Третий слева

Часть вторая Глава 4

Глава 4

Морская гладь успокаивала, унося все пораженческие мысли и внушая ложную самоуверенность. Ещё бы корабль не качался на волнах, совсем хорошо было бы, а так дурнота накатывала при каждом перекате. И это мы стоим в порту возле причала. Боюсь представить, что со мной будет в открытом море. Так что какими бы заманчивыми перспективами не сулила капитан, мне суждено расхаживать по суше.

— Сержант, ты чего такой бледный? — нарочито весело проговорил Скоп, облокотившись на фальшборт. — Все пройдет хорошо.

— Дубина, у нашего славного лидера банальная морская болезнь, — Мел как обычно, несмотря на чудовищно плохое самочувствие, не смог удержаться от комментария. Он сидел в тени бочки, неспешно потягивая разбавленное вино, дабы унять бушующего в голове демона похмелья.

Я же прилагал все усилия, чтобы не выплеснуть остатки позднего ужина. И так уже три раза через борт на воду орал.

— А вот я не уверен, что это здравая идея, назначать встречу на барже, — опять запричитал Михлан. Он по-прежнему настаивал, что на складах было бы проще уйти, — Чем плох тот склад с тайным ходом?

— Тем, что про него много кто знает, и Рыба уже наверняка поставил своих людей возле выхода, — Бугор сидел на бочонке вполоборота к нам, прячась от солнца за обломком мачты, — по воде уйти больше шансов, чем с суши, да и не сможет он перекрыть весь порт.

— Опять лезть в эти вонючие катакомбы, — простонал Мел.

Я глубоко вздохнул, силясь успокоить недовольный желудок. Вроде получилось. Едва взошло солнце, и Сэмс отправился за Рыбой. Таков слепой выбор жребия, еще в начале нашей авантюры мы решили, кто за что будет отвечать. И вот теперь наша славная компания парилась на полузатонувшей барже, исходя потом и скукой, нервозность и мандраж мы пережгли еще вчера ночью.

В дальнем закутке порта обнаружилось кладбище полузаброшенных барж, из тех, что владельцы все еще лелеяли шанс отремонтировать. Местные обитатели на нашу компанию не обратили почти никакого внимания. Для легкой поживы мы слишком сильны, а звать стражников нет смысла, ибо совать нос в чужие дела — это верный способ уйти на корм рыбам. Бугор раздобыл ялик, что пока прятался за бортом баржи. На нем мы и собирались уйти сначала в залив, а после и в коллекторы. И уже по ним добраться до контрабандисткой лодки, стоящей возле подводной реки.

Еще когда мы обговаривали план, Бугор сбегал и проверил на месте ли плавсредство. И если учитывать ситуацию в городе, где любая незаконная деятельность приведёт в серые казематы, то контрабанда на данный момент замерла, а все причастные затаились. Чем мы и воспользуемся. И даже если нас поймают власти, то по моему плану у нас на руках будут только личные вещи, да пару приказов капитана.

— Вроде идут, — ровным, как гладь моря, голосом проговорил Михлан.

Я перевел взгляд на пристань. Тишь и пустота под палящим солнцем. Даже заблудших тунеядцев не видно. Так что бредущую процессию ни с кем не перепутаешь. Впереди уверенно шагал Сэмс, следом сутулая фигура с солнцезащитным зонтиком на плече — это явно Рыба собственной персоной. Дальше вразвалочку двигался долговязый Обр и замыкал процессию верзила с мешком на плече. В том, что за ветхими сараями заброшенной верфи суетятся еще пару десятков бандитов, я не сомневался.

— Тогда по местам, — вяло проговорил я.

— Надеюсь, они нас тут не порешат, — тихо проговорил Скоп, нервно потирая рукоять меча.

— Я же говорил, Рыба не будет в открытую нас атаковать, ему слишком сильно нужны взрыватели. Да и запрашиваемая нами сумма не такая уже и большая… для него. Самое страшное начнется, как только он уйдет с ящиком алхимических взрывателей, — в очередной раз я успокоил соучастников.

— Будем надеяться, — и Скоп обмахнул себя странным жестом, при этом скороговоркой прочитав незнакомую молитву.

Компания прибывающих неспешного прошла по пирсу. Первым по деревянным сходням поднялся Сэмс, выглядел он встревоженным, под левым глазом наливался синяк. Я нахмурился и перевел недовольный взгляд на Рыбу. Сомневаюсь, что прожжённого бандита можно пронять простыми гляделками, но и равнодушным тоже оставаться не стоит.

Криминальный хозяин Ямы ловко взошёл по сходням, растянул губы в отвратительной улыбке, и словно девица крутанул зонтик на плече. Дорогой костюм, прическа, ухоженное лицо и пальцы, прям не бандит, а франт из золотого города.

— Твой парень очень уже дерзкий, а я таких не люблю. Дерзость, как хорошая выпивка — должна быть к месту. А когда ее расплескивают почем зря, надо это присягать, — он прошел по изрядно потертой палубе к дальнему борту, перегнулся, посмотрел на спрятанный ялик и тихо хмыкнул.

— Сэмс? — спросил я, не сводя взгляда с Рыбы.

— Все нормально… сам виноват… сам ответил.

— Умный мальчик, — похвалил его Рыба.

За время нашего короткого диалога на палубу поднялось еще двое сопровождающих. Долговязый выглядел сонно, возле ворота на рубашке виднелись плохо застиранные пятна, а левая штанина оборвана почти возле самого колена. Амбал оказался обычным докерским грузчиком, об этого говорила как одежда, так и манера держаться. Он храбрился, но явно побаивался своего слегка несуразного нанимателя.

— Что же, вот деньги, — легко проговорил Рыба, словно собрался купить не запрещённые артефакты, а судака для кормёжки любимого песика. Докер опустил мешок на пол возле Мела, послышался узнаваемый перезвон.

Я кивнул, и Скоп полез проверять содержимое, ничуть не стесняясь упасть на колени. Рыба тем временем флегматично осмотрел всю нашу компанию, затем произнес:

— Сомневаюсь, что та небольшая лодка сможет увести вас от проблем. Мне даже не придется за вами гнаться, это сделают патрульные из гавани, — я чуть скривил рот, показывая свое разочарование.

— Даже если и так, ты в любом случае не увидишь деньги, — глухо проговорил я, пытаясь с жадностью смотреть на суетящегося Скопа.

— Хм, сержант, деньги заработать легко, репутацию значит… впрочем, хватит банальностей. Где мой ящик? — последние слова мой мозг распознал как приказ и чуть было не заставил тело в ускоренном темпе двигаться для его выполнения.

Но я вовремя совладал с собой. Махнул рукой, призывая вынести из трюма ящик. Неожиданно долговязый протяжно и звучно зевнул и отвернулся к морю, раскуривая трубку. Движения при этом выглядели вялыми, но процесс на удивление проходил быстро и выверено. Чем он конкретно разжег табак, я не заметил. Докер же трусливо переминался с ноги на ногу за спиной главаря бандитов, зыркая то и дело в сторону сараев.

Хм, а ведь Рыба уверен в своей силе. И это демонстративное пренебрежение охраной. Обор — это, конечно, серьёзно, но не гарантия полной безопасности. Репутация, забери меня Безз, иногда понадёжнее десятка парней с клинками.

Бугор пыхтя прошёл мимо меня и, едва ли не уронив, поставил ящик перед криминальным хозяином Ямы. Все дружно вздрогнули от подобной безалаберности, а Скоп даже применил крепкое словцо. Бугор кашлянул и открыл крышку.

— Кхм, — максимально недовольно произнес Рыба, а лицо его приобрело хищнический вид, разом потеряв человеческие очертания. Сразу захотелось сжимать в руке что-нибудь острое.

— Что не так? — дрогнувшим голосом проговорил я.

— В стандартном армейском ящике должно находиться двенадцать взрывателей, один уже у нас и тут всего десять, — его безжизненный взгляд пробил меня насквозь. Захотелось приложить руку к лицу и убедиться в отсутствии новых отверстий, и я все еще нахожусь по эту сторону жизни.

Я неуверенно шагнул вперед, посмотрел на открытый ящик. Так и есть — десять взрывателей в деревянных ячейках и два пустых слота. Я опустился на колено и осторожно приподнял один из смертельно опасных артефактов.

— Какого хрена, — прорычал я, проворачивая выступ на верхушке шара до щелчка.

Один из взрывателей умыкнул Седой, пока мы обменивались любезностями, давая повод приблизиться к Рыбе. Мы с Мелом посвятили его в план по устранению главаря банд Ямы. К удивлению, Седой очень благостно отнесся к нашей затее. Также за ночь мы с Мелом легко разобрались в устройстве взрывателя, и теперь у меня было не больше пяти ударов сердца, чтобы выбросить опасный артефакт. Я вскочил, ловко впечатав взрыватель в хилую грудь бандита, опрокидывая того на спину. Сам же отскочил в сторону за заранее установленную бочку с водой. Едва приземлился на доски, как прозвучал взрыв. По ушам больно резануло, а глаза мигом наполнились слезами.

В голове удержалась лишь одна слабая цепочка мыслей: встать, атаковать Обра. Облокачиваясь ладонями о рассохшиеся доски, помог себе выпрямиться. В ушах звенело, как на день всех Святых в храме при городской управе. Вытащил меч, нашел взглядом Обра. Сутулый каким-то чудом не пострадал, так, пару царапин. Он пялился на хозяина, словно умалишённый на сложный механизм. Рыба, распластав руки, лежал в луже крови, грудь разворочена, кажется, даже ребра торчат. Чуть в сторону катался по палубе докер, зажимая оторванную руку. Как-то слабовато для сверхоружия, способного убить Одарённого. Хотя чего я, заряды наверняка ослаблены, кто же доверит мародерам такую мощь.

— Уходим, — кажется, я это проорал, не знаю. В голове шумело, и звуки превратились в одно сплошное пищание.

Михлан и Мел уже перевалились за борт. Скоп, сильно качаясь, полз ко мне, таща за собой мешок с серебром. Седой же тащил оглушённого Бугра, Сэмса я не увидел. Да куда подевалось это вечное недоразумение? Я шагнул вперед к охраннику Рыбы. Стоило острию клинка расположиться напротив Обра, как долговязый резко выдохнул. Даже под рубахой видно, как грудь впала. Я помянул Безза и замахнулся для удара, веря, что успею. Больше у меня ничего не было, но ударить не получилось.

Заметив краем глаза, как весь дым, что витал в воздухе, тугим жгутом метнулся к Рыбе и змеей окутал его голову, приподнимая над землей. К моему дикому изумлению, бандит тут же задергался, скребя ухоженными ногтями свое лицо и пуча глаза, впустую силился порвать дым. А я, открыв рот, не знал, чему больше удивляться: предательству Обра или же невероятной живучести бандита. С такими ранами притвориться мертвым — это надо иметь стальную волю и каменную выдержку, или быть Обром.

Тело бандита резко обмякло, но хват долговязый ничуть не ослабил. Проделал пару пасов руками, словно наматывая канат на локоть, и после резко дернул. Голова криминального хозяина Ямы сделала полный оборот вокруг своей оси.

— Ненавижу, мразь, — словно через глухую стену донеслись слова долговязого.

Меня осторожно подтолкнули в сторону. Я чуть повернул голову, готовя руку для удара. Это оказался Сэмс, он что-то сказал, но я не разобрал. Все равно поспешил к ялику, перевалился через борт и свалился вниз, приземлился неудачно. Разом потерял равновесие и, не сильно заботясь о безопасности окружающих, замахал мечом, в попытке вернуть устойчивость. И если бы не вовремя схвативший меня за ворот Михлан, то наверняка бы ушел под воду. Я только спрятал меч, как нам на голову свалился Сэмс и Обр. Все снова потянулись к оружию, даже сидящие на веслах Бугор и Скоп.

— Мужики, можно с вами до берега? А там я уже сам, — умолял он.

— Он Рыбу задушил, — глухо крикнул Сэмс в его защиту.

Разбираться не было времени или тем более затевать драку. И парни резво погребли в сторону моря.

Ловко маневрируя между барж и остовов кораблей, быстро вышла на большую воду. Я же наблюдал за творящейся суетой на пристани. После взрыва к полуразобранной барже побежало как минимум десятка два человек с оружием в руках и очень плохими намерениями. Но время и расстояние играло за нас, пара отчаянных даже прыгнули воду в безумной попытке догнать уходящий ялик.

— Хорошо, что мы не на складе, — проговорил Михлан.

Ему никто не ответил, но скорость лодки чуть-чуть, но увеличилась. Будем надеяться, нам хватит времени скрыться из виду, прежде чем бандиты оседлают лодки. Я перевел взгляд на Обра — тот со скучающим видом сидел, прислонившись к борту и прижав колени к подбородку. В безвольных руках дымилась трубка.

— Ты зачем нам помог? — некоторые вопросы надо задавать сразу.

— Этот ублюдок сделал из меня наркомана и опустил на самое дно. Без этого, — он махнул трубкой, — я бесполезный кусок дерьма. Хм, и еще я прекрасно распознаю шансы…

Его слова прервал надсадный рык блюющего Мела.

Похоже, бывший наемник Рыбы знал секреты хозяина и решил действовать наверняка. Что определенно нам на руку.

Прежде чем мы добрались до канализационного стока, на веслах менялись дважды: Бугра и Скопа сменили Сэмс и, как ни странно, Обр. Гребли они едва ли не лучше матерых и бывалых мужиков. Выход из подземной канализации представлял собой высокую каменную арку, почти в человеческий рост, с проржавевшими прутьями и тонким ручейком сильно пахучей жижи, стекающей в море.

Подгребли вплотную, Скоп достал гарпун и вполне умело притянул нас к краю каменного выступа. Первым из лодки вылез Бугор. Схватился за один из прутьев решетки и, немного покрутив, сдвину вбок, так что появилась возможность пролезть. Мы гуськом выбрались на каменный берег, мешок с деньгами Седой аккуратно передал Скопу, прежде чем вступить на выступ. Никто рисковать деньгами не собирался. А вот я отчаянно соображал, как уговорить их избавиться от серебра. И пока на ум ничего не приходило. Ладно, сейчас есть дела поважнее, например, уцелеть и выбраться живыми. А еще не хотелось думать о глобальных последствиях убийства хозяина Ямы.

Я вылезал последним, вступил на выступ, оттолкнулся другой ногой, едва не растянулся, когда лодка отплыла в сторону. Схватился за прутья решетки, и чуть не взвыл — плечо пронзило с десяток иголок, пальцы мгновенно онемели. Выходит, падение перед взрывом не прошло даром, и пока кровь бурлила и опасность занимала мозг, я не чуял боли, а вот стоило чуть расслабиться и напрячь плечо, как и вылезла травма.

Отдышавшись, протиснулся сквозь прутья. Отойдя, тщательно обтер руку о штанину, пока Бугор возвращал прут на место. Снова перевязали рты тряпками на этот раз уже пропитанными специальным травяным раствором, уменьшающими вонь. Дышать стало чуть сложнее, зато вонь почти не ощущалась.

Неожиданно послышался легкий стук дерева о камень. Я повернулся на звук. Скоп уже держал жердь в руке, словно лесник, собирающийся пересечь болото. Вот интересно, они больше стражники или же контрабандисты? Все у них подготовлено, все у них предусмотрено.

— Мелкие уродцы, — зло прошипел Бугор и после ударил нечто лежащее возле стока. Я присмотрелся и обнаружил маленькую деревянную игрушку, сделанную явно наспех, по принципу несколько палок, обвязанных веревкой. У нас в деревне за такие подделки даже беспощадного ребенка высмеяли бы.

— Тише ты, — едва различимо из-за повязки проговорил Мел.

И более не произнося ни слова, мы выдвинулись в путь. Первым шел Скоп со своей палкой; следом мы, держа друг друга за плечи, ибо чем глубже мы заходили, тем темнее становилось. Как я понял из объяснений Бугра, лампа будет после третьего поворота. Двигаться вслепую, слыша только удары палки, шаги и бесконечно текущую и капающую воду, было крайне неприятно. Казалось, тебя проглотил монстер из сказок и вот-вот начнет переваривать. Но постепенно все страхи вытесняла боль в плече. Тупая, пульсирующая и нарастающая. Я пытался отвлечься, но, когда вокруг темно и единственное твое действие — это переставление ног, бороться с болью крайне трудно, она оккупирует каждый кусочек свободного разума.

Не знаю, сколько мы прошли, но, когда стук палки стих, и мы замерли, я выдохнул с облегчением. Немного шуршания и глухого ругательства, и вот уже мелкая полоска пламени зарождается на кончике фитиля. Свет нарастал, придавая уверенности. Я едва смог различить мощную и полностью влажную кладку, как услышал веселый голос:

— Попались, мудаки, — сталь зловеще зашуршала, покидая ножны, настолько громко, что казалось, она съела не только все звуки, но и пространство вокруг нас.

Слева и справа из проходов вспыхнуло пяток ламп, и перед нами предстала откровенно мрачная картина, несущая разочарование и глухую злобу. Нас окружило с десяток хорошо вооружённых людей. И лидера этой компашки я хорошо знал — тот самый флегматичный вышибала ростовщика.

— Господин Рут всегда оказывается прав, — голос здоровяка сочился иронией и скукой, — так даже не интересно.

Он шагнул вперед, кривя рот в ухмылке. Добротная куртка распахнута, рукава засучены почти до самого локтя, далее перчатки со множеством стальных пластин. Он хекнул и лихо стукнул кулаками друг об друга. Пластины вспыхнули синим пламенем. А я подавил глухой рык злости. В этом долбаном Вечном городе от Обров не протолкнуться.

Я толкнул застывшего Мела в бок и продвинулся к угрозе, раз уже назвался лидером так и самый серьезный противник тоже на мне. Вышибала глянул на меня с презрением и, переменив ухмылку на презрительную улыбку, атаковал. Я отшагнул назад, принимая удар сияющего кулака на клинок, радуясь, что отбита левая сторона, а не правая. Шум встретившейся стали, вспышка, и морда вышибалы потеряла весь свой хамский и грозный вид, черты лица исказились, и я увидел удивление и неверие в случившееся. Теперь мой черед улыбается. Его растерянность понятна — амбал явно привык укладывать всех с одного удара, а тут обычный стражник сопротивляется его мощи. И в голове у него невольно проскользнула мыслишка: а не нарвался ли часом на Одаренного?

Я воспользовался заминкой и ударил зазевавшегося вышибалу локтем в нос. Брызнула кровь, но здоровяк даже не пошатнулся. Казалось, удар лишь взбодрил его. Он рыкнул и попытался подсечь мои ноги, я едва успел отпрыгнуть назад, врезавшись в Мела. Громила поднял свои устрашающие кастеты к подбородку, и сделал маленький шаг. Теперь все серьезно, без всяких скидок на мой хлипкий вид.

Меня ждала тяжелая кулачная драка. Вот только кто приходит на разборки с кастетами, пусть и накаченными силой, против меча? Я провел несколько выпадов, вышибала умело увернулся. Удар сверху вниз с последующим переходом на единственный финт, что я знал. Бандит резко сократил расстояние и перехватил клинок за лезвие. Мы на миг замерли, я успел расслышать, как за спиной началась возня с криками и звоном стали. Там тоже идет схватка. Более не мешкая, дернул клинок на себя. И чуть вниз, рассекая перчатку вышибале, брызнула кровь и кастет погас. Старые приемы бывалого псы на мне не сработали. А других у него не было, долгие годы легких побед иссушили арсенал приёмов прислужника Рута.

Сократил дистанцию, выпад, довернул меч и привычным движением, после долгих тренировок, ударил клинком по запястью вышибалы. Бандит ухнул, присел и если бы не стена, то наверняка бы упал. Всю его браваду уничтожило всего пара ударов клинка, пусть и столько обычного как его владелец.

— … выкормыш, — донесся до меня глухой рык стоящего за спиной главаря подельников.

Один метнулся ко мне с длинным ножом, но весь его порыв пришелся в никуда. Ибо главарь явно мешал атаковать, я же холодно и расчетливо ткнул ему в плечо. Сталь легко пробила кожаную куртку, рука нападавшего обвисла. А я про себя отметил, как легко драться с артефактом из стали.

В мерцающем свете лампы, заметил тугую полоску черного дыма, вылетевшую из-за плеча и впилась в следующего бандита. Тот закашлялся поскользнулся на влажной брусчатке и свалился в небольшой поток нечистот, отчаянно суча ногами.

— Ненавижу, — просипел долговязый у меня за спиной.

Остальные трое бандитов поняли, что расклад поменялся не в их сторону. Сначала медленно попятились, а после удрали, не стесняясь показывать нам спины. Похоже, спокойная и сытая жизнь последних лет сделала из криминальных псов домашних собачек. Что больше лают и надеются на силу хозяина, чем на собственные навыки. Тяжело раненый вышибала поднялся и больше хрипя, чем ругаясь, бросился в последнюю атаку. Клинок легко оборвал жизнь негодяя.

Я развернулся, готовясь вступить в новую драку, но уже все закончилось нашей безоговорочной победой.

— Потери? — спросил я.

— Михлан ранен, и мы троих убили, — отчитался Мел, — рана не глубокая, но надо бы к лекарю.

— Понятно, — коротко бросил я.

— Сержант, я в норме, кровь не течет, так что помирать пока не собираюсь, — голос у раненого звучал бодро, — сейчас, парни, перевяжу и можем двигать дальше.

— Я займусь, — отозвался Мел, ибо более желающих не нашлось.

Дела становятся все хуже и хуже, с раненым на плечах передвижения изрядно замедлятся. Но ничего, главное выбраться из коллекторов, а дальше уже найдем, как подлатать Михлана.

Я присел возле лампы, осмотрел клинок — чистый, ни капли крови. Будем надеяться, что он ее не пьет.

— Ловко ты его клинком, — рядом на корточки присел Обр, по-прежнему дымя трубкой. — Я уже думал, хана нам. Перчатки Храна крошат все, чего касаются, даже мой дым.

Я пожал плечами, не желая продолжать разговор, и тем более обсуждать свой клинок. Мне бы кто объяснил, как он работает.

— Мог бы не взрывать Рыбу, а просто рубануть и все дела, — проговорил Седой, подходя к нам с мешком, столь ценную ношу он никому не доверял.

— Сильно сомневаюсь, чтобы вышло, — долговязый протяжно затянулся, несколько ударов сердца держал дым внутри и, на выдохе сильно хрипя, проговорил, — Рыба не так прост, как кажется. У него одежда из особой ткани, позволяет уклоняться от острых предметов… может, таким клинком и проткнул бы, но не факт. К тому же, он очень быстрый и живучий. От одной дырки в животе точно бы не скопытился. Но я наверняка эту паскуду убил.

— Понятно, — скупо ответил я, мысленно прикидывая, что лейтенант просчитал и такой момент, раз заставил меня именно взорвать бандита.

Я подхватил лампу, и мы одновременно выпрямились. Долговязый, склонив голову, спросил:

— Ты Обр?

— Нет, у него даже справка есть, — чтобы Мел не вставил комментарий, нужно нечто большее, чем вонючая канализация и жуткое похмелье. И после уже про Михлана — я закончил, крови больше нет.

Убирать и обыскивать трупы не стали, лишь забрали лампы и выдвинулись дальше. Я замыкал процессию. Пройдя метров сто, заметил, как цепляясь за дно, по ручейку плывет еще одна деревянная кукла. Странно это все, но вернувшаяся боль не позволила растекаться мыслям.

— Не бойся, сержант, дерьма больше не будет. Раньше этого добра тут, чуть ли не по пояс было, могло и унести. А сейчас город замер, и дерьма стали сливать куда меньше, — не правильно истолковав мою заминку, пояснил Скоп.

Шли долго, чем дальше продвигались, тем чётче слышался шум большой воды. Мел с радостью пояснил, что под городом сделали специальный канал для реки, дабы она смывала все отходы. Вроде этим занимался некий имперский зодчий, тот, что построил Имперскую башню и комнату без времени. Видно, хороший мужик, никакой работы не гнушался.

В конечном итоге вышли в огромный коллектор с множеством таких же отнорков, как и наш. Целый город под землей, только еще более сложный и предназначенный для смыва жизнедеятельности человека. Расскажи мне про такое кто с год назад, назвал бы рассказчика сказочником. Легче поверить в великанов и земляных людей, чем вот в такое сооружение.

Света ламп едва хватало для разгона тьмы в пару шагов. Дойдя до бурного потока реки, закованного в каменные стены, мы двинулись вверх по течению. И через шагов двести нечетко образовался край лодки. Скоп отбежал куда-то в сторону, подобрал с пола высокий шест, приладил лампу и поднял вверх. Тьма дрогнула, отступая на десяток шагов, предлагая взамен полумрак. Бугор склонился над скобой, отвязывая лодку, и неожиданно вскрикнул:

— Вашу мать! — реакция последовала однозначная. Клинки наружу.

Не найдя угрозы, мы приблизились к кричащему. Тот склонился над каким-то телом, лежащим на деревянной ступеньке, замотанным в разные лохмотья. Тут были полотенца, детские вещи, женские юбки, даже последний нищий более разборчив в одежде.

— Что там? — тихо спросил Седой из-за наших спин.

— Это… — Бугор замялся, а после голосом полным удивления проговорил. — Это Шестой Неизвестный, Мертвая Тишина.

Едва он успел произнести последние слова, как засипел. Тело пробила крупная дрожь от ног до головы, и бывший мародер рухнул на грязные камни. Я едва успел сделать пару вздохов, как тело подельника окоченело, словно подвергся заморозке. Все ошарашено смотрели на смерть Бугра, и пока никто не успел что-либо ляпнуть, я крикнул:

— Всем молчать!

Тут не надо быть экспертом по Одарённым, чтобы понять — любое упоминание этого Проклятого приведет к смерти. Я облизал губы, зацепив горькую тряпку языком, тут же захотелось сплюнуть, пришлось опустить защиту. Все отпрянули от Проклятого, даже не подумав оттащить тело Бугра. Я же, держал меч наготове, осторожно, мелкими шагами приблизился к завёрнутому в тряпье телу. Внутри разгоралась ненависть, толкающая на безрассудные поступки. Я буду не я, если не убью эту тварь, опыт имеется, как и проверенный клинок.

Остановился на расстоянии удара, наклонился, сердце замирает в страхе, рука стала липкой от пота, выдохнул и резко взмахнул клинком. В темноте что-то заклокотало и застучало, словно деревянные трещотки бились друг об друга. У меня мгновенно перехватило дыхание, помимо воли отшатнулся назад. Из темноты выскочила деревянная кукла в черном, изрядно подранном плаще, в этот раз с деревянной мордой какого-то хорька.

Сборщик людей. Я помнил фигуру на крыше во время атаки на город Проклятых. Борясь со страхом, сделал выпад в сторону твари. Наверное, самый идеальный из всех когда-либо выполняемых мною. Плащ затрепетал, скрывая часть клинка. Я скорей почувствовал, чем увидел, как кончик лезвия замер в волоске от тела деревянной куклы. Миг и послышался дробный тихий звук, и на свет выбежала орда деревянных игрушек. Они не мешкая кинулись в атаку. Я только и мог отбиваться ногами и отступать, стоило отодвинуться от Проклятого на пяток шагов, как атака прекратилась. Этот рукотворный монстр охраняет Проклятого.

— Сержант, кто это? — промямлил Мел, и тут же закрыл руками рот, пуча глаза в страхе. Но ничего не произошло, уничтожительная сила Шестого работает только на упоминание его персоны.

А в голову вскочила неуместная мысль: «Это впервые, когда всезнайка попал в тупик».

— Это страж, а эти недомерки, по-видимому, носили сюда одежду и все остальное.

— Я не про это, я про то, как… как так получилось, что недомерки принесли одежду именно сюда? — последнее слово приятель особо выделил.

— Думаю, когда Бугор приходил проверять лодку, эти его заметили и после… ну, ты понял, одежда попала сюда, — во время разговора я косился на зависшую фигуру. Пока деревянный монстр не проявлял агрессии. Видимо, ему плевать на все, только бы не беспокоили тело хозяина.

— Сука, — рев Скопа, злым духом заметался по стенам коллектора.

Я не обернулся, но Мел точно так же охарактеризовал ситуацию.

— Сука, Седой.

Пришлось посмотреть. Седой, ловко уводил лодку от берега реки, мастерски орудуя длинным шестом, и естественно мешок с монетами лежал у него возле ног. Я ухмыльнулся — не самый плохой способ избавления от грязных денег. Навряд ли мне подельники позволят сдать деньги капитану. А отдать такую сумму парням, значит приговорить их к удару ножом в печень, с последующим пребыванием в канаве после какой-нибудь попойки. Кто из нас сможет удержаться от безумных трат, разве что действительно податься в бега. Но у меня другой план.

— Я все верну. Как только вложу в дело. Клянусь, — не уверен, что Седой прокричал именно это, но верить очень хочется.

— Ладно, уходим. Михлану нужна помощь.

— Уходи, Сержант. Деньги, — впал в истерику Скоп. Смерть друга его волновала меньше, чем упущенная выгода. А что я? Я сожалел о гибели человека, но и только, а будь на его месте Мел? Впрочем, об этом думать не хотелось.

— Ну, хочешь, плыви за ним. Кстати, а где Дымный? — не увидев долговязого Обра, спросил я.

— Ушел, когда чучело появилось, — равнодушно ответил Сэмс.

Что же, об этой потере я сожалею меньше всего. Он воспользовался нами, чтобы сбежать от хозяина, и при первом удобном случае ушел, облегчив нам и себе дальнейшей поход.

Я покосился на висящую куклу, сторожащую мертвого хозяина. Внутри меня боролись ярость и здравомыслие. Верх вязало последнее.

— Скоп, ты выведешь нас отсюда? — спросил я.

— А как же Бугор? — расстроенным или истеричным он более не выглядел, скорей озадаченным.

Я поскреб подбородок. Бросать своего, конечно, поганое дело, но и тащить труп наверх — та еще загвоздка. Да, проблема. Я приблизился к мертвому подельнику, тяжело выдохнул и произнес то, что было определено правильно:

— Потащили.

Сэмс стянул с себя куртку. Я последовал его примеру, шипя от боли, когда пришлось отклонять назад руку с больным плечом. Мел освободил жердь от лампы, подал еще одну палку, лежащую рядом. Видимо, их запасли впрок для управления лодкой. Вдели в рукава, завязали, получились носилки. Скоп взялся за руки трупа, Сэмс за ноги, на счет два дернули тело и едва не покатились по влажным булыжникам. Бугор истлел прахом.

— Э-э-э, — протянул Мел, — я про такое не слышал.

Мы постояли некоторое время над прахом погибшего. Я искал прощальную молитву, но увы, подобных знаний у себя не обнаружилось. Как-то не готовился я хоронить людей.

— А он вообще какой веры был? — разбирая носилки, спросил я.

— Не знаю, вроде Триединый с островов, — я ждал ответа от Скопа, как-никак они были знакомы дольше всех, но пояснил Сэмс.

— Ясно, — коротко бросил я, беря лампу.

Все подавленные и расстроены. Кто смертью, кто раной, а кто потерей денег выдвинулись дальше. Сложно сказать, кто о чем думал, но это авантюра явно разорвала наши и без того не слишком прочные узы. Разве что легионерские связи выставили, по крайне мере, мне так хочется думать.

Я едва сделал десяток шагов во тьму, как остановился. Вот так уйти и не добить Неизвестного Проклятого и упустить такой шанс. Ведь тварь оклемается и с новой силой начнет уничтожать людей. И что не менее важно — я поступлюсь принципами, а там и не замечу, как начну искать компромиссы и, как итог, предам цель своей жизни. Сломаюсь…

Я проскрипел зубами. Клинок сам выскользнул из ножен, ведя руку вверх. К Беззу все это, я должен убить тварь. Уверенно приблизился к валяющемуся в лохмотьях телу, остановился в двух шагах, глянул на перестукивающего деревяшками стража. Перехватил клинок двумя руками, разбежался и прыгнул, под топот деревяшек, полный безрассудности и отчаяния рывок. Лезвие рассекло черную ткань стража и после врезалась в тело, закутанное в тряпье. Брызнула кровь. А я со всей возможной скоростью развернулся, готовясь принять смертельный удар от монстра.

Шум дерева по булыжникам стих, а из черного балахона, как последний удар сердца, упал обрубок черной руки. Фигура в плащ тихо скрипнула и прыгнула, я взмахнул клинком, и рассёк воздух, спустя миг услышав плеск воды. Тварь ушла. Вот и пойми теперь, по доброй воле оно защищало хозяина или нет. Да и плевать, собственно говоря.

Посмотрел на деревянный обрубок. Забрать, что ли, для Мела, а то с трофейной головой не сложилось. Мысль глупая, от того и не получила воплощение в виде действия. Подобрав лампу, побежал догонять парней. На душе просветлело, несмотря на весь пережитый ужас.

По коллектору бродили весь остаток дня. Я чудовищно проголодался и устал. К тому же Михлану становилось хуже и хуже, и я серьёзно волновался за здоровье друга. А еще дико раздражало постоянное нытье Скопа об упущенных деньгах, даже окрики не помогали.

Оказалось, выбраться из подземного города — это задача на удачу и смекалку, когда твой основной проводник мертв. Скоп старался, но выходило плохо. Почему-то вариант с отсутствием проводника мы не проработали совсем. Казалось, опасность таилась на всем пути нашей авантюры, но не в финале под землёй, когда все закончится. Почти все найденные нами выходы были или заделаны решёткой, или же заперты увесистыми замками.

Но все-таки удача нам улыбнулась в виде дряхлого деревянного люка. Выбив ненадежное препятствие жердью, мы-таки оказались на поверхности под властью пьянящего чистотой воздуха. Я без всякого сожаления избавился от провонявшей куртки, и сапоги бы со штанами выкинул, но бродить с голым задом как-то совсем позорно. Да и ноги надо беречь, в городе битого строительного мусора в преизрядном количестве.

— Где мы? — спросил Скоп, вертя головой. Спустившиеся сумерки изрядно усложняли ориентирование на местности.

— Вроде квартал Звонарей, — не слишком уверенно проговорил Сэмс. — Давайте пока прямо, я потом скажу, куда свернуть.

Мел и Сэмс подхватили полуживого Михлана, поднырнули под плечи и потащили вперед. Сам же раненый едва передвигал ноги. Прошли мы не больше двух десятков шагов, как из-за угла выскочил десяток легионеров. Их сержант наорал на нас, хотел было арестовать, но после передумал, увидев, настолько мы в плачевном состоянии. Лишь приказал валить по домам и носа не высовывать.

Следом нас задержал отряд стражников из патруля. Меня узнали, поэтому отпустили, пусть и с большой неохотой. В городе творился сущий бедлам. И я практически не сомневался, что наша авантюра дала ход пугающим событиям. В таком положении нам уже точно не добраться до лекаря. Рано или поздно кто-то заломит руки и отправит в камеру, если, конечно, раньше не прирежет.

— Давай сюда, — скомандовал я, показывая на недостроенный дом, с виду походящий на трактир.

Внутри нашли более-менее обустроенную комнату с топчанами, плохо сколоченным столом и парой ящиков, явно используемые в качестве стульев. Ночлежка для строителей, как есть. Уложив Михлана на циновку и отдышавшись, я распорядился:

— Ждите тут, я поищу лекаря, — и двинулся к выходу, как окрик Сэмса остановил меня.

— Я лучше знаю город, пойду я, — спорить глупо над очевидными фактами, а подвергать опасности жизнь друга из-за своей гордости — это последнее дело.

Я глянул из окон на спокойно идущего Сэмса. Бежать сейчас — не самый надежный способ добрать куда-либо, скорей верный шанс привлечь ненужное внимание. Парень вернулся относительно быстро, Мел только-только начал дремать, а Скоп злится на всех сразу. Он ворчал, сверлил нас взглядом и, кажется, собирался то ли кинуться в драку, то ли убежать.

— Что у вас случилось? — спросила молоденькая и до крайности симпатичная девушка в коричневой хламиде, едва войдя в комнату. Невысокая, с мягкими чертами лица и цепким взглядом, она явно представляла орден сестер милосердия.

— Раненый, — глуповато ответил я, все из-за усталости. Мысли путались, не хотели собираться в некую стройную цепочку.

— Это я вижу, — девушка присела возле стонущего Михлана, положила руку на лоб и тихо запела некий мотив. На миг прервавшись, сказала, — все плохо, но я помогу. И чего это у вас воняет?

Я устало привалился на какой-то ящик, обтер лицо ладонями и прикрыл глаза. Отвечать на очевидные вопросы не хотелось, а хотелось спать, но нельзя. Плечо ныло, в ногу колол какой-то выступ, но все эти неудобства не смогли помешать мне расслабиться.

— Эй ты, морда, помоги разрезать рубаху. Ну от вас и воняет. Так, держи его, да не дыши ты на меня. Мелкий, принеси воды, через квартал найдешь бочку. И тряпок захвати каких-нибудь чистых у местных баб. Серебро только оставь им, не ворье ведь. Так, мой хороший, ротик открываем. Ага, глоток, еще один, вот умница. Эй, мордатый, отойди от меня, воняет же, — сестра милосердия отдавала приказы не хуже заправского сержанта и с той же непоколебимой уверенностью в их исполнении.

— Мел, как обстановка? — не открывая глаз, спросил я.

— Не знаю. Все снуют туда-сюда, суетятся. Но к нам вроде никто не бежит, — насквозь усталым голосом проговорил он. — Сестра, что в городе происходит?

— Массовая облава на бандитов, ловят всех, кто хоть как-то был замечен в преступной деятельности, — с неким даже задором проговорила юная лекарка, словно участвовал в девичьей забаве, — вот нас и выпустили в город, чтобы лечить таких как вы. Меня даже один раз изнасиловать попытались. Но я им черенки то… только вы это наставнице не говорите.

В то, что сестры милосердия могут за себя постоять, знали все, даже пропившие последние мозги докеры. Нападать на них — это как бить Одарённого палкой по спине, восхваляя Беззликого. Крайне глупая затея.

— О! Ты тоже пострадал, любимчик сестры Аглаи, — я открыл глаза и чуть отпрянул назад. Сосредоточенное девичье лицо находилось в ладони от моего носа.

— Чего? — вот и все, на что хватило моей сообразительности.

— Да ладно, мы все знаем, что Аглая тебе симпатизирует, вон даже колечко подарила. Или ты думал, я тебя не узнаю? — мягкая ладонь легла на лоб. Она прикрыла веки и тихо-тихо запела, а спустя миг произнесла. — Раздевайся, полечу.

Не дожидаясь, пока я кряхтя стянул рубаху, ничуть не брезгуя, сняла сама, ловко, будто Одаренная, ломающая привычный мир обычного человека. Ее милое личико приобрело озадаченное выражение, но стоило ладоням обнять больное место, как брови сошлись на переносице, губы сжались, придавая ей сосредоточенное выражение, как у ребёнка перед лотком лавочника со сладостями. У меня сбилось дыхание и резко пересохло в горле, но боль в плече ушла, словно грязь, смытая усердными руками очаровательной девушки.

— Фу, я пустая, — она повалилась рядом со мной, раскинув руки и ноги, словно дворовый мальчишка, а не благородная барышня. — Эй, морда, воды мне.

Скоп замешкался, не зная, как выполнить приказ, но на его счастье в комнату вошел Сэмс. В одной руке он держал ведро с водой, в другой ворох тряпья. Девушка приподнялась на локти, продолжительно выдохнула и после совсем уже по-пацански поднялась на ноги, вскинула руки вверх, хрустнула костяшками пальцев и направилась к Михлану.

— Так, морда, будешь мне помогать, и не дай бог тебе облажаться.

Я быстро оделся и, чуть поразмыслив, принял решение разведать обстановку самостоятельно. Вся эта суета, мне ой как не нравилась.

— Значит так, остаетесь здесь. Я наведаюсь в казармы и узнаю, что происходит. Мел, ты за старшего.

Этот долгий день изрядно меня вымотал. Сначала эмоционально — сделка с Рыбой, после физически — блуждания по катакомбам в сырости и вони. Идти никуда не хотелось, хотелось просто посидеть, посмотреть на море, или же на худой конец в окно за столиком у тети Палли. Кстати, надо заглянуть к себе, а то от меня разит как от помойной крысы, если не хуже. Появляться перед начальством в таком виде — изначально загонять себя в невыгодные условия. Сменить одежду — дело не столь и долгое, а выглядеть я буду пристойнее и в соответствии своему званию.

Я выбрался из нашего временного пристанища, запомнил расположение дома, взяв за ориентир огромную кучу булыжников, и неспешно стал продвигаться в нужном направлении.

Если раньше город кипел стройкой и суетой дельцов, то сейчас суматоха изменилась, приобретя тягостное обличие. Словно перед свадебной дракой: все вроде как были веселы и заняты делом, но вот уже появились косые взгляды и шутки, за которые по все правилам и канонам надо бить морды. Тут и там на улице встречались мастеровые, разнорабочие и другой рабочий люд. То по несколько человек, то сразу десятком. Зыркали по сторонам, тихо и размерено что-то обсуждая, напряжённо реагируя на всех, кто хоть как-то мог представлять опасность. На меня в основном смотрели оценивающе, но и только. Все же человек при мече, это не та цель, которую хочется задирать без особой надобности. Да и я проявил благоразумие и сторонился людей, но при этом не углублялся в подворотни. Как говаривал мой наставник: «Прошелся по коньку крыши при весеннем сквозняке».

Почти возле самого дома тети Палли на параллельной улице наткнулся на большую и, надо сказать, умело созданную баррикаду, и это при полном отсутствии людей. Я горестно вздохнул и пошел искать обход, не карабкаться же наверх в самом деле. Такая же баррикада нашлась и в соседнем проулке. На досадное препятствие — внутри шелохнулось раздражение, и глухая злоба. Но эмоции тут явно не помощники, а вот натруженные ноги — да.

В конечно итоге, пришлось обойти почти два квартала, прежде чем выбрался на знакомую улицу. Несмотря на усталость, прибавил шагу, хотелось покончить со всем поскорей. В парадную дверь даже не стал соваться, зашел с черного хода. Толкнул створку, внизу грохнуло пустое ведро. Оно и понятно, меры предосторожности. Прежде чем войти во мрак, тихо произнес:

— Это я, Грант, — выждал немного и шагнул в темный проем.

Расставив руки и ориентируясь по памяти, пошел к лестнице. Пальцы нащупали знакомый выступ. Неожиданно услышал голоса, чуть постоял, набираясь сил перед разговором, шагнул в небольшую кухоньку. Я не сильно удивился, обнаружив непосредственного начальника у вдовушки на кухне. Ожидаемый шаг от прожжённого интригана, не в казарме же ему дожидаться моего отчета.

Под светом лампы, в углу за маленьким столом, где едва помещались две кружки и кувшин, сидели те, кого я и ожидал увидеть: Малн ан Ворн и Палли. Они мило беседовали, как близкие родственники, объединенные одной проблемой, на вроде несмышленого племянника в моем лице.

Палли в это раз надела простую юбку в пол и кофту, пусть и растянутую за долгие годы ношения, но от этого не менее уютную. Лейтенант же предпочел обычную одежду, если не знать его в лицо, то можно принять за простого горожанина. Хотя лицо у него явно не относится, к слову, простое. Меч же в дешевых ножнах по-бытовому опирался на печь, словно какой-то простонародный топор. Плащ висел дальше, едва угадываясь очертаниями в полумраке. Лейтенант выглядел до предела изнеможенным и вымотанным. Ставлю честь стражника против слова карманника — он явно не спал несколько суток, и виной всему кавардак, что творится на улицах города.

— Сержант Грант, — если до этого голос ан Ворна можно было назвать приятным, пусть и чуть отстранённым, то в беседе со мной не осталось ничего кроме бездушных уставных букв, — я доволен, что ты жив.

— Я тоже, — хамство? Наверняка, но я устал и раздражён, к тому же у себя в доме, пусть частично и под съем, но все же.

— Хотелось бы услышать отчёт! — когда пауза стала откровенно долгой, потребовал лейтенант.

Хозяйка дома мягко вздохнула, налила себе полную кружку приятно пахнущего отвара и неспешно с полным достоинством вышла из кухни. Тянуться смирно приказа не было, как и желания. Я уселся на освободившееся место и с облегчением выдохнул, когда смог вытянуть натруженные ноги. Стопы горели огнем, в левом колене что-то пульсировало, но общее состояние конечностей было удовлетворительным.

Более не рискуя проверять устойчивость лейтенанта к замашкам рядовых, я заговорил. Четко, без лишних отступления и умозаключений, благо потренироваться времени хватало, пока бродил по катакомбам. Попутно заметил кружку на краю разделочного столика, потянулся всем телом, зацепил пальцем за дужку — внутри оказалась какая-то жидкость. Пришлось встать и вылить содержимое в помойное ведро и даже сполоснуть немного. Вернувшись за стол, налил выпить, как раз под конец отчёта. Три мощных глотка и кружка пуста.

— Ужасный отчет, — в сказанном мне показался скрип зубов, — чудовищная субординация.

— Так мы же вроде в неформальной обстановке? — настой оказался чудо как хорош. Если я ничего не напутал, наполовину он состоял из вина.

— И эта вонь… — он резко прервал себя. Видимо, сообразил, что это не самое лучшее место и время для распекания нерадивого подчинённого. — Ваш взрыв послужил сигналом к активным действиям. Неожиданно, но приемлемо. Сейчас идут повальные аресты и зачистки банд силами легиона и Имперской гвардии. В застенке тащат все, кто хоть как-то был замешан в преступной действенности. Всем управляет маршал Элимен Борнорал. Стража только на подхвате.

Я равнодушно кивнул и потянулся к кувшину. Там точно осталось еще на полкружки настойки, но лейтенант меня опередил и совсем уже наглым движением перехватил емкость и вылил содержимое себе в кружку. И после, не меняя выражение лица, осушил ее до дна, вернул тару на стол так, словно она сделана из тончайшего хрусталя.

— Тебе надо выполнить еще одно задание, — он встал, подхватил лампу и, подойдя к плащу, достал кипу свертков.

— Со всем уважением, но парни устали и ранены. И нас стало значительно меньше, чем было. Мы банально не боеспособны.

Долг сержанта — заботиться о своих людях, даже в ущерб карьере.

— Значит, идете… э-э-э, — он явно не ожидал отказа. Ха, да он даже не рассматривал такой вариант, в его холодном расчётливом плане не было усталых и раненых стражников. Он настолько растерялся, что эмоции отразились на его обычно бесстрастном лице, — но миссия очень важна. Обещаю, она последняя. И в твое распоряжение будет выдан еще один десяток.

Я глубоко вздохнул, закрыл глаза, откидывая голову назад, затылок уперся в какой-то пучок сухих трав, в носу приятно защекотало. Я со всей возможной самоотдачей искал возможность отказать. Но понятие долга стражника и то, что я в него вкладывал, не поддавалось разрушению никакими доводами. Да и к тому же, пути назад уже нет, мы в этом деле до конца. И еще моя мечта… Я открыл глаза, они сразу заслезились, словно в них сыпанули мелкого песка или пыли.

— И что надо сделать?

— Требуется спасть и провести в дом судьи мадам Серну. Это надо сделать до утра, — кувшин переместился на плиту, его место заняла кипа бумаг. — Это приказы на ее арест, сопровождение и переход третьего десятка ночной стражи под твое командование.

— Ясно. Кто такая мадам Серна?

— Что? — его брови обозначили путь наверх, — ты не знаешь кто такая мадам? И как ты здесь два месяца прожил?

Я лишь пожал плечами, времени у меня хватало только на службу в порту, да саморазвитие с мечом и книгами. Я банально не знаю, куда сводить свою девушку не то, чтобы быть в курсе, кто такая мадам и чем она знаменита.

— Как-то прожил, — давать более развернутый ответ было лень, да он никому на кухне и не нужен.

— Мадам Серна заведует гостевыми девушками… по-твоему, шлюхами. Все это кхм… сестринство под ее покровительством от Ямы, до салонов наместника. И она нам нужна… — я кивнул. Такой человек владеет солидным количеством секретов, что у писаря наместника раньше рука отсохнет, чем она закончит говорить. Смущало одно, что за таким важным человеком посылают меня. Туда впору отсылать первый легион.

— Может, лучше послать… — договорить мне не дали.

— Я лучше знаю, кого посылать… и да, вывести ее надо незаметно, — ну вот теперь понятно, почему именно я и почему ночью и втихаря. Лейтенант ведет свою игру и за свое вознаграждение. Ну а если мы провалим миссию, то он скорей всего отмахнется от нас.

Пока я пытался сформулировать вопрос помягче про наш интерес, как он продолжил:

— Все просто, зашли и вышли, а потом наместник и тем более Одарённые… Кхм, в общем, про вас точно не забудут.

— Где она обитает и как выглядит? — а я пока не знал, хочу ли, чтобы про меня помнили столь серьезные личности.

— Боги Арварна, — простонал ан Ворн, — где находится ее дом, знает каждый, кто хоть раз посещал бордель. Спроси своих парней, они покажут. И да, она не высокая, большая грудь, волосы черные, на щеке… да что я объясняю, увидишь — поймешь. А нет, парни уже точно подскажут.

— Я помоюсь, переоденусь и в путь, — проговорил я устало.

— Вот, держи, — он протянул мне флакон с черной жидкостью, — выпей и будешь лучше прежнего.

— Вот уже нет, — я поднял руку и большим пальцем пошевелил кольцо, подаренное сестрой милосердия Аглаей — я как-нибудь сам.

— Как знаешь, в казарме тебя уже ждут люди. Поторопись. — он небрежно поднялся, будто случайно подхватил клинок, и когда плащ оказался на плечах, проговорил. — Не доверяй новым подчинённым. И не жалей их…

На этой недосказанной ноте, он тенью растворился в дверном проеме. А я, растерев ладонями лицо, ища в этом простом движении силы, все же встал на гудящие и протестующие ноги, и поплелся наверх. Разделся, скатал вонючую одежду в плащ, чтобы после вынести на улицу, потом облачился в форму стражника, сразу почувствовал себя увереннее. Спускаясь по ступенькам с тюком под мышкой, увидел свет лампы, а после и тетю Палли, сидящую за одним из столиков в зале. Вид домовладелицы не внушал оптимизма: измученная недосыпом, годы у нее не те, чтобы вечера коротать с мужчинами за разговорами.

— Доброй ночи! — тихо сказал я, пытаясь прошмыгнуть мимо.

— Вот, выпей, и не косись мне тут. Обычный настой из трав, взбодрит чуток, я его мужу готовила, когда он в ночную уходил.

Тетя Палли не лейтенант, ей доверять можно. Кинул куль в коридоре, подошел к столу, взял высокую кружку и в один присест выпил содержимое. Чуть горьковатое, с привкусом мяты.

— Спасибо.

— Иди и вещи не трогай, я сама ими займусь. Все, давай быстрее, мне спать смерть как хочется, — проворчала она и даже махнула ладонью в сторону выхода.

До казарм добрался куда быстрее, чем в свою квартиру, хоть и идти примерно одинаковое расстояние. А дело все в опыте, каждый день ходил, как-никак. Впустили меня на территорию только после проверки личности. Пришлось постоять некоторое время, пока опознают.

Площадка пустовала, как и не было огней в здании начальственных людей, только легкий шум из общей казармы и доносился. Придерживая меч за эфес, вошел в здание. Вот тут света в избытке, аж глаза заломило и пришлось щуриться. Привыкнув к освещению, увидел следующую картину: десяток мужиков в форме стражей расположились за столами и активно играли в кости. Со всеми сопутствующим азартным играм вещами, то бишь руганью, вином, кусками недоеденной курицы. Мое присутствие их нисколько не покоробило.

— Кто старший? — громко спросил я, почти на грани крика.

На меня глянули двое. Один патлатый и с перебитым носом настолько, что, казалось, его и вовсе нет. Другой с лицом прожжённого мошенника, глаза хитро прищурены, рот изогнут в блуждающей полуулыбке.

— Кто спрашивает? — прогнусавил волосатый.

— Я сержант Грант. А вы, так понимаю, третий десяток ночной стражи? — я получил кивок от волосатого. — Вот распоряжение, что вы переходите под мое командование.

Патлатый ударил соседа в бок, тот пискнул, собрал мелкие монеты со стола и, неуклюже перешагнув лавку, подошел ко мне. Я вручил приказ в протянутую руку, оставаясь на своем месте. Если Седого с Бугром можно было назвать стражниками с плохой историей, то этих только ряжеными бандитами. И я уверен, закон для них — лишь слова, где-то написанные и кем-то сказанные и уже точно не обязательные к применению. И если их передали мне, то шансы, что все закончится хорошо, стремились к нулю, как говаривал Мел.

Посыльный передал письмо, но не обозначенному лидеру, а хитровану. Тот быстро пробежал глазами по написанному, хекнул и что-то тихо шепнул в ухо волосатому. Тот улыбнулся, словно только что получил жалование за весь десяток, пружинисто поднялся и уверенно затопал ко мне, протягивая руку.

— Я сержант Кол из… да к Беззу формальности, — рука у него оказалась крепкой, мне на миг подумалось — усиль он давление, и мои кости захрустят как сухие ветки. — Где твои ребята?

— Я сержант Грант. По дороге заберем, — я потянул руку из затянувшегося рукопожатия, но патлатый отпустил не сразу, обозначая свою силу. Похоже, устав для него все те же бессмысленные слова, — с зданием ознакомились?

— Забрать мадам-м-м, — последнее слово он выделил, добавив в голосе снисхождения, — и сопроводить, куда ты скажешь.

— Тогда выдвигаемся, ночь коротка, — на мой приказ он ощерился, показывая ряд чистых крепких зубов, и с заметным опозданием проговорил. — Парни, у нас работа. Сержант Грант нам гарантирует веселье.

— Дорогу к ее дому знаете? — послышался гогот из-за столов, кто-то пустил сальную шутку. — Хорошо, встретимся около дверей. У меня будет приказ на арест, это упростит дело.

И прежде, чем кто-то успел среагировать, вышел в темноту. Тут же отступил в бок и обнажил меч. Я не питал иллюзий по поводу этого сброда. Дверь с хлопком отворилась, и в прямоугольнике света застыл главарь. Он слепо поводил головой из стороны в сторону, громко сплюнул и погрозил пальцем в сторону ворот, где я по его предположению находился. Что же, типичная банда, с типичным главарем, сила которого держится исключительно на показном страхе и наглости. И задержись я внутри, скорей всего бы лишили не только приказа, но и меча, потому что могу; потому что им сказали, форма дает власть и закон теперь на их стороне.

До своих парней добрался с легкими приключениями. Нарвался на трех бандитов, что позарились на одинокого стражника. Но, отрубив первому пальцы и проткнув ногу второму, все мгновенно остыли и принесли извинения. Забрался в оккупированную нами комнату, свет тусклой лампы едва позволял различить детали. Михлан спал укрытый одеялом почти с головой, рядом сидела сестра милосердия, весело перешёптываясь со Скопом. Мел узнавался в другом углу по сапогам, носки обуви попадали в ореол света. Сэмс по всей видимости находился наверху и был за наблюдателя.

— У нас новое задание, — невесело проговорил я, усаживаясь на ящик.

— Да сколько можно, — возмутился Мел со Скопом одновременно, словно репетировали.

— У меня приказ капитана. Сейчас заберем одну тетеньку и доставим по адресу, — врать своим не хотелось, поэтому я уточнил. — Надо мадам Серну доставить в дом Судьи.

— Нас, ее вышибалы, еще на пороге отправят познавать загробные миры, — проговорил Мел.

— Ну, мы будем не одни, с нами еще десяток мордоворотов, и к тому же есть серьезная вероятность, что она нас ждет, — высказал я свои предположения.

— Хм, от похода в бордель я еще никогда не отказывался, — Мел завозился, силясь подняться, а я понял, что он изрядно накидался чем-то алкогольным.

— И когда ты успел?

— Взял флягу с собой во время нашей попойки. У меня, знаешь ли, похмелье и, если бы не эта добрая порция вина, я бы так и валялся в катакомбах, — все это прозвучало как упрек, даже с неким вызовом.

— Эх, события развиваются все быстрее и быстрее. Как бы нас в этой суете не переломало, — неожиданно проговорил Скоп, словно прочтя мои мысли.

— Если остановимся, нас сметут последствия и те недовольные, что плетутся позади, — Мел как всегда знал, что сказать. — Сэмс давай с нами.

— И я с вами, — решительно заявила девушка, доселе молчавшая.

— У тебя раненый…

— Пф-ф, я что, помогу ему спать, а вот вас там точно порежут, и кто, скажи, будет вас зашивать? Этот пропойц или же морда обладает секретными техниками врачевания?

— Чего секретными?

— Вот, я иду с вами, — заявление юной особы было рассчитано на уступчивого мужика, но никак не на сержанта.

— Тихо. Ты следишь за Михланом до нашего прихода. И если я узнаю, что ты покинула свой пост, то зад у тебя станет синим, минуя фазу красненек, а говорить ты будешь только два слова: «Да, сержант». И интервалы между этими словами будет контролировать палка капрала. Я не потерплю в своей десятке самодурства. Есть возражения? Я так и думал. Сэмс, мать всех Проклятых тебе в подруги, чего так медленно?

Быстро выбрались наружу, и я проговорил твердым голосом:

— С нами будет третий десяток ночной стражи, там все сплошь бандиты, так что повнимательнее, — эмоции парней увидеть не удалось, темнота помешала, но пару недовольных выдохов я услышал.

Мел быстро довел нас до дома мадам, практически не плутая по улицам, с наступлением темноты активность уменьшилась. Кое-где горели костры с недовольными мужиками по кругу. Стоило нам выйти под свет фонарей борделя, как из темной подворотни вышел третий десяток, на удивление организованно, все же некое подобие дисциплины у них присутствовало.

— Что за вонь? — прогнусавил сержант третьего десятка.

— В помои вляпались, — буркнул Мел.

— Пф-ф..

Более ничего говорить не стал, лишь кивнул главарю с перебитым носом и уверенно зашагал к нарочито разукрашенной двери борделя, с всякими завитушками и цветками, и все это выкрашено в приторно-розовый цвет. Бр-р. Нашел боек и, не экономя сил, ударил. Звука почти не услышал, но передо мной мгновенно открылась смотровая щель, из нее виднелась пара недовольных глаз.

— Что? — прогудел голос.

— У нас приказ сопроводить мадам Серну, — глаза на миг пропали и после вернулись уже другие, более красивые и явно женские.

— Давайте! — прозвенел девичий голос.

Я порылся в поясной сумке и вытащил изрядно помятый приказ. Просунул в окно свиток исчез под щелчком задвижки.

Остаётся надеяться, что мои догадки верны, и тут в курсе, зачем мы пришли. Иначе как штурмовать такие укрепления не имею ни малейшего понятия. Спустя миг послышался шум отодвигаемых засовов, и дверь отворилась ровно настолько, чтобы впустить одного человека за раз. Не мешкая скользнул вперед и оказался в небольшом тамбуре под прицелом коренастого арбалетчика, одетого не хуже, чем наш капитан. Богаче уж точно, одна серьга в ухе стоило больше, чем мое жалованье за полгода.

— Оружие, — из-за арбалета, а я не сразу заметил девушку в плотном жилете и штанах, с полностью обритой головой, и какими-то замысловатыми татуировками на висках. Ее аккуратный нос сморщился, но более никаких действий не последовало. Это вселило оптимизм — нас тут ждут, раз с порога не вытолкали при такой вони.

— Э-э-э, — у меня появилась пара глупых вопросов, но я их приберёг на другой раз. В спину меня подтолкнул нетерпеливый Мел.

— Вернем, выходи, — добавила миловидная девица в мужской одежде, стоящая сбоку.

Расставаться с оружием не хотелось, но условия выдвигаем не мы. Можно заартачиться и вылететь на улицу, или подчиниться и выполнить приказ — выбор невелик. Отстегнул ремень с ножнами, толкаясь локтями с Мелом, также передал засапожный ножик. Девица бережно приняла оружие и уложила его куда-то себе за спину, там чьи-то ловкие руки переложили наше добро на полку. После учтивого приглашения я проследовал дальше.

Потеря клинка отразилась неприятным скребком внутри меня, словно верного пса оставил на морозе. Но задание важнее моего комфортного состояния. Далее оказался в широком коридоре с множеством картин, изображающих девиц в очень фривольных позах, так и тянуло рассмотреть их подробнее. Переборов смущение, перевел взгляд вниз на красную дорожку, настолько чистую, что внутри шелохнулась досада за грязные сапоги. Но где можно их обтереть, не нашел, поэтому быстро перестал волноваться на этот счёт. Тут так надо.

Следом валился Мел, охнул и, приложившись к фляге, пошел рассматривать живопись. А я подумал про Сэмса и его сложные отношения с девушками. Надо бы парня как-то поддержать. Когда к нам с Мелом присоединился Сэмс и Скоп, мы двинулись дальше. Открыв все так же противно выкрашенные в розовый цвет двери, очутились в зале со множеством диванов, кушеток и просто ложь из подушек, где сидели или лежали мужчины в окружении женщин. Они курили, пили, смеялись под легкую музыку и ароматы благовоний.

Зрелище оказалось не приятным и чем-то отталкивающим, словно я во что-то вляпался с разбега, и теперь осталось понять, насколько это все быстро можно отмыть. В моей незамутненной голове бордель всегда рисовался, как сборище разудалых мужиков с девицами на коленях, и лестницей на второй этаж, куда то и дело уходили парочки. Все просто и понятно, но никак не вот это, вальяжное и приторное.

Пробежался взглядом по остальному интерьеру: на стенах картины еще более пикантные, чем в коридоре, множество штор, отделяющих закутки от общего зала, и лестница, огромная и громоздкая, занимающая солидную часть пространства. Прикинул в уме, решил, что мадам может находиться только наверху, как капитан на мостике.

— Парни, за мной, — отдав приказ, решительно двинулся вперед. Слава всем богам разом, никто из девиц не пытался вешаться нам на шеи.

Я едва успел подойти к первой ступеньке лестничного марша, как за спиной раздался гогот, перемежающий с женскими криками. Обернулся. Третий десяток вступил в зал и принялся без затей и лишних слов лапать девиц и хвать бутылки с винами, внося сумятицу и хаос в этот чахлый притон, при этом не встречая практически никакого сопротивления. Только вышибалы с серьгами хмурились и перешептывались. Эти бандиты, ряженые под стражников, явно пришли насладиться жизнью, а никак не арестовывать. Теперь понятна их задача — внести сумятицу, гам и как можно больше хаоса. А мы под шумок сможем заняться своими делами.

Я заметил движение сбоку, и едва успел ухватить Сэмса за рукав.

— Ты куда? — прохрипел я.

— Да они… посмотри? — возмутился парень, — они там… это неправильно.

— Сейчас придут вышибалы и все расставят на свои места, — безмятежно заявил Мел, — у нас задание.

Более не мешкая, мы взбежали по лестнице, кроваво-красная дверь сразу привлекла внимание. Я едва приблизился, как створки распахнулись, и я нос к носу столкнулся с девушкой, с красивым восточным лицом, полным холодности и решимости. Инстинктивно отступил на шаг и смог заметить на ней мужскую одежду, словно снятое с плеча щегла из золотого кольца. Столь экзотической охраны мне видеть ранее не приходилось.

Поборов мгновение замешательства, двинулся вперед с намерением отстранить девушку. Вытянул руку, восточная девица каким-то невероятно плавным движением перехватила мою кисть, увела в сторону. И вот я уже семеню вдоль стены с цветочной рисовкой.

— Опять Обр… — глухое раздражение вырвалось из меня. Как же я устал от них, шагу ступить нельзя, чтобы не нарваться на это племя. Теперь понятно, откуда у народа зародилась легкая неприязнь, а то и ненависть к Обрам. Неприятно, когда тебя каждый день тыкают в твою немощность.

— Хо-зя-йка не при-ни-ма-ет, — дробя слова, проговорила девица с жутким акцентом.

Я только собрался перейти к более решительным действиям, как из-за спины выскочил Сэмс. Лицо налито дурной краснотой, а руки трясутся. Он молча попер на телохранительницу мадам Серны. Видимо, у паренька имелось только два состояния вблизи женщин: робость или ярость. И страх вкупе с раздражением перевели его во второе состояние.

У Сэмса не получилось схватить восточную возмутительницу спокойствия, но оттеснить от двери все же смог, чем я и воспользовался. Не мешкая, ворвался в кабинет мадам. Меня подстегнуло ощущение неминуемой кончины. Казалось, вот-вот и жернова событий перемелет нас в труху.

— Можно было просто попросить, — раздался чуть хрипловатый голос из-за большого стола, со множеством бумаг, соседствующих с кувшинов и подносом с фруктами, — типичные мужики.

Я продвинулся вперед, следом за мной прошли Скоп и Мел. Видимо, Сэмсу удалось отвлечь бойкую телохранительницу. Кабинет главной среди гостевых дам выглядел роскошно, начиная от тяжелых штор, заканчивая диваном, что скорей был предметом искусства, а не тем, на что можно сесть или тем более прилечь. Огромная люстра над потолком смутила своей тяжеловесностью. Я предпочел сместиться в сторону, а то если упадет, уже не выберусь.

Сама же хозяйка кабинета впечатляла. Честно, даже не подозревал, что можно выглядеть настолько притягательно в зрелом возрасте. Мадам Серне явно перешагнула за сорокалетний рубеж, но умелый макияж, и боги знают что еще, только усиливали ее черты лица, давая понять: она точно знает толк в утехах и никакая молодость не способна компенсировать опыт и умения. Бордовое платье с удачным вырезом обнимало ее большую грудь, черные волосы прижаты шляпкой, сбитой чуть набок, а кисти руку укутывались в перчатки.

— Ох, как приятно ваше ошарашенное молчание, господа. Я польщена, но все же хотелось бы услышать причину столь наглого вторжения, — проговорила она и отломила виноградину от ветки, но есть не стала, просто повертела в пальцах.

— У нас приказ о вашем аресте, — голос меня не подвел, хотя я все еще находился под впечатлением.

Она наклонилась вперед, прижимая грудью бумаги к столу, и требовательно пошевелила пальцами. Я, пачкая ковер грязными сапогами, приблизился и вручил приказ. Забрав бумагу, она едва заметно изменила позицию тела, и вот уже сидит ровно на стуле, левая рука скользнула в стопку листков, и на свет появилсятонкий декоративный кинжал. Я бы подверг сомнению его способность сломать печать. Но все же бумага зашуршала, разворачиваясь, и мадам повернула ее вбок, дабы мы продолжали любоваться ее прелестным видом.

— Ого-го, — послышалось за моей спиной. Я повернул голову, в кабинет вальяжно и по-хозяйски вошел патлатый главарь с бутылкой вина в руках, следом просочился, как сквозняк, его хитромордый помощник, — какая замечательная шлюха. Слышь, Колвин, я давно хотел трахнуть эту мадам, даже больше дочки наместника.

— Любой хочет ее трахнуть больше дочки наместника, даже если мамочку дадут на сдачу, — поддакнул прихлебатель главаря, захлопнув дверь.

— Мы справимся и без вас, — я придал лицу безразличный вид, хотя и так понятно, дело движется к драке.

— Ха, сержант, мы же в одном ранге, не надо быть таким жадным, — патлатый сделал большой глоток из бутылки, — ее можно задержать и после того, как попользуем. Когда еще представится такая возможность.

— Мальчики, если вы думаете удивить меня количеством, то зря, и уже точно не сможете поразить качеством. Так что давайте заканчивать этот балаган и пройдем вниз, — я не успел ответить, мадам Серна опередила меня.

— Пасть закрой и снимай свои драные юбки. Не люблю, когда что-то мешается. А ты, сержантик, вали отсюда, пока еще голова цела. Я сам доставлю ее куда надо, ты провёл нас внутрь и этого достаточно, — маски сброшены, морды представлены для осмотра. — Не кривись, этой сучке сообщили, что за ней придешь именно ты, поэтому нам и пришлось ждать. А теперь свободен.

— Боюсь, что расклад все же не в твою пользу, — проговорил я, разворачиваясь к нему, — двое против трех, а те, что внизу, прийти на помощь не успеют. Они заняты более интересными вещами. А мы пока ускользнем через черный ход. Я сильно сомневаюсь, что из этого кабинета есть только один выход, как, впрочем, и ты.

— Ха, — он скривил лицо, пытаясь стать еще страшнее, но меня подобные трюки уже давно не впечатляют, примерно после второй драки с подмастерьями кожевника. Неважно, насколько ты выглядишь угрожающе и опасно, когда до драки остается лишь несколько слов. Важны лишь умения, а я в себе уверен.

— Скоп, верно? — он ткнул пальцем в сторону моего приятеля. — Я знаю тебя. Слышал, как с тобой поступили, что ты теперь вечно в рядовых и на побегушках. И еще ты лишён возможности, скажем так, получить бонусы от местного населения. Просто отойди в сторону, и место в моем десятке за тобой, а там не пройдет и месяца, как получишь назначение на прежнюю должность капрала. У меня покровители более серьезные, чем у этих.

А вот это уже плохо. Не будь этой истории с серебром и Седым, я был бы уверен в крепости духа Скопа, но не сейчас. Более того, обида могла толкнуть его на скользкую дорожку. Скоп насупился и даже выпятил нижнюю губу, нагнулся вперед, выхватил бутылку и сделал продолжительный глоток, а после обратился ко мне:

— Сержант, без обид, но ты хреновый командир и еще к тому же беспросветно туп, — я на миг захотел поверить, что он резко развернется и разобьет бутылку об голову лохматого, показав актерские задатки, но увы Скоп был прямым, как лом, и настолько же непробиваемым глупцом.

Он взмахнул рукой, разбивая бутылку и делая пресловутую кабацкую розочку, и взгляд его уже не принадлежал стражнику. Там во всю сверкал подавляемый бандит. Удивлен ли я? Нет, пожалуй, раздосадован.

— Все сильно усложнилось, не так ли, сержант? — проговорил патлатый и неспешно извлек заточку из рукава куртки. То же самое проделал и хитромордый.

Я на миг прикрыл глаза. Намечалась основательная драка, а у меня не было ни моральных, ни физических сил. Но когда это волновало судьбу? Я отступил на шаг, чтобы под рукой отказался читальный столик с пухлым томом какой-то книги. Мел же уверенно сжимал в руках канделябр, кажется, так называется эта штуковина для свеч. И выглядел он с этим импровизированным орудием более свирепо, чем с мечом — сразу виден опыт библиотечных драк.

— Девятого Неизвестного мне под юбку, мужики, когда же вы поменяетесь? — простонала всеми забытая мадам.

Я скосил на нее взгляд и только поэтому приспустил момент, когда патлатому в грудь и шею вонзились два метательных ножа. Он даже удивиться не успел, как кровь хлынула темным потоком из горла. Главарь словно ребенок с нелепым видом закрыл рану ладонью и другой рукой пытался остановить кровь. Еще два ножа просвистели в воздухе, но куртка стражника спасла Скопа от ран. Горло он прикрыл рукой, а второй нож бессильно повис на вороте.

— Клятый, стражники, — проворчала хозяйка гостевых девиц, ловко избавляясь от юбки.

На меня прыгнул хитромордый, явно желая использовать эффект неожиданности. Я едва успел прикрыться книгой. Заточка глухо ударилась об обложку, я всем корпусом повернулся вбок, пытаясь провалить атаку противника, но тщетно — слишком опытный враг попался. Ряженый стражник свободной рукой нанес удар в челюсть. Голову качнуло, но и только, слишком слабый удар. Я же пробил коленом в область живота, как показывал мой первый наставник. Противник хекнул и чиркнул острием по ноге, но лишь повредил штанину. Пользуясь моментом, я навалился сверху. Первым делом прижал руку с заточкой и после уже ударил книгой по лицу лежащему. Тот заблокировал удар предплечьем, это меня не смутило, я продолжил бить. И сила печатного слова взяла верх над телом — на пятом ударе я пробил в голову, по инерции добавил еще раз и только тогда успокоился.

Глотая воздух, словно алкоголик дорогое вино, выпрямился и, чуть пошатнувшись, заметил, как Скоп сражается с Мел и мадам. Не скажу, что они действовали слаженно, но и не мешали друг другу. Мел наотмашь махал подсвечником, а мадам так и норовила бросить какой-нибудь мелкий предмет предателю в голову. Но бывший стражник ловко уклонялся от ударов, правда, и сам атаковать не мог. Все сводилось к банальному — у кого первого закончатся силы, тот и проиграет. И Мел определено выглядел хуже, сказывалась тяжесть оружия, да и алкоголь хоть и добавил удали, но никак не сил.

Сглотнул ком в горле, пошел на подмогу. Увидев меня, Скоп рыкнул и кинулся в решительную и отчаянную атаку. Поднырнул под замах Мела и, приняв удар чашки в лоб, умудрился пырнуть моего друга в бок. Мел охнул, крутанулся, а я, уличив момент, от души впечатал сапог Скопу под подбородок. Пальцы обдало болью, но и предатель тряпичной куклой свалился на мягкий ковер.

— Чтоб меня Проклятые в посудомойки определили, где вы берете таких шустрых стражников? — пропыхтела мадам, валясь на диван с видом девушки самых честных правил. Картину благой нравственности портило отсутствие юбки и обтягивающие ноги плотные штаны.

— Лейтенант выдает, — глухо сказал я, подбирая заточку. — Мел, ты как?

— Больно, — простонал он и плюхнулся рядом с Серной.

— Хана дивану, а он, между прочим, работы самого… а впрочем, уже неважно, — мадам приподнялась на локти и глянула на рану приятеля. — Сейчас залепим смолой из южных островов. Ведь ты же сержант, его тут не бросишь? Так я и думала.

Хозяйка кабинета ловко поднялась и, качая бедрами, подошла к столу. Порылась во встроенном шкафчике, оттопырив зад, и извлекла шкатулку. Я, чтобы не глазеть лишний раз, отправился посмотреть, что творится за дверью. Аккуратно приоткрыл створку и, ругнувшись, как простой докер, снова запер ее, еще и позолоченный брус заложил в петли. Внизу шла полным ходом форменная драка. Третий десяток бился с прилично одетыми вышибалами. Если число нападающих и обороняющихся было равным, то навыки преобладали на стороне местной охраны.

— Что там? — спросила мадам, обрабатывая рану приятелю.

— Там твои бьют наших.

— Безз меня задери в неурочный час, — она с силой ударила Мела по больному месту, того перекосило от боли, — да что ты за неженка, у меня девочки и то терпеливее.

— Может, внятно ответишь? — потребовал я от мадам, которая слезла с дивана и метнулась к шкафу, встроенному в стену. Оттолкнула створку и принялась выкидывать одежду прямо на пол, частично закрывая валяющегося Скопа.

— Что за времена начались, всем нужна моя голова, а не сиськи. Вспори эти долбанные шнурки, — приказала она, поворачиваясь спиной, время на глупости не было. Перешагнув через тело и лужу крови, я разрезал веревки в корсете, он глухо упал на ковер. Я же по-военному четко развернулся в другую сторону. Мадам ехидно заметила. — Мог бы и не отворачиваться.

— Так почему там бойня? — настоял я на своем вопросе.

— Скажем так, я заведую девочками и секретами, а охраняют меня те, кому не хочется делиться всем этим. Так что не ваши, не мои меня отсюда в добром здравии не выпустят, — пока за спиной шуршали одеждами, подошел к окну и отодвинул штору. Выход закрывали решётки из тех, что выламываются только тяговыми быками.

— Я надеюсь, выход у тебя предусмотрен? — я развернулся к Мелу через правое плечо, чтобы ненароком не увидеть голые телеса мадам. Бел это явно бы не понравилось. А вот Мел себе ни в чем не отказывал, смотрел во все глаза, даже язык чуть высунул.

— Конечно, есть. Эй, Мел, ты еще там глаза не поломал, пялясь на меня? Нет, тогда оттаскивай диван в сторону. Сержант, давай помогай, — распоряжения от нее летели так же легко и естественно, как походка от бедра.

— Надо забрать Сэмса, — заявил я, когда чудо мебельного искусство отодвинули в сторону.

— Наоми о нем позаботится, — надевая обыденный чепчик на голову, сказала Серна.

В простецком плате, такие можно встретить у прачек или же молоденьких служанок, посланных в порт за рыбой, часть ее притягательности исчезла. Или же спряталась под простотой, но сейчас не лучшее время размышлять о привлекательности взрослой дамы. Серна упала на колени, тщательно обследуя ковер руками.

— Сэмс не сильно ладит с женщинами, — проговорил я, следя за ее действиями.

Мадам на миг замерла и вскинула удивленно бровь, но не так, словно бы поражена, скорей заинтересовано, и после мягко, будто бы ребенку, сказала:

— Ничего страшного, Наоми любого уговорит сотрудничать. Ага, вот оно, — резко вскрикнула Серна под тяжелый удар в дверь. — Хватай кольцо, сержант. И не пялься так на дверь, она выдерживала штурм гвардейского десятка и даже одного пьяного Одарённого сумела провести в замешательство, прежде чем вылетела с потрохами.

Кольцо оказалось на удивление маленьким, палец едва залазил, а вот люк тяжелым. Крикнул Мелу, чтобы подал веревку от шторы, вдел ее в кольцо, помогая ногами поднял крышку. Внизу оказалась труба, и я порадовался, что не обладаю широкими плечами, вот Кол сюда бы не залез ни при каких обстоятельствах. Серна ловко окутала ноги юбкой, скрестила руки на груди и сиганула внутрь, не давая нам времени на лишние вопросы. Следом отправился Мел, предварительно зажав во рту какую-то деревяшку. Я же чуть промедлил, отчаянно хотелось забрать меч, но не настолько, чтобы это глушило чувство самосохранения. Сел на край трубы, глянул на стоически держащую оборону дверь и ушел в темноту.

Спуск оказался стремительным и захватывающим. Если бы не спешка и отбитая нога при остановке, то повторил бы еще раз с большим удовольствием. Выкинуло нас в небольшом подвальчике, пахнущим пылью и застарелой древесиной, аж нос зачесался. Едва я выпрямился, как в трубе что-то гулко ухнуло. Видимо, проход заблокировала мадам, отрезая возможную погоню. Зашуршали платья, и чуть дальше от меня приоткрылся двухстворчатый люк. Я поспешил на помощь пыжившейся женщине. Вдвоем мягко приоткрыли одну створку, и я аккуратно выглянул наружу. Темный пустой проулок, освещённый раненой луной. Я покрепче сжал заточку и выбрался наверх, после помог Мелу и Серне.

По сути, с длинным шилом в руках, я чувствовал себя крайне неуютно в бурлящем городе, все-таки меч придавал больше уверенности. И его отсутствие беспокоило меня больше, чем возможные проблемы. Немного поплутав по улице, я сориентировался на местности, и дальше мы выдвинулись строго к дому Судьи.

Но добраться быстро не вышло, приходилось обходить скопища людей и мрачные переулки. Один раз даже прятались в недостроенном доме, пока легионеры под предводительством Храмовника вытягивали из пятна на брусчатке странное существо, с панцирем на спине. Оно всячески пыталось улизнуть в портал.

Осторожность и здравомыслие довели нас до нужного адреса. На улице стражи не заметили, но все равно решил перелезть забор сбоку, благо он едва превышал человеческий рост. Пришлось подсаживать не только мадам, но и Мела. Сам я подпрыгнул, с трудом подтянулся и, закинув ногу на гладкую вершину, перевалился в сад и снова упал на левую ногу. Скрипнул зубами от боли и последовал за Серной, двигающейся уверенно, будто не в первый раз посещает особняк таким способом.

Я думал, зайдем со стороны кухни, но нет, мадам завела нас в небольшую веранду и там, найдя ключ под статуей лягушки, открыла дверь. Прошли по плохо освещённому коридору и совсем неожиданно вышли в обширную гостиную.

— Девятеро мне под юбку, — ругнулась мадам и было отчего.

В гостиной стоял наш капитан ан Корн и еще двое его подчинённых. Не знаю, кого ожидала увидеть Серна, но я лично ждал лейтенанта. На осмотр интерьера времени не хватило, ибо стоило нам появиться как здоровяк, когда-то принесший мне приказы в казармы, вышел вперед и, улыбаясь, словно мясник хорошей вырезке, сказал:

— Какая приятная встреча, — проговорил он, медленно вытягивая огромный ножик из-за пояса, — сейчас я кому-то укорочу язык.

Я глянул на капитана. Тот демонстративно отвернулся и после обратился к женщине, голосом полным власти и незыблемой уверенности в своей правоте:

— Мадам Серна, идите за мной, — хозяйка борделя не придумала ничего лучше, как спрятаться у меня за спиной.

— Марон, устрани преграду и приведи ко мне эту девку, — буднично проговорил капитан, мысленно уже строя дальнейшие планы. И его можно понять: два побитых стражника против трех, да еще и одного Обра — расклад с явным исходом.

Громила резко шагнул вперед, попутно выкидывая руку с клинком. Я качнулся, тесак пролетел настолько близко от моей головы, что показалось, он умудрился обрить мне щеку. От следующего взмаха я уклонился, присев. Шанс выйти из драки живым оказались меньше, чем при встрече с мертвым легионом.

Ногу прострелило болью, и я присел на колено, выкинул руку с шилом, но противник легко ушел от укола. Тяжело поднялся, глотая воздух, словно загнанная лошадь, и это я только уклонился от первой атаки. Тесак описал восьмерку перед моим лицом, я шагнул в сторону. Нет, до стула не доберусь. Новая атака и снова приходится козликом прыгать назад, врезался в стену. Да эта мразь со мной играет, растягивает удовольствие?

— Да прикончи ты его, — рыкнул злобно капитан, не поворачиваясь.

— Я пытаюсь, — проскрипел амбал.

А может, и не играется.

Новая атака, и я заметил, как тень упала под ноги убийце. Мел, выигрывая мне драгоценные мгновения, и я не сплоховал, швырнул шило в лицо противнику, а сам метнулся вперед, сбил амбала с ног. Едва успел перехватить тесак при падении. Мы оба замерли в позиционной борьбе. А на чистых инстинктах ударил лбом в область нос раз-другой. Противник вынужденно закрылся предплечьем. А я продолжил наносить удары уже кулаками. Мысленно отметив, что мне повезло, я ошибся — передо мной не Обр, а обычный, пусть и очень сильный, человек.

Очередной удар в голову, и я взвыл от боли в пальцах. Не придумав более ничего действенного, стал забивать противника локтем. Когда тело врага перестало подавать признаки жизни, хрипя, я выдохнул и почувствовал, как меня поднимают с двух сторон, а капитан орет:

— Взять их, болваны!

Меня оттащили к какой-то двери, голова шла кругом, а рот никак не мог напиться воздухом. Среди витающих красных кругов заметил Серну и тусклый блеск стали в ее руках. Неожиданно меня втолкнули в маленькую комнатушку для прислуги. Едва дверь закрылась, как упал шкаф, перекрывая вход, а после уже остальная мебель создала баррикаду. Руки появились в просвете щели, но Мел нагло их колол заточкой. Все это прошло у меня в голове как рваные картинки, я почти не понимал, что происходит и почему именно так. В висках стучали молотки, вбивая все здравые мысли в глубины подсознания. У меня не осталось сил ровно ни на что.

Спустя какое-то количество времени, я расслышал голос лейтенанта с приказом открыть дверь. Пришлось повиноваться, разобрали баррикаду и вышли на свет ламп. В гостиной толпилось уже с десяток рассерженных бойцов. Я охнул и выставил перед собой обломок ножки стула.

— Не дури, сержант, — проговорил незнакомый мне стражник в дорогой форме.

— А вы кто? — озвучивать вопросы куда легче, чем махать обломком деревяшки.

— Гвардия его Имперского величия.

— Аха, — я опусти оружие и мне тут же заломили руки, заставляя встать на колени.

— Сержант Грант… ты арестован по обвинению в предательстве и попытке убийства мирных жителей…

Дальше не слушал, сказанного с лихвой хватало на свидание с палачом.