрев на девушку.

Выражение подозрительности в невинных серых глазах, заставляло бесноваться его стихию.

— А вы сами разве не голодны?

Он был голоден, раздражающе чертовски голоден, его снедала жажда и не одна, но для спокойствия девушки ей лучше было не знать о характере его желаний. А потому, взяв кусочек телятины, Таяр демонстративно запихнул его себе в рот, тут же беря следующий и поднося его к губам Марины. Она попыталась перехватить кусок, но джинн не позволил ей этого, вынуждая девушку есть из своих рук.

Ощущение порхающего прикосновения ее губ к своей ладони было мукой, сладкой болью, которой он чертов адреналинщик наслаждался. Мимолетный внушающий доверие контакт — это все, что он мог позволить себе сейчас, не считая откровенного пожирающего взгляда, который не скрывал раздирающих его желаний.

Кожа девушки загоралась румянцем под его неощутимыми бесстыдными ласками, но не смотря на это Марина с охотой принимала угощение из его рук. И все же ее мысли по-прежнему оставались закрытыми от него.

Воспаленное воображение Таяра рисовало как ее игривый язычок, украдкой слизывающий сейчас фруктовый сок из уголка губ, подхватывает липкие сладкие капли с его пальцев…

Из груди вырвался не то рык, не то стон, приводя джинна в чувство. Чтобы как-то отвлечься от провоцирующих картинок, он заставил себя сосредоточиться на том, как провести время с девушкой, не кувыркаясь в постели.

Получалось паршиво.

Внезапно, словно читая его самые потаенные мысли, нежные пальчики Рины обхватили его ладонь и притянули к своим губам. Ее язык сначала дразняще повторил неровные свежие дорожки оставленные соком, но, не удовлетворившись этим, начал дотошно вычищать и высохшие засахарившиеся на пылающей жаром коже капли.

Таяр уже готов был взорваться и послать в пекло все свои «благие» намерения и планы, приняв действия Рины за страстное приглашение, когда притягательно-пухлый ротик втянул внутрь его пальцы, и острые зубки стали слегка прикусывать их в такт медленному посасыванию, но одного короткого взгляда в чистые серые глаза девушки оказалось достаточно, чтобы остудить пыл.

Марина наблюдала за ним с какой-то непосредственностью и интересом, словно он был подопытным кроликом, чьи желания она из любопытства милостиво решила исполнить.

«Вот тебе и воробушек!» — мысленно чертыпыхнулся он, сам до конца не понимая природы своего возмущения.

Но вместо того, чтобы показать девчонке, чем заканчиваются подобные эксперименты, Таяр, не задумываясь, как это будет выглядеть со стороны, выдернул руку из нежного плена и бросился к двери, на ходу бормоча что-то про необходимость дать распоряжения слугам.

Чем дальше джинн удалялся от собственной спальни, тем более комичным и непоследовательным ему казалось собственное поведение.

Чего он собственно ожидал? Взгляда искусительницы, томного наигранного приглашения прожженной шлюхи?

Ведь чувствовал, интуитивно, что Рина не очень сведуща в вопросах любви.

Но то, как уверенно она вела незнакомую игру спутало все мысли в его голове, одновременно возбуждая и подпитывая ярость, стоило ему представить, что девушка могла вот так же ласкать кого-то другого.

Может, увидь он в ее глазах отражение того же жара, что сжигал его пока он представлял, а потом получал желаемое, то не повел бы себя так по-идиотски, но нет, ей было просто интересно…

Таяр засмеялся, да уж, его уделали, и не кто-то всемогущий, а простая человеческая девчонка.

— Марина, Рина, Риночка, Воробушек, что же мне с тобой делать? — Все еще усмехаясь, произнес он в пустоту коридора.

И словно в ответ в голове зародилась решение его недавней дилеммы, он не умел ухаживать, поскольку ранее для того, чтобы завоевать девушку ему не требовалось прикладывать усилий, но, в конце концов, он был джинном и никто лучше его не мог воплотить любой каприз Рины в жизнь. Нужно было только подтолкнуть Воробушка саму подсказать ему, как завоевать ее душу, и у Таяра была отличная идея, как это сделать. Он предложит девушке сделку, от которой она просто не сможет отказаться.

Но прежде чем вернуться к ней и продолжить столь увлекательную игру, ему действительно необходимо было решить пару хозяйственных вопросов.

— Саид!

Словно тень, следующая за ним в ожидании призыва, демон тут же материализовался перед Таяром.

— Да, Господин.

— Избавься от всех проклятых в замке, я не хочу, чтобы Рина, на кого-нибудь из них случайно натолкнулась.

— Но…

— У тебя есть, что возразить? — Таяр с вызовом приподнял бровь, прожигая слугу чернотой своих глаз.

— Я бы оставил хотя бы пару-тройку девушек, парням на развлечение, да и прибираться должен же кто-то, — ответил спокойно Саид.

— Хорошо, оставляй двоих, остальных на курорт к папочке, только предупреди, чтобы на глаза не попадались, иначе ни одна не доживет до перевоплощения.

— Это все, что желает, Господин?

— Нет. Нужен новый полный гардероб для нашей гостьи, и, Саид, не слишком откровенный. — Получив, утвердительный кивок от демона, Таяр отпустил его.

Вопреки намерению держаться от девушки подальше, пока слуга не исполнит его указаний, Таяр с удивлением обнаружил, что снова стоит у своей комнаты, словно куда бы он ни шел, все время возвращался к одному и тому же притягивающему как магнитом месту.

Марина с упоением смаковала ощущения, разливающиеся внутри, лишь слегка кивнув в удаляющуюся спину Таяра, когда он стремительно сбежал от нее. В обычном состоянии она бы уже давно измучила себя самобичеванием, что сделала что-то не так или не то. Но сейчас ошеломление было настолько сильным, что все вокруг казалось второстепенным, а уход мужчины даже в какой-то степени желанным.

Она испытывала настоятельную потребность разобраться в себе, вернее в том, что только что случилось. По ее мнению, это было самым настоящим помрачением рассудка.

А как иначе было назвать то, что ей в какой-то момент показалось, что она знает, вернее, наглядно видит желание Таяра?

Эти картинки мучительно стояли перед глазами, заставляя вспыхивать от смущения, но что-то внутри намного сильнее ее природной стеснительности требовало: сделай, исполни. И Марина сдалась.

Она не видела лица мужчины, когда повторяла точь-в-точь то, что как в замедленной пленке прокручивалось пред глазами, и потому не знала, какие эмоции вызвала у него ее выходка, да, и своих до конца не понимала.

В них была некая толика возбуждающей порочной новизны, но она терялась в огненном фейерверке восторга, разлившегося по всему ее измученному телу. Словно, каждое ее осознанно-диктуемое не ее волей движение, придавало сил, бодрости и даже какой-то детской неподдельной радости.

Марина так не чувствовала себя никогда; расслабленной и сытой как кошка объевшаяся сливок и взбудораженной одновременно. Она могла бы заподозрить, что Таяр приказал, что-то подмешать в еду, но он ел вместе с ней, а, значит, эту версию можно было смело откинуть, и тогда оставалась только умопомрачительная блажь, приятное безумие.

Дверь с грохотом распахнулась, отрывая ее от размышлений.

Таяр слегка взлохмаченный, но чертовски обаятельный с этой своей искушающей полу улыбкой, полу ухмылкой ворвался в комнату и замер в одном шаге от нее.

Марина откровенно разглядывала его, надеясь, что он первый разрушит молчание, и задаст тон общения, поскольку она не знала как вести себя сейчас, хотя и не испытывала неловкости, подпитываемая дурацкой эйфорией.

— Воробушек, — как ни странно, но в этот раз, подобное обращение не покоробило ее, — ты ведь хочешь вернуться домой?

Она кивнула, ожидая, что он скажет или сделает дальше.

— Но ты ведь понимаешь, что я не хочу тебя отпускать?! — Рина фыркнула. — Поэтому я предлагаю компромисс, — ни грамма не смутившись ее реакцией продолжил мужчина. — Ты даешь мне две недели, в течение которых, исполняя любые твои прихоти и капризы, я попытаюсь переубедить тебя. И по истечении указанного срока ты либо выскажешь желание остаться со мной, либо покинуть меня навсегда, и я исполню его в любом случае.

Ему не пришлось долго ждать ее ответа. Виной всему было бесшабашно-приподнятое состояние, по-другому просто Марина не находила объяснения своему скорому согласию. Ее привычная осторожность где-то посапывала в уголке сознания, а стеснительность просто смыло под напором ликования от одной только мысли, что этот великолепный мужчина будет баловать ее в течение двух недель. Она не намерена была оставаться здесь, но не смотря на это предстоящий отпуск обещал стать незабываемым событием в ее жизни.